нравственности личности, а 27% указало на распространение в столице безнравственности через культуру. Проведенное сравнительное исследование состояния культуры таких мегаполисов как Москва, Санкт-Петербург и Минск с учетом ее реалий, как позитивных, так и негативных, ведет к важному выводу. Он выражается в том, что все респонденты едины в том, что культура формирует духовный мир личности, способствует её развитию, играет важную социальную роль. МЕСТНОЕ СООБЩЕСТВО КАК РЕСУРС РАЗВИТИЯ МАЛЫХ ГОРОДОВ Т.В. Кузьменко, г. Минск, Беларусь О необходимости укрепления и развития местных сообществ все чаще говорится в контексте мировых процессов глобализации. Местное сообщество представляет собой важный социокультурный ресурс и источник процессов развития и является тем социальным пространством, где сохраняется местная самобытность, альтернативные массовой культуре и потребительству ценности личностного развития. Особое место в рассмотрении проблемы развития местных сообществ принадлежит малым городам как наиболее распространенной, многочисленной и устойчивой во времени категорией населенных пунктов в Беларуси. Кроме того, именно эти города выступают в качестве промежуточного звена между большими городами и сельскими поселениями, являются местами приложения труда и выполняют функции центров обслуживания для многочисленных сельских поселений республики. Под местным сообществом понимается консолидированная общность людей, связанная общими интересами, целями и осознающая свою связь друг с другом и с данной территорией как ценностью [1, с. 128]. Важнейшим фактором формирования местного сообщества является идентификация с территорией проживания. Именно идентификация социального и культурного плана представляет собой довольно значимый ресурс местного развития. Ведь чем большее количество людей увязывает свою судьбу, судьбу своих детей и свои жизненные успехи с проживанием в данном месте, тем большим энергетическим потенциалом и соответствующими ресурсами для претворения в жизнь программ дальнейшего развития эта территория обладает. Только связывая собственную судьбу и судьбу своей семьи со своим селом, агрогородком, городом, человек будет проявлять активность, направленную на улучшение жизни на данной территории. Социологическое изучение и измерение состояния местных сообществ малых городов включает спектр вопросов, связанных с 338 отношением к своему населенному пункту, идентификацией, а также со спецификой социальных связей и социального капитала в данном фрагменте социального пространства. Результаты исследований, проводимых Институтом социологии НАН Беларуси (в 2011 г. опрошено 1768 жителей малых городов и сел по республиканской выборке), свидетельствуют о преобладании позитивного отношения большинства жителей малых городов к своему населенному пункту: четверть (26,4%) рады, что живут в нем, более половины (53,2%) в целом довольны, хотя многое их все-таки не устраивает. Включенность в местное сообщество во многом обусловлена степенью идентификации с окружающими людьми – соседями, жителями района и т.п. Большинство населения малых городов (76,9%) испытывает чувство общности с жителями своего поселения. Вместе с тем, при анализе выявилось, что жители малых городов практически в равной степени испытывают чувство общности как с городскими (64,1%), так и с сельскими жителями (57,6%), что обусловлено существованием прочных связей между селом и городом (обмен ресурсами, трудовая миграция, родственники и дети в городе и т.п.). С другой стороны, это свидетельствует о своего рода «промежуточном» состоянии малых городов между городом и селом и о неопределенности самоидентификации их жителей. Демонстрируя в целом позитивное отношение к своему городу, 42,1% опрошенных жителей малых городов тем не менее, не хотят, чтобы их дети жили и работали в их населенном пункте, ориентируя их на получение высшего образования и жизнь в крупном городе. С одной стороны, это следствие более низкого социально-экономического развития малых городов относительно крупных областных центров и столицы. А с другой − результат рассогласованности между социальными ожиданиями и социальной повседневностью, когда под воздействием западной массовой культуры, предлагающей через средства массовой информации чуждые, не обеспеченные ни общественным богатством, ни культурными традициями нормативные образы, у людей (особенно у молодежи) формируется установка на недостижимый в условиях своего городка образ жизни и потребления. Такая тенденция несет в себе значительные социальные риски для сохранения человеческого потенциала малых городов и общества в целом. Одним из важнейших ресурсов адаптации и источников жизнеспособности социума выступают социальные сети, неформальные институты поддержки – семейная и соседская взаимопомощь. Их роль в жизнедеятельности местных сообществ в малых городах достаточно высока. Только 7,7% среди опрошенного населения малых городов указали, что в их населенном пункте нет людей, которым они доверяют и к 339 которым можно обратиться за помощью в трудную минуту. Высока степень включенности населения малых городов в процессы сетевых обменов (более 70% опрошенных участвуют в оказании/получении помощи со стороны родственников, друзей, соседей). Важным показателем включенности населения в местное сообщество выступает степень сознательного, осознанного отношения сельчан к делам своей территории. Данные исследований показывают, что жители малых городов не безучастны к жизни своего населенного пункта: большинство (76,9%) постоянно интересуется информацией о событиях в своем городе, отражаемых в местных средствах массовой информации, четверть (23,7%) принимают участие в инициативах по благоустройству, улучшению жизни в своем городе, оказанию помощи нуждающимся и т.п. Высокая степень включенности в сети межсемейной и соседской взаимопомощи, интерес к жизни своего города, наличие активных жителей могут выступать в качестве предпосылок для актуализации самоорганизации местного сообщества как ресурса развития территории. В этой связи все более актуальной становится проблема участия местных сообществ в местном самоуправлении. Социологические исследования фиксируют слабую степень включенности населения в процессы управления своей территорией. Так, только 46% опрошенных жителей малых городов ответили, что в их населенном пункте существуют те или иные формы местного самоуправления (собрание, сход граждан, публичные слушания и т.п.), в которых, по мнению респондентов, участвуют лишь наиболее активные граждане. А между тем, создание условий для распространения различных форм местного самоуправления и стимулирование населения к участию в них способствует росту ответственности каждого жителя за судьбу своего региона, за решение насущных проблем своего населенного пункта и как следствие, интеграции общества. Таким образом, именно самоорганизационные и генерирующие возможности населения, повышение активности жителей и развитие местных сообществ служат фундаментом интеграции и развития общества. Включенность в сети социального взаимодействия, способность к самоорганизации для решения насущных проблем выступает одним из ключевых элементов его социокультурного потенциала. В этой связи поиск форм включенности населения в процессы социокультурного развития территорий представляет основное проблемное поле, на которое сегодня должны быть направлены усилия исследователей и специалистовпрактиков в области управления. Функционирование того или иного населенного пункта, в первую очередь, должно базироваться на вовлечении людей в процесс позитивных преобразований, становлении местного сообщества. 340 Литература: 1. Тюрин, Г.В. Кто будет развивать местные сообщества / Г.В. Тюрин // Местные сообщества: проблемы социокультурного развития: Сб. науч. ст. – М.: Независимый институт гражданского общества, 2010. ЦЕННОСТИ КАК ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ СОЦИАЛЬНО-КУЛЬТУРНОЙ ПРАКТИКИ И САМОСОЗНАНИЯ ЛИЧНОСТИ А.И. Левко, г. Минск, Беларусь Относительно философии давно и прочно утвердилось представление как об одной из разновидностей рефлексивной мыследеятельности, выраженной в познании в виде логики рассуждений и умозаключений, обретающих форму различных научных концепций и теорий. Традиция такого ее видения восходит еще ко времени жизни Платона. «При нем, - как отмечал, – немецкий философ, глава баденской школы неокантианства Вильгельм Видельбанд(1848 –1915), – культурный идеал человечества – придать своей жизни определенный образ при помощи науки – нашло свое воплощение в виде образа для всех времен… Эта историческая позиция Платона основана на том, что свои убеждения о сущности, ценности и цели науки – убеждения, проникающие во всю его жизнь и его учение,– он развил и творил, исходя из потребности и нужд греческого мира» [1, с. 365] Платон и его последователи, как полагал Виндельбанд, и не подозревали, что ничто, в том числе и наука, не остается неизменным и что изменения эти заключены в самом развивающемся обществе. Для каждой исторической эпохи характер свой тип рациональности, основанный на той или иной системе ценностей. А сама история есть ни что иное, как процесс осознания и воплощения ценностей. Менее распространенным является представление о философии, как учении об общих принципах бытия и познания, об отношении человека к миру, включающую в себя не только гносеологию (учение о познании), но и аксиологию, и праксиологию, или учения о ценностях и основах нашего бытия (социально-культурной практики). Оно появилось лишь в конце Х1Х начале ХХ столетия в эпоху научно-технического прогресса, но по мере его углубления незаметно отошло как бы на задний план и даже стало вступать в противоречие с его основами. По этой причине само учение о бытии, за исключением экзистенциализма и феменологии, чаще всего до сих пор трактуется как «логос» или как составная часть теории отражения. Сама мыследеятельность в одном случае представляется как исключительно теоретическая или научная деятельность, критерием истинности которой выступает, противостоящая субъекту познания практика. Во втором – мыследеятельность фактически отождествляется с 341