Н.А. Ломова Речь современной молодежи: язык vs. жаргон

Н.А. Ломова
Речь современной молодежи: язык vs. жаргон?
Динамика языковой картины мира (ЯКМ), рассматриваемая в пространстве современного русского языка начала ХХI в., свидетельствует
о происходящих изменениях как экстралингвистического, так и интралингвистического характера. Это моменты социолингвистического плана (прежде всего – демократизация общества – ХХ век и начавшиеся в
90-е его годы и продолжающиеся по сей день процессы деструкции и
«хаотизации»), равно как и собственно языковые процессы (рост аналитических тенденций на всех уровнях) [ср.: 1; 2; 4; 5; 9; 11; 13 и др.]. Это
требует от исследователя пересмотра сложившихся стереотипов и схем
анализа многих аспектов современного русского языка.
Активизация разговорно-речевого плана связана в первую очередь
с трансформацией сложившейся системы функционально-речевых стилей, которая уже не соответствует реалиям современной ЯКМ, все более
обретающей черты речевой картины мира. В.Г.Костомаров считает, что
взаимопроникновение традиционных «стилей» ведет к сдвигам в соотношении «стилистики ресурсов языка» и «стилистики их нынешнего
употребления (стилистики текстов)». На первый план выходят уже не
сами стили, а группировки текстов, которые описываются не перечнем
типовых языковых единиц, а векторным указанием на правила их отбора и композиции [5]. По словам О.А.Лаптевой, для В.Г. Костомарова данный вектор организации и развития «отражает свое время, он
устремлен в направлении, диктуемом характером коммуникации, ее
общими и индивидуальными качествами, коллективным импульсом говорящих и пишущих. Суммарная неоднозначность и множественность
этих факторов порождает и множественность направлений векторов,
т.е. они составляют некоторое число. Векторы вбирают в себя традиционные стилеобразующие факторы, они зиждутся на предшествующих
достижениях стилистики и обладают универсальной разрешающей способностью» [5: 6].
«Коллективный импульс говорящих» в определенных условиях
коммуникации способен трансформировать «традиционные стилеобразующие факторы». С одной стороны это меняет наше представление о сложившейся социолингвистической организации речевого пространства, а с другой – дает возможность предположить возможность
новой пространственной стратификации, в частности – с учетом уровня, который можно назвать процессом активного коммуникативного
освоения норм языка – на всех уровнях их проявления, формирования
136
сознательного отношения к ним, овладения активной речью с учетом
возрастных этапов жизнедеятельности говорящего индивида и его возрастного «среза». В-третьих, возникает необходимость задуматься над
возможным параллелизмом в историческом развитии языка в целом
(этапы нормализации речевого поведения) и аналогичной картиной в
речи отдельного носителя – по мере его взросления и изменения социального статуса – как в положительную, так и отрицательную сторону
(профессор-лингвист VS. уркаган).
Представляется возможным взглянуть на жаргонизацию как на процесс, как на развивающееся и весьма активное явление, затрагивающее
практически большинство сфер русского речевого общения [4] как на
данность, прежде всего, динамической картины мира [13], а потом уже –
как следствие лексикографической обработки и описания в статической
картине мира – словаре [12 и др.]. Жаргон показателен тем, что в нем,
в силу известной неопределенности границ, свободы и открытости словоупотребления, словоизменения, словообразования и словосочетания,
проявляются черты будущего в национальном языке в целом. Прежде
всего сказанное относится к молодежному жаргону.
Принято считать, что молодёжный жаргон, или сленг, — это один из
функциональных стилей, к которому прибегают носители языка определенного возраста с достаточным уровнем образования (его открытость
заимствованию, прежде всего из английского языка, – тому доказательство) только в определенной ситуации общения [3; 6; 7; 8; 11; 12 и др.].
Он бытует в среде городской учащейся молодежи – и отдельных более
или менее замкнутых референтных группах. Утверждается, что, как и
все социальные диалекты, он представляет собой только постоянный и
открытый лексикон, который питается соками общенационального языка, живет на его фонетической и грамматической почве [6; 12].
Русский молодежный сленг представляет собой интереснейший
лингвистический феномен, бытование которого ограничено определенными возрастными рамками, как это ясно из самой его номинации. Однако совершенно очевидно, что сегодня это речь не только городской
молодежи и «замкнутых групп»(типа пользователей компьютера или
хиппи), но иавсмех молодых людей вне практически стершихся социальных, временных пространственных, демографических и прочих
рамок. Молодёжному – уже не сленгу, не арго, не просто субъязыку,
а имеющему признаки чего-то более значительного, свойственна размытость границ проявления в речи носителей. Вычленить его как замкнутую подсистему, как объект наблюдения можно только условно. Изучение и сравнение системы функциональных стилей разных языков
137
приводит к выводу, что арго, как его ни называй, — жаргон, сленг или
социолект, — это пласт языка, который «иссушает, загрязняет и вульгаризирует устную речь» того, кто им пользуется. Случай с молодежной речью – иной, – это естественное состояние национального языка,
имеющее единственную альтернативу в виде строгой кодификации. Но
весь парадокс заключается в том, что говорит на этом языке молодежь
в основном образованная, знакомая с нормами литературного языка,
однако предпочитающая иной словарь и иной синтаксис, открытый и
раскрепощенный, естественный. Все это, естественно, представляет
большой интерес для лингвиста, поскольку является той лабораторией,
в которой все свойственные естественному языку процессы, не сдерживаемые давлением нормы, происходят во много раз быстрее и доступны непосредственному наблюдению. Исследователи отмечают, что
пока «молодежный сленг используется молодыми, когда они общаются
между собой в непринужденной, неофициальной обстановке, никакого
загрязнения не происходит» [6], что вполне естественно, те более что
само жаргонное состояние, как правило, постепенно проходит и исчезает из речи по мере взросления носителя языка. Мы предполагаем, что
к современному русскому молодежному жаргону в том его состоянии и
проявлении, какое мы наблюдаем сегодня, целесообразно относиться, с
учетом особенностей современного состояния отечественной языковой
картины мира, как к языку в языке, являющемуся определенным состоянием, этапом общенационального языкового развития.
В самом деле, существует целый микрословарь лексических элементов, которые барражируют на границе жаргонного и разговорного
употребления (врубиться, въехать, завалить, завалиться, косить, падать, оторваться, откинуться,умотать, напряженка, завал, кранты,
чернуха, гопник, лажа, лох, мент. чувак и под. ). Сравните и случаи народной этимологизации: батисфера (место отца в семье), готовальня
(столовая), застенок (сосед), отрасль (борода), сопеть (петь в хоре),
стенография (рисунки на стенах), тысячелистник (толстая книга),
этажерка (соседка по этажу)и под. [10]. Подобные элементы следует
отнести к общеупотребительным, однако, предпочтение им оказывают
люди молодого возраста, в первую очередь склонные к юмору и речевой
игре, к демократическому, оптимистическому, открытому восприятию
мира. Однако молодежная речь интересна и своей синтаксической организацией, в которой просматриваются черты номинационно-синтаксического подхода к обозначению фрагментов картины мира, с учетом
тенденций к росту номинационного аналитизма в русском языке [1; 2].
Мы предполагаем, что речь молодежи периода активной социали138
зации (15-25 лет), когда говорящий в основном и включен в коммуникативную сферу так называемого молодежного жаргона, характеризуется
следующими признаками: а/ является переходным этапом коммуникативно-речевого созревания и формирования отношения к литературным
нормам языка и в целом жаргонизирована, но в различной степени – от
практически нулевой до предельно максимальной; б/ выступает общеречевым явлением, не коррелирующим с арго, сленгом, социальным
жаргоном, диалектной сферой и др. традиционно выделяемыми в социолингвистике сферами, в т.ч. интернет-жаргонами и др.; в/может
рассматриваться в качестве одной из возможных «проекций» развития
общенародного русского языка как в позитивном, так и в негативном
(язык-мутант) планах. Все эти аспекты проявляются и на уровне русского молодежного речеупотребления в регионе. Региональный молодежный жаргон занимает особое место в развитии современного
русского языка, поскольку современная модификация известной дихотомии «метрополия – колония» применительно к урбанизированному
по-российски социуму неизбежно ведет к оформлению маркера «региональный» в качестве позитивного и в речевом отношении препятствующего – в силу ряда объективных причин – деструкции, метаморфизации
и мутации литературной национальной нормы русского языка. Территориально-диалектная окраска регионального варианта молодежного
жаргона – фактор незначительный, если не нулевой, поскольку в нашем
случае говорится о носителях языка начала ХХI в. – постписьменной
эпохи. Куда важнее здесь учет дестабилизирующих факторов – резкого
падения общего уровня культуры, в том числе – речевой, а также компьютеризации речевого общения, неизбежно плодящей жаргонные девиации.
Региональная ЯКМ отражает общую тенденцию к жаргонизации
речи молодежи как естественной «болезни роста». Однако как степень,
так и характер – количество и качество – этой жаргонизации а) ниже,
меньше, б) регионально специфичны. Кстати, чем «сельскохозяйственнее», провинциальней, отдаленней от «цивилизационного» центра
регион, тем ниже уровень жаргонного заболевания молодежи. Рассмотрим ряд примеров из речи современной студенческой молодежи
Северного Кавказа как социально-территориального региона, опираясь при характеристике на данные специального словаря молодежного
жаргона [8].
1. Стипуха. Сущ. Жарг., шутл. «то же, что стипендия» [8: 802].
Вчера стипуху получил, а сегодня ее уже нет. Синонимы: стёпа, стип,
стипон. Лит. стипендия – постоянное денежное пособие, выплачивае139
мое учащимся высших и специальных учебных заведений. Общий для
всех студентов жаргонизм. Способ словообразования – суффиксальный
(-ух-). Отражает стремление молодежи ярче, эмоциональнее выразить
свое отношение к тому или иному предмету. 2. Париться. Глаг. Жарг.,
во 2 значении «очень волноваться, переживать о чем-л.» [ 8 :578]. Что
ты паришься? Все нормально будет! Синоним: грузиться. Лит. перен.,
над чем. То же, что потеть (в 3 знач.) (прост.). П. над задачей. Жаргонизм, употребляемый молодежью с целью подчеркнутой акцентуации
своей принадлежности к определенной группе. Выражение «Не парься!» приобрело устойчивый характер употребления в речи. 3. Мыло.
Сущ. Жарг., комп., шутл. «электронная почта», перен. метоним.«письмо,
отправленное по электронной почте» [8: 485]. Отправь мне эту песню
по мылу. Жаргонизм «Мыло» появился в речи молодежи с развитием
технического оборудования для упрощения общения, а также придания ему экспрессивности. Словообразовательная база – заимствование
(e-mail), отсюда синоним мэйл. С лит. языком связано чисто ассоциативно, по слуху. Фразеологизм «Без мыла в душу влезет» в данном контексте обретает новое переносное употребление.
4. Офигенный. Прил. Жарг., одобр. «блестящий, отличный, вызывающий восторг» [8: 566]. Купила офигенный музыкальный центр. Синонимы: офигительный, обалденный, пердатый, клёвый, потрясный;
потрясающий. Антоним: отстойный. Способ словообразования: суффиксальный (-енн-). В речи молодежи придает высказыванию эмоциональный оттенок восторга, восхищения, преклонения. 5. Кабздец. Сущ.
В словаре молодежного жаргона Никитиной не отмечено. В других
словарях относится к явлениям жаргонизированной разговорной речи
[7: 235] 1. Сущ. «конец, крах, провал». Вот и кабздец фотоаппарату!
2. Междом. Выражение любой эмоции. Кабздец! Образовано по ассоциативному методу от лит. «конец» (ср. иную точку зрения – эвфемизм от
нецензурного слова [там же]). Синонимы: пипец, трындец, абзац, каюк.
Выражает сильное эмоциональное состояние, реакцию на что-либо.
Таким образом, мы видим, что современный русский молодежный
жаргон, являясь динамическим речевым феноменом, обретает статус
особого языка в национальном языке, наиболее ярко проявляющемся в
речи молодого поколения жителей России. Постепенное стирание социально-речевых границ между центром и регионами ведет к тому, что молодежный язык становится универсальным и общераспространенным
явлением, перерастая границы молодежного жаргона.
140
Библиографический список
1.
2.
3.
4.
5.
6.
7.
8.
9.
10.
11.
12.
13.
Буров А.А. Синтаксическая номинация: лингвокогнитивное измерение. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2013.
Буров А.А. Современный русский язык ХХI века: трансформации и метаморфозы. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 2013.
Гойдова С. Молодежный жаргон в системе современного русского национального (общенародного) языка: автореф. дис. … канд. филол. наук. М.,
2004.
Ермакова О.П. Современный русский язык. Активные процессы на рубеже
XX в. М.: Языки славянских культур, 2008. 712 с.
Костомаров В.Г. Наш язык в действии. М.: Гардарики, 2005.
Крайник О. М. К вопросу о современной молодежной речи (Http://www.
uni-altai. ru/Journal/vestbspu/2002/gumanit/PDF/krainik. pdf]. т
Мокиенко В.М. Большой словарь жаргона. СПб.: Норинт, 2000.
Никитина Т.Г. Молодежный сленг. Толковый словарь. М.: Аст-Астрель, 2009.
Русский язык и советское общество. В 3-х частях; ред. М.В. Панов. М.:
Наука, 1966.
Санников В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. 2-е изд. М.: Языки
славянской культуры, 2002.
Стернин И.А. Коммуникативное поведение и межнациональная коммуникация // Этнолингвистические аспекты преподавания иностранных языков.
М., 1996. С. 75-81.
Цибизова О.В. Современный молодежный жаргон: автореф. дис. … канд.
филол. наук. Северодвинск, 2006.
Чесноков П.В. О двух картинах мира – статической и динамической // Известия СКНЦ ВШ, Общественные науки. Ростов-на-Дону, 1989. №3. С. 63-69.
141