"Паника" в Копенгагене

Ольга Сванберг: «Паника» в Копенгагене
Датский вариант спектакля по пьесе Мюллюахо
09 марта 2008 / 01:16:09
«…это мужчина, который не может выразить свои подлинные чувства. Он только теоретически
способен любить и наслаждаться красотой жизни. Но всю свою жизнь он только убегал. Убегал
от себя, от своих чувств. В его глазах живет печаль. Вечная печаль.» Мика Муллюахо «Паника»
Режиссер и драматург, директор театра «Ryhmäteatteri», преподаватель финской театральной
академии Мика Мюллюахо (1966 г.р.) написал и поставил свою первую пьесу «Паника»
довольно поздно, в преддверии своего 40-летия в 2005 году. Это смешная, трогательная и
непростая история трех мужчин «на грани нервного срыва».
Лео, тринадцать лет проживший с Мари, кажется слабым и недалеким. Он сам готов признать
свою ограниченность и прибегает к помощи друзей в критический период отношений с Мари.
Собственно на фоне проблем Лео и разыгрывается драма, вскрывающая глубину внутренних
конфликтов внешне благополучного и всезнающего Макса и «суперменистого», успешного
Джона.
Выясняется, что Макс, от которого несколько лет
ушла Хейди, впал в депрессию и после аварии
замкнутом пространстве. А Джон, чья мужская
связей, после неожиданного закрытия его передачи
изумленных зрителей.
назад после десяти лет совместной жизни
в метро испытывает приступы паники в
самооценка поддерживается количеством
на телевидении срывается прямо на глазах
Через сложное осознание собственных проблем в каждом из троих проявляется способность к
помощи и взаимопониманию.
Я прочитала пьесу на языке оригинала по-фински и в переводе на русский (перевод Йоэла
Лехтонена и Павла Руднева). Перевод вызвал у меня противоречивые чувства. С одной стороны,
пьеса изложена очень хорошим языком и удивительно удачно передан финский сленг, ставший
в переводе таким русским. Но, с другой стороны, перевод мне показался слишком «авторским».
Он, на мой взгляд, несколько меняет характеры персонажей и полутона их взаимоотношений.
Больше всего это касается Лео.
В финском варианте почти нет мата, несколько раз он вырывается у Макса в порывах
раздражения. В русском же варианте матерится и достаточно грубо почему-то Лео. Даже
невинное «гейша» в его исполнении в русском переводе заменено на «б…».
Зато из русского варианта удален кусок монолога Макса про мытье унитаза и боязнь бактерий у
мужчин. А финская прямолинейность Лео в обсуждении своих экскрементов превратилась в
русском переводе чуть ли не в научно-популярную беседу о дисбактериозе.
Но ведь в этом как раз весь Лео: прямодушно высказываться про свои испражнения, но с
большой деликатностью, если не сказать, целомудрием, про взаимоотношения мужчины и
женщины. А в русском варианте это слегка перевернуто с ног на голову. Уж пусть простят меня
коллеги-переводчики.
Я так тщательно изучила финский и русский варианты пьесы потому, что представилась
возможность посмотреть ее на датском языке в Копенгагене. В Финляндии пьеса уже прошла, а
в Питере премьера состоится только в конце апреля.
Поскольку по-датски я не говорю, нет никакой возможности покритиковать датский перевод.
Но благодаря незнанию языка я смогла сконцентрироваться на самобытной сценографии
Камиллы Бьёрнвэд.
Минималистский стиль, как указано в пьесе. По краям две симметричные двери: слева —
туалета, справа — лифта, которые хорошо «работают» весь спектакль. Белые стены,
окрашенные снизу темной краской. Сверху вдоль стен — три ряда витражного стекла «под
кафель» с разноцветной подсветкой. В начале первого акта — это красный цвет. В центре —
огромный пятисекционный красный диван, трансформирующийся в три кресла. Как
дополнительные сигналы тревоги «вспыхивают» то красная книга в руках Макса, то красная
футболка под черным пиджаком Джона.
Если перевести с психоаналитического языка, который в свое время предложили Фрейд и его
последователи, тревога — это разрыв между прошлым и будущим, т.е. у человека практически
нет настоящего, он не живет настоящим, а переживает то, что было в прошлом и боится за
будущее.*
Во втором акте красный мастодонт-диван, как бы символизирующий панику, растаскивается по
углам и покрытый мягкими игрушками неагрессивных цветов превращается в уютные пятна
интерьера. И стоп-кадр, запечатлевший лица трех героев, как будто возвращает им настоящий
момент и восстанавливает связь прошлого и будущего.
Сдержанные датчане очень темпераментно принимали пьесу, хлопали, хохотали, в «коронном
номере» Джона чуть ли не устроили ему овацию стоя. Зал мест на 700 был почти полон. При
моей привычке покупать самые дешевые билеты в последний ряд, а потом садиться в первые
ряды, номер не прошел, удалось пересесть рядов на 10 вперед, не ближе. Такая любовь жителей
Датского королевства к театру очень порадовала.
Теперь с нетерпением буду ждать премьеры в Питере.
Режиссер датского спектакля — Мортен Кирксков, актеры: Макс — Анэс Бертельсен, Лео —
Николай Коперникус, Джон — Троэльс Лубу.
*из беседы с ведущим психологом медицинской ассоциации, врачом-психотерапевтом
Эдуардом Бабаяном
Адрес статьи в Интернете: http://urbanlife.fi/culture/2008/03/09/panika_v_kopengagene.html