22 Гейне

20. Позднее творчество Гейне: «Германия. Зимняя сказка», «Романцеро»
Основные особенности творчества Гейне:
Мировоззренческим основанием гейневского творчества выступает идея «сенсуализма» принцип посюстороннего самоосуществления человеческой личности и представление о праве
каждого индивидуума на земное, прижизненное счастье. Жизнеутверждающая, «языческая» логика
сенсуализма, восходящая к идеям Возрождения, эстетике Гете-классика и теориям сен-симонистов,
противопоставляется у Гейне храстианскому и иудейскому «спиритуализму» и абстрактности
идеалистической философии. Характерны в связи с этим подобные восклицания: «При жизни счастья
нам подавай! // Довольно слез и муки!» (из «Германии. Зимней сказки»)
2.
Гейне-писатель жил острым ощущением конца «старой» литературы, связанной с
романтизмом и веймарским классицизмом, и насущной потребностью в новых формах
художественного осмысления жизни. О себе Гейне так говорил: «на мне кончается старая немецкая
лирическая школа; в то же время я открываю новую школу современной немецкой лирики».
3.
В центре эстетики Гейне стоит свободная эмансипированная личность, критически
оценивающая окружающую действительность и стремящаяся к построению собственного,
индивидуально окрашенного поэтического мира. О современной ему поэзии Гейне говорил: «ныне
господствуют индивидуальность и скепсис… Поэзия уже более не объективна, не эпична и не наивна,
но субъективна, лирична и рефлективна». Традиционные художественные элементы (романтизма,
классицизма, сентиментализма) входят в художественный строй лейневской лирики и прозы - нередко
чтобы быть тут же «обесцененными» горькой иронией или острой сатирой.
4. Отношение к романтизму (основной вопрос, заботящий гейневедов). По мнению Тынянова, Гейне
- одновременно «канонизатор» и «разрушитель» романтизма. Апология человеческой
индивидуальности, культ свободной, независимой личности - момент, объединяющий Гейне с
романтиками. Культ Наполеона и характерная для Гейне тема «мировой скорби» роднит его с
Байроном (которого кстати, называл ласково «двоюродным братом»). Как и Байрон, Гейне остается в
рамках положительного отношения к провозглашенной «мечте», которая однако чаще всего не
успевает оформиться у Гейне, как уже ставится под сомнение или даже убивается все той же иронией
и скепсисом. Кроме того, Гейне отказывается от романтического универсализма. Он конкретен,
политичен, социален (поздний - в особенности). И ирония Гейне при всем родстве с «романтической
иронией» Ф.Шлегеля - уже не «самая свободная из всех вольностей», а, скорее, инструмент
«самозащиты» личности, не видящей для себя позитивной опоры ни в идеалах прошлого, ни в
современной действительности.
5. В литературном контексте эпохи Реставрации Гейне занимает особое место. Имея что-то общее
со многими литературными течениями 1815-1848 гг., он не принадлежит ни к одному из них,
оставаясь носителем собственной, индивидуальной творческой манеры.
1.
Основные произведения
Тремя «столпами» своей литературной славы сам поэт считал:
1. сборник ранней лирики «Книга песен» (1817-1827)
2. написанные в жанре путевых заметок «Путевые картины» (1824-1831)
3. позднюю книгу стихов «Романцеро» (1848-1851)
этот список необходимо дополнить лиро-эпическими поэмами «Атта Тролль» (1842) и «Германия.
Зимняя сказка» (1844), эссеистикой парижского периода и новеллой «Флорентийские ночи».
Позднее творчество
Поздний Гейне (1848-1856) отличается от раннего и часто противопоставляется ему. Причин
для такого разделения много. Позднее творчество - это Париж, глубокий духовный кризис,
обусловленный и тяжелой болезнью (сухотка спинного мозга, повлекшая за собой в 1845 г.
прогрессивный паралич, с 1848 г. Гейне прикован к постели), и поражением революции 1848 г.
(воспринял как трагедию), и разными другими трудностями в жизни (умирает родственник Соломон
Гейне, от которого Гейне зависел материально).
Однако в эти годы «матрацной могилы» Гейне продолжает активно творить (создана треть
всего его поэтического наследия). Зрелым Гейне написана поэма «Германия. Зимняя сказка» и
сборник стихов «Романцеро».
«Германия. Зимняя сказка» (1844)
Гейне работал над поэмой в конце 1843 - начале 1844 г. Впервые она была опубликована в
составе тома «Новых стихотворений» в 1844 г., а через месяц вышла отдельной книгой.
Поэма написана под впечатлением краткого путешествия на родину (Гейне c 1831 и до смерти
в 1856 г. жил в эмиграции во Франции) в 1843 г., когда немецкие власти разрешили ему съездить в
Гамбург повидаться с матерью и уладить издательские дела.
Поэма построена как рассказ о путевых впечатлениях от поездки на родину (ориентир - Стерн)
и перекликается в этом смысле с «Путевыми картинами» (1826-31 г.), написанными под впечатлением
путешествий к Северному морю, в Англию и Северную Италию. Поэма дает критическую картину
царящей в Германии «политической зимы». Прошлое, настоящее и будущее Германии - главный
предмет размышлений поэта.
В поэме лирические мотивы сочетаются с остро-сатирическими и гротескными. С одной
стороны - любовь к родине:
И вот я увидел границу вдали,
И сразу так сладко и больно
В груди защемило. И что таить, Я прослезился невольно.
С другой - неприятие царящих в ней порядков, и стремление обличить и разоблачить,
высмеять и поиздеваться. Объекты сатирического изображения: чиновники, военные («Смертельно
тупой, педантичный народ!»), святоши (навязчивая идея Гейне - устроить из Кёльнского собора
конюшню), ну и еще жители разных немецких земель (вестфальцы - «сентиментальные дэбы»), и
сами эти земли, которые можно унести на подошвах башмаков («Клянусь, полкняжества Бюкебург //
Мне облепило ноги»). Пародирует Гейне возвышенный стиль романтиков, которые идеализировали
средневековую империю (эпизод встречи поэта с Фридрихом Барбароссой, который по преданию спит
каменным сном в пещере горы Кифгайзер, чтобы однажды вернуться на германский престол. Поэт
говорит ему:
Сиди же лучше в своей дыре,
Твоя забота - Каифгайзер.
А мы… если трезво на вещи смотреть,
На кой нам дьявол кайзер?»)
Еще насмехается над предметом гордости всех немцев - победой германцев под
предводительством Арминия над римлянами в Тевтобургском лесу (в главе XI поэт размышляет, что
было бы, если бы этой победы не было («Когда бы Герман не вырвал в бою // Победу своим
блондинам, // Немецкой свободе был бы капут // И стал бы Рим господином» и т.д.)
Этой сатирически изображенной любимой родине Гейне противопоставляет еще более
любимую, будущую, прекрасную, преображенную Германию, населенную новыми, прекрасными
людьми: «Мы здесь, на земле, устроим жизнь // На зависть небу и раю» и «Растет поколенье новых
людей // Со свободным умом и душою».
В поэме реальные факты путешествия поэта на родину и встречи с матерью переплетаются со
снами, видениями, фантастическими эпизодами. С одной стороны - обилие реалистических деталей:
особое внимание к описаниям приемов пищи (с перечислением блюд, съеденных в каждом из
попавшихся по дороге трактиров), причем этим описаниям отдается демонстративное предпочтение
перед размышлениями о серьезных вопросах: так, мать кормит поэта апельсинами и спрашивает о его
политических взглядах, он отвечает: «Ах, матушка, апельсины все // Прекрасны без оговорки. // Я с
наслаждением пью их сок // И оставляю корки». С другой стороны - множество фантастических и
полуфантастических образов: разговор поэта с Рейном, уже упоминавшаяся встреча с Фридрихом
Барбароссой, встреча с богиней Гаммонией (покровительницей Гамбурга), которая открывает поэту
тайну будущего Германии. Кроме того, в поэме появляется важнейший романтический образ двойника
«невидимого соглядатая»). Поэт вступает с ним в беседу, и тот признается, что он (двойник) исполнитель его желаний. Двойник говорит поэту: «Ты мысль, я - действие твое» и «Да, ты - судья, а
я палач». Восходит этот образ, кажется, к Гофману, а для последующей литературы (в том числе,
русской) оч важен.
Один из центральных мотивов поэмы - вопрос о роли и назначении истинного поэта в
современной действительности. Обязан ли поэт словом и делом отвечать за воспеваемые им идеалы,
либо поэзия и жизнь не должны сливаться друг с другом до неразличимости? - вот вопрос так вопрос.
В 12-й главе герой случайно встречается в лесу с «волчьей стаей», носительницей «коллективных»
демократических общественных идеалов, и должен оправдываться в ответ на раздающиеся их «стаи»
упреки в отходе из политики. Однозначного ответа тем не менее поэма не дает. Тут важен
упоминавшийся уже образ двойника, который и есть «дело» (тогда как поэт - «слово»). Но с
двойником поэт себя все же не идентифицирует. Он скорее настаивает на своей роли возмутителя
общественного спокойствия, называет своим отцом Аристофана («На этой лире бряцал мой отец, //
Творя для эллинской сцены, - // Покойный мастер Аристофан, // Возлюбленный Камены»), себя
сравнивает с Одиссеем («Я - врач глазной, зовусь «Никто», // Срезаю гигантам бельмы») и вообще
создает образ такого насмешливого и хитроумного обличителя, чье слово опаснее любого дела
(«Того, кто поэтом на казнь обречен, // И бог не спасет от пучины»).
Среди особенностей поэмы можно назвать явную ориентацию на народную поэзию. Поэма
написана в разговорных интонациях, в песенно-повествовательной форме народной баллады. Следуя
традиции народного стихосложения. Гейне оставляет нерифмованными первую и третью строки
каждой строфы, что придает непринужденность поэтическому изложению. Ну и прозаическая
обиходная лексика используется вовсю. И снижаются романтические образы.
«Романцеро» (1848-1851 гг.)
Это сборник стихов, вышедший в 1851 г. и ставший заключительной «главой» лирической
«автобиографии» поэта, своеобразной «трилогии страдания» (да, прям как у Блока, извините).
«Романцеро» - это название сборника старинных испанских народных песен.
Ситуация «матрацной могилы», определившая настроение безысходности и отчаяния Гейне
сочетается с крушением надежд на радикальные общественно-политические изменения в Германии
после 1848 г. «Я теперь всего лишь бедный, смертельно больной еврей», - говорил о себе Гейне в это
время (впрочем, не говорил, а, кажется, писал в каком-то письме).
Мироотношение Гейне в последние годы жизни в значительной мере определяется растущим
интересом к «вере отцов» - иудаизму (Гейне еще в 1825 г. перешел из иудаизма в лютеранство, но
для него это исключительно «входной билет в европейскую культуру»). В послесловии к «Романцеро»
Гейне говорит о собственном религиозном «обращении», об обретении некоего
позитивного
религиозного начала, «личного бога». Не совпадая с традиционный иудаизмом, «личная вера» Гейне
все же вбирает в себя многие его черты. В стихотворении «Иегуда Бен Галеви» проводится аналогия
между ролью поэта в обществе и судьбой евреев в мировой истории. Многострадальность и
богоизбранность в видении Гейне - два признаки, объединяющих иудаизм и поэтическое призвание.
Стихи разбиты на 3 книги по общности тематики и тональности:
1 книга «Истории» - состоит преимущественно из баллад на исторические, мифологические и
библейские сюжеты. На первый план выдвигаются трагические мотивы - неизбежность гибели героев
в истории, торжество зла, победа темных сил. Действующие лица - короли, герои, поэты, ставшие
когда-либо жертвами человеческой или божественной несправедливости.
2 книга «Ламентации» - в основном, интимная лирика, стихотворения-исповеди, либо тексты
общественно-политической тематики, нередко выдержанные в сатирическом тоне. Раздел завершает
состоящий из 20-ти стихотворений центральный для творчества позднего Гейне цикл «Лазарь»,
являющий собой, вместе с тематически примыкающим к нему более поздним циклом «К Лазарю»
(1853), своего рода лирическую исповедь умирающего поэта. Ведущий мотив обоих циклов - тема
изначально несправедливого устройства мира, враждебного человеческому роду. Мировая
несправедливость воспринимается Гейне через призму личного физического и душевного страдания,
мучительного ощущение близости неотвратимой смерти. Типичный исход человеческой жизни горькое разочарование, полное крушение всех надежд. Гейне корректирует образ библейского
Лазаря, восставшего из гроба благодаря чудодейственному вмешательству Христа. Муки страдания и
смерти не смягчаются у лирического героя гейневских циклов ни надеждой на чудесное исцеление,
ни упованием на загробное блаженство. (В стихотворении «Воскресение» Гейне говорит о своем
неверии в загробную жизнь).
Наряду с настроением полной безнадежности и отчаяния, присутствует мотив
противодействия несправедливости, боли и смерти. Протест, бунт против враждебного человеку
порядка вещей художественно конкретизируется в образе прикованного Прометея.
3 книга «Еврейские мелодии» - мотивы еврейского фольклора и темы истории еврейского народа,
личные мотивы отступают на второй план.
Особенности сборника исчо - контрастное чередование реального и романтического мира.
Фантазия и действительность, поэтические и прозаические ситуации остаются в неразрешимой
напряженности. Контрастное противопоставление трагического о комического.