ли инx

Ли Ин
Фразеологизмы с цифровыми компонентами «один», «два», «три»
в китайском языке и их русские эквиваленты
В современной лингвистической парадигме существует несколько
подходов к определению содержания понятия фразеология. В.В.
Виноградов
определяет
фразеологию
как
«систему
устойчивых,
воспроизводимых экспрессивных словосочетаний, обладающих, как
правило,
целостным
значением,
которая
включает
в
себя
фразеологические сращения, единства и выражения» [3, с. 23]. Создатели
большинства
фразеологизмов
остаются
неизвестными.
В
целом
фразеологизмы – это проявление мудрости народа и его лингвистического
чутья.
В
наши
дни
фразеология
представляет
собой
активно
развивающийся в теоретическом и практическом направлениях раздел
языкознания. Каждая языковая система имеет свою яркую специфику,
которая отражает разные аспекты культуры, сферы жизни, историю,
знания и менталитет народа – создателя и носителя языка. Тесная связь
языка с жизнью, историей общества, его культурой проявляется не только
в лексике, но ещё в большей степени во фразеологии. По меткой
характеристике В.Г. Белинского, фразеология составляет «народную
физиономию языка, его оригинальные средства и самородное богатство»
[3, с. 3]. Фразеологизмы всегда придают образность речи, делая её ярче,
насыщеннее, живее.
Особое место во фразеологической системе китайского языка
занимают как называемые ЧЕНЪЮИ – фразеологические единицы,
построенные по лексическим и грамматическим нормам старого
литературного языка Веньянь. Как правило, ченъюй состоит из четырёх
иероглифов, иногда это число иероглифов удваивается. Такое ограничение
на форму ченъюя создаёт известные трудности при его переводе,
поскольку многие слова в нём просто подразумеваются, но фактически
отсутствуют.
При
переводе
такие
подразумевающиеся
части
фразеологизма обычно берутся в скобки. Исследователи отмечают:
поскольку ченъюи практически всегда имеют конкретный литературный
источник, то с этой точки зрения «их следует относить к категории
крылатых выражений, а не пословиц, источником которых является устное
народное творчество» [4, с. 25-26]. Фразеология китайского языка широко
представлена во всех речевых стилях и особенно в литературнохудожественной речи. Многие ченьюи появились очень давно, в глубокой
древности, и дошли до нас, сохранив свою форму. Другие возникли
недавно. И те, и другие приняты обществом, всем знакомы и широко
употребляются. Было бы ошибкой полагать, что различия национальных
фразеологий
всегда
ограничиваются
лишь
формой
выражения
универсального набора смыслов. В китайском языке, как и в любом
другом, есть значительная по объёму часть пословичного фонда, которая
не имеет в других языках соответствий на уровне смысла. Такие
пословицы чаще всего остаются за рамками двуязычных фразеологических
словарей по причине отсутствия соответствий. Можно только объяснить их
значения, но нельзя найти полного адекватного эквивалента. Как правило,
словари ограничиваются близким по значению иноязычным смысловым
эквивалентом и примерами использования фразеологизма в речи [4, с.
275]. Древние народы придавали цифрам сакральную силу, приписывали
им скрытый смысл и магическую возможность влияния на все
окружающее. Наиболее часто во фразеологизмах русского и китайского
языков встречаются следующие цифровые компоненты: один, два, три.
Один («единица») символизирует первичную целостность, Бога, имя
которого у северных народов – Один, а также свет или солнце, источник
жизни. По Пифагору, число один называется монадой и считается
символом мудрости. Единица символизирует также мужское начало, знак
человеческого «я» и одиночества. Например, значение китайского чэньюя
寡不敌众 можно описать так: ‘один человек не может победить многих’, в
составе русского эквивалентного фразеологизма Один в поле не воин
существует тот же цифровой эквивалент, один в русской пословице
означает ‘одинокий‘ и ‘слабый‘. Значения чэньюя 一干二净 такие: а)
‘идеально чистый, опрятный‘, ‘блистать чистотой’; б) ‘подчистую, без
остатка’. У носителей русского языка это понятие не связано с цифрой (до
последней капли, блестеть, как стекло), а у китайцев связывается.
Два – символ двойничества. Человеческие двойники считались
плохим предзнаменованием, предвещающим смерть. Данное число
сопряжено в русской картине мира с негативными коннотациями. Двойка
– символ второго (женского) начала, она содержится в слове ди–авол.
Осколки такого восприятия этого числа можно заметить в русской фразе
черта с два. Однако сам по себе принцип бинарности, выступающий в
качестве основного при анализе устройства мира и социальной
организации первобытного общества, не имеет негативных коннотаций.
Например, ченьюй 三心二意. На русский язык значение этого чэньюя
можно передать посредством фразы три сердца – два мнения (мысли),
что означает ‘колебаться’. Эквивалентная русская фразеологическая
единица – семь пятниц на неделе, со значением ‘нерешительный,
непостоянный’.
Как
видим,
в
составе
русского
эквивалентного
фразеологизма присутствует другой цифровой эквивалент. Это говорит о
различии ментального и концептуального преставления у русских и
китайцев о категории постоянства / непостоянства: у носителей русского
языка это понятие связано с цифрой семь. А у китайцев связывается с
цифрами три, два.
Три символизирует триединство Бога в христианской традиции,
трехлистный лотос у индусов. Это видение числа представлено во
фразеологизмах в три листа (‘быстро и решительно’), тридесятое
царство-государство, в три ручья, в три погибели. [2, с. 90-95]. В
китайском языке есть ченьюй 朝 三 暮 四 . Значение этого китайского
выражения по-русски можно передать как ‘мимолетный’, ‘эфемерный’.
Эквивалентная русская фразеологическая единица – утром родиться,
вечером
умереть,
со
значением
‘легко
изменять
передумывать’. Как видим, в составе русского
мысль,
часто
эквивалентного
фразеологизма нет цифрового эквивалента, у носителей русского языка
это понятие не связано с цифрой.
Фразеологизмы китайского языка – это наследие прошлого, где как
нигде ярко выражен национальный компонент. Наличие в семантике
китайских
устойчивых
свидетельствует
об
выражений
особенностях
национального
восприятия
компонента
окружающего
мира
носителями китайского языка. Вместе с тем присутствие этого компонента
создает определенные трудности при переводе этих выражений на другие
языки, в частности, на русский.
Литература
1. Вальтер, Х. Русская фразеология для немцев / К. Вальтер,
Т. Малински, В. Мокиенко, Л. Степанова, – СПб.: Златоуст, 2005. –232 с.
2. Корнилов,
О.
А.
Жемчужины
китайского
фразеологии
/
О.А. Корнилов. – М.: ЧеРо, 2005. – 335 с.
3. Маслова, В. А. Лингвокультурология – М.: Академия, 2007. – 202 с.
4. У Шу-Хуа Русские фразеологизмы с
компонентами “голова”,
“рука”, “сердце” на фоне китайского языка: автореферат диссертации на
соискание ученой степени кандидата филологических наук: 10.02.01 / У
Шу-Хуа. – Санкт-Петербургский государственный университет.: СПб, 2007. –
14 с.
Фразеологический словарь русского языка / Под. ред. А.И. Молоткова. М.:
Русск. язык, 1978. – 543 с.