Особенности применения постклассических методов терапии в
реклама
Г.Л. Будинайте – кандидат психологических наук, доцент кафедры Детской и семейной терапии МГППУ, доцент кафедры Системной терапии ИППиП, Председатель Общества семейных терапевтов и консультантов (Москва) Особенности применения постклассических (постмодернистких) методов терапии в условиях отечественной терапевтической практики: Постмодернисткая постклассическая терапия развивалась в России в отличной от западной культурной и социальной ситуации. Исторически постмодернизм – явление возникающее, как известно, в ситуации множественности накопленного знания, критической массы числа концепций, в том числе, например, терапевтических школ, развитости института терапевтической помощи в целом. Именно такая ситуация делает очевидной неадекватность притязания той или иной терапевтической теории, метода, на исключительную «обьективность» или эффективность. Она же ведет к критическому рассмотрению установившихся способов терапевтического взаимодействия, самих идеологических оснований, на которых реализуется и осуществляется психологическая помощь. Другими словами, должно быть, что критиковать, пересматривать, от чего отказываться. В этом смысле отечественная ситуация развития постмодернистских подходов парадоксальна. Мы не находимся в ситуации переизбытка (не находились к моменту появления этих методов уж точно) терапевтической культуры, практики. Если в западной ситуации стояла задача определенного «пересмотра» того, что можно было бы назвать накопившейся терапевтической рутиной, догматизмом, то основной задачей в отечественной ситуации было все еще закрепление в общественном сознании идеи, что такая помощь вообще возможна, необходима. Утверждение, укрепление социальных позиций терапии предполагает простые рецепты, некоторую как раз догматическую, как минимум, экспертную позицию профессионалов, указывающую на язвы общества, бьющих тревогу, обещающих наглядные результаты. И это закономерно. Эти же задачи привлечения и укоренения могут решаться, и путем своеобразной мистификации, даже «сакрализации» процесса терапии… Что мы наблюдали у нас в позиционированнии психотерапии себя обществу и до сих пор и наблюдаем. Таким образом, задачи, которые решала постмодернисткая терапия выступают казалось бы явно опережающими нашу реальную ситуацию. Возникает и вопрос о том, насколько наиболее приниципиальные акценты постомодернистких подходов, а именно, позиция не-экспертности терапевта и передачи экспертности клиенту, разделенной с клиентом ответственности за терапевтический результат, идея относительности всяких нормативных систем и пр. оказывается адекватной ожиданиям и притязаниям наших клиентов. И действительно, указанная специфика отечественного позиционирования психотерапии себя обществу, с одной стороны, и наши культурные особенности, с другой, зачастую приводят к тому, что клиент приносит с собой смешанные ожидания передачи ему «истинного знания», экспертного, даже патерналистского руководства им терапевтом, всякого сакрального воздействия и т. п. Возникает вопрос в том, являются ли эти очевидные противоречия непреодолимыми? Отметим здесь несколько возможно неравноценных по масштабу, но значимых момента. Первый. То, что представляет собой постмодерниский подход именно в терапии является не просто результатом накопления критической массы способов экспликации реальности. Трудно переоценить то обстоятельство, что он оказывается эффективным и наглядным вариантом решения ключевых методологических задач, с которыми психология, в том числе и практическая, имело дело по сути с момента своего возникновения. Коротко определим их как последовательную отрефлексированность психотехнической природы вского взаимодействия субьектом (а не с «обьектом»). Способ и идеология взаимодействия с клиентом, предлагаемая посмодернисткими методами является продуктивным ответом, возникшим на казалось бы не разрешимое протворечие – воздействовать (изучать) или понимать (директивные, понимающие психологии). Она предложила способ воздействия …через «действия» самого клиента, точно задавая меру меру «методологически законной» ответственности терапевта. И предложив соответсвующий технический аппарат. Задача научится иметь дело с клиентом именно как субьектом получила по крайней мере вариант решения. А это, видимо, повод для более глубокого укоренения этого подхода даже в социально Втрое – низкая терапевтическая просвященность клиента является во многом как раз способствующей усвоению этого исторически нового языка, поскольку неискушенный клиент о его «непривычности» и не задумывается… В третьих, очевидно, что пусть очень медленно и нелинейно, но формируется социальная культурная ситуация, которая порождает и так совсем не редкий тип клиентов, рассматривающих терапевтические услуги в известном смысле очень практически –без ожиданий, например, патерналисткого рукводства или передачи «сакрального знания», а как ситуацию взаимодействия с нанятым им «по взаимной симпатии» специалистом, выступающим экспертом в организации терапевтического процесса, а не «транслятором норм и жизенных смыслов».
