5 тояла глубокая ночь. Аил, приютившийся у поворота реки, был

тояла глубокая ночь. Аил, приютившийся у поворота реки, был погружен в безмятежный сон. И только бай Джакып не спал – лежа в темноте юрты, он вслушивался в монотонный рокот бегущей по камням
воды. Старику чудились в этом шуме то крики и говор, то конский
топот, но он знал, что это всего лишь игра воображения. В последнее время мысли о сыне часто лишали Джакыпа сна.
Прошло уже три года, как его первенец Манас покинул родной дом...
Чувство гордости охватило Джакыпа – он вспомнил тот день, когда народ
избрал своим ханом Манаса, поднявшего кыргызов на борьбу с кытаями. Сыну
тогда едва исполнилось шестнадцать!
На кыргызской земле, благодаря Манасу, установилась мирная жизнь. Но
радость Джакыпа омрачали вечная тревога и страх – ведь кыргызы оскорбили великого хана Кытая – Эсена, разгромив войска его лучших полководцев
Незкары и Нукера и захватив кытайский караван.
И когда спустя два года после тех памятных событий пришла весть, что на
кыргызов движется стотысячная армия кытаев, бедный старик сразу понял: час
возмездия настал! Но что за удалец его сын Манас! Собрав двадцать шесть тысяч джигитов из дружественных кыргызам племен, Манас разбил неприятеля.
Он устроил кытаям засаду в узком ущелье. Враги, окруженные со всех сторон,
обезумев от отчаяния, собственноручно лишили себя жизни – кто кинжалом,
кто ядом. Манасу, видно, Всевышний помог...
Джакып со стоном перевернулся на другой бок, тревожные мысли не
покидали его. После той победы сын не мог усидеть на месте. Все твердил,
что надо идти в поход на ближайшие города кытаев. А их одиннадцать в
Восточном Туркестане! Дангуу, Яркенд, Кучер, Кашгар, Турфан... и самый большой – Дагалак. В нем ставленник Эсена Кырмус. Силы у него не
меньше, чем у самого Эсен-хана. Да разве Манаса остановишь? Чем больше его уговариваешь, тем упрямее он становится. «Нечего ждать смерти и
дрожать от страха. Все равно нас в покое не оставят. Так лучше идти туда
самим, пока нас не ждут», – убеждал кыргызов молодой хан.
Весь народ тогда в поход засобирался. Но Манас аксакалов да юнцов в аилах
оставил: кто же будет за скотом смотреть, матерей охранять да детей поднимать?
Ушел Манас со своим войском в поход – и полетели по всему Туркестану
слухи: кыргызы победили великанов и дивов, кыргызы разгромили армию одного из кытайских правителей. Только Джакып не радовался этим известиям:
«Ох, не к добру все это! Слишком силен император Кытая, нельзя безнаказанно дергать его за усы, будто это немощная собака...»
Внезапно Джакып уловил сквозь монотонный шум реки какой-то новый звук. Старик приподнялся, прислушался. Сомнений не было: всё отчетливее звучал дробный стук копыт – кто-то спешил к аилу, гоня скакуна
во весь опор.
5
Возвращение Манаса
сталый гонец принес Джакыпу радостную весть: сын возвращается из
похода и везет с собой молодую жену.
Еще не встало солнце, а люди кыргызского бая уже начали готовиться к долгожданной встрече. Кто разделывал туши овец, кто разводил
огонь под огромными котлами.
Рядом с юртой Джакыпа установили большую праздничную юрту. Ее покрыли
белоснежным войлоком, украсили цветными лентами и искусно свитыми кистями.
В полдень, услышав восторженные возгласы людей, Джакып вышел из
юрты и, закрываясь от солнечного света ладонью, увидел на перевале всадников со знаменами. Народ вокруг замер от удивления: из-за гребня показывались
все новые и новые ряды воинов. Уже все пространство вокруг было заполнено
всадниками, но этой лавине, казалось, не будет конца.
Внезапно бай Джакып услышал радостный крик: «Манас, сынок мой!» – это
старая Чыйырды бросилась навстречу подъезжавшему молодому батыру, которого сопровождала группа всадников. Доспехи и оружие, отделанные золотом
и серебром, выделяли их среди других воинов.
Джакып вглядывался в сына, который, спрыгнув с лошади, устремился к
матери. Три года назад старик проводил в поход молодого юношу, теперь же
это был зрелый муж. Из-за спины Джакыпа испуганно смотрели на старшего
брата Абыке и Кёбёш.
– Ата1, я вернулся с победой! – проговорил Манас, подойдя к Джакыпу и
склонив в знак почтения голову. Растроганный отец привлек к себе сына.
– Я слышал о твоих сражениях. Степная молва приносила мне вести о
тебе. Но я хочу обо всем узнать из твоих уст. Я так мечтал тебя вновь увидеть,
Манас. И так боялся тебя потерять. Но прежде, где твоя невеста?
1
Ата – отец.
6
Песни Джайсана
есять дней гремел свадебный той Манаса. Взлетали к самому небу ве­
селые песни девушек и молодых джигитов вместе с крылатыми качелями – селкинчек. Шумели зрители, подбадривая батыров, всту­павших
в единоборство на конях или показывающих свою силу в борьбе –
курёш. Ликовал народ и на соревнованиях певцов-акынов, которые
заставляли слушателей смеяться до слез.
Еще в первый день Манас, видя нетерпение отца узнать о подробностях
военного похода, сказал ему:
– У каждого человека в этом мире есть призвание. Мое – сражаться с
врагами. Я не силен в рассказах. Послушай, отец, искусство моего товарища. – И Манас указал на Джайсана.
Всевышний одарил этого воина великим поэтическим даром, поэтому все, о
чем бы он ни пел, казалось совершенным и не утомляло слушателей. И каждый
день наступал час, когда Джайсан выходил на середину круга и начинал свою
песню о недавнем походе Манаса.
Затаив дыхание, слушали люди рассказ о легендарном кыргызском хане
Кошое, обладающем не только гигантской силой и мудростью, но и колдовским
даром, благодаря которому Кошой принял облик кытайского правителя города
Дагалак Кырмуса и помог Манасу овладеть городом. Певец поведал слушателям о битве кыргызского войска в стране Эсет, о покорении города Мангыт, о
встрече с Орозду и Бакаем и о печальной кончине Бая.
Когда Джайсан пел о сражениях, людям казалось, что земля сотрясается
от ко­пыт невидимых всадников. Когда он описывал мучения воинов Манаса,
девять дней и девять ночей шедших по опаленной солнцем пустыне, у слуша­
телей пересыхало в горле и их губы, будто наяву, ощущали горечь соле­ного
10