Контрабанда живым товаром*

Контрабанда живым товаром*
* Материалы представлены Центром защиты прав животных «Вита», г. Москва.
ЖИВЫЕ ИГРУШКИ
Когда-то на потеху толпе по ярмаркам водили карликов и сиамских близнецов, выставляя напоказ всякие
уродства. Сегодня центральные площади крупных городов и курортов изобилуют фотографами с экзотическими животными — символ морального уродства общества, превратившего живое существо в игрушку.
На сегодняшний день нелегальный рынок экзотических животных занимает 2 место по объему после
наркотиков, оставив позади нелегальную торговлю оружием (данные Интерпола). Его объемы составляют
по разным оценкам от 5 до 9 млрд. $ в год. С 1976 года Россия является участником Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения (Конвенция СИТЕС). Членами Конвенции являются 147 государств, в приложении СИТЕС включено около 25 тыс. видов
животных и растений. Однако в последнее десятилетие Россия все больше вовлекается в незаконный оборот
диких животных. Об объемах российского рынка экзотов можно судить по таможенным данным о конфискатах, однако, реальный объем (по мнению специалистов Всемирного фонда дикой природы — WWF) определяется умножением общей стоимости задержанного на коэффициент 15. Так, в 1999 г. (данные — WWF)
только на Шереметьевской таможне было конфисковано животных на 3,3 млн. руб. (или 127 тыс. $). Статистические данные таможни свидетельствуют о том, что с начала 90-х годов только выявленная контрабанда
животных возрастала ежегодно в 5-7 раз. Рейды, которые при поддержке милиции 1 раз в год проводит Московский комитет по охране окружающей среды (орган, контролирующий выполнение закона от 30 июня
1999 г.) на Птичьем рынке, успеха не имеют, т.к. о них всегда узнают заранее. Основными факторами, способствующими росту нелегального ввоза животных в Россию, являются следующие:
• отсутствие законодательства;
• прозрачность границы;
• отсутствие системы контроля;
• резкая поляризация уровня жизни населения;
• неосведомленность государственных структур о СИТЕС и ответственности за ее нарушения.
Контрабандные животные попадают в нашу страну различными путями. Часть их доставляется самолетами из Юго-Восточной Азии, Южной Америки, Африки. Кроме того, живность везут на поездах и автомобилях через Польшу и Среднюю Азию, некоторое их число проходит через Санкт-Петербургский порт. Данные Шереметьевской таможни по количеству пресеченных попыток нелегального провоза животных говорят о следующем соотношении стран-поставщиков: Перу — 30%, Вьетнам — 18%, Мадагаскар, Иордания
— по 7%, Турция — 5%, Пакистан, Испания, Того — все по 4–5%, остальные (Индия, Камерун, Китай, Ливан, Новая Гвинея, США, Новая Танзания, Туркменистан, Франция) все по 2–3%.
Только в редких случаях контрабандой животных занимаются туристы. В большинстве случаев таможенники имеют дело с хорошо подготовленными контрабандистами. Свой товар преступники обычно прячут в
специально закамуфлированные контейнеры, термосы, клетки, двойное дно чемоданов. Перевозят животных
обычно партиями — по 60–100 особей. Перед самолетом животному вводят снотворное. В пути или спустя
несколько часов после посадки самолета 50–70% животных погибают от недостатка кислорода или переохлаждения. Далее живой товар направляется в грузовые терминалы, температура воздуха в которых в зимнее
время опускается ниже 0оС. Поэтому нередко погибает вся партия.
Высокая доходность является основной причиной массовой гибели животных. К примеру, макака в Заире
стоит 70$, в Москве же она будет продана за 800$.
Структура российского рынка экзотов такова. В Москве (а оборот московского рынка — это 80% рынка
страны, или 2,7 млн. $ в год) экзотическими животными торгуют 6 фирм, действующих по стандартной схеме. Дается объявление в газете или через Интернет, далее по телефону выясняются пожелания клиента и его
координаты. Через некоторое время (идут перепроверки надежности клиента по своим каналам) назначается
встреча. Конторы мобильны — меняют крышу и название 7–10 раз в год. Средняя прибыль каждой фирмы
составляет 5 млн. $. Экзотическими животными в Москве торгуют около 60 зоомагазинов; объем каждого
составляет около 15 тыс. $ в год (на магазины приходится 1/3 суммы от общих продаж, или 900 тыс. $ в
год.) Основной оборот делают, конечно, торговцы Птичьего рынка. Здесь можно приобрести Молуккских
какаду (2,5 тыс. $ за штуку), попугаев Жако (300–500 $ за птицу) и другие редкости. Рынок экзотов перспективен еще и потому, что покупка животного подразумевает приобретение корма, аксессуаров, ветеринарных
препаратов. Они обеспечивают торговцам зоотоварами не менее 70% прибыли и стоят недешево.
Большую часть экзотов раскупают новые русские, уличные фотографы, коллекционеры и экзотические
рестораны (например, черепах).
К великому сожалению, реалии нашего времени таковы, что даже живые существа служат витриной достатка, и держать сегодня в загородном гараже пантеру не менее престижно, чем дорогую иномарку. А если
учесть, что очень немногие умеют достойно обращаться даже с любимыми собаками и кошками (то и дело
поступают сигналы о жестоком обращении), то можно себе представить масштабы гибели экзотов.
Многие известные актеры, бизнесмены, политики содержат дома экзотических животных. Крокодилы
плавают в ванных у Натальи Штурм и Андрея Караулова (который в одном из изданий поведал о своем опыте контрабанды попугая). Что говорить о бездумных поступках людей, если во всех официальных документах дикие животные называются природными ресурсами.
Естественно, что содержащиеся в квартирах экзоты всегда опасны. Достаточно вспомнить трагедию семьи Берберовых, когда пантера, во время течки напала на детей. Только за прошлый год в г. Сочи на ул. Роз
четыре раза вызывался отряд ОМОН, чтобы отловить бежавшего удава.
Но, и это еще не все... Оказывается, что если в ближайшее время проблема экзотов не будет решена, то
России серьезно грозит опасность распространения тропических болезней, которые «прилетают» в Россию
вместе с животными. Рынок экзотов находится в теневом секторе экономики и не контролируется санитарными службами. В случае заболевания даже некуда обратиться: и Институт тропической медицины, и Санэпиднадзор, и Министерство здравоохранения к такой проблеме не готовы. Двукратный рост смертности от
респираторных вирусных заболеваний в Москве, зафиксированный в 1994–1996 гг., коррелируется пиком
неконтролируемого ввоза в страну попугаев и приматов. Около 200 заболеваний можно завести в Россию с
экзотами, в т.ч. геморрагическая лихорадка, лихорадка Эбола, неизлечимая разновидности гепатита, и, наконец, СПИД. Это заболевание можно получить от укуса макаки на пляже. Тем более, что случаи покусов
отдыхающих животными- фотомоделями заметно участилось. В прошлом году за 2 курортных месяца в
Крыму 74 отдыхающих обратились в больницы и поликлиники с травмами, нанесенными экзотическими
животными. Такое агрессивное поведение к человеку у миролюбивых обезьян, попугаев, удавов, крымские
зоологи объясняют просто: «Звери сходят с ума от несвободы, ужасных условий содержания, многочасового
рабочего дня и побоев». Общеизвестен тот факт, что животные-фотомодели служат не более сезона: быстро
теряется товарный вид, портится характер, развиваются болезни от несоответствия климата. Крокодилам заматывают пасть скотчем, чтобы не укусили. Обезьяны весь день сидят в клеенчатых комбинезонах. Удавы
безвольно свисают с плечей фотографов в жару и заболевают воспалением легких в холод.
Поражает реакция отдыхающих: выражая сочувствие, они тем не менее, фотографируются с изнеможенными, больными животными. Самое страшное, что мучение животных с утра до ночи наблюдают дети, приучаясь к бездушию.
Этологи утверждают, что, находясь на всеобщем обозрении, дикие животные испытывают мучительный
стресс, т.к. в природе они живут скрытно, подчиняясь инстинкту самосохранения.
Конечно, учить детей состраданию ко всему живому надо с самого раннего возраста. Большим заблуждением считается, что привить детям любовь к животным можно, водя их в зоопарки и цирки. Человеку, понимающему психологию диких животных, неприятно видеть их в клетке или вольере, где их инстинкты подавлены, где они томятся от скуки; в них ничего не остается от гордых, независимых существ, какими можно
наблюдать их на свободе. Только глубокий эгоизм человека, которому хочется поглядеть на жителей джунглей, тайги, пустынь, не тратя на это никаких усилий, собрал животных в том месте, в том климате, где все
противоестественно для них. Еще Чарльз Дарвин возмущался такого рода развлечением, как кормление в
зверинце животных. Известный модельер Андрей Бартенев придерживается такого же мнения: «Я не оченьто люблю зоопарки. Нельзя строить цивилизацию таким образом, чтобы потом спасать животных от гибели,
сажая их в клетки, по сути, в тюрьмы. Необходимо, чтобы животные могли жить в естественных условиях».
Трудно сказать, чья жизнь грустнее: животных зоопарка, лишенных всякой деятельности,
или цирка, которых насильно заставляют выполнять трюки. В цивилизованных странах
цирк с животными считается примитивным и жестоким развлечением. Например, в Великобритании и в большей части графств использование в цирке животных запрещено. Для
животного, особенно дикого, выполнение трюков — пугающая и унизительная вещь. Чтобы заставить зверя выполнить трюк, надо сломить его волю с помощью страха перед наказанием. До сих пор дрессировка не обходится без битья животного. Особо жестокие методы «укрощения» животного — вырывание клыков и когтей, побои железной палкой. В
книге «Майкл, брат Джерри» Джек Лондон писал: «Никогда я не был так подавлен и потрясен людским жестокосердием, как среди хохочущей, веселой, рукоплескающей толпы,
глазеющей на дрессированных животных. У меня тошнота подступает к горлу, и все крутится перед глазами от той хладнокровной, сознательной, обдуманной жестокости, от того
мучительства, которое кроится в 99 из 100 номеров с дрессированными животными».