DOC 56 kb

В.Н. САДОВНИКОВ
КУЛЬТУРА. ОБРАЗОВАНИЕ. УНИВЕРСИТЕТ.
Факт взаимосвязи культуры и образования очевиден и нет нужды в его доказательстве. Ценностно-смысловые изменения в культуре с необходимостью
влекут за собой содержательные изменения в образовании и наоборот, изменение содержания образования, его целей и задач с необходимостью скажется и
на состоянии культуры, так как роль "творческого меньшинства" в развитии
культуры не менее очевидна и объем и качество образования этого "творческого меньшинства" с необходимостью скажутся на качестве и уровне культуры, а
ведь именно культура выполняет в обществе моделирующую, коммуникативную и стабилизирующую функции. Одним из первых во второй половине 19-го
века по поводу состояния культуры забил тревогу Ф. Ницше. Указывая в качестве одной из основных угроз для культуры торгово-промышленный натиск,
рост денежного хозяйства, когда мерой культуры становится нажива, доход,
Ницше заявляет, что культура сегодня, находится в стадии "надлома". Но в не
меньшей степени упадку культуры, по мнению Ницше, способствует и "демократизм "всеобщего", ставшего пошлым "образования"… Не следует забывать,
– продолжает Ницше, – что воинские льготы положительно вынуждают слишком многих к посещению высших школ, т.е. способствует их упадку…все наши
"высшие" школы рассчитаны на самую двусмысленную посредственность, с их
учителями, учебными планами, учебными целями".1 Ницше уверен, что "высшее воспитание" и множество противоречат друг другу. Высшее воспитание
подобает лишь исключениям и это не что иное, как привилегия. Школы сегодня
не учат мыслить и даже в университетах "логика как теория, как практика, как
ремесло начинает вымирать".
Говоря об образовании сегодня, можно выделить два его аспекта: образование как воспитание и развитие человека, и образование как средство для развития промышленности. С помощью современных технологий можно обучать и
развивать человека, а можно и превращать человека в средство, т.е. дрессировать его как специалиста, формируя функцию производства или человеческий
фактор производства. Именно против дрессуры души и тела в рамках различных дисциплинарных пространств одним из первых и выступил Ницше, требуя
от человека сохранения себя и прорыва за пределы этой дрессуры. Он увидел,
что торгово-промышленный натиск, превращающий общество в фабрику, а
науку в один из видов фабричной деятельности ведет к деградации образования. А ведь первая и главная задача университета – сделать человека культурным человеком, а отсюда следует, что на первом месте в университете должны
стоять культурно-значимые дисциплины, т.е. обучение человека культуре. Когда современный университет ставит перед собой задачу подготовки "элитных
специалистов", где "высшей формой развития сознания является функционально специализированное сознание", то это ни к образованию, ни к воспитанию,
1
Ницше Ф. Сумерки идолов, или как философствуют молотом. Соч. в 2 т. Т.2. М.,1990, с.592.
2
ни к науке в широком смысле этих слов отнести нельзя. Современным "изобретателям" и "теоретикам" университетского образования, пекущимся о подготовке "элитных специалистов", не мешало бы знать, что специализируется знание, а не сознание. Сознание либо развивается, либо деградирует. И весьма
успешно деградировать оно может именно благодаря "элитной специализации".
Узконаправленный специалист, подготовленный к узкоспециальной деятельности, причем пожизненной – сегодня фигура трагическая. За пределами
своей деятельности, а порой и в ее рамках он зачастую не в состоянии мыслить
и действовать самостоятельно. Он не знает, не умеет и не может, ибо его этому
в рамках узкой специализации не учили. Он изначально формируется как
управляемый и направляемый, как объект манипулирования. У него формируют, и весьма успешно, чувство самодовольства от хорошо выполняемой функции, но отнюдь не чувство человеческого достоинства. Чувство достоинства
заменяется самодовольством. А как подметил Ницше, причина возникновения
культуры, это недовольство человека самим собой. Может ли возникнуть недовольство самим собой у "элитного специалиста"? Как же! Ведь он лучший "закручиватель" гаек за единицу времени или "нажиматель" на кнопки и т.п. Следовательно, если формируется и воспроизводится самодовольство, то исчезает
причина и основание для возникновения и развития культуры, начинается ее
деградация.
Вне узкоспециальной деятельности все проблемы и заботы такого человека сведутся к одному: хлеба и зрелищ. Он будет заботиться о росте заработной
платы и возможности получения максимума удовольствий вне сферы своей узкоспециальной деятельности. Что это за удовольствия не так уж трудно и догадаться, ибо сей человек "элитный специалист" оказывается духовно совершенно не развит. Основой для получения этих удовольствий станет примитивная
чувственность, сексуальность. Чему мы собственно уже и находим массу свидетельств в рамках массовой или поп культуры.
Один из величайших гуманистов 20-го столетия А. Швейцер так же отмечал, что: "Во всех сферах человеческой деятельности, и больше всего, пожалуй,
в науке, угроза узкой специализации, как для индивида, так и для духовной
жизни общества в целом становится все более естественной".2 Однако, руководящие сегодня обучением молодежи ("технарей", прежде всего) уже помышляют свести до совершенно немыслимого минимума общеобразовательную подготовку и гуманитарное образование в частности, а некоторые мечтают вообще
убрать его даже в университетах. Зачем инженеру гуманитарная подготовка?
Зачем программисту гуманитарная подготовка? И т.д. Ежели что им для духовности и надо, то пусть в церковь идут, ибо "подлинная" духовность там. Воистину! Господь избрал немудрое мира сего, и кричат они возмущенно: "К чему
философия? К чему фундаментальная физика и математика? К чему культурология оптикам, инженерам и программистам? Уберите гуманитарную и общеобразовательную подготовку в вузе (УНИВЕРСИТЕТЕТЕ) и мы сделаем "элитных специалистов". Как не вспомнить здесь Аристотеля, рассуждавшего о
2
А.Швейцер. Упадок и возрождение культуры // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М.,1992, с.49-50.
3
необходимости рабства: "Если бы каждое орудие могло выполнять свойственную ему работу само, по данному ему приказанию или даже его предвосхищая… если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре,
тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы
рабы. Орудия как таковые имеют своим назначением продуктивную деятельность (poietika)… Но жизнь – активная деятельность (praxis), а не продуктивная
(poiesis); значит, и раб служит тому, что относится к области деятельности активной".3 Раб, следовательно, это специалист, а иногда это просто даже "элитный" специалист (и может стоить очень дорого), понимающий язык хозяина и
способный иногда предвосхищать его желания и, кроме того, обладающий хорошей физической подготовкой (мощное, крепкое тело, см. Аристотель). Таким
образом, подготовка "ходячих паяльников", "ходячих отверток" и т.п., обязательно изучающих язык хозяев и занимающихся физкультурой для формирования крепкого и здорового тела – это подготовка "рабов" и только к продуктивной деятельности, а не к активной. Собственно, и это необходимо в современных условиях, но этим могут и должны заниматься ПТУ и техникумы, нагло
именующие сегодня себя лицеями, но ни в коем случае не ВУЗ, именующий себя УНИВЕРСИТЕТОМ. Если говорить в терминах Аристотеля, то университеты и должны готовить к активной, а не к продуктивной деятельности, созидая
"хозяев", "господ", а такая подготовка, безусловно, должна включать в себя
обширную и глубокую общеобразовательную и гуманитарную составляющие.
Не будем судить, требующих упразднения и сокращения гуманитарной и общеобразовательной составляющей в университете, ибо давно известно, что какой
мерой мерите, такой и вам отмерят. Послушаем Ницше: "Врачи народа отвергают философию…так, в свои лучшие времена римляне жили без философии.
Но где найдется пример больного народа, которому философия вернула бы
утраченное здоровье? Если философия и оказывала помощь, служила спасением и поддержкой, то исключительно для здоровых; состояние же больных философия только ухудшала".4 Да и давно уже сформулировали на Святой Руси:
"От философии польза сомнительна, а вред явный". Ведь мы же сейчас восстанавливаем Святую Русь. Вон сколько уже храмов возвели.
А. Швейцер подчеркивает, что восторг перед наукой и практикой порождает совершенно ошибочную концепцию культуры, где переоцениваются материальные достижения и не придается значения духовному началу. Культура же,
по его мнению, – это "совокупность прогресса человека и человечества во всех
областях и направлениях при условии, что этот прогресс служит духовному
совершенствованию индивида как прогрессу прогрессов".5 Переоценка материальных достижений как таковых, которые есть лишь средства для культуры, дает основание утверждать, и Ницше утверждает, что "мы принадлежим к эпохе,
культура которой находится в опасности погибнуть от средств к культуре".6
Аристотель. Сочинения: В 4-х т. Т.4. М.,1983, с.381.
Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни; Сумерки кумиров; Утренняя заря: Сборник. – Минск, 1997, с.235.
5
А.Швейцер. Упадок и возрождение культуры // Швейцер А. Благоговение перед жизнью. М.,1992, с.95.
6
Ницше Ф. Человеческое, слишком человеческое. Соч. в 2 т. Т.1. М.,1990, с.459.
3
4
4
Характеризуя 20-й век, испанский философ Хосе Ортега-и-Гассет именует
его "веком самодовольных недорослей", в котором начинает торжествовать
"варварство специализма", а "новая социальная реальность такова: европейская
история впервые оказалась отданной на откуп заурядности". "Человек науки",
подмечает Ортега, благодаря своим занятиям наукой, превращается в массового
человека или в варвара, иными словами в современного дикаря. Все дело в том,
что люди науки все больше и больше специализируются, сужая поле своей деятельности, теряя связь с остальной наукой в целом, с целостным истолкованием
мира, что, по мнению Ортеги, только и достойно называться наукой, культурой.
Создается новый тип ученого. "Этот человек, из всей совокупности знаний, необходимых, чтобы подняться чуть выше среднего уровня, знает однуединственную дисциплину и даже кичится своей неосведомленностью во всем,
что за пределами той узкой полоски, которую он возделывает, а тягу к совокупному знанию именует дилетантизмом".7 И вот в результате мы имеем образец
"нового человека". "Прежде, – пишет Ортега, – люди делились на сведущих и
невежественных – более или менее сведущих и более или менее невежественных. Но специалиста нельзя причислить ни к тем, ни к другим. Нельзя считать
его знающим, поскольку вне своей специальности он полный невежда; нельзя
счесть его и невеждой, поскольку он "человек науки" и свою порцию мироздания знает назубок. Приходится признать его сведущим невеждой, а это тяжелый случай, и означает он, что данный господин к любому делу, в котором он
не смыслит, подойдет не как невежда, но с дерзкой самонадеянностью человека, знающего себе цену".8 И сегодня дело доходит даже до того, что кандидаты,
профессора и академики от технических, физических и прочих наук фотографируют, взвешивают, измеряют, вычисляют и "математически точно" описывают реальность Бога и бессмертной души, занимаясь забавными исследованиями "Тонкого мира" и "Того света", будучи при этом элементарно теологически
и философски безграмотными. Доказывая наличие "Первичного Сознания",
"Поля Сознания Вселенной", "Мира высшей реальности", некоторого "всеобъемлющего Первоначала", объявляя сознание материальным, эти исследователи
сходятся в массе своей в том, как бы парадоксально это не звучало, что "трансцендентный, трансрациональный, непостижимый сверхличностный Бог (Абсолют) доступен лишь через откровение мистическому знанию".
Конец 20-го начало 21-го веков подтверждают в очередной раз пророчество Ницше о гибели культуры от средств к культуре. Сегодня мы можем говорить о все более усиливающемся разрушении культуры, о ее закате, а тем самым и о разрушении образования, базировавшегося на этой культуре. Система
прежнего образования, как и воспитания, безусловно, как и вся культура, основывалась на чтении книг, на умении работать с понятием, словом, т.е. мы имели
дело с книжной культурой, которая предполагала весьма долгий процесс самостоятельной работы с текстами. Сегодня же навыки самостоятельного чтения и
осмысления текста все более утрачиваются и даже начинают рассматриваться
7
8
Ортега-и-Гассет Х. Избранные труды. М.,1997, с.107.
Там же, с.108-109.
5
как излишество или как устаревшая технология образования, а тем самым и
культуры. Словесно-книжная форма коммуникации все более изымается не
только из образования, но и из повседневной жизни. На смену ей приходит
электронная коммуникация, стремящаяся к формализации и отсекающая все то,
что не поддается формализации, т.е., по сути, отсекается вся прежняя культура.
Начинает доминировать клип-комиксный, сайт-файловый подход к образованию и воспитанию. И это уже свершившийся факт, ставший реальностью, с которым нельзя не считаться, ибо он уже вовсю созидает "своего" человека и совершенно иной тип культуры, чем был прежде. Всемирная сеть Интернет выстроит существование людей, самих людей и их культуру на совершенно новой
основе. Интеллектуальные технологии воспитания и образования человека, его
гуманизация все более сегодня изымаются из обращения. Чтение лекций в
аудитории беседы и дискуссии на семинарах начинает рассматриваться уже если не совершенно не эффективным занятием, то, несомненно, мало эффективным, и идет неумолимое сокращение аудиторных часов.
Если уходящую культуру и ее основание можно охарактеризовать совершенно потрясающими словами евангелиста Иоанна: "В начале было Слово, и
Слово было у Бога, и Слово было Бог", то относительно становящейся можно,
пожалуй, сказать следующее: "В начале был байт, и стал он гигабайтом, и гигабайт стал Богом". Различие между словом и байтом, думаю, разъяснять нет
необходимости. Начинает формироваться новый язык и все то, что не может
быть формализовано из него исключается, а тем самым исключается и из бытия, из культуры, ибо уже хорошо известно, что язык есть дом бытия или пастух бытия. Если, характеризуя упадок культуры и убыль человеческого достоинства, Ницше писал, что в начале дух был Богом, затем он стал человеком, а
теперь становится даже чернью, то чем станет дух в рамках нарождающейся
культуры? Дегуманизация человека в рамках подготовки "элитных специалистов" очевидна.
Однако оставим в стороне философические изыски и подойдем к проблеме
с точки зрения рынка, "наживы" или утилитарно прагматически. Но и тогда получается, что получение специальности и получение образования суть разные
вещи, но отнюдь не несовместные. Получая специальность, человек, по сути,
готовит себя лишь к конкретной деятельности и, причем в достаточно узкой
сфере. Получение же образования – это подготовка к жизни, которая сегодня
весьма динамична и изменчива, причем именно в сфере технологий, в сфере
производства, а успешно ориентироваться во всех этих нюансах, умение видеть
перспективу возможно лишь при наличии широкого кругозора. Так что в университетском образовании в отличие от технических училищ, пусть даже и
высших училищ, где готовят техников и инженеров, должна доминировать общеобразовательная подготовка.
Общее образование в большей мере способствует развитию творческих
способностей и только на этой основе можно готовить управленческую и научную элиту. Выпускник университета ни коим образом не должен быть "узким
технарем". "Элитный специалист – узкий технарь" – это, скорее, повод для печали, чем для радости, если мы говорим об университете. Выпускник универ-
6
ситета должен обладать весьма глубокими и обширными познаниями в области
естественных и гуманитарных наук. Выпускник с общим, всесторонним образованием – это гарантия того, что он способен к дальнейшему обучению и приспособлению к потребностям развивающегося производства и изменчивости
рынка. Перспективные, развивающиеся отрасли производства и компании, стоящие за ними, заинтересованы не столько в моментальной пригодности выпускника университета здесь и сейчас, сколько в его пригодности на перспективу. Именно подготовкой таких выпускников и славятся лучшие университеты
мира и именно этим в первую очередь обусловлена их престижность. Давая
обширную общеобразовательную подготовку, они готовят интеллектуальную
элиту, а не элитных специалистов. Примат общеобразовательной подготовки в
университете – это гарантия того, что выпускник будет уверенно решать не
только насущные задачи производства, но сможет быстро адаптироваться к новым технологиям и вести активный поиск методов повышения экономической
эффективности. Реализуя эту задачу, университет действительно будет готовить образованных и культурных специалистов, интеллектуальную элиту, а не
"сведущих невежд" или "ходячих паяльников".