Общая характеристика проблем изучения азелинской культуры

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ПРОБЛЕМ ИЗУЧЕНИЯ
АЗЕЛИНСКОЙ КУЛЬТУРЫ
Щуклая С.Э.
Азелинская культура, хронологические рамки существования которой
заключены в III – VI вв. н.э., представлена могильниками, городищами, селищами и
случайными находками на территории Волго-Вятского междуречья, включая
левобережье р. Вятки, а также Поволжье и Западное Закамье в пределах Республики
Татарстан. Генетической предшественницей азелинской культуры принято считать
пьяноборскую культуру.
История изучения азелинской культуры насчитывает более 100 лет, но до
настоящего времени в научной среде нет единой точки зрения ни на роль культуры в
этногенезе марийского и удмуртского народов (действительно ли таковая была и
насколько она велика), ни по поводу того, чем является азелинская культура —
самостоятельной культурой или одной из стадий развития худяковской культуры [1,
с. 226].
Кратко рассмотрим этапы изучения азелинской культуры:
1 этап (конец XIX – начало XX вв.) можно назвать «накопительным».
Основные задачи - собирание материала и коллекционирование. Свою лепту в
исследование азелинской культуры в этот период внесли ученые А.А. Спицын,
А. Тальгрен, купец и коллекционер В.И. Заусайлов.
На протяжении этапа накопления материала были открыты такие
археологические объекты, как I и II Пьяноборские, Воробьевский, Айшинский,
Казанский (Старый стекольный завод) могильники. Коллекции предметов некоторых
из этих памятников хранятся в местных краеведческих музеях. Первый этап
изучения азелинской культуры в большей степени характеризуется случайными
открытиями могильников и находками отдельных вещей, в меньшей степени —
осмыслением материала. Общее количество предметов, относящихся к азелинской
культуре, невелико. Однако эти моменты не могут преуменьшить общую
положительную тенденцию для изучения культуры в целом, поскольку именно этот
этп дал толчок более целенаправленному и динамичному исследованию азелинской
культуры на следующем этапе.
2 этап (1920-е – середина 1960-х гг.) – «аналитический». В рамках этого этапа
работали такие видные археологи как М.Г. Худяков и А.П. Смирнов. Ими была
доработана периодизация пьяноборской культуры, которую еще на предыдущем
этапе создал А. Тальгрен. Складывается концепция А.П. Смирнова [2], согласно
которой азелинская культура еще не выделена в самостоятельную культуру, а
считается завершающим этапом пьяноборской культуры. Накопление материала
продолжилось и на втором этапе, но уже в меньших масштабах (1920-1930е гг.
включают в себя раскопки М.Г. и И.Г. Худяковых и Е.И. Горюновой на Азелинском,
Суворовском, Вичмарском и Мари-Луговском могильниках). Более развернутый
характер раскопки начали приобретать в послевоенное время. В 1954 г. Удмуртской
археологической экспедицией был получен значительный новый материал, который
был обработан, обобщен и опубликован В.Ф. Генингом. В 1955 г. вышеназванной
экспедицией были проведены обширные раскопки на Суворовском и Азелинском
могильниках. Необходимо отметить, что это очень важные памятники, т.к.
фактически лишь на них, а также отчасти на Рождественском V могильнике,
сохранился антропологический материал.
В 1958 г. в одном из сборников КФАН был опубликован «Очерк этнических
культур Прикамья в эпоху железа» [3]. В нем В.Ф. Генинг впервые опубликовал
свою концепцию развития культур Прикамья в I тыс. до н.э. – I тыс. н.э., и в т.ч.
обосновал самостоятельность азелинской культуры. Научной реакции на этот очерк,
как и на публикацию 1959 г. [4], не последовало. В 1963 г. в Ижевске выходит его
монография «Азелинская культура III–V вв. Очерки истории Вятского края в эпоху
Великого переселения народов». С этого момента и начинается дискуссия,
предметом которой является вопрос о правомерности выделения азелинской
культуры. Основными участниками научного спора были В.Ф. Генинг и
А.П. Смирнов.
Данная дискуссия была опубликована на страницах журнала «Советская
археология» в №4 от 1964 г. и №3 от 1966 г., где соответственно напечатаны
рецензия А.П.Смирнова на книгу В.Ф. Генинга «Азелинская культура III–V вв….» и
ответ на эту рецензию автора монографии. Основным возражением А.П.Смирнова
являлось то, что не стоит выделять большое количество новых археологических
культур (в том числе азелинской культуры из пьяноборской), т.к. этот процесс
достаточно искусственен и не обусловлен рядом обязательных предшествующих
факторов. В ответной статье В.Ф. Генинг подробно разъяснил и подкрепил вескими
доводами свою точку зрения: при выделении археологической культуры, по его
мнению, не корректно пренебрегать явлениями внутреннего развития общественноэкономического строя носителей одной культуры [5].
Дискуссия вокруг азелинской культуры, отголоски которой можно наблюдать
до сих пор, придает ее изучению актуальность и востребованность. Начинает
проявляться некий «региональный» подход к работе с памятниками культуры.
Складываются центры исследования азелинской проблематики – Марийский научноисследовательский институт языка, литературы и истории при Совете Министров
МарАССР, Удмуртский государственный университет, КФАН СССР.
3 этап (вторая половина 1960-х гг. – настоящее время) – «методический». Он
ознаменовался не только широкими археологическими раскопками в Прикамье и
Поволжье, но и попытками методически осмыслить собранный материал главным
образом в этногенетическом ключе. За 10 лет с середины 1980-х гг. удмуртскими
археологами были открыты и исследованы такие памятники, как Первомайский,
Худяковский, Кордон и Ошкинский могильники, материалы которых позволили
Р.Д. Голдиной и Н.А. Лещинской [1, с. 226], ярким представителям удмуртской
школы, сформулировать свою концепцию в отношении азелинской культуры.
Итак, в конце 1980-х гг. у В.Ф. Генинга, кроме А.П. Смирнова, появляется
еще один оппонент – Р.Д. Голдина. К тому времени прошел длительный период с
момента создания работы В.Ф. Генингом (более 20 лет), и, по мнению
Р.Д. Голдиной, его выводы не подтверждались материалов последних лет
исследований. Памятники бассейна р. Вятки Р.Д. Голдина объединяет в худяковский
вариант пьяноборской общности, по времени синхронный пьяноборской культуре в
понимании М.Г. Худякова и А.П. Смирнова, а также считает, что пьяноборская
культура участвовала в этногенезе удмуртского народа.
Концепции В.Ф. Генинга и Р.Д. Голдиной принципиально расходятся по
основным вопросам и имеют совсем немного точек соприкосновения. Это со всей
определенностью демонстрирует назревшую необходимость прийти к некоему
единому мнению в данном вопросе, чтобы по возможности полно представить
картину этнокультурных процессов, происходивших на территориях трех
современных республик (Татарстана, Удмуртии и Марий Эл) в эпоху раннего
средневековья.
Довольно развернуто представлены разработки по этногенезу марийского и
удмуртского народов в трудах марийских археологов – Г.А. Архипова и
Т.Б. Никитиной. На азелинских памятниках Марийского Поволжья, таких как
Уржумкинский, Мари-Луговской, Арзебелякский могильники ими найдено большое
количество культурноопределяющих азелинских украшений. Прослеживая их
определенное сходство с традиционным древнемарийским костюмом, они относили
Младший Ахмыловский могильник V–VII вв. переходным памятником от
азелинской культуры к культуре древних марийцев.
С 1970-х гг. по настоящее время исследование могильников азелинской
культуры ведется и на территории Татарстана. На разрушающихся памятниках
активно работает П.Н. Старостин, а в зоне Куйбышевского водохранилища
исследования проводят Г.А. Архипов и Т.Б. Никитина.
В итоге, решение проблем, связанных с изучением азелинской культурой,
происходило и происходит в рамках нескольких концепций, сторонниками которых
являются:
- В.Ф. Генинг и П.Н. Старостин,
- Р.Д. Голдина, В.А. Семенов и Н.А. Лещинская,
- Г.А. Архипов и Т.Б. Никитина,
- А.Х. Халиков.
Наблюдается определенное сближение точек зрения сторонников
В.Ф. Генинга и П.Н. Старостина со сторонниками Г.А. Архипова и Т.Б. Никитиной,
и концепции Г.А. Архипова и Т.Б. Никитиной с концепцией А.Х. Халикова (об
определяющем участии пьяноборско-азелинских племен исключительно в
этногенезе марийцев) при выраженной обособленности сторонников концепции
Р.Д. Голдиной, В.А. Семенова и Н.А. Лещинской.
Выше обозначенная расстановка сил наглядно демонстрирует, что поиск
решения проблем происхождения и исторической судьбы азелинского населения
происходит на региональном уровне и усилия в этом направлении практически не
интегрируется. Настоящее положение «азелинской проблемы» сегодня, как нам
кажется, должно способствовать, с одной стороны, накоплению фактов в результате
полевых исследований. С другой стороны, технические и аналитические
возможности и разработки совершенствуются год от года, что позволит в итоге
выявить наиболее вероятную или сформулировать новую обобщающую концепцию.
В настоящее время для достижения этой цели исследовательская работа
ведется в трех центрах: в Татарстане (АН РТ), Марийской (Марийский научно–
исследовательский ИЯЛИ) и Удмуртской (УдГУ) республиках.
Литература
1. Голдина Р.Д. Древняя и средневековая история удмуртского народа. – Ижевск: Изд-во
Удмуртского ун-та, 1999. – 464 с.
2. Смирнов А.П. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и
Прикамья. – М.: МИА, 1952. – 276 с.
3. Генинг В.Ф. Очерк этнических культур Прикамья в эпоху железа // Труды Казанского
филиала АН СССР. Серия гуманит. наук. – Казань, 1959. – Вып.2. – С. 157–219.
4. Генинг В.Ф. Археологические памятники Удмуртии. – Ижевск: Удм. кн. изд-во, 1959. –
192 с.
5. Генинг В.Ф. Структура археологического познания (проблемы социально-исторического
исследования). – Киев: Наукова Думка, 1989. – 296 с.
Щуклая Светлана Эдуардовна – аспирант исторического факультета Казанского
(Приволжского) федерального университета
E-mail: [email protected]