Образ летописца в драме А. С. Пушкина «Борис Годунов»

Образ летописца в драме А. С.
Пушкина «Борис Годунов»
Одним из самых замечательных произведений,
обращенных к истории России, является драма «Борис
Годунов», поражающая широтой охвата русской жизни
XVII века. Величайшее достижение Пушкина-драматурга
проявилось в создании неповторимых характеров
действующих персонажей. Одним из самых ярких
образов в произведении является образ летописца
Пимена. Полное представление о нем не может
сложиться без описания монастырской кельи — это как
раз «предполагаемые» обстоятельства, в которых и
раскрывается характер героя.
Известно, что за первой ремаркой в черновом варианте
шло: «Летописец пишет, Григорий спит». В
окончательном варианте появилось: «Отец Пимен,
Григорий спящий». Но на самого летописца в этой сцене
читатель смотрит глазами Григория. С какой
непосредственностью и юношеским восторгом говорит
Григорий о сосредоточенном, погруженном в занятие
Пимене:
Как я люблю его спокойный вид,
Когда, душой в минувшем погруженный,
Он летопись свою ведет...
Создавая драму, Пушкин хотел подчеркнуть
непроницаемость духовного мира Пимена,
всю его недоступность для окружающего
мира. Недаром Григорий «часто... угадать
хотел, о чем он пишет»:
Ни на челе высоком, ни во взорах
Нельзя прочесть его сокрытых дум.
Григорию летописец, «склонившийся над
своими трудами», больше напоминает дьяка,
но все же сравнение это в большей степени
внешнее.
Так точно дьяк в приказах поседелый,
Спокойно зрит на правых и виновных.
Добру и злу внимая равнодушен,
Не ведая ни жалости, ни гнева.
На самом деле Пимен совсем другой. Его нельзя назвать
равнодушным к тому, о чем он повествует, а тем более к
«добру и злу»: для Пимена зло есть зло, а благо—
наивысшее человеческое счастье. С какой же болью
говорит летописец Григорию о том, чему ему пришлось
стать свидетелем: «Привел меня бог видеть злое дело,
Кровавый грех». Слова Пимена о случившемся злодеянии
будут несколько раз повторены действующими лицами
трагедии.
И как несчастье воспринимает Пимен
венчание Бориса на царство,
совершенное против божеских и
человеческих законов:
О страшное, невиданное горе!
Прогневали мы бога, согрешили:
Владыкою себе цареубийцу
Мы нарекли...
И сколько печали, боли и сожаления в
определении Пименом своей
летописной повести:
Сей повестью плачевной заключу
Я летопись мою...
Наивысшее предназначение жизни летописца
Пимен усматривает в том, чтобы потомки
узнали всю правду о жизни своих предков,
правду истории: «Да ведают потомки
православных Земли родной минувшую
судьбу...»
Это может показаться странным, но юношеская
жизнь Пимена была наполнена «кипением
страстей». И лишь спустя много лет Пимен
решил посвятить себя служению духовным
целям:
Постой лоры лишь ведаю блаженство,
Как в монастырь господь меня привел.
Свое настоящее «блаженство»
мудрый Пимен находит в
размышлениях, в сосредоточенном
писании. И его наивысшая мудрость —
это вдохновенный труд. На склоне лет
Пимена занимает лишь его
«последнее сказанье». Он весь в
священном деле, которое совершается
во имя высоких целей.
Сам Александр Сергеевич Пушкин
замечал, что в образе Пимена нет
никакого вымысла, это исторически
достоверный характер. Писателю
лишь хотелось собрать воедино те
черты, которые он находил в старых
летописях: простодушие, кротость,
отсутствие суетности и
пристрастности.
Анализ драмы
Пушкин писал о драме нового времени, о шекспировской,
говоря условно, драме: «Драма стала заведовать страстями и
душою человеческой. Истина страстей, правдоподобие
чувствований в предполагаемых обстоятельствах - вот чего
требует наш ум от драматического писателя». Его Годунов - да
и другие герои трагедии - вполне отвечает этим требованиям.
В нем изображены страсти, правдоподобные «в
предполагаемых обстоятельствах». Эти страсти и эти
обстоятельства и обусловливают все его поступки, мысли,
внутренние жесты, речи. Каким выглядит Годунов у Пушкина?
Это хитрый деспот, на совести которого убийство царевича;
это человек, полный предрассудков, окруживший себя
колдунами и гадателями; но это и нежный отец, трогательно
преклоняющийся перед наукой, которая неведома ему самому
и которую постигает его сын; это мудрый правитель
государства. При всей своей противоречивости Годунов
Пушкина всегда и во всем остается героем высокого плана и
при этом сохраняет верность себе и правде обстоятельств.
Это и делает его таким значительным и таким достоверным. В
Годунове, в крайностях и сложностях его характера, крупными
чертами выступает та историческая эпоха, в которую он жил .
Годунов хорошо понимает, каким жалким
может быть тот, в ком «совесть не чиста».
Но сам-то он выглядит не только жалким,
и даже, чаще всего, совсем не жалким.
Он мучается, но мучения его не мелки, не
заурядны. Сам он прежде всего высокий трагически высокий. Басманов говорит о
нем:
«Высокий дух державный.
Дай бог ему с Отрепьевым проклятым
Управиться, и много, много он
Еще добра в России сотворит…».
Его высота дает возможность Пушкину
высказывать через него многие
собственные мысли о жизни и истории.
Например:
«Живая власть для черни ненавистна,
Они любить умеют только мертвых»
«Ты знаешь ход державного правленья
Не изменяй теченья дел.
Привычка - Душа держав…»
«Будь молчалив; не должен царский голос
На воздухе теряться по-пустому
Как звон святой, он должен лишь вещать
Велику скорбь или великий праздник».
Мудрость героя в высокой трагедии оказывается в
большой степени и мудростью самого поэта, потому что
на самом высоком уровне и герой, и его создатель-поэт
соизмеримы и близки в интеллектуальном отношении. В
трагедии Пушкина неоднозначным и тоже по-своему
высоким выглядит и Дмитрий. И его устами тоже в иных
случаях провозглашаются близкие Пушкину истины.
Стократ священ союз меча и пиры,
Единый лавр их дружно обвивает.
Родился я под небом полунощным,
Но мне знаком латинской музы голос,
И я люблю парнасские цветы.
Я верую в пророчества пиитов.
Нет, не вотще в их пламенной груди
Кипит восторг: благословится подвиг,
Его они прославили заране!
В этих словах Дмитрия - особенно в словах «Я
верую в пророчества пиитов» - звучит
собственная пушкинская вера, собственное
живое его волнение. Как и Годунов, Дмитрий в
трагедии Пушкина изображен как герой высокого
плана, и это-то и позволяет Пушкину разделять с
Дмитрием иные его взгляды и идеи - высокие
идеи.
В целом, однако, Дмитрия, каким его показал
Пушкин в своей трагедии, трудно назвать
мудрым. Он не столько мудр, сколько молод и помолодому одарен. Он отважен в бою, находчив
на слова и в деле, его мысль всегда быстра и
остра. Пушкин называл его милым авантюристом
и, отмечая его «романтический и страстный
характер», сравнивал его с Генрихом IV:
«Подобно ему он храбр, великодушен и хвастлив,
подобно ему равнодушен к религий - оба они из
политических соображений отрекаются от своей
веры, оба любят удовольствия и войну, оба
увлекаются несбыточными замыслами, оба
являются жертвами заговоров»