В Советский районный суд г. Самара от ЖАЛОБА на

В Советский районный суд г. Самара
от
ЖАЛОБА
на постановление об административном правонарушении
17 декабря 2013 г. мировой судья судебного участка №50 Советского района г. Самары
Доминова Е.В. вынесла постановление об административном правонарушении (копия прилагается),
которым признала меня виновным в совершении административного правонарушения,
предусмотренного ст. 12.26 ч. 1 КоАП РФ.
Считаю данное постановление незаконным и необоснованным по следующим основаниям.
1. Из моего объяснения и показаний свидетелей П-й И. Е. и П-ва Д. Г. следует, что сотрудники
ГИБДД не предлагали мне пройти освидетельствование на месте, а требовали сразу проехать на
медицинское освидетельствование в г. Новокуйбышевск. Подобные действия грубо нарушают
порядок отстранения водителя от управления транспортным средством, освидетельствования на
состояние алкогольного опьянения и медицинского освидетельствования на состояние опьянение,
установленный ст. 27.12 КоАП и Правилами освидетельствования лица, которое управляет
транспортным средством, на состояние алкогольного опьянения и оформления его результатов,
направления указанного лица на медицинское освидетельствование на состояние опьянения,
медицинского освидетельствования лица на состояние опьянения и оформления его результатов
(утв. Постановлением Правительства РФ от 26.06.2008 г. №475, далее – Правила
освидетельствования).
В частности, в ч. 1.1 ст. 27.12 КоАП и п. 10 Правил освидетельствования установлено, что
направлению на медицинское свидетельствование на состояние опьянения водитель транспортного
следствия подлежит при отказе от прохождения освидетельствования на состояние алкогольного
опьянения, при несогласии его с результатами освидетельствования и при наличии достаточных
оснований полагать, что водитель находится в состоянии опьянения и отрицательном результате
освидетельствования. Следовательно, предложение пройти освидетельствование на состояние
алкогольного опьянения является обязательным предварительным действием, без которого
водитель не может быть направлен на медицинское освидетельствование на состояние опьянение.
Таким образом, требование сотрудников ГИБДД о прохождении медицинского освидетельствования,
предъявленное мне, было незаконным.
При этом диспозиция ч. 1 ст. 12.26 гласит, что правонарушением является невыполнение
водителем транспортного средства законного требования уполномоченного должностного лица о
прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения. Следовательно, в моих
действиях отсутствует состав административного правонарушения.
2. Из моего объяснения следует, что я вынужден был подписаться под отказом от
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения и под отказом от медицинского
освидетельствования (протокол 63 СН 060578), а также подписать протокол об административном
правонарушении 63 СК 371180, так как опасался ухудшения состояния здоровья своей больной
малолетней дочери П-й Алены, находившейся в автомобиле (факт наличия у Алены ОРВИ
подтверждается справкой, выданной 21 октября Медицинским центром «Здоровые дети).
Сотрудники ГИБДД затягивали процедуру оформления протоколов, требуя подписать их без
возражений и объяснений или проехать на медицинское освидетельствование в г. Новокуйбышевск
(откуда мнепредлагали вернуться своим ходом, что с учетом времени на медицинское
освидетельствование должно было занять не менее часа).
На момент подписания протоколов я находился в машине сотрудников ГИБДД уже примерно
час (что подтверждается показаниями самих сотрудников ГИБДД Иванова П.А. и Иванова Н.А.). За это
время салон моего автомобиля остыл, поскольку температура атмосферного воздуха была около
ноля градусов Цельсия, а двигатель автомобиля был заглушен по требованию сотрудников ГИБДД.
Таким образом, подписывая вышеуказанные протоколы и отказываясь пройти медицинское
освидетельствование в г. Новокуйбышевске, я действовал в состоянии крайней необходимости,
спасая здоровье дочери.
3. Суд не учел тот факт, что я в тот же день, когда в отношении меня был составлен протокол
об административном правонарушении, прошел по собственной инициативе медицинское
1
освидетельствование в ГБУЗ «Самарский наркологический диспансер», которое показало, что я не
находился в состоянии опьянения (акт в деле имеется). Суд сослался на то, что состояние опьянения
не является признаком состава правонарушения, предусмотренного ч. 1 ст. 12.26 КоАП. Суд посчитал,
что невыполнение требований сотрудника ГИБДД о прохождении медицинского
освидетельствования само по себе является общественно вредным деянием, предусмотренным ч. 1
ст. 12.26 КоАП.
Однако объектом всех правонарушений, перечисленных в главе 12 КоАП, является
безопасность дорожного движения, обеспечиваемая соблюдением Правил дорожного движения, в
том числе соблюдением запретов, установленных ПДД. В частности, объектом правонарушения,
предусмотренного ч. 1 ст. 12.26, является запрет на управление автомобилем в состоянии опьянения
(абз. 1 п. 2.7 ПДД). Именно для реализации данного запрета должностным лицам ГИБДД
предоставлено право требовать от водителя прохождения освидетельствования и медицинского
освидетельствования на состояние опьянения (п. 2.3.2 ПДД) и установлена ответственность водителя
за отказ от выполнения такого требования (ч. 1 ст. 12.26 КоАП). Следовательно, норма, установленная
ч. 1 ст. 12.26 КоАП, направлена не на защиту полномочий сотрудников ГИБДД (иначе данная норма
находилась бы в главе 19 КоАП), а на недопущение опасных ситуаций на дороге вследствие
опьянения водителя транспортного средства.
Акт медицинского освидетельствования № 6925 от 21.10.2013 г., представленный мною суду,
доказывает, что мой отказ от прохождения медицинского освидетельствования не нарушил
безопасность дорожного движения, поскольку я был трезв, т.е. мои действия не нанесли вред
объекту правонарушения, установленного ч. 1 ст. 12.26 КоАП, следовательно, не содержали в себе
состав данного правонарушения.
Безусловно, невыполнение законного распоряжения сотрудника полиции само по себе
является общественно вредным противоправным деянием, однако ответственность за него
установлена ч. 1 ст. 19.3. КоАП, которая мне не вменялась. Кроме того, в данном случае
распоряжения сотрудников ГИБДД о направлении на медицинское освидетельствование не было
законным, о чем сказано выше.
4. Суд отнесся критически к показаниям свидетелей П-ва Д.Г. и П-ой И.Е. (в той части, в
которой они подтверждают факт непредставления мне возможности пройти освидетельствование на
состояние алкогольного опьянения) и посчитал их вызванными «желанием помочь Ю-у С.А.,
являющемуся гражданским мужем П-ой И.Е., избежать ответственности за содеянное, поскольку они
опровергаются иными исследованными судом доказательствами, подтверждающими наличие
прибора АКПЭ у экипажа ДПС и отказ самого Ю-на от прохождения освидетельствования на месте».
Фактически суд обвинил П-ва Д.Г. и П-ву И.Е. в даче заведомо ложных показаний, однако не
возбудил в отношении их дело об административном правонарушении, предусмотренном ст. 17.9
КоАП. Следовательно, у суда не имелось достаточных доказательств для этого. Из данного
обстоятельства следует, что в деле не имеется обстоятельств, достаточных для оценки показаний
указанных свидетелей как недостоверных.
Кроме того, наличие прибора АКПЭ у экипажа ДПС никоим образом не доказывает того факта,
что мне была предоставлена возможность им воспользоваться. Этот факт якобы доказывается
показаниями экипажа ДПС и моими подписями в протоколах. Обстоятельства, при которых я
вынужден был подписать протоколы, не соответствующие действительности, разъяснены выше. Что
касается показаний инспекторов ГИБДД Иванова П.А. и Иванова Н.А., то следует отметить, что
инспектора являются родными братьями. Следовательно, они имели ровно те же, и даже более
сильные мотивы (поскольку они кровные близкие родственники) выгораживать друг друга, что и П-ва
И.Е. и П-в Д.Г. – по отношению ко мне. Однако суд почему-то отнесся критически только к
показаниям моих свидетелей, а оценивая показания сотрудников ГИБДД, не принял во внимание
факт их кровного родства.
5. Кроме вышеуказанного факта родства сотрудников ГИБДД, имеется целый ряд
обстоятельств, ставящих под сомнение их показания, а именно:
А) В нарушение императивных требований ст. 27.13 КоАП инспектора ГИБДД не задержали
транспортное средство, которым я управлял, не направили его на специализированную стоянку и не
составили соответствующий протокол. Это указывает на то, что в действительности у меня
отсутствовали признаки алкогольного опьянения, наличие которых является обязательным
предварительным условием для предъявления сотрудником ГИБДД требования о прохождении
2
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения. В ином случае получается, что
сотрудники ГИБДД сознательно не лишили водителя, находящегося в состоянии алкогольного
опьянения, возможности управлять транспортным средством. Более того, не доставив автомобиль на
специализированную стоянку, сотрудники ГИБДД вынуждали меня, которого они якобы считали
пьяным, снова сесть за руль. Дело в том, что кроме меня, никто из находившихся в моем автомобиле,
не имел права на управление автомобилем.
Б) Показания инспектора ГИБДД Иванова П.А. не соответствуют действительности в той части,
где он утверждает, что протокол о задержании транспортного средства не составлен им по причине
отсутствия эвакуатора. Если принять данные показания Иванова П.А., то получается, что в тот день и в
другие дни, когда якобы отсутствует эвакуатор, на всей территории, подведомственной ГИБДД г.
Новокуйбышевска, все посты ГИБДД, выявив и оформив состояние алкогольного опьянения у
водителей, вновь выпускают их на дорогу. То есть имеет место массовое грубое нарушение закона
сотрудниками ГИБДД и создание угрозы жизни и здоровью людей. В данном случае суд был обязан
вынести частное определение об устранении нарушений закона и о привлечении виновных к
ответственности. Однако такое определение не было вынесено.
Г) Показания сотрудника ГИБДД Иванова П.А. не соответствуют действительности в той части,
где он заявляет, что предлагал Ю-у С.А. пройти освидетельствование на состояние алкогольного
опьянения. В частности, на просьбу моего представителя Мо-ва А.Ю. (доверенность в деле имеется)
уточнить обстоятельства, при которых я якобы отказался от освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения, Иванов П.А. ответил, что якобы предложил пройти освидетельствование, а
я отказался. Из этого следует, что Иванов П.А. грубо нарушил процедуру предложения пройти
освидетельствование, закрепленную в Правилах освидетельствования.
Пункт 6 Правил освидетельствования гласит: «Перед освидетельствованием на состояние
алкогольного опьянения должностное лицо … информирует освидетельствуемого водителя
транспортного средства о порядке освидетельствования с применением технического средства
измерения, целостности клейма государственного поверителя, наличии свидетельства о поверке или
записи о поверке в паспорте технического средства измерения».
Из показаний Иванова П.А. следует, что он не произвел вышеуказанных обязательных
действий, когда якобы предлагал мне пройти освидетельствование. Следовательно, либо Иванов
П.А. вообще не предлагал мне пройти освидетельствование (и поэтому забыл указать в показаниях
на подробности процедуры), либо это предложение было совершено с нарушением требований
Правил освидетельствования и ч. 6 ст. 27.12 КоАП, то есть было незаконным и я не обязан был его
исполнять.
Д) Показания Иванова П.А. и Иванова Н.А. не соответствуют действительности в той части, где
они указывают, что Иванов П.А. и я в ходе оформления протоколов об отказе от медицинского
освидетельствования и об административном правонарушении находились в патрульной машине, а
понятые наблюдали за происходящим через открытые окна автомобиля. На представленной
Ивановым П.А. видеозаписи фрагмента процессуального действия видно, что инспектор ГИБДД, я и
понятые находимся около автомобиля, а протокол лежит на капоте патрульного автомобиля. Это
несоответствие заставляет усомниться в показаниях Иванова П.А. в целом.
Е) Показания Иванова П.А. в той части, где описан факт уезда патруля с места совершения
административного правонарушения сразу после оформления на меня протокола об
административном правонарушении, не подтвержден какими-либо документами. Между тем,
патруль ГИБДД имеет право покинуть место несения службы только по приказу дежурного.
Ж) На представленной Ивановым П.А. видеозаписи зафиксирован мой отказ от медицинского
освидетельствования на состояние опьянения, однако не зафиксирован факт отказа от
освидетельствования на состояние алкогольного опьянения (и не мог быть зафиксирован, поскольку
освидетельствование на месте мне не предлагалось). Таким образом, видеозапись ни коим образом
не опровергает мои объяснения и показания свидетелей П-й И. и П-ва Д. в той части, где они
утверждают, что инспектор ГИБДД отказал мне в прохождении освидетельствования на состояние
алкогольного опьянения по причине якобы отсутствия технических средств измерения у патруля.
З) На представленной Ивановым П.А. видеозаписи он обращается к понятым с фразой: «Вы
присутствуете в качестве понятых…». То есть, до этого момента понятые отсутствовали.
Следовательно, выявление резкого запаха алкоголя изо рта, якобы имевшегося у меня, и мой отказ
от освидетельствования, якобы имевший место, состоялись в отсутствие понятых. Кроме того, запись
3
в протоколе о направлении на медицинское освидетельствование «резкий запах алкоголя изо рта
от освидетельствования на месте отказался» произведена без понятых. Данные обстоятельства
производства процессуального действия и составления протокола являются грубым нарушением ч. 2
ст. 25.7 и ч. 2 ст. 27.12 КоАП. Кроме того, из видеозаписи следует, что понятым не были разъяснены
их права и обязанности.
Следовательно, протокол о направлении на медицинское освидетельствование 63 СН 060578
составлен с нарушением закона и, в соответствии с ч. 3 ст. 26.2 КоАП, не может быть использован в
качестве доказательства совершения мной административного правонарушения. Следовательно,
теряет силу и протокол об административном правонарушении 63 СК 371180, основанный на
протоколе о направлении на медицинское освидетельствование.
Мой представитель М-в А.Ю. обратил внимание суда на вышеуказанные обстоятельства,
доказывающие недостоверность показаний сотрудников ДПС и незаконность составленных ими
протоколов, в своем ходатайстве о прекращении производства по делу об административном
правонарушении (в деле имеется). Однако суд не удовлетворил ходатайство без объяснения причин.
6. Суд не произвел всестороннего, полного и объективного исследования всех обстоятельств
дела, а именно:
А) Суд отклонил ходатайство моего представителя М-а А.Ю. о вызове в качестве специалиста
врача Самарского областного наркологического диспансера, который обследовал меня на состояние
опьянения и составил акт медицинского освидетельствования. Пояснения этого специалиста
подтвердили бы тот факт, что в момент составления протокола об отказе от медицинского
освидетельствования у меня не было признаков алкогольного опьянения, в частности резкого запаха
алкоголя изо рта. В результате суд не смог выяснить все обстоятельства, подлежащие выяснению,
нарушив тем самым требования ст. 26.1 КоАП, п.1 (в части нанесения вреда объекту
правонарушения) и п. 7 (в части установления причин правонарушения).
Б) Суд признал необходимость опроса понятых в качестве свидетелей для всестороннего,
полного и объективного исследования обстоятельств дела и направил им вызов, однако не опросил
их. В оспариваемом постановлении суд указал, что обеспечить явку понятых «не представилось
возможным». Однако суд не использовал все процессуальные возможности, предоставленные ему
для обеспечения явки свидетелей. В частности, суд в нарушение ч. 3 ст. 29.4 КоАП не вынес
постановление о приводе понятых (я о таком постановлении не знаю, а ходатайство моего
представителя М-ва А.Ю. о приводе понятых в качестве свидетелей судом отклонено). Все действия
суда по вызову понятых в качестве свидетелей ограничились звонками секретаря судьи по
телефонам понятых, указанным в протоколах, и просьбами суда к свидетелю Иванову П.А. (!)
обеспечить явку понятых в судебное заседание.
На последнем судебном заседании суд пояснил мне, что понятые отказываются явиться, так
как далеко живут – в Новокуйбышевске.
Показания понятых могли подтвердить мое объяснение и показания свидетелей П-й И.Е. и Па Д.Г. либо опровергнуть их. При этом, исходя из поведения и высказываний понятых на месте
составления протоколов, у меня есть все основания полагать, что понятые Алиев Мансад Рахим Оглы
и Гасанов Бахтияр Вагиф Оглы плохо владеют русским языком и, следовательно, не могут
удостоверить содержание и результаты процессуальных действий, то есть фактически не являются
понятыми в смысле ст. 25.7 КоАП.
В) Первоначально мой автомобиль был остановлен экипажем ДПС за совершение
административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.20 КоАП. Суд, исследуя
обстоятельства дела, не обратил внимания на тот факт, что все процессуальные действия и
оформление всех процессуальных документов по данному правонарушению и по последующему
якобы совершенному мной нарушению ст. 12.26 КоАП произведены Ивановым П.А. в течение всего
20 минут – с момента остановки в 10 ч. 30 минут (в соответствии с постановлением об
административном правонарушении 63 КО 106742, копия прилагается) до момента составления
протокола об административном правонарушении 63 СК 371180 в 10 ч. 50 мин.
За это время Иванов П.А. якобы успел составить постановление об административном
правонарушении 63 КО 106742, протокол об отстранении от управления транспортным средством 63
АК 329179, провести процедуру предложения пройти освидетельствование на состояние
алкогольного опьянения и требования пройти медицинское освидетельствование на состояние
4
опьянение, составить протокол о направлении на медицинское освидетельствование 63 СН 060758 (в
10 ч. 45 мин.), затем составить протокол об административном правонарушении 63 СК 371180.
Подобная быстрота проведения процессуальных действий и их оформления нереальна.
Кроме того, сами сотрудники ГИБДД показали, что держали меня в патрульной машине около часа.
7. Суд отказался признать, что я действовал в состоянии крайней необходимости, но в то же
время не опроверг факта нахождения моей дочери в машине и факта наличия у нее вирусного
заболевания. Считаю, что немотивированного пояснения «суд не усмотрел» в данном случае
недостаточно.
Таким образом, внутреннее убеждение суда, по которому он оценил доказательства по делу
и принял обжалуемое постановление, не было основано на всестороннем, полном и объективном
исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности; не установлены все обстоятельства,
подлежащие установлению при производстве по делу об административном правонарушении;
имеются неустраненные противоречия в доказательствах. Доказательства, свидетельствующие о
моей невиновности, судом либо не исследованы, либо отвергнуты без достаточных оснований. В то
же время суд некритично исследовал доказательства, представленные сотрудниками ГИБДД, не учел
их противоречивость и заинтересованность свидетелей в защите друг друга от ответственности за
незаконное привлечение лица к административной ответственности. Следовательно, обжалуемое
постановление необоснованно и принято с нарушением ст. 26.1 и 26.11 КоАП. В деле не имеется
доказательств совершения мной административного правонарушения, предусмотренного ст. 12.26
КоАП.
На основании вышеизложенного и в соответствии со ст. 30.1, 30.7 КоАП
ПРОШУ
отменить обжалуемое постановление и прекратить производство по делу в связи с
отсутствием события административного правонарушения в моих действиях, а также в связи с
недоказанностью обстоятельств, на основании которых было вынесено обжалуемое постановление.
Приложения:
копия постановления по делу об административном правонарушении 63 КО 106742 – в 1 экз.
копия обжалуемого постановления – в 1 экз.
Ю-н С.А.
«___» декабря 2013 г.
5