Книжное обозрение РОССИИ. М.: Летний сад, 2003. 408 с.

Книжное обозрение
Тихонова Н.Е. ФЕНОМЕН ГОРОДСКОЙ БЕДНОСТИ В СОВРЕМЕННОЙ
РОССИИ. М.: Летний сад, 2003. 408 с.
Книга Н.Е. Тихоновой - о феномене городской бедности в современной России. Как и все
предыдущие работы известного социолога, она выполнена весьма квалифицированно и восполняет явный недостаток научных трудов о конкретных социологических исследованиях,
проведенных в нашей стране. В монографии содержится большая эмпирическая информация
по проблемам бедности в России и по другим вопросам, косвенно с вязанным с феноменом
бедности, или позволяющим в более широком контексте интерпретировать полученные ре зультаты. Так, в процессе изложения материала автор опирается на данные исследований,
выполненных в последние годы в ИКСИ РАН. Среди них назову те, которые получили отражение в научных публикациях и уже известны социологическому сообществу: "Новая Россия:
десять лет реформ", "Предпринимательский потенциал российского общества", "Женщина
новой России: Какая она? Как живет? К чему стремится?". Широкая эмпирическая база, безусловно, заставляет с особым вниманием отнестись к аналитическим выводам автора.
Прежде всего замечу, что не только и не столько эта база делает полученные в ходе ис следования данные интересными и, в известном смысле, уникальными. Возможность для нового подхода в изучении городской бедности появляется благодаря весьма продуктивной теореБек У. Общество риска. На пути к другому модерну. М: Прогресс-Традиция, 2000. С. 39 .
Яницкий О.Н. Экологическое движение в России. М.: Инстит ут социологии РАН, 1996. С.
2
3
79.
154
тической схеме, с помощью которой Н.Е. Тихонова предлагает диагностировать состояние
бедности. Выделяя и описывая три подхода к феномену бедности: абсолютный, относительный и субъективный, автор справедливо замечает, что абсолютный подход к бедности, который предполагает, что существует некий минимальный набор продуктов и предметов, необходимых для физического выживания человека, явно недостаточен и резко сужает границы данного
явления, а, следовательно, дает специфическую картину реальной бедности. Относительный
подход, в противовес первому, рассматривает бедность как состояние, при котором из-за нехватки экономических ресурсов ведение привычного образа жизни для большинства членов
общества становится невозможным (П. Таузенд). Субъективный подход, получивший широкое распространение в последние годы в российских социологических исследованиях, выделяет бедных на основании самооценки респондентами своего материального положения. Весьма
интересно, что, работая с "бедностью" как с эмпирическим феноменом, автор не придерживается какого-то одного подхода, а стремится вести расчеты показателей бедности, базируясь
то на один, то на другой подходы, ясно показывая, откуда возникают те или иные значения ее
показателей и как они различаются в зависимости от используемого подхода. Развивая далее
идею необходимости кумулятивного изучения этого явления, она предлагает выделять в качестве критерия обозначения групп бедных в общероссийских исследованиях такой, как соотношение среднедушевых ежемесячных доходов респондентов и региональной медианы доходов.
Опираясь на предложенный способ дифференциации бедных слоев населения, автор предлагает различать малообеспеченность, собственно бедность и нищету (с. 45). Именно группа
малообеспеченных, по ее оценкам, демонстрирует максимальную эластичность и дает колебания в численности бедных в разные годы. Попадание в группу малообеспеченных определяется не только составом семьи, но и особенностями регионального рынка труда, влияющего
на возможности трудоустройства и стратегии выживания. Собственно бедные семьи характеризовались низким уровнем доходов, покрывающих расходы только на необходимое, и вынужденные резко сужать социальные связи, расходы на здоровье, из-за хронического дефицита ресурсов. Нищенские семьи отличались от предыдущих крайней степенью сужения возможностей для жизни, где под угрозой находилась сама возможность обеспечения самых
насущных потребностей членов семей. Данное различение, на мой взгляд, позволяет взглянуть на бедность как на неоднородное явление, требующее разного вмешательства со стороны государства, о чем последовательно и обоснованно говорит Н.Е. Тихонова.
Отдельного внимания заслуживает ее анализ социокультурных особенностей российской
бедности. Ставя перед собой данную задачу, Н.Е. Тихонова в качестве основного фокуса анализа выделяет влияние разного уровня образования на бедность и показывает, что если бо лезненность переживания бедности у лиц с высшим образованием наиболее выражена, то по
объективным показателям индекса материальной депривации и эксклюзии эти семьи находятся, в целом, в более благополучном положении, по сравнению с семьями, имеющими более
низкий уровень образования. Интересно выделение ею новых и старых бедных, которое позволяет рассмотреть эту проблему в историческом контексте. Отнеся к старым бедным семьи,
которые и до рыночных реформ являлись бедными по разным причинам, а к новым - преимущественно семьи, состоящие из работников бюджетной сферы, автор убедительно показывает, какие глубокие различия характеризуют эти две группы бедных. И прежде всего - ориентация новых бедных на активную модель экономического поведения, в отличие от старых
бедных, для которых определяющей являлась патерналистская модель выживания, связанная
как с состоянием здоровья, так и с большим числом иждивенцев.
Большое место в книге отводится феномену социальной эксклюзии в условиях российских
городов, описанию и анализу которого посвящена вторая глава. Справедливо отмечая, что
рассмотрение проблемы "отверженных", как новой, разработка которой в России только начинается, автор делает уверенный шаг вперед в обозначении и прояснении этой проблемы
в социологическом контексте, в теоретическом и в эмпирическом планах. Н.Е. Тихоновой
удается выделить и исследовать социальную эксклюзию на микроуровне, то есть проанализировать положение самих ее носителей, описать, в чем именно проявляется специфика жизненной ситуации членов этой группы по отношению к другим членам общества. Размыш ляя о
"зоне эксклюзии" и семьях ее образующих, автор отмечает, что это "отнюдь не андеркласс,
а в значительной степени искусственно созданная социальная группа, возникшая из-за стратегических просчетов, допущенных в ходе реализации экономических реформ, которые привели к множественной дискриминации и длительной депривации достаточно квалифицированной и дееспособной части общества". В результате, такие семьи характеризовались не только
невозможностью использовать платные образовательные, медицинские, оздоровительные услу155
ги, туристические поездки, осуществить подписку на газеты и журналы, производить оплату
дополнительных занятий детей, приглашать в гости друзей и родственников, но и ощущением
невозможности самому повлиять на происходящее, несправедливости всего происходящего
вокруг. В монографии подробно анализируются факторы риска в развитии процесса социальной эксклюзии. Автор делает важный вывод о том, что в современном российском обществе
сформировался многомиллионный слой социально исключенных, которого, в принципе, не
было в социальной структуре России еще десять лет назад. Не знаю, согласятся ли с данным
выводом исследователи, работающие в парадигме социальной стратификации, но то, что автор
весьма убедительно показывает, что эти семьи социально-психологически существенно отличаются от собственно бедных, или малоимущих, у меня не вызывает сомнения.
Анализ социальной эксклюзии завершает первую часть книги. Далее Н.Е. Тихонова переходит к разделу, посвященному влиянию экономических реформ 1990-х годов на положение,
стратегии выживания и семейные роли женщин из бедных городских семей. Рассматривая
этот вопрос, она не только разбирает гендерные последствия экономических реформ, но и
описывает особенности социально-психологического состояния женщин из бедных слоев городского населения, определяет специфику семейных ролей таких женщин, исследует гендерные особенности представлений об идеальной семье. Примечательно, что такой анализ осуществляется разными социологическими методами: с привлечением данных традиционных
анкетных опросов и на материале качественных интервью. Это позволяет не только вскрыть
и описать некоторые закономерности анализируемого процесса в привычном языке "базовых
тенденций", но и понять механизмы формирования тех или иных состояний, опираясь на представления самих этих представителей бедных семей. В данной части монографии содержится
много выдержек из интервью, так что читатели получают возможность больше узнать о тех,
кто собственно выступает предметом исследования - о конкретных семьях, женщинах, которые борются за свое существование, но не всегда достигают нужных результатов.
В третьем, завершающем разделе, анализируемый феномен исследуется с помощью портретного метода. Используя метод семейной истории бедности, Н.Е. Тихонова подробно описывает новых и старых бедных на примере конкретных домохозяйств в разных регионах России.
Это позволяет читателю еще раз убедиться в том, что выводы, сделанные ею, не просто
"среднестатистические тенденции", а имеют конкретное воплощение в жизни различных семей,
демонстрируя разную специфику, в зависимости от региона проживания, от целого ряда других факторов. Семилетний период наблюдений позволил сделать автору ряд интересных выводов и убедительно показать, что феномен городской бедности весьма многообразен и характеризуется не просто нехваткой денег, а представляет собой качественно иной образ жизни. Предлагая свои способы борьбы с бедностью, она отмечает неадекватность относительного
подхода к этой проблеме, при котором необходимо обеспечить бедным тот образ жизни, который ведет остальное население. Она считает, что это невозможно сделать не только потому, что требуются огромные затраты, но прежде всего потому, что в обществе не достигнут
необходимый консенсус по вопросу о том, какой стандарт жизни считать нормой, а какой отклонением от нее. Одновременно автор очень точно замечает, что социальная политика в России пока строится на малоэффективных технологиях, хотя бы потому, что не учитывает разные
уровни бедности. И медлить с перестройкой этой политики нельзя, потому, что бедность, особенно затянувшаяся, неизбежно ведет к эксклюзии, бороться с которой чрезвычайно сложно она затрагивает не только материальную сторону жизни семьи, но и перестраивает ее психологические сценарии поведения, приводя к отчаянию и неверию в собственные возможности.
Вероятность нарастания в группе бедных собственно социально-отверженных со временем увеличивается, что служит сигналом о необходимости принятия срочных мер в государственной социальной политике, которую, однако, представители власти не спешат перестраивать. А если и делают это, то исходят из политических целей и экономических возможностей,
а совсем не из реальной ситуации.
Книга Н.Е. Тихоновой дает интересный аналитический материал для исследователей,
но одновременно служит и "путеводителем" для властных структур, отчетливо показывая
на то, как не надо делать эту политику. Оценивая предлагаемые схемы того, как следует ее
менять в перспективе, могу сказать, что часть таких предложений может показаться спорной.
Но одно безусловно - должен быть преодолен барьер между исследователями и политиками
ради эффективности будущих преобразований. И мне представляется, что данная книга поможет им в этом.
А.Е. ЧИРИКОВА,
доктор социологических наук
156