А.А. Кухта Техника и технология установления истины в

ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА В УЧЕБНЫХ КУРСАХ ОТРАСЛЕВЫХ ДИСЦИПЛИН
А.А. Кухта
Кухта Андрей Андреевич – кандидат юридических наук,
доцент, начальник Сибирского управления внутренних дел на
транспорте
Техника и технология установления истины
в уголовном судопроизводстве
Юридическая техника – это юридическая топика, т. е. набор общих мест, закрепленных в речевых конструкциях с устойчивыми коннотативными значениями (презумпции, аксиомы и пр.), которые используются в судебной аргументации. При интерпретации текста закона юридическая техника актуализирует в нем те значения, которые отвечают ожиданиям (психическим, идеологическим)
слушателей, что приводит к признанию результатов толкования истинными в данном контексте
1
уголовного дела .
Техника доказывания – более сложное явление. Она включает в себя, во-первых, представление и исследование фактов, а во-вторых, встраивание этих фактов в систему аргументации, само
аргументирование, и наконец инсталляцию частного знания, содержащегося в приговоре суда, в
общую систему знания, существующего в данной дискурсивной формации. Иными словами техники
доказывание можно трактовать как умение подводить частное знание под общее, пользующееся
авторитетом истины. Доказывание – это повествование, рассказывание или, можно сказать, представление (спектакль) того, что было в действительности или выдается за таковую, плюс аргумен2
тирование, основывающееся на состоявшихся в судебном заседании фактах .
Техники доказывания сводятся к производству, представлению и оперированию доказательствами при аргументации. Они включает в себя также приемы и способы дозволенных интерпретаций
закона. Это прочтение фактов реальности через очки юридического языка, переработка их юридической техникой. Трансформация фактов в артефакты и использование их в судоговорении. Адаптация, переваривание, встраивание, включение их в систему знаковых связей, составляющих
структуры общественного мнения.
Технологии доказывания – устойчивые ансамбли, наборы средств доказывания, созданные на
основе какой-либо доминирующей техники доказывания. Очевидно, таковых существует три:
1) технология, связанная с мифологическим мышлением, а также молвой, как основным речевым
способом производства смысла (включает техники: ордалии, крестоцелования, примет, свидетельствование послуху); 2) технология, имеющая базовой интеллигибельной моделью «признание» и жанр
письменной речи (протокол), как средство удостоверения (производства) юридического смысла
(включает техники: присяга, пытка, допрос подсудимого, очная ставка, опознание) и 3) технология, в
основе которой лежит интеллектуально-волевая модель «свободной оценки доказательств» и устный
диалог в суде (ключевой является техника пользования косвенными доказательствами). Указанные
технологии могут сочетаться в одном диспозитиве, но доминирующей является одна из них.
Технологии доказывания или производства «истинных дискурсов о преступлении и наказании»;
потребности их функционирования; используемые ими тактики; эффекты власти, которыми эти
дискурсы поддерживаются и которые этими дискурсами трансформируются – все это, а не система
представлений, и определяет фундаментальные черты того, что люди говорят в суде о преступлении. Картина, рисуемая законодательством в различные эпохи, дает представление о весьма
различающихся техниках доказывания. Вместе с тем, нам кажется возможным осуществить типологию этих техник на основе их связи с законодательной техникой. Принадлежность доказательственных техник к состязательному или следственному видам процессов имеет уже вторичное значение для их различения.
Можно выделить систему доказательственного права, основанную на жесткой связи законодательной техники и техники доказывания. Это так называемая система формальных доказательств.
1
См.: Александров А.С. Юридическая техника – судебная лингвистика – грамматика права // Проблемы юридической
техники: Сборник статей / Под ред. В.М. Баранова. – Н. Новгород, 2000. – С. 107.
2
См.: Александров А.С. Введение в судебную лингвистику. – Н. Новгород, 2003. – С. 108.
Кухта А.А. Техника и технология установления истины в уголовном судопроизводстве
465
ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА В УЧЕБНЫХ КУРСАХ ОТРАСЛЕВЫХ ДИСЦИПЛИН
1
И, наоборот, данная связь может быть ослаблена . Иногда, это объясняется «неразвитостью» системы юридического языка в целом, иногда подобное ослабление представляет собой, напротив,
следствие изощренности законодательной техники. Прогресс законодательной техники – понятие
относительное. И связан он не с усовершенствованием стандартов доказывания, средств доказывания и пр. Причем некоторые из элементов указанных техник, как например, признание обвиняемым своей вины, даже сформировали саму следственную форму процесса, и сохраняют свою действенность поныне. Другие элементы ансамблей техник доказывания, например, повальный обыск,
преобразовались в целую серию доказательственных техник, и процессуальных форм. А например,
техника пытки имела исключительное значение только для определенного периода существования
«классического» диспозитива доказывания, а затем исчезла из легальной сферы.
Инквизиционный способ познания по уголовным делам получает преобладающее значение тогда, когда вера в «объективное» – наукообразное – логическое доказывание получает приоритет
над гуманистическим идеалом «человек мера всех вещей». Инквизиционная концепция доказыва2
ния отсылает к определенному образу мысли – вера и определенному персонажу – следователю .
Концепция состязательного уголовного процесса, являясь составной частью теории правового
государства, выражает идеологию буржуазного либерализма, сформировавшегося в определенных
условиях развития речи. Она подвергается ныне испытанию новыми стилями, порождаемыми новыми видами речи – информатика, Интернет. Последствия изменения системы речи для формы
уголовного судопроизводства непредсказуемы (например, исчезновение бумаги, как носителя информации). Ясно, что это будет другой процесс и другая концепция судебной истины, им удостоверяемой.
Если анализировать историю развития доказательственного права России то можно сказать,
что оно сформировалось в своих характерных чертах в период инквизиционного процесса. От архаичного подхода к пониманию доказательств как средств частно-правовой борьбы за свои интересы, общество пришло к публичному доказательственному праву и так сложилось, что это право
имело следственную форму. Это момент надо учитывать. Если доказательственное право Англии
3
сформировалось под влиянием практики суда присяжных , то доказательственное право России
сформировалось под нужды не народного и сугубо официального судебного учреждения, чьи полномочия были смутно различимы с полномочиями администрации. Поэтому, скажем, формирование критериев допустимости доказательств происходило не естественным путем, характерным для
Общего права, а декретировалось законодательной властью, которая в свою очередь подвержена
политическим влияниям, и даже моде – в известном роде произвольно, без осознания внутренней,
народной потребности («народосбережения» по выражению А. Солженицына), а только из соображений повышения эффективности бюрократии. Это, очевидно, роднит нас с Францией и другими
континентальными европейскими государствами.
Наверное, в отношении следственной формы доказательственного права России будет справедливы слова М. Фуко: «Расследование – это форма знания, а отнюдь не его содержание. Это
определенная форма знания, связанная с определенными типом власти и содержанием познания…
Можно с определенностью сказать, что расследование – это политическая форма, форма управления, осуществления власти, которая при помощи судебных органов стала для западной культуры
способом верификации истины, усвоения того, что будет считаться истинным, а также способом пе4
редачи истинного» .
Доказательственное право в определенный период своего развития регулирует оценку доказательств и берется определить критерии этой оценки. Однако современное доказательственное
1
Естественно, теоретическая типология. В позитивном праве не бывает чистой системы формальных доказательств
или, наоборот, полного отсутствия формализма в доказывании.
2
См.: Делез Ж., Что такое философия / Ж. Делез, Ф. Гваттари. – М., 2001. – С. 106.
3
П. Мерфи пишет: «Английское доказательственное право, например, является суммой серий постепенных попыток,
предпринимаемых в 18 и 19 веках, для того, чтобы сделать три вещи: 1) выравнивать игровое пространства для обвиняемого во время тех периодов, когда правила уголовного процесса допускали применение к нему серьезного
принуждения; 2) успокаивать очевидно безграничную юридическую паранайю, которая усматривает предубеждение,
фабрикацию или попытки исказить курс справедливости даже в наиболее естественных разновидностях доказательств; и 3) удержать юристов от впадение в заблуждение или неправильного управления под влиянием тех или
иных доказательств, которые (по мнению судей) они были неспособны оценить объективно».
См.: Murphy P. An Introductory Essay / Evidence, Proof, and Facts. A Book of Sources. – Oxford, 2003. – P. 5.
4
Фуко М. Интеллектуалы и власть: Избранные политические статьи, выступления и интервью. Часть 2. – М., 2005. –
С. 100–101.
466
Юридическая техника. 2009. № 3.
ЮРИДИЧЕСКАЯ ТЕХНИКА В УЧЕБНЫХ КУРСАХ ОТРАСЛЕВЫХ ДИСЦИПЛИН
право основано на другом принципе – принципе свободной оценки доказательств и соответственно
фактичность становится предметом оценки судьи или должностного лица иного органа, уполномо1
ченного разрешать дело по существу, по своему внутреннему убеждению . «Цель уголовного судопроизводства, – говорили составители Судебных Уставов – есть обнаружение так называемой материальной истины относительно происшествия или деяния, признаваемого преступным и наказа2
ние действительно виновного в совершении преступления или проступка» . «Значение и сила доказательств и улик, собранных по уголовному делу и влияние их на решение дела – продолжали
составители Судебных Уставов – могут быть определяемы судьей, или по установленным в законе
положительным правилам о том, какие доказательства и улики и при каких условиях должны иметь
для судьи полную убедительную силу и когда не могут иметь такой силы, или же по внутреннему
3
убеждению судей, образовавшемуся при совокупном обсуждении всех обстоятельств дела» .
Очевидно, со времени законодательного закрепления этого принципа и стало возможным развитие учения о доказательствах. Конечно, причины бурного развития русского учения о доказательствах были многочисленны, но главное состояло в том, что была создана среда для формирования научного объяснения того, как устанавливается истина в уголовном правосудии. Власти потребовали от интеллектуальной элиты создать такое учение. Как отмечается в уголовнопроцессуальной науке, составители Судебных Уставов полагали, что «помещаемые в Уставе правила о силе судебных доказательств должны служить только руководством при определении вины
или невинности подсудимых по внутреннему убеждению судей, основанному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при производстве следствия и суда».
Следствием этой перемены, на наш взгляд, неизбежно закладывается основание для дуалистической трактовки доказательства: та ипостась доказательства, которая становится предметом
законодательного регулирования так или иначе бывает связана с чувственно-воспринимаемым,
фиксируемым, представляемым, исследуемым и прочими источниками доказательства. Это материальная, вещная часть жизни доказательства. Другая же его составляющая – интеллигибельная – обитает главным образом в свете логики, аргументации, гносеологии, т. е. мыслительных,
спекулятивных инстанциях. Она связана с познавательным процессом, законодателем не регулируется и становится предметом исключительно теоретических упражнений. В этом, на наш взгляд,
причина множественности трактовок доказательств, которая, как мы видим, идет со времен античности. Только во второй половине 20 века пришла мода на основе информации (ввиду природы
информации, которую можно трактовать как материальную) отрицать различие между материальным и идеальным в понимании доказательства.
К сожалению, приходится констатировать, что подобный технократический взгляд на доказательство противоречит гуманитарной традиции и не соответствует природе доказывания, правосудия. На создание нового учения о доказательствах направлены усилия нижегородской школы процессуалистов, в их число входит и скромный труд автора этих строк – «Доказывание истины в уголовном процессе» (2009 г.).
1
Статья 8 «Основных положений» (1862 г.) гласила, что «теория доказательств, основанная единственно на их формальности, отменяется. Ст. 57 УПК РСФСР (1922 г.) была более категорична: “суд не ограничен никакими формальными доказательствами”».
2
Цит. по: Устав уголовного судопроизводства. Систематизированный комментарий (ст. 595–764) / Под ред.
М.Н. Гернета. – М., 1916. – Вып. 4. – С. 828.
3
См. там же.
Кухта А.А. Техника и технология установления истины в уголовном судопроизводстве
467