Annotation История США была бурной, кровавой и захватывающей. Начиная с эпохи Великих географических открытий, когда отчаянные мореплаватели отправлялись за сказочными богатствами к неизведанным берегам, эти края пережили немало потрясений: колонизация и Война за независимость, Гражданская война и освоение Дикого Запада, развитие промышленности и Великая депрессия… Земля мечты, земля надежды, эта страна стала домом для иммигрантов со всего света – авантюристов, золотоискателей и просто искателей лучшей доли, которые принесли с собой свои обычаи и традиции. История США не похожа ни на какую другую, она читается как приключенческий роман, повествующий о невероятных и увлекательных событиях. Роберт В. Римини Введение 1. Открытие и заселение Нового Света 2. Независимость и становление страны 3. Возникновение идентичности 4. Эра Джексона 5. Разногласия по вопросу рабства, отделение штатов и Гражданская война 6. Реконструкция и «позолоченный век» 7. «Предначертание судьбы», эра прогрессизма, Первая мировая война и «ревущие двадцатые» 8. Великая депрессия, Новый курс и Вторая мировая война 9. Холодная война и гражданские права 10. Насилие, Уотергейтский скандал и конец холодной войны 11. Консервативный переворот Фото с вкладок Рекомендуемая литература Приложение 1 Приложение 2 notes 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 Роберт В. Римини Краткая история США Посвящается Джоан, которая приносит в мою жизнь только радость Robert V. Remini A SHORT HISTORY OF THE UNITED STATES © Copyright © 2008, 2009 by Robert V. Remini © Алексанян О., перевод на русский язык, 2015 © Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2015 КоЛибри® Введение Несколько лет назад мой друг, редактор Harper Collins Publishers Хью Ван Дюсен, в разговоре со мной заметил, что уже более шестидесяти, если не семидесяти, лет никто не писал краткую историю Соединенных Штатов, и предложил мне взяться за такую книгу. Воодушевленный этой идеей, я приступил к созданию краткого исторического повествования о Соединенных Штатах, занимательного для широкой публики и содержащего не только рассказ об основных вехах американской истории начиная с прибытия коренных американских племен в Западное полушарие и до наших дней, но и о некоторых важнейших событиях, повлиявших на развитие страны. Мне хотелось показать, как за несколько веков сложился типичный американец, как республика превратилась в демократию и как выглядело американское общество в разные столетия. Кроме того, я хотел, чтобы в книгу непременно вошли все ключевые факты политической, социальной, экономической, дипломатической, интеллектуальной и культурной жизни. И вот результат моих усилий. Когда в 2008 г. печаталась эта книга, страна была увлечена яростной предвыборной борьбой. Тогда мы даже не знали, кто будет избран кандидатом от Демократической и Республиканской партий, поэтому я предпочел не заниматься предсказаниями о том, кто станет кандидатом и кто в итоге победит в президентской гонке. Ко времени выхода «Краткой истории США» результаты выборов были известны, и я могу обратиться к ним в этом введении. После долгой, ожесточенной и изматывающей кампании по проведению предварительных выборов в каждом штате из двух кандидатов – сенатора Хиллари Клинтон от Нью-Йорка и сенатора Барака Обамы от Иллинойса – кандидатом от Демократической партии был выбран Обама. Республиканцам понадобилось меньше времени, чтобы определиться со своим кандидатом – сенатором от Аризоны Джоном Маккейном. Кандидатом в вице-президенты Обама выбрал сенатора от Делавэра Джозефа Байдена, который в избирательном списке значился экспертом по международным делам. Маккейн, желая привлечь консервативно-религиозное правое крыло своей партии, выбрал губернатора Аляски Сару Пэйлин, во время кампании едва ли не ставшую знаменитостью, но вскоре продемонстрировавшую полное отсутствие качеств, необходимых, чтобы так близко подойти к возможному президентству. Затем последовала отвратительная, подчас злобная борьба, в которой Обама, призывая к переменам в работе правительства, вел себя более подобающим для президента образом, чем Маккейн, чья президентская кампания, и без того непоследовательная и путаная, становилась все более жесткой и переходящей на личности. Кампания Обамы оказалась прекрасно организованной и весьма эффективной, он обладал большей привлекательностью для молодежи и независимых избирателей, и количество людей, посещавших встречи с ним, выросло до сотен тысяч, к тому же его поддержало множество волонтеров, увлеченно работавших на выборах. Число избирателей, приходивших на встречи с Маккейном, возросло лишь после того, как к его команде присоединилась привлекательная и напористая Пэйлин, но связи Маккейна с крайне непопулярным президентом Джорджем Бушем-младшим и неожиданные ухудшения в экономике после банкротства банка Lehman Brothers и финансовых неурядиц в нескольких больших и важных компаниях фактически гарантировали его поражение. 4 ноября 2008 г. рекордное число американцев пришли к избирательным урнам и в качестве нового президента предпочли Маккейну Обаму. Он одержал уверенную победу, получив 66882230 голосов избирателей и 365 голосов выборщиков, в то время как за Маккейна проголосовал 58343671 избиратель и 173 выборщика. Эти выборы стали действительно историческими, поскольку Обама был первым афроамериканцем, избранным президентом США. Он приступил к своим обязанностям 20 января 2009 г. К концу 2008 г., когда страна все глубже погружалась в рецессию и конгресс выделил сотни миллиардов долларов на поддержку проблемных отраслей, все поверили, что началась новая эра. Консервативные представления об ограничении власти правительства, сокращении государственного регулирования и дефицитном бюджете, которые некогда поддерживал президент Рональд Рейган, были развенчаны. Остается только наблюдать, как будет развиваться страна и какой окажется эта новая эра. Без сомнения, она станет еще одним волнующим этапом в истории США. 1. Открытие и заселение Нового Света Открытие и заселение западного полушария окружены множеством интригующих тайн. Кто были те люди, которые первыми заселили Северную и Южную Америку? Почему они пришли? Как они туда попали? Как долго длилось их переселение? По одной из гипотез, перемещение людей в Новый Свет началось, когда они пересекли полоску земли, в то время соединявшую Сибирь и Аляску, но позднее ушедшую под воду из-за таяния ледников и ныне превратившуюся в Берингов пролив. Возможно, эти первобытные люди стремились осваивать новые территории или нуждались в источниках пищи, а быть может, они искали лучших климатических условий или бежали от преследований по религиозным причинам, в поисках более благоприятных мест для исповедования своих особых верований. Кто знает? Разумеется, некоторые ученые утверждают, что древние люди прибыли морем, и несколько современных исследователей пытались продемонстрировать, как они могли это сделать. Но если и в самом деле в Новый Свет их привел сухопутный маршрут, то когда это случилось? Как давно? Ближайшая догадка – и это только догадка, – что это произошло 50000 лет назад, если не больше. Но была ли это одна долгая миграция в течение ряда лет или она происходила спорадически на протяжении длительного периода времени? Ученые предположили, что миграция завершилась 2000 лет назад и велась группами, состоявшими из больших семей. Со временем эти люди поселились во всех пригодных для обитания регионах вплоть до самых южных, включая множество прибрежных островов, особенно у восточного побережья. Первопоселенцы обосновались на пространстве, растянувшемся в длину с севера на юг почти на 18 тысяч километров и в ширину с востока на запад на 5 тысяч километров, а местами и более. Они создали много разных культур, главным образом в зависимости от регионов, где обрели постоянное место жительства, и говорили по крайней мере на 300 языках. Отдельные родовые общины послужили основой для формирования племен, или народностей, а правящая верхушка обычно состояла из совета старейшин и выбранных ими вождей рода. Во главе племени стоял главный вождь, которого выбирали от одного из основных родов, но многие функции управления осуществлялись внутри рода или семьи. Древние американцы занимались в основном охотой, рыболовством, собирательством и земледелием, но их возможности были ограничены тем, что они не знали колеса и не имели таких домашних животных, как лошадь и корова. Они не обладали навыками в металлургии, помимо ковки меди для изготовления примитивных орудий и золота и серебра для украшений. Ни одно из сотен племен, которые проживали к северу от теперешней Мексики, не имело алфавита или письменного языка. Для записи важных событий прибегали к пиктограммам, а для связи на расстоянии применяли язык жестов и дымовые сигналы. На юге общество с более развитой культурой возникло у ацтеков и инков. Ацтеки имели письменность и обладали познаниями в математике и архитектуре. Их большие каменные храмы возвышались над городами и селениями. Высказываются предположения, что культурный уровень этих южных народов в VIII в. был выше, чем в странах Западной Европы. Но тут же возникает вопрос: почему их культура застыла на этом уровне и перестала развиваться? Это еще одна тайна, которую нельзя удовлетворительно объяснить имеющимися в настоящее время данными. Есть и другие загадки. Согласно скандинавским сагам, около 1000 г. викинги во время плавания из Исландии в Гренландию из-за шторма сбились с курса и высадились в Новом Свете. Где именно они нашли убежище, остается неясным. Немного позже Лейф Эриксон и его команда повторили это путешествие и достигли Ньюфаундленда или, возможно, побережья современной Новой Англии. Они устроили лагерь и исследовали большую территорию, без сомнения посетив земли, которые позже стали частью Соединенных Штатов Америки. В дальнейшем другие викинги, возможно, заплывали в глубь континента по реке Святого Лаврентия. В любом случае викинги так и не создали постоянных поселений в Новом Свете, и их открытия ни к чему не привели. Прошло еще несколько веков, прежде чем в Западной Европе произошли важные социокультурные сдвиги, которые впоследствии привели к миграции многих европейцев в Новый Свет. Эти перемены, несомненно, начались с Крестовых походов. В 1095 г. папа Урбан II призвал христиан к освобождению Святой земли от мусульман. Тысячи европейцев откликнулись на его призыв и отправились на Восток, где столкнулись с экзотической культурой и образом жизни, которые будоражили их воображение. Из походов они возвращались с новыми замыслами, стремясь и дальше пользоваться диковинами, которые увидели на Востоке, такими как пряности, хлопок и шелковые ткани. Мечты о чудесах Востока еще сильнее разжег рассказ Марко Поло о дальних путешествиях и жизни в Китае («Книга чудес света», фр. Livres des merveilles du monde, XIII в.), о золоте и серебре, пряностях и шелковых одеждах, захвативший воображение европейцев. Тогда были разведаны торговые пути, по которым восточные товары попадали на европейский рынок. Вскоре феодальную, сельскохозяйственную, закрытую экономику средневекового мира сменила экономика капиталистическая, основанная на торговле, деньгах и кредите. Разрастались старые города, возникали новые. Развитие городов привлекало ремесленников, которые совершенствовали свое мастерство, положив начало технической революции. Печатный станок сделал возможным широкое распространение книг, что, в свою очередь, способствовало росту просвещения и основанию в ряде городов университетов. Появились компас и астролябия, с которыми стало безопаснее плавать по морям, и моряки отныне могли прокладывать маршруты к прежде неизвестным землям. Все эти и многие другие, менее заметные нововведения постепенно меняли средневековую авторитарную и жесткую систему воззрений и занятий. Власть папы и епископов, которые управляли католической церковью, в молодых национальных государствах уступила место власти монархов и титулованной знати. А после того как Мартин Лютер поместил список из 95 тезисов на двери Замковой церкви в Виттенберге, положив тем самым начало Реформации, христианская религия уже больше не опиралась на один-единственный набор догматов. Капитализм, протестантизм и национальные государства под управлением честолюбивых самодержцев – все это легло в основу современной Европы. Когда астролябия позволила мореплавателям определять широту, на которой находятся их корабли, бесстрашные исследователи отважились заплывать все дальше на юг вдоль побережья Африки. Португальский инфант Энрике, вошедший в историю как Генрих Мореплаватель, одну за другой снаряжал экспедиции, которые в конце концов пересекли экватор и достигли самого юга Африки. В 1498 г. Васко да Гама обогнул мыс Доброй Надежды, пересек Индийский океан и достиг Индии, где объявил туземцам, что он прибыл торговать. Попасть на Восток кратчайшим путем и возвратиться с золотом, серебром, пряностями и другими экзотическими товарами для многих стало честолюбивой мечтой. Итальянский мореплаватель Христофор Колумб считал, что быстрее достигнет Востока, плывя прямо на запад, а не вокруг Африки. Несмотря на возражения советников, которые считали долгое плавание на небольших каравеллах слишком опасным и рискованным, Изабелла Кастильская, чей брак с Фердинандом, королем Арагона, положил начало объединению Испании, согласилась финансировать экспедицию. И 3 августа 1492 г. корабли «Нинья», «Пинта» и «Санта-Мария» с 90 моряками вышли из гавани города Палос-де-ла-Фронтера и после непродолжительной остановки на Канарских островах у побережья Африки направились в сторону заходящего солнца. Безусловно, для такого путешествия требовались огромное мужество и превосходные навыки навигации. 12 октября в два часа пополуночи Колумб и его команда обнаружили остров, который мореплаватель назвал Сан-Сальвадор (позднее остров Уотлинга в составе Багамских островов). Затем Колумб открыл более крупный остров, который назвал Эспаньолой (ныне остров Гаити), и нарек приветствовавших его туземцев индейцами, ошибочно полагая, что прибыл в Индию, а Китай находится дальше на западе. Колумб вернулся домой, где его чествовали как героя, и совершил еще три плавания в Новый Свет, но так и не нашел сокровищ и пряностей и умер, пребывая в заблуждении, будто достиг Азии. Последующие путешествия в Новый Свет, совершенные искателями приключений из Португалии и Испании, побудили монархов этих стран подписать в 1494 г. Тордесильясский договор, установивший в 1770 километрах к западу от Канарских островов демаркационную линию, протянувшуюся по меридиану от полюса до полюса. По этому договору земли к западу от линии раздела отходили к Испании, а земли к востоку от нее – к Португалии. Поиски путей в Азию и сокровищ, которые надеялись найти авантюристы, продолжались и в следующем столетии. Еще один итальянский мореплаватель, Америго Веспуччи, совершил несколько путешествий вдоль восточного побережья южной части нового континента и оставил захватывающие, хотя и не слишком соответствующие действительности записи о том, что он назвал «Новым Светом», которые привлекли внимание картографов и географов. В 1507 г. немецкий картограф Мартин Вальдземюллер, опубликовавший описания Веспуччи, предложил в его честь назвать Новый Свет Америкой. Так континенты в Западном полушарии получили новое имя. Вскоре на запад в поисках удачи и славы устремились другие испанские искатели приключений. Эти конкистадоры, жестокие, беспощадные солдаты, которые, стремясь обрести вожделенные богатство и славу, не щадили ни индейцев, ни испанцев, обошли Новый Свет и завоевали для Испании империю. Помимо всего прочего, они были убеждены, что, обращая язычников в христианство, выполняют волю Божью. Эрнан Кортес, исключительно жестокий, но талантливый предводитель, отправился в Новый Свет в 1504 г. Он участвовал в завоевании Кубы, а позже командовал экспедицией на полуостров Юкатан, где услышал рассказы о несметных богатствах, находящихся дальше на западе, у ацтеков, которые называли себя «мешика». С пятью сотнями солдат он двинулся на поиски этих богатств. Монтесума, император ацтеков, считал Кортеса вернувшимся, как то предсказывали ацтекские мифы, богом Кецалькоатлем и в знак приветствия послал ему дары: продовольствие и огромный, размером с колесо фургона диск в форме солнца, сделанный из чистого золота. Испанцы поняли, что напали на след баснословных сокровищ, и вознамерились их присвоить. Сообразительный и изобретательный Кортес сыграл роль бога Кецалькоатля и в 1519 г. захватил в плен Монтесуму, который за свое освобождение заплатил огромный выкуп. При поддержке соседних племен, ненавидевших мешика, Кортес покорил ацтеков и с помощью ружей и пушек перебил множество туземцев. Его завоеваниям способствовали принесенные его войском оспа, грипп, корь и сыпной тиф, к которым у местных жителей не было иммунитета. Добыча, захваченная у мешика, вдохновила и других конкистадоров пуститься на поиски драгоценных металлов. Франсиско Писарро, один из таких ищущих славы авантюристов, узнал о цивилизации, расположенной дальше к югу, на месте нынешнего Перу. В этих краях он мог бы обрести богатство, которого так жаждал. После нескольких неудачных экспедиций Писарро заручился поддержкой императора Священной Римской империи Карла V, предоставившего ему помощь в обмен на пятую часть будущих сокровищ. В 1531 г. конкистадор с несколькими сотнями солдат отправился в поход и обнаружил цивилизацию инков в Перу. Подавив их сопротивление и убив императора Атахуальпа, он захватил горы золота и серебра. Эти открытия и копи, приносившие несметные богатства, со временем превратили Испанию в самую могучую державу Европы. Но золотые и серебряные реки вызвали в стране инфляцию, из-за которой цены взлетели до небес. Испанцы наводнили обе Америки. В 1565 г. испанский монарх послал Педро Менендеса де Авилеса закладывать поселения вдоль побережья Северной Америки, и в сентябре того же года Менендес основал Сан-Агустин во Флориде. Это было первое европейское поселение в Северной Америке. Колонии возникли и на Карибских островах, и в Центральной и Южной Америке, куда были назначены вице-короли, управлявшие колониями от имени монарха. Но абсолютная власть оставалась у короля, правившего через Совет по делам Индий в Испании, который назначал должностных лиц и разрабатывал законы и правила для колоний. Испанское общество в Америках делилось на категории. Представители высшего сословия были рождены в Испании и назывались пенинсуларами. Затем шли те, кто родился в Америке от испанских родителей. Их называли креолами, и большинство из них были землевладельцами. Эти две группы составляли высший класс общества в Новой Испании. Те, в ком текла испанская и индейская кровь, были известны как метисы. Ниже на социальной лестнице стояли туземцы, которые приняли испанский образ жизни и культуру и представляли обширный трудовой класс. За ними шли мулаты – те, в ком текла смешанная европейская и африканская кровь, а на самой нижней ступени находились черные рабы, привезенные из Африки для работы в шахтах и на полях испанских завоевателей. Важное место занимала Римско-католическая церковь. Как и в Испании, церковь и государство были тесно связаны и действовали во взаимных интересах. В 1513 г. Васко де Бальбоа открыл Тихий океан, а Хуан Понсе де Леон – Флориду. В 1519 г. Фернан Магеллан отплыл из Санлукар-де-Баррамеды на запад, надеясь достичь Азии. Впоследствии он погиб в схватке с туземцами на Филиппинских островах, а в 1522 г. в Испанию из 5 судов с 250 моряками на борту, совершив первое кругосветное плавание, вернулся только один корабль с 18 моряками. В 1539–1542 гг. Эрнандо де Сото предпринял завоевательный поход на север от Мексики, туда, где сейчас находятся штаты Джорджия и Северная и Южная Каролина, а затем на запад, через территорию современных штатов Теннесси, Алабама, Миссисипи и Арканзас. А в 1540 г. Франсиско Васкес де Коронадо с войском проник из Мексики в глубь Северной Америки в поисках легендарных Семи городов Сиболы, вымощенных золотом [1]. В 1542 г. Хуаном Кабрильо была исследована Калифорния. Чтобы обращать индейские племена в христианство, католические священники организовывали миссии. Впечатляющие успехи Испании, создавшей мировую империю и награбившей сказочные сокровища, побуждали другие государства Европы следовать ее примеру и захватывать земли для колонизации. Франция начала создавать империю в 1534 г., когда король поручил Жаку Картье найти северо-западный путь к обеим Индиям. Вместо этого Картье в ходе нескольких экспедиций объявил французскими восточную половину Канады и земли между Аппалачскими горами и рекой Миссисипи. Позже Самюэль де Шамплен исследовал область реки Святого Лаврентия и основал города Квебек и Монреаль. Прибыльный пушной промысел в районе Великих озер стал источником богатства, но не привлекал значительного количества французских поселенцев. Основную часть населения Новой Франции составляли индейцы, и Шамплен заключил союз с племенем гуронов, благодаря которому им удалось нанести поражение своему давнему врагу – ирокезам. Ирокезы, вероятно, стояли на более высокой ступени развития, чем другие индейцы. Они жили к югу от реки Святого Лаврентия и озера Онтарио. В эту группу входили племена сенека, онондага, мохока (могавки), кайюга и онейда, к которым позднее присоединились тускарора, образовав устойчивый союз ирокезоязычных племен – Лигу шести народов. Далее на север, выше реки Святого Лаврентия, жили алгонкинские племена, главным образом гуроны, заключившие союз с французами, нуждавшимися в пушнине, а в этих землях популяция бобра была самой значительной. Ирокезы воевали с гуронами из-за мехов, которые они обменивали на ружья. Так началась череда индейских войн, в ходе которых ирокезы едва не вытеснили французов из Северной Америки. В свою очередь, голландцы пытались расширить свои владения и завоевать новые богатства. В 1609 г. Генри Гудзон проплыл вверх по реке, которая теперь носит его имя, и основал фактории. Голландская Ост-Индская компания контролировала несколько таких факторий. Наиболее важными были Новый Амстердам на острове Манхэттен и форт Оранж, переименованные в Нью-Йорк и Олбани, когда англичане заняли их в результате войны с Голландией. Голландцев, как и французов, в первую очередь интересовала пушнина, а не колонизация, и они также выменивали у ирокезов меха на ружья. Были там и англичане, те самые англосаксы, жившие на островах в Северном море и защищенные морями, которыми вскоре стали править. Эти обладатели крепких кораблей и еще более крепкого характера бороздили океан, чтобы создать империю. Еще в 1497 г., при короле Генрихе VII, итальянец Джованни Кабото, более известный как Джон Кабот, искал западный путь на Восток вначале вдоль Ньюфаундленда, а годом позже южнее, вдоль побережья Северной Америки, тем самым обеспечив Англии права на значительную часть того, что позже стало Соединенными Штатами Америки. Но только при королевепротестантке Елизавете I англичане всерьез заинтересовались Новым Светом. По большей части они наносили удары по испанскому могуществу, нападая в открытом море на торговые суда и корабли, перевозившие сокровища из Нового Света. Пираты, такие как Джон Хокинс и Фрэнсис Дрейк, доставляли королеве награбленные золото и серебро. Елизавета отрицала любую связь с этими пиратскими набегами, но при этом посвятила в рыцари Дрейка, совершившего кругосветное путешествие и сказочно разбогатевшего. В 1588 г. испанский король Филипп II послал к берегам Англии Непобедимую армаду из 130 кораблей, вооруженных тысячами пушек, рассчитывая покорить англичан и вернуть их в лоно католичества. Столкнувшись с неустрашимыми британскими моряками и их маневренными кораблями, а также с безжалостными бурями, Армада понесла тяжелые потери, и лишь половина ее кораблей вернулась к родным берегам. Теперь Англия могла претендовать на значительную часть Североамериканского континента. Несколькими годами раньше, в 1585 г., сэр Уолтер Рэли послал группу поселенцев, которые высадились на островке у побережья сегодняшней Северной Каролины и назвали его Роанок. Но из-за нападения Непобедимой армады англичанам стало не до снабжения поселения на Роаноке, а когда в 1591 г. помощь все-таки прибыла, остров оказался безлюдным. Тайна исчезновения поселенцев на острове Роанок так и осталась нераскрытой. Но предприимчивые английские негоцианты не оставляли попыток колонизировать Новый Свет, рассчитывая повторить успех испанских завоевателей. Группа купцов с целью колонизации Северной Америки основала акционерное общество, Лондонскую компанию, акции которой продавались по 12 фунтов 10 шиллингов. Хартия, дарованная акционерному обществу Яковом I Стюартом, занявшим английский престол после смерти Елизаветы в 1603 г., давала право осваивать земли от побережья Атлантики до самого Тихого океана. Земли эти в честь Елизаветы I, никогда не выходившей замуж и известной как «королевадевственница» (The Virgin Queen), были названы Вирджинией. В декабре 1606 г. из Англии отплыли корабли «Сьюзан Констант», «Гудспид» и «Дискавери». Колонисты высадились в Вирджинии в апреле 1607 г. и основали поселение, в честь короля Якова I названное Джеймстауном. Колонисты искали золото, но его здесь не было. Условия в треугольном форте, который они построили, ухудшались с каждым месяцем. Джон Смит принял управление колонией страшной зимой 1609/10 г., известной как «голодное время». Выжившие ели коренья, желуди, ягоды и даже своих лошадей. Колонисты получили помощь от племен союза поухатан, которые научили их выращивать кукурузу и показали, где ловится рыба. Но из-за ненасытности англичан отношения с индейцами стали напряженными, и Смит во время исследовательской экспедиции был захвачен в плен группой охотников. Его передали Опечанканоху, по-видимому сводному брату вождя Поухатана. Смиту грозила смерть. Еще мальчиком в 1559 г. Опечанканоха похитили испанцы и отправили в Испанию изучать западные обычаи, язык и культуру. Он должен был стать переводчиком и даже получил испанское имя дон Луис де Веласко. В конце 1570-х гг., вернувшись на родину, Опечанканох отказался от испанских обычаев и занял руководящее положение в племени поухатан. Вполне вероятно, что он сыграл не последнюю роль в убийстве миссионеров, сопровождавших его на обратном пути в Вирджинию. Скорее всего, он убил бы и Джона Смита, если бы не Покахонтас, любимая дочь вождя Поухатана. В то время Покахонтас было всего 11 лет, и вряд ли она действовала из романтических побуждений. Ряд историков высказывают предположение, что она участвовала в широко распространенном у индейцев ритуале «казни и спасения». Умоляя сохранить жизнь Смиту, девочка могла исполнять обряд алгонкинов, с помощью которого вождь Поухатан демонстрировал власть над жизнью и смертью, принимая Смита и поселенцев Джеймстауна под свое верховное владычество. Он предоставил им защиту в обмен на признание своего главенствующего положения. Какой бы ни была истинная причина действий Покахонтас, она подружилась и с другими английскими поселенцами, приняла христианство и в 1614 г. вышла замуж за одного из поселенцев, Джона Рольфа, тем самым гарантировав мирное сосуществование между индейцами и колонистами. Позже Покахонтас отправилась в Англию, где ее приняли с должным почетом, учитывая ее положение среди индейцев. Индейская принцесса была представлена королю и королеве. К несчастью, Покахонтас заразилась оспой и умерла в возрасте 22 лет. Вместо золота колонисты обнаружили другое сокровище – табак, который индейцы курили с незапамятных времен. В Европе эта «дурная привычка», как назвал ее король Яков, быстро вошла в моду, и благодаря растущему спросу у поселенцев появился товар, необходимый им для выживания. Прибыль от торговли табаком привлекала в Америку все больше английских поселенцев, и вскоре здесь появились крупные табачные плантации, а Вирджиния стала процветающей колонией. Управлять Вирджинией Лондонская компания послала Томаса Дейла, человека военного, и он, чтобы обеспечить дальнейшее существование общины, установил там жесткие порядки. В 1619 г. компания поручила губернатору созывать от каждого из поселений по два представителя с тем, чтобы они заседали в Джеймстауне как совещательный орган. 22 землевладельца собрались в городской церкви и, пренебрегая инструкциями компании, приняли ряд законов, направленных против азартных игр, пьянства, безделья и нарушения субботы. Палата горожан, как ее стали называть, затем разъехалась, но с самого начала стало ясно, что английские поселенцы готовы идти своим путем и самостоятельно справляться с тем, что могло угрожать их безопасности и доходам. Их поведение продемонстрировало степень независимости, к которой будут стремиться будущие законодательные органы Северной Америки, утверждая право решать собственные проблемы по-своему. По мере того как поселенцы в Джеймстауне и вокруг него богатели, их число постоянно росло, и уже в 1620 г. здесь насчитывалось около 2 тысяч колонистов. Опечанканох, с тревогой наблюдавший за неуклонным укреплением власти белых людей в ущерб власти племенного союза поухатан, решил положить этому конец. Рано утром 22 марта 1622 г. в нескольких поселениях появились невооруженные и дружески настроенные индейцы. Внезапно они выхватили топорики и мушкеты и набросились на местных жителей. Развеять опасения колонистов показным дружелюбием, а затем внезапно напасть и перебить их было типичной уловкой индейцев. Они уничтожили около трети поселенцев, которые ответили огнем на поражение и попытались вытеснить племя дальше на запад. Убийства и последовавшие беспорядки были настолько массовыми, что король Яков в 1624 г. отменил хартию Лондонской компании и сделал Вирджинию королевской колонией. Но изменения в управлении не прекратили кровопролитие. Через некоторое время после смерти Поухатана, вероятно в 1628 г., Опечанканох стал верховным вождем и возобновил боевые действия, хотя и нерегулярные. В 1644 г. он начал то, что колонисты назвали «большим наступлением», и убил более 500 колонистов. Однако вождь состарился, ему было уже около ста лет, и его власть ослабела. Он был захвачен и после недолгого пребывания в остроге убит. Так закончилась война Поухатан. В перерывах между сессиями палата горожан делала все возможное, чтобы собираться регулярно, и в 1639 г. король поручил губернатору созывать палату горожан ежегодно, признав то, что стало уже обычной практикой. Не все поселенцы приезжали в Америку за золотом или другой выгодой, многие эмигрировали в поисках религиозной свободы. После протестантской Реформации и религиозных войн между представителями различных сект и вероисповеданий преследование по религиозным мотивам было в порядке вещей. В Англии монархи возглавляли Англиканскую церковь, которая противостояла Римско-католической, хотя англиканство сохранило немало католических обрядов и ритуалов. Протестанты, считавшие, что церковь Англии нуждается в очищении от таких атрибутов, стали известны как пуритане. Еще более радикальные протестанты стремились вообще отделиться от Англиканской церкви. Группа английских религиозных диссидентов в стремлении к еще большей религиозной свободе бежала в 1608 г. в Голландию, но жизнь в этом иностранном государстве совершенно не отвечала их чаяниям и нраву, и они решили перебраться на новые земли. Получив от Лондонской компании разрешение на поселение в Вирджинии, эти диссиденты покинули Голландию, отплыв в Новый Свет на галеоне «Мэйфлауэр». До Вирджинии они, впрочем, не добрались. Высадились колонисты у мыса Код, причалив к Плимутской скале 21 ноября 1620 г. Но прежде чем покинуть корабль, чтобы основать колонию, 41 человек подписал соглашение, в котором они клялись в верности «почитаемому суверену, королю» и «обязались объединиться» в «гражданскую политическую организацию». Далее они закрепили намерение основать колонию и подчиняться законам, которые сочтут «подходящими и соответствующими общему благу колонии». Мэйфлауэрское соглашение стало авторитетным источником, в соответствии с которым колонисты издавали собственные законы и выбирали должностных лиц. После этого они сошли на берег. Стоит отметить, что поселенцы достигли письменной договоренности, закрепив свое мнение об управлении и принципах, на которых будет строиться их общество. Мэйфлауэрское соглашение – первый из многих документов, декларировавших принципы, которые будут положены в основу правительства и политической системы жителей Нового Света. В дальнейшем у американцев вошло в обычай использовать письменный документ как авторитетный источник при провозглашении принципов и процедур, которыми должны руководствоваться все члены общества. Пилигримам, как обычно называют первопоселенцев, повезло: их встретили два индейца, говорившие по-английски, Сканто из племени потаксет и Самосет из племени пемаквид, и помогли им заключить мирное соглашение с местными племенами. Индейцы научили первопоселенцев выращивать кукурузу и показали места для ловли рыбы и охоты. Колония выжила и процветала, а колонисты благодарили Бога за свою счастливую судьбу. В Англии Карл I, сменивший «почтенного суверена» Якова I, в 1629 г. дал группе пуритан хартию на образование Компании Массачусетского залива. В соответствии с этой хартией они могли основать к северу от Вирджинии колонию, которую Джон Смит впоследствии назвал Новой Англией. Джон Уинтроп, как и многие пуритане, был обеспокоен нравственным состоянием Англии и будущим религии. Он решил эмигрировать, взяв с собой ближайших родственников. Уинтроп занимал видное положение в компании, и его избрали главой «Великого переселения» пуритан в Америку. 22 мая 1630 г. эскадра из 17 кораблей с более чем 1000 мужчин, женщин и детей на борту покинула Англию и прибыла в Америку 12 июня 1630 г. Со временем пуритане обосновались в Бостоне с Джоном Уинтропом в качестве губернатора. По прибытии Уинтроп заверил своих последователей, что, если они станут держаться вместе, «как один человек», Бог защитит их и обеспечит их процветание. «Мы должны иметь в виду, что будем подобны городу на холме и глаза всех будут устремлены на нас: поэтому, если мы будем кривить душой перед Богом в деле, которое начали, и таким образом вынудим Его лишить нас помощи, которую Он нам сейчас оказывает, мы ославим себя и станем притчей во языцех для всего мира…»[2] Колонисты считали, что заключали «ковенант» – соглашение между Богом как верховным правителем и людьми – для построения общества, основанного на учении Библии. Церковь, государство, семья и отдельные люди объединились в единое целое, чтобы создать систему управления и сообщество, соответствующие требованиям Всевышнего. Многие из поселенцев были хорошо образованны и имели средства для того, чтобы обзавестись собственным делом, заниматься торговлей или сельским хозяйством. За несколько лет население колонии выросло до 20 тысяч человек, живших в близлежащих городах. Компания Массачусетского залива приняла решение перенести в Америку всю свою деятельность вместе с хартией, а это означало, что отныне у них не было необходимости получать разрешения или следовать указаниям из Англии. В значительной степени компания стала самостоятельной. Колонией управлял губернатор и 18 помощников, которые избирались фрименами[3]. Этот орган назывался генеральным советом. В 1634 г. Массачусетский генеральный совет позволил каждому поселению избирать представителей, которые имели право заседать вместе с помощниками губернатора, а 10 лет спустя преобразовался в двухпалатный законодательный орган, издававший законы для всей колонии Массачусетского залива. Но нашлись и недовольные, возражавшие против отдельных постановлений и действий или системы правления в целом. Одним из них был Роджер Уильямс, молодой пуританин, который возглавлял конгрегацию в Сейлеме и, с точки зрения бостонского духовенства, проповедовал откровенную ересь. Уильямс уважал индейцев и их культуру и не пытался обратить их в христианство. Он полагал, что люди могут по-разному поклоняться Богу, и терпимо относился к различным толкованиям Библии. Уильямс проповедовал, что Божий дар веры в том виде, в каком он сложился в душе верующего, и есть единственный путь к его спасению. Его выслали из колонии, поскольку он поставил под сомнение право гражданских властей насаждать религиозные убеждения. Чтобы избежать отправки в Англию, Уильям переселился в необжитый уголок Новой Англии и с группой последователей основал поселение Провиденс, первую общину Род-Айленда, где стали возможными религиозная свобода и разделение церкви и государства. В 1644 г. он получил хартию для своей колонии. Еще одна бунтарка, Энн Хатчинсон, проводила у себя дома собрания, где обсуждались религиозные вопросы и проповеди священнослужителей. Она учила, что святость приходит к человеку через Божественное откровение, то есть через непосредственное общение верующего с Богом, которое и дает познание святой истины. Энн привлекла значительное число последователей и, обвиненная в «ереси антиномизма», в 1637 г. была изгнана из колонии. Со своими соратниками она отправились в Род-Айленд и присоединилась к последователям Роджера Уильямса. Позднее она и ее семья были убиты индейцами. Одним из самых популярных проповедников в Массачусетской колонии был Томас Хукер, что вызывало зависть других проповедников, и прежде всего старшего проповедника колонии Джона Коттона. Не дожидаясь высылки, Хукер решил повести свою конгрегацию через лесные дебри к долине реки Коннектикут, где его последователи поселились в Хартфорде, Виндзоре и Уэтерсфилде. Хукер лично участвовал в создании Основных законов Коннектикута. Как и в Род-Айленде, но в отличие от Массачусетса принадлежность к церкви не являлась условием для участия в голосовании, а священникам не разрешалось участвовать в политической жизни. В 1662 г. этой колонии была дарована хартия. Желая учредить колонию, лояльную Англиканской церкви и способную конкурировать с Массачусетсом, сэр Фердинандо Горджес получил хартию на создание поселения в Мэне, но умер прежде, чем сумел привлечь иммигрантов. Его наследники продали хартию Массачусетсу, и, таким образом, Массачусетс и Мэн объединились. Провалилась и еще одна попытка колонизации северной части Новой Англии в районе сегодняшнего Нью-Хэмпшира. Впоследствии, в 1638 г., здесь нашел прибежище другой проповедник, изгнанный из Массачусетса, Джон Вилрайт, зять Энн Хатчинсон. Изначальная хартия была отменена, и в 1679 г. Нью-Хэмпшир стал королевской колонией. Католики также искали убежища в Новом Свете. Джордж Кальверт, первый лорд Балтимор, обратившись в католицизм, получил хартию, чтобы основать колонию для своих единоверцев. Сотни тысяч гектаров становились его частной собственностью, и тем, кто собирался поселиться на этой земле, предстояло платить ему земельный налог – квитренту, а он, в свою очередь, обязан был направлять королю «две индейских стрелы» каждую Пасху. Полномочия Кальверта позволяли ему назначать губернатора, судей и советников, создавать судебную систему и учреждать законодательные органы. Но Джордж Кальверт умер прежде, чем король окончательно утвердил этот проект, и в 1632 г. он перешел по наследству к сыну Кальверта, Сесилу, второму лорду Балтимору, который сразу же направил экспедицию, чтобы основать колонию Мэриленд. К несчастью, выделенные ему земли вдавались в территории, предоставленные Вирджинской компании, что неоднократно приводило к конфликтам между властями колоний. Кальверт рассчитывал диктовать поселенцам свои условия, они же придерживались на этот счет другого мнения. В 1635 г. первый законодательный орган Мэриленда настоял на своем праве принимать собственные законы, и Кальверт не стал с этим спорить. Вопреки его надеждам массового притока католиков в Мэриленд не наблюдалось, зато щедрыми земельными наделами соблазнились многие протестанты, и к концу века они по численности в десять раз превосходили католиков. В 1649 г. Ассамблея Мэриленда согласилась с предложением лорда Балтимора и приняла Закон о веротерпимости, заявив, что ни один человек, верящий во Христа, не подвергнется преследованиям за исповедание своей веры. Впрочем, эта веротерпимость оставалась ограниченной, поскольку на нехристиан она не распространялась. Таким образом, за сравнительно короткий период в английских колониях в Америке развились три формы правления: королевская, корпоративная и частная. Еще одна частная колония возникла по милости Карла II, пожаловавшего земли восьми своим придворным, поддержавшим его в 1660 г., во время реставрации монархии после пуританской революции, в ходе которой в 1649 г. был казнен его отец, Карл I, и установлена диктатура Оливера Кромвеля. Колония располагалась между Вирджинией и испанской Флоридой, а хартия ей был дарована в 1663 г. «Лорды-собственники» предполагали привлечь поселенцев с Барбадоса, из Вирджинии и Новой Англии и получать прибыль от торговли рисом, имбирем и шелком. Новую колонию назвали Каролиной в честь жены Карла, королевы Каролины. Ее отличительной чертой был план управления, составленный одним из «лордов-собственников», Энтони Эшли Купером, графом Шефтсбери, и его секретарем Джоном Локком. Он назывался «Фундаментальные конституции Каролины» и имел целью привить Америке феодальную систему с резко выраженной социальной иерархией, включая титулы, и по аналогии иерархическую судебную систему. И, хотя этот документ признавал и легализовал рабство – Каролина стала первой колонией, сделавшей это открыто, – он предусматривал свободу вероисповедания и представительное собрание. Эти благодатные края привлекали поселенцев, пренебрегавших феодальными положениями «Фундаментальных конституций», не способными пустить корни в обширной Америке, и предпочитавших им более либеральные. К концу века регион населяло около 50 тысяч колонистов, в основном сосредотачивавшихся в двух областях: на севере вокруг АлбемарлСаунда, в сегодняшней Северной Каролине, и в 500 километрах к югу, вокруг общины, названной в честь короля Карла Чарльзтауном, сегодняшним Чарльстоном. Обе области процветали, а население их постоянно возрастало за счет миграций из других английских колоний. Жители Северной Каролины выращивали табак и поставляли кораблестроителям смолу, в Южной Каролине благодаря влажности, почве и климатическим условиям росли рис и индигофера, содержащая краситель индиго. Многие местные жители по религиозным убеждениям были пресвитерианами, первоначально переехавшими из равнинной Шотландии в Северную Ирландию, где они прожили долгие годы, прежде чем пересекли океан и поселились в Каролине. Для защиты от испанцев из Флориды они привлекали индейцев из племенной группы сиу – уотери, конгари, санти, воксхо, катоба, – но главным среди них был сильный и свирепый народ чероки, обитавший в лежащих западнее горах и родственный проживавшим севернее ирокезам. Колонисты Каролины нередко помогали индейцам сражаться друг с другом, а захваченных в плен аборигенов продавали в рабство. Вскоре они истребили, поработили или привели в состояние полной зависимости индейцев Южной и Северной Каролины. Карл II и его брат Яков, герцог Йоркский, после смерти Карла наследовавший престол как Яков II, бросали завистливые взоры на голландскую колонию Новые Нидерланды и особенно на привлекательный порт на острове Манхэттен, там, где Гудзон впадает в океан. Голландцы, у которых отсутствовали стимулы для эмиграции в Америку, не добились в колонизации таких успехов, как англичане. Жители Нью-Амстердама практически не считались с голландской Вест-Индской компанией и ее авторитарными губернаторами. Последний из них, Питер Стейвесант, прибыл в колонию 11 мая 1647 г., разодетый «как павлин», с необычайной пышностью и величием. Новый губернатор, несколькими годами ранее потерявший ногу в бою, носил украшенный деревянный протез. Полный решимости навести в колонии порядок и установить свою единоличную власть, он 17 лет управлял жесткими указами, нажив мало друзей и много врагов. Поскольку Англия и Голландия были торговыми конкурентами, Карл II начал войну, даровав своему брату Якову все земли между реками Коннектикут и Делавэр. Вскоре британский флот появился в гавани Нью-Амстердама и потребовал капитуляции острова Манхэттен. Губернатор Питер Стейвесант поклялся, что никогда не сдастся, но городская верхушка сумела его переубедить. Понимая, что им не отбиться от хорошо вооруженных и решительно настроенных британцев, голландцы уговорили Стейвесанта сдаться без единого выстрела. Завладев колонией, Яков переименовал ее в Нью-Йорк. Он самонадеянно полагал, что выбранному им губернатору удастся управлять голландскими поселенцами, не считаясь с их мнением. Вскоре ему пришлось убедиться, что, правя через океан, он при таком подходе неизбежно добьется лишь неповиновения и беззакония. Поэтому, сменив на троне брата, Яков все же разрешил созыв Законодательного собрания, но его постоянное пренебрежение потребностями и запросами колонистов Нью-Йорка вызывало бесконечные разногласия. Полуфеодальная система землевладения голландских поселенцев еще больше обострила проблему, а все вместе привело к социальным, экономическим и этническим разногласиям между ними и вновь прибывшими англичанами. Яков передал нижнюю часть своих владений двум друзьям, лорду Джону Беркли и сэру Джорджу Картерету. Поскольку Картерет был губернатором острова Джерси в проливе ЛаМанш, эту территорию назвали Нью-Джерси. Беркли принадлежала западная половина провинции, а Картерету – восточная. Оба они позже продали свои владения, и пуритане, англиканцы и квакеры селились в разделенной провинции до тех пор, пока в 1702 г. король не объединил Восточный и Западный Джерси в одну королевскую колонию. Более успешную попытку создания частной колонии предпринял Уильям Пенн на землях, предоставленных ему Карлом II. Учась в Оксфорде, Пенн присоединился к радикальной религиозной секте «Общество друзей», осуждавшей войну и отвергавшей авторитет священников и епископов и пышные богослужения. Эти квакеры подчинялись только тому, что они назвали «внутренним светом совести». Они отказывались кланяться даже королю или снимать шляпу перед королевскими чиновниками и исповедовали полное равенство без единого исключения. Уильям Пенн был ревностным сторонником квакеров, что привело его в тюрьму и вызвало гнев и разочарование отца, адмирала Уильяма Пенна. После освобождения из тюрьмы Уильям Пенн-младший занялся миссионерской деятельностью в Голландии и Германии, где создавал квакерские сообщества. Король Карл согласился предоставить ему участок земли в счет крупной суммы, которую задолжал его отцу. Понимая, что лучшего убежища для преследуемых квакеров ему не найти, Уильям Пенн в 1681 г. получил хартию, сделавшую его собственником будущего штата Пенсильвания. Он также убедил герцога Йоркского уступить ему три нижних округа на реке Делавэр, которые задолго до того голландцы захватили у шведов. Эти три округа оставались частной собственностью Пенна и его наследников вплоть до Войны за независимость, когда они добились независимости и стали штатом Делавэр. В случае с Пенсильванией особенно примечательно ее либеральное управление. Колония стала «священным экспериментом», где каждый мог жить в мире. Это относилось и к индейцам. В своих «Основах правления» (Frame of Government, 1682) Пенн предусмотрел пост губернатора с назначенным советом, предлагавшим законы, и ассамблею, которой изначально не хватало реальных полномочий, но со временем она стала более самодостаточной. Пенн рекламировал свою колонию в Англии и на континенте, приглашая людей всех национальностей поселиться в ней и предлагая земли по чрезвычайно низким ценам. Голландские, валлийские, шведские, французские, немецкие и английские эмигранты откликнулись на его призывы, и Пенсильвания вскоре стала самой густонаселенной и процветающей из американских колоний. В 1732 г., когда Джеймс Оглторп получил от Георга II хартию сроком на 21 год на земли между реками Саванна и Олтамахо, была основана Джорджия. Самобытность культур, сложившихся в каждой из трех областей – в Новой Англии и в центральных и южных колониях, – обусловлена разницей в климате, почвах, характере поселенцев, причинами, которые привели их в различные области Нового Света, и другими особенностями. Жители Новой Англии, где произрастали крепкие, прямые, высокие сосны, занимались судостроением. Важную роль в экономике играло рыболовство. Однако многие поселенцы строили группы небольших ферм вокруг морского порта или вблизи рек и ручьев. Каждая такая группа состояла из поселка с участком общинной земли – выгоном, служившим всем окрестным жителям для таких целей, как выпас скота. Поселенцы были преимущественно пуританами, и их жизнь была сосредоточена вокруг построенной ими церкви и пастора, проповедовавшего и следившего за нравственностью в общине. В Новой Англии колонии создавались в основном по религиозным соображениям. В центральных колониях были развиты сельское хозяйство и торговля: здесь выращивали пшеницу, кукурузу и овощи, а бобры, еноты и другие животные давали пушнину на экспорт. Корабли из Нью-Йорка и Филадельфии регулярно доставляли эти товары не только в Европу, но и в южные колонии и Вест-Индию. Фермы, как правило, были небольшие или средние, но в округе Нью-Йорк голландцы заложили обширные плантации, например, владения Ван Ренсселера простирались по обе стороны Гудзона. Голландское влияние проявлялось в архитектуре, языке и обычаях Нью-Йорка и после того, как он перешел к Англии. На культуру Пенсильвании значительное влияние оказали немцы. Пенсильвания была основана по религиозным причинам, но другие центральные колонии создавались ради эксплуатации природных богатств, и их население отличалось разнообразием. Экономика южных колоний, где выращивание табака, хлопка, риса и индиго привело к созданию крупных плантаций, нуждавшихся в многочисленной рабочей силе, заметно отличалась от экономики северных регионов. Изначально здесь в основном использовали труд сервентов, заключивших договор на работу в течение 4–5 лет в обмен на переезд в Америку, но в 1619 г. голландский корабль доставил в Вирджинию 20 африканцев, которые стали рабами или подневольными работниками. Не вполне ясно, каким именно был их статус, но в любом случае, по мере того как все больше африканцев завозилось в Америку, складывался институт рабовладения. К 1700 г. на юге существовал бесправный класс рабов, чьей жизнью и смертью без учета их потребностей распоряжался класс хозяев. В южных городах возле гаваней и морских портов возник малочисленный средний класс, предоставлявший юридические и тому подобные услуги, которые нельзя было получить на плантациях. Население южных колоний было, как правило, более однородным, чем в центральных колониях и Новой Англии. В управлении королевскими, корпоративными и частными колониями существовал ряд различий, но было и много общего. Губернатор представлял короля, собственника или корпорацию и следил за соблюдением всех законов, принятых английским парламентом, или политики, выработанной королевским Тайным советом. Впрочем, во внутренних делах колоний губернаторы имели широкие полномочия и могли действовать по своему усмотрению. Их советниками назначались местные землевладельцы. Власть выборных ассамблей, или законодательных собраний, теоретически была ограничена, так как их решения мог отменить губернатор или король, но на практике они обладали существенными полномочиями. Губернатору приходилось прислушиваться к их требованиям, поскольку именно они вводили местные налоги и могли лишить его жалованья или не оплачивать содержание его помощников. В свою очередь, губернатор был вправе распустить законодательные органы и потребовать новых выборов, но не мог заставить их принять неугодные им законы. В 1686 г. Яков II попытался ужесточить управление северными колониями, создав доминион Новой Англии, в который вошли Массачусетс, Род-Айленд, Коннектикут и НьюХэмпшир, а позже – Нью-Йорк и Нью-Джерси. Губернатором доминиона король назначил сэра Эдмунда Андроса, предоставив ему право принимать законы, в том числе и в отношении налогов. Колонисты, лишившись значительных свобод, которыми они пользовались ранее, пришли в ярость, да и само назначение Андроса оказалось ошибкой. Склонный к произволу, пренебрегавший правами колонистов и их традициями, губернатор правил диктаторскими методами, о чем ему вскоре пришлось пожалеть. Якова II ненавидели и в Америке, и в Англии прежде всего за пренебрежение парламентом и законами. В 1688 г. он был свергнут в ходе «Славной революции». Многие протестанты опасались короля из-за его симпатий к католицизму и восстали, когда у Якова родился наследник, который, вероятнее всего, воспитывался бы в католической вере. Парламент предложил английский престол дочери Якова II, протестантке Марии, и ее мужу Вильгельму Оранскому. Когда известия о свержении Якова достигли Бостона, колонисты арестовали губернатора Андроса и упразднили доминион Новой Англии. В колониях вновь появились местные органы власти и должностные лица, а английский парламент и не пытался восстановить доминион. Попытка Якова II сохранить контроль над северными колониями, создав доминион Новой Англии, как и попытка Карла II добиться благоприятного баланса торговли с колониями, учредив Совет по торговле и Совет по иностранным плантациям, объяснялась не столько политическими целями и амбициями, сколько потребностями экономики. Королям требовались золото и серебро, а для этого необходимо было положительное торговое сальдо. Колонии поставляли метрополии товары, которые она продавала за границей дороже, чем купила сама, получая прибыль золотом и серебром, таким образом достигался благоприятный для Англии торговый баланс. Американские колонии поставляли метрополии сырье: табак, смолу, хлопок, рис, индиго, меха и сахар, которые Англия перепродавала другим странам, и в то же время служили рынком сбыта для промышленных товаров метрополии. Такая экономическая доктрина называется меркантилизмом. В XVII и XVIII вв. английский парламент принял целый ряд актов о судоходстве и торговле с целью монополизировать колониальную торговлю и исключить из нее иностранные государства. В основе богатства бостонских коммерсантов лежала перевозка мехов, смолы и рыбы в другие порты Америки и Карибского моря. Бостонские купцы сбывали пиломатериалы и меха и покупали патоку из Вест-Индии для изготовления рома. Из Новой Англии товары перевозили в Англию и на Европейский континент, а затем корабли плыли в Африку, где закупались рабы для отправки в южные колонии. Эта «торговля по треугольнику» – Африка, Вест-Индия и Северная Америка – велась в нарушение Акта о судоходстве, но предприимчивые купцы были отчаянными парнями, и им все сходило с рук. Торговля приносила большие прибыли, и вскоре эти коммерсанты разбогатели достаточно, чтобы вытеснить в Новой Англии пуританскую элиту предыдущего поколения. Отныне американцы получали доступ в высший свет благодаря деньгам, и это стало нормой не только для Новой Англии, но и для всей Америки. Именно деньги определяли социальное положение, и теперь оно зависело не столько от происхождения, сколько от богатства. Религия всегда играла важную роль в переселении колонистов в Америку, и некоторые колонии были основаны именно для того, чтобы дать прибежище приверженцам определенного вероисповедания. Самый очевидный пример – пуритане и квакеры. У пуритан самоуправление строилось на основе религиозной общины – конгрегации, которая устанавливала правила для данного социума и его экономики. Но развитие торговли в Новой Англии стало для власти пасторов угрозой, которой они пытались противостоять, проводя Синоды, где указывали на ошибочное толкование доктрин и настаивали на единстве в понимании воли Всевышнего. Чтобы мужчина получил право голосовать и занимать выборные должности, требовалась длительная проверка его принадлежности к данной церкви, истинности веры и «божественного присутствия» в его душе. В 1662 г. Синод принял концепцию «неполного договора»: верующим присваивали статус «неполного членства», если они были внуками «святых», то есть первопоселенцев, и тем самым они приобретали право голосовать и занимать должности. В Пенсильвании, где проживало много квакеров, нередко возникали затруднения с дачей показаний в суде и принесением присяги на верность короне: квакеры отказывались присягать, поскольку Библия запрещает клятвы. К тому же они были пацифистами и не желали принимать участие в войнах с индейцами. Со временем квакеры все меньше участвовали в управлении Пенсильванией, и «священный эксперимент» Уильяма Пенна подошел к концу. Новая вспышка религиозности произошла в Америке в середине XVIII в. Первое Великое пробуждение началось в 1720-х гг. в Новой Англии и Нью-Джерси и затронуло все слои общества и все регионы страны. Пасторы Джонатан Эдвардс в Нортгемптоне, штат Массачусетс, Теодор Фрелингуйсен в Нью-Джерси и молодой Джордж Уайтфилд, приехавший из Англии в 1739 г., в своих проповедях обещали спасение всем, кто покается и уверует в Христа. Уайтфилд разъезжал по колониям, завораживая своих слушателей и способствуя усилению новой волны «возрожденческого» пыла, который охватил страну. В Филадельфии он проповедовал 10 тысячам человек, жаждавших спасения. Джонатан Эдвардс и другие «возрожденцы», прозванные в Новой Англии «новыми огнями», называли людей самыми низменными из Божьих тварей, отчаянно нуждающимися в спасении. В проповеди «Грешники в руках разгневанного Бога» Эдвардс провозгласил: «Бог, который держит вас над бездной ада подобно тому, как человек держит паука или другое отвратительное насекомое над огнем… в гневе. Только милосердие удерживает его руку, не позволяя нечестивому упасть в адское пламя. Но если его создания не покаются и не очистятся от своей греховности, он безусловно и полностью уничтожит их». Великое пробуждение вызывало и у священников, и у тех, кто их слушал, настоящий взрыв эмоций. Раздавались «крики, пение, смех, молитвы всех разом», люди бились в судорогах и впадали в транс. Нередко слушатели оказывались на грани безумия. Многие проповедники путешествовали по всей Америке, утверждая, что между грешником и Богом должны существовать прямые и тесные связи, и тем самым подрывая авторитет местного духовенства. Они уверяли, что спасение зависит именно от этих индивидуальных и личных отношений, а не от богослужений, и подчеркивали, что сами верующие ответственны за свою загробную жизнь. Несомненно, развитие индивидуализма стало одним из важнейших последствий Великого пробуждения. Другим важным следствием был антиавторитаризм, навсегда изменивший и ограничивший влияние пасторов в религиозных и светских делах. Кроме того, Великое пробуждение способствовало основанию новых колледжей, необходимых, чтобы дать людям образование, которое поможет им достичь спасения, и подготовить пасторов Нового Света. Так были основаны Принстонский, Дартмутский, Брауновский, Ратгерский и Колумбийский колледжи, причем президентом Принстонского колледжа стал сам Джонатан Эдвардс. К 1770 г. ажиотаж вокруг Великого пробуждения начал спадать, но американцы уже поверили, что они вправе свободно выбирать веру и сами должны заслужить свое спасение. Подобные идеи проникли и в политику. Колонисты считали, что правительство должно избираться по воле народа, и они вправе избирать по своему желанию правительство, отвечающее их чаяниям. Королевская власть в Лондоне не могла обеспечить оперативное управление американскими колониями, а по мере продвижения на Запад поселенцы сталкивались с проблемами, требующими безотлагательного решения. Продвигаясь в западные области, колонисты сталкивались с сопротивлением индейцев и проникавших из Канады французов и вынуждены были самостоятельно преодолевать препятствия, не дожидаясь инструкций извне. Для принятия законов, способных помочь им в решении возникающих проблем, они полагались на собственные ассамблеи. Американцы полагали, что они не представлены в английском парламенте, и считали себя вправе повышать налоги для финансирования местных органов власти, выплаты денежного содержания должностным лицам и увеличения ополчения, способного противостоять индейцам и сдерживать французское вторжение. Англия при этом придерживалась политики «благотворного невмешательства», которая отвечала потребностям переселенцев и укрепляла их уверенность в том, что, будучи англичанами, они вправе сами вести собственные дела. Постоянная потребность колонистов в новых землях неизбежно приводила к вооруженным конфликтам с индейцами. В 1630-х гг. пуритане перебрались в долину реки Коннектикут, и в 1637 г. вспыхнула война с индейцами пекот, практически уничтожившая это племя. В 1675 г. за ней последовала Война короля Филиппа – так англичане прозвали Метакома, вождя племени вампаног, начавшего боевые действия вокруг Плимута. Именно это племя встретило первопоселенцев, когда они прибыли на мыс Код, и поддерживало с ними дружеские отношения, которые со временем испортились. Колонисты повесили нескольких индейцев племени вампаног, в том числе брата Метакома, что привело к войне, к которой вскоре присоединились многие окрестные племена. Смерть короля Филиппа в августе 1676 г., когда его отрубленную голову выставили на всеобщее обозрение, положила конец конфликту. Еще одной проблемой для английских поселенцев стали французы, в поисках пушнины проникавшие из Канады в западные регионы за пределами Аппалачских гор и вокруг Великих озер. По указанию французского губернатора Канады маркиза Дюкена де Менвиля для обеспечения контроля над этой территорией были построены форты от озера Эри до реки Огайо. Соперничество между Англией и Францией из-за колониальных владений, начавшееся в конце XVII в., уже переросло в серию конфликтов в Европе и Америке. В 1689 г. вспыхнула Война Аугсбургской лиги, которую в Америке называли Войной короля Вильгельма. Колонисты под командованием сэра Уильяма Фипса захватили Порт-Ройял в Новой Шотландии, но годом позже он был отбит Францией. Войну за испанское наследство, которая началась в 1702 г., в колониях именовали Войной королевы Анны. В 1740 г. разгорелась Война за австрийское наследство, или Война короля Георга, по окончании которой Франция уступила Великобритании Ньюфаундленд, Аркадию и Гудзонов залив. Во всех этих конфликтах французы и англичане использовали в качестве союзников индейцев: французы алгонкинов, а англичане ирокезов. Последняя в этой битве за империю Семилетняя, или Франко-индейская, война началась в самой Америке. В 1754 г. губернатор Вирджинии Роберт Динвидди послал ополченцев под командованием 22-летнего полковника Джорджа Вашингтона построить форт в том месте, где сливались Мононгахела и Аллегени, образуя реку Огайо. Вытесненные с места слияния, вирджинцы возвели форт Несессити на 80 километров дальше. Французы и их союзники-индейцы разоряли американские поселения на западной границе, нанося колонистам одно поражение за другим и превратив их жизнь в ад. Но затем положение коренным образом изменилось. Став премьер-министром, Уильям Питт избрал совершенно иную политику в этом конфликте. Он предоставил прусскому союзнику Британии Фридриху Великому вести войну на Европейском континенте и сосредоточился на колониях. Питт отправил в Америку отборные войска и своих лучших генералов, в том числе Джеймса Вольфа и Джеффри Амхерста. Амхерст известен тем, что подбрасывал индейцам зараженные оспой одеяла. После ряда сражений французы покинули форт Даквесн, где в настоящее время находится Питсбург. Британцы захватили Луисбург, Тикондерогу, Квебек и Монреаль. При осаде Квебека были убиты английский и французский командующие – Джеймс Вольф и Луи-Жозеф де Монкальм. По мирному договору, подписанному в Париже в 1763 г., Франция уступила Канаду Великобритании. Луизиану Франция передала своей союзнице Испании, которая потеряла Флориду. Благодаря присоединению Канады колонисты приобрели огромные охотничьи территории, что обрадовало и торговцев пушниной, и поселенцев, которые больше не боялись ни французов, ни их союзников-индейцев. Французский министр иностранных дел Этьен Франсуа де Шуазель мудро предсказал, что, заполучив Канаду, колонии отделятся от Великобритании. В начале конфликта американские колонисты предприняли попытку совместных действий на границе, особенно в форте Даквесн. Представители семи колоний – Массачусетса, Род-Айленда, Коннектикута, Нью-Хэмпшира, Нью-Йорка, Пенсильвании и Мэриленда – в июне 1754 г. встретились в Олбани вместе со ста вождями ирокезов и согласовали общий план обороны. Разработанный в основном Бенджамином Франклином из Пенсильвании, этот план предполагал создание континентального правительства с участием представителей колоний. Президент-генерал, назначаемый королем, должен был стать главным исполнительным лицом с правом вето любых законодательных актов. Единственная палата собиралась бы ежегодно, чтобы улаживать такие вопросы, как дела индейцев, государственных земель и колониальной милиции (ополчения). План Союза представлял собой первую попытку сформировать континентальное правительство, которое представляло бы все английское население колоний, но, к глубокому разочарованию Франклина, король и ряд законодательных учреждений по делам колоний его отвергли. Колонисты, имевшие долгий опыт самостоятельного управления, считали, что они, будучи англичанами, действуют в пределах собственной юрисдикции, а политика «благотворного невмешательства», проводимая парламентом, по-видимому, лишь подтверждала обоснованность их претензий. В своих законодательных собраниях они видели единственную возможность принимать законы, отвечающие их пониманию местных потребностей, а не дарованные парламентом, на время отвлекшимся от других дел. Разумеется, парламент смотрел на это иначе. Колонисты были британскими подданными, обязанными соблюдать законы, принятые центральным правительством в Лондоне. Колонии могли иметь местные ассамблеи, но они никоим образом не заменяли парламент, имевший право изменить или отменить принятые ими постановления в тех случаях, когда они противоречили нуждам империи. Такая разница в понимании своего положения и прав неизбежно должна была привести к столкновению интересов и вскоре породила мощный взрыв насилия. 2. Независимость и становление страны Хотя титаническая битва с французами за колонии закончилась полной победой англичан, для Лондона управление этими обширными территориями оказалось делом непростым. Французы были отброшены на запад от Аллеганских гор, но тысячи индейцев, проживавших в этом районе, ожесточенно сопротивлялись вторжению колонистов в свои охотничьи угодья. Индейцы также требовали, чтобы англичане, как ранее французы, поставляли им оружие и боеприпасы и продавали товары первой необходимости по более низким ценам. Но британцы не собирались следовать примеру французов, и летом 1763 г. индейцы под предводительством вождя племени оттава Понтиака восстали и попытались оттеснить поселенцев назад к океану. Другие племена от Великих озер до Мексиканского залива присоединились к восстанию и разрушили все приграничные укрепления к западу от гор. Для поддержания порядка и осуществления власти британское правительство решило создать в Северной Америке постоянную10-тысячную армию, а кроме того, в 1763 г. выпустило Королевскую прокламацию, запрещавшую колонистам селиться западнее Аппалачей. По горному хребту была установлена граница с тем, чтобы сохранить для индейцев расположенные западнее ее земли. Эта мера должна была умиротворить индейские племена, но в действительности вызвала лишь ярость колонистов, отказавшихся повиноваться прокламации. После прекращения военных действий у Великобритании возникла новая серьезная проблема. Национальный долг достиг 147 миллионов фунтов, и премьер-министр Джордж Гренвиль был полон решимости его сократить. Управление разросшейся империей оказалось настолько дорогостоящим, что британский парламент отказался от политики «благотворного невмешательства» и издал ряд законов, облагавших налогами английский импорт в Америку, часть доходов от которого шла на жалованье королевским чиновникам в колониях. Первым из одобренных парламентом законов, направленных на получение денег с колоний, стал Закон о сахаре (1764), по которому пошлиной облагались ввозимые в Америку сахар, текстиль, кофе, индиго, ром, вино и некоторые другие товары. Гренвиль рассчитывал, что этот закон, если добиться надлежащего его исполнения, принесет как минимум 45 тысяч фунтов дохода в год. Но этот таможенный сбор подрывал американскую торговлю и грозил уничтожить источники заработка для тысяч людей. На следующий год последовал Закон о постое, по которому колонисты были обязаны обеспечивать жильем и провиантом войска, находившиеся на территории их общин. Принятый через несколько дней Закон о гербовом сборе требовал наклеивать фискальные марки на газеты, официальные документы, договора, игральные карты, свидетельства о браках, документы о земельных сделках и т.п. Это был первый прямой налог, которым английский парламент обложил колонии. Законы о сахаре, постое и гербовом сборе вызвали возмущение колонистов. Сильнее всего гербовый сбор ударил по сословию юристов. Джеймс Отис из Массачусетса предложил провести общее собрание делегатов от всех колоний, чтобы принять меры против Закона о гербовом сборе. Предложение поддержали многие колонии, и в октябре 1765 г. делегаты встретились в Нью-Йорке, чтобы выразить свой протест. На конгрессе были представлены все колонии, кроме четырех, и в Декларации о правах и жалобах, составленной в основном Джоном Дикинсоном из Пенсильвании, делегаты настаивали на том, что только их собственные, надлежащим образом избранные законодатели имеют право облагать их налогами. Парламент не вправе навязывать налоги колониям, утверждали они, поскольку не являлся их представительным органом, а в этом случае обложение налогами есть не что иное, как тирания. В Лондоне Бенджамин Франклин, представитель Пенсильвании, предупредил английский парламент, что любая попытка заставить колонии выполнять Закон о гербовом сборе с помощью войск приведет к восстанию. В 1765 г. возникли организации «Сыны свободы» и «Дочери свободы», начались народные волнения. «Сыны свободы» без колебаний прибегали к насилию. Сборщики налогов слагали с себя полномочия, публично отрекаясь от должности. В 1766 г. все эти последствия вынудили британский парламент отменить Закон о гербовом сборе. Но в том же 1766 г. был принят Закон о верховенстве, подтверждавший практически неограниченные «полноту полномочий и власть, распространяющиеся на все колонии и народ Америки, подданных короны Великобритании, во всех случаях и при всех обстоятельствах». Впрочем, американцы, довольные тем, что вынудили британский парламент отменить гербовый сбор, просто не заметили Закон о верховенстве. Конгресс, созванный для отмены Закона о гербовом сборе, доказал, что колонии, объединившись, способны заставить английский парламент уважать их права. Повтори парламент попытку ввести подобный налог, и в Америке могло бы вспыхнуть восстание. Важно отметить, что колонисты назвали собрание представителей колоний конгрессом. В то время это слово еще не приобрело современное значение «законодательный орган». В XVIII и XIX вв. так обычно называли дипломатическую ассамблею суверенных и независимых государств. Таким образом, делегаты конгресса по отмене Закона о гербовом сборе считали себя представителями самостоятельных субъектов и, будучи англичанами, полагали, что имеют права и полномочия, чтобы учреждать законы во благо людей, живущих в колониях, которые они представляют. На сессии палаты представителей Вирджинии молодой красноречивый юрист Патрик Генри высказался как против короля, так и против парламента. Он столь пылко и убедительно отстаивал права колонистов перед лондонскими властями, что кто-то в зале выкрикнул: «Измена!» Генри тут же парировал, заявив, что если отстаивать права – это измена, то колонистам следует воспользоваться ее преимуществами. Он предложил резолюцию из семи пунктов, направленную против действий короля и парламента. И, хотя палата представителей Вирджинии приняла только четыре наименее радикальных пункта, газеты опубликовали все семь и распространили их в других колониях. В это время в Лондоне канцлером казначейства, то есть министром финансов, стал Чарльз Тауншенд, который отмел все доводы, выдвинутые американцами в защиту своих прав. Демонстрируя свое презрение, он убедил парламент ввести вместо «внутренних» «внешние» налоги на широкий круг товаров, ввозимых из Англии, включая стекло, бумагу и чай, к тому же часть полученного дохода предназначалась для выплаты жалованья королевским чиновникам в колониях. Иными словами, колонистов не только обложили налоговыми обязательствами без их согласия, но и лишили единственного рычага воздействия на королевских губернаторов, которым они располагали, поскольку жалованье королевских чиновников отныне не зависело от местных законодательных органов. В октябре 1767 г. за отказ содержать расквартированные в колонии войска парламент издал акт, приостанавливавший работу Нью-Йоркской ассамблеи. Американцы восприняли этот закон как наступление на свои основные права. По их мнению, закон мог привести к запрету законодательных собраний и фактическому порабощению поселенцев. Джон Дикинсон выразил всеобщее возмущение в популярном памфлете «Письма пенсильванского фермера» (Letters from a Farmer in Pennsylvania). По его словам, приостановление полномочий Нью-Йоркской ассамблеи было ужасным «ударом, направленным против свободы всех колоний, ведь то, что касается одного, касается всех». Более того, «те, кого облагают налогами без их согласия, являются рабами, – утверждал он. – Нас обложили налогами без нашего согласия. Поэтому мы – РАБЫ». В 1770 г. новый премьер-министр Великобритании лорд Норт приказал аннулировать все подати, кроме трехпенсового налога на фунт чая, который был скорее символом власти парламента, чем источником дохода. Радикальные активисты, мечтавшие о революции, продолжали подогревать народное возмущение британским правлением. Сэм Адамс, двоюродный брат Джона Адамса, писал письма и статьи, призывая «народ этой страны ясно заявить, будут они свободными людьми или рабами». Он настаивал на создании «корреспондентских комитетов», и в 1772 г. в каждом городе Массачусетса появился такой комитет. Эта идея натолкнула Томаса Джефферсона из Вирджинии на мысль способствовать созданию подобных комитетов во всех колониях. В 1771 г. губернатором Массачусетса был назначен Томас Хатчинсон, американец в пятом поколении, получивший образование в Гарварде. Хотя Хатчинсон, который до этого избирался в Законодательное собрание колонии, а затем стал председателем Верховного суда Массачусетса, не был представителем британской знати, присланным для укрепления королевской власти, он оставался преданным лоялистом, сторонником метрополии. Хатчинсон, ненавидевший и подавлявший демонстрации и другие акции, с помощью которых народ отстаивал свои требования, стал для бостонцев воплощением всего самого отвратительного в британском правлении. Хатчинсон не одобрял нелепый Закон о гербовом сборе, но настаивал на праве парламента облагать колонии налогами. Ненависть к нему возросла до такой степени, что в 1765 г., когда он был председателем суда, его дом в ходе протестов против Закона о гербовом сборе был разграблен. Ранее Хатчинсон защищал практику использования общих ордеров на обыск, пытаясь обуздать контрабанду в колониях в военное время. Джеймс Отис выступил с пламенной речью против этих ордеров, которую Джон Адамс назвал началом Войны за независимость Северной Америки. «Там и тогда, – писал Адамс позже, – родилось дитя по имени Независимость». 5 марта 1770 г. антагонизм между британскими властями и жителями Бостона наконец перерос в насилие. Над британскими солдатами, охраняющими таможню под командованием капитана Томаса Престона, издевались и насмехались недовольные горожане, бросавшие в них снежки и камни. Солдаты ответили стрельбой по толпе, убив пять и ранив шесть человек. Всеобщей схватки удалось избежать, когда по настоянию Сэма Адамса Хатчинсон согласился вывести войска из Бостона. Престона и восемь его солдат арестовали и обвинили в убийстве, Джон Адамс и Джозайя Куинси дали согласие их защищать. Престон и шестеро его подчиненных были оправданы, но двух солдат признали виновными в непредумышленном убийстве и отпустили, поставив им на руку клеймо. С тех пор день Бостонской бойни ежегодно отмечали в Массачусетсе, а отпечатанные рассказы о кровавом событии разошлись по колониям. Но начало событиям, которые сыграли на руку наиболее радикально настроенным колонистам, положил налог на чай. Британская Ост-Индская компания оказалась на грани банкротства и обратилась к английскому правительству за помощью. Она владела монополией на импорт чая в Англию, при этом у нее оставался излишек в 77 тысяч центнеров чая. Но компания была не в состоянии уплатить налог на импорт, который требовался по закону, и не могла продать чай в Великобритании. В мае 1773 г. парламент в ответ на эту просьбу издал Чайный закон, позволявший компании продать чай в Америке и там же собрать налог по три пенса за фунт. На таких условиях компания могла продавать чай дешевле, чем американские торговцы и контрабандисты, и становилась монополистом, что крайне раздражало колонистов. «Сыны Свободы» осудили этот закон и призвали бойкотировать чай. Когда три корабля с большим грузом чая прибыли в Бостон, губернатор Хатчинсон во что бы то ни стало решил собрать налог. Среди грузополучателей были два его сына и племянник. Обе стороны не хотели идти на уступки. В конце концов в ночь на 16 декабря 1773 г., колонисты, переодетые индейцами-могавками, пробрались на корабли и сбросили в воду 342 ящика чая стоимостью 90 тысяч фунтов. Британцы резко отреагировали на «Бостонское чаепитие» и назвали его бунтом. Им легче было поверить в заговор с целью поднять восстание против британской короны и добиться независимости для колонии. Весной 1774 г. возмущенный парламент издал Принудительные акты, или, как назвали их колонисты, «гнусные законы», в соответствии с которыми порт Бостона был закрыт для всех торговых операций до тех пор, пока город не выплатит Ост-Индской компании компенсацию за уничтоженный чай. Кроме того, запрещались городские собрания, менялась система выборов в Законодательное собрание Массачусетса, а также предусматривались изменения в Законе о постое, касавшиеся всех колоний. Как считали колонисты, парламент вышел за рамки простого наказания за «Бостонское чаепитие». Он ущемил их фундаментальные свободы – свободы англичан. За «гнусными законами» в мае 1774 г. последовал Закон о Квебеке, по которому в границы Квебека включались территории западнее Аллеганских гор. Пытаясь преодолеть враждебность франкоговорящих канадцев-католиков, парламент, сам того не желая, породил среди колонистов-протестантов слухи о «папистском заговоре» с целью усиления контроля над колониями. Еще больше их встревожил отказ в ответ на территориальные претензии Нью-Йорка, Пенсильвании, Вирджинии, Массачусетса и Коннектикута. Именно тогда, в августе 1774 г., Томас Джефферсон опубликовал «Общий обзор прав Британской Америки» (A Summary Viewofthe Rightsof British America), в котором оправдывал «Бостонское чаепитие» как акцию «отчаявшихся людей», защищающих свои фундаментальные права. Его доводы прозвучали так мощно и убедительно, что на следующий день Джефферсон проснулся глашатаем колонистов в борьбе за их права. В довершение всего Хатчинсона в должности губернатора Массачусетса сменил генерал Томас Гейдж, который прибыл с четырехтысячным войском и обещал положить конец неповиновению колонистов британским законам. «Жребий брошен, – объявил король Георг лорду Норту. – Колонисты либо победят, либо покорятся». Но они не покорились. Делегаты всех колоний, кроме Джорджии, собрались вновь, чтобы согласовать требования и выработать план, как заставить Великобританию признать их основные права. 5 сентября 1774 г. Первый Континентальный конгресс собрался в Карпентерс-холле (Зале плотников) в Филадельфии. В нем приняли участие такие радикальные политики, как Сэм и Джон Адамсы из Массачусетса, Патрик Генри и Ричард Генри Ли из Вирджинии. Более умеренные делегаты во главе с Джозефом Галлоуэем из Пенсильвании предлагали компромиссную политику, союз, подобный предложенному Бенджамином Франклином в Олбани, но конгресс отверг его и принял декларацию, написанную Джоном Адамсом, которая утверждала права колонистов на «жизнь, свободу и собственность» и отвергала недавние законы парламента как «опасные и разрушительные». Вновь прозвучало слово «конгресс», подтверждавшее статус колоний как отдельных и суверенных штатов. Кроме того, делегаты потребовали отмены «гнусных законов» и всех налогов, утвержденных английским парламентом. Более того, они пришли к соглашению о совместной экономической политике, включая отказ от импорта британских товаров с 1 декабря 1774 г. и экспорта американских товаров с 1 сентября 1775 г. Эта Континентальная ассоциация должна была опираться на местные комитеты внутри каждой колонии. К моменту завершения Континентального конгресса делегаты верили, что отстояли свои права. Они договорились встретиться вновь в мае следующего года. Но вскоре все колонии оказались втянутыми в войну с властями. 18 апреля 1775 г. генерал Гейдж в Массачусетсе послал тысячу солдат, чтобы предотвратить предполагаемую поставку ружей и боеприпасов в Конкорд. Пол Ревир выехал верхом из Бостона, чтобы предупредить колонистов о приближении солдат. В Лексингтоне рота минитменов (так называли ополченцев) попыталась задержать британцев и была обстреляна. В столкновении погибло восемь минитменов. Британцы дошли до Конкорда, где уничтожили все найденное оружие, а затем повернули в Бостон, но по пути подверглись нападению колонистов, засевших за деревьями, кустами и оградами. В результате британцы потеряли почти триста человек личного состава. Положение еще больше обострилось в ночь на 16 июня 1775 г., когда полковник Уильям Прескотт с 1600 колонистами засел на Бридс-хилле, а генерал Гейдж приказал солдатам выбить их с позиции. Британцы атаковали трижды и потеряли более тысячи человек, пока наконец добрались до окопов на вершине холма, где укрывались американцы. К тому моменту у колонистов закончился порох, и они бежали, оставив укрепления. При этом их потери составили треть от потерь британцев. Битва, ошибочно названная Битвой при Банкер-хилле (так назывался соседний с Бридсхиллом холм), стала одной из самых кровопролитных в Войне за независимость США. В этом сражении пала восьмая часть всех британских офицеров, погибших за время войны. Генерал Генри Клинтон, вместе с генералом Уильямом Хау и Джоном Бергойном прибывший накануне в Бостон с подкреплением, метко прокомментировал битву при Банкер-хилле: «Еще одна такая победа, и сообщать о ней будет некому». В обстановке нарастающего насилия 10 мая 1775 г. собрался Второй Континентальный конгресс и принял решение добиваться удовлетворения претензий более радикальными мерами. Была создана Континентальная армия во главе с Джорджем Вашингтоном, выпущена собственная валюта, велись переговоры с иностранными государствами в расчете на их поддержку и военное вмешательство. Для подавления мятежа британцы отправили в Америку 20 тысяч немецких наемников, чем только укрепили решимость колонистов. В опубликованном в январе 1776 г. памфлете «Здравый смысл» (Common Sense) Томас Пейн призывал их добиваться независимости. Георга III он назвал «царственным чудовищем», обвинив в том, что по его инициативе были приняты «гнусные законы», ущемляющие права колонистов. Пейн признал, что многие американцы видят в Великобритании свою «мать», но в этом случае, писал он, последние законы выглядят еще более жестокими: «Даже дикие звери не пожирают своих детенышей, даже дикари не нападают на своих родных…» [4] А «царственное чудовище» именно так и поступило – король «может безучастно слушать, как этот народ режут, и спокойно спать, имея на совести его кровь». Америке суждена республиканская форма правления, настаивал Пейн, а не «монархическая тирания». Она была и будет «убежищем для гонимых приверженцев гражданской и религиозной свободы из всех частей Европы». Памфлет Пейна многих убедил, что Америка должна добиваться независимости. Более 100 тысяч экземпляров были раскуплены нетерпеливыми читателями, только в 1776 г. памфлет переиздавался двадцать пять раз. Джордж Вашингтон нередко ссылался на «разумную доктрину и неопровержимые доводы»[5] Пейна. 12 апреля 1776 г. делегатам Северной Каролины было поручено добиваться отделения от метрополии, а 7 июня Ричард Генри Ли из Вирджинии предложил принять резолюцию о том, что колонии «являются и имеют право быть свободными и независимыми государствами». Джон Адамс поддержал резолюцию Ли, но среди депутатов нашлись и такие, кто выступал за примирение с метрополией. Бенджамин Франклин из Пенсильвании напомнил им, что, если члены конгресса «не станут держаться вместе», их всех «повесят по отдельности». В конце концов верх одержали сторонники независимости. Как пояснял Джефферсон, «вопрос не в том, что декларация независимости сделает нас теми, кем мы не являемся, а в том, что мы декларируем уже существующий факт»[6]. Был создан комитет, чтобы обосновать меры, которые следует принять, если конгресс решит поддержать резолюцию. В комитет вошли Томас Джефферсон, Бенджамин Франклин, Джон Адамс, Роджер Шерман из Коннектикута и Роберт Р. Ливингстон из Нью-Йорка, но в действительности над текстом работал подкомитет в составе Джефферсона и Адамса. Джефферсон был известен как «ловкий» писатель, и его уговорили написать документ, который стал бы красноречивым заявлением о свободе и равенстве. Адамс и Франклин внесли незначительные поправки. 2 июля прошла резолюция Ли, а 4 июля Декларация независимости была единогласно принята конгрессом и подписана его президентом Джоном Хэнкоком. 14 июня 1777 г. конгресс также утвердил флаг из тринадцати красных и белых чередующихся полос и тринадцати белых звезд на голубом фоне. Делегаты, считавшие себя представителями суверенных независимых государств, были полны решимости освободиться от тирании Великобритании, но не стремились к созданию единого правительства. Разумеется, им требовалась какая-то центральная власть, чтобы решать финансовые вопросы или вести боевые действия. С этой целью был избран еще один комитет, которому поручили составить положения, определяющие будущую систему правления. Разработанный этим комитетом документ, известный как Статьи конфедерации и вечного союза, в основном был написан Джоном Дикинсоном из Пенсильвании и предлагал не союз граждан, а конфедерацию государств. И, хотя предложенная им система правления не имела будущего, сам документ оказался прорывом в эволюции представительной власти и лег в основу объединения тринадцати независимых государств. Статьи конфедерации гласили, что государства объединяются в «постоянный союз» и связаны «прочными дружескими узами», но при этом сохраняют «суверенитет, свободу и независимость». Предусматривалось однопалатное Законодательное собрание, где будут представлены все эти государства (штаты), которое издает законы, но не вправе принуждать к их исполнению. Предполагалось, что штаты и народ готовы подчиняться собранию, но добиться добровольного исполнения его указов не удалось. Центральному правительству также недоставало власти для введения налогов. Для поддержания деятельности правительства и финансирования войны требовались средства, которые штаты должны были выплачивать по решению национального законодательного собрания. На практике лишь немногие штаты делали эти взносы, причем платили меньше, чем требовалось, и центральное правительство ничего не могло с этим поделать. В Статьях конфедерации крылись еще две серьезные проблемы. Во-первых, для вступления документа в силу требовалось согласие всех штатов, но Мэриленд настаивал на том, чтобы все штаты сначала передали свои западные земли центральному правительству. Не имея прав на западные территории, Мэриленд рассчитывал на щедрость более удачливых штатов, таких как Вирджиния. Его условия были приняты только в 1781 г., и лишь тогда этот штат одобрил Статьи конфедерации. Во-вторых, едва правительство приступило к работе, потребовалось внести в Статьи поправки, для чего также необходимо было согласие всех штатов, что оказалось невозможным. Правительство, созданное в соответствии с этим документом, фактически подчинялось тринадцати правительствам штатов. Делегатам, писавшим Статьи конфедерации, не хватало опыта, чтобы создать работоспособную центральную власть, учитывающую при этом суверенитет каждого штата. Уже другим делегатам пришлось почти шесть лет приобретать этот опыт в процессе работы, чтобы в конце концов создать постоянный союз, способный издавать законы и обеспечивать их исполнение для защиты свобод и собственности граждан и при этом уважать права штатов, – одним словом, чтобы создать федеральную систему. Делегаты обсуждали Статьи конфедерации более года, и только 15 ноября 1777 г. документ был официально принят. Затем понадобилось еще три с половиной года, чтобы получить согласие всех штатов и сформировать правительство в соответствии со Статьями. Начало войне положили сражения при Лексингтоне и Конкорде, но, чтобы подавить бунт, британцам пришлось бы полностью разбить войска Вашингтона или оккупировать всю страну. Восставшим же было достаточно изматывать британцев боевыми вылазками и тут же отступать, им не требовалось выигрывать битву за битвой. Чтобы почти наверняка добиться своего, им нужно было продержаться как можно дольше. 12 июля 1776 г. британцы послали в Нью-Йорк подкрепление для соединения с армией сэра Уильяма Хау, наступавшей из Галифакса. Эти силы соединились с войсками из Северной Каролины под командованием генерала Генри Клинтона в мощную 30-тысячную группировку. У Вашингтона солдат было вдвое меньше, и он понимал, что Нью-Йорк ему не удержать, но тем не менее решил принять бой. 27 августа он столкнулся с британцам на Лонг-Айленде и после неизбежного поражения под покровом густого тумана провел свою армию через пролив Ист-Ривер на Манхэттен. Хау преследовал его по долине Гудзона, и Вашингтон отступил в Нью-Джерси. Нью-Йорк оставался в руках британцев до конца войны. У Трентона Вашингтон пересек реку Делавэр и попытался сохранить целостность армии, но продрогшие солдаты начали дезертировать, считая положение безвыходным. Генерал безуспешно умолял конгресс обеспечить армию продовольствием и пополнить личный состав. Тогда же Томас Пейн, находясь в лагере американцев, выпустил первый памфлет из цикла «Американский кризис» (The American Crisis), в котором писал: «Это время тяжких испытаний для человеческой души». И действительно, даже сам Вашингтон почти потерял надежду. «Я выдохся чуть ли не до смерти. Мне кажется, что игра практически кончена», – признался он. И Вашингтон решился на отчаянные меры. Рождественским вечером он с 2500 солдатами пересек замерзший Делавэр в 14,5 километра северо-западнее Трентона и атаковал немецких наемников, которые, захватив город, отсыпались после праздников. Американцы взяли в плен более 900 гессенцев. Лорд Корнуоллис попытался нанести ответный удар, но Вашингтон напал на британский арьергард под Принстоном и вынудил Корнуоллиса отступить, чтобы защитить военные запасы. Этот успех помог Вашингтону восстановить уверенность армии в том, что американцы способны побеждать и разрушить надежды британцев на быструю победу. Британцы, по-прежнему полные решимости подавить мятеж, разработали план наступления в трех направлениях. Две армии из Канады должны были встретиться в Олбани и затем соединиться с силами, посланными генералом Хау из Нью-Йорка на север, что позволило бы решить очень важную для британцев задачу – отрезать Новую Англию. Но армия под командованием Джона Бергойна, движущаяся от реки Святого Лаврентия через озеро Шамплейн, была окружена тысячами американцев из Массачусетса, Нью-Хэмпшира и Нью-Йорка под командованием генерала Горацио Гейтса. Признав положение безнадежным, 17 октября 1777 г. Бергойн сдался со своей 6-тысячной армией под Саратогой. Это стало катастрофой для британцев и навело французов на мысль о союзе с Соединенными Штатами. 6 февраля 1778 г. американские посланники под руководством Бенджамина Франклина подписали с французским правительством два соглашения: вопервых, договор о дружбе и торговом сотрудничестве, предоставлявший обеим странам статус наиболее благоприятствуемой нации и гарантировавший неприкосновенность французских и американских владений в Новом Свете, во-вторых, договор о союзе, вступавший в силу в случае войны между Францией и Великобританией, в соответствии с которым обе стороны обещали не складывать оружие, пока Великобритания не признает независимость Соединенных Штатов. Капитуляция при Саратоге вынудила лорда Норта и короля Георга пойти на уступки, и в парламент был представлен закон, фактически удовлетворявший все требования американцев: парламент не будет облагать колонии никакими налогами, все неприемлемые законы, введенные с 1763 г., будут отменены, а лидеры, которых именовали мятежниками, – прощены. Но закон приняли только через две недели после подписания союзного договора с Францией, и у американцев не было ни малейшего желания возвращаться от свободных штатов к зависимым колониям. Весной 1778 г. граф Шарль д’Эстен, имея под началом двенадцать линейных кораблей и несколько полков солдат, отправился в Америку. 16 июня Франция и Великобритания столкнулись в открытом море, и между ними началась война. В 1777 г. Хау с частью своей армии выступил на юг, чтобы захватить Филадельфию, очевидно, с одобрения Лондона. Вашингтон двинулся наперерез, но в результате маневра британцев, обошедших его войско с флангов, 10 сентября потерпел поражение в сражении на реке Брендивайн в Пенсильвании, а затем и при Джермантауне. Поэтому Хау зимовал в Филадельфии, наслаждаясь комфортом, светской жизнью и балами, а Вашингтон с 12 тысячами солдат стоял лагерем в 30 километрах на северо-запад от города, в суровой Вэлли- Фордж, перенося тяготы ужасной зимы. Его люди страдали от непогоды, болели и умирали из-за нехватки пищи, одежды, одеял и медикаментов. И вновь генерал обратился к конгрессу, однако предоставленная им помощь оказалась очень незначительной. Генерал Клинтон, приняв у Хау командование британской армией, решил вернуться в Нью-Йорк. Вашингтон преследовал его и 28 июня 1778 г. при Монмуте в Нью-Джерси отбил его контратаку. Это была последняя битва, которой руководил Вашингтон, прежде чем возглавил объединенные франко-американские силы в Йорктауне в Вирджинии. Французы рассчитывали направить свой флот под командованием д’Эстена к островам Вест-Индии с тем, чтобы захватить несколько британских островов, где выращивают сахарный тростник, таких как Ямайка. У американцев не было возможности противостоять британскому флоту, патрулирующему береговую линию, но знаменитый капер Джон Пол Джонс[7], в 1775–1786 гг. состоявший на американской службе, захватил много британских кораблей и совершал нападения на английские порты. Он стал чем-то вроде национального героя, в котором так нуждалась Америка. Когда в войну с Великобританией вступила Испания, надеявшаяся отвоевать Гибралтар и Флориду, власти в Лондоне решили изменить стратегию и перенесли боевые действия в южные американские колонии, начав с захвата Саванны в декабре 1778 г. Генерал Клинтон приплыл из Нью-Йорка с армией в 8500 человек, захватил Чарльстон и заставил сдаться генерала Бенджамина Линкольна с 5-тысячной армией. Клинтона, вернувшегося в НьюЙорк, сменил лорд Корнуоллис, а конгресс назначил на место Линкольна генерала Гейтса, совершив тем самым роковую ошибку. Под командованием Гейтса американцы потерпели самое сокрушительное за всю войну поражение при Камдене в Южной Каролине, когда его войска в панике бежали с поля боя. Сам генерал тоже бежал. Британцы сделали из этого совершенно неверные выводы, решив, что необученные и недисциплинированные американские солдаты и дальше будут бросать оружие и бежать при столкновении с профессиональными британскими войсками. 25 сентября произошла еще одна катастрофа: выдающийся генерал Бенедикт Арнольд, участник сражения при Саратоге, в котором сдался Бергойн, оказался предателем и дезертировал к британцам. Нуждаясь в деньгах для оплаты долгов, он согласился сдать врагу Вест-Пойнт, которым командовал. Выяснилось, что весь прошлый год он шпионил в пользу генерала Клинтона. Предательство открылось, когда взяли в плен майора Джона Андрэ, бывшего посредником между Клинтоном и Арнольдом. Арнольд бежал, а позже стал британским генералом и присоединился к лорду Корнуоллису, который двинул свою армию из Каролины в Вирджинию, где занял позицию в Йорктауне. Американцы обратились за помощью к французам, и те прислали двадцать боевых кораблей под командованием адмирала Франсуа де Грасса с 7 тысячами солдат на борту. Объединенная 16-тысячная франко-американская армия под командованием Вашингтона окружила Корнуоллиса, в то время как флот де Грасса блокировал вход в Чесапикский залив, не дав британцам выбраться из окружения. 18 октября 1781 г. британский генерал Чарльз Корнуоллис сдался в плен с почти 8 тысячами солдат регулярных войск и моряков. Американские колонии завоевали независимость во всех смыслах этого слова. Палата общин в Лондоне проголосовала за прекращение войны и начало переговоров о мирном соглашении с бывшими колониями. Премьер-министр лорд Норт ушел в отставку, и его место занял маркиз Рокингем. 30 ноября 1782 г. в Париже было подписано предварительное мирное соглашение. С американской стороны его подписали Бенджамин Франклин, Джон Адамс, Джон Джей и Генри Лоренс, со стороны Великобритании – особый уполномоченный Ричард Освальд.15 апреля 1783 г. конгресс ратифицировал соглашение, которое признавало независимость США и определяло их границы, хотя и не включало передачу Канады Соединенным Штатам, как того требовал Франклин. Границы проходили от Атлантического океана до Миссисипи и от 45-й параллели на юге до штата Мэн и Великих озер на севере. В соглашении выдвигалось требование прекратить враждебные действия и вывести британские войска с удерживаемых ими территорий США, для американцев предусматривалось право на ловлю рыбы, восстановление лоялистов в правах и возврат им конфискованной собственности. Условия соглашения со стороны американцев были очень великодушными, но французы, с которыми их не согласовали, выразили недовольство. Впрочем, дипломатический ответ Франклина успокоил их и предотвратил разрыв отношений между союзниками. Следующие несколько лет для Соединенных Штатов были непростыми. Штаты спорили друг с другом и с центральным правительством из-за границ, торговли, долгов, валюты. Положение дел ухудшилось, когда вспыхнул мятеж в Массачусетсе, где оказавшиеся в тяжелом положении фермеры требовали, чтобы закон защитил их от продажи ферм за долги и обесценивания денег. Губернатор Джеймс Боудин призвал милицию для наведения порядка, но Дэниэл Шейс, который во время Войны за независимость был офицером, собрал войско в 1200 человек и поздней осенью 1786 г. двинулся маршем в Спрингфилд. После нескольких стычек с мятежниками милиция под командованием Бенджамина Линкольна к марту 1787 г. подавила восстание. Шейс бежал в Вермонт и позже был прощен. В полном соответствии со Статьями конфедерации правительство не пришло на помощь массачусетским властям, хотя конгресс уполномочил министра обороны Генри Нокса задействовать войска численностью в тысячу солдат для борьбы с бунтовщиками. В истории Конфедерации этого периода были и светлые моменты. Так, 16 января 1786 г. Генеральная ассамблея штата Вирджиния приняла Билль о религиозной свободе, написанный Томасом Джефферсоном. Билль гласил, что никто не может быть принужден вступить в церковь и поддерживать ее, а также подвергаться дискриминации из-за религиозных убеждений. Джефферсон считал этот документ наряду с Декларацией независимости и созданием университета в Вирджинии своим самым значительным достижением в роли государственного деятеля. Но на уровне центрального правительства дела шли все хуже и хуже. Одной из главных проблем стал экономический спад 1780-х гг., продолжавшийся на протяжении ряда лет. В упадок пришла торговля, снизились заработки, а бумажные деньги, выпущенные несколькими штатами, достигли объема в миллион долларов и неуклонно обесценивались. Кое-кто уже подумывал о внесении поправок в Статьи конфедерации, но вскоре стало ясно, каким трудным будет это дело. Впрочем, конгресс достиг заметного успеха, действуя на основе Статей конфедерации. 13 июля 1787 г. был принят Северо-западный ордонанс, в соответствии с которым в Союз могли вступать новые штаты. Ордонанс установил управление на территории к северу от реки Огайо, уступленной Нью-Йорком, Коннектикутом, Массачусетсом и Вирджинией. На основе плана, разработанного в 1784 г. Томасом Джефферсоном, в западном районе следовало провести топографические исследования, а земли предполагалось разбить на тауншипы[8] площадью в 1500 гектаров с участками, отведенными под образовательные учреждения. Управлять этим районом должны были губернатор, секретарь и трое судей, назначенных конгрессом. Когда число свободных поселенцев мужского пола достигнет 5 тысяч, они смогут выбрать двухпалатный законодательный орган и послать в конгресс кандидата без права голоса, а как только оно превысит 60 тысяч – подать заявление о предоставлении территории статуса штата на равных условиях с другими штатами. Свобода вероисповедания, суд присяжных и поддержка всеобщего образования гарантировались, тогда как рабство на Северо-Западной территории запрещалось. Ожидалось, что на этой территории будет создано от трех до пяти штатов. Позже конгресс, в соответствии с конституцией, принял процедуру, сформулированную в Северо-западном ордонансе, которая раз и навсегда урегулировала способ присоединения к Союзу новых штатов. Но проблемы, которые ставило перед конгрессом применение Статей конфедерации, усугублялись с каждым годом, и многие американцы понимали, что необходимо что-то предпринять. Начало было положено в 1785 г. на встрече Вирджинии и Мэриленда в МаунтВерноне для решения вопросов торговли между штатами, в частности навигации в Чесапикском заливе и по реке Потомак. Вскоре выяснилось, что Делавэр и Пенсильвания тоже хотели бы принять участие в переговорах, и в 1786 г. Вирджиния предложила всем штатам направить делегатов в Аннаполис в штате Мэриленд, чтобы попытаться решить торговые проблемы, возникающие между штатами. Предложение приняли девять штатов, но только представители пяти из них (Нью-Йорка, Нью-Джерси, Делавэра, Пенсильвании и Вирджинии) приехали вовремя для участия в заседаниях. Тогда Александр Гамильтон из Нью-Йорка предложил рассмотреть более широкий круг вопросов, чем торговля между штатами. Он написал доклад, принятый собранием, в котором делегатам предлагалось обратиться к ряду штатов с призывом в 1787 г. послать своих представителей в Филадельфию на специальный конвент с целью разработки «положений, которые они сочтут необходимыми, для учреждения федерального правительства, отвечающего требованиям острой ситуации в Союзе». Другими словами, он добивался основательного пересмотра Статей конфедерации для создания действительно работоспособного центрального правительства, обладающего реальной и эффективной властью. В соответствии со Статьями конгресс добавил к предложениям делегатов свои рекомендации и призвал штаты назначить делегатов на конвент в Филадельфии «с единственной и экстренной целью пересмотра Статей конфедерации. Все штаты, за исключением Род-Айленда, откликнулись, отправив своих представителей (всего 55 человек) на конвент, состоявшийся в мае 1787 г. Такое количество людей, собравшихся с определенной целью, лишний раз подтверждало, что штаты осознают необходимость принять неотложные меры, если они хотят сохранить Союз. Неудивительно, что здесь присутствовал и целый ряд знаковых фигур. Первым и самым значимым был генерал Джордж Вашингтон, к тому времени имевший статус национального героя, чье присутствие придавало этой встрече высокую степень легитимности. Были здесь и Джеймс Мэдисон, который представил проект абсолютно новой системы власти, и Александр Гамильтон, убедительно выступавший за создание более сильного и эффективного центрального правительства. Среди других уважаемых делегатов можно назвать Гувернера Морриса и Джеймса Уилсона из Пенсильвании, Роджера Шермана и Элбриджа Джерри из Массачусетса, Джорджа Мэйсона и Эдмунда Рэндольфа из Вирджинии. Уильям Джексон из Джорджии был избран секретарем, но его журнал записей содержит очень мало сведений о том, что происходило на собрании. К счастью, Джеймс Мэдисон делал подробные записи, которые были опубликованы в 1840 г., вскоре после его смерти. Прежде всего Филадельфийский, или Конституционный, конвент избрал председателем Джорджа Вашингтона. Следующим стало решение засекретить дебаты, как это делалось в ассамблеях большинства колоний. Было решено сохранять все в тайне по очень простой причине: с самого начала делегаты намеревались «почистить» Статьи конфедерации и написать абсолютно новый документ. Знай об этом решении некоторые штаты, они могли бы отозвать своих представителей. 29 мая, как только собрание приступило к работе, губернатор Вирджинии Эдмунд Рэндольф предложил разработанную Мэдисоном форму правления, основанную скорее на интересах нации, чем штатов. Этот Вирджинский план, или План крупных штатов, как его называли, предусматривал систему власти из трех независимых ветвей – законодательной, исполнительной и судебной, – где каждая имеет определенные полномочия и может контролировать две другие. В идеале план был направлен на создание системы сдержек и противовесов. Конгресс – законодательная ветвь, которую основатели считали центральным элементом властной структуры, состоял из двух палат. Нижняя палата, избираемая каждые два года прямыми выборами пропорционально населению, должна была избирать членов верхней палаты из представителей, выдвинутых каждым штатом. Такая система предоставляла конгрессу широкую законодательную власть, позволяя отменять законы штатов, что немедленно вызвало шквал критики. Законодательная власть также назначала исполнительную и судебную власть – Верховный суд и суды низшей инстанции. И наконец, надзорный совет, состоявший из представителей исполнительной и законодательной власти, имел право налагать вето на законодательные акты. Вирджинский план, очевидно, был выгоден штатам с большим населением, что вызывало беспокойство малых штатов. Их делегаты предпочитали план, выдвинутый 15 июня Уильямом Патерсоном из Нью-Джерси и известный как План Нью-Джерси, или План малых штатов. Повторяя Статьи конфедерации, он предлагал однопалатный законодательный орган, где каждый штат имел бы один голос независимо от размеров населения. Представителей в конгресс должны были выбирать правительства штатов, как и коллегиальный орган исполнительной власти и Верховный суд, причем исполнительная власть не была наделена правом вето. Хотя План Нью-Джерси предоставлял правительству право устанавливать налоги и регулировать внешнюю и внутреннюю торговлю, а также включал положение о том, что законы, издаваемые конгрессом, будут верховными законами страны, он представлял собой лишь слегка подправленные Статьи конфедерации, которые уже продемонстрировали свою нежизнеспособность. Вирджинский план имел перекос в сторону пропорциональной системы представительства, но тем не менее предлагал совершенно иную, инновационную систему власти. И действительно, часть делегатов конвента предпочла бы ограничиться внесением поправок в Статьи конфедерации, как бы сложно это ни оказалось. Ни в коем случае они не желали урезать власть и права штатов, а некоторые из них, например губернатор Нью-Йорка Джордж Клинтон, – и свою личную власть. Клинтон и еще несколько делегатов покинули конвент, когда поняли, что остальные их не поддерживают. Эти два плана делегаты конвента обсуждали не один день и, поскольку были искренне заинтересованы в том, чтобы решить возникшие перед страной проблемы, такие как обеспечение жизнедеятельности штатов и создание сильной центральной власти, то в конце концов прибегли к компромиссу. Чтобы прийти к согласию, и большие и малые штаты должны были чем-то поступиться: только так они могли получить то, что считали особенно для себя важным. Чтобы выйти из тупика, Роджер Шерман, делегат от Коннектикута, внес предложение, которое назвали Коннектикутским компромиссом. Конгресс, высший законодательный орган, будет двухпалатным. Нижняя палата, то есть палата представителей, будет избираться прямым голосованием по пропорциональной системе, что отвечало требованиям крупных штатов. Сенат, верхняя палата, будет избираться штатами, причем каждый штат будет представлен двумя депутатами, что обеспечит равное представительство и будет отвечать требованиям малых штатов. Другие компромиссы касались включения трех пятых рабов в число населения при определении представительства штата в нижней палате, а также невмешательства в вопросы работорговли на протяжении двадцати лет. Кроме того, конвент дал конгрессу полномочия регулировать вопросы торговли, как того требовал Север, но запретил вводить налоги на экспорт, на чем настаивал Юг, защищавший экспорт своего хлопка и табака. Все эти компромиссные решения были приняты к концу июля, а затем переданы комитету из пяти человек для составления окончательного проекта конституции. 6 августа комитет передал законченную работу конвенту. После месяца обсуждений делегаты согласились, что члены палаты представителей будут избираться на двухлетний, сенаторы – на шестилетний, а главы исполнительной власти – на четырехлетний срок. Отныне штатам запрещалось печатать деньги и нарушать обязательства по контрактам. Документ подробно описывал полномочия конгресса, но содержал мало сведений о двух других ветвях власти. Очевидно, предполагалось, что этим займется законодательная власть. Уточнялось только, что президент будет избираться коллегией выборщиков, избранных в каждом штате, и что члены органов высшей судебной власти будут назначаться. Проект наделял главу государства правом вето, правом назначения на должности, а также полномочиями главнокомандующего вооруженными силами. Он предписывал создание Верховного суда и судов низшей и промежуточной инстанций в количестве, периодически определяемом конгрессом, а также запрещал издавать законы о лишении гражданских и имущественных прав за государственную измену (билли об опале) и законы ex post facto (то есть имеющие обратную силу). Кроме того, он предусматривал выплату жалованья всем трем ветвям власти из государственной казны, а не из казны штатов. Договорившись по важнейшим вопросам устройства федерального государства, конвент назначил комитет из пяти человек для создания окончательного текста документа. Проект, написанный в основном Гувернером Моррисом, включал преамбулу «Мы, народ Соединенных Штатов, утверждаем и принимаем эту конституцию», а не «мы, штаты», как в Статьях конфедерации. Далее в преамбуле определялись цели новой власти: «образовать более совершенный Союз, установить правосудие, гарантировать внутреннее спокойствие, обеспечить совместную оборону, содействовать всеобщему благоденствию и закрепить блага свободы за нами и потомством нашим» [9]. Говорилось также о том, что «настоящая конституция и законы Соединенных Штатов, принимаемые во исполнение ее, и все договоры, которые заключены или будут заключены властью Соединенных Штатов… становятся верховным правом страны»[10]. 12 сентября этот проект был передан конвенту и тщательно им рассмотрен. 17 сентября 1787 г. после внесения незначительных поправок делегаты двенадцати штатов приняли участие в голосовании. Из 42 делегатов, присутствовавших на конвенте, трое отказались подписать конституцию в окончательной редакции: Элбридж Джерри из Массачусетса, Эдмунд Рэндольф и Джордж Мэйсон из Вирджинии. Затем подписанный документ был направлен с рекомендательным письмом в конгресс, в соответствии с требованиями Статей конфедерации, по которым штаты должны созывать особые конвенты, избранные народом, для одобрения или отклонения этого документа. После того как девять штатов ратифицируют конституцию, она должна была заменить в этих штатах Статьи конфедерации и войти в силу. Делавэр стал первым штатом, 7 декабря единогласно одобрившим новый документ. За Делавэром последовали Пенсильвания, Нью-Джерси, Джорджия, Коннектикут, Массачусетс, Мэриленд, Южная Каролина, Нью-Хэмпшир, Вирджиния и Нью-Йорк. Одобрение НьюЙорка, полученное 26 июля, увеличило число штатов, ратифицировавших документ, до одиннадцати, но Род-Айленд отверг конституцию, а Северная Каролина отложила ее принятие до 21 ноября 1789 г. Впоследствии Род-Айленд изменил позицию и 29 мая 1790 г. ратифицировал документ. Во время обсуждения конституции в конвентах много нареканий вызвало отсутствие Билля о правах и особенно положения о том, что полномочия, по поводу которых не было четко оговорено, что они передаются федеральному правительству, остаются в ведении штатов. Целый ряд штатов рекомендовал, чтобы этот пробел был устранен как можно скорее. Как только в июле 11 штатов ратифицировали конституцию, конгресс, в соответствии со Статьями конфедерации, постановил, что в первую среду января 1789 г. в нескольких штатах будут избраны выборщики, голосующие за президента и вице-президента, а в первую среду февраля того же года они будут голосовать. В первую среду марта (выпавшую на 4 марта, дату, с которой будет начинать работу каждая новая администрация до принятия 6 февраля 1933 г. Двадцатой поправки, по которой эта дата будет изменена на 20 января) вновь избранный конгресс соберется в Нью-Йорке, где с 1785 г. располагалось американское правительство, чтобы подсчитать голоса и объявить имена избранных президента и вицепрезидента, завершив, таким образом, выборы законодательной и исполнительной ветвей власти. Как только представители этих двух ветвей соберутся, они могут начинать процедуру назначения судебной власти и назовут тех, кто будет заседать в Верховном суде. Никто не сомневался в том, кто будет избран президентом. Вся Америка любила Джорджа Вашингтона, героя войны, отстоявшего национальную независимость. Казалось, что без него Союз невозможен, и выборщики единодушно избрали его главой исполнительной власти, а Джона Адамса – вице-президентом. Выходец из Массачусетса, Адамс стал хорошим противовесом Вашингтону, уроженцу Вирджинии: таким образом, и Север, и Юг были представлены в исполнительной власти. Кроме того, политическая карьера Адамса и его вклад в борьбу за независимость выдвинули его в первые ряды государственных деятелей Америки. Он участвовал в делегациях, которые вели переговоры по соглашениям, завершившим Американскую войну за независимость между Великобританией и США, Францией, Испанией и Нидерландами, а также представлял США во Франции, Голландии и Англии. Узнав о своем избрании, Адамс немедленно отправился в Нью-Йорк, а Вашингтон восемь дней добирался туда пешком от Маунт-Вернона через Филадельфию и Нью-Джерси. 30 апреля 1789 г. прошла торжественная инаугурация, достойная этого непревзойденного героя. Вашингтон подъехал к Федерал-холлу в желтой карете, запряженной шестью белыми лошадьми, с четырьмя ливрейными лакеями на запятках. Позади шли члены конгресса в сопровождении нью-йоркской полиции. Вашингтон был в белом костюме с рельефными орлами на серебряных пуговицах, в белых чулках и лакированных туфлях с серебряными пряжками, с церемониальной шпагой на поясе. Высокий, тонкогубый, с крупным римским носом на рябоватом лице, он и выглядел, и держался как президент. Вашингтон был приведен к присяге канцлером Нью-Йорка Робертом Р. Ливингстоном, главой судебного ведомства этого штата. Во время церемонии первый президент стоял на открытой галерее на втором этаже Федерал-холла, а восторженная толпа рукоплескала ему. Инаугурационную речь, написанную в основном Джеймсом Мэдисоном, Вашингтон произнес в соседнем зале, где, обращаясь к членам конгресса, сказал, что был «призван» «моей страной, чей голос я всегда слушаю с благоговением и любовью». Затем простыми словами он говорил о добродетели и долге, о необходимости руководствоваться промыслом Божьим, и призвал в качестве поправки к конституции утвердить Билль о правах, учтя тем самым многочисленные замечания, прозвучавшие во время дебатов в конвентах нескольких штатов. На Конституционном конвенте Мэдисон возражал против такого билля, поскольку будущее правительство имело бы только делегированные полномочия и поэтому не могло касаться личных прав, но впоследствии узнал от избирателей, что для защиты их прав такой билль необходимо было включить в конституцию. После окончания церемонии президент прошел в часовню Святого Павла, где епископ Епископальной церкви США благословил новую администрацию и правительство. Один из конгрессменов, Генри Уинкуп из Пенсильвании, сказал: «Теперь крыша возведена и федеральное здание построено». Союз штатов и народа был установлен, но выстоит ли он? Конгресс первого созыва, избранный в соответствии с конституцией, оказался одним из самых эффективных за всю историю США. Прежде всего конгресс увеличил налоговые доходы государства, учредил исполнительные департаменты – Государственный департамент, Министерство финансов и Военное министерство, – создал федеральную судебную систему и принял Билль о правах. Президент Вашингтон назначил главой Государственного департамента Томаса Джефферсона, министром финансов – Александра Гамильтона, а главой военного ведомства – Генри Нокса. Закон о судоустройстве от 1789 г. учредил Верховный суд, состоящий из председателя и пяти судей, три федеральных окружных апелляционных суда и тринадцать окружных судов, а также должность генерального прокурора. Джон Джей был назначен первым председателем Верховного суда США, а Эдмунд Рэндольф – генеральным прокурором (атторнеем) США. И все это за шесть месяцев, с апреля по сентябрь 1789 г. По настоянию Джеймса Мэдисона палата представителей согласилась внести в конституцию 17 поправок. В основном они касались личных свобод и запрещали правительству принимать законодательные акты по любой из них. Под личными свободами понимались свобода слова, вероисповедания, печати, собраний, право на подачу петиции, а также на ношение оружия. Поправки гарантировали обвиняемым справедливый суд и оговаривали, что те полномочия, которые не делегированы конституцией федеральному правительству, остаются «соответственно за штатами или народом». Путем различных комбинаций в сенате гарантии свободы совести и разделения властей были удалены, и число утвержденных поправок сократилось до двенадцати. Мэдисон хотел, чтобы в текст конституции поправки были внесены с преамбулой, подчеркивающей суверенитет народа и провозглашавшей принцип республиканского правления, но Роджер Шерман предложил сгруппировать поправки и поместить их в конце. В такой форме конгресс и принял существующий и поныне Билль о правах. 28 сентября поправки были переданы в штаты для ратификации, но к 15 декабря 1791 г. были ратифицированы лишь десять из двенадцати поправок. Поправки, касающиеся жалованья конгрессменов и пропорционального разделения мест в палате представителей, не прошли. Лишь в 1992 г. была принята Двадцать седьмая поправка к конституции, согласно которой закон, меняющий размер жалованья сенаторов и конгрессменов, вступает в силу только после следующих выборов в палату представителей. Первые признаки тревоги в новом правительстве возникли, когда министр финансов Гамильтон опубликовал отчеты о государственном кредите. Он предложил принять к обеспечению весь национальный долг, равный 54124464,56 доллара, в том числе 11710378 долларов внешнего долга, в основном французам и голландцам, в его нарицательной стоимости. В общую сумму долга Гамильтон, стремясь завоевать поддержку и лояльность деловых и коммерческих кругов, рекомендовал включить и долг штатов, предварительно переведя его на счет федерального правительства. Возражений против финансирования национального долга почти не было, хотя Джеймс Мэдисон настаивал, чтобы обязательства у первоначальных владельцев скупались по нарицательной стоимости, а у спекулянтов – по рыночной, вполовину меньшей, но его предложение было отвергнуто. Предложение о финансировании долгов штатов вызвало протест со стороны таких штатов, как Вирджиния, которые выплатили часть или почти все долги, уступив свои западные земли. Эти штаты считали себя ущемленными тем, что им придется расплачиваться по долгам других штатов. Со своей стороны, штаты Новой Англии, накопившие огромные долги за время войны, в целом поддерживали план Гамильтона. Но 12 апреля палата представителей после продолжительных дебатов 31 голосом против 29 отвергла план финансирования долгов. Гамильтон и его сторонники были потрясены: они «покраснели как кумач… или стали мертвенно-белыми». Теодор Сэджвик из Массачусетса взял слово и осудил результаты голосования. Народ его штата «молил» конгресс «снять с нас груз непосильного бремени – бремени, принятого в борьбе за вашу свободу и независимость». И так ли за это следует благодарить? Гамильтон обратился за помощью к Джефферсону. Если Джефферсон сумеет убедить своих друзей проголосовать в его поддержку, Гамильтон поможет ему в переносе столицы на Юг, чего желали многие южане. Джефферсон устроил обед, на котором присутствовали как Гамильтон, так и Мэдисон, где и был достигнут так называемый «компромисс 1790 г.». В результате повторного голосования план финансирования долгов был одобрен 34 голосами против 28, а 10 июля столица была перенесена из Нью-Йорка на территорию федерального округа – квадратного участка со стороной 16 километров на берегу Потомака в штате Мэриленд. Эту столицу по имени первого президента назовут Вашингтоном, а округ – Колумбией в честь женского образа, олицетворяющего Соединенные Штаты. На время строительства новой столицы правительство переехало из Нью-Йорка в Филадельфию и оставалось там следующие десять лет. Споры вызвало и предложение Гамильтона учредить на двадцать лет национальную банковскую систему с головным банком в Филадельфии и дочерними банками во всех главных городах Соединенных Штатов. Основной капитал банка составит десять миллионов долларов, четыре пятых из них внесут частные вкладчики, а одну пятую – государство. Таким образом, это будет частный банк, поддерживаемый государством. Управление банка будет состоять из президента и совета из двадцати пяти директоров, двадцать из которых будут избираться вкладчиками, а пять назначаться правительством. Банковская система должна была стать агентом по сбору налогов и депозитарием для федеральных фондов. Ей предоставлялось право выпускать банкноты, подлежащие выкупу за золотую и серебряную монету и принимаемые для уплаты налогов: тем самым увеличивались денежные накопления, за счет которых предстояло финансировать экономический рост страны. Так Гамильтон рассчитывал обеспечить платежеспособные кредит и национальную валюту и ее дальнейшее объединение и укрепление. Однако отец конституции Мэдисон объявил подобную банковскую систему неконституционной. Право выдачи банковских лицензий сохранялось за штатами и народом, а предложение передать это право федеральной власти уже было отклонено Конституционным конвентом. Несмотря на столь серьезное возражение, в начале 1791 г. конгресс утвердил Закон о национальном банке, отметив, что конституция позволяет законодателю издавать «все законы, необходимые и надлежащие» для исполнения данных ему полномочий. Сторонники закона подчеркивали, что без такого банка у конгресса не будет возможности исполнить законы о финансировании долгов, и этот довод оказался достаточно убедительным. Закон был передан на подпись президенту Вашингтону, но, прежде чем одобрить его, тот выслушал мнение каждого члена кабинета. Джефферсон настаивал на «жесткой» трактовке конституции: если полномочия не были переданы правительству, то они принадлежат штатам и народу. Со своей стороны, Гамильтон отстаивал «свободную» трактовку конституции, ссылаясь на пункт о «подразумеваемых полномочиях», при помощи которых должны осуществляться иные полномочия, данные правительству. Хотя Вашингтона не вполне удовлетворял этот довод, он все-таки решил поддержать Гамильтона, поскольку закон непосредственно касался его ведомства. 13 декабря 1790 г. во втором докладе о государственном финансировании Гамильтон рекомендовал ввести акциз на крепкие алкогольные напитки, чтобы облегчить бремя финансирования долгов штатов. Налог ввели 3 марта 1791 г., но в стране были тысячи дистилляционных аппаратов, и фермеры, особенно в Западной Пенсильвании, регулярно поставляли в восточные штаты излишки зерна в виде виски. Теперь они отказывались платить этот налог и нападали на сотрудников федеральной налоговой службы, которые пытались его собрать. Обеспокоенный тем, что их сопротивление может перерасти в восстание вроде мятежа Шейса, Вашингтон в 1794 г. направил 13 тысяч ополченцев на его подавление. Бóльшая часть войск прибыла из Нью-Джерси, Мэриленда, Вирджинии и Пенсильвании. Мятеж был назван «восстание из-за виски», но с появлением войск в Западной Пенсильвании он быстро угас. Нескольких участников осудили за измену, но Вашингтон их помиловал. Тем не менее это событие примечательно тем, что оно продемонстрировало эффективность власти федерального правительства и подтвердило, что оно обладает волей и силой, чтобы заставить исполнять его законы. Милиция была создана 8 мая 1792 г., когда конгресс предоставил штатам право зарегистрировать всех белых мужчин в возрасте от 18 до 45 лет для создания народного ополчения. При подавлении «восстания из-за виски» ополченцы оказались весьма полезными. Растущие разногласия между сторонниками Гамильтона в вопросах государственного долга, банка, интерпретации конституции, полномочий конгресса и отношений между штатами и центральным правительством, и теми, кто придерживался точки зрения Джефферсона и Мэдисона, привели к формированию двухпартийной системы в Соединенных Штатах. Гамильтон верил в сильное национальное правительство, которое будет защищать собственность и поддерживать коммерческие и промышленные круги страны, но не верил в способность народа управлять мудро и поэтому отдавал предпочтение правлению богатой элиты. Джефферсон и Мэдисон, со своей стороны, полагали, что местная автономия – лучшее средство защиты личных прав граждан. Их беспокоила концентрация власти в руках центрального правительства, и они утверждали, что нужно оставить как можно больше самоуправления штатам. Эти различия привели к созданию Федералистской партии теми, кто разделял взгляды Гамильтона, а сторонники Джефферсона объединились в Демократическо-республиканскую партию. Раскол между двумя партиями усугубился из-за расхождений в вопросах внешней политики, особенно когда в начале февраля 1793 г. Франция объявила войну Великобритании, Испании и Голландии. Во Франции произошла революция, свергнувшая монархию и во времена якобинского террора оказавшаяся весьма кровавой. Франция поддержала Соединенные Штаты в Войне за независимость, и теперь, когда она стала республикой, американцы, особенно республиканцы, относились к ней весьма сочувственно. Но торговцы и грузоперевозчики Новой Англии считали Великобританию лучшим рынком для американских товаров и были сторонниками углубления дружеских отношений с бывшей метрополией, надеясь сохранить ценные торговые льготы. По договору от 1778 г., подписанному во время Войны за независимость, Соединенные Штаты формально оставались союзником Франции, но после начала войны между Англией и Францией президент Вашингтон 22 апреля 1793 г. выпустил Прокламацию о нейтралитете, в которой заявил, что США должны сохранять мир с обеими сторонами. Он также призвал американцев избегать любых действий, подвергающих этот нейтралитет опасности. Эта политика установила стандарт, которого придерживались многие поколения американцев. Отныне Соединенные Штаты предпочитали избегать всякого вмешательства в европейские конфликты. Но блестящий, неосторожный и импульсивный французский посланник в Соединенных Штатах Эдмон Шарль Эдуар Жене организовал заговор с целью принудить американцев нападать на английские суда у побережья. Как только об этом стало известно, Вашингтон немедленно потребовал отозвать Жене. Когда во Франции начался якобинский террор, Жене предпочел остаться в Соединенных Штатах как частное лицо, зная, что в Париже ему не избежать гильотины. Он стал гражданином Америки и женился на дочери губернатора НьюЙорка Джорджа Клинтона. Когда стало очевидно, что во внешней политике президент следует советам Гамильтона, Джефферсон подал в отставку с поста госсекретаря. В январе 1794 г. его сменил Эдмунд Рэндольф. В начале 1794 г. конгресс рассмотрел Одиннадцатую поправку к конституции, появившуюся вследствие протеста штатов против решения Верховного суда по делу «Чизхолм против Джорджии» и гласившую, что судебная власть Соединенных Штатов «не должна распространяться на какое-либо исковое производство, основанное на общем праве или праве справедливости, которое возбуждено либо ведется против одного из штатов» [11] гражданами другого штата либо гражданами или подданными какого-либо иностранного государства. Поправка была ратифицирована 8 января 1798 г. Тем временем отношения с Великобританией обострились, когда в июне и ноябре 1793 г. британский парламент издал ряд указов, позволявших захватывать американские суда и принуждать моряков к службе в британском флоте. Кроме того, в нарушение мирного договора, положившего конец Войне за независимость, Великобритания сохраняла военные посты на территории Соединенных Штатов, продолжая подстрекать индейские племена в долине Огайо к нападениям на американских переселенцев. Пытаясь избежать войны, Вашингтон направил председателя Верховного суда Джона Джея в Великобританию в качестве особого уполномоченного по ведению переговоров о претензиях американцев. 29 ноября 1794 г. на унизительных для Соединенных Штатов условиях был подписан договор, защищавший британские интересы вдоль границы и требовавший от американцев прекращения торговли хлопком, сахаром и черной патокой, при этом о насильственной вербовке в договоре не упоминалось. Американцы были возмущены, общественность протестовала и клеймила Джея позором, но Вашингтон утвердил договор и отправил его на ратификацию в сенат, опасаясь войны с Великобританией, которая бы поставила под угрозу независимость страны. Сенат ратифицировал договор, едва набрав две трети голосов. Палата представителей попыталась его аннулировать, отказавшись выделить деньги для его исполнения. Члены палаты требовали от президента представления всех документов и переписки, относящихся к договору, но Вашингтон отказался, утвердив свои привилегии главы верховной власти, что стало важным прецедентом в истории США. «Представляется, что исследование требуемых документов, – отрезал президент, – не может иметь отношение к какой-либо из целей, определенных компетенцией палаты представителей, за исключением импичмента, о котором не идет речь в резолюции». Язвительный тон и стиль ответа Вашингтона – особенно ссылка на импичмент – отрезвили конгрессменов, и 30 апреля 1796 г. они выделили необходимые средства, при этом решающим стал голос спикера палаты представителей Фредерика Мюлленберга. Негодование, вызванное договором Джея, послужило последним толчком к образованию двухпартийной системы в Соединенных Штатах. Каждая сторона проводила политические собрания и организовывала своих сторонников, пытаясь контролировать одну или более ветвей власти. Вашингтона, которого еще недавно превозносили до небес, теперь проклинали за участие в санкционировании договора Джея. Джефферсон якобы сравнивал его с «Самсоном, чью голову остригла эта проститутка Англия». На одном из торжественных обедов в Вирджинии был предложен тост за «скорую смерть» генерала Вашингтона. Оскорбленный президент отказался выставить свою кандидатуру на третий срок, и в 1796 г., победив Томаса Джефферсона в ходе грязной кампании, новым президентом стал Джон Адамс. Джефферсон как участник президентской гонки был избран вице-президентом. Формирование политических партий и вмешательство партийной политики в действия правительства ознаменовали важный поворот в политической жизни Америки. Так началась новая эра в американской истории. 3. Возникновение идентичности В самом конце XVIII в. в Соединенных Штатах произошли два важных события. Первым был конфликт с Францией в 1797 г., когда французские министры в Париже пытались получить у американских дипломатов 240 тысяч долларов в уплату за признание их миссии. Оскорбленные американские дипломаты все, кроме одного, вернулись домой, а страна выразила свое возмущение в лозунге: «Миллионы на оборону, но ни цента на дань». За этим последовала необъявленная война с Францией, когда корабли атаковали друг друга в открытом море. Этот морской конфликт, длившийся с 1798 до 1800 г., мог привести к объявлению войны, если бы не решимость президента Адамса сохранить мир. Готовясь к возможной войне, конгресс санкционировал создание Департамента военно-морского флота и строительство военного флота, а также увеличил армию. Военная истерия уменьшила популярность Республиканской партии, считавшейся профранцузской, то есть зараженной радикальными, якобинскими представлениями об управлении страной. Многие американцы всерьез опасались якобинского влияния на политиков-республиканцев, что и привело ко второму важному событию. Федералистское большинство в конгрессе приняло ряд законов для защиты США от иностранных интриг и заговоров. Закон об иностранцах и Закон о подстрекательстве к мятежу, принятые в июне и июле 1798 г. и вводившие ограничения как для американских граждан, так и для иностранцев, противоречили всем принятым гарантиям свободы и демократии. Единственным объяснением было то, что американцы действительно испугалась за свою безопасность. Первый из этих актов, Закон о натурализации, увеличил срок проживания, необходимый для того, чтобы стать гражданином США, с 5 до 14 лет. В 1802 г. этот закон был отменен и в силу вновь вступил Закон о натурализации 1795 г. Акты об иностранцах и об иностранных врагах позволяли президенту заключать в тюрьму или депортировать любого, кого он сочтет угрозой для США. Их действие прекратилось в 1800 г. Закон о подстрекательстве вводил штрафы и тюремное заключение для граждан и иностранцев, обвиненных в публикации «ложных, скандальных и вредоносных печатных материалов» против правительства, конгресса или президента. Этот акт утратил силу в 1801 г. В ответ на эти меры Джефферсон и Мэдисон написали резолюции, принятые в 1798 г. законодательными органами Кентукки и Вирджинии. Эти Резолюции Кентукки и Вирджинии осуждали Акты об иностранцах и о подстрекательстве к мятежу как неконституционные и подтверждали право штатов самостоятельно определять «способ и меры по устранению ущерба» всякий раз, когда центральное правительство присваивает себе неконституционные полномочия. Более того, штаты были «обязаны вмешиваться, дабы прекратить злоупотребления». Вмешиваться! Кое-кто искренне верил, что штаты вправе и даже обязаны отменять федеральный закон всякий раз, когда федеральное правительство нарушает конституцию и что штаты при необходимости имеют право на отделение. В начале нового века истекли десять лет пребывания правительства страны в Филадельфии по Закону о пребывании от 1790 г., и 24 апреля 1800 г. президент Адамс подписал закон о переезде правительства на новое место на реке Потомак. 13 мая конгресс решил, что вторая сессия будет созвана 17 ноября в новом федеральном городе – Вашингтоне. В июне президент Адамс отправился в Вашингтон, чтобы проверить, что там успели построить по планам Пьера Шарля Ленфана. То, что он обнаружил, один конгрессмен позже описал как «город в руинах». Лишь немногие правительственные здания были завершены, Капитолий и особняк главы исполнительной власти были еще в стадии строительства. Только Министерство финансов, двухэтажное кирпичное здание рядом с президентской резиденцией, было готово к заселению. В ноябре 1800 г. заседания конгресса начались в недостроенном Капитолии. Первое важное решение касалось урегулирования вопросов, связанных с президентскими выборами. Джон Адамс участвовал в выборах по списку федералистов вместе с генералом Чарльзом Котсуэртом Пинкни из Южной Каролины в качестве кандидата в вице-президенты. Республиканцы провели свое первое закрытое фракционное совещание, на котором выбрали Томаса Джефферсона кандидатом в президенты, а Аарона Берра от Нью-Йорка – кандидатом в вице-президенты. Впредь республиканцы будут проводить собрания по выдвижению кандидатов вплоть до выборов 1824 г., когда от этой системы отказались как от недемократичной. С тех пор законодательные органы штатов выдвигали в кандидаты своих лучших представителей, но с 1832 г. обе партии для определения списков кандидатов проводили конвенты делегатов от каждого штата, и эта практика продолжается по сей день. Сторонники Александра Гамильтона обвиняли Адамса во многих прегрешениях, и прежде всего в том, что он не обратился к конгрессу с призывом объявить войну Франции. В конце кампании Гамильтон опубликовал брошюру с резкой критикой в адрес Адамса, подчеркнув его известные всем проявления слабости, неуверенности в себе и неуправляемого нрава. Более того, Гамильтон вступил в сговор с несколькими выборщиками, чтобы они не голосовали за Адамса и президентом был избран более приемлемый для него Пинкни. В результате Адамс проиграл выборы. Он ответил, назвав Гамильтона «проклятым ублюдком шотландского купца». Джефферсон получил 73 голоса выборщиков, Адамс – 65. Пинкни набрал 63 голоса, Джон Джей – 1. Берр набрал 73 голоса, как и Джефферсон. Республиканцы, стремившиеся взять в свои руки исполнительную власть, отдали Берру, как и Джефферсону, все свои голоса, и итоговое равенство голосов означало, что результат выборов будет определять старый состав палаты представителей, а не новый конгресс, в котором республиканцы завоевали значительное большинство голосов в обеих палатах. Конгресс собрался 11 февраля, подсчитал избирательные бюллетени и предоставил окончательное решение уходящей палате представителей, которой предстояло определить, станет ли президентом Джефферсон или Берр. Палата представителей голосовала 37 раз и 17 февраля выбрала Джефферсона, предварительно выработав договоренность о том, что республиканцы не станут упразднять гамильтоновскую фискальную систему, а должностные лица из партии федералистов не будут уволены из-за своей партийной принадлежности. Чтобы в будущем предотвратить подобные результаты выборов, в декабре 1803 г. конгресс предложил Двенадцатую поправку к конституции, которая предусматривала отдельное голосование за президента и вице-президента и была ратифицирована 25 сентября 1804 г. Прежде чем уйти, Адамс воспользовался недавно принятым Законом о судоустройстве и назначил много судей различных федеральных судов. Так, Джон Маршалл, бывший государственным секретарем, стал председателем Верховного суда Соединенных Штатов Америки. Вплоть до последнего дня своего президентства Адамс продолжал бомбардировать сенат этими, как их называли республиканцы, «полуночными» назначениями. Федералисты утратили контроль над исполнительной и законодательной властью, но по-прежнему преобладали в судебной власти. Одним из первых шагов республиканцев стала отмена Закона о судоустройстве, они также попытались провести импичмент некоторых «полуночных» назначенцев. 4 марта 1801 г. Джефферсон вступил в должность и в инаугурационной речи попытался сгладить противоречия и антагонизм, которые существовали между двумя политическими партиями. «Все мы – республиканцы, все мы – федералисты, – заявил он. – А если среди нас появятся те, кто захочет распустить наш Союз или же изменить его республиканскую форму, то пусть они застынут как памятники рассудительности, которая толерантно относится к ошибочной мысли, но не сдерживает здравого смысла в борьбе с ней»[12]. Это был революционный момент в истории США. Без кровопролития и потрясений, без обвинений в мошенничестве и коррупции, без какой-либо попытки заговора исполнительная власть была передана от одной политической партии другой. Когда итоги президентских выборов стали известны, Маргарет Байярд Смит, жена владельца влиятельной газеты в Вашингтоне, сказала: «Темная и грозная туча, что висела над политическим горизонтом, ушла прочь, не причинив вреда, и вышло солнце процветания и радости». Хотя основатели создали систему правления, в которой Законодательное собрание являлось центральным органом и было наделено реальными полномочиями для управления страной, президент Джефферсон пытался управлять конгрессом, поощряя некоторых членов палаты представителей и сената выступать в качестве выразителей мнения администрации. Обычно он воздействовал на них через председателей влиятельных комитетов, таких как Бюджетный комитет палаты представителей. Как и другие президенты, он обращался к конгрессу с ежегодным посланием, но также действовал тайно, давая обеды, на которых пытался заручиться поддержкой для прохождения своих предложений. Джон Рэндольф с Роанока, который изначально поддерживал Джефферсона, позже осудил эту практику. Он раскрыл «подковерное влияние тех, кто приносит в эту палату [представителей] послания, которые не отражаются в протоколах заседаний, но влияют на решения». Услышав об этом выпаде, Джефферсон заявил: «В то время, когда этот болтун сам был, по его словам, «подковерным человеком», мы об этом не слышали». Но президенту обычно удавалось навязывать свою волю конгрессу. Как отмечал Джозайя Куинси, федералист от штата Массачусетс, «все важные политические вопросы решаются где угодно», только не в залах конгресса. Так начиналось противостояние, которое проходит через всю историю США: постоянная борьба между исполнительной и законодательной властью за политический контроль. За истекшие два столетия президенты нередко начинали боевые действия, не дожидаясь объявления войны конгрессом. Случалось, они в обход конгресса прибегали к государственным средствам для решения таких экономических проблем, как паника на рынке и депрессия. Маятник управления национальной политикой откланялся то в одну, то в другую сторону, но почти весь XIX в. контроль оставался за конгрессом, за исключением периода президентства Эндрю Джексона и Авраама Линкольна, заставлявших конгресс и сенат двигаться в том направлении, в котором хотели вести страну. В XX в. роли поменялись, и уже многим президентам удавалось контролировать законодательную власть. Одним из первых примеров самостоятельных действий президента стало решение Джефферсона прекратить практику подкупа североафриканских государств Магриба (независимого султаната Марокко и трех вассалов Османской империи – Алжира, Туниса и Триполитании), которые захватывали американские торговые корабли в Средиземном море и удерживали моряков с целью получения выкупа. Президент отказался платить, и паша Триполитании ответил объявлением войны, приказав срубить в посольстве флагшток с американским флагом. Известие было получено между заседаниями конгресса, и Джефферсон сам направил в район военных действий эскадру, не созывая специальную сессию законодательного органа. Когда же конгресс вернулся к работе, президент не стал обращаться к нему с запросом об объявлении войны, и со стороны конгресса не последовало возражений. Напротив, конгресс поднял налоги на импорт для оплаты военных расходов. Военные действия продолжались с перерывами несколько лет, затем паша запросил мира, и за освобождение американских пленных был выплачен выкуп в 60 тысяч долларов. Впрочем, выплаты другим берберийским государствам продолжались до 1816 г. Это самовольное объявление войны без одобрения конгресса стало прологом дальнейшего расширения полномочий президента. Когда испанцы закрыли Новый Орлеан для американских торговцев, а Наполеон, мечтавший возродить французскую империю в Северной Америке, вынудил их в октябре 1800 г. по договору в Сан-Ильдефонсо вернуть Луизиану Франции, Джефферсон счел это угрозой безопасности Соединенных Штатов. «На земном шаре есть одно место, владетель которого – наш исконный враг, – сказал он. – Это Новый Орлеан». И в тот день, когда Франция вступит во владение Новым Орлеаном, продолжал он, «нам придется пойти под венец с британским флотом и государством». Джефферсон немедленно поручил послу США во Франции Роберту Р. Ливингстону начать переговоры о покупке Нового Орлеана и направил в Париж Джеймса Монро в качестве чрезвычайного посланника, уполномочив его предложить 2 миллиона долларов за Новый Орлеан и Западную Флориду. Тем временем Наполеон оставил свой план возрождения французской колониальной империи в Новом Свете, после того как его войска, пытаясь подавить восстание рабов под командованием Туссен-Лувертюра на Гаити, потерпели сокрушительное поражение. Нуждаясь в деньгах для продолжения военных действий против Великобритании, он решил продать обширную территорию Луизианы. 11 апреля 1803 г. министр иностранных дел Франции Талейран спросил Ливингстона, сколько Соединенные Штаты готовы заплатить за этот огромный участок территории. После длительных переговоров они наконец сошлись на 60 миллионах франков (около 15 миллионов долларов), и 30 апреля договор был подписан. Из этой суммы французы получали 11,25 миллиона долларов в 6-процентных ценных бумагах, не подлежащих выкупу в течение 15 лет. Соединенные Штаты удержали 3,75 миллиона долларов для оплаты претензий своих граждан к Франции. Эта невероятно выгодная сделка в два раза увеличила территорию страны, но ее конституционность была немедленно оспорена федералистами, утверждавшими, что конституция не содержит положений, позволяющих такое присоединение. Кроме того, конгресс не имел полномочий для включения этой обширной территории и ее населения в Союз без одобрения нескольких штатов. Президент действовал незаконно, утверждали они. Впрочем, Джефферсон и сам сомневался в законности своих действий, но это его не остановило. «Конституция, – говорил он сенатору Джону Брекинриджу, – не содержит положений об удержании иностранной территории, а тем более о включении иностранных государств в наш Союз». Зато президент был уверен, что это приобретение имеет большое значение для будущей безопасности страны. 20 октября 24 голосами против 7 сенат ратифицировал этот договор, причем все федералисты кроме одного проголосовали против. Палата представителей после долгих и бурных дебатов распорядилась передать французам ценные бумаги и поручила президенту взять Луизиану под свой контроль. 30 декабря 1803 г. над Новым Орлеаном был поднят флаг США. Вскоре после приобретения Луизианы Джефферсон попросил конгресс выделить 2500 долларов на экспедицию для исследования Миссури до ее истоков. Когда Меривезер Льюис и Уильям Кларк начали свое знаменитое путешествие на запад, Луизиана уже была приобретена, и они предприняли исследование значительно расширившейся страны, пройдя на запад до устья реки Колумбия и укрепив притязания Соединенных Штатов на Орегонскую страну. Экспедиция Льюиса и Кларка (1803–1806) не только имела большое научное значение, но и способствовала переселению на новые просторы Запада. Джефферсон продолжил расширение полномочий исполнительной власти, потребовав изменений в судебной системе. Законом о судоустройстве (1802) был восстановлен Верховный суд из шести судей и создано шесть новых окружных судов. Кроме того, Джефферсон стремился уволить тех судей, которые регулярно принимали решения по политическим мотивам. Возможно, самым известным подобным эпизодом стало возбуждение процедуры импичмента против верховного судьи Сэмюэла Чейза. Особенно возмутило Джефферсона решение председателя Верховного суда Джона Маршалла по делу «Марбери против Мэдисона». Марбери, один из «полуночных» назначенцев, не получил полномочий выступать в качестве мирового судьи и подал иск в Верховный суд, требуя обязать государственного секретаря Джеймса Мэдисона выпустить патент, подтверждающий его назначение. 24 февраля 1803 г. Маршалл отклонил иск Марбери на том основании, что тот обосновал свое заявление ссылкой на раздел 13 Закона о судоустройстве (1789), являвшийся неконституционным. В решении по этому делу суд впервые в истории США признал парламентский закон не соответствующим конституции, тем самым создав прецедент судебного ограничения, то есть права Верховного суда объявлять действия президента, конгресса и любого государственного ведомства недействительными или неконституционными. Хотя судебное ограничение не применялось следующие полвека, оно позволило возвысить судебную власть, уравняв ее с другими ветвями власти. Первый президентский срок Томаса Джефферсона безусловно оказался успешным, но после переизбрания в 1804 г. его преследовали неудачи. Британские суда продолжали захватывать американские корабли и насильно вербовать американских моряков. После возобновления войны с Францией были изданы королевские указы о блокаде европейского побережья от Бреста до Эльбы. Прибрежная торговля с Францией оказалась под запретом. Наполеон ответил Берлинским и Миланским декретами о торговой блокаде Великобритании. Кораблям нейтральных стран, не повиновавшимся декретам, грозила конфискация. Оказавшись меж двух огней, Джефферсон обратился к конгрессу с предложением о введении эмбарго, запрещавшего американским судам покидать порты для дальнего плавания, а иностранным судам покидать американские порты с товарами из США. Закон об эмбарго (1807) обернулся для США катастрофой, прежде всего нанеся значительный ущерб американской торговле. Крупные прибрежные города понесли огромные убытки, и Новая Англия оказалась на грани восстания. Очевидный провал Закона об эмбарго привел к его отмене. Он был заменен Законом о запрете импорта от 1 марта 1809 г., который позволил возобновить торговлю со всеми иностранными государствами за исключением Франции и Англии. Неудача побудила Джефферсона, вслед за Джорджем Вашингтоном, уйти после двух президентских сроков. В 1809 г. преемником Джефферсона стал Джеймс Мэдисон, которому также не удалось заставить воюющие стороны уважать права нейтральных стран. Тогда конгресс принял билль № 2 Мэкона, который устранял все ограничения в торговле с Францией и Англией, но предусматривал возобновление запрета заходить в порты для одной из воюющих сторон, если другая отзовет свои декреты. Естественно, Наполеон воспользовался этим приглашением к обману, сообщив об отмене Берлинского и Миланского декретов. И Мэдисон поверил ему, объявив о возобновлении торговли с Францией и прекращении торговли с Великобританией. Вскоре Мэдисон понял, что остался в дураках: Британия в отместку усилила насильственную вербовку американских моряков. Пока президент не добился лидерства на политической арене, Генри Клей, вновь избранный член палаты представителей, начал свою карьеру в конгрессе с таким блеском, что другие конгрессмены быстро попали под его влияние. Избранный спикером в первый же свой день в конгрессе – предыдущая, хоть и недолгая, его карьера в сенате США послужила подтверждением его выдающихся способностей, – он серьезно намеревался определять политику страны и то, какие законы будут поставлены на голосование в палате представителей. В отличие от своих предшественников, которые скорее пытались направлять ход прений, Клей в подражание спикерам британского парламента стал неотъемлемой частью работы палаты представителей и непосредственно участвовал в дискуссиях по важным вопросам, оказывая влияние на их исход. Он назначил председателей комитетов, которые оказывали поддержку его усилиям сделать палату представителей господствующей силой в национальной политике. Клей также настоял на введении правил внутреннего распорядка палаты и без колебаний прекращал прения, когда чувствовал, что пришло время для голосования. Чтобы предотвратить обструкцию, то есть тактику умышленного затягивания работы сессии, он позволил конгрессменам поднимать вопрос о постановке на голосование главного пункта обсуждения. Был случай, когда он заставил замолчать Джона Рэндольфа и не дал тому войти в зал палаты представителей с одной из его охотничьих собак. Частью своего успеха, как и переизбранием всякий раз, когда он баллотировался на должность, он был обязан своему в высшей степени справедливому и беспристрастному отношению к коллегам. Все это дополнялось находчивостью, мощным интеллектом, острым языком и завораживающим ораторским даром во время выступлений в дебатах. Он стал первым великим спикером палаты представителей. Пользуясь своим влиянием и поддержкой конгрессменов-единомышленников – «ястребов», считавших, что британцев пора поставить на место, доказав им, что Соединенные Штаты больше не потерпят унижений, – Клей склонял палату представителей к незамедлительным действиям, способным исправить ситуацию. Умело работая с администрацией, он помог убедить президента просить конгресс об объявлении войны. Скорее всего, Мэдисон уже и сам пришел к такому решению, и 1 июня 1812 г. в палату поступило соответствующее заявление. После трехдневных дебатов, которые направлял спикер, оно было принято палатой представителей 79 голосами против 49. Сенат рассматривал его дольше, но 17 июня также дал свое согласие. Уже на следующий день президент подписал документ и провозгласил, что Соединенные Штаты и Великобритания находятся в состоянии войны. Два дня спустя лорд Каслри, британский министр иностранных дел, согласился приостановить действие указов. Сначала война казалась колоссальной ошибкой, если не катастрофой. Вторжение американцев в Канаду тремя клиньями завершилось их поражением на всех направлениях и положило конец любым помыслам канадцев о том, чтобы выступить против британского правления. Более того, генерал Уильям Халл сдал британцам Детройт, опасаясь, что сопротивление приведет к массовому убийству женщин и детей индейцами – союзниками британцев. Тем временем Англия ввела блокаду Восточного побережья и берегов Мексиканского залива от Нью-Йорка до устья Миссисипи. Новую Англию поначалу не подвергли блокаде, рассчитывая на ее отделение от Соединенных Штатов Америки. Положение лишь ухудшилось, когда после неудачной Русской кампании Наполеон отрекся от престола, что позволило Англии направить всю свою военную мощь против своих бывших колоний. К тому же индейцы племени крик подняли восстание на юго-востоке страны вдоль границы Алабамы и убили сотни американцев в форте Мимс, примерно в 55 километрах к северу от Мобила. Губернатор штата Теннесси послал генерала Эндрю Джексона из ополчения Западного Теннесси подавить восстание. Джексон, которому солдаты дали прозвище Старый Гикори, 27 марта 1814 г. победил индейцев в битве при Хорсшу-бенде. При заключении мирного договора он настоял на том, чтобы две трети земли криков в Алабаме и Джорджии отошли Соединенным Штатам. Чтобы разбить американцев и быстро завершить войну, англичане задумали крупное наступление из трех районов: от озера Шамплейн, из района Чесапикского залива и Нового Орлеана. Вторжение из Канады возглавил генерал сэр Джордж Прево. Во главе более чем 10-тысячной армии он от реки Святого Лаврентия дошел до западного края озера Шамплейн, где американские военно-морские силы блокировали его дальнейшее продвижение и в конце концов заставили его отступить в Канаду. В Америку были доставлены ветераны Наполеоновских войн, и 24 августа 1814 г. 4тысячная армия под командованием генерала Роберта Росса, высадившись в Мэриленде, подошла к Вашингтону и сожгла столицу. Резиденция президента, Капитолий и большинство общественных зданий были преданы огню. К счастью, ночью разразился сильный шторм, возможно даже ураган, и потушил пожары, предотвратив полное уничтожение города. Британцы намеревались взять и Балтимор, но американцы, укрепившие высоты вокруг города, отбили приступ. При отплытии из Чесапикского залива британскому флоту и армии было приказано захватить Новый Орлеан и добиться контроля над низовьями Миссисипи. Когда они достигли побережья Луизианы, их уже поджидал генерал Джексон. После победы над индейцами он быстро подошел к городу, над которым нависла угроза, и занял позицию за полуторакилометровым каналом, тянувшимся от Миссисипи к болоту. Англичане безуспешно пытались прорваться через эту линию обороны. 8 января 1815 г. примерно в 15 километрах к югу от Нового Орлеана состоялось сражение, в котором свыше 2 тысяч британских солдат были убиты, ранены или пропали без вести, в то время как американцы потеряли около десятка человек. Тогда Соединенные Штаты впервые продемонстрировали волю и способность защитить свою независимость во враждебном мире. Обычные граждане противостояли сильному противнику и победили. Битва за Новый Орлеан внушила американцам гордость за свою страну и за себя. «Последние полгода – самый славный период в истории Республики, – утверждала балтиморская газета Niles Weekly Register. – Кто бы не хотел быть американцем? Да здравствует Республика!» В сочельник 1814 г., за несколько недель до битвы за Новый Орлеан, в Генте (в настоящее время это Бельгия) был подписан мирный договор с Великобританией. Но договор вступал в силу только после одобрения обеими сторонами. Сенат получил его 15 февраля 1815 г. и на следующий день ратифицировал. Именно тогда война и была окончена официально. Новости о победе и подписании мирного договора достигли Вашингтона в то самое время, когда туда прибыла делегация конвента штатов Новой Англии, прошедшего в Хартфорде, штат Коннектикут, чтобы потребовать конституционных изменений в работе правительства. Выполнение резолюции, принятой представленными на конвенте штатами, было условием их дальнейшего пребывания в Союзе. Но страна бурно переживала победу под Новым Орлеаном и подписание мирного договора в Генте, и делегаты поняли, что приехали не вовремя. Они развернулись и отправились домой. Хартфордский конвент вовсе не контролировался сепаратистами, но еще много лет его участников подозревали в измене. Подозрения падали прежде всего на Федералистскую партию, якобы инициировавшую это проявление нелояльности и принимавшую в нем участие. В результате партия утратила народную поддержку, а со временем и свой всеамериканский статус. Еще несколько лет она существовала в нескольких штатах Новой Англии и в конце концов исчезла, что означало прекращение вражды между двумя политическими партиями. Оставалась только одна всеамериканская партия – Республиканская, и следующие несколько лет стали известны как «эра доброго согласия». После войны страна претерпела ряд важных перемен, которые повлияли не только на народ Америки, но и на культуру, общество и отношения с зарубежными странами. Пожалуй, наиболее очевидным изменением стало появление национального самосознания, ощущения, что возникло новое сообщество граждан. Люди больше не называли себя ньюйоркцами, виргинцами или пенсильванцами, но с гордостью именовались американцами. У них возникла новая четкая идентичность. Их объединила победа над врагом и уникальная в западном мире республиканская форма правления. Американцы после войны заметно отличаются от своих предшественников. Уже не колонисты, не британцы, не европейцы, они упиваются сознанием своей особости. Со временем они перестали носить парики, шелковые чулки, кружевные рубашки и бриджи по колено, сменив их на брюки, рубашки с шейными платками и куртки. Их речь уже не звучит по-британски – появился отчетливый американский выговор. То, что сегодня называют американским характером, постепенно складывалось после Англо-американской войны 1812 г. Ряд решений Верховного суда США в пользу центрального правительства и против отдельных штатов лишь усилил это ощущение собственной государственности. В деле «Флетчер против Пека» (1810) председатель Верховного суда Маршалл и Верховный суд отменили один из законов Джорджии, в деле «Мартин против арендатора Хантера» (1816) выступили против решения высшего суда Вирджинии, в котором утверждалось, что дело не может быть обжаловано в Верховном суде, а в случае с Дартмутским колледжем решение законодательного органа штата Нью-Хэмпшир по изменению устава колледжа было отменено как неконституционное. Устав колледжа, объявил Маршалл, является договором и потому не может быть изменен. Затем в деле «Маккалох против Мэриленда» Верховный суд США объявил недействительным налог, взимаемый Мэрилендом с балтиморского филиала Банка Соединенных Штатов, разрешение на создание которого было дано федеральным правительством. «Право взимать налог подразумевает право уничтожить», – постановил Маршалл, и ни один штат не может облагать налогом или контролировать учреждения, созданные правительством страны в пределах ее границ. Наконец, в деле «Гиббонс против Огдена» суд отменил монополию на использование пароходов, которую законодательное собрание Нью-Йорка предоставило Роберту Ливингстону и Роберту Фултону, заявив, что только конгресс может управлять торговлей между штатами и внешней торговлей. Еще одним проявлением патриотизма в послевоенный период стало зарождение собственной, по-настоящему американской литературы. В 1815–1830 гг. ряд писателей создали произведения, основанные на местных сюжетах, где действие разворачивалось в узнаваемых, родных местах. Одним из таких авторов был Вашингтон Ирвинг, чьи «История Нью-Йорка, рассказанная Дидрихом Никербокером» (Humorous history of New York, by Dietrich Knickerbocker, 1809) и «Книга эскизов Джеффри Крэйана, джентльмена» (The Sketch Book of Geoffrey Crayon, 1819) стали первыми книгами, в которых речь шла о людях и местах, узнаваемых и любимых американцами. Джеймс Фенимор Купер пошел еще дальше. Его «Шпион, или Повесть о нейтральной территории» (The Spy: A Tale of the Neutral Ground, 1821), первый роман о Кожаном Чулке «Пионеры, или У истоков Саскуиханны» (The Pioneers, or The sources of the Susquehanna, 1823) и «Последний из могикан» (The Last of the Mohicans, 1826) воспевали американскую историю и жизнь фронтира. Эти первые опыты безусловно американского искусства со временем были продолжены и превзойдены еще более выдающимися писателями. Наряду со вспышкой патриотизма в стране происходила промышленная революция, благодаря которой будет построена независимая национальная экономика, покончившая с зависимостью от иностранного импорта всего самого необходимого. В Новой Англии и центральных атлантических штатах финансовый капитал перенес свои интересы с торговли на производство, создав примерно 140 хлопкопрядильных фабрик. По некоторым данным, уже через несколько лет по всей Новой Англии работали 500000 веретен. Фабрики и заводы производили изделия из железа, шерсти и хлопка, и эти отрасли распространялись по долине Огайо и Среднему Западу. Последовавшая рыночная революция со временем превратила американскую экономику из сельскохозяйственной в индустриальную. Революция на транспорте ознаменовалась строительством дорог, мостов и каналов, самый известный из которых – канал Эри в штате Нью-Йорк. Канал был открыт в 1825 г. и соединил Гудзон с озером Эри, способствуя росту таких городов, как Баффало, Кливленд, Детройт и Чикаго. Так город Нью-Йорк стал ведущим коммерческим центром Соединенных Штатов. Начиная с 1820-х гг. строились железные дороги, и в последующие сорок лет рельсы протянулись через весь континент почти на 5 тысяч километров. Промышленники в северных штатах требовали более высоких тарифов для защиты от иностранной конкуренции, главным образом со стороны Великобритании, и поддерживали идею свободной иммиграции, чтобы получить рабочих, необходимых для их фабрик и заводов. Они также выступали против миграции на запад, которая могла лишить их работников, за легкий доступ к кредитам, здоровую валюту и банковскую систему. В то же время южные штаты все больше специализировались на выращивании хлопка. С изобретением в 1793 г. хлопкоочистительного станка Эли Уитни стало возможным выращивать коротковолокнистый хлопок, семена которого такой станок извлекает в 300 раз быстрее, чем вручную. В результате плантации неуклонно продвигались на запад вдоль побережья Мексиканского залива, требуя все больше рабочей силы. Рабский труд имел огромное значение для плантационной системы, и южные законы о рабстве становятся все более ограничительными. К 1820 г. свыше трети американского хлопка было выращено западнее Аппалачских гор. 13 штатов ранней республики к концу войны превратились в 19 штатов, и началась новая эра экспансии. Покупка Луизианы позволила тысячам людей искать лучшей жизни на Западе. К 1818 г. около 60 тысяч поселенцев переправились через Миссисипи и проникли в глубь территории вдоль Миссури. В шумный город превращается Сент-Луис, богатевший на торговле пушниной. По Миссисипи от верхних районов Среднего Запада до Нового Орлеана стали курсировать пароходы. Британским колонистам потребовалось 150 лет, чтобы продвинуться приблизительно на 160 километров в глубь материка от береговой линии. Менее чем за 50 лет после этой «второй Войны за независимость» американцы, преисполнившись решимости, оптимизма и самоуверенности, раздвинули границы страны на юг до Мексиканского залива и Рио-Гранде, на север до 49-й параллели и на запад до Тихого океана. Это было подлинное зарождение новой нации, к концу XIX в. превратившее США в мировую державу. В начале XIX в. американцы стремились построить материалистическое общество, сосредоточенное на бизнесе, торговле и приобретении богатства. Деньги для них значили все. «Ни один человек в Америке не довольствуется бедностью и не собирается оставаться бедным», – отметил один из иностранных путешественников. «Идти вперед. Идти вперед» – вот слоган той эпохи. «Весь континент представляет собой сцены борьбы и ревет от алчной спешки, – прокомментировал другой иностранец. – Идти вперед стало лозунгом дня, настоящим девизом страны». Так думал и Дэниэл Уэбстер, сенатор от Массачусетса. «Наш век, – сказал он, – полон энергии и быстрых перемен». Американцы были привержены трудовой этике. Она укоренилась в стране со времен первых английских поселенцев, а в XIX в. обрела особую актуальность и новые цели. «Работай, и в восемнадцать лет ты будешь жить в изобилии, у тебя будет хорошая одежда, хорошее жилье и возможность откладывать деньги». Последуют и другие награды. «Старательно делай свою работу, будь трезвым и религиозным, и ты обретешь преданную и покорную жену, и дом у тебя будет лучше, чем у многих европейских аристократов». Ты не только будешь жить зажиточнее и с большими удобствами, но вся община будет уважать тебя. «Деятельного и полезного члена общества, который вносит свою лепту в национальное богатство и приумножение населения, все будут ценить и почитать» – так поучали американскую молодежь. Неудивительно, что при такой мотивации американцы создали сильную и успешную экономику. Амбициозные, приверженные трудовой этике и ценившие найденные ими безграничные природные богатства, они быстро достигли подъема в становлении мощного индустриального общества. Изменилось и правительство, и Мэдисон призвал центральную власть к иному подходу. В своем ежегодном послании он рекомендовал конгрессу взять на себя ведущую роль в обеспечении экономических интересов нации. С целью обеспечения надежности кредитноденежных операций президент предложил создать Второй национальный банк, а также советовал ввести защитные тарифы, способствующие созданию и росту собственных производств, и финансировать «внутренние улучшения», чтобы содействовать продвижению на Запад. Эти федералистские доктрины воплощали и поддерживали истинные патриоты, требовавшие более современного понимания ответственности правительства в деле защиты благосостояния и свободы американского народа и ускорения зарождающейся рыночной революции. «Англия – самая могучая держава в мире, – воскликнул конгрессмен от Южной Каролины Джон Кэлхун, – зато мы – самая быстрорастущая нация на свете». Генри Клей, вновь занявший место спикера палаты представителей после пребывания в Европе, где он участвовал в подготовке Гентского мирного договора, рассматривал эти экономические предложения как необходимое условие роста и процветания США и занялся их оформлением в законодательные акты. Используя огромные полномочия, которыми благодаря его усилиям располагал спикер, Клей добился поддержки палаты представителей в проведении ряда мер, которые он позже назвал «американской системой», включавших протекционистские тарифы, «внутренние улучшения», создание централизованной банковской системы. Прежде чем истек срок полномочий президента Мэдисона, ряд этих инициатив стали законами. В 1816 г. был создан Второй банк Соединенных Штатов Америки, подобный Первому банку, но с бóльшим акционерным капиталом, обязавшийся выплатить правительству бонус в размере 1,5 миллиона долларов. Как председатель Комитета по национальной валюте в палате представителей, Кэлхун предлагал использовать бонус, а также дивиденды от доли правительства в акционерном капитале банка для строительства дорог и каналов, которые будут стимулировать коммерческое развитие страны. «Давайте объединим Республику совершенной системой дорог и каналов, – воскликнул он, представляя свой законопроект. – Давайте покорим пространство». Но Мэдисон усомнился в конституционности уже принятого конгрессом законопроекта и наложил на него вето за несколько дней до ухода с поста президента. 27 апреля 1816 г. конгресс также принял первый в истории США протекционистский тариф, установив 25-процентную пошлину на ввозимые шерстяные и хлопчатобумажные товары и 30-процентную пошлину на изделия из железа. Смысл закона заключался в поощрении американской промышленности путем сдерживания конкуренции иностранных государств, способной подорвать ценовую политику начинающих компаний. Кроме того, конгресс увеличил военно-морской флот и создал 10-тысячную армию. Такой подход к задачам правительства оказался совершенно новаторским: отныне не штаты, а центральное правительство обязано было осуществлять руководство в интересах всей нации, и подтверждением тому стало заявление Кэлхуна, утверждавшего, что Соединенные Штаты как единое целое – «самая быстрорастущая нация на свете». Мэдисона на посту президента сменил Джеймс Монро, последний из так называемой Вирджинской династии, включавшей Джефферсона, Мэдисона и Монро и возглавлявшей исполнительную власть в общей сложности двадцать четыре года. Монро и его госсекретарь Джон Куинси Адамс стремились заниматься иностранными, а не внутренними делами. Совместными усилиями они приобрели по договору испанскую Флориду и сформулировали доктрину Монро о невмешательстве европейских держав во внутренние дела стран Западного полушария. Предпосылкой к приобретению Флориды стало то, что флоридские индейцы семинолы регулярно нарушали границу Соединенных Штатов. Созданные белыми людьми границы ничего не значили для коренных американцев, когда они преследовали врагов и искали пропитания. Семинолы регулярно нападали на американские поселения в Джорджии и Алабаме, а затем отступали обратно во Флориду, где, как они знали, американцы не смогут их преследовать. Монро поручил недавно назначенному министру обороны Кэлхуну обязать командующего Южной армией Эндрю Джексона положить конец вторжениям индейцев и при необходимости пересечь границу и напасть на них на испанской территории. Воинственный Джексон предложил более эффективный путь, попросив разрешения отобрать у испанцев Флориду. Это было бы самым верным способом решить проблему и предотвратить дальнейшие нарушения американской границы. По-видимому, Джексон получил разрешение от самого Монро или считал, что получил, хотя письмо президента было достаточно осторожным. Перейдя границу Флориды, Джексон убил множество семинолов и сжег их поселения, а также захватил двух британских агентов, Александра Арбутнота и Роберта Эмбристера, которые были обвинены в пособничестве индейцам и казнены (один повешен, другой расстрелян). Наконец, Джексон захватил Сан-Марко и Пенсаколу, два важных испанских центра во Флориде, и передал их Соединенным Штатам. Генри Клей пришел в ужас или, по крайней мере, сделал вид, что он в ужасе. Спикер недолюбливал Монро, который назначил государственным секретарем не его, а Адамса, и вторжение послужило ему предлогом для жесткой критики администрации. В конце концов, Джексон вторгся во Флориду, участвовал в боевых действиях с индейцами и испанцами и казнил иностранных граждан без объявления войны конгрессом. Клей хотел, чтобы генерал был наказан, и произнес пылкую речь в палате представителей, требуя осуждения Джексона. Осуждения он не добился, а вот Старый Гикори стал его заклятым врагом. Адамс защищал Джексона как в администрации, так и перед испанскими и британскими чиновниками. В конце концов, говорил он, американцы достаточно страдали из-за неспособности Испании сдерживать набеги семинолов на Соединенные Штаты. Он утверждал, что для Испании будет лучше продать американцам эту неспокойную территорию. В результате был подписан договор Адамса – Ониса от 22 февраля 1819 г., по которому Испания уступила Флориду Соединенным Штатам Америки и, в свою очередь, Соединенные Штаты согласились удовлетворить претензии американских граждан к Испании на сумму 5 миллионов долларов. Кроме того, была определена западная граница территории Луизиана и Соединенные Штаты унаследовали притязания Испании на северозападные области за ее пределами. Совершенно очевидно, что страна росла так, как Кэлхун не мог и представить. За последнее десятилетие в Союз были приняты Луизиана (1810), Индиана (1816), Миссисипи (1817) и Иллинойс (1818). В 1819 г. конгресс принял к рассмотрению заявку на получение статуса штатов от Алабамы и Миссури. С Алабамой никаких сложностей не возникло, а вот заявка от территории Миссури вызвала возражения, которые чуть не привели к распаду Союза. Территория Миссури была выкроена из земель «луизианской покупки», и в состав Союза она хотела войти как рабовладельческий штат. В этом случае Миссури стал бы первым рабовладельческим штатом, полностью расположенным к западу от Миссисипи, к тому же нарушилось бы количественное равновесие между свободными и рабовладельческими штатами. Необходим был компромисс, но ни рабовладельческие, ни свободные штаты явно не желали считаться с требованиями друг друга. Обсуждение зашло в тупик, когда конгрессмен от Нью-Йорка Джеймс Толмэдж предложил внести поправку к Акту о принятии Миссури, запрещавшую ввоз новых рабов на территорию штата и обязывающую освободить всех рабов, рожденных в Миссури после вступления в Союз, когда те достигнут возраста двадцати пяти лет. Эта дерзкая попытка ограничить рабство на одной из территорий привела южан в бешенство. Они утверждали, что по конституции имеют право привозить рабов куда угодно и готовы отстаивать это право до последнего вздоха. В конце концов, конституция гарантирует защиту собственности, а рабы, утверждали южане, и есть собственность. Страсти в конгрессе накалялись с каждым днем. «Если вы будете настаивать на своем, – кричал Толмэджу конгрессмен от Джорджии Томас У. Кобб, – Союз будет распущен! Вы зажгли пожар, который не потушат все воды океана, его сможет погасить только море крови». «Так тому и быть!» – орал Толмэдж в ответ. Несмотря на угрозу раскола, поправка была принята палатой представителей 79 голосами против 67. Но сенат, где у южан был численный перевес и больше сторонников, отклонил этот акт 31 голосом против 7. Рост напряженности и постоянные перепалки в нижней палате внушили спикеру Клею самые худшие опасения. «Слова «гражданская война» и «роспуск Союза», – говорил он другу, – произносятся почти без эмоций». Возможность выхода из этого тупика появилась, когда Мэн, северная провинция Массачусетса, обратился к конгрессу с ходатайством о вступлении в Союз как отдельный и свободный штат. Таким образом, включение в Союз Миссури и Мэна хотя бы сохраняло численный баланс между свободными и рабовладельческими штатами. Кроме того, сенатор Джесси Томас (Иллинойс) предложил поправку к закону о вхождении Миссури, запрещавшую распространение рабства на территории Луизианы севернее широты 36 градусов 30 минут за исключением самого штата Миссури. Компромисс был достигнут. Правда, палата представителей отклонила единый законопроект, но это не помешало ей принять три отдельных закона о включении обоих штатов и ограничении рабства к северу от широты 36 градусов 30 минут на территории Луизианы. Против этого южане не возражали, признав, что рабство на севере бесполезно. Предполагалось, что они смогут держать своих рабов на западных и южных территориях. «Представители Юга и Запада так долго сотрясали воздух и предсказывали такие ужасные последствия, – говорил конгрессмен от Нью-Хэмпшира Уильям Плюмер, – что здорово напугали наших малодушных соратников и вынудили их поступиться своими принципами». Не дожидаясь, когда сформируется оппозиция, Клей спешно подписал законы и передал их в сенат, где их без промедления одобрили. Джон Рэндольф призвал к пересмотру этих законопроектов, но при поддержке палаты Клей лишил его слова. Все было на волосок от гибели. Несомненно, Миссурийский компромисс 1820 г. стал законом благодаря ловкости Генри Клея. С тех пор его прозвали Великий Примиритель, или Великий Миротворец. «Конституция была в опасности, – писал Лэнгдон Чивес, конгрессмен от Южной Каролины. – Ее удалось сохранить благодаря Генри Клею». Вступление Миссури в Союз обошлось без кровопролития или распада страны, но проблема осталась. Раскола удалось избежать, но вопрос о том, имеет ли конгресс право запретить рабство на каких-либо территориях, решен не был и отравлял следующие сорок лет жизнь страны. Но, как спустя годы отметил Авраам Линкольн, Генри Клей сгладил разногласия, и, пока он оставался в живых, ему всегда удавалось найти компромисс, удерживающий страну от гражданской войны и распада. Президент Монро подписал законы о принятии в Союз Мэна и Миссури, ставших 23-м и 24-м штатами в составе США, но к этим историческим компромиссам он почти не был причастен. Почти все внутренние дела он предоставил конгрессу, где решающую роль играл Клей. Это позволило президенту сосредоточиться на иностранной политике и добиться некоторых успехов. Он признал независимость стран Латинской Америки, освободившихся от испанского владычества, и получил одобрение конгресса. Республика Колумбия была признана 19 июня 1822 г., Мексика – 12 декабря 1822 г., Чили и Аргентина – 27 января 1823 г., Бразилия – 26 мая 1824 г., Федерация Центральной Америки – 4 августа 1824 г., Перу – 2 мая 1826 г. Президент утвердил договор с Россией, зафиксировавший южную границу русской Аляски по широте 54 градуса 40 минут, добился соглашения о приобретении Флориды и об урегулировании западной границы Луизианы. 2 декабря 1823 г. в своем ежегодном послании конгрессу он провозгласил то, что было названо «доктриной Монро». Объективности ради необходимо отметить, что во всех случаях главным переговорщиком выступал его государственный секретарь Джон Куинси Адамс. Когда участники Священного союза Франция, Австрия, Пруссия и Россия на Веронском конгрессе 1822 г. решили полностью восстановить власть короля Испании Фердинанда VII после того, как тот согласился на требования революционеров, настаивавших на конституционной монархии, их требования обеспокоили Великобританию, тем более что Священный союз был способен восстановить власть Испании над ее бывшими владениями в Южной Америке. Англии, пользовавшейся экономическими льготами в торговле с независимыми государствами Южной Америки, был невыгоден возврат к прежнему положению, благоприятному для Испании. Британский министр иностранных дел Джордж Каннинг предложил послу США в Англии Ричарду Рашу выступить с совместным протестом против любого вмешательства европейских держав в дела Нового Света. Это предложение было направлено в Вашингтон, где все члены кабинета, кроме Адамса, приветствовали Англо-американскую декларацию. Со своей стороны, Адамс готов был поддержать такой протест, но только не совместно с Великобританией. Он предпочел бы, чтобы Соединенные Штаты сделали заявление самостоятельно. Нам представился «удобный случай, – сказал он, – выступить против Священного союза и при этом отмежеваться от Великобритании. Честнее, а также достойнее было бы объявить России и Франции о наших принципах открыто, а не выглядеть шлюпкой, плывущей в кильватере британского крейсера». Шлюпка, плывущая в кильватере британского крейсера! Именно так это и воспримут в мире. Мы не должны идти по этому пути, утверждал Адамс. Нам, как суверенному независимому государству, следует встать и открыто заявить о нашей позиции. Соединенные Штаты, говорил он, должны открыто декларировать принципы, на которых основано наше правительство, и отвергнуть идею распространения этих принципов в других местах силой оружия. Нам надлежит настаивать на том, что, как мы ожидаем, Европа, в свою очередь, будет воздерживаться от распространения своих принципов в этом полушарии и от подчинения «какой-либо части этих континентов своей воле силой». Эти принципы невмешательства и недопущения колонизации Нового Света какой-либо европейской или любой другой страной и легли в основу доктрины Монро. Президент представил их конгрессу в своем ежегодном послании, а не в дипломатических посланиях, как предлагал Адамс. Бóльшая часть послания была написана Адамсом, и оно содержало четыре важных принципа: во-первых, американские континенты отныне «не должны рассматриваться как объект будущей колонизации со стороны любых европейских держав», во-вторых, «мы никогда не принимали участия во внутренних войнах европейских держав, и это соответствует нашей политике», в-третьих, Соединенные Штаты будут рассматривать попытку европейских держав «распространить свою систему на любую часть этого полушария как представляющую опасность для нашего мира и безопасности» и, в-четвертых, в дела «уже существующих колоний или зависимых территорий какой-либо европейской державы мы не вмешивались и не собираемся вмешиваться». Государственный секретарь Адамс предложил еще один, менее известный принцип, касающийся иностранной политики. Он заявил о нем в своей речи на праздновании Дня независимости 4 июля 1821 г. с трибуны нижней палаты, представ перед аудиторией в академической мантии профессора университета. Глядя прямо в зал, он сказал, что Соединенные Штаты Америки всегда будут «желать свободы и независимости» всем нациям, но им не следует выступать под чужими знаменами и в чужих землях «в поисках чудовищ, подлежащих уничтожению». К несчастью, этот отказ Соединенных Штатов от разумной внешней политики впоследствии привел Америку к стремлению к «мировому лидерству и власти» и в конце концов – к утрате собственной «свободы и независимости». После Англо-американской войны 1812 г. Соединенные Штаты пережили не только подъем патриотизма и начало промышленной революции, они также существенно продвинулись в построении демократического общества. После 1815 г. было введено всеобщее избирательное право для белых мужчин, поскольку в Союз вошло много западных штатов, не предусматривавших имущественных или религиозных цензов для взрослых белых мужчин. Этот прорыв заставил и старые, восточные штаты созвать конвенты, чтобы изменить свои конституции и расширить избирательное право, что стало первым важным шагом в переходе от республиканской формы правления к демократической. Оставалось сделать еще несколько шагов, предоставив право голоса и гражданство представителям других рас и женщинам, и страна двигалась в этом направлении, хотя прошло немало времени и пролилось немало крови, прежде чем эти цели были достигнуты. Другой растущей силой, влияющей на развитие демократии в Соединенных Штатах, было формирование рабочего класса, связанное в значительной мере с увеличением числа заводов и фабрик и притоком иммигрантов из Европы. Рабочие знали, чего хотят, и не стеснялись выражать свои требования, настаивая на принятии новых социальных, экономических и даже политических законов. Они требовали отмены тюремного заключения за долги, бесплатного государственного образования для своих детей, а также выплаты заработной платы в полном объеме в тех случаях, когда работодатели сталкивались с экономическими трудностями. Была создана Рабочая партия Филадельфии, выдвинувшая кандидатов на государственные должности, которые защищали бы права трудящихся. Рабочие устраивали забастовки, требуя повышения заработной платы и 10-часового рабочего дня. В 1840 г. был принят закон о 10-часовом рабочем дне для государственных служащих, а два года спустя Лемюэл Шоу, председатель Верховного суда штата Массачусетс, в деле «Штат Массачусетс против Ханта» постановил, что трудящиеся имеют законное право создавать профсоюзы и объявлять забастовку для достижения экономических целей. Жители Соединенных Штатов Америки наконец осознали себя не британцами или европейцами, а именно американцами, и это отразилось даже на президентских выборах 1824 г. Если в 1789 г. Джордж Вашингтон принимал присягу в напудренном парике, бриджах по колено, шелковых чулках, туфлях с серебряными пряжками и с церемониальной шпагой на поясе, в 1824 г. кандидаты в президенты носили брюки, рубашки и галстуки. Никаких париков, бриджей и шпаг. Разительные изменения, произошедшие в стране, проявлялись не только в одежде, но и в том, как выглядели и как вели себя кандидаты. Вашингтон был аристократом до кончиков ногтей и вел себя соответственно. Эндрю Джексон, один из кандидатов в 1824 г., играл роль рядового гражданина, демократа, хотя в своем родном штате Теннесси, очевидно, принадлежал к высшему классу. На этих президентских выборах Монро не назвал преемника, а поскольку существовала только одна, Демократическо-республиканская партия, кандидат, выбранный на собрании членов конгресса, был бы автоматически избран президентом. Поэтому возникли возражения против традиционного способа избрания президента, отдалявшего выборы от людей и поручавшего их небольшой группе политиков в конгрессе. Ряд кандидатов в 1824 г. был выдвинут законодательными органами штатов, при этом говорили, что «король кокус умер»[13]. Но, несмотря на все эти возражения, собрание по выдвижению кандидата было проведено, хотя и с гораздо меньшим числом участников. Собрание было созвано сенатором от штата Нью-Йорк Мартином Ван Бюреном, который считал, что партийная система важна для развития республиканского общества. Отцы-основатели США критиковали партии и называли их группировками алчных людей, преследующих собственные интересы, а не интересы всего общества, но реалист Ван Бюрен понимал, что люди должны объединяться для продвижения своих принципов, и другим способом этого не добиться. Он созвал собрание, которое должно было пройти 14 февраля 1824 г. в зале палаты представителей, но явились только 66 человек. Под «тяжкие стоны галерки», забитой сторонниками и противниками предвыборных собраний, министр финансов Уильям Х. Кроуфорд был выдвинут кандидатом в президенты от Республиканской партии. Он получил 62 голоса, 2 голоса были отданы за Джона Куинси Адамса и по одному за Эндрю Джексона и Натаниэла Мэйкона. Штат Кентукки выдвинул на пост президента спикера палаты представителей Генри Клея, чей талант политика давно уже не нуждался в доказательствах. Это была первая из многих попыток Клея добиться избрания в президенты. Так как пост государственного секретаря последние двадцать четыре года считался ступенькой к должности президента, Массачусетс выдвинул кандидатуру Джона Куинси Адамса. Еще один член кабинета, министр обороны Джон Кэлхун, решил участвовать в выборах, но вскоре обнаружил, что его сторонники с Севера склонны скорее поддержать Эндрю Джексона, и предпочел баллотироваться в вице-президенты. В отличие от других кандидатов Эндрю Джексон не имел опыта государственной службы, но благодаря своим военным успехам завоевал популярность у электората. В 1824 г. в голосовании участвовало гораздо больше избирателей, чем раньше, и неудивительно, что бравый генерал набрал наибольшее число голосов избирателей и выборщиков. Джексон получил 152901 голос избирателей и 99 голосов выборщиков, Адамс занял второе место, набрав 114023 голоса избирателей и 84 голоса выборщиков. Кроуфорд во время кампании перенес инсульт и был парализован, тем не менее его поддержали 46979 избирателей и 41 выборщик. По числу голосов выборщиков он даже опережал Клея, набравшего 37 голосов, но Клей обогнал его по числу избирателей, получив 47217 голосов. Поскольку ни один кандидат не набрал большинство голосов выборщиков, как того требовала конституция, назвать имя нового президента предстояло палате представителей. К несчастью для Клея, Двенадцатая поправка к конституции позволяла палате представителей рассматривать только первых трех кандидатов, получивших поддержку наибольшего числа выборщиков, и это были Джексон, Адамс и Кроуфорд. Клей, пользовавшийся популярностью у своих коллег, наверняка выиграл бы это соревнование, а теперь ему пришлось решать, кто станет будущим главой исполнительной власти. «Хотелось бы мне, чтобы меня миновала такая неприятная обязанность», – признавался он в письме к другу, но все оказалось проще, чем он думал. Во-первых, Клей отклонил кандидатуру Джексона, потому что тот, будучи полководцем, не привык считаться с законами и вполне способен был превратиться в американского Наполеона. К тому же Клей критиковал вторжение Джексона во Флориду, тем самым создав между ними непреодолимую пропасть. Спикер отклонил и кандидатуру Кроуфорда, физически не способного исполнять обязанности президента. Оставался Адамс, и, хотя они с Клеем ранее сталкивались, особенно в Генте, где участвовали в подготовке мирного договора, оба были американскими националистами, и Адамс, безусловно, одобрял «американскую систему» Клея. В воскресенье 8 января 1825 г. Клей три часа беседовал с Адамсом у него дома и ясно дал понять, что поддержит его кандидатуру. Об их встрече стало известно, и распространился слух, будто они договорились о сделке и Адамс, став президентом, в благодарность назначит Клея госсекретарем. Выборы состоялись 9 февраля, во время сильной метели. Обе палаты конгресса собрались, подсчитали избирательные бюллетени и объявили, что ни один кандидат не набрал необходимого большинства голосов, после чего сенат покинул зал, а палата представителей приступила к выборам нового президента. Каждый штат имел один голос, и его делегаты решали, кому он будет отдан. Галерея во время голосования была забита зрителями. Выбор был сделан в ходе первого голосования: Адамс получил голоса 13 штатов, Джексон – 7, Кроуфорд – 4. Результаты привели Джексона в ярость. Избиратели явно предпочли его, но Клей пренебрег их волей, заключив, как все говорили, «бесчестную сделку» с Адамсом! Когда же Адамс назначил Клея госсекретарем, это сочли неопровержимым доказательством того, что выборы были сфальсифицированы двумя «шулерами», жаждущими власти интриганами. «Таким образом, как видите, – бушевал Джексон, – Западный Иуда [Клея часто называли Западным Гарри] выполнил договор и получит тридцать сребреников. Видели ли где-нибудь прежде такую неприкрытую коррупцию?» Адамс и Клей проигнорировали обвинения и попытались осуществить основанную в значительной степени на «американской системе» Клея программу, которая, как они надеялись, будет способствовать благосостоянию американского народа. Но им не приходилось рассчитывать на одобрение конгресса. Оппозиция, состоявшая в основном из сторонников Джексона, была убеждена, что эти двое пришли к власти в результате тайного сговора, и, когда Адамс в декабре 1825 г. в своем первом ежегодном послании к конгрессу предложил финансировать строительство дорог и каналов, основание национального университета и военно-морской академии по типу Вест-Пойнтской и «возведение астрономической обсерватории» для изучения «небесных явлений», конгресс посмеялся над ним. Охваченный патриотическим пылом Адамс заявил, что «великая цель института гражданского правительства состоит в улучшении условий жизни тех, кто заключил с ним социальный договор». Он призывал конгрессменов не допустить, чтобы их «парализовала воля избирателей». Парализовала воля избирателей! Забудьте о воле своих избирателей – вот о чем, казалось, говорил Адамс, ведь именно так они с Клеем поступили, обманом лишив Старого Гикори президентского кресла. Сторонники Джексона вообще сочли, что подобные предложения Адамс выдвигал не иначе как в припадке безумия. Они объявили их не только неконституционными, но и финансово необоснованными. Лишь коррумпированная власть, порожденная, как выразился Джон Рэндольф, «чудовищным союзом» между «пуританином и шулером», могла предлагать такую несусветную чушь. Оскорбленный Клей вызвал Рэндольфа на дуэль. Они обменялись выстрелами, но ни один не был ранен, хотя пуля Клея продырявила брюки Рэндольфа. Дуэли в Соединенных Штатах, как говорил Алексис де Токвиль, автор «Демократии в Америке» (De la démocratie en Amérique), были смертельно опасными. В Европе дуэлянты рассматривали поединок исключительно как демонстрацию намерений, тогда как в Соединенных Штатах они на самом деле стремились убить противника. Для некоторых южан, таких как Уильям Янси из Алабамы, «дуэль была лишь приятным утренним развлечением». Противоречия между администрацией президента и сторонниками Джексона углублялись на протяжении нескольких лет. Эпоха правления одной партии завершилась. Образовались новые партии, и вновь сложилась двухпартийная система. Под руководством сенатора от Нью-Йорка Мартина Ван Бюрена и с помощью вице-президента Джона Кэлхуна противники администрации объединились, чтобы поддержать кандидатуру Джексона на президентских выборах 1828 г. Они называли себя демократическими республиканцами, или просто демократами, и ратовали за права штатов и фискальный консерватизм. Сторонники Адамса и Клея выступали за бóльшую активность правительства в решении внутренних вопросов и именовались национальными республиканцами. Так ушла в прошлое эпоха, ошибочно названная «эрой доброго согласия». Одной из целей, которые ставила себе администрация Адамса, было введение протекционистских тарифов, способствующих росту внутреннего производства. Тариф был увеличен в 1824 г., но не удовлетворил тех, кто его продвигал, поэтому Комитет палаты по производству под председательством влиятельного сторонника протекционизма Роллена C. Мэллори разработал новые пошлины. Но Мэллори и его союзников обошли сторонники Джексона, составлявшие в комитете большинство, во главе с Силасом Райтом-младшим, тесно связанным с Ван Бюреном. Рекомендации по новым тарифам, в конце концов выдвинутые комитетом, стали для сторонников администрации неприятным сюрпризом. Это был не столько законопроект, направленный на поощрение производства, сколько, как охарактеризовал его Джон Рэндольф, акт о производстве президента. Комитет, объяснял Райт своим политическим сторонникам в Нью-Йорке, взвинчивал пошлины, в которых были заинтересованы штаты, на чью поддержку рассчитывал Джексон на президентских выборах 1828 г., и в то же время ограничивал защиту товаров, производившихся в штатах, поддерживающих Адамса, особенно в Новой Англии. Следовательно, шерстяные изделия, выпускавшиеся промышленностью Массачусетса, не были защищены таможенными пошлинами от конкуренции с британскими товарами. Как это случилось? По словам Райта, комитет поднял пошлины на «все виды шерстяных тканей» настолько, насколько это было возможно, «чтобы за них проголосовали наши сторонники в Пенсильвании, Кентукки и Огайо». Затем он резко повысил налоги на патоку, лен, коноплю и свинец для привлечения голосов в западных штатах, где производились эти товары. А высокие налоги на железо были «sine qua non[14] для Пенсильвании». Таким образом, новые тарифы были выгодны в основном производителям сырья, в то время как промышленники Новой Англии от них проигрывали. Но эти налоги сильно ударили по южанам, самым надежным сторонникам Джексона. Они ошибочно полагали, что тариф вызвал падение цен на хлопок на мировом рынке. Кроме того, тарифы, как они утверждали, благоприятствовали промышленным интересам Севера, поскольку южанам приходилось покупать промышленные товары на закрытом рынке, а табак и хлопок продавать на открытом, что было несправедливо. Очевидно, те, кто использовал этот законопроект, чтобы повлиять на результаты выборов, были уверены, что Юг поддержит Джексона при любых условиях. Представить, что южане станут голосовать за Адамса, было невозможно, поэтому манипуляторы и не пытались учитывать требования Юга, чтобы обеспечить его поддержку. Тем временем южане разработали схему, чтобы похоронить этот закон. Они решили проголосовать за предложения комитета, чтобы конгрессмены из Новой Англии и их сторонники объединились и не пропустили законопроект во время окончательного голосования. Некоторые поправки о поднятии тарифов на промышленные товары и снижении их на сырье должны были сделать закон менее одиозным, но они не прошли благодаря схеме, задуманной южанами. Они не стремились сделать законопроект более приемлемым для северян, и, когда поправки провалились, многие южане разразились криками ликования, полагая, что ненавистный закон теперь похоронен. Тем самым они выдали свой сговор перед всей палатой представителей. Очевидно, заметил один из конгрессменов, они «проголосовали за патоку и некоторые другие товары, чтобы сделать законопроект неприемлемым» для всех протекционистов, особенно в Новой Англии. Не стоило им так явно радоваться своей победе. «Мы не только раскрыли наш план, – сожалел Августин H. Шепперд от Северной Каролины, – но и погубили его». Это заставило конгрессменов Новой Англии задуматься. «Можем ли мы поддержать коноплю, железо, спирт и патоку, – спрашивал Дэниэл Уэбстер от Массачусетса, – ради любого законопроекта в защиту шерстяных товаров?» После долгих споров они решили, что могут так поступить, и 22 апреля закон был принят 105 голосами против 94. В сенате ставки были скорректированы: налог на шерсть увеличен на 40 % ad valorеm (с объявленной цены) с 5-процентным ежегодным увеличением, пока он не достигнет 50 %. 13 мая сенат 26 голосами против 21 утвердил эти изменения и отправил законопроект обратно в палату представителей, где после жарких споров он был поддержан 85 голосами против 44. Адамс подписал его, и южане в ярости назвали его «тарифом абсурда». В перерыве между сессиями конгресса вице-президент Кэлхун создал документ, в котором не только выражал свое негодование, но и стремился доказать, что штаты могут отменить любой федеральный закон, если сочтут, что он нарушает их основные права. Этот документ «Пояснение и протест» (South Carolina Exposition and Protest), анонимно представленный и принятый Законодательным собранием Южной Каролины, продвигал доктрину нуллификации, которая, как надеялся Кэлхун, позволит штатам защищать свои интересы, не прибегая к отделению. В своем первом ежегодном послании Адамс объявил, что Симон Боливар, великий освободитель Южной Америки, созвал конгресс новых независимых государств Латинской Америки, который состоится в Панаме, для обсуждения вопросов, представляющих общий интерес. Президент сообщил, что Соединенные Штаты были приглашены на конгресс и он принял приглашение. Демократы восприняли это известие резко негативно, утверждая, что конгресс никак не вписывается в принятую концепцию внешней политики Соединенных Штатов Америки. Они также планировали отклонить кандидатуры двух посланников, которые президент направил в сенат на утверждение. Излагая преимущества участия в этом конгрессе, Адамс подчеркнул важность поощрения «либеральных торговых отношений» со странами Латинской Америки. В частности, говорил он, наша миссия продемонстрирует странам Южной Америки «интерес, который мы проявляем к их благополучию» и обеспечит фундамент, на котором смогут строиться «самые сердечные чувства братской дружбы». Сторонники Джексона и слышать ничего не хотели. Кандидатуры посланников утверждались так долго, что конгресс в Панаме завершил свою работу до того, как они прибыли. Один из посланников по дороге умер, другой, когда конгресс закончился, только добрался до Мехико. Так была потеряна возможность установить долгое сотрудничество между Северной и Южной Америкой. Политические интересы, как это будет повторяться еще не раз, перечеркнули полезное начинание, в котором были заинтересованы все участники. Из-за политических распрей администрации Адамса не удалось добиться многого из того, на что она надеялась в самом начале. Обвиненные в тайном сговоре, Адамс и Клей не смогли опровергнуть обвинения достаточно убедительно, чтобы им поверило большинство американцев. Выборы 1828 г., которые Адамс проиграл, стали одними из самых грязных в американской истории. Джексона обвинили в похищении чужой жены из-за его женитьбы на Рэйчел Донельсон Робардс, которая полагала, что была в разводе со своим первым мужем[15]. Кроме того, говорили, что мать Джексона была проституткой, завезенной в Америку для обслуживания британских солдат. Адамса назвали сутенером за то, что он, будучи послом США в России, якобы предоставил царю американскую девушку. Потоку гнусных обвинений пришел конец, когда Джексон набрал на Юге, Западе и Северо-Западе в общей сложности 178 голосов выборщиков, а Адамс – 83 голоса, почти все в Новой Англии. При населении около 13 миллионов на избирательные участки пришли 1155340 человек – на 800000 избирателей больше, чем на предыдущих выборах. Джексон получил 647276 голосов избирателей, Адамс – 508064 голоса. Страна изменилась. Республика развивалась в демократическом направлении, но процесс этот будет длинным, трудным и даже кровавым. 4. Эра Джексона Тысячи людей собрались в Вашингтоне 4 марта 1829 г., чтобы стать свидетелями инаугурации президента Эндрю Джексона. Это было «как вторжение северных варваров в Рим, с той разницей, что бурные волны пришли не с севера, а с юга». Многие не могли понять, что происходит. Дэниэл Уэбстер был неприятно поражен. «Никогда раньше я не видел здесь такого скопления народа, – сказал он. – Люди проделали путь в восемьсот километров, чтобы увидеть генерала Джексона, и, кажется, они действительно думают, что страна спасена от страшной опасности». На самом деле они пришли отпраздновать инаугурацию своего героя, похожего на многих из них человека, который добился успеха в Америке. Рожденный в нищете, рано осиротевший, он стал президентом. Обычным гражданам он казался воплощением того, что делало Америку уникальной. Он был «человеком, который сам себя сделал»: так в то время стали называть людей, добившихся славы и благосостояния своими силами, без поддержки и помощи. Его пример был наглядным свидетельством того, что стоит постараться, чтобы добиться успеха. Когда в Восточном портике Капитолия появился их герой, чтобы принять присягу, люди восторженно кричали и аплодировали. А когда церемония закончилась, толпа последовала за ним к президентской резиденции. Затем все они – мужчины, женщины, дети – заполнили здание, «толкаясь, пробиваясь с помощью кулаков и шумно радуясь». «Его величество народ испарился, – написала миссис Сэмюэл Смит, жена редактора ведущей газеты Вашингтона, – и его место занял сброд с самого дна общества. Зажатый толпой, президент едва не задохнулся и чуть не был разорван людьми, стремящимися пожать руку Старому Гикори. Он отступил через задний ход… и бежал в свою квартиру в пансионе Гедсби». Когда официанты пытались войти в гостиную с приготовленными для приема напитками, толпа немедленно все расхватывала. Бочонки апельсинового пунша с добавлением крепких спиртных напитков, как только их вынесли из кладовой, были немедленно опрокинуты. В общей свалке люди крушили хрусталь и фарфор. Наконец бочонки пунша, вино и мороженое вынесли на лужайку в надежде на то, что они выманят толпу из особняка, и это сработало. Мужчины прыгали за добычей из окон, а дети дрались, отнимая друг у друга мороженое и напитки. Глядя на это, женщины в отчаянии падали в обморок. «Это были настоящие римские сатурналии, – воскликнул один конгрессмен. – Толпа обернулась непрерывным потоком грязи и мерзости. Но, несмотря на устроенный демократами бедлам, все обошлось благодаря мудрому пренебрежению этого великого апостола «безудержной демократии», председателя Центрального комитета, который до сих пор дышал на ладан, но после избрания Старого Гикори, похоже, вернулся к жизни и, полагаю, даже принял старика под свою отеческую опеку». Центральный комитет! Наступил новый, демократический век. Гораздо больше людей (белых мужчин) отныне получили право участвовать в выборах, и политики создавали комитеты, стараясь убедить избирателей прийти на избирательные участки и проголосовать за определенного кандидата. Для привлечения общественного интереса устраивались парады и барбекю. На городских площадях установили столбы из ореха-гикори в честь достижений «героя Нового Орлеана». Газеты служили не только источником новостей, но и средством пропаганды Демократической или Национально-республиканской партии, кроме того, они стали партийными органами, необходимыми для достижения политических целей. Во время избирательной кампании 1828 г. возникли сотни новых газет: теперь в Соединенных Штатах их издавалось около 600, в том числе 50 ежедневных, 150 выходивших дважды в неделю и 400 еженедельников. «Вчера вечером у меня дома собрались 12–15 друзей, – хвалился Уильям Л. Марси, один из доверенных помощников Ван Бюрена в Нью-Йорке, – и мы договорились опубликовать и распространить избранное из того, что уже выходило против администрации [Адамса] и в пользу генерала Джексона». После победы Старого Гикори все эти редакторы и писатели, словно стервятники, слетелись в Вашингтон в ожидании награды. Среди них были Исаак Хилл из НьюХэмпшира, Нафанаил Грин из Массачусетса, Гидеон Уеллес из Коннектикута, Мордехай Ной из Нью-Йорка и Амос Кендалл из Кентукки. Они стали пресс-секретарями партии и за свои труды получили политические назначения, выгодные контракты на издания по государственному заказу, а некоторые и то и другое. Политика в эпоху Джексона совершенно преобразилась. Когда в 1789 г. правительство впервые приступило к работе, большинство, если не все конгрессмены оставались на государственной службе один-два срока, после чего возвращались домой к своим повседневным делам. В то время политика еще не считалась профессией, которой можно заниматься всю жизнь, зарабатывая на этом деньги. После Англо-американской войны ситуация кардинально изменилась. Теперь в конгрессе работали годами и делали карьеру в политике. Но для этого конгрессмену нужно было каждые два года побеждать на выборах, а проще всего победы можно было достичь, создавая в штатах и округах мощные политические организации и добиваясь того, чтобы избиратели оставались довольны работой своего избранника. Понятно, что с этим был связан ряд неприглядных последствий: тут и подачки из бюджета, и конфликты интересов, и повсеместное взяточничество. Конечно, такое случалось и раньше, но с приходом демократии эти тенденции усилились и оставались неискоренимыми еще долгое время. Лоббисты, представлявшие интересы своих клиентов, стали активнее и настырнее. Те, кого избирали, также изменились, и не всегда в лучшую сторону. Расширившаяся электоральная база способствовала тому, что на выборах нередко проходили кандидаты, не имевшие образования, знаний и опыта, необходимых, чтобы работать в конгрессе. Алексис де Токвиль, автор «Демократии в Америке», присутствуя на сессиях палаты представителей и сената, был потрясен увиденным. «При посещении палаты представителей в Вашингтоне, – писал он, – поражает вульгарное поведение участников столь высокого собрания. Бывает, что среди всех присутствующих не найдется ни одного достойного. Почти все они – люди темного происхождения, чьи имена не вызывают в уме никаких ассоциаций. В основном это деревенские юристы, дельцы, а то и люди из низших слоев общества». Действительно, в New York Tribune говорилось о депутате от Огайо Уильяме Сойере, одном из таких представителей низших слоев. В час дня он покидал свое место в палате, шел к окну в нише, разворачивал газетный сверток и извлекал оттуда колбасу себе на обед. Он пожирал колбасу, отряхивал крошки, выбрасывал газету и возвращался на место. Такой тип с деревенскими манерами, писала Tribune, из «забытого уголка в Огайо» – вот новый тип законодателя, который теперь заседает в конгрессе и принимает законы страны. Сравните этого Сойера с Мэдисоном, Эймсом, Седжвиком, Мюленбергом и другими, теми, кто прежде заседал в конгрессе и создавал правительство в соответствии с конституцией, и для вас станут очевидны явные перемены в работе правительства. Многие удивлялись, как сильно все изменилось за каких-то несколько лет. Современники были обеспокоены тем, что с ростом числа избирателей снизились требования к кандидатам на выборные должности. В ряду самых очевидных перемен был сам Джексон, один из тех государственных деятелей от Вашингтона до Адамса, которые все без исключения могли служить примером выдающихся политиков. У Джексона было прозвище – Старый Гикори. Ни у одного из его предшественников прозвища не было, зато они были у многих будущих президентов: Мартина Ван Бюрена прозвали Маленьким Волшебником, Уильяма Генри Гаррисона – Типпикану, Джеймса Нокса Полка – Молодым Гикори, Закари Тейлора – Старым Рубакой. Такое отношение к президенту в те времена представлялось явным свидетельством упадка: казалось, что президенты Соединенных Штатов уже не те, что раньше, они поглупели, измельчали. Да и, пожалуй, за исключением Полка, ни одного из них нельзя рассматривать как первоклассного государственного деятеля. И тем не менее Эндрю Джексон оказался одним из самых выдающихся руководителей в истории США. У него имелась программа реформ, которую он хотел воплотить в законы. В своем первом послании конгрессу он предложил заменить систему выборщиков всенародным голосованием, внеся соответствующие поправки к конституции, чтобы «справедливое выражение воли большинства» определяло, кто достоин стать президентом. Твердо веря в демократию, он определял ее очень просто: «Люди и есть правительство. Они управляют им через своих представителей и потому являются правительством, суверенной властью». В первом послании он вновь подтвердил, что «править должно большинство». Внесение поправки об отмене коллегии выборщиков стало бы гарантией того, что провальные выборы 1824–1825 гг. никогда не повторятся. Джексон надеялся также уладить разногласия с зарубежными странами, в частности в том, что касалось денег, причитавшихся американцам за разграбление их имущества во время Наполеоновских войн. Десятилетиями Европа игнорировала эти обязательства, но президент решил во что бы то ни стало взыскать то, что иностранные государства задолжали американским гражданам. Он также намеревался искоренить коррупцию, которая, по его убеждению, просочилась в правительство при предыдущей администрации, и с этой целью он изменил практику назначения на должности. Противники назвали ее «системой дележа добычи»[16], он же именовал ее «ротацией служащих», заявляя, что «вокруг увольнений подняли слишком много шума». Те, кто занимает должность несколько лет, воображают, что имеют на нее законные права. «В стране, где государственные должности создаются исключительно на благо народа, ни один человек не имеет больше естественных прав на официальной пост, чем другой». Только путем периодической ротации чиновников мы можем «лучше укрепить нашу свободу». Кроме того, он считал, что таможенные тарифы должны быть более «умеренными и справедливыми», чтобы они были выгодны всем штатам. Как известно, «тариф абсурда» вызвал серьезные возражения, особенно в южных штатах, и Джексон не сомневался, что его можно и должно изменить. Он был твердо убежден, что индейские племена следует переселить за Миссисипи для их собственной безопасности, чтобы уберечь от уничтожения, а главное, ради безопасности всей нации. По его мнению, присутствие индейцев в некоторых регионах, особенно на юго-востоке, представляло угрозу для населения. И наконец, он требовал изменений в работе Второго банка Соединенных Штатов, который, как сказал Джексон, не смог создать «единую и крепкую валюту». Только путем таких изменений удастся «не допустить, чтобы наши свободы» были «уничтожены банком и его влиянием». После достойной сожалений паузы, вызванной конституционным кризисом, разразившимся из-за остракизма, которому подверглась Пегги О’Нил Итон, жена военного министра Джона Х. Итона, из-за своей репутации «женщины скандального поведения», президент перетасовал кабинет для получения поддержки, необходимой ему для проведения реформ. Он встал на защиту Пегги, как раньше вставал на защиту своей жены, видя в ней жертву смутьянов из администрации, использовавших ни в чем не повинную женщину, чтобы получить хоть какие-то рычаги для контроля за деятельностью правительства. Первым важным законопроектом, принятым по инициативе Джексона, стал Закон о переселении индейцев (1830). Как доказала борьба с индейцами крик во время Англоамериканской войны, коренные американцы угрожали безопасности страны, и, по мнению президента, их следовало переселить в районы, где они не могли причинить никакого вреда. Джексон также считал, что в противном случае индейцев уничтожат белые поселенцы, которым нужны их земли. За прошедшие 100 лет вымерли такие племена, как ямасси, делавэры и могикане, и это убедило президента, что та же судьба постигнет и «пять цивилизованных племен»: криков, чикасо, чероки, чокто и семинолов, – если они останутся там, где обитали. Конгресс выделил средства на переселение индейских племен на Запад и последующую их защиту. Закон о переселении индейцев предусматривал создание Индейской территории, позже ставшей штатом Оклахома, где каждое племя должно было занимать определенную область и осуществлять самоуправление без вмешательства со стороны Соединенных Штатов. Закон о переселении включал и подписание договоров, предусматривавших обмен равноценных земель: восточных, где проживали индейцы, на западные за Миссисипи. Федеральное правительство предоставляло транспорт, питание и кое-какой инвентарь. Некоторые племена подчинились, но другие воспротивились переселению, особенно чероки, безусловно наиболее цивилизованные из индейцев, имевшие школы, письменный язык, газеты и конституцию. Чероки, как и белые, даже имели рабов. В итоге они подали в Верховный суд США иск о защите своего права свободно и беспрепятственно проживать на территории Джорджии, настаивая на том, что являются суверенным независимым народом. Это произошло, когда штат Джорджия ввел для чероки, проживающих на его территории, свои законы. В решении по делу «Народ чероки против штата Джорджия» председатель Верховного суда США Джон Маршалл постановил, что племя не подпадает под действие законов штата, но и не является суверенным и независимым. По его мнению, чероки, находившиеся под опекой федерального правительства, являлись «отечественными зависимыми народами». Джорджия проигнорировала постановление суда, опираясь на молчаливое одобрение президента Джексона. А законодательный орган штата издал закон, запрещавший белым вторгаться на территорию индейцев без особого разрешения. Миссионеры Сэмуэл Вустер и доктор Элизер Батлер отказались подчиниться и были заключены в тюрьму. Они подали апелляцию в Верховный суд, который вынес решение против штата, приказав ему не вмешиваться, после чего Джексон заставил губернатора Джорджии Уилсона Лампкина освободить миссионеров. При этом Джорджия и Джексон по-прежнему настаивали на переселении чероки. Власти обманом навязали племени договор о переселении: чероки были окружены, помещены за ограду, а затем поспешно отправлены на Запад по маршруту в 1300 километров, который индейцы назвали «дорогой слез». Около 18 тысяч чероки были переселены с родных земель, из них 4 тысячи не вынесли пути. Джексон стремился урегулировать конфликт с Джорджией еще и потому, что в Южной Каролине возник еще более серьезный кризис, который президент хотел разрешить, не развязывая гражданскую войну. Все началось после принятия «тарифа абсурда» и так называемой доктрины о нуллификации, анонимно выдвинутой Кэлхуном, по которой штаты могли не соблюдать федеральные законы, нарушающие их права. Этот «демарш» (interposition) позволит защитить права меньшинства, объявил Кэлхун, и предотвратить тиранию большинства, всегда угрожающую демократическому обществу. Штаты должны быть сильными, чтобы центральное правительство не захватило абсолютную власть. В рамках федеральной системы сдержек и противовесов это было единственным способом защиты свободы и прав личности. В январе 1830 г., в самом начале президентства Джексона, сенаторы Дэниэл Уэбстер от Массачусетса и Роберт Хейн от Южной Каролины ожесточенно спорили о природе Союза. При этом Хейн защищал доктрину Кэлхуна, утверждая, что Союз может быть сохранен, только если он будет уважать права штатов, включая рабовладение. Федеральное правительство представляет штаты, которые являются суверенными, поэтому Союз – это просто договор штатов. В своем знаменитом втором ответе Хейну Уэбстер настаивал на том, что Союз – не конфедерация штатов, а скорее союз людей. «Я выступаю за конституцию как она есть и за Союз как он есть, – гремел он. – Это, сэр, правительство народа, созданное для народа, созданное народом и ответственное перед народом». Парируя аргумент Хейна, что свободу можно обеспечить только путем укрепления штатов, Уэбстер заявил, что свобода личности зависит от сохранения Союза. «Свобода и Союз, – кричал он, – ныне и навсегда едины и неделимы!» Джексон полностью поддерживал точку зрения Уэбстера. 13 апреля 1830 г. на официальном обеде в Белом доме по случаю дня рождения Томаса Джефферсона в присутствии почетных гостей, в том числе и вице-президента Джона Кэлхуна, президент поднял первый тост. Джексон посмотрел прямо на Кэлхуна и сказал: «За наш Союз, который нужно сохранить во что бы то ни стало!» Затем слово взял Кэлхун: «За наш Союз, самое дорогое для нас, кроме нашей свободы. Давайте помнить, что она может быть сохранена только путем уважения прав штатов и равного распределения благ и бремени Союза». Позже Джексон позволил добавить в свой тост слово «федеральный»: «За наш федеральный Союз, который нужно сохранить во что бы то ни стало!» Конгресс попытался решить проблему, приняв в 1832 г. таможенный тариф, смягчавший некоторые крайности «тарифа абсурда» 1828 г. Но новый тариф лишь несколько снижал ставки, и эти изменения не удовлетворили сторонников прав штатов. Губернатор Южной Каролины созвал специальную сессию законодательного органа штата, который наказал конвенту избирателей собраться 19 ноября 1832 г. и принять соответствующие меры. 24 ноября на конвенте сторонники прав штатов 136 голосами против 26 приняли Ордонанс Южной Каролины о нуллификации, объявивший тарифные законы 1828 и 1832 гг. «недействительными, не имеющими силы в качестве закона или обязательства» для Южной Каролины, ее должностных лиц или ее граждан. Это был серьезный вызов. Конвент также постановил, что после 1 февраля 1833 г. будет незаконным взимать тарифные пошлины, введенные аннулированным законом, и предостерег федеральное правительство от попытки силой принудить к его соблюдению, угрожая отделением и созданием «независимого правительства». 10 декабря 1832 г. Джексон ответил специальным обращением, в котором напомнил народу Южной Каролины, своего родного штата, что как президент он несет ответственность за обеспечение соблюдения законов Соединенных Штатов Америки. «Вас обманули, сказав, что вы можете мирным путем предотвратить их исполнение. Разрушение Союза вооруженной силой является государственной изменой. Готовы ли вы навлечь на себя такое обвинение? На ваш несчастный штат неизбежно обрушатся все беды, связанные с конфликтом, в который вы вовлечете правительство своей страны». И, что еще более важно, Джексон заявил: «Я считаю… право аннулировать закон Соединенных Штатов, присвоенное отдельным штатом, несовместимым с существованием Союза». Народ, а не штаты, продолжал он, образовал Союз. Народ является суверенной властью, а Союз является бессрочным. Джексон стал первым президентом, публично объявившим Союз неделимым, и в то время часть американцев, хотя и не все они, одобряли эту точку зрения. Южане рассматривали право на отделение как основополагающее в свободном обществе. Тем временем Кэлхун сложил с себя полномочия вице-президента и был избран в сенат, где надеялся блокировать любые действия, предпринятые правительством против его штата. Генри Клей, теперь сенатор от Кентукки, также стремившийся предотвратить кровопролитие, добился того, чтобы новый закон о тарифах удовлетворил сторонников нуллификации. Тариф 1833 г. предусматривал 10-летнее перемирие, в течение которого ставки будут медленно падать, пока не составят единые 20 % от объявленной цены и останутся на этом уровне. Джексон подписал этот компромиссный закон и Закон о применении силы, дававший ему полномочия употребить военную силу, чтобы подавить любые попытки вооруженного восстания. Южная Каролина быстро созвала еще один конвент и выразила одобрение компромиссу, отменив Ордонанс о нуллификации, но и продемонстрировала неповиновение, отменив и Закон о применении силы. «Если это не более чем хвастливое завершение бурной драмы, – писала газета Washington Globe, выражавшая мнение администрации президента, – то его ждет лишь презрение просвещенной и патриотической общественности». «Нуллификация мертва», – справедливо заключил Джексон. Но опасность, заложенная в имевшихся противоречиях между штатами, существовала по-прежнему. «Следующим предлогом, – предупредил он, – станет вопрос о неграх или о рабстве». В то время, когда Джексон выступил со своим обращением от 10 декабря, он только что был переизбран в президенты, победив Генри Клея. Одной из главных тем кампании была перерегистрация Второго банка Соединенных Штатов, возникшая, когда президент в своем первом ежегодном послании конгрессу попросил внести изменения в работу этого банка. Банком, имевшим штаб-квартиру в Филадельфии и 26 филиалов по всей стране, управлял совет из 25 директоров, 5 из которых назначались правительством, а остальные выбирались акционерами, но фактически всеми делами банка заправлял его президент Николас Биддл, образованный и умный выходец из богатой семьи, занимавшей высокое положение в филадельфийском обществе. Конгресс не обратил внимания на призыв президента, поскольку его утверждение, будто банк не смог обеспечить стране устойчивые кредитную систему и валюту, не соответствовало действительности. Но причина предубеждения Джексона крылась скорее в его недоверии к банковским спекуляциям и бумажным деньгам, основанном на тяжелом опыте, который он пережил в молодости, едва не угодив в долговую тюрьму. К тому же в последнее время он замечал, что Второй банк использует свое влияние и средства для организации выборов людей, лояльных к банку и готовых поддерживать его интересы. Кроме того, президент, приверженный идее суверенитета народа, полагал, что банк служит интересам богачей за счет обычных граждан. Кризис наступил, когда Генри Клей предложил конгрессу продлить действие Устава банка за четыре года до его истечения. При этом он преследовал политические цели, считая, что таким образом он сможет победить Старого Гикори на президентских выборах 1832 г. План был прост: если президент подпишет закон, придет конец болтовне об улучшении работы банка, а если наложит на него вето, Клей в ходе президентской компании оспорит действия Джексона и обвинит его в ликвидации необходимого финансового учреждения, которое обеспечивает здоровую кредитную систему и валюту. Клей не сомневался, что избиратели не допустили бы ликвидации Второго банка и поддержали бы его, а не Старого Гикори, а он, став президентом, подпишет закон о перерегистрации банка. Так, Закон о банке в январе 1832 г. был представлен в конгресс и к июлю прошел обе его палаты, но 10 июля Джексон наложил на него вето, одно из самых значимых президентских вето в американской истории. Тем самым он ввел новые основания, по которым президент мог отклонить законопроект. Прежде все вето основывались на неконституционности законопроекта, Джексон же пошел намного дальше: он привел политические, экономические и социальные обоснования своего решения. Президент утверждал, что существующий устав предоставляет монопольные преимущества банку, который по закону должен действовать как беспристрастный посредник в интересах всех классов. Он также обвинил Второй банк во вмешательстве в выборы, в том, что он, предоставляя определенным кандидатам преимущества, манипулировал демократической системой. Кроме того, некоторые из его инвесторов были иностранцами и обогащались за счет американских налогоплательщиков. Джексон также оспорил решение Верховного суда США о конституционности банка. В деле «Маккалох против штата Мэриленд» председатель Верховного суда США Джон Маршалл согласился с утверждением Александра Гамильтона о том, что конгресс обладал властью для создания банка, поскольку это было «необходимым и надлежащим» для выполнения определенных полномочий законодательной власти. «С этим заключением, – заявил Джексон в своем послании о причинах наложения вето, – я не могу согласиться». Конгресс и президент «должны оба руководствоваться собственным пониманием конституции. Полномочия Верховного суда США не должны распространяться на управление конгрессом или исполнительной властью, когда они действуют в определенных законом границах, но обладать лишь тем влиянием, которого заслуживают их доводы». Свое послание Джексон закончил взрывоопасным пассажем: «Достойно сожаления, что богатые и власть имущие столь часто используют правительственные законы в своих эгоистических целях». Когда законы служат тому, чтобы «богатые становились богаче, а сильные сильнее, – продолжал он, – то простые граждане – фермеры, ремесленники и рабочие, у которых нет ни времени, ни средств, чтобы приобрести подобные преимущества, – вправе жаловаться на несправедливость своего правительства». Правительство должно одинаково относиться к богатым и бедным, а этот Закон о банке представляет собой «полный и необоснованный» отход от этого принципа. Таким образом Джексон дал конгрессу понять, что президент является участником законодательного процесса. С тех пор он мог отклонить любой законопроект по любой причине (хотя конституционность такого подхода весьма сомнительна), что вынуждало законодателей согласовывать свои действия с президентом, чтобы понять, возникнут ли у него какие-либо возражения. В противном случае они рисковали тем, что на принятый ими закон будет наложено вето, которое можно отменить лишь двумя третями голосов в обеих палатах конгресса. Сторонники банка пришли в ужас. Это «манифест анархии, – заявил Николас Биддл, – под стать тем, что выпускали на потребу толпы Марат и Робеспьер» во времена Французской революции. Сенатор Дэниэл Уэбстер в гневе восклицал: «Джексон присваивает себе не власть утверждения законов, но право их создания». Разумеется, Клей присоединился к ним, сказав, что послание президента «извращает право вето». Основатели США, создавая конституцию, сосредоточили власть в руках конгресса, теперь же Джексон пытается сделать главным представителем власти президента. «Демократической является власть конгресса, – утверждал журнал National Intelligencer, – а не исполнительная. Если и есть место, где власть безопасна для Республики, то это конгресс». Утверждение Мэдисона, назвавшего исполнительную власть слабой, уже не соответствовало действительности. «Мы вступили в новую эпоху, – провозгласил Уэбстер. – В эпоху экспериментов с властью и конституцией… ужасных по самой своей сути». Победив Клея на президентских выборах 1832 г., Джексон решил забрать из Второго банка депозиты правительства, когда же министр финансов не выполнил его приказ и отказался уйти в отставку, Джексон его уволил. Впервые от сотрудника администрации президента избавились подобным образом, и это стало очень важным прецедентом, означавшим, что президент полностью контролирует весь административный аппарат. Администрация забирала из Второго банка средства, необходимые ей для осуществления своих полномочий, а новые доходы хранила в отдельных государственных банках, которые оппозиция называла «ручными». В отместку Биддл приказал ограничить выдачу кредитов во всей банковской системе, отказался увеличить скидки и снизил до 90 дней срок исполнения обязательств по дисконтным векселям. «Достойный президент воображает, что, если он скальпировал индейцев и сажал в тюрьмы судей (намек на тюремное заключение судьи Доминика Холла за освобождение журналиста вопреки приказу Джексона об установлении военного положения в Новом Орлеане в 1815 г.), то и с банком он добьется своего, но он ошибается». Действия Биддла зимой 1833/34 г. вызвали общенациональную рецессию. Между тем 28 марта 1834 г. сенат, побуждаемый Генри Клеем, 26 голосами против 20 принял резолюцию, осуждающую Джексона, присвоившего «полномочия и власть, не предусмотренные конституцией и законами». 15 апреля возмущенный президент выступил с протестом, утверждая, что конституция не дает сенату права «рассматривать и принимать решения относительно официальных актов президента». Импичмент – исключительное право палаты представителей, продолжал он, и сенат не может принять решение, которое, по сути, ставит вопрос об импичменте. Он также заявил о том, что подтверждалось многими его прежними действиями и обращениями: он считает себя прямым представителем всего народа и подотчетен только народу. Дэниэл Уэбстер, как и другие сенаторы, осудил «возмутительные утверждения» Джексона. На каком основании президент утверждает, что является «прямым представителем народа? Я считаю, сэр, что это всего лишь предположение, притом опасное». Если он смеет называть себя «единственным представителем американского народа, то я скажу, сэр, что у правительства отныне появился хозяин. Я не согласен ни с самим предположением, ни с тем, как оно высказано». Именно во время затяжного спора из-за Второго национального банка, передачи депозитов правительства в «ручные банки» и вотума недоверия президенту из остатков федералистов и Национально-республиканской партии, а также некоторых нуллификаторов и тех, кому не нравилась политика Джексона, сформировалась новая партия вигов. Название восходит ко временам Войны за независимость, когда вигами называли тех, кто выступал против авторитарного правления и поддерживал республиканское. Джексона виги называли «королем Эндрю» и сулили уничтожить все, чего он добился. За время двух своих президентских сроков Джексон действительно изменил роль президента, поставив его во главе правительства, и это нововведение было немедленно поддержано электоратом. «Пока президент не расширил полномочия исполнительной власти, все считали, что он стоит ниже законодательного органа, он же, очевидно, ставит себя выше, и в его руках власть правительства, по сути своей монархическая, намного сильнее власти представителей штатов», – сокрушался один из сенаторов. Отныне президент, а не конгресс был выразителем воли народа. Рецессия, спровоцированная действиями Биддла, убедила американцев в том, что им не нужен негласный управляющий финансами страны, имеющий возможность навязывать правительству свою волю. Согласившись с этим, палата представителей приняла под руководством демократов ряд резолюций, осуждавших Второй национальный банк за его кредитную политику и попытку с помощью финансового давления заставить власть продлить действие его устава. Конгресс отклонил предложение о продлении устава, поручил хранить правительственные фонды в «ручных банках» и потребовал провести расследование операций Второго банка и причин рецессии. Эти решения фактически уничтожили банк. «Банк умер, – заметил один из членов кабинета. – Он показал себя недостойным доверия». Разумеется, Джексон был доволен. «Я одержал славную победу», – радовался он. Резолюции палаты представителей «казнили этого мастодонта коррупции – банк Соединенных Штатов». В значительной степени «банковская война», как ее называли, была борьбой за власть между Эндрю Джексоном, представлявшим демократическое правительство, как он его понимал, и Николасом Биддлом, представлявшим привилегированные классы и финансовую элиту. От исхода этой схватки зависело, кто в будущем будет определять пути развития страны: выборные должностные лица или промышленные магнаты. Решался вопрос о том, останется ли страна демократической, если власть частного богатства, сосредоточенного в одних руках, окажется сильнее, чем власть демократически избранных должностных лиц. В эту борьбу за власть на протяжении всей истории Соединенных Штатов оказывались вовлечены все реформаторы и сторонники прогресса. Ситуация, когда отдельные лица и группы пытались использовать правительство для продвижения собственных интересов, повторялась снова и снова. Помешать им способна только бдительность избирателей. И по сей день лоббистам, стремящимся угодить своим клиентам, регулярно удается подкупать конгрессменов, а в результате страдают люди. Помимо всего прочего, позиция Джексона изменила отношения между исполнительной властью и электоратом. Настаивая на том, что он выражает интересы всего народа, Джексон заложил надежную основу президентской власти. Когда конгресс не поддержал его решение о ликвидации Второго национального банка, президент обратился к народу и попросил его поддержки. Впервые в американской истории за народом осталось право выбора в решении столь серьезной проблемы. Даже сейчас такое случается редко. Люди не любят решать важные вопросы, они не уверены, что достаточно компетентны для этого. Для этой цели они избирают членов конгресса, которым за то и платят, чтобы они брали на себя такую ответственность. Но в 1832 г. будущее банка зависело от того, кого выберут избиратели: Джексона или Клея. Поддержав столь решительно Старого Гикори, народ сплотился в его поддержку и делегировал ему полномочия для ликвидации банка (во всяком случае, так он утверждал), несмотря на ожесточенное сопротивление конгресса. Президентская власть получила массовую поддержку, и это навсегда изменило ее роль. Чтобы такое стало возможным, потребовался решительный президент, пользующийся народной поддержкой и обладающий лидерскими качествами, необходимыми для определения внутренней и внешней политики страны и будущего курса американской истории. К сожалению, «ручные банки» не выполняли и не могли выполнять функции центрального банка и сделать валюту и кредитную систему достойной доверия во всем мире. Страна обходилась без центрального банка почти 100 лет, до учреждения Федеральной резервной системы при администрации Вудро Вильсона. Государственные банки, выведенные из-под контроля Второго банка, обладали значительной свободой и воспользовались ею, безответственно выпуская бумажные деньги без надлежащего обеспечения. В 1836 г., чтобы остановить обесценивание валюты, Джексон издал Циркуляр о монетах, по которому приобрести земли у правительства можно было только расплатившись золотой или серебряной монетой. Продажа государственных земель была одной из важнейших составляющих национальной экономики. В то же время массовый выпуск бумажных денег способствовал дальнейшему промышленному росту и расширению страны. Но вскоре разразилась катастрофа. Меньше чем за две недели до того, как Джексон передал свой пост Мартину Ван Бюрену, который выиграл выборы у вигов Дэниэла Уэбстера, Хью Л. Уайта и Уильяма Генри Гаррисона, страна потерпела финансовый крах. 17 марта 1837 г. из-за падения цен на хлопок на Новоорлеанском рынке обанкротился один из крупнейших дилеров биржевой торговли, I. and L. Joseph Company of New York. Началась цепная реакция, в ходе которой рухнули многие банки и торговые предприятия. Паника 1837 г. продлилась оставшуюся часть десятилетия и часть 1840-х гг. Весь свой президентский срок Ван Бюрен пытался справиться с депрессией, но самое большое, чего ему удалось добиться, – провести Закон о системе независимого казначейства, по которому государственными деньгами управляло само правительство без помощи частных банков. Депозиты наличными должны были храниться в зданиях отделений казначейства в крупнейших городах страны и использоваться по усмотрению правительства. Эта система была отменена в президентство преемника Ван Бюрена Джона Тайлера, но вновь возвращена при администрации Джеймса Нокса Полка. Независимое казначейство оставалось основой банковской системы следующие 70 лет. Паника 1837 г. предопределила и исход президентских выборов 1840 г., когда Ван Бюрена сменил генерал Уильям Генри Гаррисон, еще один герой войны, в 1811 г. победивший индейцев в битве при Типпенкану, в паре с вице-президентом Джоном Тайлером из Вирджинии. Они разгромили Маленького Волшебника в ходе разудалой предвыборной кампании, сопровождавшейся песнями, парадами, речовками и прочей шумихой. «Типпекану и Тайлер вместе!», «Ван, Ван не нужен нам!» – кричали виги. Эта кампания – с крепким сидром, енотовыми шапками, огромными полотняными шарами и прочим в том же роде – стала одной из самых оживленных и веселых в американской истории. Стало ли это еще одним последствием безграничной джексоновской демократии? Неужели страна отказалась от рационализма и мудрости ради пышной и пустой буффонады? Так думали многие виги, опасаясь, что подобное превращение со временем уничтожит Республику. И тем не менее они победили. Гаррисон одержал победу в 19 из 26 штатов, набрав в целом 214 голосов выборщиков против 60, отданных за Ван Бюрена. Партия свободы, выступавшая за отмену рабства, выдвинула Джеймса Г. Берни, который получил чуть более 7 тысяч голосов избирателей, но ни одного голоса выборщика. Само по себе появление Партии свободы, боровшейся за освобождение рабов, стало одним из проявлений всеобщего ощущения того, что американское общество сковано нелепыми условностями и нуждается в переменах. Эта жажда реформ, или, как называл ее Ральф Уолдо Эмерсон, «демон реформирования», охватила население всей страны. Люди боролись не только за отмену рабства, но и за другие перемены, призванные оживить общественные институты, сделав их более человечными. Этот всеобщий энтузиазм новая эпоха романтизма позаимствовала у века Просвещения. Американцы той эпохи верили в совершенство человека и лучшее будущее и проповедовали необходимость «возвысить жизнь человека, приведя ее в гармонию с его представлениями о Красоте и Справедливости». Эмерсон выразил эти романтические представления, сказав, что «однажды все люди будут любить друг друга; и все бедствия растворятся во всепроникающих лучах солнечного света»[17]. Улучшать общество, реформировать то, что плохо, исправлять то, что пришло в негодность, – эти обязательные требования романтики предъявляли ко всем людям, полагая, что они в силах достичь подобных целей, так как могут делиться опытом и разумом и благодаря своим интуитивным способностям открывать универсальные истины. Группа интеллектуалов из Новой Англии, таких как Бронсон Олкотт, Джордж Рипли, Натаниэл Готторн, Орестес Браунсон, Маргарет Фуллер, Генри Торо и Эмерсон отстаивали идею «трансцендентализма», провозгласив человека не просто хорошим, но богоподобным. Прежнее пуританское представление о греховности человека сменилось верой в его божественность. «Считается, что пантеизм растворяет человека и природу в Боге, – писал один из трансценденталистов, – материализм растворяет Бога и человека в природе, а трансцендентализм растворяет Бога и природу в человеке». Красоту трансценденталисты видели в природе, а уродство – в материалистическом обществе, одержимом жадностью и стяжательством. «Я, пожалуй, даже не знаю другой такой страны, – заявил Алексис де Токвиль, – где бы любовь к деньгам занимала столь прочное место в сердцах людей» [18], как в Соединенных Штатах. Тем не менее человек в состоянии это изменить, потому что он «наделен бесконечными способностями к улучшению». Эти способности происходят от присущей американцам веры в равенство, утверждал Токвиль. Священники, которые были на переднем крае движения трансценденталистов, говорили об этом иначе, более романтично. Например, Эмерсон говорил: «Для чего рожден человек, как не для того, чтобы быть реформатором, переделывать то, что сделано человеком, отвергать ложь, восстанавливать правду и добро, подражая этой великой Природе, которая хранит нас всех?»[19] Изначально трансценденталисты встречались в доме Джорджа Рипли в Бостоне, где обсуждали свои идеи и взгляды, а позднее некоторые из них основали под Бостоном, в Западном Роксбери, общину под названием Брукфарм. Там они могли жить сообща и воплощать свои идеи на практике. Количество членов общины никогда не превышало 150 человек, но их посещали тысячи людей, приходивших послушать, что они говорят. Этот опыт жизни в коммуне привлек многих американцев, хотя в 1847 г. Брукфарм перестала существовать после ужасного пожара. Сама идея коммунитаризма совершила рывок, когда появилось множество общин, в которых люди вели более гармоничный образ жизни. Такие коммуны назывались «фалангами», первые из них создал французский социалист Шарль Фурье. Фаланстеры жили вместе и сообща работали над тем, что им нравилось и приносило удовлетворение. Предполагалось, что труд в коммунах будет более продуктивным, а их члены будут пользоваться равными благами. Идеи Фурье распространялись в США Альбертом Брисбеном из Нью-Йорка. В его «Социальной судьбе человека» (Social Destiny of Man, 1840) описывались «безумные траты, происходящие из-за нашего нынешнего социального устройства и… колоссальные экономия и прибыли, которые можно получить от сотрудничества и кооперации в промышленности»[20]. Роберт Оуэн, успешный шотландский промышленник и известный филантроп, основал в штате Индиана общину Новая Гармония. Ожидалось, что благодаря коллективной собственности и совместному труду Новая Гармония станет образцовым процветающим обществом, в котором каждый будет вести счастливую и продуктивную жизнь, а нищета и преступность исчезнут. Но через два года эксперимент провалился. Помимо прочего, причудливые идеи Оуэна о свободной любви породили в общине рознь и конфликты. Гораздо успешнее оказались коммуны, основанные на религии. Вероятно, наиболее заметным стало движение шейкеров во главе с матерью Анной Ли, англичанкой, приехавшей в Соединенные Штаты в 1776 г. и поселившейся в Олбани, штат Нью-Йорк. Она учила, что Бог имел двойственную природу: мужчины, воплощенного во Христе, и женщины, которую, как считали ее последователи, воплощала в себе Анна Ли. Она считала, что похоть есть зло, и ввела в своей общине безбрачие, таким образом, шейкерам постоянно требовались новообращенные. Ее последователей называли так из-за ритуального танца, когда они становились по трое в ряд и, чтобы отряхнуться от греха, носились по комнате, распевая во весь голос. В 1840 г. около 6 тысяч шейкеров проживали более чем в двадцати общинах от штата Мэн до Индианы. Движение сошло на нет в начале XX в. Самой известной и, бесспорно, чисто американской религиозной общиной, возникшей в эпоху Джексона, стали мормоны, члены Церкви Иисуса Христа Святых последних дней, основанной Джозефом Смитом. Он утверждал, что по наставлению ангела Морони выкопал и перевел книгу на золотых пластинах, спрятанную в каменном ящике. «Книга Мормона» (The Book of Mormon), опубликованная в 1830 г., должна была поведать об утраченных коленах Израилевых. Название церкви происходит от имени пророка, который, по вере мормонов, жил на Американском континенте в IV в. Смит собрал последователей новой веры и из своего родного Нью-Йорка повел их в Огайо, затем в Миссури и, наконец, в Нову, Иллинойс. В 38 лет его убили в Карфагене, штат Иллинойс, жители соседних городов, возмущенные тем, что некоторые мормоны, в том числе сам Смит, практиковали полигамию. Теперь лидером мормонов стал Бригам Янг, во главе с которым мормоны перебрались в пустынный регион вблизи Большого Соленого озера в Юте и создали там поселение Солт-Лейк-Сити, где их церковь неуклонно росла и богатела. За последние полтораста лет Церковь Иисуса Христа Святых последних дней распространилась за пределами Америки благодаря усилиям молодых миссионеров. Ожидается, что к середине XXI в. количество мормонов превысит пятьдесят миллионов и их церковь войдет в число пяти крупнейших христианских конфессий в США. Феномен шейкеров и мормонов тесно связан со вторым Великим пробуждением – религиозным подъемом, охватившим бóльшую часть страны в конце XVIII и начале XIX в. и повлиявшим практически на все аспекты американской жизни. Тогда возникло евангелическое движение, начавшееся на рубеже XIX в. с религиозных собраний и достигшее апогея в 1820–1830-х гг. Странствующие проповедники, как правило не имевшие богословского образования, но щедро наделенные гипнотическим и театральным даром, призывали верующих покаяться в грехах и изменить свою жизнь. Их проповеди, глубокая убежденность и экспрессия вызывали эмоциональные оргии, во время которых люди рвали на себе волосы, били себя в грудь, катались по земле, просили прощения у Бога, публично исповедуясь в грехах, и обещали посвятить себя добрым делам на благо общества. Не стоит удивляться, что именно религиозные лидеры нередко становились инициаторами многих реформ джексоновской эпохи. Они призвали последователей объединить усилия в создании организации во имя совершенствования общества и облегчения человеческих страданий. Наиболее известным проповедником и основоположником современного евангелистского протестантизма в Америке был Чарльз Грандисон Финни. «Зло явилось, – проповедовал Финни. – Прозвучал призыв к переменам. Отриньте мысль, что христиане могут оставаться безучастными, ничего не делать и при этом заслужить похвалу и благословение Господа». Многие американцы, такие как Хорейс Манн, Доротея Л. Дикс, Фрэнсис Райт, Нил Доу, Лукреция Мотт, Уильям Лэдд, Сьюзен Б. Энтони, Элизабет Кэди Стэнтон и другие, откликнулись на эти призывы. Они пытались улучшить пенитенциарные учреждения и приюты для умалишенных, боролись с рабством, выступали за равные права и лучшее образование для женщин, поощряли терпимость, оказывали помощь бедным, призывали к улучшению условий труда и укреплению мира. За несколько недель до смерти Хорейс Манн поделился с выпускниками Антиохийского колледжа в штате Огайо своим кредо: «Стыдитесь умереть прежде, чем одержите хоть какую-то победу ради человечества». Совершенствованию системы государственного образования, которому посвятил жизнь Манн, способствовало совершенствование учебников. Практически все ранние учебные пособия никуда не годились, и, лишь когда вышли «Американский справочник по правописанию» (Spelling Book) и «Книга для чтения» (Reader) Ноа Уэбстера, качество образования заметно улучшилось. В 1836 г. была опубликована «Антология детского чтения» (Eclectic Reader) Уильяма Х. Макгаффи, оказавшая сильное влияние на качество обучения в начальной школе. Эта книга, основанная на высоких культурных и моральных стандартах, была пронизана патриотическими чувствами, как нельзя лучше соответствовавшими растущему национальному самосознанию американцев. Несомненно, Макгаффи оказал на американскую жизнь большее влияние, чем другие писатели и политические деятели той эпохи. Что могло вызвать такое удивительное явление, как второе Великое пробуждение? Как и большинство важнейших исторических событий, оно имело целый ряд причин. Прежде всего, американцы в то время переживали множество серьезных перемен, которые, в свою очередь, привели к радикальному преобразованию всей политической системы. Считается, что в 1790–1820-х гг. Соединенные Штаты изменились сильнее, чем в любой другой период своей истории. В Америке только что закончилась революция, в ходе которой американцы отреклись от монархии и создали республиканскую форму правления, затем, в соответствии с конституцией, сформировались политические партии для управления страной. Но этот «эксперимент в условиях свободы» вызвал отторжение у европейских держав, что в конечном счете привело к Англо-американской войне 1812–1815 гг., когда лишь невероятная победа генерала Джексона и его войска в Новом Орлеане спасли Соединенные Штаты от унизительного поражения. После войны началась промышленная революция, итогом которой стало преобразование аграрной страны в индустриальную. Последовавшая транспортная революция привела к улучшению связи между регионами и дальнейшему расширению страны. Но главной переменой стала эволюция республиканского правления в демократическом направлении, которая привела во власть новое поколение лидеров. На смену Вашингтону, Франклину, Адамсу, Джефферсону, Гамильтону и Мэдисону пришли Старый Гикори, Маленький Волшебник, Типпекану, Молодой Гикори и Старый Рубака. Нет ничего странного в том, что американцы, ставшие свидетелями таких глубоких перемен, обратились к религии, стремясь обрести стабильность и цель в жизни и осмысленно участвовать в реформах на благо общества. Это поколение романтиков породило немало творческих личностей, что привело к расцвету национальной литературы в джексоновскую эпоху. Натаниэл Готорн, живший в Конкорде, штат Массачусетс, испытал влияние идей трансцендентализма, которые отразил в «Дважды рассказанных историях» (Twice-Told Stories) и романах «Алая буква» (The Scarlet Letter) и «Дом о семи фронтонах» (The House of the Seven Gables). Генри Торо, близкий друг Эмерсона и также выдающийся трансценденталист, провел два года в Уолден-Понде, прежде чем создал свой шедевр «Уолден, или Жизнь в лесу» (Walden; or, Life in the Woods), в котором выразил свои философские, религиозные и экономические взгляды и воспел жизнь на лоне природы. «Я ушел в лес, – писал он, – потому что хотел жить разумно, иметь дело лишь с важнейшими фактами жизни и попробовать чему-то от нее научиться, чтобы не оказалось перед смертью, что я вовсе не жил»[21]. Торо отказался платить военный налог и предпочел сесть в тюрьму, чем позволить штату Массачусетс сломить его свободную волю. Ему принадлежит и «Гражданское неповиновение» (Civil Disobedience), труд, оказавший огромное влияние на Махатму Ганди и доктора Мартина Лютера Кинга. Но самым талантливым писателем этого поколения, вероятно, был Герман Мелвилл, чей роман «Моби Дик, или Белый кит» (Moby-Dick, or the Whale) посвящен вечной борьбе со злом. В этом произведении он отдал дань Эндрю Джексону и демократии, за которую тот боролся: И потому, если в дальнейшем я самым последним матросам, отступникам и отщепенцам припишу черты высокие… тогда, вопреки всем смертным критикам, заступись за меня, о беспристрастный Дух Равенства, простерший единую царственную мантию над всеми мне подобными! Заступись за меня, о великий Бог демократии… Ты, подобравший на мостовой Эндрю Джексона и швырнувший его на спину боевого скакуна; Ты, во громе вознесший его превыше трона! Ты, во время земных своих переходов неустанно сбирающий с королевских лугов отборную жатву – лучших борцов за дело Твое; заступись за меня, о Бог![22] Поэт и писатель-романтик Эдгар Аллан По, основоположник детективного жанра, создал такие талантливые произведения, как «Убийство на улице Морг» (The Murders in the Rue Morgue) и «Похищенное письмо» (The Purloined Letter). Его стихотворения «Ворон» (The Raven), «Колокола» (The Bells) и «Аннабель Ли» (Annabel Lee) и рассказы «Золотой жук» (The Gold-Bug) и «Падение дома Ашеров» (The Fall of the House of Usher) подтвердили его репутацию писателя с неистощимой фантазией и великого мастера интриги. Другими выдающимися поэтами эпохи Джексона были Генри Уодсворт Лонгфелло, Джеймс Рассел Лоуэлл и Джон Гринлиф Уиттиер. Лонгфелло создал романтические образы индейцев, Лоуэлл сатирически изобразил Мексиканскую войну, Уиттиер критиковал рабство. Но истинным поэтическим гением довоенной эры был Уолт Уитмен, в чьих «Листьях травы» (Leaves of Grass) подняты вечные темы человеческого добра и красоты природы. Это произведение стало значимой вехой в американской литературе. Хотя Юг не создал литературных шедевров, сопоставимых с теми, что появились на Севере, несколько писателей-южан создали произведения не просто интересные, но и значимые. Уильям Гилмор Симмс написал ряд исторических романов в романтическом духе о старом Юге, например «Йемасси» (Yemassee) и «Партизан» (The Partisan). И Огастес Б. Лонгстрит, прославившийся книгой юмористических рассказов и очерков «Картинки Джорджии, персонажи и случаи первой половины республиканского века» (Georgia Scenes), и Джозеф Гловер Болдуин, выпустивший сборник юмористических очерков «Бурные времена в Алабаме и Миссисипи» (The Flush Times of Alabama and Mississippi), рисовали простую и деятельную жизнь в глуши. В общем, как ясно выразился Симмс, «Югу не наплевать на литературу или искусство». И особенно на истинную американскую литературу, описывающую жизнь южан. Выдающийся художник Джон Джеймс Одюбон создал великолепные рисунки для книги «Птицы Америки» (Birds of America), точно изобразив их красоту и разнообразие, а также богатство и великолепие американских лесов. Американцы всегда предпочитали теоретическому знанию прикладные науки. Будучи прагматиками, они во всем искали пользу и выгоду. Как выразился иностранный наблюдатель, «в Европе молодые люди пишут стихи или романы, в Америке, особенно в Массачусетсе и Коннектикуте, они изобретают машины и инструменты». В самом деле, в эпоху Джексона были созданы революционные механизмы и разработаны новые технологии. В 1831 г. Сайрус Маккормик изобрел механическую жатку для уборки зерновых, в 1835 г. Сэмюэл Кольт начал производство револьверов. В 1839 г. Чарльз Гудиер открыл вулканизацию каучука, в 1844 г. художник Сэмюэл Морзе изобрел телеграф, а в 1846 г. Элиас Хоу придумал швейную машину. Были сделаны и многие другие открытия, пусть и менее известные, такие как изобретение анестезии стоматологом Уильямом Т.Г. Мортоном в 1842 г. Благодаря этим открытиям возникли новые виды деловой активности и появились новые рынки. Американцы особенно преуспели в искусстве рекламы и продвижения новых товаров по всему миру. Дело в том, что эти американцы обладали качествами, которые отличали их от европейцев, в том числе чрезвычайно прагматичным взглядом на жизнь, жгучим желанием обставить конкурентов и во что бы то ни стало улучшить свое положение в обществе. Из всех экономических, религиозных и социальных реформ, проводившихся в эпоху Джексона, самыми радикальными стали все более решительные требования северян об отмене рабства во всей стране. Свободные и, казалось бы, цивилизованные христиане, владеющие рабами и извлекающие прибыль из рабства, как казалось многим, бросали вызов всем заявлениям о свободе и демократии в США. Традиция неприятия рабства существовала в Соединенных Штатах издавна, особенно среди таких религиозных групп, как квакеры, но Англо-американская война послужила импульсом, усилившим требования о его отмене. Ярким примером стало обсуждение в конгрессе закона о принятии Миссури в Союз: южане угрожали отделением и даже гражданской войной, если их «особый институт» рабства будет поставлен под сомнение. Тогда благодаря ряду компромиссов удалось уберечь Союз от возможного распада. Однако закон побудил Джефферсона, тогда уже вышедшего в отставку, выступить с предупреждением, что этот конфликт стал тем «пятном на нашем горизонте», которое легко может «обернуться торнадо». Это так же страшно, сказал он, как услышать «ночью набат, возвещающий о пожаре». Еще один тревожный набат прозвучал в 1822 г., когда Денмарк Весси, свободный мулат, возглавил небольшую армию (белые преувеличивали ее размеры, утверждая, что она достигала 9 тысяч), чтобы поднять всеобщее восстание рабов в Чарльстоне, Южная Каролина. Это «восстание» было жестоко подавлено пятью отрядами милиции Южной Каролины: около 35 рабов были повешены, еще 37 изгнаны из штата. Но страх перед будущими восстаниями не покидал южан. Они убедили себя, что однажды чернокожие взбунтуются и вырежут всех белых без разбору, как случилось на острове Санто-Доминго в Карибском бассейне. «Не следует забывать, – предупреждал один из них, – что наши негры не признают закон и всегда будут нашими внутренними врагами, общими врагами цивилизованного общества, варварами, которые, дай им волю, истребят всю нашу расу». Меньше чем через десять лет вспыхнуло восстание Ната Тернера – безусловно, самое кровавое восстание рабов в истории Америки. Очевидно, оно посеяло в сердцах южан семена страха перед чернокожими. Жестокость Тернера стала ответом на бесчеловечное обращение с порабощенными представителями его расы. Некоторые утверждают, что он был религиозным фанатиком, мечтавшим освободить свой народ. Как бы там ни было, 22 августа 1831 г. в городке Иерусалим в Юго-Восточной Вирджинии он возглавил сотню рабов, которые убили 60 белых, включая женщин и детей. Резня продолжалась весь день, и практически вся белая община была уничтожена. Местные силы порядка спешно прибыли к месту происшествия и начали массовые убийства всех чернокожих, виновных и невиновных. Кое-то из этих кровожадных мстителей поклялся убить «каждого черного, которого увидит в округе Саутгемптон». Несколько рабов были обезглавлены, а их головы надели на колья для всеобщего обозрения. Точно неизвестно, сколько именно чернокожих погибло в результате этого безумного акта возмездия, но, несомненно, их было не меньше нескольких сотен. Отголоски восстания Тернера прокатились по всему Югу. «Страх проступал на каждом лице», – писал один из южан. Масло в огонь подливали все более частые выступления аболиционистов, требовавших отмены рабства или хотя бы решения конгресса о запрете на ввоз рабов на территории[23]. В 1833 г. было основано «Американское общество борьбы с рабством», сделавшее движение организованным, а создание сети станций на «подпольной железной дороге» дало беглым рабам возможность обрести свободу. Ряд северных штатов поддержали аболиционистов, приняв Законы о личной свободе, запрещавшие должностным лицам оказывать помощь в поимке и возвращении беглецов. В городах, в том числе и в Вашингтоне, вспыхивали бунты на расовой почве. К мятежу в столице привели «подстрекательские прокламации», которые распространял «среди негров» один из аболиционистов. Эти листовки были «рассчитаны на то, чтобы подтолкнуть негров к мятежу и кровавой резне», как это произошло во время восстания Тернера. Беспорядки в Вашингтоне продлились много дней, для восстановления порядка и защиты общественных зданий пришлось вызвать войска. Газета National Intelligencer прокомментировала: «Мы и представить себе не могли, что подобное может случиться в столице свободных людей». Ни партия вигов, ни Демократическая партия не включали в свою политическую программу призывы к отмене рабства или запрету его распространения на территориях. Демократы считали, что проблема чернокожего населения была решена в рамках конституции благодаря компромиссу, по которому три пятых рабов учитывались при определении представительства штата в нижней палате конгресса (число представителей зависело от населения штата). Изменить эту общую договоренность, освободив рабов, означало бы аннулировать договор, что могло привести к распаду страны. Виги разделились на южан, которые осуждали любое посягательство на их право держать рабов и ввозить их на территории, и северян, которые признавали необходимость решения этой проблемы, но не могли прийти к единому мнению. Позднее, в 1850-х гг., многие из вигов-северян отошли от партии и со временем создали Республиканскую партию. В конгресс посыпались петиции с требованием принять меры для ограничения рабства. Но 26 мая 1836 г. южане, которые и слышать об этом не хотели, в палате представителей проголосовали за снятие с обсуждения любой петиции, затрагивающей «каким-либо образом или в любой степени тему рабства или отмену рабства». Бывший президент Джон Куинси Адамс, теперь ставший конгрессменом, защищал право петиции и несколько лет боролся за отмену этой «резолюции о кляпе». Но «кляп» вводили вновь год за годом вплоть до 3 декабря 1844 г., когда он был окончательно отклонен конгрессом 108 голосами против 80. Наконец конгрессмены-северяне отреагировали на поток требований своих избирателей о защите права петиции. «Благословенно, будь вечно благословенно имя Господне», – провозгласил Адамс, когда выиграл этот бой. Право подачи петиций было подтверждено, однако основная проблема по-прежнему оставалась: рабство. И сохранение Союза зависело от баланса сил. На выборах 1840 г. виги одержали впечатляющую победу и, получив большинство в обеих палатах конгресса, надеялись ликвидировать программу Джексона, принять устав нового банка и поднять таможенный тариф после окончания в 1843 г. десятилетнего перемирия. Но выдвинутый ими президент Уильям Генри Гаррисон умер через месяц после своей инаугурации в 1841 г. Сменивший его Джон Тайлер не оправдал ожиданий избравших его вигов, склонившись на сторону оппозиционной Демократической партии. Он не только наложил вето на принятые по инициативе вигов законопроекты, направленные на возрождение национального банка и увеличение таможенного тарифа, но и добивался аннексии Техаса, который в 1836 г. обрел независимость от Мексики. Посягательства на новые западные территории породили доктрину, которую Джон Л. О’Салливан, редактор журнала Democratic Review, назвал «предначертанием судьбы» (Manifest Destiny). Он считал «распространение нашего владычества на весь континент, врученный нам Провидением для нашего великого опыта свободы и федеративного самоуправления», «предначертанным судьбой правом» американцев. За много лет до этого Джексон поощрял экспансию, считая ее исключительно важной для американской безопасности, особенно на юго-западе, вдоль побережья Мексиканского залива. Он утверждал, что опасно «оставлять в руках иностранной державы власть над истоками главных притоков нашей великой Миссисипи». Джексон считал экспансию «необходимым условием безопасности Нового Орлеана – крупного центра торговли на Западе». Кроме того, «Господь предназначил эту великую долину одной нации», и этой нацией, очевидно, были американцы. Поэтому в присутствии англичан, испанцев и коренных американцев Джексон видел постоянную угрозу для безопасности американского народа и успешно боролся с ними с помощью армии. Мало того, Джексон часто повторял то, что сказал незадолго до Англо-американской войны: он стремится к приобретению Соединенными Штатами «всей испанской Северной Америки». Доктрина о «предначертании судьбы» захватила умы американцев и правительства. Неудивительно, что после того, как сенат отклонил договор о присоединении Техаса, для принятия которого требовались две трети голосов, конгресс поддержал предложение Тайлера о принятии совместной резолюции обеими палатами конгресса простым большинством от каждой палаты. Президент подписал резолюцию 1 марта 1845 г., за несколько дней до того, как его сменил Джеймс Нокс Полк, в 1844 г. с очень небольшим перевесом победивший Генри Клея на президентских выборах. 4 июля 1845 г. Техас ратифицировал договор о присоединении и 29 декабря 1845 г. был принят в Союз в качестве рабовладельческого штата. Но Полку, протеже Эндрю Джексона, Техаса показалось мало. Как и Джексон, он желал присоединения «всей испанской Северной Америки». В частности, он мечтал о Калифорнии с ее превосходными тихоокеанскими портами, дававшими возможность расширить торговлю с Востоком. Во время президентской кампании 1844 г. демократы не только требовали всего Техаса до Рио-Гранде, но и выдвинули лозунг «Пятьдесят четыре сорок или война!», имея в виду захват Орегонской страны, то есть всей территории крайнего Северо-Запада вплоть до границы русской Аляски. Спорная территория от Скалистых гор до Тихого океана и от северной границы Калифорнии до широты 54 градуса 40 минут была совместным владением Великобритании и Соединенных Штатов. Победа Полка над Клеем на президентских выборах вдохновила Тайлера на присоединение Техаса, но не Орегонской страны. Став президентом, Полк больше интересовался приобретением Калифорнии и земель к западу от Техаса, чем спором с Великобританией из-за Орегонской страны, и легко согласился провести границу между Канадой и США по 49-й параллели. 15 июня 1846 г. был подписан договор с Великобританией, и сенат поспешно его ратифицировал. Мексика рассматривала аннексию Техаса как свидетельство стремления Соединенных Штатов к постоянному расширению своей территории и настаивала на том, что мексиканско-американская граница проходит не по Рио-Гранде, а по реке Нуэсес. Кроме того, Мексика отвергла предложение Соединенных Штатов о покупке Калифорнии, после чего Полк приказал генералу Закари Тейлору, под командой которого находилось примерно 3500 солдат, дислоцированных на реке Нуэсес, выступить к Рио-Гранде, своего рода нейтральной земле между Соединенными Штатами и Мексикой. 25 апреля 1846 г. это привело к началу войны с Мексикой, когда мексиканский отряд пересек нейтральную землю и из засады напал на 63 американских разведчиков. 16 из них были убиты, а остальные взяты в плен. Когда эта новость достигла Вашингтона, Полк объявил конгрессу, что Мексика «пролила американскую кровь на американской земле», и просил палату представителей и сенат «признать состояние войны» между двумя странами. Законопроект о выделении 10 миллионов долларов, кроме того дававший президенту полномочия призвать 50 тысяч добровольцев, вызвал протест конгрессменов-вигов, считавших предложение о принятии этого закона до объявления войны актом неприкрытой агрессии. Проблему решили, добавив в законопроект преамбулу, гласившую, что состояние войны уже существует в силу вторжения Мексики в Техас. Закон был принят, и президент подписал его 13 мая 1846 г. Война для Соединенных Штатов стала чередой военных побед. В феврале 1847 г. генерал Тейлор у Буэна-Виста нанес поражение превосходящим силам противника. Генерал Уинфилд Скотт возглавил экспедицию, которая высадилась у города Веракрус и прошла в глубь континента до Мехико. 14 сентября 1847 г. американские войска взяли столицу, и Скотт принял у городского совета официальную капитуляцию. Тем временем капитан инженерного корпуса Джон Чарльз Фримонт прибыл в Калифорнию с исследовательской экспедицией. Узнав, что Соединенные Штаты объявили войну Мексике, он помог группе переселенцев провозгласить независимость Калифорнии. Сначала они создали Республику Медвежьего флага, затем подняли звездно-полосатый флаг. Примерно в то же время войска полковника Стивена У. Карни, дислоцированные в форте Ливенуорт в Канзасе, получили приказ вторгнуться в Нью-Мексико. В августе Карни прибыл в Санта-Фе, вынудив отступить вдвое превосходящие силы мексиканцев, и провозгласил Нью-Мексико территорией Соединенных Штатов Америки. Затем он двинулся на запад, где, присоединившись к Фримонту, завершил завоевание Калифорнии. Стремясь положить конец войне, Полк направил в Мексику Николаса Триста, которому 2 февраля 1848 г. удалось заключить мирный договор Гвадалупе – Гидальго. 10 марта сенат ратифицировал его 38 голосами против 14. По договору Соединенные Штаты получили во владение около 1,3 миллиона квадратных километров, в том числе на территории нынешних штатов Калифорния, Невада, Юта, Нью-Мексико и Аризона, а также современных штатов Колорадо и Вайоминг. Мексика также признала границу с Техасом по Рио-Гранде. В свою очередь, Соединенные Штаты выплатили Мексике 15 миллионов долларов, а также взяли на себя обязательство выплатить долг правительства Мексики гражданам США на сумму 3,25 миллиона долларов. В ходе войны американцы потеряли в боях 1721 человека, 11550 умерли от болезней. На этой войне погибли сыновья и Дэниэла Уэбстера, и Генри Клея, выступавших против войны. Мексиканские потери достигали 50 тысяч. Доктрина «предначертания судьбы» открыла новую эпоху в истории страны, эпоху гордости достигнутым, особенно присоединением новых огромных территорий. Впрочем, последствия Американо-мексиканской войны в недалеком будущем привели к целому ряду кризисов, которые закончились отделением штатов и Гражданской войной. 5. Разногласия по вопросу рабства, отделение штатов и Гражданская война Между тем разногласия в вопросе о рабстве в США уже раскалывали страну. 8 августа 1846 г. молодой, порывистый и румяный Дэвид Уилмот, вновь избранный член палаты представителей, во время заседания поднялся и предложил оговорку к законопроекту об ассигнованиях. Оговорка Уилмота застала всех врасплох. Она провозглашала «обязательным и основополагающим условием приобретения любой территории у Республики Мексика то, что ни рабство, ни подневольный труд никогда не должны использоваться на любой части этой территории». Уилмот утверждал, что не возражает против рабства там, где оно уже существует, как в Техасе, но свободные территории, такие как территории, полученные от Мексики, совершенно другое дело. «Не дай нам бог, – заявил он, – оказаться теми, кто насаждает там это установление». В палате представителей разразился скандал. Южане рассчитывали привезти своих рабов на земли, для приобретения которых так много сделали. Они вступали в жаркие споры из-за оговорки Уилмота, угрожая отделением. В конгрессе бесновались разочарованные люди, чьи гневные речи часто заканчивались вызовами на дуэль. Южане попытались блокировать прохождение оговорки, но палата представителей приняла ее 80 голосами против 64. Однако ее отверг сенат, где у южан было больше голосов. В последующие несколько лет на каждой сессии конгресса оговорку принимала палата представителей, но отвергал сенат. «Словно по мановению волшебной палочки, – писала в редакционной колонке газета Boston Whig, – оговорка поставила во главу угла важнейший вопрос, способный в любую минуту разделить американский народ». И все же на этот вопрос пора было ответить, тем более теперь, когда закончилась Мексиканская война и на юго-западе к США были присоединены сотни тысяч гектаров земли, казалось, только и ждавшие введения «особого института» рабства. Незадолго до выборов Полк решил уйти в отставку после одного президентского срока, и демократы выставили вместо него кандидатуру Льюиса Кэсса от штата Мичиган. Кэсс поддерживал доктрину народного суверенитета, по которой вопрос о рабстве должны были решать местные органы власти, а не национальное правительство. Его кандидатом в вицепрезиденты стал Уильям О. Батлер. Из-за растущих противоречий многие демократы, одобрившие оговорку Уилмота, откололись от партии и выдвинули кандидатом в президенты Мартина Ван Бюрена. К ним присоединилась Партия свободы, выступавшая за отмену рабства, и обе группы встретились в Баффало, где основали Партию свободной земли, поддержавшей Ван Бюрена и Чарльза Фрэнсиса Адамса, сына Джона Куинси Адамса, в качестве кандидата в вице-президенты. Девизом партии стали слова: «Свободная земля, свобода слова, свободный труд и свободные люди». Виги выдвинули на президентских выборах кандидатуру генерала Закари Тейлора в паре с Миллардом Филлмором. В ходе напряженной борьбы Тейлор одержал победу над Кэссом, получив 163 голоса выборщиков против 127 у Кэсса. Голоса избирателей распределились следующим образом: 1361000 голосов за Тейлора, 1222000 – за Кэсса и 291000 – за Ван Бюрена. Хотя Ван Бюрен не получил голосов выборщиков, он отнял у Кэсса достаточно голосов избирателей, чтобы победа в Нью-Йорке, а вместе с тем и на выборах досталась Тейлору. Проголосуй Нью-Йорк или Пенсильвания за Кэсса, он бы стал президентом. Вскоре события в Калифорнии потребовали безотлагательного вмешательства конгресса в дела территорий, приобретенных у Мексики. После подписания договора, положившего конец войне, рабочие, строившие лесопилку для швейцарского иммигранта Джона Саттера (Иоганна Зуттера), обнаружили золото в долине Сакраменто в предгорьях Сьерра-Невады. Саттер пытался сохранить находку в тайне, но новость быстро распространилась, и началась золотая лихорадка. Тысячи людей хлынули в Калифорнию в фургонах через прерии, по морю вокруг мыса Горн или пробивая себе дорогу через джунгли Панамского перешейка. Число золотоискателей, так называемых «людей 49-го года», по большей части северяне, за год возросло настолько, что население Калифорнии увеличилось с 6000 до более 85000. Когда в сентябре 1849 г. делегаты собрались, чтобы написать конституцию, они исключили из нее рабство и потребовали принятия в Союз в качестве штата, а не территории. Новый президент Закари Тейлор рассчитывал быстро принять Калифорнию и НьюМексико в Союз, по возможности избежав любой борьбы в конгрессе, но его надеждам не суждено было осуществиться. Когда в декабре 1849 г. собрался конгресс, Север и Юг обрушились друг на друга с обвинениями в действиях, которые они считали нетерпимыми и способными разрушить Союз. Во время одной из таких стычек член палаты представителей от Джорджии Роберт Тумбс, «мятежный… догматичный и экстремистски настроенный», выкрикивал: «В присутствии Господа Бога клянусь перед этой палатой и страной, что если вы своими законами стремитесь вытеснить нас из Калифорнии и Мексики… чтобы таким образом привести в упадок штаты Союза, то я за разобщение. И я положу самого себя и все, что у меня есть на земле, ради его достижения». Северяне насмехались над ним. Все это они много раз слышали и раньше. Сколько можно угрожать выходом из Союза, тут же находя предлог, чтобы остаться? Но тут угрозы Тумбса поддержали другие южане. Вскочил Александр Стивенс, депутат Джорджии. «Заявляю… что всем сердцем поддерживаю каждое слово, произнесенное моим коллегой. Пусть лучше южные земли погибнут, чем подвергнутся хотя бы минутному унижению». В какой-то момент склока в палате представителей перешла в потасовку. «Если бы в зале взорвалась бомба, – рассказывал парламентский пристав Натан Сарджент, – и то бы не было такого переполоха». Казалось, что страна вот-вот распадется, если не будет найден компромисс, удовлетворительный для обеих сторон. К счастью, в сенате был Генри Клей, Великий Миротворец, и 29 января 1850 г. он предложил ряд резолюций, которые, как он считал, удовлетворят и Север и Юг. Компромисс 1850 г. включал принятие Калифорнии в Союз в качестве свободного штата, предоставлял жителям территорий Юта и Нью-Мексико самим решать вопрос о рабстве, урегулировал границы Техаса и обязательства по погашению долга Техаса при условии, что тот отказывается от всех притязаний на любую часть Нью-Мексико. Компромисс также предусматривал принятие более сурового закона о беглых рабах, соглашение о «нецелесообразности» отмены рабства в округе Колумбия без одобрения населения и о «целесообразности» отмены работорговли в этом округе и лишал конгресс полномочий вмешиваться в торговлю рабами между штатами. В ходе дебатов сенатор Дэниэл Уэбстер 7 марта произнес знаменитую речь, в которой сказал: «Я хотел бы сегодня выступить не как представитель Массачусетса, не как северянин, но как американец. Сегодня я выступаю за сохранение Союза. Поддержите меня в моем намерении». С другой стороны, умирающий Джон Кэлхун (его речь пришлось зачитывать одному из коллег) обвинил во всех бедах Север и потребовал восстановления прав Юга посредством принятия конституционной поправки. Он назвал «разобщение единственным выходом, который у нас остался». 31 марта 1850 г. он скончался. Клей призывал к взаимным уступкам, которые, говорил он, представляют собой единственную основу для компромисса. Каждая сторона должна чем-то поступиться, и каждая должна чтото получить, но ни одна не может выиграть или проиграть. Обе должны считаться с потребностями друг друга. Эта дискуссия стала, возможно, самой знаменитой в американской истории. Когда пришло время голосовать, восемь предложений объединили в Сводный билль, который 31 июля был отвергнут сенатом. Сводный билль не оставлял сенаторам выбора: следовало утвердить или все восемь резолюций, или ничего. К счастью, после нескольких безуспешных попыток сенатор Стивен А. Дуглас от Иллинойса организовал голосование отдельно по каждому из предложений. Он понимал, что ожидать от сенаторов пакетного голосования за весь закон бессмысленно. Разделяя предложения, он дал каждому сенатору возможность проголосовать за одни из них и против других. Как оказалось, каждую из резолюций поддерживало большинство сенаторов, и в августе и сентябре 1850 г. они были приняты сенатом. Палата представителей их также одобрила, и закон был подписан Миллардом Филлмором, который стал президентом после внезапной кончины Закари Тейлора в июле 1850 г. Компромисс 1850 г. – один из важнейших законодательных актов за всю историю Соединенных Штатов. Он позволил оттянуть отделение штатов и Гражданскую войну на десять лет – на тот период, который позволил спасти Союз. Эти десять лет Северу дали время для стремительной индустриализации, позволившей ему победить Юг, а Аврааму Линкольну, внесшему наибольший вклад в сохранение Союза, – время, необходимое для политического роста. Одной из причин важных перемен в Соединенных Штатах Америки стал значительный приток иммигрантов. В эпоху Джексона их количество неуклонно увеличивалось примерно от 8 до 80 тысяч в год. Затем, в 1840–1860 гг., оно возросло до 4,2 миллиона – в шесть раз больше, чем за предыдущие двадцать лет. В довоенный период в США приехали 500 тысяч человек из Англии, Шотландии и Уэльса, но наибольшее число иммигрантов прибыло из Ирландии. Страшный голод, в 1845–1846 гг. поразивший Ирландию из-за неурожая картофеля, основного источника продовольствия для ирландцев, унес жизни миллиона мужчин, женщин и детей. Еще 2 миллиона в период между 1846 и 1860 гг. покинули родину и переехали в Америку. Хотя в основном они были фермерами, большинство из них, не имея денег на покупку земли, селились в городах, особенно в Бостоне, Нью-Йорке, Филадельфии и других портовых центрах вдоль побережья. Ирландцы всегда старались держаться вместе, и так возникли первые американские гетто. Иммигранты нанимались на работу в качестве домашней прислуги, фабричнозаводских рабочих и строителей на железных дорогах и постепенно поднимались по социальной лестнице. В свою очередь, они обратились к политике, чтобы защищать свои интересы, и так как они говорили по-английски, то не сталкивались с трудностями, ожидавшими неанглоязычных иммигрантов. Им не понадобилось много времени, чтобы стать ведущими политиками во многих городах, где они поселились. В числе иммигрантов, прибывавших в то время в Соединенные Штаты, было много немцев. После революции 1848 г. Германию покинули тысячи политических беженцев. Среди них встречались и люди умственного труда, но в основном это были крестьяне, у которых денег было больше, чем у ирландцев, поэтому они селились в сельских общинах вдоль западной границы или в западных городах. Среди иммигрантов были ремесленники и мастеровые, которые способствовали промышленному развитию страны. После продолжительной паники 1837 г. темпы экономического роста, особенно в производственном секторе, быстро возрастали. В промышленности были заняты около 1,3 миллиона квалифицированных, полуквалифицированных и неквалифицированных работников. Открытие в Пенсильвании богатых залежей угля позволило перейти на источники тепла, работавшие не на дереве, а на угле, и прежде всего это относилось к металлургической промышленности. Паровые двигатели на пароходах и паровозах преобразили транспорт. В 1850-х гг. развернулось строительство железных дорог, и к концу десятилетия в Соединенных Штатах было уложено 48 тысяч километров железнодорожных рельсов. Железные дороги, такие как Железная дорога Эри, Нью-Йоркская центральная, Пенсильванская, Балтиморская и Огайская, соединили города Среднего Запада, главным среди которых был Чикаго, с городами на востоке страны. Быстро развивалась станкостроительная промышленность, и как на внутреннем, так и на внешнем рынке появлялось все больше продукции машинного производства. Промышленность существовала и на Юге, но она не шла ни в какое сравнение с северной. В основном Юг оставался сельскохозяйственным регионом страны, хотя там, разумеется, были и торговцы, и юристы, и представители других областей умственного труда. Подавляющее большинство южан были фермерами и, в зависимости от местных условий, выращивали хлопок, табак, коноплю, сахарный тростник и рис. В 1860 г. из 8 миллионов белых южан лишь треть владели рабами. Остальные трудились на небольших семейных фермах. У большинства рабовладельцев был один раб, иногда два. Распространенное представление о Юге как о регионе с огромным количеством обширных плантаций и сотнями рабов, где хозяева жили в большом колониальном особняке, а рабы ютились в убогих хижинах, далеко от действительности. Таких плантаций было немного, хотя они и существовали в каждом штате. Состояли они обычно из 400 гектаров земли с 50 рабами, и их владельцы представляли собой высший слой южного общества. Эндрю Джексон, например, одно время владел 150 рабами, хотя это абсолютно не типично. На особенно крупных фермах (Джексон всегда называл свои владения фермой) обычно нанимали надсмотрщика из белых бедняков, следившего за рабами. Надсмотрщики разделяли рабов на группы, работавшие под присмотром способных доверенных чернокожих. Черные «мамушки» отвечали за содержание большого дома, где жил владелец с семьей. На плантациях поменьше, от 120 до 200 гектаров, трудились 10–12 рабов. Хотя большинство южан рабов не имели, именно рабовладение определяло стиль жизни от Вирджинии до Техаса. «Особый институт» рабства влиял на законодательство, политическую и экономическую структуру общества всего Юга предвоенного периода. Рабы считались движимым имуществом, которое можно покупать и продавать по желанию владельца. Семьи рабов можно было разделять: жен разлучать с мужьями, детей забирать от родителей. Словом, у рабов не было прав, и, хотя в большинстве южных штатов убийство раба считалось преступлением, если такое все-таки случалось, виновный неизменно избегал наказания. Рабы не могли ни обращаться в суд, ни обвинять белых, ни свидетельствовать против них. Они полностью зависели от доброй воли и порядочности своих хозяев. Естественно, отношения между рабом и хозяином могли быть разными. Они бывали сложными, и многие историки описывают их как патерналистские, когда и у хозяина и у раба имелись свои обязательства. Несмотря на притеснения, чернокожие рабы создали собственную нишу, позволявшую им сохранять определенное достоинство. Некоторые из них умели читать и писать, многие были мастеровыми, строившими особняки для своих хозяев. Оплотом их духовной жизнь были семья и религия. Большинство чернокожих исповедовали евангелическое христианство, соединяя его с элементами своего западноафриканского наследия, что делало их религиозные службы живыми и человечными. Жизнь рабов могла быть более или менее тяжелой в зависимости от типа плантации. Хуже всего приходилось рабам в южной глубинке, вдоль границ штатов Мэриленд, Кентукки и Теннесси им жилось легче. Плантации были пяти основных типов в зависимости от размера, организации работ и, главное, выращиваемой культуры. Около двух третей всех рабов от Северной Каролины до Техаса работали на хлопковых плантациях. Длинноволокнистый хлопок выращивали на южном побережье Атлантики, но с изобретением в 1793 г. хлопкопрядильной машины стало выгодно выращивать коротковолокнистый хлопок западнее. После Англо-американской войны хлопковые плантации появились и в Алабаме, Миссисипи, Арканзасе, Луизиане, Техасе, и к 1850 г. южане с гордостью называли хлопок «королем полей». Плантации второго типа – табачные. Табак начали культивировать в Восточном Мэриленде, Вирджинии и Северной Каролине, а в XIX в. – и в Кентукки, Теннесси и Миссури. К третьему типу относились рисовые плантации, расположенные в болотистых прибрежных районах Северной и Южной Каролины, Джорджии и вдоль берегов Миссисипи в южной части Луизианы. Рисовые плантации требовали больших капиталовложений и были немногочисленными. Четвертый тип, сахарные плантации, существовали почти исключительно в Луизиане. На таких плантациях не только выращивали сахарный тростник, но и перерабатывали его в сахарсырец, таким образом соединяя промышленность с сельским хозяйством. Сахарные плантации, как и рисовые, требовали больших капиталовложений. Например, в самую маленькую плантацию сахарного тростника требовалось вложить 40 тысяч долларов. Пятым типом были плантации конопли, сосредоточенные в Кентукки и в некоторых частях Миссури. Конопляных плантаций было совсем немного, и на них работало меньше всего рабов. Вопреки распространенным заблуждениям, до Гражданской войны рабство было основным и самым прибыльным экономическим сектором Соединенных Штатов. Впрочем, хотя отдельным людям рабство было выгодно, оно не способствовало развитию промышленности, как это произошло на Севере. Но те южане, которые наживались на рабовладении, не собирались мириться с его отменой, даже если это вело к распаду Союза. Когда после присоединения Техаса рабовладение стало распространяться на Запад, призывы к его отмене звучали все чаще. Одно время и на Юге существовали организации, боровшиеся за отмену рабства, многие поддерживали Американское колонизационное общество, в 1820-х гг. успешно создавшее колонию свободных негров в Либерии. Но религиозный пыл второго Великого пробуждения внушил аболиционистам джексоновской эпохи неукротимую ненависть к «особому институту». Среди них было много евангелистов, болезненно воспринимавших все, что они полагали греховным, а рабство для них было тягчайшим грехом. Непримиримый приверженец аболиционизма Уильям Ллойд Гаррисон издавал газету The Liberator, в которой отвергал даже конституцию Соединенных Штатов, называя ее «договором со смертью и соглашением с адом». В 1852 г. вышел роман Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (Uncle Tom’s Cabin), убедительно изобразивший жестокость рабовладельческой системы. Роман призывал «христиан и гуманных людей Севера» помешать введению Закона о беглых рабах, принятого как часть Компромисса 1850 г., по которому федеральные маршалы должны были возвращать беглых рабов хозяевам. Книга Бичер-Стоу успешно расходилась по всей стране и заметно повлияла на отношение американцев к институту рабства. Некоторые, например Авраам Линкольн, заявляли, что она способствовала началу Гражданской войны. Бегство рабов всегда было серьезной проблемой для южан, особенно после организации «подпольной железной дороги». Она состояла из «станций» – обычно частных домов или сараев, где «проводники» укрывали беглецов. Гарриет Табмэн, сама беглая рабыня, помогла сотням рабов добраться до территории свободного штата. По некоторым оценкам, к 1850-м гг. «подпольная железная дорога» позволила бежать из неволи более чем тысяче рабов. Период относительной политической стабильности, обеспеченной Компромиссом 1850 г., продолжался недолго: все рухнуло в декабре 1853 г., когда был представлен законопроект о создании территории Небраска. В соответствии с Миссурийским компромиссом, в нем и речи не шло о рабстве, поскольку Небраска находится севернее широты 36 градусов 30 минут. Вокруг этого закона тут же разгорелась борьба: многие участники обсуждения склонялись к тому, чтобы предоставить жителям этого региона самим решить вопрос о рабстве и в северной его части учредить Небраску, а в южной – Канзас. Кроме того, новый закон отменял Миссурийский компромисс. В принятии закона Канзас – Небраска большую роль сыграло желание конгрессменов-северян облегчить строительство железной дороги, которая должна была пройти через ряд северных штатов и территорий и со временем достигнуть Тихого океана. Строить железную дорогу было проще на землях, имеющих статус территории и соответствующий аппарат управления, к тому же многие конгрессмены вложили значительные средства в недвижимость в соседних штатах и желали защитить свои инвестиции. И наконец, одобрению закона в его окончательной форме способствовало то, что он лишал индейцев права собственности на их землю. Тем не менее вокруг закона Канзас – Небраска в конгрессе разгорелась настоящая война. Но к концу мая 1854 г., после яростных споров и стычек, закон был принят, главным образом под нажимом руководства Демократической партии, в первую очередь Стивена Дугласа в сенате и Александра Стивенсона в палате представителей. Впрочем, Дуглас приписывал все лавры себе. «Закон Канзас – Небраска принял я, – похвалялся он впоследствии. – Во время споров в обеих палатах у меня были диктаторские полномочия. Речи ничего не значили. Всего удалось добиться одним умением управлять людьми, отбиваться от атак и не допускать никаких неожиданностей». Но помог и Стивенс. «Без меня закон ни за что не удалось бы протащить. Я крепко держал вожжи и погонял лошадь кнутом и шпорами, пока мы не вытащили этот фургон из грязи». Миссурийский компромисс был отменен для того, чтобы сделать закон более приемлемым для южан. Кроме того, были учреждены территория Канзас к западу от рабовладельческого штата Миссури и территория Небраска к западу от свободных штатов Миннесота и Айова, а многие из южан, голосовавших за закон, очевидно, рассчитывали сделать Канзас рабовладельческим, а территорию Небраска – свободной. Но закон Канзас – Небраска оказался роковой ошибкой. Он разрушил мир, достигнутый благодаря Компромиссу 1850 г., и бросил страну в пучину войны. Прежде всего, принятие закона Канзас – Небраска привело к перекраиванию партийной системы. Отныне партийная лояльность сменилась лояльностью фракционной. Южане из распадавшейся партии вигов постепенно примыкали к Демократической партии, то же происходило и с северянами. 24 февраля 1854 г. в Рипоне, штат Висконсин, собрались некоторые фрисойлеры (члены радикально-демократической фермерской партии), северяневиги и убежденные противники рабства из Демократической партии, чтобы основать новую партию, которую они назвали Республиканской. 6 июля, через несколько месяцев после принятия Закона Канзас – Небраска, в Джексоне, штат Мичиган, состоялось заседание, на котором было утверждено название новой партии и выдвинуто требование отменить Закон Канзас – Небраска, а также Закон о беглых рабах. В середине 1850-х гг. была образована Партия «незнаек», или Американская партия. К 1860 г. в США насчитывалось 4 миллиона иммигрантов, немалую часть которых составляли ирландцы и немцы. Далеко не все американцы соглашались терпеть в своей среде такое количество чужаков, многие из которых к тому же были католиками. Новая партия стала антииммигрантской, антикатолической и антирабовладельческой, а ее члены на вопрос о целях и политике своей партии должны были отвечать: «Ничего не знаю». Таким образом, на выборах 1854 г. движение против Закона Канзас – Небраска, по выражению сенатора Дугласа, стало плавильным котлом, в который приверженцы «незнаек» «поместили отмену рабства, остатки доктрины северных вигов, протестантскую нелюбовь к католикам и нелюбовь американцев к иностранцам». И они, как и вновь организованная Республиканская партия, получили много мест в конгрессе. Лишь семеро из 47 демократовсеверян, голосовавших за Закон Канзас – Небраска, были избраны вновь, в то время как «незнайки» добились такого успеха, что им предсказывали победу на президентских выборах 1856 г. «Как может тот, кому ненавистно подавление негров, выступать за унижение целых классов белых? – говорил Авраам Линкольн. – Как нация мы начали с того, что объявили: «Все люди созданы равными». Когда «незнайки» придут к власти, их лозунгом будет: «Все люди созданы равными, за исключением негров, иностранцев и католиков». Но Партия «незнаек» просуществовала недолго. Внутренние разногласия по вопросам рабства и Закона Канзас – Небраска привели к тому, что к 1860 г. она распалась. Тем временем в Канзасе стычки с рабовладельцами вылились в локальную гражданскую войну, известную как «Кровавый Канзас». Вскоре стало ясно, что Канзас не в состоянии провести свободные выборы без новой переписи населения, беспристрастных судей и присутствия войск на каждом избирательном участке. 19 мая 1856 г. сенатор Чарльз Самнер от Массачусетса произнес в верхней палате речь «Преступление против Канзаса», обвинив «наемников, подобранных в пьяной блевотине больной цивилизации», во вторжении в Канзас с целью навязать ему прорабовладельческое законодательство. Пожилого сенатора от Южной Каролины Эндрю Пикенса Батлера он назвал воплощением этой «больной цивилизации» и осыпал оскорблениями, которые нечасто услышишь в конгрессе. Возмездие не заставило себя ждать. Конгрессмен Престон С. Брукс, племянник сенатора Батлера, прошел в почти пустой зал сената, где Самнер, сидя за столом, перебирал экземпляры своей речи «Преступление против Канзаса». «Мистер Самнер, – угрожающе рявкнул Брукс, – я дважды внимательно прочел вашу речь. Это клевета на Южную Каролину и мистера Батлера, моего родственника». С этими словами он тяжелой, покрытой гуттаперчей тростью несколько раз ударил Самнера по голове. Избитый сенатор попытался убежать, но не смог отодвинуть привинченный к полу стол, а ковер под столом не дал ему сдвинуть стул. Тогда Самнер резко вскочил и, оторвав стол от пола, опрокинул его. Забияка Брукс, как его впоследствии прозвали, продолжал осыпать Самнера ударами, пока трость не сломалась пополам. «Каждый удар угодил в цель, – хвастался Брукс. – От трости осталась одна рукоятка – она была из золота». Брукс ушел в отставку, но был переизбран, набрав много голосов избирателей. Через пять месяцев он умер в возрасте 37 лет от болезни печени. Оправившись от побоев, Самнер сказал о Бруксе: «Несчастный, он, сам того не ведая, стал орудием злых сил». И именно в это время, когда страна отчаянно нуждалась в сильном и мудром лидере, к власти пришел один из худших президентов за всю историю США. Джеймс Бьюкенен, кандидат от демократов, в 1856 г. опередил республиканца Джона С. Фримонта и кандидата от «незнаек» Милларда Филлмора, получив 174 голоса выборщиков против 114 у Фримонта и 8 у Филлмора. Такое количество голосов, отданных за республиканца, было большим успехом молодой Республиканской партии. Если бы Пенсильвания и Иллинойс или Индиана проголосовали за Фримонта, он стал бы президентом. Свою глупость Бьюкенен продемонстрировал уже в инаугурационной речи, заявив, что Верховный суд вот-вот примет решение, которое позволит уладить проблему рабства в Канзасе, и при этом заметил, что вопрос о рабстве вправе решить только жители Канзаса и что «дело не имеет большого практического значения». Естественно, все задались вопросом, как он мог заранее знать, какое решение примет суд. Вообще говоря, он не ошибся, но глупостью было предполагать, что подобное заявление способно примирить противников. Через два дня председатель Верховного суда Роджер Брук Тони огласил решение по делу Дреда Скотта, в котором Миссурийский компромисс признавался неконституционным в силу Пятой поправки к конституции, гласившей, что никто не может быть лишен своей собственности иначе как в соответствии с законом. Дред Скотт, раб, обратился в суд с иском о признании его свободным на основании своего проживания в свободном штате и на свободной территории. Согласно вердикту, Скотт, будучи рабом, не являлся гражданином и не имел права обращаться с иском в федеральный суд. Как и предсказал Бьюкенен в своей инаугурационной речи, вердикт «не имел большого практического значения», зато полностью подорвал репутацию суда. Тем временем в Канзасе, в городке Лекомптон, состоялся похожий на фарс конвент, который принял конституцию, не позволявшую избирателям признать институт рабства незаконным. Им предоставлялось только право одобрить рабство или запретить его дальнейшее распространение на территории. В любом случае Канзас становился рабовладельческим штатом. И, хотя принятая в Лекомптоне конституция, безусловно, была уловкой, придуманной, чтобы не допустить справедливого голосования, президент Бьюкенен предложил конгрессу принять Канзас в Союз в качестве штата с этой конституцией. В результате обе палаты конгресса буквально обезумели. В палате представителей пятьдесят, если не больше, конгрессменов устроили настоящее побоище, ставшее самой крупной дракой за всю историю конгресса. Джон Ф. Поттер по прозвищу Нож Боуи из штата Висконсин схватил Уильяма Барксдейла из Миссисипи за волосы и вырвал прикрывавший лысину клок. «Я его оскальпировал», – воскликнул пораженный Поттер, и все расхохотались. В конце концов удалось договориться о компромиссе, по которому избиратели Канзаса могли принять или отвергнуть навязанную им конституцию. 2 августа 1858 г. они ее отвергли, и Канзас до отделения южан в 1860–1861 гг. оставался территорией, а в Союз был принят 29 января 1861 г. как свободный штат. В 1857 г. южане были возмущены выходом книги Хинтона Р. Хелпера «Грядущий кризис Юга и как к нему подготовиться» (The Impending Crisis of the South, and How to Meet It). При помощи статистических данных он доказывал, что многие белые южане беднели изза рабства и оно плохо отражалось на их экономическом благополучии. Особенно разгневало южан то, что Хелпер и сам был южанином из Северной Каролины. Но для аболиционистов книга стала оружием, которое они использовали для борьбы с рабством и на Севере, и на Юге страны. Точно так же летом 1858 г. южан возмутили дебаты между Линкольном и Дугласом. Линкольн предлагал Дугласу примирить доктрину народного суверенитета с решением по делу Дреда Скотта, и тот ответил, что рабство «нигде не выжило бы и дня… без поддержки местных законов об охране правопорядка». Он был основным кандидатом Демократической партии на президентских выборах 1860 г., но из-за этого ответа потерял голоса на конвенте по выдвижению. Южане заявили, что не могут поддержать кандидата с такими взглядами. В то же время эти дебаты привлекли внимание всей страны к Линкольну. В середине октября 1859 г. Джон Браун возглавил рейд в Харперс-Ферри в надежде поднять всеобщее восстание рабов. В Харперс-Ферри он захватил федеральный арсенал и после двух дней сражений был схвачен, осужден за измену штату Вирджиния и 2 декабря повешен. Для аболиционистов Севера Браун стал мучеником, а для южан – символом полного безумия. На Юге главными виновниками такого оборота событий считали аболиционистов и республиканцев с их пропагандой и политическими нападками. Конгресс тоже лихорадило, не обошлось без драк и взаимных оскорблений. «Мы никогда не смиримся с президентом республиканцем и чернолюбом, – кипел демократ из Джорджии. – Я говорю от лица всех демократов – конгрессменов от штата Джорджия в этом зале». Те же слова звучали 23 апреля в Чарльстоне, где демократы проводили съезд по выдвижению кандидатов на президентские выборы. Депутаты-северяне не пожелали уступить требованию южан разрешить рабовладение на территориях, принятых в Союз, после чего депутаты от восьми южных штатов покинули съезд. Партия раскололась, и 18 июня демократы из северных штатов провели в Балтиморе собственный съезд, на котором выдвинули кандидатами в президенты и вице-президенты Стивена Дугласа и Хершеля В. Джонсона из Джорджии. 28 июня демократы-южане также провели свой съезд в Балтиморе, выдвинув на пост президента и вице-президента Джона Брекинриджа из Кентукки и Джозефа Лейна из Орегона. Республиканцы собрались 16 мая в Чикаго. Сенатор Уильям Генри Сьюард был их основным кандидатом, пока 25 октября 1858 г. не произнес в Рочестере, Нью-Йорк, речь, заявив, что «между противоборствующими непримиримыми силами существует постоянный конфликт, а значит, Соединенные Штаты рано или поздно должны стать и станут полностью рабовладельческой или полностью свободной страной». Это заявление о «постоянном конфликте» отпугнуло многих республиканцев, и Сьюард утратил их поддержку. Линкольн же произнес в колледже Купер-Юнион в городе Нью-Йорк более примирительную и взвешенную речь, известную как «Дом разделенный», в которой, избегая любого упоминания конфликта, призвал обе части страны к взаимопониманию. В третьем голосовании съезд республиканцев утвердил кандидатуру Линкольна на пост президента и Ганнибала Хэмлина – на пост вице-президента. Остатки партий вигов и «незнаек» создали в Балтиморе партию Конституционного союза и избрали своими кандидатами Джона Белла из Теннесси и Эдварда Эверетта из Массачусетса. Демократическая партия, ослабленная расколом, проиграла выборы. Линкольн победил в 18 свободных штатах и набрал 180 голосов выборщиков, получив явное большинство, Брекинридж одержал победу в 11 штатах, где получил 72 голоса выборщиков. Белл победил в трех пограничных штатах, набрав 39 голосов выборщиков, Дуглас – только в одном штате, Миссури (в Нью-Джерси он получил половину голосов), набрав в целом 12 голосов выборщиков. При этом Линкольна поддержали 1865593 избирателя, Дугласа – 1382713, Брекинриджа – 848356, Белла – 592906. Немало южан поклялись, что не останутся в Союзе с «президентом республиканцем и чернолюбом», и, как только стали известны результаты выборов, Законодательное собрание Южной Каролины созвало конвент штата. 20 декабря 1860 г. конвент официально разорвал отношения Южной Каролины с другими штатами, «составляющими Соединенные Штаты Америки». Примеру Южной Каролины последовали другие «хлопковые» штаты Глубокого Юга: 9 января 1861 г. из Союза вышел штат Миссисипи, 10 января – Флорида, 11 января – Алабама, 19 января – Джорджия, 26 января – Луизиана, 1 февраля – Техас. В феврале того же года в Монтгомери, штат Алабама, представители этих штатов провели конвент и приняли конституцию, весьма напоминавшую конституцию США. Этим документом провозглашались Конфедеративные Штаты Америки и признавались независимость и суверенитет каждого штата. Естественно, конституция КША одобряла «особый институт» рабства. На следующий день делегаты избрали временным президентом Конфедерации Джефферсона Дэвиса, а вице-президентом – Александра Г. Стивенса. 4 февраля 1861 г. в Вашингтоне под председательством Джона Тайлера, бывшего президента, состоялся закрытый Конвент мира с участием делегатов от северных, южных и приграничных штатов, сделавший попытку предотвратить разрыв, но достичь соглашения, устраивавшего обе стороны, не удалось. Еще одна неудачная попытка предотвратить раскол была предпринята 28 февраля, когда конгресс рассмотрел совместную резолюцию о внесении в конституцию поправки, гарантировавшей сохранение рабства в тех штатах, где оно уже существовало. Но против нее выступили 65 республиканцев во главе с Тадеушем Стивенсом, депутатом от Пенсильвании. Поправка все же была принята палатой представителей (133 голосами против 65) и сенатом (24 голосами против 12), но штаты ее не ратифицировали. 4 марта 1861 г. в своей инаугурационной речи президент Линкольн пытался заверить южан, что их права, особенно право на рабовладение, будут защищены: «У меня нет цели прямо или косвенно препятствовать институту рабства в тех штатах, где он существует». И он поддержал заявление президента Джексона о том, что Союз нерушим и что ни один штат не имел права отделяться от других. «Говоря буквально, – провозгласил он, – мы не можем разъединиться». Ни один штат, действуя самостоятельно, «не может законно выйти из Союза». Вслед за Джексоном он напомнил гражданам, что поклялся требовать соблюдения законов, а значит, сохранять «собственность и территории, принадлежащие правительству», во всех Соединенных Штатах. Решение президента снабдить припасами форт Самтер в Чарлстонской бухте привело к тому, что конфедераты под командованием генерала Пьера Г. Борегара атаковали форт, который 12 апреля сдался после обстрела, продолжавшегося целый день. Так началась Гражданская война в США. Линкольн призвал на защиту Союза 75 тысяч добровольцев и назначил на 4 июля специальную сессию конгресса. В качестве главнокомандующего Линкольн считал, что имеет полномочия, когда сочтет это необходимым, увеличивать войска, отдавать распоряжения о приобретении вооружений и приостанавливать действие законов, гарантирующих личные права. Он также дал указания штатам увеличить численность милиции в соответствии с требованиями военного времени. Собрав конгресс, он объявил, что не намерен предпринимать ничего такого, чего бы они не могли принять в форме законов. К лету 1861 г. у Союза под ружьем было 186 тысяч человек. Джефферсон Дэвис также призвал южан на защиту родины, и в течение нескольких месяцев на его призыв откликнулись около 112 тысяч новобранцев. После начала военного конфликта отделились верхние штаты Юга: 17 апреля – Вирджиния, 6 мая – Арканзас, 7 мая – Теннесси и 20 мая – Северная Каролина. Четыре других рабовладельческих штата, Делавэр, Мэриленд, Кентукки и Миссури, остались верны Союзу, хотя некоторые их районы сочувствовали Конфедерации. Верность Союзу сохранила и западная часть Вирджинии: 19 июня 1863 г. она отделилась от штата и была принята в Союз как Западная Вирджиния. После отделения Вирджинии столица Конфедерации была перенесена из Атланты в Ричмонд, и войска конфедератов вскоре появились на берегу Потомака, откуда был виден Вашингтон. Войска Севера были поспешно переброшены в столицу Союза и размещены в палате представителей и сенате. 4 июля, когда началась специальная сессия конгресса, солдат разместили в других частях города. Под руководством председателя бюджетного комитета Тадеуша Стивенса палата представителей за пять дней приняла законы, позволявшие министру финансов в течение 12 месяцев занять 250 миллионов долларов. 6 августа, ко времени окончания сессии, конгресс принял 66 законов, причем все они, за исключением четырех, имели отношение к войне. Чуть более чем за месяц, главным образом благодаря настойчивости лидеров и решимости конгрессменов справиться с тяжелым кризисом, был установлен настоящий законотворческий рекорд. В таком режиме конгресс работал несколько следующих лет. Под давлением политиков и журналистов, уверенных, что столицу конфедератов в Ричмонде можно захватить внезапным ударом, Линкольн не прислушался к доводам командующего Уинфилда Скотта, утверждавшего, что войска, расквартированные в Вашингтоне, не могут идти в бой без дополнительной подготовки, и приказал генералу Ирвину Макдауэллу с 30-тысячной армией атаковать войска конфедератов под командованием генерала Борегара вблизи городка Манассас-Джанкшен на реке Булл-Ран, примерно в 55 километрах юго-западнее Вашингтона. Противники встретились 21 июля, и поначалу бой складывался в пользу федеральных войск. Но подошедшие из долины Шенандоа подкрепления конфедератов под командованием генерала Джозефа Джонстона вынудили армию Союза в панике бежать назад к Вашингтону. За свою стойкость в сражении при Булл-Ране генерал конфедератов Томас Джонатан Джексон был прозван Каменной Стеной. Теперь Линкольн осознал правоту генерала Скотта, настаивавшего на необходимости подготовки войск. Макдауэлла сменил генерал Джордж Б. Макклеллан, который выиграл несколько боев в Западной Вирджинии и после отставки генерала Скотта стал командующим федеральными войсками. После того как американский военный корабль остановил британский пароход «Трент» и снял с него эмиссаров конфедератов Джеймса М. Мейсона и Джона Слайдела, направлявшихся в Англию, едва удалось избежать кризиса в отношениях с Великобританией. Госсекретарь Сьюард предотвратил его, приказав освободить задержанных. Он объявил, что американский корабль действовал неправильно, не доставив «Трент» и посланников в порт для принятия решения морским судом. 21 октября войска Союза потерпели нелепое поражение у Боллс-Блаффа вблизи Вашингтона. Недовольные радикальные республиканцы настаивали на более активном ведении войны и на отмене рабства. Под предводительством сенаторов Бенджамина Уэйда от Огайо, Закарии Чандлера от Мичигана и конгрессмена Тадеуша Стивенса они призвали к созданию Объединенного комитета по ведению войны, вероятно, в ответ на действия Линкольна, принявшего соответствующие полномочия. 9 декабря 1861 г. конгресс, собравшийся на регулярную сессию, одобрил создание Объединенного комитета конгресса по ведению войны, предоставив ему широкие полномочия по расследованию, вызову лиц для дачи показаний и истребованию документов, имеющих отношение к ходу войны. В комитет вошли три сенатора – Чандлер, Уэйд и Эндрю Джексон из Теннесси, представитель демократов, единственный сенатор США от отколовшегося штата, отказавшийся последовать примеру своих коллег-южан, и четыре конгрессмена – республиканцы Джордж У. Джулиан из Индианы, Дэниэл У. Гук от Массачусетса, Джон Ковоуд от Пенсильвании и Мозес Оделл, демократ из Нью-Йорка. Уэйд возглавил комитет, в котором преобладали радикальные республиканцы. Никто из членов комитета не обладал глубокими познаниями в военном деле, но все они питали к военным недоверие, если не презрение, и использовали любую возможность поставить в неловкое положение или унизить генералов Союза. При этом они злоупотребляли своей властью. Комитет провел расследование по подозрению в мошенничестве и некомпетентности в Военном министерстве, вмешивался в вопросы государственной безопасности, даже разбирал слухи о том, что жена президента, Мэри Тодд Линкольн, была шпионкой конфедератов. Хуже того, он постоянно упрекал президента в нежелании немедленно освободить рабов и в неспособности найти нужных людей для быстрого и успешного завершения конфликта. Кто-то назвал комитет «вредной организацией, присвоившей себе диктаторские полномочия». Объединенный комитет вызывал генералов для дачи показаний, а затем задавал им бессмысленные вопросы, такие как: «Что вы знаете о войне?» Нередко некомпетентные и угодливые генералы «бранились, говорили банальности, критиковали и выдвигали глупые возражения, высказывали полуправду и явную ложь, а августейший и прозорливый комитет слушал их развесив уши». Такие показания были именно тем, что хотели услышать члены комитета, – все, что угодно, лишь бы принизить военных. За свою славную историю комитет создал восемнадцать томов докладов по целому ряду военных поражений и подготовил документы, повредившие репутации многих неугодных им генералов, в частности генерала Макклеллана, которого члены комитета невзлюбили за то, что он упустил инициативу и не обеспечил победы в сражениях. 6 января 1862 г. комитет встретился с Линкольном и его кабинетом и записал в отчете: «…Представляется, что ни президент, ни его советники не имеют никакой определенной информации относительно ведения войны или неспособности наших войск хоть как-то продвинуться вперед». Вскоре стоимость военных действий достигла 2 миллионов долларов в день, и 6 февраля 1862 г. конгресс принял закон, позволявший печатать гринбеки, или бумажные деньги, в качестве законного средства платежа. Это были первые бумажные деньги, выпущенные американским правительством. Спустя два месяца, 16 апреля, конгресс отменил рабство в округе Колумбия с уплатой компенсации тем, кто освободит своих рабов, сделав таким образом первый шаг к законодательной отмене рабства. Республиканцы встретили принятие закона одобрительными криками. «Некоторые радикально настроенные конгрессмены, – насмехался критик, – предались чрезмерным и унизительным проявлениям восторга, крича «ура» в коридорах конгресса и бросаясь на каждого встречного негра, чтобы осыпать его поздравлениями». Линкольн счел действия конгресса уловкой, чтобы вынудить его занять определенную позицию в этом вопросе. Впрочем, он подписал законопроект, хоть и неохотно. Позже конгресс отменил рабство на территориях уже без выплаты компенсации. 20 мая 1862 г. конгресс принял крайне важный для заселения западных регионов Закон о гомстедах, по которому любому, кто там жил и обрабатывал участок в течение 5 лет, выделялось 65 гектаров государственной земли. За 2 года около 25 тысяч поселенцев застолбили заявки на более чем 1200000 гектаров. Похожий Закон Моррилла, принятый 17 июня 1862 г., предоставлял каждому штату участки земли для создания и финансовой поддержки сельскохозяйственного колледжа. В 1862 г. был также принят важнейший Закон о налогах, предусматривавший налогообложение по многим позициям, по большей части отмененное после войны, но созданное тогда Налоговое управление США стало постоянным федеральным органом. Закон о Тихоокеанской железной дороге предусматривал выделение земель и средств на строительство будущей трансконтинентальной железной дороги от Оклахомы, штат Небраска, до Сакраменто, штат Калифорния. Но если в области законотворчества федеральные власти добились значительных успехов, на поле боя их преследовали поражения. Генерал Макклеллан, которого освободили от должности главнокомандующего всеми союзными армиями, оставив в его подчинении только Потомакскую армию, получил приказ начать наступление на Ричмонд, для чего избрал маршрут вдоль полуострова между реками Джеймс и Йорк, вместо того чтобы провести фронтальную атаку от Вашингтона, что ослабило бы давление на столицу страны. В начале лета 1862 г. кампания на полуострове внезапно завершилась Семидневной битвой, в которой потери убитыми и ранеными составили 20 тысяч человек с каждой стороны. Армию Союза возглавил генерал-майор Генри У. Халлек. 8 марта 1862 г. броненосцы «Мерримак» и «Монитор» сошлись в пятичасовой битве на реке Джеймс, но ни один из них не добился перевеса. Тот день ознаменовал конец эпохи деревянных боевых кораблей. Морская флотилия под командованием Дэвида Г. Фаррагута в апреле 1862 г. атаковала конфедератов ниже Нового Орлеана и обстреляла город из орудий, после чего он был занят войсками Союза под командованием Бенджамина Ф. Батлера. За этот успех Фаррагуту произвели в контр-адмиралы, и он стал первым, кому было присвоено это звание. В конце августа во Второй битве при Булл-Ране армия Союза потерпела очередное унизительное поражение от конфедератов, которыми теперь командовал генерал Роберт Ли, сменивший Джонстона, серьезно раненного в конце мая в битве у Севен-Пайнс. Затем Ли вторгся на территорию Севера и попытался блокировать Вашингтон, перерезав основные железнодорожные пути, ведущие к городу. При Энтитеме армии Союза и Конфедерации столкнулись в еще одном кровопролитном сражении. Потери с обеих сторон составили более 3 тысяч убитыми, 18 тысяч ранеными. Битва закончилась, не выявив победителя, когда Макклеллану не удалось развернуть свои резервы, а Ли отошел в Вирджинию, поэтому Союз мог заявить о «технической» победе. Но Линкольну этой победы было достаточно, чтобы 22 сентября издать первую Прокламацию об освобождении рабов. Хотя в начале войны он настаивал на том, что его главной целью было сохранение Союза, к этому времени основной проблемой стало рабство. Как говорится в этой первой Прокламации, 1 января 1863 г. «рабы на территории любого штата или определенной части штата, население которого находится в состоянии мятежа против Соединенных Штатов, отныне и навечно объявляются свободными» [24]. «Мне хотелось бы сделать это в более подходящее время, – сказал президент своему кабинету. – Хотелось бы, чтобы дела у нас шли лучше. Действия армии против мятежников не совсем те, что могли бы меня порадовать». И все же пришло время покончить с вопросом о рабстве. К тому же «техническая» победа у Энтитема не позволила Великобритании и Франции признать Конфедерацию, хотя они были к этому близки, теперь же заняли выжидательную позицию, так что эта опасность для дела Союза миновала. Однако Великобритания продолжала строить для конфедератов корабли-рейдеры, позволив «Алабаме» выскользнуть из Ливерпуля и нанести крупный ущерб американскому судоходству. Только когда посланник США в Англии Чарльз Фрэнсис Адамс в апреле 1863 г. указал британскому министерству, что его правительство фактически участвует во враждебных действиях против Соединенных Штатов, британцы прекратили дальнейшее строительство таких кораблей. В начале 1863 г. император Франции Наполеон III предложил посредничество в конфликте, которое конгресс и государственный секретарь Уильям Сьюард решительно отвергли. Несмотря на протесты Соединенных Штатов, Наполеон вмешался в мексиканские дела. Французская армия заняла Мехико, и Наполеон посадил на мексиканский трон эрцгерцога Максимилиана, брата австрийского императора Франца-Иосифа. Только после окончания Гражданской войны Наполеон прислушался к протестам государственного секретаря Сьюарда и вывел свои войска из Мексики. Впоследствии Максимилиан был казнен мексиканскими повстанцами под руководством Бенито Хуареса. Через два дня после выхода первой Прокламации президент объявил, что действие принципа Хабеас корпус, защищающего свободу личности, по его усмотрению может быть приостановлено в любом месте на территории Соединенных Штатов. Это стало серьезным превышением полномочий, требовавшим одобрения конгресса, но президент понимал, что в военное время при определенных обстоятельствах ему необходимы чрезвычайные полномочия для защиты свободы американского народа. В марте 1863 г. конгресс согласился с ним, приняв Акт о Хабеас корпус, позволявший президенту приостанавливать действие закона во время войны. Демократы во главе с Клементом Велладингэмом осудили этот «имперский военный деспотизм». Противники прозвали их «медянками», поскольку они носили медные пенни в знак готовности продолжить примирительную политику по отношению к Югу. «Мирные демократы» выступали против правительства, тем самым дискредитируя свои цели, поскольку их политика противоречила царящим в обществе настроениям. Когда 13 декабря 1862 г. конфедераты в сражении под Фредериксбергом, штат Вирджиния, нанесли силам Союза, которыми теперь командовал генерал Амброуз Бернсайд, одно из тяжелейших за всю войну поражений, напуганные «медянки» потребовали положить конец бойне. В этом сражении были убиты или ранены более 10 тысяч солдат Союза. Бернсайда Линкольн заменил генералом Джозефом Хукером. В начале января 1863 г. конгресс принял Закон о привлечении на военную службу 150 тысяч чернокожих солдат, а 3 марта – Закон о воинской повинности, по которому призыву подлежали все мужчины в возрасте от 20 до 45 лет. Впрочем, по закону от призыва можно было откупиться, уплатив 300 долларов, или предоставить вместо себя другого человека на три года. В середине июля 1863 г. в Нью-Йорке вспыхнули бунты против этого закона, принявшие форму погромов на расовой почве. К призыву прибегли и конфедераты. 16 апреля 1862 г. они приняли Закон о воинской повинности, который касался всех белых мужчин в возрасте от 20 до 35 лет. Представители определенных профессий освобождались от призыва, кроме того, разрешалось предоставлять замену. Но так как война затянулась, проблема рабочей силы на Юге становилась все более острой. Хотя в мае 1863 г. в сражении при Чанселорсвилле конфедераты одержали впечатляющую победу над вдвое превосходящими их силами Союза, в ходе войны наметился перелом. При Чанселорсвилле Ли потерял более 10 тысяч убитыми и ранеными. Среди погибших оказался и Джексон Каменная Стена: 2 мая его подстрелили собственные солдаты. В июле генерал Улисс Грант захватил Виксберг, штат Миссисипи, тем самым расколов силы Конфедерации и взяв под контроль весь регион реки Миссисипи. Вторую попытку Ли вторгнуться на территорию Севера пресекли при Геттисберге, штат Пенсильвания, превосходящие силы Союза под командованием генерал-майора Джорджа Г. Мида. Однако Мид позволил Ли беспрепятственно отступить назад в Вирджинию. В этой битве были убиты или ранены около 50 тысяч человек, и 19 ноября 1863 г. в Геттисберге было открыто Национальное солдатское кладбище. Хотя на церемонии открытия основным оратором был Эдвард Эверетт, именно краткое обращение Авраама Линкольна помнят до сих пор. «Мы не можем посвящать, мы не можем благословлять, мы не можем почитать эту землю [25], – сказал он. – Отважные люди, живые и мертвые, сражавшиеся здесь, уже совершили обряд такого посвящения, и не в наших слабых силах что-либо добавить или убавить». Скорее это нам следует «посвятить себя великой задаче, все еще стоящей перед нами», исполниться убежденностью, что они «погибли не зря, что наша нация с Божьей помощью возродится в свободе и что власть народа волей народа и для народа не исчезнет с лица земли». Возродится в свободе! Именно это и стало итогом войны, и Линкольн нашел возвышенные слова, чтобы выразить свое чудесное предвидение. Победы при Виксберге, Геттисберге, Лукаут-Маунтине, у Миссионерского хребта в окрестностях Чаттануги к концу ноября 1863 г. сломили сопротивление конфедератов, открыв армии северян путь через территорию Джорджии к морю. 8 декабря 1863 г. Линкольн издал Прокламацию об амнистии и реконструкции, предложив помиловать и амнистировать всех конфедератов, готовых присягнуть на верность США и принять закон о запрете рабства. Как гласила прокламация, штат может вновь войти в состав Союза и провести выборы, если присягу принесут 10 % избирателей штата от числа тех, кто принимал участие в выборах 1860 г. Это стало первой попыткой восстановления расколотой нации, но против относительно мягкого плана Линкольна решительно выступили радикальные республиканцы, считавшие, что восстановлением Союза должен заниматься не президент, а конгресс. Война тем временем подходила к неизбежному концу. Улисс Симпсон Грант, произведенный в генерал-лейтенанты и назначенный Верховным главнокомандующим силами Союза, взял на себя и командование Потомакской армией, теперь насчитывавшей свыше 100 тысяч человек. 5 мая 1864 г. он начал свою месячную кампанию в Глуши, планируя продолжить наступление, даже если оно займет все лето, и наголову разбить 60тысячную армию Ли. Считается, что в боях при Спотсильвании и Колд-Харборе потери Гранта почти достигли 60 тысяч. Ли потерял вдвое меньше, но у него уже не было возможности возместить потери. Конфедерация истекала кровью. Затем Грант бросил армию на юг, на Питерсберг, расположенный примерно в 30 километрах ниже Ричмонда, рассчитывая лишить армию Ли снабжения. Взять Питерсберг штурмом ему не удалось, и в июне 1864 г. Грант осадил город. Осада продолжалась девять месяцев. Тем временем Уильям Т. Шерман во главе 100-тысячной армии выдвинулся из Чаттануги, в штате Теннесси, к Атланте, штат Джорджия. Если победа при Виксберге расколола Конфедерацию вертикально, отрезав восточную часть от западной, то победа при Чаттануге позволила Шерману начать вторжение, разделившее Юг горизонтально, с севера на юг. 2 сентября он занял Атланту и, уничтожив все запасы и имущество, которые могли оказаться полезными для противника, двинулся к морю. Радикальные республиканцы в конгрессе в ответ на «10-процентный план Линкольна» приняли Билль Уэйда – Дэвиса, по которому, прежде чем можно будет сформировать правительство, на верность США должно было присягнуть большинство, а не 10 % избирателей. Законопроект предусматривал отмену рабства и лишение избирательного права тех, кто занимал должности в штате или Конфедерации и с оружием в руках выступал против Соединенных Штатов. Линкольн, который уже признал восстановление в Союзе по его 10-процентному плану Луизианы и Арканзаса, применил к законопроекту Уэйда – Дэвиса «карманное вето», то есть не подписал его до закрытия сессии конгресса. Он заявил, что не привержен какомулибо одному плану реконструкции, и утверждал, что конгресс не обладает полномочиями отменять рабство в штатах, поскольку для этого необходимо принять конституционную поправку. Радикалы ответили манифестом Уэйда – Дэвиса, настаивая на исключительном праве конгресса заниматься мятежными штатами и указывая президенту, что ему надлежит выполнять законы страны, а не издавать их. Как главнокомандующему, Линкольну следовало подавить мятеж, говорилось в документе, а политическую реорганизацию отделившихся штатов предоставить конгрессу. Несмотря на расхождения с Линкольном, 7 июня 1864 г. радикалы поддержали его кандидатуру на пост президента на конвенте Республиканской партии в Балтиморе, тем более что кандидатом в вице-президенты был Эндрю Джонсон, лояльный военный губернатор штата Теннесси, который особенно резко критиковал сепаратистов, когда был членом Объединенного комитета по ведению войны. Цель выдвижения Джонсона была очевидна: сформировать предвыборный список Национального союза, который привлек бы избирателей Демократической партии и символизировал восстановление Союза. В конце августа демократы собрались в Чикаго и выдвинули кандидатуры генерала Макклеллана и Джорджа H. Пенделтона из Огайо. Под руководством «медянок» конвент принял программу, содержавшую призыв к немедленному прекращению военных действий и установлению мира на основе федеративного союза штатов, которую отвергал Макклеллан. Взятие Шерманом Атланты и его продолжающийся марш к морю укрепили популярность кандидатов Национального союза. В ноябре Линкольн одержал убедительную победу на президентских выборах. За него проголосовали 212 выборщиков и 2206938 избирателей против 21 голоса выборщиков и 1803787 голосов избирателей, отданных за Макклеллана. Когда вновь собрался конгресс, президент попросил принять Тринадцатую поправку к конституции об отмене в Соединенных Штатах Америки рабства и направить ее штатам для ратификации. Сенат уже принял ее прошлой весной, теперь дело было за палатой представителей. Голосование назначили на 31 января 1865 г. Галереи были забиты людьми, в зале сидели председатель Верховного суда Соединенных Штатов Сэлмон П. Чейз, несколько судей – членов Верховного суда, а также несколько сенаторов, членов кабинета министров и иностранных послов. Поправку приняли 119 голосами против 56. Когда был объявлен результат, зал взорвался восторженными криками и аплодисментами. Женщины махали платками, мужчины обнимались, «следовали приветствия за приветствиями, восторги за восторгами». Шум не стихал минут десять. Наконец «в честь исключительного и славного события» был предложен перерыв. 18 декабря 1865 г. Тринадцатую поправку к конституции ратифицировали три четверти штатов. На исходе 1864 г. стало ясно, что конец войны не за горами. Уильям Шерман совершил «марш к морю» по территории длиной 480 и шириной 96 километров, разрушая по пути жилые дома, общественные здания, фабрики, хлопкопрядильные мастерские, железные дороги и мосты и конфискуя все, что могло рассматриваться как контрабанда или помощь мятежникам. Мародерство было обычным явлением. 22 декабря пала Саванна, после чего Шерман двинулся на север через обе Каролины, сжигая на своем пути города и поселки. Главной целью была Колумбия, столица Южной Каролины. Ее уничтожение 17 февраля 1865 г. стало вполне предсказуемым, хотя позднее Шерман обвинил в этой трагедии отступающих солдат Конфедерации. Шерман шел напролом, и деморализованные конфедераты не могли его остановить. Линкольн объяснил, как он теперь намерен продолжать восстановление. В своей второй инаугурационной речи 4 марта 1865 г. он сказал: «Не испытывая ни к кому злобы, с милосердием ко всем, с непоколебимой верой в добро… приложим же все усилия, чтобы закончить начатую работу, перевязать раны нации… сделаем все, чтобы получить и сохранить справедливый и продолжительный мир как среди нас, так и со всеми другими странами». Тем временем Грант продолжал наступление в Вирджинии, и Ли был вынужден отступить от Питерсберга и Ричмонда в надежде объединиться с силами Конфедерации в Северной Каролине под командованием очень способного генерала Джозефа Джонстона. Но Грант преградил ему путь и 7 апреля предложил сдаться. Армия Ли насчитывала всего 30 тысяч человек и была практически окружена, так что выбора не оставалось. 9 апреля Грант и Ли встретились в здании суда в Аппоматтоксе и обговорили условия капитуляции. Солдат Ли распустили по домам, офицерам разрешили оставить себе личное оружие, кроме того, всем мятежникам оставили их лошадей и мулов. Все прочее имущество было сдано силам Союза. Грант не потребовал, а Ли не отдал при капитуляции саблю. Кровопролитная четырехлетняя война наконец закончилась. Заведомо обреченный Юг был полностью разбит. Потери обеих сторон потрясали воображение: Союз потерял 359528 человек убитыми и 275175 ранеными, конфедераты – примерно 258 тысяч убитыми и 100 тысяч ранеными. Северяне возблагодарили Бога, услышав о капитуляции Ли. Жители Вашингтона обезумели от радости, когда генерал Грант и его войска маршировали через город.13 апреля стало «днем всеобщего ликования. Звездно-полосатые флаги развевались над общественными и многими частными зданиями. Наступила ночь, на улицах пылали костры, а небо освещали фейерверки. В фортах и лагерях вокруг города развели огромные костры, в то время как тяжелые осадные пушки гремели, возвещая о мире». То же происходило во многих других городах. Страшная война закончилась. Затем произошла трагедия. Линкольн ездил в Ричмонд и только после своего возвращения в Вашингтон узнал о капитуляции Ли. На заседании кабинета министров он вновь подтвердил необходимость примирения и быстрого восстановления единства. В своем последнем публичном выступлении 11 апреля Линкольн с балкона Белого дома обратился к публике, праздновавшей победу Союза. «Мы встречаем этот вечер не в печали, а с радостью в сердце. Вывод войск из Питерсберга и Ричмонда и капитуляция основных сил мятежников дают надежду на скорый и справедливый мир. Давайте же объединимся, чтобы сделать все необходимое для восстановления должных полезных отношений между этими [отделившимися] штатами и Союзом». 14 апреля, когда Линкольн присутствовал на спектакле «Наш американский кузен» в театре Форда, Джон Уилкс Бут, талантливый, но безумный актер, вскоре после десяти вечера вошел в ложу президента и выстрелил в него в упор. Умирающего перенесли через улицу в пансион, где он и скончался в 7:30 следующего дня. Линкольн спас Союз, но умер, не завершив его реконструкцию. «Теперь он принадлежит вечности», – провозгласил военный министр Эдвин Стэнтон. Президентом стал Эндрю Джонсон, в последующие месяцы и годы развязавший титаническую борьбу между исполнительной и законодательной ветвями власти, которая будет иметь последствия для будущих поколений. 6. Реконструкция и «позолоченный век» Через три часа после смерти Линкольна Эндрю Джонсон принял присягу, вступив в должность президента. Радикальные республиканцы были в эйфории, полагая, что без труда смогут определить курс, в соответствии с которым и будет происходить реконструкция мятежного Юга. Они не сомневались, что им удастся контролировать этого выходца из Теннесси, а он, прежде чем начать действовать в качестве президента, созовет специальную сессию конгресса или дождется следующей сессии в декабре 1865 г. Но их ждало разочарование. После полной капитуляции конфедератов президент Джонсон в основном утвердил план Линкольна и признал уже назначенное прежним президентом руководство в Арканзасе, Луизиане, Теннесси и Вирджинии. Кроме того, Джонсон выпустил две прокламации, в которых назначил временных исполнителей на должность губернаторов остальных семи южных штатов с тем, чтобы созвать конвенты штатов. Им предстояло отменить постановления о выходе из Союза, аннулировать долги времен Конфедерации и ратифицировать Тринадцатую поправку. Президент амнистировал всех мятежников, принесших присягу на верность Союзу, но лишил права на амнистию тех конфедератов, которые занимали высокие посты в правительстве или армии. Амнистия не распространялась и на тех, кто обладал собственностью стоимостью в 20 тысяч долларов и больше: сказывалось предубеждение Джонсона против богачей и высшего южного общества, горькая память о нищете, в которой прошла его юность. Впрочем, те, кто не подлежал амнистии, могли напрямую обратиться к президенту с просьбой о помиловании, и лишь те, кого амнистировали или помиловали, были вправе участвовать в реконструкции своих штатов. Радикалы поняли, что президент намерен сам заниматься реконструкцией Юга и завершить ее прежде, чем 39-й конгресс возобновит свою работу. Те, кто считал, что именно конгресс – законный конституционный орган, который должен объединить страну, пришли в ярость. Тадеуш Стивенс отреагировал на действия Джонсона, написав ему из Филадельфии: «Надеюсь, вы простите меня, что я на бумаге излагаю то, что собирался высказать вам устно. Реконструкция – материя очень тонкая. Это вопрос исключительно законодательной власти». Исключительно! Позиция радикалов была ясна. «Лучше собрать внеочередную сессию, – поучал президента Стивенс, – чем дать повод считать, что исполнительная власть идет по пути узурпации». Он также советовал президенту прекратить лично амнистировать мятежников. Только вообразите, что Стивенс мог все это говорить и диктовать главе исполнительной власти, что ему следует делать! Возвратившись в Вашингтон, Стивенс продолжал противостоять Джонсону, настаивая на том, что если президент будет упорствовать в своем решении, то лишится поддержки республиканцев в конгрессе. Во время встречи Джонсон сохранял спокойствие. Он призывал к пониманию и согласию. Граждане должны забыть о войне ради восстановления мира, говорил он. Это то, что он пытается делать. И действительно, к декабрю все оставшиеся семь штатов, кроме Техаса, выполнили все требования президента и были признаны. Через четыре месяца их примеру последовал и Техас. Когда 4 декабря вновь собрался конгресс, в своем первом обращении Джонсон сообщил, что Союз восстановлен. Но конгрессмены не приняли его заявление во внимание и создали Объединенный комитет по реконструкции, состоящий из 9 членов палаты представителей и 6 членов сената, которому предстояло доложить, должны ли мятежные штаты быть представлены в конгрессе. Более того, пока этот комитет не представит доклад, который будет одобрен конгрессом, «ни один конгрессмен из упомянутых так называемых конфедеративных штатов не будет принят ни в нижнюю, ни в верхнюю палату». После этого делегаты нескольких южных штатов, приехавших на сессию конгресса, незаметно покинули палату представителей. Хотя в состав комитета входил Стивенс, в целом комитет под председательством сенатора Вильяма П. Фесседена из штата Мэн придерживался умеренных взглядов. На заседаниях члены комитета неоднократно заслушивали свидетельства очевидцев, враждебных примирительной политике Джонсона, и уверяли, что, если представители мятежных штатов будут вновь допущены в конгресс, «положение бывших невольников будет немногим лучше положения рабов». Действительно, некоторые южные штаты уже приняли Черные кодексы, ограничивавшие права бывших невольников таким образом, чтобы привязать их к земле и фактически снова сделать рабами. Тадеуш Стивенс в палате представителей яростно осуждал эти кодексы, настаивая на том, что к южным штатам следует относиться как к «завоеванным провинциям». «Мы освободили или готовы освободить четыре миллиона рабов, у которых нет ни крова над головой, ни цента в кармане. Адские законы рабства не позволили им получить образование, они не имеют представления об элементарном договорном праве, не умеют справляться с обычными житейскими делами. Конгресс обязан о них позаботиться, пока они не могут заботиться о себе сами». В сенате Чарльз Самнер, оправившийся от побоев, которые ему нанес Забияка Брукс, в целом согласился со Стивенсом, хотя он понимал выход из Союза как акт, которым Юг совершил «государственное самоубийство». А в этом случае только конгресс мог определить, при каких условиях эти штаты могут быть приняты обратно в Союз. Взявшись решать проблему реконструкции, конгресс столкнулся с тем, что часть страны лежит в руинах: города и плантации сожжены, транспортная система разрушена, а миллиарды, вложенные в рабовладение, превратились в пыль. Стивенс рассчитывал изменить Юг, перераспределив землю, чтобы обеспечить бывших рабов наделами, дать им возможность прокормить себя и свои семьи и тем самым разрушить властную структуру плантаторской аристократии. Конгресс отверг это предложение и 3 марта 1865 г. учредил Бюро по делам вольноотпущенников, а 16 июля сделал это повторно, преодолев президентское вето. В феврале 1866 г. был издан вспомогательный акт, по которому Бюро должно было заниматься вольноотпущенниками и беженцами, как белыми, так и черными, на постоянной основе. Акт также предоставлял Бюро судебную власть для защиты бывших рабов от дискриминации. Его инициаторами стали несколько умеренных республиканцев, таких как Фессенден и председатель юридического комитета сената Лиман Трамбулл из Иллинойса, стремившиеся помочь президенту в его противостоянии Черным кодексам. К сожалению, Джонсон предпочел не искать союза с умеренными. Он назвал этот закон огромной кормушкой, к тому же слишком дорогой. Палата представителей преодолела его вето 109 голосами против 40, но сенат поддержал Джонсона, когда пять умеренных республиканцев признали дороговизну проекта. Остальные умеренные республиканцы были возмущены действиями президента. Они предприняли еще одну попытку, приняв Закон о гражданских правах (1866), который стал «воплощением взглядов умеренных» и наделял гражданскими правами всех, кто родился в Соединенных Штатах, кроме индейцев. Закон о гражданских правах гласил, что у «всех в равной степени, независимо от расовой принадлежности», есть право подавать судебные иски и заключать договора, давать свидетельские показания в суде, а также право на «неприкосновенность личности и собственности». Он также давал сотрудникам федеральных служб полномочия обращаться с исками в федеральные суды, налагать на нарушителей штрафы и предусматривал для них тюремное заключение. Чтобы не вызывать недовольство президента, документ, как особо подчеркнул Трамбулл, не предоставлял политические права вольноотпущенникам. Закон о гражданских правах впервые давал «законодательное определение прав американских граждан» и показывал, «как идеи, которые когда-то казались радикальными, стали приемлемыми» для большинства республиканцев. Он в равной степени относился и к Северу, где, как и на Юге, все еще оставались в силе дискриминационные законы, и в этом смысле не был законом, имеющим отношение исключительно к реконструкции. И тем не менее Джонсон наложил на него вето. Он утверждал, что этот документ противоречит «всему нашему человеческому опыту» и ведет «к централизации и концентрации всей законодательной власти в руках национального правительства». Более того, Джонсон высказал откровенно расистскую идею о том, что черные не способны быть гражданами, и настаивал на праве штатов на расовую дискриминацию. Обе палаты конгресса кипели от возмущения. Потрясенные умеренные отказались сотрудничать с Джонсоном, считая, что их пути окончательно разошлись. 28 марта 1866 г. газета The New York Herald назвала вето «объявлением войны». Ясно, кричал разгневанный Трамбулл в зале заседания сената, что президент никогда не одобрит закон, защищающий «свободу и собственность вольноотпущенных». Палата представителей и сенат легко преодолели вето президента. Закон о гражданских правах (1866) стал первым из важнейших американских законов, принятых против воли президента. Важно было и другое. В сущности, закон возлагал ответственность за защиту прав граждан на национальное правительство, а не на штаты. Забота о правах штатов, о которых американцы так пеклись в прошлом, была забыта. С этого момента равенство граждан перед законом будет обеспечивать правительство страны. Применив вето, Джонсон утратил поддержку умеренных республиканцев. Они без лишнего шума присоединились к радикалам. Не вызывало сомнений, что и все последующие вето будут преодолены. Президент совершил политическое самоубийство. Тем не менее многие члены конгресса выражали озабоченность конституционностью Закона о гражданских правах, и тогда Комитет пятнадцати предложил Четырнадцатую поправку к конституции, которая включала черных мужчин в число граждан и запрещала штатам ущемлять права граждан без соблюдения процессуальных норм. Поправка также отменяла положение конституции о включении трех пятых чернокожих в расчет числа депутатов штата в палате представителей, что добавило двенадцать мест южным штатам, когда они были вновь приняты в Союз. Четырнадцатая поправка вводила в конституцию понятие «граждане мужского пола», и феминистки, такие как Сьюзан Б. Энтони и Элизабет Кэди Стэнтон, почувствовали себя униженными. Мужчины защищают свои права, возмущались они, а не права женщин. Значит, женщинам остается полагаться на себя, решили они и в 1869 г. создали Национальную женскую ассоциацию суфражисток, в которую могли вступить только женщины. Впрочем, вскоре была создана Американская женская ассоциация, в которую могли вступать и мужчины, и женщины. Впоследствии ассоциации объединились в Национальную женскую ассоциацию суфражисток под руководством Стэнтон, чтобы начать серьезную борьбу за равные избирательные права. Штат Теннесси ратифицировал Четырнадцатую поправку и 24 июля 1866 г. был вновь принят в Союз, но другие южные штаты отказались, надеясь на поражение радикалов на промежуточных выборах 1866 г. В этом случае существовала возможность, что новый состав конгресса будет проводить реконструкцию в более мягкой форме. В результате конгресс сделал принятие Четырнадцатой поправки непременным условием нового вступления южных штатов в Союз. Между тем ситуация на Юге ухудшалась. Весной и летом 1866 г. в Мемфисе и Новом Орлеане вспыхнули массовые беспорядки на расовой почве. 1 мая в Мемфисе ссора между белым и черным кучером переросла в общую потасовку и привела к смерти 48 человек, причем все погибшие, кроме двух, были черными. 5 черных женщин были изнасилованы, школы, церкви и дома сжигали дотла. Через 12 недель, в первый день работы Конституционного конвента, который должен был дать вольноотпущенникам право на представительство, погромы начались в Новом Орлеане. В конце концов в самом зале конвента произошло массовое убийство черных, несмотря на то что был поднят белый флаг. Эти позорные события лишь укрепили убеждение северян, что Юг неисправим, а мятежные штаты не готовы к возвращению в Союз. Пытаясь переломить ситуацию, президент Джонсон совершил предвыборное турне по Северу с остановками в Филадельфии и Нью-Йорке, а затем в Кливленде и Сент-Луисе, которое насмешливо называли «поездкой на халяву». Несмотря на поддержку генерала Гранта, адмирала Дэвида Фаррагута и морского министра Гидеона Уэллиса, сопровождавших его в поездке, Джонсон, выступая перед северянами, то и дело терял самообладание, давая противникам лишний повод для насмешек и издевок. Впадая в исступление, он меньше всего походил на президента. «Меня оклеветали и опорочили, – говорил он злобно. – В мой адрес злословят, называют Иудой Искариотом. Но если я Иуда, кто же тогда Христос? Не Тед ли Стивенс?» Поездка обернулась полным провалом, и избиратели выразили свое недовольство, не поддержав демократов на выборах. Теперь у республиканцев было большинство в две трети, дававшее им возможность преодолеть президентское вето. Джонсон был обезоружен. «Президент лишился власти, он больше никого не контролирует и ни на что не влияет, – говорил сенатор от Айовы Джеймс У. Граймс. – Отныне законодательная власть никак не зависит от его мнения или желания». «Пришло наше время действовать», – заявил член палаты представителей от Огайо Джеймс А. Гарфилд. Конфедеративные штаты «не будут сотрудничать с нами в восстановлении того, что они разрушили. Мы должны вынести мусор и строить все с нуля». Джордж Джулиан из Индианы был с этим согласен. Нельзя заставлять южан приносить клятву верности, толкая их на лжесвидетельство. Что им действительно нужно – это «правительство, сильная центральная власть здесь, в Вашингтоне». Собравшись после выборов, конгрессмены в полной мере ощутили силу этой власти. 3 января 1867 г. Тадеуш Стивенс представил первый законопроект о реконструкции, который, после принятия нескольких поправок, вошел в историю как Закон о военной реконструкции. В соответствии с ним территория бывших мятежных штатов Юга была разделена на пять военных округов, и глава округа наделялся правом объявлять военное положение с целью наведения порядка, защищать черное население и начать процесс воссоединения бывших конфедеративных штатов с Союзом. Необходимо было созвать новые конституционные конвенты, избранные с участием чернокожего населения и белых, не участвовавших в мятеже. Такие местные законодательные собрания должны были гарантировать избирательное право чернокожего населения и ратифицировать Четырнадцатую поправку. Естественно, Джонсон наложил на закон вето, но 2 марта 1867 г. конгресс преодолел его. Конгресс также принял дополнительные законы о реконструкции, которые обязывали генералов, стоявших во главе военных округов, составить списки избирателей и, когда новая конституция будет написана и одобрена новым составом избирателей, следить за ее исполнением. Разумеется, конгресс оставил за собой исключительное право пересматривать каждую новую конституцию, в надлежащее время отменить военное правление, вновь принимать южные штаты в Союз и предоставлять их представителям соответствующие места. Он также принял Закон о бюджетных ассигнованиях армии, согласно которому президент как главнокомандующий должен отдавать распоряжения по армии лишь через генерала Гранта, чей штаб не может быть перемещен из Вашингтона без одобрения сената. Конгресс дополнительно ограничил президентскую власть Законом о занятии высших должностей, запретив главе исполнительной власти смещать государственных должностных лиц, в том числе членов кабинета, без одобрения конгресса. «Хотя президент является главнокомандующим, – напыщенно заявил Стивенс, – им самим командует конгресс, и, даст бог, он подчинится. Ему и его ближайшему окружению придется понять, что мы представляем власть не королей и сатрапов, а власть народа, потому что конгресс и есть народ». На Юге были распущены назначенные Джонсоном временные правительства, и началась регистрация черных и белых, имеющих право голоса. Белых южан, сотрудничавших со сторонниками радикальной реконструкции, называли «скэлавагами» (прохвостами), а северян, приезжавших в военные округа для продвижения радикальных идей, – саквояжниками. Не приходится удивляться, что по крайней мере в пяти южных штатах – Луизиане, Миссисипи, Алабаме, Флориде и Южной Каролине – большинство избирателей, занесенных в новые списки, оказались черными. Среди зарегистрированных избирателей черных было больше 700 тысяч, белых – всего 60 тысяч. Через несколько месяцев конвенты южных штатов собрались и, как и требовалось, подготовили новые конституции. Летом 1868 г. шесть южных штатов вновь вошли в Союз, и 28 июля 1868 г. при их одобрении была ратифицирована Четырнадцатая поправка. Арканзас был восстановлен в Союзе 22 июня, Флорида – 25 июня, Северная Каролина – 4 июля, Луизиана и Южная Каролина – 9 июля, Алабама – 13 июля. Джорджия была восстановлена 21 июля, но ее представители не получили мест в конгрессе. Вновь она была присоединена только 15 июля 1870 г., и лишь в январе следующего года ее представители получили места в конгрессе. Президент Джонсон пытался препятствовать радикальной реконструкции, увольняя чиновников и военных уполномоченных, с излишним, по его мнению, рвением следовавших этой программе. Он сместил нескольких генералов, возглавлявших южные штаты, а 12 августа 1867 г. заменил министра обороны Эдвина Стэнтона, находившегося на этом посту со времен Линкольна, генералом Грантом. В соответствии с Законом о занятии высших должностей Джонсон объяснил сенату причины отстранения Стэнтона, но в январе 1868 г. они были отвергнуты верхней палатой 36 голосами против 6. Радикалы убедили Гранта отказаться от поста министра обороны, и Стэнтон был восстановлен в должности. 21 февраля 1868 г. несломленный Джонсон повторно уволил Стэнтона, при этом обвинив Гранта в предательстве, и назначил министром обороны генерал-адъютанта Лоренсо Томаса. В тот же день конгрессмен Джон Ковоуд из Пенсильвании предложил палате представителей «объявить импичмент президенту Эндрю Джонсону за серьезные преступления и правонарушения, совершенные им в занимаемой должности». Предложение было передано в Объединенный комитет по реконструкции, который, в свою очередь, поставил его на голосование. После напряженных дебатов конгресс 24 февраля 1868 г. поддержал предложение 126 голосами против 47. Был сформирован комитет для подготовки импичмента, который 2 марта представил девять статей обвинения. В основном они касались предполагаемых нарушений закона об ограничении президентских полномочий, но включали и обвинения в организации заговора путем запугивания и угроз с целью не допустить Стэнтона к исполнению обязанностей. На следующий день палата представителей добавила еще две статьи: одна содержала обвинение в «агрессивных высказываниях», вторая была сводной. Семь членов конгресса представляли обвинение в сенате, в том числе Бен «Зверь» Батлер, Тадеуш Стивенс, Джордж Баутвелл и Джон А. Бингэм. 30 марта в сенате председатель Верховного суда Сэлмон Чейз открыл слушания по представленным обвинениям. Впрочем, обвинители лишь увещевали сенаторов, полагая, что приговор предрешен, и не выдвинули ни единого весомого доказательства «серьезных преступлений и правонарушений». 16 мая сенаторы первой поставили на голосование сводную статью и поддержали обвинение 35 голосами против 19. Но, чтобы начать процедуру импичмента, необходимо большинство в две трети голосов, и одного голоса не хватило. Среди 19 сенаторов, проголосовавших против импичмента, было 7 республиканцев и 12 демократов. Сенатор Эдмунд Д. Росс из Канзаса, радикальный республиканец, проявил мужество и принципиальность, проголосовав за невиновность. Когда 26 мая были отклонены еще несколько статей обвинения против Джонсона, сенат прекратил разбирательство по импичменту. Узнав об этом, Стивенс воскликнул: «Страна катится ко всем чертям!» Вскоре он умер. Сенатор от Айовы Джеймс Граймс заявил, что от сената требовали принять политическое решение. «Я не согласен разрушать гармонию конституции, чтобы избавиться от неугодного президента». Эти события ознаменовали конец почти не ограниченной президентской власти, которой пользовался Авраам Линкольн. Джонсон пытался контролировать процесс реконструкции, но ему это не удалось. Оттеснив его, конгресс взял на себя руководство восстановлением Союза. И это правильно, настаивал сенатор от Огайо Джон Шерман: исполнительная власть «обязана подчиняться законодательной», как это и было задумано основателями. Вскоре на съезде Республиканской партии в Чикаго уже в первом туре голосования кандидатом в президенты на выборах 1868 г. был выдвинут Улисс С. Грант, а кандидатом в вице-президенты – радикальный спикер палаты представителей Скайлер Колфакс. Демократы выдвинули Горацио Сеймура, бывшего губернатора Нью-Йорка, и Фрэнсиса П. Блэра из Миссури, но коллегия выборщиков большинством голосов (214 против 80) проголосовала за республиканский список. 26 февраля 1869 г. радикалы вновь проявили силу и решимость, приняв Пятнадцатую поправку к конституции, запрещавшую штатам лишать граждан права голоса из-за расовой принадлежности, цвета кожи или того, что они прежде были рабами. Неприсоединившиеся штаты были обязаны ратифицировать поправку до того, как будет рассматриваться вопрос об их воссоединении с Союзом. 26 января 1870 г. в Союз вновь вошла Вирджиния, 23 февраля – Миссисипи, 30 марта – Техас. Эти южные штаты первыми избрали в конгресс значительное число чернокожих. Хирам Р. Ревельс, республиканец из Миссисипи, стал сенатором и вступил в должность 25 февраля 1870 г. Священник методистской епископальной церкви, во время Гражданской войны он служил капелланом полка чернокожих. Первым негром, избранным в палату представителей, стал Джозеф Рейни, республиканец из Южной Каролины, принявший присягу 12 декабря 1870 г. Цирюльник по профессии, он был призван конфедератами и служил на судне, которое пыталось прорвать блокаду. Рейни стал первым чернокожим, руководившим палатой представителей, когда спикер Джеймс Г. Блейн из штата Мэн в мае 1874 г. передал ему полномочия. Другими чернокожими членами палаты представителей в те годы были республиканцы Бенджамин С. Тернер из Алабамы, Роберт К. Де Лардж и Роберт Б. Эллиот из Южной Каролины, Джозайа Т. Уоллс из Флориды и Джефферсон Ф. Лонг из Джорджии. Всего в период Реконструкции в конгресс вошли 16 негров, но каждый из них оставался там лишь один или два срока. В период Реконструкции обязанность обеспечивать исполнение законов, принятых конгрессом, возлагалась на военные суды, но в деле Миллигана Верховный суд постановил, что решения военных судов должны считаться неконституционными, если действуют гражданские суды. Опасаясь, что Верховный суд отменит законы о реконструкции, в марте 1868 г. конгресс принял закон, выводивший этот вопрос из-под юрисдикции суда. Тем не менее Верховный Суд подтвердил право конгресса на проведение реконструкции, а в деле «Штат Техас против Уайта» признал обоснованность доводов Эндрю Джексона и Авраама Линкольна, считавших Союз нерушимым. Что еще важнее, в течение последующих нескольких лет постепенно было признано право Верховного суда толковать конституцию, хотя в самом документе ничто на это не указывает. Пятнадцатая поправка запрещала штатам по расовым мотивам лишать граждан права голоса, но не мешала им вводить образовательные и имущественные цензы, а также устанавливать ценз грамотности, что и произошло после окончания военной реконструкции. Таким образом белые успешно лишили негров права голоса и в конце концов восстановили свое правление на Юге, утверждая, что «избавили» свои штаты от «черной Реконструкции», как они ее называли. Впрочем, одним из самых эффективных способов помешать черным принимать участие в голосовании стало запугивание. В 1866 г. в Пуласки, штат Теннесси, был создан ку-клуксклан, который возглавил первый «великий маг», бывший генерал конфедератов Натан Бедфорд Форрест. Организация ставила себе целью восстановить правление белых путем насилия, наводя ужас на черных, осмелившихся голосовать. Избиения и линчевания случались едва ли не каждый день, особенно во время выборов. По некоторым оценкам, в 1868–1871 гг. было повешено приблизительно 400 негров. Такой взрыв насилия лишь убедил северян, что принуждение к исполнению федерального закона при помощи войск на Юге необходимо и оправданно. В связи с этим в 1870–1871 гг. конгресс принял три закона о противодействии ку-клукс-клану, два из которых признавали незаконным применение силы и угроз с целью препятствовать гражданам в осуществлении своих избирательных прав и обеспечивали федеральный надзор за регистрацией избирателей. Третий закон, который называли Законом о ку-клукс-клане, давал президенту право использовать военных для защиты черных избирателей от угроз и насилия и в случае необходимости приостанавливать действия закона о неприкосновенности личности. Около двадцати лет, пока республиканцы оставались у власти, «принудительные законы», как их называли демократы, не отменялись. Постепенно администрация Гранта отстраняла военных и военные суды от проводимой конгрессом реконструкции, вследствие чего белые южане постепенно избавлялись от правления республиканцев в своих штатах. В конгресс все чаще выбирали бывших конфедератов, в том числе бывшего вице-президента Конфедерации Александра Стивенса, а также 6 чиновников кабинета, 58 членов конгресса Конфедерации и 9 высокопоставленных армейских офицеров. Шаг за шагом прежний правящий класс возвращал себе власть над Югом. И все же конгресс пытался защитить от посягательств определенные права чернокожих. 1 марта 1875 г. был принят и подписан президентом Грантом Закон о гражданских правах, запрещавший расовую дискриминацию в общественных местах, в общественном транспорте и при выборе присяжных. Это знаковое событие стало кульминацией конституционной революции. Наряду с Тринадцатой, Четырнадцатой и Пятнадцатой поправками Закон о гражданских правах 1875 г. сделал миллионы американцев равными перед законом. Демократия в Америке шагнула вперед. Оставалось только предоставить те же права всем, независимо от пола. И началась новая эпоха, продолжавшаяся до конца столетия. Марк Твен в соавторстве с Чарльзом Дадли Уорнером посвятили ей книгу, описав глубоко коррумпированное американское общество того времени. Главные герои вовлечены в коррупционные схемы на железной дороге, в которых замешано правительство. В 1873 г. авторы писали, что это «повесть наших дней», поскольку в ней отражены типичные деловые операции, проводившиеся после Гражданской войны по всей стране. Книга называлась «Позолоченный век» (The Gilded Age: A Tale of Today). Их современник, известный историк Генри Адамс, назвал эту эпоху «ничтожной по целям и бесплодной по результатам. Можно просмотреть список конгрессменов, судей и представителей исполнительной власти за двадцать пять лет с 1870 по 1895 г. и не найти практически ничего, кроме подмоченных репутаций». Но речь шла не просто об испорченных репутациях – порча затронула всю вертикаль власти. Индустриализация страны, которую подстегнула Гражданская война, не сбавляла темпы до конца XIX в. в значительной мере благодаря прямой и косвенной поддержке, а также субсидиям со стороны правительства, особенно федерального. Общая протяженность железных дорог увеличилась с 50 до 300 тысяч километров, во многом за счет значительной помощи бюджета, особенно путем предоставления земли. Другой формой поддержки и стимуляции производства стали, меди и шерсти были протекционистские тарифы, к тому же федеральная банковская и денежная политика привлекала иностранных и внутренних инвесторов. Деньги текли рекой и приносили несметные богатства тем, кто знал, как получить привилегии, которые помогут добиться заветной цели. Конечно же за все это приходилось платить. Подкупы, сговоры, столкновение интересов, шантаж и другие преступления в «позолоченный век» были обычным делом, нужно было только знать «ходы». Очевидно, что для тех, кто строил железные дороги или нуждался в льготных тарифах, «ходы» эти вели к конгрессменам и государственным чиновникам. И, как оказалось, в то время весьма охотно принимали подношения. Конгрессмены предпочитали считать эти дары знаком признания их статуса и значимости и верить, что, одобряя нужный закон и потом принимая вознаграждение, они не совершают ничего дурного. Железнодорожные компании предлагали нужным законодателям, особенно председателям ключевых комитетов, бесплатный проезд, свои акции и даже наличные, а некоторые конгрессмены занимали должности или служили в наблюдательных советах железных дорог. Например, член палаты представителей Гренвиль Додж был главным инженером в Union Pacific и одновременно конгрессменом от штата Айова, а так называемый финансист Гражданской войны Джей Кук регулярно предоставлял конгрессменам финансовые услуги и даже владел закладной на дом спикера Джеймса Г. Блейна. Рано или поздно эти, как правило, незаконные сделки должны были привести к серии скандалов в прессе, что и произошло в 1870-х гг. Первым и, возможно, самым известным стал скандал с акционерной компанией Credit Mobilier of America. 4 сентября 1872 г. газета Чарльза А. Дана New York Sun сообщила о причастности к компании не только бывшего спикера и действующего вице-президента Скайлера Колфакса, но и Генри Уилсона из Массачусетса, которого президент Улисс Грант назначил кандидатом в вице-президенты на выборах 1872 г. В скандале оказались замешаны министр финансов, один из обвинителей по делу об импичменте Джонсона Джордж Баутвелл и не меньше дюжины конгрессменов, включая председателя Комитета по ассигнованиям Джеймса Гарфилда, председателя Бюджетной комиссии Генри Л. Доуса, председателя Комитета по государственной гражданской службе Уильяма Д. Келли по прозвищу Чугун, председателя Юридического комитета, еще одного обвинителя, Джонсона Джона А. Бингэма, и председателя Военноморского комитета Гленна У. Скофилда. Славная подобралась компания! Акции Credit Mobilier, подставной фирмы, созданной Union Pacific Railroad для обеспечения прибыли от строительства железной дороги, были разделены между нужными конгрессменами в обмен на политические услуги. Конгрессмен-республиканец от Массачусетса Оукс Эймс продал акции нескольким членам палаты представителей, рассчитывая на политическую поддержку компании. Признательные конгрессмены должны были провалить законопроект, регулирующий тарифы на железной дороге Union Pacific. Афера вскрылась во время президентских выборов 1872 г., но не повлияла на их исход. Президентом вновь стал Грант, а предложенный им кандидат Генри Уилсон – вицепрезидентом. Они выиграли выборы у объединенных кандидатов от Либеральнореспубликанской и Демократической партий Хораса Грили, редактора газеты NewYork Tribune, и Бенджамина Граца Брауна. Либерально-республиканская фракция была сформирована внутри Республиканской партии в 1871 г. и ставила себе целью провести назревшую реформу государственной службы и тарифов. Возглавлял ее сенатор немецкого происхождения Карл Шурц, бывший генерал Союза. Демократическая партия предпочла поддержать Грили и Брауна и не выдвигать собственных кандидатов. Партия «сухого закона» включила в свой список Джеймса Блэка и Джона Рассела. Во время предвыборной кампании республиканцы «размахивали окровавленными рубахами», напоминая о недавнем мятеже, и сравнивали либеральных республиканцев, противников дальнейшей интервенции федералов на Юг, с непримиримыми южными мятежниками. Грили не пользовался популярностью, а вскоре скончался. Собравшись после выборов, конгресс немедленно создал Комитет по расследованию скандала с Credit Mobilier. В своих показаниях комитету Эймс отрицал, что давал взятки кому-либо из конгрессменов. По его словам, он просто продал коллегам акции, считая эту сделку выгодной. Речь шла о бизнесе, и не более того. Тем не менее комитет признал Эймса «виновным в продаже акций Credit Mobilier of America членам конгресса по цене значительно более низкой, чем их реальная стоимость, с целью повлиять на голосование и решение вопросов, поставленных перед конгрессом». Комитет также рекомендовал изгнать его из палаты представителей, но палата проявила трогательную заботу о коллеге и 115 голосами против 110 при 15 воздержавшихся просто «осудила» его поведение. Когда решение было объявлено, республиканцы, только что голосовавшие за порицание, столпились вокруг Эймса и просили у него прощения. «Мы знаем, что вы невиновны, – бормотали они, – но надо было успокоить наших избирателей». Других членов конгресса, замешанных в скандале, комитет признал «неразборчивыми», но не виновными в преступных намерениях. Действительно, большинство вернули акции, как только разразился скандал, и отрицали, что получили хоть какую-то существенную выгоду. Хоть Эймса и не изгнали из палаты, его срок пребывания на посту подходил к концу, и вскоре после этих событий он умер. Многие вовлеченные в скандал конгрессмены вышли сухими из воды, за исключением Скайлера Колфакса, который, давая показания комитету, так заврался, что все от него отвернулись и его карьера завершилась крахом. Но вскоре последовали новые разоблачения. Конгресс создавал комитеты для расследований обвинений, выдвинутых газетами, такими как St. Louis Democrat, весной 1875 г. разоблачившая заговор производителей виски. Возможно, личный секретарь президента Гранта генерал Орвилл Бэбкок играл важную роль в этом сговоре между производителями виски, налоговыми инспекторами и высокопоставленными федеральными чиновниками с целью избежать уплаты налогов. В результате обвинения были выдвинуты против более 200 человек, многие из которых служили в Министерстве финансов. Самому Бэбкоку удалось избежать тюремного заключения благодаря вмешательству президента. Министру обороны Уильяму У. Белкнапу 2 марта 1876 г. было предъявлено обвинение в том, что он брал взятки за продажу факторий на индейских территориях. Чтобы избежать разбирательства в сенате, министр подал в отставку. Но в хищениях и мошенничестве погрязли не только министерства финансов и обороны. Бюро по делам вольноотпущенников, Министерство военно-морского флота, Министерство внутренних дел, почтовое ведомство и Министерство юстиции искали наживу, где только могли, что приводило к обвинениям и отставкам, а иногда и к вынесению приговора. Позорные скандалы следовали один за другим, и казалось, лишь немногие правительственные учреждения способны сопротивляться искушению запустить руку в казну. В марте 1873 г. в разграблении казны принял участие и сам конгресс, проголосовав за «Закон о грабеже жалованья», как его называли: этот закон увеличивал жалованье президента до 50 тысяч долларов, а жалованье конгрессменов и сенаторов – с 5 до 7,5 тысячи. Хуже того, конгрессмены повысили себе жалованье задним числом, что дало каждому лишних 5 тысяч долларов. Но закон так возмутил американцев, что конгресс предпочел отменить его на следующей же сессии, сохранив лишь прибавку к жалованью президента и судей Верховного суда. Бывший спикер палаты представителей Джеймс Гиллеспи Блейн, на тот момент лидер меньшинства и наиболее вероятный кандидат в президенты от республиканцев на выборах 1876 г., был обвинен в том, что в качестве обеспечения займа в 64 тысячи долларов от Union Pacific Railroad представил упавшие в цене ценные бумаги, причем заем так и не был возвращен. Предполагалось, что он, используя влияние спикера, помог компании получить обширный участок земли для строительства железной дороги. Но Блейн так убедительно отрицал обвинения с трибуны палаты представителей, что аудитория взорвалась бешеными аплодисментами. Все эти скандалы и сама вовлеченность конгресса в большой бизнес отрицательно повлияли на популярность администрации президента Улисса Гранта и Республиканской партии, но настоящей катастрофой стала паника, последовавшая за биржевым крахом 1873 г. Так началась экономическая депрессия, нанесшая США тяжелый удар и продлившаяся с 1873 по 1879 г. Толчком стали безумные спекуляции акциями железнодорожных компаний, нечестная банковская деятельность, кризис перепроизводства в промышленности, торговле, сельском хозяйстве и крах банка Джея Кука. В следующие пять лет 3 миллиона американцев потеряли работу, лопнули биржи, закрылись банки, упали цены на сельскохозяйственную продукцию, акции каждой четвертой железной дороги обесценились. Чтобы преодолеть депрессию, конгресс решил выпустить 26 миллионов бумажных долларов. В феврале 1873 г., еще до того как разразился кризис, был принят Закон о чеканке монет, разрешавший чеканку только золотой монеты и изымавший из оборота серебряную. В сентябре, когда грянула депрессия, сторонники бумажных денег отменили Закон о чеканке монет, назвав его «преступлением 73-го года», и потребовали отчеканить миллионы серебряных долларов в соотношении 16 серебряных монет к 1 золотой, считая, что открытие серебряных копей в Неваде, Колорадо и Юте вполне позволяет добиться такого результата. В январе 1875 г. конгресс принял Закон о размене бумажных денег на металлические, введя с января 1879 г. обеспечение увеличивавшейся массы бумажных денег золотом, тем не менее сторонники бумажных денег продолжали настаивать на свободной и неограниченной чеканке серебряной монеты. Ричард П. Бланд из Миссури по прозвищу Серебряный Дик предложил палате представителей законопроект о свободной и неограниченной чеканке серебряных монет в соотношении 16 к 1. Впрочем, сенат внес поправку, выдвинутую Уильямом Б. Аллесоном из Айовы и обязывавшую казначейство чеканить не более 4 и не менее 2 миллионов долларов серебром в месяц. Поправка была принята с преодолением президентского вето, но лишь частично удовлетворила сторонников инфляции. «Позолоченный век» стал не только временем моральной деградации, но и эпохой технологического прорыва в промышленности и сельском хозяйстве, роста крупного бизнеса, доступности денег, привлечения иностранного капитала и все возрастающего потока иммигрантов. Все эти события радикально изменили США. По всей стране протянулись телеграфные линии и железные дороги, были изобретены телефон и пишущая машинка, а через Атлантический океан проложили кабель, обеспечивавший более быстрое и дешевое сообщение между континентами. Edison Electric Illuminating Company построила в Нью-Йорке первый электроламповый завод, и вскоре в домах и на городских улицах зажегся электрический свет. Технологические нововведения в сельском хозяйстве дали фермерам возможность выращивать урожаи, позволившие не только накормить страну, но и вывозить излишки за границу. Страна расширялась вместе с проведением реконструкции Союза, и одновременно происходила ее индустриализация. Понятно, что северные штаты постоянно отвлекались от проблем реконструкции и проведения необходимых реформ, сосредоточившись на зарабатывании денег и капиталистическом развитии, преображавшем жизнь американцев. Как заметил губернатор Южной Каролины, «Север устал от проблем Юга». В 1876 г. президентство Гранта завершилось торжественным событием: страна отмечала столетие образования республики – сто лет независимости с постоянной демократизацией власти, при которой взрослое мужское население получило право участвовать в выборах, а экономика быстро продвигалась по пути индустриализации. Это был также и год президентских выборов. Республиканцы отказались от кандидатуры Джеймса Г. Блейна, подозревавшегося в махинациях с железными дорогами, и выдвинули кандидатом на пост президента Ратерфорда Б. Хейса из Огайо, а на пост вицепрезидента – Уильяма А. Уилера из штата Нью-Йорк. Скандалы в администрации Гранта, не говоря уже о кризисе 1873 г., не сулили республиканцам победы на выборах, и партия предпочла ничем не запятнанных кандидатов. Хейс пользовался «безупречной репутацией», поэтому на съезде прошла его кандидатура. Демократы выдвинули Сэмюэла Джонса Тилдена из Нью-Йорка, одного из богатейших юрисконсультов Америки, который принял большое участие в разоблачении «шайки Твида», своего однопартийца, уличенного в чудовищной коррупции. Кандидатом в вице-президенты стал Томас А. Хендрикс из Индианы. Выборы, состоявшиеся в ноябре, оправдали прогнозы: Тилден набрал на 250 тысяч голосов избирателей больше, чем Хейс. Он выиграл и в южных штатах, и в Нью-Йорке, Нью-Джерси, Коннектикуте и Индиане, получив голоса 184 выборщиков. Флорида, Луизиана и Южная Каролина по-прежнему считались вотчиной республиканцев, но их белое население было полно решимости вернуться к власти. Голосование в этих штатах сопровождалось бесчисленными фальсификациями и угрозами в адрес избирателей, и в результате из каждого штата поступило по два итоговых бюллетеня: согласно одному из них победителем стал Тилден, согласно другому – Хейс. Спорными были и результаты выборов в Орегоне. Во всех случаях спорного голосования Тилдену для победы требовался только один голос выборщика от всех этих штатов, а Хейсу – все голоса. В этой ситуации конгресс предпочел оставить решение спорных вопросов за специальным комитетом, в состав которого вошли пять членов палаты представителей, сената и пять судей Верховного суда, в том числе семь республиканцев и семь демократов. Пятнадцатым должен был стать независимый судья Дэвид Дэвис, но законодательный орган штата Иллинойс избрал Дэвиса в сенат, и в состав избирательной комиссии вместо него ввели республиканца судью Джозефа П. Брэдли. В феврале 1877 г. избирательная комиссия приступила к слушаниям, а уже 7 февраля 8 голосами республиканцев против 7 голосов демократов приняла решение отдать все спорные голоса Хейсу. Палата представителей, подконтрольная демократам, могла затянуть признание Хейса президентом, используя формальные и конституционные требования к подсчету голосов в конгрессе. Возникло опасение, что 4 марта, в день инаугурации, когда президент Грант сложит свои полномочия, никто не сможет занять его место в полном соответствии с требованиями конституции, поэтому южных конгрессменов убедили проголосовать за Хейса, пообещав, что он выведет с Юга федеральные войска, назначит в правительство хотя бы одного южанина и будет щедро финансировать восстановление экономики Юга. И это подействовало. 2 марта 1877 г., в 4 часа утра, Ратерфорд Берчард Хейс был объявлен президентом по результатам голосования выборщиков, получив 185 голосов за и 184 против. Результат был предсказуем, поскольку демократы да и сам Тилден не сумели перехватить инициативу в этом споре, организовать общественный протест, склонить южан на свою сторону. Им не удалось убедить Хейса уступить в самом начале борьбы, когда это было еще возможно. Своими ошибками они подтолкнули оппозицию выбрать казавшийся маловероятным сценарий, который и привел Хейса к победе. 4 марта выпало на воскресенье, поэтому Председатель Верховного суда Моррисон Ремик Уэйт привел Хейса к присяге в закрытом порядке в Красной комнате Белого дома. В понедельник 5 марта состоялась публичная инаугурация, прошедшая без демонстраций и волнений. В тот же день Хейс назначил Дэвида Маккендри Ки из Теннесси министром почты, выполнив таким образом часть предвыборных договоренностей с южанами. Месяц спустя президент вывел с Юга все федеральные войска, завершив период Реконструкции. Чтобы вновь скрепить Союз, потребовалось ровно двенадцать лет. Многие сочли президентские выборы еще одним проявлением коррупции, столь распространенной в «позолоченный век» в Вашингтоне. Впрочем, скандалы случались не только в столице. «Шайка Твида», пока с ней не покончил Тилден, выкачала из Нью-Йорка миллионы. Уильям Мэйджир Твид возглавлял Таммани-холл, нью-йоркский штаб Демократической партии, а его ставленники при помощи откатов, фальшивых ваучеров, поддельных счетов и прочих мошеннических схем похитили у городской казны от 100 до 200 миллионов долларов. Твид был арестован, осужден и умер в тюрьме, но несколько членов его «шайки» бежали со своей добычей в Европу. Коррупция поразила и Юг, где восстановление разрушенной экономики позволяло мошенникам, политическим авантюристам и преступникам проворачивать крупные сделки, что привело к повышению налогов и увеличило задолженность штатов, которая в некоторых случаях утроилась. Реконструкция давала много возможностей для обмана, мошенничества, воровства и подкупа, но и после того, как белым южанам удалось восстановить свою власть, преступная деятельность продолжалась, а в некоторых случаях возросла. Впрочем, надо отметить, что в период «черной Реконструкции» значительные средства были вложены в больницы, государственное образование, различные приюты для бедных и немощных. В Вашингтоне особенно коррумпированной была система распределения должностей. Давно назрела реформа государственной гражданской службы, которую сенатор от НьюЙорка Роскоу Конклинг насмешливо называл «дарственной» службой. «За последние двадцать пять лет, – отмечал член палаты представителей Джеймс Гарфилд, – конгресс и народ привыкли к тому, что должности получают при помощи сенаторов и конгрессменов». Откровенно говоря, продолжал он, Закон о занятии высших должностей «фактически привел к узурпации сенатом значительной доли власти, позволяющей раздавать должности». В результате полномочия президента были сильно урезаны, а опасная и продажная власть сосредоточилась в руках сенаторов и членов палаты представителей. Чтобы вернуть контроль над назначениями, Хейс бросил вызов влиятельному сенатору Конклингу, лидеру «несгибаемых», или радикальной фракции Республиканской партии, назначив расследование на Нью-Йоркской таможне, подозреваемой в коррупции. Честер Алан Артур был начальником таможенной службы нью-йоркского порта, а Алонсо Бартон Корнелл – таможенным чиновником. С разрешения президента Гранта Конклинг контролировал назначение таможенных служащих. Хейс, решивший положить этому конец, уволил Артура и Корнелла и сделал новые назначения, которые впоследствии утвердил сенат. Эта победа ослабила фракцию «несгибаемых» в Республиканской партии и усилила фракцию «полукровок», которых прозвали так потому, что их не считали истинными республиканцами. Во главе этой фракции стоял Джеймс Гиллеспи Блейн. В условиях борьбы между двумя фракциями Республиканская партия провела в Чикаго съезд по выдвижению кандидата в президенты на следующих выборах. Хейс ранее обещал не баллотироваться на второй срок. Пытаясь добиться компромисса между фракциями, съезд после тридцати шести голосований предложил в качестве кандидата в президенты «темную лошадку», Джеймса Абрама Гарфилда, а чтобы умиротворить «несгибаемых» и сохранить нью-йоркский электорат, в вице-президенты выдвинул кандидатуру Честера Алана Артура. Список демократов возглавили Уинфилд Скотт Хэнкок, генерал Гражданской войны, и Уильям Х. Энглиш из Индианы. Тогда же образовалась Гринбекерская партия, чьи требования включали расширение выпуска бумажных денег и свободную и неограниченную чеканку серебряных монет. Гринбекеры также поддерживали федеральное регулирование торговли между штатами, участие женщин в выборах и прогрессивный подоходный налог. Их кандидатами на посты президента и вице-президента стали Джеймс Бэрд Уивер из Айовы и Бенджамин Чэмберс из Техаса. От Партии «сухого закона» баллотировались Нил Доу из штата Мэн и А.М. Томпсон из Огайо. Благодаря тому что страна успела оправиться от тяжелого кризиса и президентская кампания республиканцев получила значительную поддержку от бизнеса, Гарфилд победил, набрав 214 голосов выборщиков против 155. Он стал первым кандидатом, который пришел в Белый дом прямо из палаты представителей. Кандидат «гринбекеров» получил чуть больше 300 тысяч голосов избирателей, а Партия «сухого закона» – 10 тысяч голосов. Хэнкок победил на «твердокаменном Юге» – в десяти южных штатах, которые еще около ста лет будут оплотом Демократической партии. На «твердокаменном Юге» путем угроз и дискриминационных законов удалось почти полностью отстранить негритянское население от участия в выборах, сведя на нет Пятнадцатую поправку, но выборы 1880 г. доказали, что республиканцы способны пробиться в Белый дом и без поддержки южан. После инаугурации в марте 1881 г. президент Гарфилд регулярно вступал в конфронтацию с фракцией «несгибаемых» в своей партии по вопросам назначений на государственные должности. Особую ярость у них вызвало назначение госсекретарем Джеймса Г. Блейна. Несколько месяцев спустя, 2 июня 1881 г., президента застрелил обозленный и психически неустойчивый карьерист Чарльз Д. Гито, мечтавший, чтобы место Гарфилда занял вице-президент Артур, что впоследствии привело к распаду фракции «несгибаемых». Около двух месяцев Гарфилд находился между жизнью и смертью и скончался 19 сентября. Следствием убийства стало то, что по настоятельной рекомендации нового президента Артура 16 января 1883 г. конгресс принял Закон о реформе гражданской службы. Была учреждена постоянная Комиссия по гражданской службе из трех человек, в обязанности которой входило проведение конкурсов для назначения на государственные должности в зависимости от заслуг. Это стало одним из неотложных требований реформаторов, понимавших, что протекционистская система насквозь прогнила и наносила вред развитию общества. В течение президентского срока Артура около 14 тысяч из 100 тысяч государственных чиновников были замещены на основании результатов конкурса на занятие должностей. Начало было положено, но, чтобы полностью отрегулировать систему назначений на должности, требовались и другие реформы. Независимых республиканцев, которые придавали особое значение продолжению этой реформы и оставляли за собой право голосовать независимо от партии, прозвали «магвампами». Трое самых знаменитых магвампов – Карл Шурц, Чарльз Фрэнсис Адамс и Э.Л. Годкин. В «позолоченный век», еще в 1867 г., наряду с Гринбекерской партией и Партией «сухого закона», возникло движение «Национальная ложа покровителей сельского хозяйства», более известное как «движение грейнджеров», закрытое общество, первоначальной целью которого была защита интересов фермеров. Основанное в Вашингтоне, движение грейнджеров призывало бороться с монополиями, препятствующими развитию конкуренции, и высокими железнодорожными тарифами, которые особенно раздражали грейнджеров. Под предводительством Игнатиуса Донелли движение вскоре распространилось на Среднем Западе. Первым штатом, принявшим закон, который требовал создания комиссий, устанавливающих максимальные цены на железнодорожные перевозки и складское хранение, стал Иллинойс. Следом за ним закон о максимальном тарифе на грузовые перевозки ввели Висконсин и Айова. Грейнджерские законы были немедленно оспорены в суде, но Верховный суд в деле «Мунн против Иллинойса» в 1877 г. поддержал их, постановив, что в компетенцию штата по охране общественного порядка входит и право защиты общественных интересов. Суд также уточнил, что подобные вопросы должны решаться путем голосования на выборах, а не через обращения в суд. Тем временем южные штаты, избавляясь от пут Реконструкции, ввели сегрегационные законы Джима Кроу. Первым в 1881 г. такой закон принял штат Теннесси, разделив пассажирские вагоны с сидячими местами по расовому признаку, в 1887 г. его примеру последовала Флорида, а в 1890 г. – Луизиана. Последовало обращение в Верховный суд, который в 1896 г. поддержал сегрегационные законы в деле «Плесси против Фергюсона» на том основании, что они не ущемляли чернокожих в их праве на перемещение. Еще одна характерная черта «позолоченного века» – расцвет монополий и трестов, губительных для конкуренции. В 1882 г. Standard Oil Company совместно с целым рядом других добытчиков и переработчиков нефти создала трест, контролировавший 95 % производства и переработки нефти в Соединенных Штатах. Инвестиционные банки вкладывали деньги в укрупнение предприятий – поставщиков услуг, железнодорожных и других компаний. Число этих трестов, основанных на правительственной концессии штатов, достигало 300, их капиталы приближались к 250 миллионам долларов. Магнатов, возглавлявших тресты, прозвали «баронами-разбойниками», путем подкупа и коррупции они контролировали законодателей и законы, особенно те, которые были призваны регулировать или контролировать их деятельность. Все чаще для подкупа конгрессменов использовали лоббистов – журналистов и бывших конгрессменов, словно хищные птицы круживших вокруг Капитолия. Среди них были и женщины, вдовы и дочери бывших конгрессменов, которых было не так-то просто игнорировать. В фермерских штатах усилилась политическая активность, направленная на борьбу с расплодившимся в большом количестве монополиями. Для защиты от железнодорожных, промышленных монополий создавались фермерские союзы. Самыми важными из них были два региональных объединения: Южный фермерский альянс и Национальный фермерский альянс Северо-Запада. Но монополии и тресты были далеко не единственной проблемой. Коррупция проникала в любую финансовую деятельность, принимая самые разнообразные формы. В городах партийная мафия назначала на должности тех, кто следовал ее указаниям, чтобы затем манипулировать выборами. Иммигранты, все больше скапливавшиеся в городах, становились легкой добычей не только боссов от политики, которые стремились сформировать свою избирательную базу, но и промышленных воротил, создававших подпольные цеха и изредка выдававших нищенскую зарплату. В конгрессе не утихали споры о том, какие реформы следует считать приоритетными. Сначала главными вопросами, стоявшим на повестке дня, были металлические или бумажные деньги и ограничение тарифов. Среди демократов существовали разногласия по вопросу тарифной реформы: большинство их склонялось к тарифной квоте, но некоторые, как, например, демократы Пенсильвании, высказывались в пользу ограничения тарифов. Республиканскую партию раздирали противоречия в связи с реформой государственной службы. Магвампы оскорбились, когда Национальный конвент Республиканской партии на выборах 1884 г. выдвинул кандидатом в президенты Джеймса Блейна, а кандидатом в вицепрезиденты – Джона Логана из Иллинойса. Магвампы, не верившие, что Блейн поддержит реформу, более того, подозревавшего его в причастности к железнодорожной коррупции, поддержали кандидата демократов Гровера Кливленда, мэра-реформатора из Баффало и бывшего губернатора Нью-Йорка, и его кандидата в вице-президенты Томаса Хендрикса из Индианы. Во время президентской гонки досталось обоим кандидатам. Блейна обвиняли в том, что он лгал о своей непричастности к железнодорожному скандалу: «Блейн, Блейн, Джеймс Г. Блейн, врун континента из штата Мэн», – распевали демократы. Республиканцы насмехались над Кливлендом, намекая на его внебрачного ребенка: «Мама, мама, где мой папа? Ушел в Белый дом, ха-ха-ха». Но гораздо сильнее повредили Блейну слова преподобного Сэмюэла Д. Берчарда, назвавшего Демократическую партию партией «рома, католичества и бунта». Сказано это было в помещении нью-йоркского отеля в присутствии Блейна, и он не пытался возразить. Это задело за живое многочисленных католиков ирландского происхождения, живших в Нью-Йорке, и привело к значительной потере голосов. Блейн получил 182 голоса выборщиков, а Кливленд – 219 и стал первым президентом от Демократической партии со времен Джеймса Бьюкенена. Усиление коррупции и разрастание монополий вынуждало избирателей настойчиво требовать от правительства решительных действий. Фермеры постоянно жаловались на злоупотребления железнодорожных корпораций, на дискриминационную систему тарифов и скидок. Фермерские союзы угрожали отыграться на выборах и в конце концов вынудили конгресс разработать правила, регулирующие торговлю между штатами. В 1887 г. был принят Закон о торговле между штатами, который запрещал дискриминационные тарифы и скидки на железной дороге. Железнодорожные компании обязали заранее оглашать тарифы и не менять их без предварительного уведомления. Закон также предписывал создание Комиссии по торговле между штатами в составе пяти человек, учредив таким образом Первое федеральное регуляторное агентство. Однако изворотливость юристов железнодорожных компаний, находивших лазейки в законодательстве, вкупе с ловкостью лоббистов, а также решения Верховного суда, поддержавшие железную дорогу, свели на нет все усилия комиссии. Фабриканты не только действовали в сговоре с железнодорожными компаниями, но и нанимали лоббистов и финансировали политические кампании, стремясь защитить свою продукцию от конкуренции с экспортными товарами. Республиканцы поддержали их, что привело к постоянному росту тарифов, приносившему правительству баснословные доходы. Президент Кливленд призывал к снижению тарифов, но добился лишь того, что от него отвернулись даже некоторые члены его партии, особенно из Пенсильвании. Единственным его достижением стали рекордные 414 наложенных им вето, в основном касавшихся пенсий, не меньше четверти которых были оформлены мошенническим путем. Все предшественники Кливленда наложили вето всего на 205 законопроектов, он же обогнал их больше чем в два раза. Бесконечные вето и тарифная политика Кливленда позволили республиканцам критиковать его на протяжении всего президентского срока и способствовали его поражению на выборах 1888 г. Республиканцы выдвинули Бенджамина Гаррисона из Индианы (внука Уильяма Генри Гаррисона) и Леви П. Мортона из Нью-Йорка. Кливленд потерял много голосов избирателей, когда посол Великобритании в Соединенных Штатах сэр Лайонел Секвилл-Уэст в письме англичанину, получившему американское гражданство (как оказалось, республиканцу из Калифорнии), посоветовал голосовать за Кливленда. Письмо впоследствии было опубликовано. Это явное вмешательство иностранца в дела США рассердило многих избирателей, особенно ирландского происхождения. Гаррисон набрал 233 голоса выборщиков против 168 голосов, отданных за Кливленда. Но голоса избирателей распределились совершенно иначе: 5540000 за Кливленда и 5440000 за Гаррисона. Традиционно республиканцы поддерживали протекционистские тарифы, демократы же настаивали на их снижении, тем более что следить за этими поступлениями становилось все сложнее. При поддержке спикера Томаса Бреккета Рида, жестко регламентировавшего работу палаты представителей, за что демократы прозвали его царем Ридом, республиканцы провели через нижнюю палату законопроект, увеличивавший таможенные пошлины практически на все товары, способные конкурировать с американскими. В среднем ставки поднялись на 49,5 %. Такое предложение внес Уильям Маккинли из Огайо, председатель бюджетного комитета, любимец республиканцев и убежденный сторонник протекционизма. Маккинли был принципиальным человеком, превосходным оратором и хорошим товарищем. Хотя законопроект утвердили 164 голосами против 142, в сенате он столкнулся с жесткой оппозицией: западные сенаторы обещали его провалить, если не будет принят закон о металлических деньгах, который позволит чеканить серебряную монету без ограничений по курсу 16:1 по отношению к золотой. Южные сенаторы обещали их поддержать, если будет утвержден уже одобренный палатой Федеральный закон о выборах, который они называли Принудительным. Законопроект защищал права черных избирателей на Юге, обеспечивая федеральный надзор при проведении федеральных выборов. Предполагалось, что федеральные чиновники будут проводить проверку и подтверждать или опровергать результаты выборов, если с такой просьбой к ним обратятся 100 избирателей из любого района. Опасаясь, что Закон Маккинли о тарифах не пройдет, руководство Республиканской партии предпочло отказаться от Закона о выборах и пошло на компромисс по вопросу о серебряной монете. Так называемый Закон Шермана о закупках серебра поддержали западные сенаторы, поскольку в соответствии с ним казна должна была ежемесячно закупать 4,5 миллиона унций серебра по рыночной цене, что более чем вдвое превышало количество серебра, которое закупали по Закону Блэнда – Алисона. Платили за него казначейскими билетами, подлежащими обмену на металлические (серебряные или золотые) деньги, причем количество серебра, подлежащего закупке, было примерно равно его добыче в Соединенных Штатах. Закон был принят 4 июля 1890 г., после чего сенат одобрил Закон Маккинли о тарифах, а 1 октября его подписал президент Гаррисон. Разумеется, производители, защищенные от конкуренции с импортными товарами, тут же подняли цены на собственную продукцию, и вскоре эти тарифы стали воспринимать как налог на бедных ради выгоды богатых промышленников. Закон о тарифах позволял президенту повышать таможенные пошлины без согласия конгресса, с тем чтобы облегчить заключение двусторонних тарифных соглашений с иностранными государствами, и это стало серьезной уступкой со стороны конгресса, прежде ревностно охранявшего свое право устанавливать и собирать налоги и контролировать финансы. Важным шагом стало принятие Антитрестовского закона Шермана. Понимая, что отсутствие конкуренции препятствует появлению мелких и средних компаний, реформаторы давно говорили о необходимости обуздать бурный рост монополий в ведущих отраслях промышленности, таких как нефтяная, сахарная и мясная. Засилье монополий также означало высокие цены для потребителей и сильнее всего било по среднему классу и беднякам. Озабоченность общественности ростом монополий уже заставила двадцать штатов и территорий США принять антитрестовское законодательство, но для решения проблемы требовались меры на федеральном уровне. Хотя Республиканская партия была против таких законов, ей пришлось прислушаться к требованиям общественности, и в июле 1890 г. был принят Антитрестовский закон Шермана, объявлявший незаконным «любой договор, объединение в форме треста или подобное ему, или сговор, препятствующий торговле…». Но Закон Шермана был слишком расплывчатым и не уточнял, что конкретно следует называть «трестом», «ограничением» и «объединением», к тому же не было ясно, подпадают ли под его действие союзы и железная дорога. Именно поэтому закон не соблюдался в полной мере, и монополии продолжали процветать под другими названиями. Конгресс установил своего рода рекорд, приняв 641 закон, в том числе немало важных, но каково было потрясение американцев, когда они узнали, что на предусмотренные этими законами цели выделен миллиард долларов! Многим эта цифра казалась невероятной, и они потребовали от «конгресса на миллиард долларов» объяснений. «Это страна на миллиард долларов!» – был ответ спикера Рида. Но такое объяснение не удовлетворило избирателей, и свое неудовольствие они выразили, проголосовав за демократов. Теперь у них было большинство в палате представителей, хотя благодаря тем сенаторам, для которых еще не настал срок перевыборов, республиканцы по-прежнему контролировали сенат. Судя по масштабам поражения республиканцев, непопулярность тарифов Маккинли была огромна, и конечно же сам Маккинли проиграл в 1890 г. выборы в конгресс. Недовольство американцев правительственным курсом привело к череде печальных событий, растянувшейся на несколько лет. В мае 1886 г. в Чикаго произошла так называемая Хэймаркетская бойня, когда митинг из-за условий труда привел к столкновениям с полицией. По решению суда 4 организатора митинга из числа анархистов были повешены. За этим эпизодом в июле 1892 г. последовала стачка на сталелитейном заводе Карнеги в Хоумстеде, штат Пенсильвания, и такие же крупные стачки в Иллинойсе в 1894 г., после того как Джордж Пульман, изобретатель пульмановских железнодорожных вагонов, уволил треть рабочих и урезал зарплаты. Чтобы покончить со стачками, потребовалось вмешательство федеральных сил. Жизнь рабочей бедноты, особенно в городах, была настолько тяжелой, что вынуждала их прибегать к насилию как единственному способу напомнить о себе властям. Многие из этих выступлений были организованы профсоюзами, такими как Американская федерация труда, с целью привлечь внимание общественности к ужасающим условиям труда в промышленности. В 1890-х гг. спад наступил и в сельском хозяйстве, и фермеры осознали, что их проблемы схожи с проблемами рабочих и их не удастся разрешить, не объединившись. В декабре 1889 г. представители фермерских ассоциаций встретились в Сент-Луисе с профсоюзными лидерами и представителями «грейнджеров» и «гринбекеров», чтобы организовать Народную партию, более известную как Популистская. Свой первый партийный съезд по выдвижению кандидатов в президенты партия провела в июле 1892 г. в Омахе, штат Небраска. На нем присутствовали такие лидеры, как Игнатиус Донелли, Джерри Симпсон по прозвищу Босоногий, Мэри Элизабет Лиз и сенатор от Южной Дакоты Джеймс Кайли. Партия выдвинула кандидатом в президенты Джеймса Уивера из Айовы и кандидатом в вице-президенты Джеймса Г. Филда из Вирджинии. Популистская партия призывала к неограниченному выпуску серебряных и золотых монет с целью обеспечения «дешевых денег» в соотношении 1 к 16 и требовала передать в собственность государства железные дороги, телеграф и телефон, ввести прогрессивный подоходный налог, прямые выборы в сенат, тайное голосование. Кроме того, популисты настаивали на сокращении рабочего дня в промышленном секторе и праве влиять на законодательную власть через процедуру выдвижения инициатив и референдумы. Жестокая социальная и экономическая несправедливость, существовавшая в конце XIX в., привела не только к созданию Народной партии, но и, спустя несколько лет, Движения прогрессистов. Отныне по всей стране все громче звучали требования улучшить условия труда, сократить рабочий день, поднять заработную плату, принять законы о женском и детском труде, охране здоровья и безопасности рабочих на производстве. Сами по себе экономические требования указывали, что в Соединенных Штатах произошло расслоение общества на классы по имущественному признаку. На выборах 1892 г. демократы вновь выдвинули в президенты Гровера Кливленда, их кандидатом в вице-президенты стал Эдлай Стивенсон из Иллинойса. Республиканцы выдвинули Гаррисона на второй срок, а на место вице-президента предложили Уайтло Рейда из Нью-Йорка, имевшего также мандат от социалистов и Партии «сухого закона». За Кливленда проголосовали 5,5 миллиона избирателей, и он получил 277 голосов выборщиков, а за Гаррисона – 5 миллионов избирателей и 145 выборщиков. Кандидат популистов Уивер набрал более миллиона голосов избирателей и 22 голоса выборщиков, кроме того, Популистская партия получила восемь мест в палате представителей. Впервые со времен Гражданской войны Демократическая партия не только завоевала президентское кресло, но и контролировала обе палаты конгресса. Но едва к власти пришли демократы, как в мае 1893 г. разразился финансовый кризис, нанесший тяжелый удар по экономике. Золотые запасы понесли урон из-за наплыва требований британского банкирского дома Baring Brothers, сбросившего американские международные облигации, к тому же тарифы Маккинли снизили доходы США от налогов и сборов, а слишком большое количество пенсий, назначенных администрацией Гаррисона ветеранам Гражданской войны, вдовам и сиротам, уменьшило профицит бюджета. В результате лопнула фондовая биржа, 500 банков обанкротились, сотни предприятий разорились, резко выросло число безработных. К концу года золотой запас снизился до 80 миллионов долларов. Чтобы остановить утечку золота, Кливленд созвал специальную сессию конгресса и предложил отменить закон Шермана о закупке серебра. Конгресс согласился, но отток все равно продолжался, и депрессия углублялась. «Армия» безработных во главе с популистом Джейкобом Зеклером Кокси из Огайо шла маршем на Вашингтон, требуя работы и увеличения денежной массы. Кокси и несколько других лидеров были арестованы, «армию» разогнали. В палате представителей демократы успешно сократили тарифы, но сенат внес 634 поправки, которые свели на нет их усилия. 27 августа 1894 г. был принят законопроект Уилсона – Гормана о тарифах, однако Кливленд отказался его подписать. Важной особенностью этого законопроекта была 2-процентная налоговая ставка на личный и корпоративный доход свыше 4 тысяч долларов. Впрочем, Верховный суд в деле «Поллок против Farmers Loan and Trust Company» признал это положение неконституционным, так как прямые налоги могут распределяться только пропорционально населению каждого штата. Чтобы решить проблему золотого дефицита, правительство договорилось о займе в 62 миллиона долларов у банковской группы Джеймса Пирпонта Моргана и Августа Бельмонта под залог правительственных облигаций, на которые были куплены 3,5 миллиона унций золота, при этом часть золота была закуплена за границей. Банкиры за свое содействие получили доход в 1,5 миллиона долларов. Поддержание золотого стандарта стало важной темой на президентских выборах 1896 г., хотя депрессия, продолжавшаяся весь президентский срок Кливленда, не сулила демократам ничего хорошего. Республиканская партия, которой умело управлял Маркус А. Ханна, магнат горнодобывающей промышленности и судоходства из Кливленда, в середине июня на съезде в Сент-Луисе выбрала кандидатом в президенты Уильяма Маккинли и кандидатом в вице-президенты – Гаррета Хобарта из Нью-Джерси с программой поддержания единого золотого стандарта, высоких протекционистских тарифов и агрессивной внешней политики. 8 июля демократы на съезде в Чикаго приняли программу поддержания свободного и неограниченного выпуска металлических денег по курсу 16:1, отмены высоких протекционистских тарифов и прекращения использования судебных решений для запрета выступлений рабочих. Уильям Дженнингс Брайан произнес пламенную речь, ставшую ответом на призыв республиканцев к введению золотого стандарта: «Вы не напялите на голову трудового человека этот терновый венец, вы не распнете человечество на золотом кресте». За эту речь он был выдвинут в президенты, а Артур Сьюол из штата Мэн – в вицепрезиденты. Демократы также осудили постановление Верховного суда против подоходного налога. Эта кампания была «битвой стандартов»[26], то есть золотого стандарта против серебряного. Популистская партия поддержала Брайана, но вице-президентом выдвинула пламенного Томаса Уотсона из штата Джорджия. Отсутствие собственного кандидата на пост президента деморализовало популистов, и их движение резко пошло на убыль. И хотя Брайан колесил по стране и выступил с захватывающими речами перед толпами своих приверженцев в 29 штатах, он проиграл выборы хорошо управляемой и финансируемой партийной машине республиканцев под руководством Маркуса Ханны. Маккинли вел кампанию с балкона своего дома в Кантоне, штат Огайо. По призыву Ханны промышленники вложили в избирательную кампанию 16 миллионов долларов, которые были потрачены на то, чтобы выставить Брайана радикалом, стремящимся подорвать основные институты государства. Маккинли набрал 7 миллионов голосов избирателей, Брайан – 6,5 миллиона. Обе палаты конгресса остались в руках республиканцев. Зарождалась новая эра, которой суждено было изменить политический курс Америки. 7. «Предначертание судьбы», эра прогрессизма, Первая мировая война и «ревущие двадцатые» Соединенные штаты переживали бурный рост промышленности и накопления капитала. Они добились значительных успехов, пройдя большой путь за сравнительно короткое время. До Гражданской войны крупные состояния были скорее исключением, предприятия в большинстве отраслей промышленности оставались мелкими, хотя и развивались в довоенный период. Конечно, некоторым американцам удалось разбогатеть, и для них даже пришлось изобрести новое слово. Этим словом «миллионер» стали называть таких богачей, как, например, Джон Джейкоб Астор, сделавший состояние на торговле пушниной. Но значительный подъем деловой активности в результате Гражданской войны произвел переворот в размерах, методах и маркетинге промышленных предприятий. Рост крупного бизнеса в Соединенных Штатах привел к появлению гигантских компаний по производству стали и сахара, по переработке нефти. Даже земледелие с изобретением жатки Маккормика стало механизированным. Такие устройства, как телефон, созданный Александром Грэмом Беллом в 1876 г., электрическая лампочка, изобретенная Томасом Эдисоном в 1879 г., линотип, разработанный Отмаром Мергенталером в 1886 г., и многие другие привели к появлению компаний совершенно нового типа. Как упоминалось ранее, железные дороги, впервые появившиеся в 1820-х гг., к этому времени протянулись по всему континенту. К 1900 г. насчитывалось несколько сотен тысяч километров железных дорог, соединявших крупные города с отдаленными населенными пунктами. И, как показал историк экономики Альфред Дюпон Чэндлер-младший, для обеспечения строительства и технического обслуживания железнодорожной сети, как и для составления и выдачи транспортных накладных, подготовки расписаний и других услуг, требовались профессиональные управленцы, инженеры, машинисты и другие специалисты. Так возник новый класс специалистов в области управления, что позволило железнодорожным компаниям быстро увеличить свои размеры и производительность. Появление специалистов-управленцев в сфере эксплуатации железных дорог вскоре затронуло другие отрасли. «Бароны-разбойники», одержимые увеличением своих прибылей, преобразовали капитализм в его управленческую разновидность, при которой они могли скорее добиться лидерства в своей отрасли и создать монополии для сохранения контроля. Во всех уголках страны создавались филиалы компаний, управляемые профессиональными менеджерами, руководившими тысячами рабочих и торговых представителей. Некоторые из «баронов-разбойников», такие как Джон Дэвисон Рокфеллер и Эндрю Карнеги, заработали столько, что создали благотворительные фонды, чтобы жертвовать свои деньги. Не выплачивая подоходный налог, многие из них стали миллиардерами. Благодаря огромным богатствам, накопленным в ходе развития крупного бизнеса, Соединенные Штаты все больше осознавали свое растущее могущество, но упорно не желали вмешиваться в международные дела и участвовать в решении проблем иностранных государств. Изоляционизм позволял многим американцам чувствовать себя в безопасности, всего лишь поддерживая политику нейтралитета, впервые предложенную президентом Джорджем Вашингтоном. И в то же время они гордились тем, что американский «эксперимент в условиях свободы», создавший республиканскую форму правления, может оказаться привлекательным для других наций, которые захотят ему подражать. Если другие страны желали добиться богатства и могущества, приобретенных Соединенными Штатами, им следовало перейти от монархии к демократии. Американцы мечтали увидеть, как их «эксперимент» распространяется во всем мире, и готовы были при необходимости содействовать ему прямо или косвенно. Успех Соединенных Штатов казался чудом. Их устойчивое, неуклонное развитие началось с прибытия европейцев в поисках земли и покорения девственного пространства, где обитали местные племена. Добившись независимости и создав на основе конституции единое федеральное государство, Соединенные Штаты продолжили экспансию на Запад. В 1803 г. они купили территорию Луизианы, вслед за тем в 1821 г. приобрели Флориду, в 1845 г. аннексировали Техас. В результате Американо-мексиканской войны в 1848 г. были присоединены Верхняя Калифорния и Новая Мексика, включая так называемую «покупку Гадсдена» в 1853 г., когда Соединенные Штаты выплатили «отступные» в 10 миллионов долларов за полосу земли к югу от реки Хила в Аризоне и Нью-Мексико, захваченную четырьмя годами раньше. Затем в 1867 г. Уильям Сьюард, государственный секретарь при президентах Линкольне и Джонсоне, заключил договор с Россией, по которому за 7,2 миллиона долларов была куплена Аляска. У всех этих приобретений были яростные противники: федералисты осудили покупку Луизианы как неконституционную, Джексону ставили в вину захват Флориды, виги решительно выступали против войны с Мексикой, а Сьюард из-за возмутительных трат на приобретение Аляски подвергся личным оскорблениям. Приобретение Аляски называли «глупостью Сьюарда». Впрочем, открытие золота и позднее нефти и газа покупку Аляски более чем оправдало. Расширение страны продолжилось с присоединением в июле 1898 г. Гавайских островов. Начиная с 1830-х гг. американские миссионеры, торговцы и плантаторы налаживали с Гавайями экономические и культурные связи, а в 1893 г. во время государственного переворота американцы свергли королеву Лилиуокалани и сформировали правительство, которое оставалось у власти до 1898 г., когда при президенте Маккинли, несмотря на противодействие антиимпериалистов в Республиканской и Демократической партиях, конгресс принял совместную резолюцию об аннексии островов. Гавайские острова интересовали Соединенные Штаты не только как прибыльный рынок и поставщик экзотических фруктов, основное значение имели морские порты архипелага, кроме того, американцы, стремившиеся к заморской экспансии, дабы нести страждущему миру свою «просвещенную» идеологию власти, нуждались в базе для заправки судов. Двумя годами позже конгресс предоставил Гавайям статус самоуправляемой территории. К концу XIX в. Соединенные Штаты, опьяненные своими успехами в развитии индустриального общества, приверженного идеалам свободы и демократии, проявили неподдельную гуманную заботу о страданиях тех, кто жил в нищете и под гнетом диктатуры. Вновь уверовав в свою великую миссию, они вознамерились нести свободу и демократию всему миру. Так произошло возвращение к доктрине «предначертания судьбы», впервые провозглашенной в 1845 г. Джоном O’Салливаном, редактором Democratic Review, который назвал «предначертанным судьбой правом» «распространение нашего владычества на весь континент, врученный нам Провидением для нашего великого опыта свободы и федеративного самоуправления». То, что началось с мечты о «распространении нашего владычества на весь континент», теперь стало глобальной миссией, во всяком случае, в том, что касалось распространения благ свободы и демократии. Народ забыл предупреждение Джона Куинси Адамса, говорившего, что Соединенные Штаты должны «желать свободы и независимости всем народам», но не рыскать «по миру в поисках чудовищ, которых необходимо уничтожить». Поступать так означало бы, что Америка жаждет «земель и власти» в мире, что в конце концов привело бы ее к потере собственной «свободы и независимости». Забыв этот мудрый совет, Соединенные Штаты на излете XIX в. наметили себе первое «чудовище, которое необходимо уничтожить» – Испанию. Незадолго до этого на Кубе началось восстание, целью которого было обретение независимости от Испании. Одной из причин революции стали экономические неурядицы, вызванные тарифной политикой Соединенных Штатов, которые ввели высокие пошлины на сахар-сырец, основной экспортный товар острова. Жесткое подавление восстания Испанией вызвало протест со стороны Соединенных Штатов, а рассказы об ужасном обращении испанских чиновников с кубинцами, включая изнасилования и пытки, оказались как раз теми жареными фактами, которые некоторые американские журналисты обожали скармливать жадной до скандалов публике. Бульварные газеты, такие как New York Journal Уильяма Рэндольфа Херста и New York World Джозефа Пулитцера, публиковали подробные отчеты о зверствах испанского правительства и шли нарасхват. В полном согласии с царящими в обществе настроениями конгресс в феврале 1896 г. принял резолюцию о признании кубинцев воюющей стороной. Ситуация обострилась, когда 15 февраля 1898 г. военный корабль США «Мэн», находившийся в Гаванской бухте, взорвался и затонул, при этом погибли 260 офицеров и матросов. Американская пресса обвинила в подрыве испанских чиновников. Шовинисты получили прекрасную возможность трубить о том, каким должен быть ответ США, словно вина Испании была доказана. Один из конгрессменов восклицал в зале палаты представителей: «Испания, как и любая другая страна, должна понять, что, хотя наша великая страна искренне желает мира, она готова к войне, если война станет неизбежной». От Испании ожидали объяснений по поводу гибели корабля, но в апреле 1898 г. конгресс принял резолюцию, признававшую независимость Кубы и требовавшую немедленного вывода испанских войск с Кубы. Для выполнения этой резолюции президент был уполномочен в случае необходимости использовать военную силу. Поправка Теллера к резолюции гласила, что Соединенные Штаты не имеют намерения аннексировать Кубу, а, «как только будет установлен мир, передадут правление и власть на острове в руки его народа». 20 апреля президент Маккинли санкционировал резолюцию, а Испания немедленно разорвала дипломатические отношения с Соединенными Штатами и 24 апреля объявила им войну. 25 апреля конгресс объявил войну Испании. Большинство американцев желали помочь Кубе обрести свободу и демократию, испытывали чувство гордости за свою страну и охотно участвовали в «блестящей маленькой войне», как назвал ее государственный секретарь Джон Хей. Испано-американская война принесла Соединенным Штатам ряд побед в морских и сухопутных сражениях на Кубе и на Филиппинах, другом испанском владении. В мае эскадра коммодора Джорджа Дьюи ворвалась в бухту столицы Филиппин Манилы и полностью уничтожила небольшой испанский военный флот, охранявший острова. На Кубе на остров высадились около 17 тысяч американских военнослужащих, среди которых выделялся полк «Лихих всадников» под командованием полковника Леонарда Вуда и подполковника Теодора Рузвельта, который подал в отставку с должности заместителя военно-морского министра, чтобы участвовать во вторжении. Испания переживала одну унизительную военную катастрофу за другой и теряла армию и флот. Богатый молодой гигант спровоцировал бедного дряхлого старца и поставил его на колени. В июле Испания запросила мира, и 12 августа в Вашингтоне был подписан предварительный договор. Окончательный вариант мирного договора был согласован в Париже 10 декабря 1898 г. Испания признавала независимость Кубы, в качестве контрибуции передавала Соединенным Штатам Пуэрто-Рико и Гуам и за 20 миллионов долларов уступила им Филиппинские острова. По словам президента Маккинли, он не знал, что делать с Филиппинами, и молился о Божественном наставлении. «Я до полуночи расхаживал по Белому дому, – вспоминал он. – Опускался на колени и молил Господа просветить меня…» И среди ночи его озарило: «Отдать их обратно Испании мы не могли: это было бы трусливо и бесчестно. Мы также не могли предоставить их себе: они не были готовы к самоуправлению… Нам ничего не оставалось, как принять все острова, и просветить филиппинцев, и поднять, и цивилизовать их, и обратить в христианство, и с Божьей помощью сделать лучшее, что было в наших силах». Поднять, и цивилизовать, и даже обратить в христианство, несмотря на то что большинство филиппинцев были католиками! Принести им блага свободы и демократии поамерикански, чтобы в будущем филиппинцы стали богатыми и могущественными! И часть американцев действительно верила, что их моральный долг – просветить невежественных филиппинцев, но куда важнее были деловые интересы, направленные на расширение торговли со странами Азии, которые и сами уже искали новые рынки на Западе. Приобретя Филиппинские острова, Соединенные Штаты совершили глупую ошибку, подтолкнувшую их к империалистическому пути развития, который привел к политическому расколу нации, а в будущем и к кровавой войне. Позволив втянуть себя в дела Азии, где у США было мало реальных интересов, страна подставила себя под удар, который и был нанесен 7 декабря 1941 г. в Перл-Харборе. Покупка Филиппин Соединенными Штатами возмутила жителей островов, и они подняли восстание. Филиппинцы ожидали независимости и теперь под руководством Эмилио Агинальдо были готовы отстаивать ее с оружием в руках. Американские войска подавили восстание, что полностью противоречило всем заявлениям США о свободе и демократии. Президент Маккинли назначил комиссию во главе с Уильямом Говардом Тафтом, судьей федерального окружного суда, с целью наладить управление захваченными Филиппинами. Пройдет почти пятьдесят лет, прежде чем филиппинский народ добьется свободы. Закон Джонса от 1916 г. предусматривал самоуправление островов и сулил им независимость в ближайшее время, но до обретения независимости оставалось еще несколько десятилетий. А в 1917 г. Соединенные Штаты за 25 миллионов долларов приобрели у Дании Виргинские острова. Начало XX в. ознаменовалось рядом значимых событий. 14 марта был принят Закон о валюте, или о золотом стандарте, согласно которому денежная единица отныне определялась только относительно золота. Тем самым был положен конец двадцатилетней борьбе за то, чтобы приравнять серебро к золоту в роли всеобщего эквивалента. В ноябре Маккинли был вновь избран президентом. Вице-президентом стал Теодор Рузвельт, против чего решительно выступал Маркус Ханна, искусный руководитель президентской кампании 1896 г., недовольный реформами, которые Рузвельт проводил на посту губернатора Нью- Йорка. Демократы выдвинули кандидатуры Уильяма Дженнингса Брайана и Эдлая Е. Стивенсона с антиимпериалистической и антитрестовской платформой и требованием свободной чеканки серебряной монеты. Социал-демократическая партия предложила кандидатуры Юджина В. Дебса из Индианы и Джоба Гарримана из Калифорнии. Своих кандидатов в президенты выдвинули и так называемая Партия «сухого закона», и Народная партия. Меньше чем через год, 6 сентября 1901 г., президент Маккинли был ранен анархистом Леоном Чолгошем на Панамериканской выставке в городе Баффало, штат НьюЙорк, и через неделю, 14 сентября, скончался. Новый президент, Теодор Рузвельт, пытался успокоить нацию, обещая «неуклонно продолжать политику президента Маккинли», но он был известен тем, что отстаивал такие прогрессивные начинания, как законы о детском труде, регулирование производства пищевых продуктов и медикаментов, охрана недр, железнодорожная реформа и борьба с монополиями. Ряд руководителей партии выразили озабоченность тем, что он мог предпринять, став главой исполнительной власти. «Только посмотрите, – воскликнул Маркус Ханна, – этот чертов ковбой – президент Соединенных Штатов Америки!» И, как оказалось, у этих лидеров были все основания для беспокойства. Популисты и социальные реформаторы с Востока и Запада присоединились к Рузвельту под лозунгом прогрессизма, движения, созданного для продвижения народного правительства и прогрессивного законодательства. Они настаивали на необходимости трудового законодательства, регулирующего женский и детский труд, заработную плату и рабочее время, а также безопасность труда на заводах и фабриках. На первом месте в списке реформ стояли тресты и железные дороги, а также те виды бизнеса, которые нарушали нравственные стандарты. Особую озабоченность вызывала тенденция промышленников к созданию трестов. Используя свое положение главы исполнительной власти, которое он называл «первоклассной кафедрой проповедника», Рузвельт искал народной поддержки в своем крестовом походе против трестов. Образование U.S. Steel Company, первой корпорации стоимостью миллиард долларов, и железнодорожного холдинга Northern Securities Company положило начало кампании Рузвельта против злоупотреблений в промышленности. Под нажимом президента, стремившегося ускорить федеральное следствие по антитрестовским искам в федеральных судах, 11 февраля 1903 г. конгресс принял Закон об ускорении разбирательства и разрешения процессов по справедливости, давая таким искам приоритет при разбирательстве в окружном суде, а уже 14 февраля 1903 г. было учреждено Министерство труда и торговли США. В него вошло Бюро по делам корпораций, наделенное полномочиями проводить расследования и вызывать свидетелей для дачи показаний о деятельности корпораций, участвующих в торговле между штатами. Закон Элкинса от 19 февраля 1903 г. регулировал скидки на грузовые перевозки, предоставляемые железнодорожными компаниями привилегированным перевозчикам, и тарифы на грузоперевозки по железным дорогам, а в 1906 г. закон Хепберна дополнил Закон о торговле между штатами, введя ограничения на размеры железнодорожных тарифов. Теодор Рузвельт был сторонником охраны природных ресурсов и провел через конгресс Закон о мелиорации новых земель, по которому доходы от продажи засушливых и полузасушливых земель на Западе направлялись на строительство плотин, ирригацию и другие проекты по мелиорации. По значимости для развития западного региона страны этот закон сравним с Законом о гомстедах. По мнению президента, в интересах постоянно растущей внешней торговли Соединенные Штаты должны были активнее участвовать в мировой политике. Это свое убеждение он кратко выразил африканской, по его словам, пословицей: «Говори мягко и носи большую дубинку, и ты далеко пойдешь». Судьба Америки, в понимании Рузвельта, заключалась в открытии новых возможностей для увеличения богатства и престижа страны. Один из путей к этому он видел в осуществлении давнего замысла, о котором вновь заговорили после Испано-американской войны: строительстве канала, который свяжет Атлантический и Тихий океаны. Рузвельт призывал Панаму добиться независимости от Колумбии с тем, чтобы получить разрешение на строительство канала через Панамский перешеек. В ноябре 1903 г. жители Панамы, рассчитывая на поддержку американцев, заинтересованных в строительстве канала, подняли восстание, а американские войска блокировали все усилия Колумбии по его подавлению. Рузвельт тут же признал независимость новой Республики Панама. Договор Хея – Бюно-Варильи, подписанный 18 ноября 1903 г., предоставлял Соединенным Штатам Америки право контроля над зоной Панамского канала шириной 16 километров, проходящей через весь перешеек. Кроме того, США обязались гарантировать независимость Панамской Республики, а также получили право на интервенцию для защиты суверенитета республики. За использование канала они должны были выплатить 10 миллионов долларов единовременно и в дальнейшем ежегодно выплачивать по 250 тысяч долларов. Так по «предначертанию судьбы» Соединенные Штаты пересекли свою южную границу. Армейские инженеры под командованием полковника Уильяма Кроуфорда Горгаса начали работы по строительству канала, и 7 января 1914 г. по нему прошло первое судно. Позже Рузвельт хвалился: «Я захватил зону Канала». Панамский канал не просто расширял возможности международной торговли, он стал жизненно важным путем для американского военного флота, позволявшим Соединенным Штатам надежно защищать свои тихоокеанские и азиатские владения. В 1977 г., при президенте Картере, были достигнуты договоренности, позволявшие США контролировать канал до 2000 г. Затем полный контроль над зоной канала возвращался Панаме при условии сохранения нейтралитета даже в военное время. В 1904 г., выиграв президентские выборы у демократа Олтона Брукса Паркера, социалиста Юджина Дебса, сторонника «сухого закона» Сайласа Комфорта Свэллоу и популиста Томаса Эдварда Уотсона, Рузвельт получил новые возможности для проведения социальных и экономических реформ. В первом своем послании конгрессу он предложил некоторые законопроекты о детском труде, трущобах и усилении следственных органов. В результате были приняты такие важные законы, как, например, Закон о качестве продуктов и медикаментов от 30 июня 1906 г., запрещавший изготовление, продажу и распространение фальсифицированных лекарств и продуктов питания в торговле между штатами, а также неправильную маркировку подобной продукции. Конгресс также одобрил Закон о мясной инспекции, но понадобилась книга Эптона Синклера «Джунгли» (The Jungle), чтобы рассказать обществу о жутких условиях на бойнях и заводах мясных консервов и преодолеть сопротивление этому закону. Закон о мясной инспекции требовал соблюдения санитарных норм и федеральной инспекции на объектах по переработке мяса во всех случаях, относящихся к торговле между штатами. Реформы президента во многом вдохновлялись идеями прогрессистов, которые требовали положить конец злоупотреблениям алчных корпораций и политиканству партийной машины. Несколько штатов уже проводили такие преобразования, требуя от бизнеса большей прозрачности и возвращая электорату возможность влиять на власть. Так, при губернаторе Роберте Марионе Лафоллете в Висконсине было принято железнодорожное законодательство и подоходный налог. Другие штаты поддержали движение прогрессистов, принимая законы о прямых первичных выборах, внесении гражданами законодательных инициатив в обход депутатов и проведении референдумов с прямым всеобщим голосованием, что позволяло избирателям участвовать в подготовке законов. Движение прогрессистов получило поддержку таких писателей, как Эптон Синклер, Аида Тарбелл, Генри Демарест Ллойд, Линкольн Джозеф Стеффенс и Дэвид Грэм Филиппс, писавших о коррупции и алчности в бизнесе и политике как на федеральном уровне, так и на уровне штатов. Журналы Cosmopolitan, McClure’s Magazine, American Magazine и многие другие, расходившиеся по всей стране, публиковали все более сенсационные репортажи, по мере того как вскрывались деятельность Standard Oil Company, так называемого «говяжьего треста» и скотобоен «Юнион» в Чикаго [27], а также коррумпированность городских властей и сената. Рузвельт называл печатные издания «разгребателями грязи» по аналогии с человеком с навозными вилами из книги Джона Беньяна «Путь паломника» (The Pilgrim’s Progress), который не видит, что происходит вокруг, потому что всегда смотрит на грязь. Движение прогрессистов сыграло важную роль в развитии американской демократии, продвигая законы, отвечавшие интересам избирателей и позволявшие им участвовать в законотворческом процессе. Благодаря прогрессистам общественность получила возможность принимать или отклонять законы, выдвигаемые законодательными органами штатов, а также отзывать выборных должностных лиц, чья работа не соответствовала ожиданиям избирателей. Впрочем, далеко не всегда избиратели использовали полученные возможности. По сравнению с другими демократическими странами американцы нередко пренебрегали своим правом голоса. В истории США доля граждан, приходивших на избирательные участки, редко превышала 50 % от числа зарегистрированных избирателей по сравнению с 80 % в других странах. В первые пятнадцать лет XX в. многие из перечисленных реформ входили в предвыборную программу разных политических партий: Демократической, Республиканской, Популистской, Социалистической, Социалистической партии труда, Прогрессивной, Партии «сухого закона», Партии независимости и Объединенной христианской партии. Рузвельт не стал выдвигать свою кандидатуру на выборах 1908 г. (по примеру Джорджа Вашингтона он решил ограничиться двумя сроками) и рекомендовал в качестве своего преемника Уильяма Говарда Тафта. Тафт, призывавший к строгому соблюдению антимонопольных законов и повышению протекционистских тарифов, победил на выборах Уильяма Дженнингса Брайана. 18 июня 1909 г. в дополнение к Закону Манна был принят закон Манна – Элкинса, включавший телефонные, телеграфные и кабельные компании в юрисдикцию Комиссии по торговле между штатами и позволивший ей приостанавливать рост тарифов или при необходимости снижать их в судебном порядке. В том же 1909 г. республиканцы одобрили Закон о тарифах Пейна – Олдрича, поднимавший ставки в среднем до 40 % от объявленной цены. Подписав этот закон, Тафт назвал его «лучшим законом о тарифах… принятым Республиканской партией». Часть республиканцев выразили решительное несогласие и присоединились к демократам в борьбе за сокращение протекционистских тарифов, но Тафт наложил на их предложения вето. 21 января 1911 г. недовольные создали в Вашингтоне Национальную прогрессивную республиканскую лигу под руководством сенатора Роберта М. Лафоллета и потребовали, чтобы Республиканская партия поддержала прогрессивные законы, принятые штатами, например о прямых выборах сенаторов, делегатов на первичные собрания и национальные съезды партий, как и введенные в конституции штатов статьи о праве народа на инициативу, референдум и отзыв депутатов. «Верные» республиканцы не приняли этих требований и утвердили кандидатуру Тафта на президентских выборах 1912 г. В палате представителей «мятежные» республиканцы, возглавляемые конгрессменом от штата Небраска Джорджем Уильямом Норрисом, сместили спикера Джозефа Кэннона, присвоившего себе диктаторские полномочия, и обвинили Тафта в неспособности продолжить природоохранную политику своего предшественника. Вернувшись из поездки на сафари в Африку, Теодор Рузвельт порвал с Тафтом, который, как он считал, предал его политику, и подробно изложил свою программу, которую назвал «Новым национализмом». Программа предусматривала введение подоходного налога, компенсационных выплат, социального обеспечения детей и женщин и более строгого регулирования деятельности корпораций. Рузвельт согласился стать кандидатом от Прогрессивной партии на выборах 1912 г., объявив, что «чувствует себя сильным, как сохатый». На съезде Демократической партии в Балтиморе после длительной борьбы между сторонниками Бьючемпа (Чемпа) Кларка из штата Миссури, спикера палаты представителей, и Вудро Вильсона, губернатора Нью-Джерси, бывшего президента Принстонского университета, делегаты, проголосовав в сорок шестой раз, выбрали Вильсона с платформой политических и экономических реформ. Сам Вильсон выдвинул программу, известную как «Новая свобода» и предусматривавшую снижение протекционистского тарифа, банковскую реформу, укрепление антимонопольного закона Шермана и отмену особых привилегий для бизнеса, предоставленных федеральным правительством. Выборы закончились убедительной победой демократов в 40 штатах. Вильсон получил 435 голосов выборщиков против 88 за Рузвельта и 8 за Тафта и 6286214 голосов избирателей против 4126020 за Рузвельта и 3483922 за Тафта. Впервые в истории чернокожие массово участвовали в голосовании, поддержав Вильсона, обещавшего им справедливое отношение и защиту полиции. Он получил поддержку Уильяма Эдуарда Беркхардта Дюбуа, который в 1909 г. основал Национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения, добивавшуюся экономического и социального равенства для цветных. Демократы также получили большинство в палате представителей и более 20 мест губернаторов, в том числе в традиционно республиканских штатах, таких как Массачусетс, Огайо и Нью-Йорк. Несомненно, прогрессивное движение оказало значительное влияние на американскую политику и привело к принятию двух важных конституционных поправок: Шестнадцатой, в феврале 1913 г. узаконившей подоходный налог, и Семнадцатой, предусматривавшей всеобщие выборы сенаторов (ратифицирована в апреле 1913 г.). Одним из первых шагов Вильсона в должности президента стал призыв к снижению протекционистских тарифов. Он даже выступил перед членами конгресса с обращением «О положении в стране», возродив традицию, заложенную Вашингтоном и Адамсом и забытую при Джефферсоне. Вильсон сказал конгрессменам, что хотел бы стать их партнером в законодательной работе, а не «правительственным департаментом, критикующим конгресс с какого-то враждебного острова». В результате 13 октября 1913 г. был принят тарифный закон Андервуда – Симмонса, снизивший налоговые ставки почти по 1000 позиций, включая шерсть, сахар, железную руду, кожу, пеньку, древесину, уголь и многие пищевые продукты. Закон также предусматривал 1-процентный налог на доходы, превышающие 2000 долларов с льготой в 1000 долларов для женатых мужчин и дифференцированный налог от 1 до 6 % на доходы от 20 до 500 тысяч долларов. Это был первый прогрессивный подоходный налог, принятый в соответствии с ратифицированной незадолго до этого Шестнадцатой поправкой к конституции. После расследования монополистической деятельности банковских учреждений, проведенного подкомитетом Комиссии по банковской деятельности и валюте палаты представителей под председательством демократа Арсена Пужоу, 23 декабря 1913 г. был принят Закон о Федеральном резерве. В соответствии с ним учреждались 12 региональных банков, принадлежавших разным частным банкам – членам Федеральной резервной системы и имевшим право выпускать банкноты Федерального резерва для таких банков. Этой децентрализованной системой управлял Совет Федеральной резервной системы из семи членов, назначаемых президентом с согласия сената. Закон предоставлял совету право поднимать или снижать учетную ставку банков-членов, тем самым позволив ему регулировать доступность кредита во всей стране. Были одобрены еще два прогрессивных закона: Антитрестовский закон Клейтона, принятый 15 октября 1914 г. и ужесточавший Антимонопольный закон Шермана, и Закон о Федеральной торговой комиссии от 26 сентября 1914 г., направленный против несправедливой или ведущей к ограничению торговли деловой практики. Стремясь обеспечить себе поддержку фермеров на президентских выборах 1916 г., Вильсон подписал Закон о федеральном фермерском кредите, разделивший страну на 12 округов, в каждом из которых был создан федеральный земельный банк, обеспечивавший фермерам долгосрочные кредиты под низкий процент. Кроме того, в сентябре 1916 г. Вильсон подписал закон Китинга – Оуэна о детском труде, который запретил продажу в торговле между штатами любого товара, произведенного детьми моложе 16 лет. Летом 1914 г. в Европе вспыхнула война, привлекшая внимание США, когда 7 мая 1915 г. германская подводная лодка торпедировала британский трансатлантический пассажирский лайнер «Лузитания», что привело к гибели 128 американцев. Вильсон обратился к Германии с нотой протеста, и, когда она объявила о своем намерении атаковать без предупреждения все торговые суда вблизи Британских островов, президент предупредил американцев о недопущении любых действий, способных нарушить нейтралитет США. 3 июня 1916 г. был принят Закон о национальной обороне, в соответствии с которым численность регулярной армии была доведена до 175 тысяч человек, а в течение следующих пяти лет – до 223 тысяч человек. Кроме того, закон предписывал увеличение Национальной гвардии до 450 тысяч человек и учреждение Корпуса подготовки офицеров резерва в колледжах и университетах. Демократы, добивавшиеся переизбрания Вильсона, всячески подчеркивали его желание сохранить мир и утверждали, что он «спасает нас от войны». Тем не менее выборы 1916 г. оказались очень напряженными. Республиканцы выдвинули в президенты судью Верховного суда Чарльза Эванса Хьюза, когда-то служившего губернатором Нью-Йорка. Прогрессивная партия убеждала Рузвельта вновь принять участие в выборах, но он отказался, настоятельно призвав своих сторонников поддержать Хьюза. И только когда поступили результаты голосования в Калифорнии, стало ясно, что Вильсон переизбран на второй срок, набрав 277 голосов выборщиков против 254 голосов, отданных за Хьюза. Демократы сохранили контроль над сенатом, но не над палатой представителей, при этом число представителей обеих основных партий почти сравнялось, и все зависело от того, чью сторону примут Прогрессивная и Независимая партии. При поддержке конгрессменов от Независимой партии демократам удалось сохранить за Чемпом Кларком место спикера. Одним из новых членов конгресса стала республиканка от штата Монтана Джанет Рэнкин, 36-летняя суфражистка и социальный работник. Она заявила о своем намерении представлять всех жителей штата, но добавила, что считает своим «особым долгом выразить… позицию женщин и дать им в полной мере осознать, что конгресс занимается и их проблемами». Не следует забывать, что на тот момент конституция США еще не предусматривала избирательного права для женщин, но штат Монтана, как и многие другие, уже двигался в прогрессивном направлении. Лишь в 1918 г. обе палаты конгресса приняли резолюцию, предоставлявшую женщинам право голоса. В конституцию была внесена Девятнадцатая поправка, ратифицированная 26 августа 1920 г. Убежденная пацифистка, Рэнкин также решительно выступала против любых действий, способных втянуть Соединенные Штаты в войну в Европе. Президент Вильсон надеялся, что ни одна из сторон не добьется победы в этой войне. Такое завершение войны, по его мнению, могло привести к созданию международной организации с целью поддержания мира, но события приняли неожиданный оборот. В начале 1917 г. Германия, стремясь к скорейшему завершению конфликта, развязала тотальную подводную войну, хотя это и грозило вовлечением в военные действия США. Германские подводные лодки отныне топили без предупреждения все корабли как нейтральных, так и вражеских стран. 3 февраля 1917 г. Вильсон разорвал дипломатические отношения с Германией и получил согласие конгресса вооружать торговые суда. В то же время по распоряжению президента была обнародована перехваченная британцами телеграмма, отправленная немецким министром иностранных дел Артуром Циммерманом послу Германии в Мексике, в которой он обещал вернуть Мексике Техас, Нью-Мексико и Аризону, если она в случае войны Германии с Соединенными Штатами примет сторону Германии. После того как немецкие подводные лодки потопили три американских торговых судна, на одном из которых погибло много американских граждан, Вильсон 2 апреля 1917 г. созвал специальную сессию конгресса и на совместном заседании обеих палат предложил объявить Германии войну. «Страшно, – сказал он, – ввергнуть в войну великий мирный народ, но право важнее мира, и мы будем бороться за то, что всегда ценили всем сердцем». После жарких споров 4 апреля сенат 82 голосами против 6 одобрил это предложение. В палате представителей борьба разгорелась не на шутку, но утром 6 апреля конгрессмены 373 голосами против 50 приняли то же решение. Джанет Рэнкин голосовала против объявления войны. В 13 часов 18 минут того же дня Вильсон подписал резолюцию, и Соединенные Штаты вступили в Первую мировую войну. 18 мая 1917 г. конгресс принял Закон о выборочной воинской повинности, который обязывал регистрироваться для призыва на военную службу всех мужчин в возрасте от 18 до 45 лет. Из более чем 24 миллионов мужчин, подлежавших призыву, были призваны почти 3 миллиона. В 1917 и 1918 гг. конгресс также одобрил Законы о шпионаже и о мятеже, установив штрафы и тюремное заключение для тех, кто будет осужден за пособничество врагу и другие изменнические действия. Главе почтового ведомства было предоставлено право изымать любые материалы, представлявшиеся подрывными или изменническими. Конституционность этой меры в 1919 г. подтвердил Верховный суд в деле «Шенк против Соединенных Штатов». На первом этапе, от начала войны до конца 1917 г., подготовка к войне возлагалась главным образом на добровольцев, на втором, с начала 1918 г. до окончания конфликта, руководство осуществляла администрация. Используя полномочия, предоставленные ему конгрессом, Вильсон мобилизовал фермеров и домохозяек через программу Продовольственного управления США, которую возглавил Герберт Гувер, ранее добившийся больших успехов в качестве руководителя Комиссии по оказанию помощи Бельгии. Продовольственному управлению удалось утроить количество продовольствия, отправляемого за границу. Работа железных дорог регулировалась государством, а Бернард Барух возглавил Совет по военной промышленности, который сумел наладить стабильное снабжение боевой техникой, необходимой для ведения войны. Чтобы возместить военные расходы, в конечном счете достигшие 33,5 миллиарда долларов, подоходный налог на физических лиц и корпорации был увеличен на 65 %, были введены налоги на сверхприбыль, возросли налоги на недвижимость. Только в конце весны 1918 г. вооруженные силы США под командованием генерала Джона Першинга присоединились к силам Антанты во Франции и заняли позиции к востоку от Вердена. Тем временем Центральные державы подписали Брестский мирный договор с новым правительством Советской России, где после свержения династии Романовых и убийства царской семьи создавалось коммунистическое государство. Затем Германия начала массированное наступление на силы Антанты. 3 июня несколько американских дивизий пришли на помощь французам и остановили немцев в сражении при Шато-Тьерри, а в Битве на Марне, в последние две недели июля, немецкому наступлению был положен конец. Вильсон уже приступил к планированию послевоенного устройства Европы и в начале 1918 г. изложил конгрессу свои «14 пунктов», которые, как он надеялся, станут основой для справедливого и прочного мира после поражения Германии. Этот проект мирного договора включал сокращение вооружений, абсолютную свободу судоходства вне территориальных вод, открытую дипломатию без тайных соглашений, восстановление национальных границ, создание независимой Польши с доступом к морю, образование Лиги Наций, устранение искусственных барьеров в международной торговле, беспристрастное урегулирование колониальных претензий, самоопределение для России, восстановление Бельгии, возвращение Эльзаса и Лотарингии Франции и автономию для народов Австро-Венгерской империи. «14 пунктов» Вильсона были рассчитаны на то, чтобы установить новый мировой порядок, но вскоре и он сам, и Соединенные Штаты убедились, что это невозможно. Начало краху надежд и планов Вильсона было положено решением союзников о вмешательстве в гражданскую войну, разразившуюся в России между большевиками и Белым движением. Хотя Вильсон считал этот шаг неверным и неэффективным, под давлением союзников он согласился участвовать в интервенции. Затем президент обратился к народу с самонадеянным призывом восстановить демократическое большинство в конгрессе на промежуточных выборах 1918 г., с тем чтобы Европа не поняла поражение его партии как утрату им лидерства. Его требование оскорбило избирателей, и в результате в обеих палатах конгресса большинство получили республиканцы. Как и опасался Вильсон, триумф Республиканской партии серьезно подорвал его лидерство. Тем временем война в Европе завершилась разгромом немецкой армии и крахом немецкого правительства. К тому времени, когда 11 ноября было подписано перемирие, кайзер Вильгельм II уже отрекся от престола и бежал в Голландию. В конце декабря 1918 г. Вильсон с большой группой специалистов отправился в Европу, чтобы участвовать в Версальской мирной конференции и добиться заключения справедливого мира. К его удивлению и огорчению, в конференции не участвовали ни представители побежденных держав, ни представители России. Как выяснилось впоследствии, Вильсону пришлось противостоять не побежденным державам, а лидерам союзников – премьер-министру Великобритании Дэвиду Ллойд Джорджу, премьерминистру Франции Жоржу Клемансо и премьер-министру Италии Витторио Орландо, – полным решимости разделить территории побежденных стран и возложить оплату военных расходов на Германию. Угрожая покинуть конференцию и оставить Европу расхлебывать последствия собственных действий, Вильсон смог добиться ряда важных уступок. Была создана независимая Польша с доступом к морю, Эльзас и Лотарингия возвращены Франции, восстановлена Бельгия, народы Австро-Венгерской империи получили независимость и возможность самоопределения, кроме того, тогда же была создана Лига Наций. Но Германию обязали выплатить 56 миллиардов долларов репараций, а немецкие колонии разделили между собой союзники, тем самым заложив основы реваншизма. Свержение царского режима в России, окончательная победа большевиков над белогвардейцами и создание коммунистического государства подняли волну изоляционистских настроений в Соединенных Штатах Америки. Американцам совершенно не хотелось вмешиваться в европейские дела, и это лишь усилило оппозицию в сенате, возмущенную отказом Вильсона пригласить на Парижскую конференцию делегацию конгресса. Недовольные сенаторы во главе с Генри Каботом Лоджем от штата Массачусетс, председателем сенатского Комитета по иностранным делам, решили блокировать ратификацию Версальского договора, утверждая, что он ставит под угрозу безопасность США и традиционную внешнюю политику нейтралитета. Договор не содержал признания доктрины Монро и в то же время допускал вмешательство Лиги Наций в вопросы национальной политики, и Лодж на шесть недель задержал его в комитете, чтобы сформировать соответствующее общественное мнение. В сентябре 1919 г. Вильсон, чтобы противостоять оппозиции, решил донести до народа свое мнение напрямую и отстаивать собственный подход к решению проблемы. Он проехал по железной дороге почти 10 тысяч километров и провел десятки выступлений, но не вынес переутомления и после митинга в Пуэбло, штат Колорадо, слег. 2 октября Вильсон перенес обширный инсульт, лишивший его возможности продолжать борьбу. Тем временем Лодж предложил 14 оговорок, одна из которых отменяла обязательства США по защите независимости и территориальной целостности государств – членов Лиги Наций. Вильсон отказался удалить эти обязательства, составлявшие, по его мнению, самую суть договора. Общественность ожидала, что обе стороны пойдут на компромисс, но президент остался непреклонным и в результате лишился общественной поддержки. Не желая соглашаться на уступки, он призвал демократов преодолеть оговорки Лоджа. 19 ноября 1919 г. договор с оговорками, вынесенный на голосование в сенате, не прошел, но затем 53 голосами против 38 было отклонено и предложение демократов ратифицировать договор без оговорок. В определенной степени Вильсон сам погубил свое детище. Немного позже конгресс принял резолюцию об объявлении окончания войны с Германией. Вильсон наложил на резолюцию вето, которое палата не смогла преодолеть. Оказавшийся в изоляции Вильсон заявил, что наступающие президентские выборы 1920 г. должны стать «большим референдумом» по вопросу о Лиге Наций. Республиканцы, за неимением харизматичного кандидата, выдвинули сенатора Уоррена Гардинга из Огайо, уверившего их, что он не замешан ни в каких скандалах. Красивому, но скучному Гардингу удалось скрыть многочисленные внебрачные отношения. По словам историка Джона Дональда Хикса, его главной особенностью была «не столько способность скрывать свои мысли, сколько отсутствие хоть каких-то серьезных мыслей, которые он мог изложить». Кандидатом в вице-президенты от Республиканской партии стал Калвин Кулидж из Массачусетса, чьим главным достижением считали энергичное подавление забастовки полицейских, когда он был губернатором Бостона. Демократы при выдвижении кандидатов также столкнулись с серьезными трудностями. Лишь после сорока четырех голосований делегатам удалось выбрать кандидатом в президенты Джеймса Миддлтона Кокса, губернатора штата Огайо, а кандидатом в вицепрезиденты – Франклина Делано Рузвельта из Нью-Йорка, заместителя военно-морского министра в администрации Вильсона. Во время избирательной кампании Кокс и Рузвельт попытались сделать ставку на Лигу Наций, но американцы были сыты по горло участием в европейских делах, куда больше их привлекали лозунги Гардинга «Вернуться к нормальной жизни» и «Америка прежде всего». Неудивительно, что республиканцы одержали на этих выборах убедительную победу. Их кандидат в президенты набрал 404 голоса выборщиков против 127, отданных за Кокса, к тому же они получили большинство в обеих палатах конгресса. В своей инаугурационной речи Гардинг приложил все усилия, чтобы похоронить любые надежды на присоединение страны к Лиге Наций, заявив, что Соединенные Штаты не стремятся «принимать какое-либо участие в управлении судьбами мира». Тяжелобольной Вильсон назвал слова Гардинга уходом в «угрюмую и эгоистичную изоляцию, тем более постыдную, потому что она труслива и бесчестна». 2 июля 1921 г. Гардинг подписал принятую конгрессом резолюцию об окончании войны с Германией, подобную той, на которую наложил вето Вильсон, что означало не только невмешательство в европейские конфликты, но и уход страны в изоляцию. С началом 1920-х гг., впоследствии названных «ревущими двадцатыми», все более очевидными становились глубокие перемены, которые происходили в США на заре XX в. Прежде всего, как показала перепись 1920 г., большинство американцев жили теперь в городах и пригородах, а не на фермах, как прежде. В 1920-х гг. более 13 миллионов американцев из сельской местности переехали в города, чтобы работать на заводах, в конторах и в сфере услуг. Их манеры, одежда и стиль жизни также разительно изменились. Длинные платья, которые женщины носили в начале века, уступили место коротким юбкам, все больше открывавшим ноги. Большие шляпы с плюмажем, крепившиеся к волосам с помощью булавок, вышли из моды: теперь дамы обходились вовсе без шляп или надевали более удобные шляпки поменьше. Исключением из общей тенденции к урбанизации оставался Юг, выглядевший «так же, как в конце эпохи Реставрации» в 1870-х гг. Как и десятилетия назад, южане обрабатывали землю, убирали урожаи и страдали от хронической депрессии в сельском хозяйстве. Страшная нищета, в которой прозябали чернокожие из-за расовой дискриминации, после Первой мировой войны погнала 500 тысяч негров на Север, в промышленные города. Миграция цветного населения стала неотъемлемой частью общей тенденции к миграции, характерной для 1920-х гг. Число чернокожих мигрантов продолжало расти, и в течение десятилетия еще миллион афроамериканцев покинули Юг и направились на Север в поисках работы на заводах, фабриках и мясохладобойнях. Одной из основных причин миграции был послевоенный экономический бум, ставший следствием революции в области технологий. Создавалась новая продукция, изобретались новые машины, разрабатывались новые методы повышения производительности труда, рождались новые отрасли промышленности, в свою очередь стимулировавшие национальную экономику. Ярким примером наступивших перемен стало изобретение «экипажа без лошади». В 1920-е гг. автомобили миллионами сходили со сборочных линий американских заводов. Генри Форд в производстве автомобилей впервые применил конвейерную технологию, и легковой автомобиль «Форд-Т» стал самой желанной покупкой для американцев. К концу десятилетия в автомобильной промышленности были заняты почти 4 миллиона человек. Быстрыми темпами шла электрификация страны, около 70 % американских домов пользовались электричеством. Увеличение спроса на электроэнергию привело к развитию энергетики, и вскоре эта отрасль стала второй по значимости в американской экономике. Расширилось производство бытовой техники, станков с электроприводом, электрических турбин. Еще одним популярным товаром стали радиопередатчики и радиоприемники, изобретенные еще до Великой войны, как называли в то время войну 1914–1918 гг., что, в свою очередь, привело к созданию системы радиовещания, охватившей всю страну. Томас Эдисон еще в 1896 г. изобрел кинокамеру, но лишь в начале XX в. возникла киноиндустрия как форма искусства, особенно с выходом на экраны в 1915 г. фильма «Рождение нации» (The Birth of a Nation). Кинотеатры открылись в тысячах городов и населенных пунктов, и в 1930-х гг. инвестиционная стоимость киноиндустрии, в которой были заняты почти 500 тысяч человек, достигла 2 миллиардов долларов. Одним из самых впечатляющих примеров технических достижений того времени стало развитие самолетостроения. Зародилось оно в Китти-Хок в штате Северная Каролина, где 17 декабря 1903 г. братья Уилбер и Орвилл Райты совершили первый успешный полет на борту летательного аппарата тяжелее воздуха. Значение авиации стало очевидным во время Первой мировой войны, которая послужила стимулом для бурного развития авиационной промышленности. Были построены 24 авиазавода, производившие более 20 тысяч самолетов в год. Так авиация стала неотъемлемой частью Сухопутных сил и Военно-морского флота США, и вскоре самолеты перевозили по всему миру почту, пассажиров и грузы. Поездки, на которые когда-то уходили дни, недели или месяцы, теперь занимали всего несколько часов. 21 мая 1927 г. Чарльз Огастес Линдберг за 33 часа совершил одиночный беспосадочный перелет на моноплане «Дух Сент-Луиса» из Нью-Йорка в Париж. Наступил век авиации, а после появления реактивных самолетов члены конгресса будут на выходные улетать домой в свои округа, в том числе удаленные от Вашингтона, такие как Аляска или Гавайи. После Первой мировой войны в обществе произошли и другие важные перемены. Ратифицированная в 1919 г. Восемнадцатая поправка к конституции запрещала производство, продажу и перевозку алкогольных напитков. Закон Волстеда, принятый вопреки вето Вильсона 16 января 1920 г., регламентировал действие Восемнадцатой поправки. Запрет на спиртное уже стал законом, но многие американцы и не думали отказываться от крепких напитков. Они либо покупали их у бутлегеров, торговавших контрабандным спиртным и самогоном, либо сами гнали спирт в ванных комнатах. Так множество американцев стали правонарушителями, что пошатнуло нравственные устои нации и привело к пренебрежению законом. Даже в Вашингтоне те самые люди, которые голосовали за «сухой закон», его игнорировали. У конгресса был собственный бутлегер, некий Джордж Л. Кэссиди, занимавшийся своим ремеслом в здании палаты представителей конгресса на Индепенденс-авеню. Как говорила Алиса Рузвельт Лонгуорт, дочь Теодора Рузвельта и жена спикера палаты представителей Николаса Лонгуорта, «когда «сухой закон» только ввели, мы поворчали… и решили использовать свои запасы, а когда они иссякли, стали гнать самогон дома, надеясь рано или поздно найти торговцев спиртным. Но мы и представить не могли такого размаха… бутлегерства, тотального нарушения закона и порядка». Постоянный спрос на спиртное и прибыли, которые приносила торговля контрабандными алкогольными напитками, например из Канады, привлекли к этой деятельности преступников, и вскоре организованная преступность достигла угрожающих размеров. Мафия контролировала в крупных городах не только бутлегерство, но и игорный бизнес и проституцию. Простые граждане нередко посещали «тихие бары», где им незаконно продавали спиртное. В таких злачных местах бывали эмансипированные молодые женщины, которых называли «flappers», танцевавшие чарльстон или слушавшие джаз и блюз. Джаз возник среди черных музыкантов в Новом Орлеане, затем быстро распространился на севере страны и перед Первой мировой войной достиг Чикаго. Порожденный африканскими ритмами и традициями, джаз многое позаимствовал у черного регтайма, но в него вошли французские, испанские и английские элементы. В 1920-х гг. джаз распространился по всему свету и привлек внимание серьезных композиторов, таких как Коул Портер, Джером Керн, Ирвинг Берлин и Джордж Гершвин, создавших песни, ставшие классикой и исполнявшиеся во всем мире. Так родилась американская музыкальная традиция, для которой были характерны новаторство, самобытность и стремление к популярности. В этот «век джаза» девушки носили короткие платья, короткую стрижку и курили. Потерявшие на войне мужей, братьев и возлюбленных, осиротевшие во время эпидемии «испанки» 1919–1920 гг., они стремились выглядеть беззаботными, распущенными и независимыми. Это был совершенно новый тип американской женщины, имевшей право голоса и чувствовавшей себя свободной, а потому охотно эпатировавшей окружающих. В американской литературе зазвучали новые выразительные и талантливые голоса. Эрнест Хемингуэй, Фрэнсис Скотт Фицджеральд, Джон Дос Пассос, Теодор Драйзер и Шервуд Андерсон создавали собственный художественный стиль, положив начало новым литературным направлениям и завершив развитие натуралистической школы в литературе. Драматург Юджин О’Нил заложил традиции американского театра, а поэты Т.С. Элиот, Эзра Паунд, Э.Э. Каммингс, Робинсон Джефферс, Роберт Фрост и Карл Сэндберг создали выдающиеся чисто американские поэтические произведения. Замечательным культурным явлением стал так называемый «Гарлемский ренессанс», к которому принадлежит творчество талантливых чернокожих писателей Лэнгстона Хьюза, У. Э.Б. Дюбуа, Джеймса У. Джонсона, Алена Локка и Клода Маккея, рассказывавших о радостях и невзгодах американских негров. Такие художники, как Джорджия O’Kиффи, создали истинно американский стиль, а самобытный «стиль прерий» архитектора Фрэнка Ллойда Райта привлек международное внимание. Казалось, ничто не способно сдержать рост мощной экономики «ревущих двадцатых», но в действительности она двигалась к сокрушительной катастрофе. В этот период на Юге вновь поднял голову ку-клукс-клан, а затем распространился и на Севере, поразив многие северные штаты. Страх перед «красной опасностью», якобы исходившей от коммунизма и иностранного влияния на американский стиль жизни и культуру, усилил стремление к изоляционизму, а также привел к арестам подозреваемых в подрывной деятельности. После 2 июня 1919 г., когда анархист совершил покушение на генерального прокурора США Александра Митчелла Палмера, всеобщий страх только усилился. Суды, охваченные страхом перед революционерами, игнорировали любые обвинения в незаконности таких арестов. Пренебрежение законом и правилами общественной жизни, охватившее страну, проникло и в деятельность правительства как на федеральном уровне, так и в штатах и на местах. Всюду процветала коррупция. Особенного размаха она достигла в Вашингтоне. Пример всем коррупционерам здесь подавал сам президент, Уоррен Гамалиил Гардинг, в чьи личные предпочтения входили выпивка, азартные игры и секс, не обязательно в таком порядке. Президентство Гардинга отмечено множеством скандалов, связанных с его вопиющей безнравственностью. Самый известный из них разразился в 1921 г., когда два принадлежавших военно-морскому ведомству стратегических нефтехранилища в Типот-Доуме в штате Висконсин и в ЭлкХиллз в Калифорнии были переданы Министерству внутренних дел США и впоследствии без проведения тендера сданы в аренду частным нефтяным компаниям. Министр внутренних дел Альберт Б. Фолл за время переговоров об аренде получил взятки на сотни тысяч долларов. Когда вскрылись масштабы мошенничества, Фолл бежал в Европу, но был экстрадирован, осужден и приговорен к тюремному заключению. В американской истории он стал первым министром, приговоренным за свои преступления к штрафу и тюрьме. В тюрьму угодили и другие члены администрации Гардинга, а некоторые предпочли покончить жизнь самоубийством, лишь бы не предстать перед правосудием. Присущие американцам в тот период изоляционизм и ксенофобия проявились в принятии первого Закона о квоте на иммиграцию от 19 мая 1921 г., ограничивавшего количество иммигрантов. В соответствии с этим законом число иностранцев любой национальности не должно было превышать 3 % от числа лиц этой национальности, внесенных в перепись 1910 г., кроме того, оговаривалось предельное число иммигрантов в год – 357803 человека. 2 августа 1923 г., когда скандалы в администрации президента взбудоражили общественное мнение, Гардинг внезапно скончался от сердечного приступа. 3 августа в 2:47 утра к присяге был приведен вице-президент Калвин Кулидж. Убежденный консерватор, он настаивал на изменении закона об иммиграции с тем, чтобы ограничить въезд в Соединенные Штаты представителей определенных национальностей, которые он считал недостойными. Как выяснилось, он пользовался серьезной поддержкой в конгрессе. «Полагаю, наша палата, – заявлял конгрессмен Дж. Н. Тинчер от штата Канзас, – место, где нам следует думать, действовать и поступать как настоящие американцы». Разрешив въезд в США большему числу иммигрантов, утверждал он, мы рискуем однажды услышать, как член конгресса произносит «господин спикер» на итальянском или каком-нибудь другом языке». 26 мая 1924 г. по настоянию президента конгресс принял еще один Закон об иммиграции, уменьшавший квоты для каждой национальности до 2 % от количества по переписи 1890 г. Общее число иммигрантов было снижено до 150 тысяч в год, был запрещен въезд японцам, зато коренным американцам наконец предоставили американское гражданство. 2 июня 1924 г. был принят Закон о гражданстве индейцев, обеспечивший равенство коренному населению Америки. Закон об иммиграции и Закон о гражданстве индейцев находились в противоречии, поскольку один ограничивал право на въезд, другой расширял число граждан. Вследствие принятия Закона об иммиграции распространилось мнение, что в течение жизни одного поколения в США почти не останется граждан, рожденных за границей, впрочем, при этом не учитывалось значительное число нелегальных иммигрантов, ежедневно пересекавших мексиканскую границу в поисках новой жизни в Соединенных Штатах. Таких неквалифицированных рабочих с готовностью принимали на рынке труда, особенно в сельском хозяйстве. Производители фруктов и овощей на югозападе страны предпочитали не задавать своим работникам вопросов об их правовом статусе. 10 июня 1921 г. конгресс одобрил Закон о государственном бюджете и отчетности, предусматривавший создание при Министерстве финансов Бюджетного бюро, которое должно было регулировать и контролировать расходы правительства. Позже, во времена Великой депрессии, президент Франклин Делано Рузвельт перевел бюро из Министерства финансов в Белый дом. В 1920-х гг. прилагались значительные усилия для совершенствования социальноэкономической жизни общества. Прогрессисты в обеих партиях, в том числе сенаторы Роберт Лафоллет, Джордж Норрис, Уильям E. Бора, Бертон K. Уилер и конгрессмены Фиорелло Ла Гардиа, Джон М. Нельсон и социалист Виктор Бергер, в мае 1923 г. провели в Чикаго конференцию, на которой была согласована обширная программа реформ, включавшая ограничения в использовании детского труда, более низкие железнодорожные тарифы, программу помощи фермерам, предоставление независимости Филиппинам, введение налогов на сверхприбыли и ограничение судебных запретов для прекращения забастовок. Хотя на принятие этих предложений ушло больше времени, чем ожидалось, в конце концов большинство из них стали законами. Распространившиеся в 1920-х гг. ксенофобия и изоляционизм сказались на результатах президентских выборов 1924 г. Республиканцы ожидаемо выдвинули кандидатуру Кулиджа, но некоторые недовольные республиканцы создали новую Прогрессивную партию и выбрали своим кандидатом в президенты сенатора Роберта Лафоллета. За время президентской кампании к ним присоединились социалисты, так называемая Партия «сохатого» и сторонники единого налога. Новая Прогрессивная партия предложила национализацию железных дорог, участие государства в развитии гидроэнергетики и право конгресса преодолевать решения Верховного суда. На конвенте Демократической партии делегаты северных штатов, представлявшие евреев, католиков и лиц иностранного происхождения, потребовали осуждения ку-клукс-клана и отмены Восемнадцатой поправки, но против этого резко возражали делегаты южных штатов, в значительной степени контролируемые ку-клукс-кланом и представлявшие религиозных фундаменталистов. После затяжной борьбы между губернатором штата Нью-Йорк Альфредом Э. Смитом, противником «сухого закона», католиком и лидером Таммани-холла, и бывшим министром финансов Уильямом Г. Макаду, который поддерживал сторонников «сухого закона» из южных штатов, конвент отдал предпочтение Джону Дэвису, адвокату из Нью-Йорка с прочными связями в банковских и промышленных кругах, но для этого потребовалось 103 голосования. Во время этой избирательной кампании было использовано важное нововведение: съезд партии впервые транслировался по радио. За ходом голосования следили радиостанции в Нью-Йорке, Вашингтоне и 16 станций в 12 городах. Как оказалось, некоторые политики, например Франклин Делано Рузвельт, обладали природным даром к радиовыступлениям. Его речь на выдвижении губернатора Смита [28], которого он назвал «неутомимым борцом на политическом поле боя», воодушевила аудиторию и прославила самого Рузвельта. Радио сразу же завоевало популярность. Для выдачи и отзыва лицензий на эксплуатацию радиостанций и для регулирования радиопрограмм потребовалось создать Федеральную комиссию по радио из пяти членов, назначаемых президентом. Позже комиссию переименовали в Федеральную комиссию по связи, и в ее ведение со временем вошло телевидение. Само собой разумеется, что Кулидж и Республиканская партия одержали убедительную победу. Кулидж набрал более 15 миллионов голосов против 8 миллионов у Дэвиса и почти 5 миллионов у Лафоллета. Республиканцам досталось и большинство мест в обеих палатах конгресса. «Ревущие двадцатые» и в самом деле ревели. Песни, джаз, танец шимми и незаконное употребление алкоголя наложили на Америку тех лет особый отпечаток. Казалось, что все так или иначе делают деньги. Фондовый рынок вырос, инвесторы находили все новые и новые способы для приумножения своего богатства, включая так называемое «кредитное плечо», когда в покупку акций вкладывали лишь небольшую часть собственного капитала, а остальное брали в кредит. Когда цена возрастала, акции продавали, получая большую прибыль. Это казалось так легко! Впрочем, фермеры не принимали участия в этой богатой жатве. Сельское хозяйство попрежнему страдало от экономической депрессии. После Первой мировой войны цены на сельскохозяйственную продукцию неуклонно снижались, и положение в сельском хозяйстве вскоре стало катастрофическим. Это могло бы стать тревожным сигналом для американской экономики, но обращавшиеся к правительству за помощью фермеры мало чего добились. Объединившись, они потребовали субсидий, чтобы гарантировать продажу излишков сельскохозяйственной продукции за рубеж, но даже на те законопроекты, которые одобрил конгресс, Кулидж наложил вето на том основании, что таким образом устанавливались твердые цены в интересах отдельных групп. Между тем депрессия в сельском хозяйстве вполне могла распространиться на промышленность и торговлю, что неизбежно привело бы к настоящей катастрофе. Так и произошло. Перед президентскими выборами 1928 г. наибольшее число голосов по списку Республиканской партии набрал Герберт Гувер, а кандидатом республиканцев в вицепрезиденты стал Чарльз Кертис. Демократы выбрали кандидатом в президенты Альфреда Э. Смита и кандидатом на пост вице-президента – сенатора от Арканзаса Джозефа Т. Робинсона. Во время президентской кампании Гувер пообещал отчаявшимся фермерам помощь, что, несомненно, помогло ему получить подавляющее большинство голосов на выборах. Он победил в 40 из 48 штатов, набрав в общей сложности 444 голоса выборщиков. В оставшихся 8 штатах победил Смит, получив 87 голосов выборщиков. В результате этих выборов в палате представителей впервые появился черный депутат, избранный не от Юга. Республиканец от штата Иллинойс Оскар С. Прист достойно работал в конгрессе в 1929– 1935 гг., но из-за того, что в Вашингтоне была сильна расовая сегрегация, ему приходилось обедать в подвале Капитолия рядом с кухней, а не в столовой для белых конгрессменов на первом этаже. Гувер созвал специальную сессию конгресса для решения экономических проблем, с которыми столкнулись фермеры, и предложил повысить тариф на всю импортируемую сельскохозяйственную продукцию. Несмотря на проблемы, решение которых заняло больше года, конгресс все же принял Закон Смута – Хоули о тарифе, а 17 июня 1930 г. его подписал президент. Этот тариф стал самым высоким из всех, когда-либо принятых конгрессом. Импортные пошлины на сельскохозяйственные товары повысились до 45 %. Чрезмерный рост тарифов привел к тому, что 26 стран в свою очередь повысили таможенные пошлины, нанеся сокрушительный удар по американскому экспорту. В июне 1929 г. конгресс для оказания помощи фермерам принял Закон о реализации сельскохозяйственной продукции, в соответствии с которым было создано Федеральное управление по делам фермеров из восьми членов и министра сельского хозяйства. Был также учрежден возобновляемый фонд в 500 миллионов долларов для низкопроцентных кредитов кооперативам на строительство складов и продажу излишков урожая. Но помощь пришла слишком поздно, и 23 октября 1929 г. фондовый рынок рухнул. Так началась самая страшная экономическая депрессия в истории страны. 8. Великая депрессия, Новый курс и Вторая мировая война В течение следующего кошмарного месяца продолжался обвал фондового рынка и паническая продажа акций, пока не было потеряно около 30 миллиардов долларов их рыночной стоимости. Экономический крах затянулся на десять лет. Сотни предприятий обанкротились, резко возросла безработица, последовала инфляция, а цены на сырьевые товары достигли рекордно низкого уровня. Можно назвать немало причин этого стихийного бедствия, помимо уже изложенных. Прежде всего, это неправильное управление банковской системой Федерального резерва, ради получения прибыли допускавшей всевозможные нарушения, такие как покупка акций без оплаты их полной стоимости (плечевой кредит). Кроме того, для бизнеса того времени были весьма характерны мошенничества, выходящие далеко за рамки закона, мешала экономике и негибкость системы золотого стандарта. Для борьбы с нарастающим кризисом президент Гувер призвал конгресс организовать программу чрезвычайной помощи, которая вводила бы федеральное управление, чтобы поддержать усилия добровольцев в штатах и на местах. Он также запросил средства в размере от 100 до 150 миллионов долларов на программы общественных работ. Но к лету 1931 г. ситуация ухудшилась, и в течение следующих пяти лет депрессия только усиливалась. В то лето обанкротились около 2300 банков с депозитами более 1,5 миллиарда долларов. Количество безработных увеличилось с 7 миллионов в 1931 г. до 14 миллионов в 1936 г. Американцы перебирались из городов обратно в сельскую местность в надежде хоть как-то заработать на жизнь. Люди голодали, теряли свои дома, лишаясь права выкупа, принимали благотворительную помощь, где только могли ее найти, просили о помощи. Доверие к деловым кругам и правительству сильно пошатнулось. Конгресс провел большое количество расследований и выявил доказательства того, что банкиры ненадлежащим образом использовали средства вкладчиков и манипулировали фондовым рынком ради получения сверхприбыли. Главными виновниками случившегося считали банкиров, а Герберта Гувера американцы обвиняли в том, что он не смог положить конец депрессии. Министр финансов Эндрю Меллон полагал, что каким-то неведомым образом нормальная деловая активность восстановится сама собой, и экономика снова будет развиваться по восходящей. Нужно просто подождать. «Пусть спад изживет себя сам, – заявлял он. – Пусть исчезнут лишние рабочие места, лишние акции, лишние фермеры. Люди станут нравственнее и будут работать усерднее. Цены скорректируются, и самые предприимчивые восстановят то, что погубили некомпетентные». Нет ничего удивительного в том, что американцы начали ненавидеть администрацию Гувера. Но, как ни странно, они не утратили доверия к капиталистической системе. Коммунизм их не привлекал, как и фашизм, в отличие от ряда европейских стран. Прошло несколько голодных маршей, случались и массовые беспорядки, но в целом инцидентов с применением насилия было немного. Вероятно, самым впечатляющим стал Марш за премиальными на Вашингтон 1932 г., когда 12–15 тысяч безработных ветеранов Первой мировой войны («Бонусная армия») съехались в столицу и потребовали премиальные выплаты, которые конгресс санкционировал еще в 1924 г., преодолев вето Кулиджа. Эти выплаты были обещаны ветеранам в качестве компенсации их низких, по сравнению с более высокими доходами гражданских лиц, заработков во время войны. По принятому тогда закону всем ветеранам полагались выплаты из расчета 1,25 доллара в день за службу за границей и 1 доллар в день за службу в Соединенных Штатах. Впрочем, эти премиальные должны были выплачиваться до 1945 г., но ветераны и их семьи голодали. Деньги были им нужны немедленно, и они потребовали их от правительства. Для поднятия духа они распевали военные песни и несли плакаты, гласившие: «Нас приветствовали в 17-м, нас унижают в 32м» («Cheered in ‘17, Jeered in ‘32»). В предместье Вашингтона Анакостия-Флэтс они из всякого хлама соорудили себе временное жилье, построив настоящий трущобный поселок. Вспышка насилия привела к гибели двух ветеранов, после чего президент Гувер для восстановления порядка вызвал войска под командованием генерала Дугласа Макартура, начальника штаба армии США. С ничем не оправданной жестокостью военные разогнали ветеранов слезоточивым газом и сожгли трущобы. Этот инцидент лишь усилил всеобщую ненависть к власти. Администрация Гувера предложила учредить Корпорацию финансирования реконструкции для создания правительственного агентства по кредитованию с капиталом 500 миллионов долларов и правом заимствовать дополнительно до 1,5 миллиарда долларов. Некоторые демократы и прогрессисты назвали это предложение «подачкой миллионерам». По их мнению, стране была нужна национальная система страхования на случай безработицы. Тем не менее 22 января 1932 г. конгресс одобрил создание Корпорации финансирования реконструкции, и впоследствии она продлевала кредиты банкам, корпорациям, компаниям по страхованию жизни, строительным и кредитным ассоциациям, обществам ипотечного кредитования ферм и железных дорог. Корпорация не оказывала помощи малым предприятиям или должникам, которым грозила потеря жилища, но все же она предотвратила банкротство крупнейших банков страны. 21 июля 1932 г. был принят Закон о чрезвычайной помощи и о строительстве, расширивший полномочия Корпорации финансирования реконструкции и распространивший их на помощь строительным и сельскохозяйственным предприятиям и штатам, которым не хватало средств, чтобы улучшить тяжелую экономическую ситуацию. 27 февраля 1932 г. конгресс принял Закон Гласса – Стиголла, позволивший Федеральному резервному банку продать правительственные запасы золота на 750 миллионов долларов, чтобы поддержать курс валюты и компенсировать отток средств за рубеж. Эта мера также была призвана помешать гражданам накапливать золото. В июле по Закону о федеральном банке кредитования жилья было создано 8–12 банков, к которым могли присоединяться сберегательные банки, страховые компании и строительные и кредитные ассоциации, чтобы получить капитал для предоставления ипотечных кредитов покупателям жилья. Закон предназначался для предотвращения потери права выкупа заложенного имущества. Сенатор Джордж У. Норрис и конгрессмен Фиорелло Лагуардиа из Прогрессивной партии представили в конгрессе законопроект, признававший право трудящихся на объединение в союзы. Закон Норриса – Лагуардиа запрещал заключать с работниками так называемые «желтые обязательства», лишавшие их права вступать в профсоюз, а также ограничивал практику федеральных судов, издававших судебные приказы, запрещавшие трудящимся вступать в профсоюзы. Но выделению федеральных средств для оказания помощи и организации общественных работ противостоял Гувер, который считал, что правительство должно помочь положить конец депрессии, сбалансировав бюджет, и поэтому выплаты следует ограничить. 900 миллионов долларов, которые предлагалось выдать на общественные работы, по его мнению, были прямым «покушением на деньги общества». Тем не менее конгресс выделил 2 миллиарда долларов, но президент наложил вето на законопроект. Особенно он возражал против положения, позволявшего Корпорации финансирования реконструкции выдавать кредиты физическим лицам и малому бизнесу. Президент наложил вето и на законопроект о строительстве гидроэлектростанции в Масл-Шоалс на реке Теннесси в Северной Алабаме, которая позволила бы электрифицировать обширную территорию на юго-востоке страны. Президенту этот закон представлялся грубым вмешательством правительства в дела частного бизнеса, попахивавшим социализмом. Великая депрессия внушила демократам уверенность, что на предстоящих президентских выборах они добьются убедительной победы. Демократическая партия проводила конвент в Чикаго в июне 1932 г., и высокие ожидания превратили борьбу за выдвижение кандидатов в настоящую битву между Элом Смитом, поддерживаемым Таммани-холлом, и губернатором штата Нью-Йорк Франклином Делано Рузвельтом, которого в 1930 г. переизбрали на эту должность с самым значительным перевесом, когдалибо полученным кандидатом на губернаторских выборах за всю историю страны. Выпускник Гарварда, изучавший право в Колумбийском университете, заместитель военноморского министра в администрации Вудро Вильсона, Франклин Рузвельт в 1921 г. переболел полиомиелитом, но к 1928 г. смог добиться частичного восстановления. Рузвельт пользовался поддержкой большинства делегатов, но не набирал большинства в две трети голосов, необходимого для выдвижения его кандидатом в президенты. Лишь после четвертого раунда голосования, когда Рузвельта поддержал весьма консервативный спикер палаты представителей Джон Нэнс Гарнер из штата Техас, тот наконец стал кандидатом от Демократической партии на предстоящих выборах. Взамен Гарнера выдвинули на пост вицепрезидента, тем самым лишив его места спикера, дававшего ему гораздо больше возможностей влиять на работу конгресса, на что и рассчитывали настроенные на реформы демократы. Вопреки традиции, требовавшей, чтобы кандидат дождался официального уведомления, Рузвельт вылетел из Олбани, столицы штата Нью-Йорк, в Чикаго, чтобы произнести речь о согласии баллотироваться в президенты. Этот поступок взволновал всю страну, и по прибытии на конвент Рузвельт сказал делегатам: «Я обещаю вам, я обещаю себе Новый курс для американского народа». Политическая платформа партии требовала отмены Восемнадцатой поправки, вводившей «сухой закон», и сокращения федеральных расходов, чтобы сбалансировать бюджет, а также исключала вмешательство федерального правительства во все области частного предпринимательства «кроме тех случаев, когда требовалось проведение государственных работ или разработка природных ресурсов». Кроме того, демократы обещали выделить деньги штатам для оказания помощи безработным, а также снизить уровень таможенных тарифов и реформировать банковскую систему, чтобы сохранить устойчивость валюты. Республиканцы вновь выдвинули кандидатуру Гувера и вице-президента Чарльза Кертиса и предложили платформу, содержавшую среди прочего призыв к созданию сбалансированного бюджета, сокращению государственных расходов, предоставлению займов штатам, отмене Восемнадцатой поправки и сохранению протекционистского тарифа. Таким образом, платформы обеих партий мало чем отличались, не считая положения о тарифе. На этих выборах небывалое число политических партий предложили своих кандидатов в президенты и вице-президенты, в том числе сторонники «сухого закона», коммунисты и социалисты. Так, Партия «сухого закона» выдвинула Уильяма Д. Апшоу и Фрэнка С. Ригана, Коммунистическая партия – Уильяма З. Фостера и Джеймса В. Форда, а Социалистическая партия – Нормана Томаса и Джеймса Г. Маурера. Всего в президентской гонке приняли участие восемь партий. Как ни странно, две главные партии во время предвыборной кампании больше толковали об отмене «сухого закона», чем о работе для безработных. Возможно, они полагали, что отменить Восемнадцатую поправку будет проще, чем решить экономические проблемы страны. «Итак, в разгар величайшего кризиса со времен Гражданской войны, – презрительно бросил философ и просветитель Джон Дьюи, – две общенациональные партии, похоже, действительно беспокоит разве что выпивка». На самом деле Рузвельт обратился к нации с большим количеством радиообращений, в которых излагал программу социально-экономических реформ. При поддержке группы профессоров Колумбийского университета, известных как «мозговой трест», в которую, среди прочих, вошли Адольф Берль, Рэймонд Моули и Рексфорд Тагуэлл, он заявлял, что в обязанности правительства входит адаптация существующих экономических институтов к потребностям людей и поиск средств для более справедливого распределения богатств. Естественно, Гувер обвинял Рузвельта в радикальном отходе от традиционных американских ценностей и призвал к децентрализации правительства, чтобы позволить развиваться частному бизнесу. Но сам его тон не внушал оптимизма, тогда как Рузвельт буквально излучал уверенность в том, что он – именно тот, кто спасет народ от этой катастрофы. Он набрал немало очков, намекая на бессердечное отношение Гувера к голодающим и его нежелание помочь тем, кто оказался в бедственном положении. Результаты выборов 1932 г. полностью изменили политические судьбы Республиканской и Демократической партий. Рузвельт в городах и сельских районах за пределами Новой Англии набрал в общей сложности около 23 миллионов голосов избирателей и 472 голоса выборщиков. Гувер победил в штатах Мэн, Нью-Хэмпшир, Вермонт, Коннектикут, Делавэр и Пенсильвания, получив почти 16 миллионов голосов избирателей и 59 голосов выборщиков. Социалист Томас набрал почти 900 тысяч голосов избирателей, коммунист Фостер – 100 тысяч, а кандидат Партии «сухого закона» Апшоу – 80 тысяч. Большинство в обеих палатах конгресса получили демократы. В период «подбитой утки» [29] конгресс не сделал ничего, чтобы облегчить экономическое положение в стране. Конгрессмены просто не знали, что следует предпринять, и пустили все на самотек до прихода новой администрации. Инвестирование в промышленное строительство снизилось с 949 миллионов долларов до 74 миллионов долларов. Вкладчики в панике пытались забрать свои сбережения из банков, многие из которых в результате обанкротились. С 1930 г. по февраль 1933 г. закрылись 50504 банков, 14 миллионов человек остались без работы, и общественное мнение склонялось к тому, что страна нуждается в правительстве диктаторского типа. «Какой-нибудь незлобивый обаятельный диктатор мог бы стать спасением, – писала в редакционной статье одна из газет, – от нашего бестолкового конгресса». В Германии такой диктатор уже появился, но его трудно было назвать незлобивым. В январе 1933 г. Адольф Гитлер стал канцлером и через некоторое время вверг Европу и мир в пучину хаоса. 4 марта Франклин Делано Рузвельт был приведен к присяге. Он стал последним президентом, который принимал присягу через четыре месяца после избрания. 6 февраля 1933 г. была ратифицирована Двадцатая поправка, согласно которой члены конгресса, избранные в ноябре, отныне вступали в должность 3 января, а президент и вице-президент – 20 января, а не 4 марта. В своей инаугурационной речи Рузвельт попытался внушить уверенность в том, что правительство сумеет справиться с ужасной ситуацией в стране, и вновь пообещал представить действенную программу восстановления экономики. «Эта великая страна, – воскликнул он, – выстоит, как это бывало и прежде, возродится и расцветет. Поэтому первым делом разрешите мне высказать твердое убеждение, что единственное, чего нам следует бояться, – это страх»[30]. Именно это американцы и жаждали услышать. И Новый курс, как называлась программа Рузвельта, начал действовать немедленно. Прежде всего Рузвельт на четыре дня закрыл все банки. 9 марта он созвал конгресс на специальную сессию, и, пока конгрессмены собирались в зале заседаний, спикер Генри Т. Рейни начал зачитывать единственный экземпляр законопроекта «О чрезвычайной помощи банкам» со сделанными в последнюю минуту карандашными исправлениями. После речей в поддержку законопроекта, длившихся 38 минут, палата представителей единогласно поддержала новый закон. В первые четыре часа сессии конгресс принял Закон о чрезвычайной помощи банкам, предоставивший министру финансов право проверять финансовое состояние каждого банка в стране и разрешать возобновлять работу только тем из них, которые окажутся платежеспособными. Закон также запрещал владение золотом и поручал министру финансов изымать золото и золотые сертификаты. К середине лета по крайней мере три четверти американских банков возобновили работу, доверие к банковской системе постепенно восстанавливалось, а набеги вкладчиков практически прекратились. Специальная сессия продолжалась до 16 июня и стала известна как «Сто дней». На ней удалось принять свод законов, касающихся работы банков, сельского хозяйства, труда, промышленности и помощи безработным. Этот Первый Новый курс действительно был направлен на решение конкретных проблем экстренной помощи и восстановления страны. Еще до вступления в силу Нового курса конгресс начал принимать меры в ответ на требования граждан отменить «сухой закон». 3 февраля 1933 г. Двадцать первая поправка прошла обе палаты, а 5 декабря была ратифицирована штатами. Пока поправку рассматривали штаты, Рузвельт обратился к конгрессу с просьбой легализовать пиво. В течение недели закон был принят, а 22 марта подписан президентом. Отныне пиво и вино с содержанием алкоголя 3,2 % можно употреблять, не нарушая закон. «Сухой закон» – прекрасный пример того, к чему приводят игры с конституцией. Нельзя забывать, что в этом документе изложены основы государственного строя и обязанности органов власти. Он создан не для того, чтобы потакать мимолетным прихотям законодателей, которые зачастую оборачиваются законами, принятыми по конъюнктурным соображениям. В ходе работы конгресса стало очевидным, что руководство страной перешло в руки президента. Борьба с кризисом требовала быстрых и решительных действий, и конгресс добровольно уступил свою власть президенту, сумевшему завоевать доверие народа. Сам Рузвельт не отдавал предпочтения определенной экономической программе, но был готов экспериментировать, чтобы найти способ справиться с депрессией. Ему удалось быстро установить прямой контакт с избирателями благодаря регулярным пресс-конференциям и радиообращениям под названием «Беседы у камина» [31]. При этом президент оказался не слишком хорошим администратором и зачастую распределял полномочия и ответственность между подчиненными в надежде удержать все под своим контролем. А вот законодательную деятельность он действительно контролировал. «Я убедился, что конгресс, – говорил конгрессмен-республиканец из штата Теннесси, – полностью отрекся от своих полномочий в пользу исполнительной власти… Внезапно возникла диктатура, которой, вероятно, могли бы позавидовать Гитлер, Сталин, Муссолини и Ататюрк». В эти первые «Сто дней» конгресс буквально захлестнула лавина законопроектов, и все они были приняты: Закон о чрезвычайных работах по сохранению окружающей среды, на основании которого был создан Гражданский корпус охраны окружающей среды, Федеральный закон о чрезвычайной помощи, Закон о регулировании сельского хозяйства, Закон о создании Корпорации «Управление ресурсами бассейна Теннесси», Федеральный закон о ценных бумагах от 1933 г., Закон об отмене золотого стандарта, Закон о национальной системе занятости, Закон о рефинансировании домовладельцев, Закон о банках от 1933 г., Закон о кредитовании фермеров, Закон о чрезвычайном положении на железнодорожном транспорте и Закон о восстановлении национальной промышленности. Эти меры позволили обеспечить занятость 250 тысяч безработных мужчин в возрасте от 18 до 28 лет, предоставить штатам прямые субсидии для начала работы по оказанию чрезвычайной помощи, создать агентство для управления излишками урожая с целью повышения цен на сельскохозяйственную продукцию, образовать независимую государственную корпорацию по строительству плотин, электростанций и электрификации сельских районов. Кроме того, удалось добиться полного раскрытия инвесторам информации о ценных бумагах, отмены в Соединенных Штатах золотого стандарта и оплаты всех контрактов и государственных обязательств законными платежными средствами. Была введена система национальной занятости; созданы Федеральная корпорация страхования банковских вкладов для обеспечения индивидуальных банковских депозитов до 5 тысяч долларов, Корпорация по кредитам домовладельцам, чтобы рефинансировать ипотечные кредиты для собственников, которые не являлись фермерами; на длительные сроки под низкий процент рефинансированы ипотеки на фермы; введены новые правила установления тарифов для улучшения работы железных дорог. Законом о восстановлении национальной промышленности была учреждена Администрация общественных работ для стимулирования экономики, и, наконец, трудящимся гарантировали право на объединение для ведения через своих представителей переговоров о заключении коллективного договора. Ко времени окончания Стодневной специальной сессии конгресса были начаты самые разные экономические реформы, касавшиеся фермеров, рабочих и предпринимателей. Новое законодательство обязывало власти оказывать помощь безработным, гарантировать банковские вклады, защищать частных домовладельцев и фермеров и осуществлять общественные работы в огромном объеме. Но депрессия не отступала. К концу 1933 г. доход большинства американцев сократился наполовину, более миллиона человек, не сумевших внести арендную плату или ипотечные платежи, оказались на улице, около 9 тысяч банков и 86 тысяч предприятий обанкротились. Фермер получал за бушель овса десять центов, то есть меньше того, во что ему обошлось вырастить этот овес. Около 20 миллионов американцев в это тяжелое время нуждались в помощи государства просто для того, чтобы выжить. Особенно ярко растущая зависимость конгресса от главы исполнительной власти проявилась, когда администрация предложила Закон о торговых соглашениях, который позволил бы президенту снижать тарифные ставки до 50 % для стран, готовых пойти на аналогичные уступки. Республиканцы в палате представителей решительно возражали против этого предложения, называя его неконституционным, поскольку любые законопроекты, касающиеся повышения налогов, должны исходить от нижней палаты. И демократам пришлось внести в законопроект изменения, ограничивающие полномочия президента по этому закону сроком в три года, и оговорить, что любое подобное соглашение заключается на три года. С этими оговорками закон прошел, и Рузвельт подписал его 12 июня 1934 г. Таким образом конгресс уступил президенту власть, которую ревниво охранял более 150 лет. 6 июня 1934 г. конгресс также учредил Комиссию по ценным бумагам и биржам для предотвращения манипулирования ценами на акции и ограничения спекуляции и недобросовестной практики на рынке ценных бумаг. Закон о корпоративном банкротстве, принятый 7 июня, был направлен на оказание помощи в реорганизации корпораций, которые оказались не в состоянии выполнять свои финансовые обязательства, а Федеральный закон о лишении права выкупа имущества под фермерскую закладную продлевал кредиты фермерам на выгодных условиях. В 1934 г. результаты промежуточных выборов, на которых правящая партия традиционно теряет места, стали для республиканцев полной неожиданностью. Они рассчитывали увеличить свое присутствие в конгрессе, а вместо этого потеряли места и в палате представителей, и в сенате. Как отметил один историк, никогда еще Республиканская партия не несла подобных потерь. В нижней палате осталось только 103 республиканца, в то время как демократы получили 322 места, а независимые депутаты – 10 мест. Положение республиканцев в сенате было не лучше: у демократов 69 мест, у республиканцев – 25, у независимых депутатов – 2 места. Впрочем, в стране сформировалась оппозиция Рузвельту, и не только среди консервативных бизнесменов, которые считали, что он потворствует рабочим и чрезмерными расходами разоряет страну, но и среди более радикально настроенных левых сил. Сенатор от Луизианы Хьюи Пирс Лонг, например, предложил поделить богатства страны и гарантировать каждой семье ежегодный доход в 2500 долларов. Преподобный Чарльз Эдвард Кофлин, священник из Детройта, имевший большую радиоаудиторию, называл Рузвельта «орудием Уолл-стрит», а доктор Фрэнсис Е. Таунсенд из Калифорнии требовал для каждого гражданина старше шестидесяти лет ежемесячной пенсии в 200 долларов. 4 января 1935 г. в ежегодном послании конгрессу Франклин Рузвельт отказался от многих идей Первого Нового курса и изложил программу социальных реформ, которую историки называют Вторым Новым курсом. Первой в списке социальных реформ стала программа помощи безработным стоимостью 5 миллиардов долларов по Закону об ассигновании на чрезвычайную помощь, принятому от 8 апреля 1935 г., которым учреждалась Администрация развития общественных работ. Рузвельт предложил Гарри Гопкинсу, главному поборнику государства всеобщего благоденствия, возглавить эту организацию. Создавались рабочие места для представителей свободных профессий, таких как музыканты, актеры, писатели и историки, а также для студентов колледжей, клерков, секретарей и других безработных. В следующие шесть лет Администрация развития общественных работ потратила более 11 миллиардов долларов и дала работу миллионам американцев. Сразу за Законом об ассигновании на чрезвычайную помощь были приняты Закон о сохранении и улучшении плодородия почв и Закон об Администрации электрификации сельских районов. Распоряжением президента на основании Федерального закона о чрезвычайной помощи была создана Национальная администрация молодежи. Возможно, наиболее важным из всех принятых в этот период законов стал Закон о социальном страховании, в соответствии с которым создавалась система федеральных пособий по безработице и пенсий по старости. Тем самым федеральному правительству были переданы функции, которые прежде принадлежали семьям, штатам и местным органам власти. По Закону о социальном страховании с 1 января 1937 г. вводился налог на оклады служащих и зарплатные платежи работодателей, но выплаты пенсий должны были начаться только с 1942 г. В 1939 г. была принята поправка, переносившая эту дату на 1940 г. Впрочем, под действие закона не подпадали домашняя прислуга, сельскохозяйственные рабочие, государственные служащие и представители некоторых свободных профессий. Позже закон был изменен, и его действие распространилось и на другие профессии. Столь же важным стало принятие 23 августа 1935 г. Закона о банках, единственного закона, коренным образом пересматривавшего Закон о федеральной резервной системе, согласно которому новый Совет управляющих получал полный контроль над процентными ставками, резервными требованиями и операциями банков Федерального резерва на открытом рынке. 5 июля 1935 года был принят Национальный закон о трудовых отношениях (более известный как Закон Вагнера по имени одного из его авторов, сенатора от штата Нью-Йорк Роберта Вагнера), в соответствии с которым учреждался совет, в чью компетенцию входил надзор за коллективными соглашениями трудящихся и работодателей. Закон дал правительству право выступать в поддержку прав трудящихся во время коллективных переговоров и обязывал работодателей допускать организацию профсоюзного движения в их компаниях. И закон Вагнера, и Закон о социальном страховании были, вероятно, наиболее радикальными проектами Второго Нового курса. Кроме того, Закон о холдингах коммунального обслуживания требовал разделения крупных электрических и газовых холдинговых компаний и передавал их финансовые операции под надзор Комиссии по ценным бумагам и биржам. Со временем холдинговые компании были полностью запрещены законом. Несмотря на многочисленные достижения, к концу своего первого президентского срока Рузвельт столкнулся с растущей оппозицией в конгрессе со стороны консервативной части демократов и республиканцев. Кроме того, совершенно неожиданно он встретил сопротивление и в Верховном суде. В «черную пятницу», 27 мая 1935 г., единогласным решением суд отменил некоторые положения Закона о восстановлении национальной промышленности в деле «Schechter Poultry Corp. против Соединенных Штатов». Суд заявил, что конгресс ненадлежащим образом делегировал права частным производителям и вмешался в дела предприятий, занимавшихся деятельностью внутри штатов, а также делегировал законодательные полномочия исполнительной власти, что противоречит конституции. В январе следующего года по делу «Правительство США против Батлера» Верховный суд объявил неконституционным Закон о регулировании сельского хозяйства 1933 г., который санкционировал выплаты фермерам за прекращение обработки земель, потому что по этому закону государственная власть вторгалась в торговлю внутри штатов. Затем в мае 1936 г. в деле об ископаемом угле Верховный суд признал неконституционным Закон о регулировании угольной промышленности (Закон Гаффи – Снайдера), объявив, что добыча угля входит в компетенцию штатов. Фактически Верховный суд парализовал усилия президента и конгресса в борьбе с депрессией. В некоторых случаях решение суда принималось простым большинством голосов, и в адрес Верховного суда посыпались обвинения в том, что он пытается заниматься законодательной деятельностью путем принятия судебных постановлений. Многие настаивали на том, что полномочия Верховного суда следует ограничить, лишив его права объявлять закон неконституционным или требуя принимать подобные решения единогласно, или позволить конгрессу преодолевать решения суда двумя третями голосов, как при преодолении президентского вето. Конфликт достиг высшей точки, когда Рузвельт был избран президентом на второй срок, уверенно победив в президентской гонке 1936 г. республиканца Альфреда M. Лэндона из штата Канзас. На конвенте демократы отменили требование о принятии решения большинством в две трети голосов при выдвижении кандидата в президенты, хотя этого правила неуклонно придерживались с первого Демократического конвента в 1832 г., и заменили его простым большинством голосов. В своей речи о согласии баллотироваться Рузвельт осудил новый «деспотизм, прикрытый одеяниями юридических санкций». Республиканская предвыборная платформа называла Новый курс грубым нарушением конституции и обвиняла Рузвельта в узурпации полномочий конгресса. Но необычайная популярность Рузвельта обеспечила ему 60,4 % голосов избирателей и победу во всех штатах страны, кроме Мэна и Вермонта. Вновь став президентом, Рузвельт отдал многие должности в федеральных ведомствах и в ведомствах штатов членам Демократической партии. В палате представителей демократы получили подавляющее большинство, заняв 333 места по сравнению с 89 у республиканцев, в сенате соотношение было 76 к 16. Воодушевленный столь мощной поддержкой избирателей, Рузвельт совершил ошибку, решив изменить состав Верховного суда. Он вознамерился просить конгресс предоставить ему полномочия назначать нового судью в дополнение к каждому судье, прослужившему в суде десять лет и не вышедшему на пенсию в течение шести месяцев после достижения семидесяти лет. Из девяти членов Верховного суда («девяти стариков», как их насмешливо называли) шести судьям уже исполнилось семьдесят. Никто не сомневался, что Рузвельт рвется отомстить Верховному суду за его недавние решения, отменявшие ключевые пункты Нового курса. Если бы такой план был одобрен конгрессом, состав Верховного суда увеличился бы до 15 членов, и, поскольку шестерых из них назначил бы Рузвельт, большинство судей поддерживали бы Новый курс. Президент решил заранее не информировать руководство партии в конгрессе о своих намерениях, поскольку понимал, как выразился спикер Уильям Бэнкхед, «какой адский шум поднимется». И шум поднялся. Уже очень долгое время неприкосновенность суда оставалась общепризнанной, и американский народ понимал и ценил то, что традиционно Верховный суд находится вне политики, но для Франклина Рузвельта значение имели только консерватизм судей и их очевидное противодействие социальным и экономическим реформам. Вот почему Рузвельт любой ценой хотел реализовать свой план по «расширению состава суда», хотя многие американцы рассматривали его действия как незаконную попытку уничтожить независимость судебной системы. Его намерения привели лишь к дальнейшему отчуждению многих членов конгресса, которые возмущались его претензиями на законодательную власть, но молчали, опасаясь недовольства своих избирателей. Теперь, после выборов, они открыто проявляли свое несогласие. В сущности, Демократическая партия уже начала раскалываться по региональному и идеологическому признаку. Возникла новая консервативная двухпартийная коалиция из южных демократов и северных республиканцев. Убедившись, что электорат будет противостоять любому вмешательству в работу Верховного суда США, они уже не боялись утратить популярность в глазах избирателей. Председатель юридического комитета палаты представителей Хаттон Саммерс ликовал: «Парни! Теперь-то мы свое возьмем». К тому же действия Рузвельта оказались несвоевременными, поскольку в марте 1937 г. Верховный суд США уже продемонстрировал свою лояльность к некоторым целям Нового курса и одобрил несколько важных законодательных актов. Так, были признаны конституционными Закон о минимальной заработной плате (по делу «West Coast Hotel против Пэрриш») и Национальный закон о трудовых отношениях (по делу «Национальное управление трудовых отношений против Loughlin Steel Corp.»), а главное, в решении по делу «Steward Machine Co. против Дэвиса» прошел проверку на конституционность Закон о социальном страховании. Эти вердикты Верховного суда положили конец его ссоре с президентом. Рузвельт проиграл бой, но выиграл войну. Вместо Закона о расширении состава суда ему пришлось согласиться на менее жесткую меру – Закон о реформе судебных процедур от 26 августа 1937 г., который разрешал федеральным судьям выходить на пенсию с полной оплатой по достижении ими семидесяти лет, но не санкционировал назначение новых федеральных судей. По мере выхода на пенсию «девяти стариков» президент замещал их судьями, поддерживавшими Новый курс, и этот «Верховный суд Рузвельта» признавал конституционность всех ключевых законов Нового курса. Неудача с «расширением состава суда» оказалась полезна в одном отношении: она помогла восстановить баланс исполнительной и законодательной власти. Франклин Рузвельт уже не рассчитывал, что конгресс поддержит любое его предложение. Президенту следовало уважать прерогативы конгресса, чтобы получить поддержку своих более спорных законодательных инициатив. Отныне он предпочитал заранее консультироваться с лидерами конгресса и учитывать их пожелания. Одним из прорывов можно считать принятый 1 сентября 1937 г. Закон о полномочиях в решении жилищных проблем. Его принятия годами добивался сенатор Роберт Вагнер, но палата представителей неизменно его проваливала. Председатель Комитета жилищного строительства нижней палаты Генри Стиголл считал этот законопроект безрассудным с финансовой точки зрения и социалистическим. Но вмешался Рузвельт и, используя свое обаяние, добился утверждения законопроекта в комитете Стиголла, чтобы затем поставить его на голосование в конгрессе, не сомневаясь, что он будет одобрен. Из чувства партийной лояльности Стиголл согласился, и Закон Стиголла – Вагнера о полномочиях в решении жилищных проблем позволил создать Федеральное управление по жилищному строительству под эгидой Министерства внутренних дел и получить 500 миллионов долларов кредитов на строительство дешевого жилья. К 1941 г. эта организация предоставила средства на строительство 500 зданий с 161 тысячью недорогих съемных квартир, на что было израсходовано 767526000 долларов. Резкий экономический спад в начале 1938 г., отчасти спровоцированный попытками Рузвельта сбалансировать бюджет одновременно с введением нового налога на социальное обеспечение, вызвал снижение промышленного производства, рост безработицы и очередное падение фондового рынка. В рамках Нового курса были приняты дополнительные меры, Администрация общественных работ и Администрация регулирования сельского хозяйства получили миллиарды долларов. Закон о справедливых условиях труда от 1938 г. не только запрещал детский труд, но и вводил минимум заработной платы в 25 центов в час с перспективой повышения до 40 центов и ограничение рабочей недели до 44 часов в первый год (в дальнейшем предусматривался постепенный переход на 40-часовую рабочую неделю). Этот закон принес ощутимую пользу почти миллиону человек. В июне 1938 г. был одобрен Закон о продуктах питания, лекарствах и косметических средствах, расширявший действие Закона о чистоте продуктов питания и лекарств от 1906 г. Отныне производители продуктов питания, лекарств и косметики были обязаны перечислять ингредиенты на этикетках, им также запрещалось использовать лживую и вводящую в заблуждение рекламу. За нарушения предусматривались крупные штрафы. Одним из важных аспектов Нового курса было поощрение рабочего движения. В большинстве отраслей промышленности трудящиеся получили право проведения переговоров с руководством на более или менее равных условиях. Американская федерация труда (АФТ), основанная в 1886 г. Адольфом Штрассером и Сэмуэлем Гомперсом из НьюЙоркского интернационала работников сигарной промышленности, в основном состояла из квалифицированных рабочих. Гомперс был избран президентом и за исключением одного года занимал этот пост вплоть до своей смерти в 1924 г. Он предпочел направить деятельность профсоюза на переговоры о повышении заработной платы и сокращении рабочего дня, в отличие от более радикального крыла движения, которое добивалось общей реформы и включения в профсоюзы неквалифицированных рабочих. К 1936 г. некоторые профсоюзные лидеры (в частности, Джон Л. Льюис из Американского объединенного союза горнорабочих, а также Сидни Хиллман и Дэвид Дубинский, председатели профсоюзов работников швейной промышленности) потребовали от АФТ организовывать профсоюзы по отраслям независимо от уровня квалификации трудящихся, чтобы учредить профсоюзы в таких отраслях, как автомобильная, сталелитейная и резиновая, где их еще не было. Старые консервативные лидеры АФТ отказались, после чего Льюис и другие в 1937 г. создали Комитет производственных профсоюзов США (КПП), который стал отдельной независимой организацией трудящихся. Вскоре КПП создал профсоюзы в стальной и автомобильной промышленностях и ряде других отраслей, хотя рабочим иногда приходилось прибегать к сидячим забастовкам, в ходе которых они отказывались покидать заводы и фабрики до тех пор, пока руководство не соглашалось на справедливые переговоры с их представителями. Рузвельт поддержал трудящихся, отказываясь посылать войска для разгона сидячих забастовок. При его активной поддержке Комитет производственных профсоюзов быстро расширялся. К 1941 г. в КПП входило почти 5 миллионов человек, а в АФТ состояло чуть более 4,5 миллиона членов. В 1955 г. две эти организации объединились. В сущности, Новый курс подошел к концу во многом из-за событий как внутри, так и за пределами Соединенных Штатов. На волне экономического кризиса к власти в Германии пришел Адольф Гитлер, и Европа превратилась в пороховую бочку. Еще раньше Бенито Муссолини установил в Италии фашистскую диктатуру, а Иосиф Сталин ввел деспотическое правление в Советском Союзе. Эти три диктатора вмешались в гражданскую войну, разразившуюся в Испании. Гитлер и Муссолини оказывали военную помощь генералу Франсиско Франко, начавшему войну против республиканского режима Испании. Сталин поддерживал республиканцев, и возникли опасения, что эта борьба между фашизмом и коммунизмом перерастет в очередной мировой конфликт. По-видимому, Рузвельт хотел бы предпринять определенные действия по коллективной безопасности (нечто вроде карантина для тех стран, которые угрожали международной стабильности), но в Соединенных Штатах по-прежнему был распространен изоляционизм, и любые попытки отказаться от нейтралитета и вмешаться в европейские дела гарантировали враждебную реакцию избирателей. Все испытывали страх перед коммунизмом, и малейший намек на то, что радикальные идеи могут проникнуть в США и подорвать основные американские ценности, порождал требования укрепить национальную оборону. Поэтому Франклин Рузвельт и не предпринимал попыток отказаться от нейтралитета и предпочел сосредоточиться на обороноспособности Соединенных Штатов Америки. Так, он просил конгресс ассигновать 1 миллиард долларов на оборону и строительство «флота двух океанов». 26 мая 1938 г. палата представителей, поддавшись общим страхам перед распространением коммунизма, учредила Комитет по расследованию антиамериканской деятельности, призванный оценивать «масштабы, характер и цели антиамериканской пропагандистской деятельности в Соединенных Штатах Америки». Возглавил комитет Мартин Дайс-младший, демократ из Техаса, ярый ксенофоб и противник Нового курса. Он утверждал, что администрация Рузвельта кишит «коммунистами, социалистами и просто психами». В ответ министр внутренних дел Гарольд Икес назвал Дайса «выдающимся клоуном американской политической истории». Слушания в комитете Дайса начались летом 1938 г. Сосредоточившись на проникновении в страну коммунистической идеологии, комитет полностью упускал из вида любую угрозу фашизма. Свидетели выдвигали многочисленные необоснованные обвинения, а обвиняемому редко предоставлялась возможность их опровергнуть. За первые несколько дней слушаний около 640 организаций, 483 газеты и 280 профсоюзов были признаны имеющими связи с коммунистами. Сначала деятельность комитета предполагалось ограничить восемью месяцами, но растущие опасения перед коммунистической угрозой вынудили конгресс ежегодно продлевать его работу вплоть до 1945 г., когда он был переименован в Комитет нижней палаты конгресса по антиамериканской деятельности. Зимой и весной 1938–1939 гг. конгресс начал урезать запросы администрации о дополнительных ассигнованиях, направленных на расширение Нового курса, отклонил жилищный законопроект и отменил налог на прибыль. «Ради бога, – говорили конгрессмены пресс-секретарю президента, – не направляйте нам больше неоднозначные законопроекты». Не ожидая, что Франклин Рузвельт в 1940 г. будет баллотироваться на третий срок, конгрессмены перестали опасаться, что он может навредить им на выборах или потребовать от них лояльности в обмен на свое покровительство, и вместо того чтобы хранить молчание, как прежде, они открыто бросали ему вызов. На сворачивание Нового курса повлияли и события в Европе. Гитлер денонсировал Версальский договор и в нарушение его условий начал перевооружение Германии. Великобритания и Франция не предприняли ничего, чтобы этому воспрепятствовать. Затем Гитлер послал войска в демилитаризованную немецкую Рурскую область и заключил военный союз с Италией и Японией. Более того, Германия присоединила Австрию, а 23 августа 1939 г. заключила Договор о ненападении с Советским Союзом, известный как пакт Молотова – Риббентропа, по которому Западная Польша отходила Германии, а Эстония, Латвия, Восточная Польша, Бессарабия и позднее Литва – СССР. Затем Гитлер пригрозил вторгнуться в Чехословакию, если она не передаст Германии Судетскую область, в которой проживало более 3 миллионов этнических немцев. Бенито Муссолини, очевидно воодушевленный успехами своего союзника, вторгся в Албанию. 28 сентября 1938 г. премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен и премьер-министр Франции Эдуар Даладье встретились с Гитлером и Муссолини в Мюнхене и договорились о разделе Чехословакии. Чемберлен вернулся в Великобританию в уверенности, что ему удалось гарантировать мир в Европе. Можно бесконечно рассуждать о том, что бы произошло, если бы Великобритания и Франция сообща выступили против агрессивной политики Гитлера и его вторжения в другие европейские страны, но они молчали, опасаясь спровоцировать новую мировую войну, чем только поощряли дальнейшее наступление на мир и стабильность в Европе. В Соединенных Штатах преобладало убеждение, что им следует оставаться в стороне от любого участия в европейских делах. Приоритетом Америки был экономический подъем, а не поиски «чудовищ, которых необходимо уничтожить». В стране проходили масштабные выступления за мир, не позволявшие лидерам страны забыть, что их избиратели против войны и любого вмешательства в европейские дела. Дух изоляционизма по-прежнему господствовал в США, и это ясно понимали в Вашингтоне. Затем ситуация резко изменилась. 1 сентября 1939 г. Гитлер вторгся в Польшу, и два дня спустя Великобритания и Франция объявили Германии войну. Сталин в рамках соглашения с Гитлером 17 сентября ввел в Польшу войска, и уже 29 сентября несчастную страну разорвали надвое. 13 ноября СССР напал на Финляндию, но, к всеобщему удивлению, ему не удалось победить ее, и 12 марта 1940 г. между двумя странами был подписан мирный договор. Тем временем 21 сентября 1939 г. Рузвельт созвал специальную сессию конгресса и попросил отменить эмбарго на поставки оружия, введенное Законом о нейтралитете от 1937 г., запрещавшим продажу американских вооружений воюющим государствам, с тем чтобы Великобритания и Франция могли приобретать у Америки боевую технику. Опасность распространения глобальной войны в Европе была настолько острой, что конгресс предпочел удовлетворить просьбу Рузвельта и принял Закон о нейтралитете от 1939 г., санкционировав продажу оружия воюющим сторонам за наличный расчет и при условии доставки не на американских судах. Затем в Европе наступил период затишья, названный «странной войной»: Гитлер не предпринимал активных действий, готовясь к весеннему наступлению. 10 апреля 1940 г. Германия начала блицкриг, или молниеносную войну, когда танки, штурмовая авиация, воздушно-десантные войска и мотопехота промчались по нейтральным странам и захватили Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию, Люксембург и Францию. В конце мая британские войска во Франции спешно эвакуировались из портового города Дюнкерка. Чтобы вывезти более 300 тысяч британских и французских военнослужащих, было задействовано около 900 судов всех размеров и типов. Чемберлен подал в отставку, и 11 мая на посту премьерминистра его сменил Уинстон Черчилль. Теперь, после того как 16 июня пал Париж и правительство Франции обратилось к врагу с просьбой о перемирии, Германия оккупировала бóльшую часть Европейского континента, включая всю Северную и Западную Францию. Тем, что осталось от Франции, управляло поспешно сформированное правительство в городе Виши во главе с ярым антикоммунистом, старым маршалом Петеном. Италия объявила Франции и Англии войну, и возникли серьезные опасения, что нацисты предпримут полномасштабное вторжение в Великобританию из Франции и Норвегии, но вместо этого Гитлер захватил Румынию и Болгарию и устремился к Югославии и Греции. Опасаясь, что США скоро будут втянуты в конфликт, Рузвельт попросил конгресс выделить на оборону 1,2 миллиарда долларов и подписал первый налоговый закон от 1940 г., подняв планку государственного долга до 4 миллиардов. По его просьбе 16 сентября был также одобрен Закон о воинской повинности – первый подобный закон, принятый в мирное время. Он предусматривал регистрацию всех мужчин в возрасте 21–35 лет для годичной программы обучения. Первые призывники были отобраны 29 октября. Понимая, что американцы сочувствуют противникам Гитлера, Рузвельт поступал соответственно их настроениям. В сентябре он передал 50 старых, но все еще годных к службе эсминцев Великобритании, чтобы Королевский ВМФ мог охотиться за нацистскими подводными лодками и обеспечить безопасность торговых конвоев в океане. В ответ Соединенным Штатам предоставили право использовать восемь военно-морских баз от Ньюфаундленда до Британской Гвианы. Осенью 1940 г., накануне президентских выборов, обе основные партии активно выступали за увеличение объема помощи Великобритании. Республиканцы рассчитывали выдвинуть кандидата в президенты из числа убежденных сторонников политики невмешательства со Среднего Запада, таких как сенатор от штата Мичиган Артур Х. Ванденберг или сенатор от штата Огайо Роберт А. Тафт. Но американцы были слишком напуганы военной мощью Германии, покорившей всю Европу и без труда сломившей Францию, поэтому республиканский конвент предпочел кандидатуру Уэнделла Льюиса Уилки из Нью-Йорка, президента крупной энергосбыточной компании и бывшего демократа, активно выступавшего за дополнительную помощь Великобритании. Кандидатом в вице-президенты стал сенатор от штата Орегон Чарльз Л. Макнэйри. Между тем Франклин Рузвельт дал понять, что готов баллотироваться на третий срок, хотя со времен Джорджа Вашингтона президенты США традиционно избирались максимум на два срока. У демократов не было выбора: лучшего кандидата они бы не нашли, поскольку чрезвычайно популярный президент пользовался национальной поддержкой. Рузвельта единогласно выдвинули в первом же туре голосования. Кандидатом в вице-президенты Рузвельт выбрал симпатизировавшего левым министра сельского хозяйства Генри А. Уоллеса. На первых порах разница в программах двух кандидатов в президенты по вопросам внутренней и внешней политики была незначительна. Уилки, одобрявший и призыв в армию, и передачу эсминцев Великобритании, попытался дистанцироваться от Рузвельта, обвинив его в том, что он подталкивает страну к войне. В ответ президент заверил избирателей, что не намерен посылать американцев на какие-либо войны за границей. Выборы стали еще одним триумфом Рузвельта. Он был избран президентом на третий срок, добившись перевеса почти в 5 миллионов голосов (меньше, чем его перевес в 11 миллионов в 1936 г.) и получив большинство голосов выборщиков – 449. Уилки получил 45 % голосов избирателей, но победил только в десяти штатах, набрав 82 голоса выборщиков. В начале декабря 1940 г. британский премьер-министр Уинстон Черчилль обратился к Рузвельту с просьбой. В своем письме он говорил о настоятельной потребности Великобритании в боеприпасах, самолетах и других военных поставках для продолжения войны, признавая при этом, что у британского правительства нет денег, чтобы за них заплатить. Из-за участившихся нападений немецких подводных лодок Великобритания отчаянно нуждалась в американской помощи, чтобы сохранить пути снабжения в Северной Атлантике. Рузвельт решил проблему, разработав программу ленд-лиза. 17 декабря он провел пресс-конференцию, а через двенадцать дней обратился к американскому народу по радио, объяснив насущную необходимость одолжить или передать в аренду Великобритании военную технику и боеприпасы для победы над нацистской Германией. «Соединенные Штаты должны стать военным арсеналом для всей мировой демократии», – заявил он. В заключение он сказал: «Я обращаюсь к соотечественникам с этим призывом в полной уверенности, что наше общее дело увенчается успехом» [32]. Рузвельт ясно дал понять, что эти действия означают решимость Америки идти до конца в войне с Германией. В начале января 1941 г. законопроект о ленд-лизе был внесен в конгресс и после долгого и подробного обсуждения 11 марта принят подавляющим большинством голосов обеими палатами. Рузвельт немедленно подписал его и получил согласие конгресса на выделение 7 миллиардов долларов для покупки необходимой боевой техники. Закон о лендлизе позволял любой стране, защиту которой президент считал жизненно важной для американских интересов, получать оружие, боеприпасы и любое другое оборудование и материалы путем продажи, передачи, обмена или аренды. Президент также просил конгресс поддержать государства, которые ведут борьбу, защищая то, что он назвал четырьмя свободами: свободу слова, свободу вероисповедания, свободу от нужды и свободу от страха. Рузвельт все еще надеялся, что Соединенные Штаты не будут втянуты в войну, но при этом он, безусловно, намеревался сделать все необходимое для обеспечения поражения Германии. Даже когда немецкие подводные лодки атаковали и топили американские эсминцы, на которых гибли американцы, президент не обращался к конгрессу с просьбой об объявлении войны. Он лишь публично осудил «пиратские» нападения немецких подводных лодок и приказал военным кораблям без предупреждения открывать огонь по любой подводной лодке, которая появится в водах западнее Исландии. Когда 22 июня 1941 г. Германия напала на Советский Союз, Рузвельт немедленно заверил советское руководство в том, что оно получит помощь по программе ленд-лиза со всей оперативностью. Рузвельт дал Гитлеру не один повод для объявления войны Соединенным Штатам, но у диктатора не хватало ни воли, ни войск, чтобы напасть на такого противника. Его силы были полностью скованы на других фронтах. В августе 1941 г. Рузвельт и Черчилль встретились у побережья Ньюфаундленда на борту тяжелого крейсера ВМС США «Огаста» и согласовали восемь принципов для достижения лучшего будущего для человечества. Атлантическая хартия, как ее назвали, призывала к восстановлению права народов на самоуправление без диктаторов. Она также призывала к свободе мореплавания, миру и справедливости, равному доступу к сырью для всех стран и прекращению гонки вооружений. Еще в 1931 г. Япония начала военную агрессию против Китая, захватив южную часть Маньчжурии. Здесь она в сентябре 1932 г. образовала марионеточное государство Маньчжоу-Го. Подписав трехсторонний пакт с Германией и Италией и став одной из держав оси, Япония взяла на себя обязательства по оказанию помощи союзникам в случае войны. Вслед за тем Япония, имевшая виды на Французский Индокитай, подписала соглашение с французским правительством Виши, что позволило ей создать в Индокитае военные базы. Возобновление японской агрессии в Азии побудило Рузвельта 26 июля 1941 г. разорвать японо-американское торговое соглашение 1911 г. и прекратить все поставки стали и металлолома в страны за пределами Западного полушария, кроме Великобритании. Эта блокада, направленная непосредственно против Японии, глубоко ее возмутила. Генерал Хидэки Тодзио и другие японские милитаристы даже сочли ее враждебным актом. Поскольку половина нефти, стали и железа, необходимых японской промышленности, поступала из Соединенных Штатов, для восстановления торговых отношений между двумя странами следовало что-то предпринять. Япония пыталась вести переговоры, делая одну уступку за другой, обещая, например, не нападать на Советский Союз или давая заверения, что союзнические отношения с Германией не заставят ее объявить войну Соединенным Штатам, если они вступят в войну с Германией. Однако государственный секретарь Корделл Халл требовал большего. Он хотел, чтобы Япония ушла из Китая, что было совершенно неприемлемо для Японии. В свою очередь, японцы настаивали на том, чтобы Соединенные Штаты Америки прекратили оказывать помощь новому китайскому лидеру Чан Кайши, от чего Халл отказывался. Переговоры зашли в тупик, и тогда японцы прибегли для решения этого вопроса к военным средствам. 20 ноября 1941 г. ударная группа авианосцев под командованием адмирала Исороку Ямамото вышла из Японии и направилась к Гавайским островам, поддерживая на всем пути радиомолчание. Воскресным утром 7 декабря бомбардировщики с авианосцев тремя волнами атаковали американскую военно-морскую базу Перл-Харбор. Администрация президента, застигнутая врасплох, несмотря на несколько предупреждений о том, что японцы могут произвести нападение, не сообщила об этой угрозе командующим сухопутными войсками и военно-морским флотом на Гавайях, и американские силы на острове понесли огромные потери. 19 кораблей были потоплены или выведены из строя, включая 8 линкоров ВМС США. Более 100 самолетов были уничтожены, более 2 тысяч человек погибли. Японцы также нанесли удар по военно-морским и военно-воздушным базам на Филиппинах, на острове Гуам, на острове Мидуэй, в Гонконге и на Малайском полуострове. Американская авиация на Филиппинах была практически полностью уничтожена прямо на аэродроме, когда на базу неподалеку от Манилы совершили налет японские бомбардировщики. Очевидно, ни руководство в Вашингтоне, ни командиры на местах не сумели оценить военный потенциал японцев. Рузвельт, Халл и генерал Дуглас Макартур, командующий вооруженными силами на Филиппинах, понятия не имели о намерениях японцев, в результате Соединенные Штаты пережили наиболее сокрушительное военное поражение за всю свою историю. Рузвельт только что закончил обед, когда военный министр Генри Льюис Стимсон сообщил ему о нападении на Перл-Харбор. В тот же вечер президент встретился с лидерами конгресса, а на следующий день появился на совместной сессии палат. Он взобрался на трибуну, поддерживаемый сыном Джеймсом, членом нижней палаты, и обратился к собравшимся конгрессменам, сенаторам, сотрудникам кабинета, судьям Верховного суда и представителям иностранного дипломатического корпуса. «Вчера, – решительно заговорил президент, – 7 декабря 1941 г., в этот навеки бесславный день, Соединенные Штаты Америки подверглись внезапной преднамеренной атаке военно-морских и военно-воздушных сил Японской империи. Я обращаюсь к конгрессу, чтобы он объявил, что после неспровоцированного и подлого нападения Японии в воскресенье, 7 декабря, Соединенные Штаты и Японская империя находятся в состоянии войны». Когда в 12:40 закончилось совместное заседание, сенат вернулся в свою палату и единогласно проголосовал за войну. Резолюция была бы единодушной и в палате представителей, если бы Джанет Рэнкин, как и в 1917 г., не проголосовала против объявления войны. Резолюции обеих палат были срочно доставлены Рузвельту, который подписал их в 4:10 пополудни. Три дня спустя, 11 декабря, Германия и Италия в соответствии с союзническими обязательствами объявили войну Соединенным Штатам. В тот же день конгресс ответил тем же, и на этот раз Рэнкин просто проголосовала «присутствовала». Генерал Джордж Маршалл, который был главнокомандующим сухопутными войсками с 1939 г., оставался на этом посту до окончания войны. Адмирал Эрнест Дж. Кинг был назначен главнокомандующим ВМС США. Позднее Маршалл и Кинг получили новые звания соответственно генерала армии и адмирала флота. После вероломного нападения на Перл-Харбор американцев охватили гнев и жажда мести. Американцев японского происхождения, живших в основном вдоль Западного побережья США, постигла та же участь, что и индейцев столетием раньше, – их переселили. Конгрессмены от штатов Калифорния, Орегон и Вашингтон вместе с другими политиками, газетами и различными «группами нажима» заявляли, что Западное побережье слишком уязвимо, и требовали переместить японцев, в том числе американских граждан японского происхождения, во внутренние регионы. В ответ Рузвельт в феврале и марте 1942 г. издал указы, разрешавшие военным властям определить «зоны выселения» и депортировать из них любых лиц. Более 100 тысяч человек, в том числе американские граждане японского происхождения, жившие вдоль Западного побережья и в штате Аризона, фактически были интернированы в концентрационные лагеря во внутренних районах страны. В результате этих позорных для страны действий несчастные лишились своих домов, предприятий, ферм и большей части имущества. 21 марта 1942 г. конгресс одобрил происходящее. Обе палаты единогласно приняли закон, по которому нарушение военных приказов в закрытых военных зонах считалось преступлением, и таким образом стали соучастниками массового нарушения основных прав американских граждан. Соучастником стал и Верховный суд США, подтвердивший конституционность интернирования под тем предлогом, что ограничение гражданских прав оправданно, если того «требует общественная необходимость» – обеспечение национальной безопасности. Другими словами, судьи использовали те же доводы, которыми когда-то Эндрю Джексон оправдывал переселение индейцев. Тем не менее тысячи американцев японского происхождения в этих лагерях добровольно вызвались сражаться против Японии и Германии. Не желая рисковать, власти большинство из них отправили в Европу, но, когда после войны они вернулись ветеранами с наградами, многим не удалось вернуть утраченное имущество или свои рабочие места. Пострадали и американцы мексиканского происхождения, особенно в Калифорнии. Они стали жертвами городского насилия, кульминацией которого была так называемая «Zoot suit war» – «война со стилягами», или «восстание костюмов». В 1943 г. в Лос- Анджелесе группы военнослужащих рыскали по городу в поисках молодых американцев мексиканского происхождения, избивали их и грабили. В военное время проявляются не только лучшие, но и худшие черты любого общества, и Соединенные Штаты не стали здесь исключением. Вся Америка воспринимала эту войну как оправданную и справедливую. Во имя борьбы против нацизма, фашизма и милитаризма во всем мире, во имя будущего, в котором свободные люди смогут сами избирать правительство, многие молодые люди после ПерлХарбора добровольно вступали в армию. Во всей стране было зарегистрировано около 31 миллиона военнообязанных, около 10 миллионов из которых были призваны на службу. В мае 1942 г. по инициативе Эдит Норс Роджерс, конгрессмена от штата Массачусетс, был принят Закон о Женской вспомогательной службе сухопутных войск, в соответствии с которым было создано около 150 тысяч нестроевых должностей, главным образом медсестер, для женщин-военнослужащих. По словам Роджерс, такая служба давала «женщинам возможность, как истинным патриоткам, добровольно служить своей стране». Почти 350 тысяч женщин работали в Женской вспомогательной службе сухопутных войск, в добровольной вспомогательной службе Военно-морских сил и в других аналогичных подразделениях. Во Второй мировой войне участвовали в общей сложности более 15 миллионов американцев, из них 10 миллионов служили в армии, 3,5 миллиона на флоте, почти 600 тысяч в морской пехоте и 240 тысяч в береговой охране. Это была самая масштабная мобилизация в истории США. За время войны 253573 человека погибли, 651042 были ранены, 253573 пропали без вести и 114205 попали в плен. Во время войны полномочия главы исполнительной власти неизбежно расширились. И электорат и конгресс приветствовали то, что президент лично руководит внешней и внутренней политикой. 16 декабря 1941 г. был одобрен первый Закон о полномочиях военного времени, за которым 22 марта 1942 г. последовал второй, дававший президенту полномочия «перераспределять функции между исполнительными службами, насколько он сочтет необходимым», чтобы вести военные действия. Война обходилась стране в миллиарды долларов, и в марте 1942 г. министр финансов Генри Моргентау запросил на оборону 56 миллиардов долларов из бюджета в 59 миллиардов долларов. Закон 1941 г. поднял налоги до уровня, позволившего получить 13 миллиардов долларов, это были крупнейшие налоговые поступления в истории страны. Но Закон о налогах от 1942 г. пошел дальше, повысив налог на сверхприбыли с 60 до 90 %, подоходный налог с 4 до 6 % и введя 5-процентный «налог победы» на валовые доходы свыше 624 долларов, зато уровень налоговых изъятий был понижен, что значительно расширило число налогоплательщиков. Об этом законе говорили, что он превратил классовый налог в массовый. Стоимость войны за период 1941–1945 гг. составила 321 миллиард долларов, из которых чуть более половины были заимствованы, вследствие чего национальный долг вырос с 9 миллиардов долларов в 1941 г. до 259 миллиардов в 1945 г. 13 января 1942 г. Рузвельт поставил Дональда М. Нельсона во главе Управления военного производства, позволившего мобилизовать огромные ресурсы страны, чтобы довести войну до скорейшего завершения. 29 декабря 1941 г. для координации оборонных производств и снабжения Великобритании и ее союзников было учреждено Бюро по управлению производством под руководством Уильяма С. Кнудсена, а 28 июня 1941 г. – Управление научных исследований и разработок. Кроме того, были созданы Совет по экономической стабилизации, Управление цензуры, Управление военной информации и Управление стратегических служб, введены контроль над ценами и нормирование продуктов. То, чего американской промышленности удалось добиться в военное время в сфере материально-технического обеспечения благодаря неограниченному государственному кредитованию, высокому спросу и эффективной организации, поистине удивительно. Американские заводы произвели 75 тысяч танков; 275 тысяч военных самолетов и 650 тысяч артиллерийских орудий, верфи построили торговые суда общим водоизмещением 55,24 миллиона тонн. Экономика США во время войны управлялась чрезвычайно эффективно и успешно. Кроме того, во многом благодаря работе Управления научных исследований и разработок американские ученые с помощью британских коллег изобрели радар, позволявший обнаруживать корабли и самолеты на большом расстоянии. Но самым важным военным изобретением стала атомная бомба. Для ее секретного производства был создан Манхэттенский проект под управлением бригадного генерала Лесли Гровса. Необходимо было разработать атомную бомбу прежде, чем это успеют сделать немцы, а учитывая, что немецкие ученые уже сильно опережали американских в области ядерной физики, поразительно, что Америке все же удалось обогнать Германию в ядерной гонке. Окажись немцы первыми, исход войны мог быть другим. Три бомбы, произведенные в рамках Манхэттенского проекта, обошлись в 2 миллиарда долларов. Первую из них испытали 16 июля 1945 г. на полигоне в Аламогордо, штат Нью-Мексико, положив тем самым начало совершенно новой эпохе. Между тем война в Европе разгоралась все сильнее. К державам оси присоединились Венгрия и Румыния, а Италия с помощью немцев вторглась в Грецию и 27 апреля 1941 г. принудила ее к капитуляции. Англия подвергалась ежедневным воздушным налетам, от которых лондонцы искали убежище в метро и других подземных сооружениях. Вскоре Германия вторглась в СССР и взяла в блокадное кольцо Ленинград. Началось неизвестное мировой общественности, но систематическое истребление евреев, в том числе в газовых камерах концентрационных лагерей. Первой крупной операцией, в которой участвовала американская армия вместе с британскими войсками, стало сражение с немецко-итальянскими войсками в Северной Африке. Немецкий Африканский корпус под командованием фельдмаршала Эрвина Роммеля сражался с британцами за контроль над Египтом, и американские танки прибыли как раз вовремя, чтобы остановить продвижение нацистов. Затем в октябре 1942 г. армия британского генерала Бернарда Монтгомери начала контрнаступление и нанесла Роммелю поражение у Эль-Аламейна. Вскоре англо-американские силы под командованием генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра добились окончательной победы. 12 мая 1943 г. после долгого и ожесточенного сражения немцы и итальянцы капитулировали. Весь Средиземноморский бассейн от Гибралтара до Суэцкого канала находился теперь под контролем союзников. Тем временем Красная армия окружила немецкие войска под Сталинградом и прорвала блокаду Ленинграда. 10 июля 1943 г. англо-американские силы, состоящие из 8-й армии Монтгомери и 7-й армии Джорджа С. Паттона, вторглись на Сицилию и 17 августа после тяжелых боев полностью захватили остров. Затем, 3 сентября 1943 г., силы союзников пересекли Мессинский пролив и высадились на оконечности Апеннинского полуострова. Преодолевая ожесточенное сопротивление противника, они также нанесли удары по Салерно ниже Неаполя и по Анцио близ Рима, но только 4 июня 1944 г. союзникам наконец удалось взять Рим. Свергнутого Муссолини арестовали, но немцы освободили его и доставили на озеро Комо на севере страны, где было сформировано марионеточное фашистское государство. В сражениях за Италию американцы потеряли более 70 тысяч человек. В Азии в течение первого полугода с начала войны японцы захватили Гуам, Гонконг, Сингапур, Бирму, Таиланд, Малакку (Малайский полуостров), Голландскую Ост-Индию, Новую Гвинею и Филиппины. Генералу Maкартуру удалось бежать с Филиппин, но он поклялся, что вернется. В результате одержанных побед Япония установила контроль над западной частью Тихого океана и значительно расширила свои территориальные завоевания в Юго-Восточной Азии. Но первое крупное поражение японских военно-морских сил стало переломным в ситуации на Тихоокеанском фронте. Крупная японская эскадра под командованием адмирала Ямамото, в состав которой входили авианосцы, предприняла попытку захватить атолл Мидуэй, американскую базу стратегического значения, расположенную в 1,5 тысячи километров к северо-западу от Гавайских островов. Захват атолла Мидуэй стал бы для Соединенных Штатов настоящей катастрофой, но американским дешифровщикам удалось взломать японские военно-морские шифры, и флот под командованием адмирала Честера Нимица устроил японцам засаду. В масштабном сражении, которое длилось с 3 по 6 июня 1942 г., торпедоносцы с американских авианосцев «Йорктаун», «Хорнет» и «Энерпрайз» уничтожили японский флот, потопив четыре авианосца, тяжелый крейсер и три эсминца. Были сбиты или уничтожены 275 самолетов. С остатками своего флота Ямамото отступил. Сражение остановило продвижение японцев на восток, спасло от возможного вторжения Гавайи и изменило соотношение военно-морских сил в Тихом океане в пользу американцев. Затем начался период так называемых «скачков по островам». В августе 1942 г. американцы захватили остров Гуадалканал на Соломоновых островах, в ноябре 1943 г. – атолл Тарава в архипелаге Гилберта, в 1944 г. – острова Гуам и Сайпан, а в марте 1945 г. – остров Иводзима в архипелаге Кадзан. В апреле 1945 г. морская пехота США высадилась на острове Окинава и 21 июня захватила его. Теперь всего 560 километров отделяли американские войска от Японии. Тихоокеанский флот США состоял из 24 линкоров, 26 крейсеров, 64 авианосцев, 323 эсминцев и 15 тысяч боевых самолетов. 20 октября 1944 г. генерал Макартур начал вторжение на Филиппины. 23–25 октября произошла битва в заливе Лейте – последнее и самое крупное морское сражение в ходе Второй мировой войны. Оно разворачивалось на территории в сотни километров, распавшись на четыре отдельных морских боя, с участием 35 больших и малых авианосцев, 21 линкора, 35 крейсеров, сотни эсминцев, подводных лодок, торпедных катеров и более чем 1,5 тысячи самолетов. Американский флот едва не потерпел поражение, когда адмирала Хэлси с его 3-м флотом заманили на север, и защищать Филиппины от вторжения предстояло незначительным силам под командованием контр-адмирала Спрэга, но, потеряв 4 авианосца, 2 линкора, 9 крейсеров и 9 эсминцев, японцы прекратили сражение. Затем американские войска вторглись на Лусон, главный остров Филиппин, и 23 февраля 1945 г. захватили Манилу. В январе 1943 г. Рузвельт встретился с Уинстоном Черчиллем в Касабланке, где было принято решение настаивать на «безоговорочной капитуляции» Германии как единственном приемлемом условии прекращения войны. С этой целью союзные войска вторглись в Италию, а 6 июня 1944 г. провели операцию «Оверлорд» – высадку американских и британских войск под командованием генерала Дуайта Эйзенхауэра во Франции. Около 176 тысяч солдат союзников на 4 тысячах десантных судов при поддержке 600 кораблей и 10 тысяч самолетов пересекли пролив Ла-Манш, высадились на участке побережья Нормандии длиной 95 километров и начали освобождение Европы от фашизма. Это была самая крупная десантная операция в истории, и войска союзников столкнулись с упорным сопротивлением мощной обороны противника. Потребовались недели тяжелейших боев, прежде чем союзники освободили Францию и 25 августа заняли Париж. Шесть союзных армий, всего более 2 миллионов человек, вышли к приграничной оборонительной линии Зигфрида, прорвали немецкую оборону и 7 марта 1945 г. форсировали Рейн. В ноябре 1944 г. Рузвельт в четвертый раз подряд был избран президентом. Он и его кандидат в вице-президенты, сенатор от штата Миссури Гарри С. Трумэн, одержали убедительную победу над республиканскими кандидатами – губернатором штата Нью-Йорк Томасом Дьюи и губернатором штата Огайо Джоном У. Брикером, – набрав более 26 миллионов голосов избирателей и 432 голоса выборщиков против 22 миллионов голосов избирателей и 99 голосов выборщиков, отданных за Дьюи. Трумэн был выбран кандидатом в вице-президенты за его энергичную и принципиальную деятельность во главе сенатского комитета, занимавшегося военными контрактами. Он весьма тщательно изучал американскую историю и в работе комитета постарался не допускать ошибок, подобных тем, что были совершены во время Гражданской войны Объединенным комитетом конгресса по ведению войны. На Восточном фронте Красная армия перешла в контрнаступление. 28 ноября 1943 г. в Тегеране состоялась встреча «Большой тройки» – Рузвельта, Черчилля и Сталина. Советский лидер подтвердил обещание после разгрома нацистской Германии объявить войну Японии, а также дал согласие на создание международного союза для поддержания мира после войны. Красная армия, одержавшая победу под Сталинградом и Курском, где нанесла тяжелое поражение немцам и их союзникам, перешла в наступление и освобождала территорию своей страны от нацистов. Закон о льготах демобилизованным, более известный как Солдатский билль о правах, принятый конгрессом в 1944 г., был направлен на решение проблем, которые могли возникнуть по окончании войны. Он предписывал Администрации по делам ветеранов оказывать ветеранам Второй мировой войны помощь в переходе к гражданской жизни, предоставляя им возможность обучения, медицинскую помощь, кредиты и программы занятости. Программа оказалось очень успешной: в течение 10 лет более половины всех ветеранов воспользовались одной или несколькими из возможностей, предлагаемых Солдатским биллем о правах. Между тем в Европе продолжалось наступление союзников, а Германия подвергалась постоянным разрушительным авианалетам. 4–11 февраля 1945 г. Рузвельт, Черчилль и Сталин встретились на Ялтинской конференции, чтобы обсудить послевоенное устройство Европы и раздел Германии. Два месяца спустя, 12 апреля 1945 г., Рузвельт умер от кровоизлияния в мозг в городке Уорм-Спрингс, штат Джорджия. Вступление Гарри Трумэна в должность президента состоялось как раз в тот момент, когда советские войска были готовы начать наступление на Берлин, о предотвращении которого Черчилль настойчиво просил Эйзенхауэра. Британский премьер-министр хотел, чтобы Берлин был взят силами союзников, но Эйзенхауэр отклонил эту просьбу по военным соображениям, полагая, что важнее не допустить отход немецких войск в горные опорные пункты в Баварии. Не стоит рисковать жизнями американцев и британцев ради взятия Берлина, говорил он. Столицу Германии взяли штурмом советские войска, и в мае берлинский гарнизон капитулировал. В ночь на 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством, а 7 мая его преемник гросс-адмирал Карл Дениц приказал всем немецким военно-морским и сухопутным войскам прекратить сопротивление. На следующий день в штаб-квартире Эйзенхауэра в Реймсе представители германской стороны подписали безоговорочную капитуляцию. 28 июля 1945 г. сенат ратифицировал устав Организации Объединенных Наций, что свидетельствовало об обращении США к политике интернационализма. 24 октября 1945 г. ООН официально начала свою деятельность. Хотя в Соединенных Штатах идеи изоляционизма все еще были сильны, все больше американцев считали, что США не должны избегать ответственности за поддержание мира во всем мире. 8 августа СССР объявил войну Японии и вторгся в Маньчжурию. После того как требование Соединенных Штатов Америки, Великобритании и Китая о безоговорочной капитуляции Японией было отклонено, Трумэн приказал сбросить первую атомную бомбу на военную базу и город Хиросиму. Это произошло 6 августа, количество жертв атомной бомбардировки превысило 160 тысяч. Три дня спустя вторая атомная бомба была сброшена на Нагасаки, и город был практически уничтожен. Атомные бомбардировки и объявление войны Советским Союзом вынудили Японию вручить союзникам предложение о капитуляции. 2 сентября акт о безоговорочной капитуляции был подписан. Японии разрешили сохранить императора при условии подчинения приказам главнокомандующего союзными оккупационными войсками на Дальнем Востоке генерала Дугласа Макартура. Так закончилась самая разрушительная война в мировой истории. 9. Холодная война и гражданские права Незадолго до окончания Второй мировой войны президент Гарри Трумэн выступил на объединенном заседании конгресса со своим первым обращением, пообещав отстаивать идеалы, провозглашенные Франклином Рузвельтом, и положить конец «страшной угрозе господства Гитлера над миром». Вскоре после этого итальянские партизаны захватили и повесили Муссолини, а Гитлер покончил с собой в берлинском бункере. «Армии освобождения», как назвал их Трумэн, победили нацизм и фашизм, но для мира во всем мире существовала еще одна опасность: коммунизм. В следующие несколько десятилетий страх перед коммунизмом и возможностью его распространения в свободном мире только усиливался и во многом определял внутреннюю и внешнюю политику Соединенных Штатов. В 1945 г. Комитет Дайса преобразовали в Комитет по антиамериканской деятельности, и под управлением демократов этот комитет спокойно проработал весь семьдесят девятый созыв конгресса. Когда же после промежуточных выборов 1946 г. большинство мест в палате представителей получили республиканцы, председатель Комитета по антиамериканской деятельности Джон Парнелл Томас в октябре 1947 г. провел слушания по ситуации в Голливуде, отчеты о которых почти ежедневно попадали на первые полосы газет. Звезды кино и руководители студий давали показания комитету, и им предложили назвать тех своих знакомых, кто вступил в Коммунистическую партию США. Десяти сценаристам и продюсерам задавали вопросы об их связях с подрывными организациями. Члены так называемой «Голливудской десятки» отказывались отвечать, оспаривая право комитета на выяснение их политических убеждений. Обвиненные в неуважении к конгрессу, они были внесены в черный список, посажены в тюрьму, им отказывали в трудоустройстве. Позднее черный список расширился, и в него попали люди, выступавшие по радио и на телевидении. В августе 1948 г. Ричард Никсон, вновь избранный конгрессмен от Калифорнии и член комитета, начал знаменитое расследование по делу Уиттакера Чемберса, редактора журнала Time и бывшего коммуниста. Чемберс обвинил уважаемого экс-сотрудника Государственного департамента Элджера Хисса в том, что тот якобы передавал ему секретные правительственные документы, спрятанные в полую тыкву, Хисс обвинения отрицал. Комитет не смог определить, кто из них говорит неправду, но позднее Хисс был осужден за лжесвидетельство. За рубежом коммунистическая угроза распространялась все дальше на запад. Восточная Европа оказалась под контролем Советского Союза, как и оккупированная территория Германии, прилегающая к Берлину. Ранее город был разделен на четыре зоны, каждую из которых контролировала одна из четырех союзных держав: Советский Союз, Франция, Англия и Соединенные Штаты Америки. 5 марта 1946 г. Уинстон Черчилль в своей речи в Фултоне, штат Миссури, заявил, что «от Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике на континент опустился железный занавес» [33]. Западные державы настойчиво призывали к созданию в Восточной Европе правительств, избранных народом, но Сталин не намерен был допустить появления государств с враждебным режимом у самых границ СССР. Он пошел дальше. 24 июня 1948 г. Советский Союз полностью блокировал железнодорожные и автомобильные пути западных союзников в секторы Берлина, находящиеся под их контролем. Трумэн организовал поставки продовольствия, топлива и других предметов первой необходимости в Берлин по воздуху. С июля 1948 г. по сентябрь 1949 г. в ходе круглосуточных операций с британской и французской помощью в город было доставлено около 2,5 миллиона тонн грузов. Отныне между свободным миром и Советским Союзом развязалась холодная, а не «горячая» война. 24 сентября 1949 г. стало известно, что Советский Союз провел испытания атомной бомбы, изготовленной с использованием секретной информации, похищенной у Соединенных Штатов Америки и Великобритании гражданами этих стран, сочувствовавшими коммунистам или состоявшими в Коммунистической партии. Мир вдруг стал очень опасным: отныне противники могли однажды развязать ядерную войну. Трумэн заявил, что Соединенные Штаты намерены создать еще более страшное оружие – водородную бомбу. Уничтожение цивилизации теперь стало реальной возможностью. Осознавая, что с появлением ядерного оружия мир изменился до неузнаваемости, 1 августа 1946 г. конгресс принял Закон об использовании атомной энергии, передав руководство атомной энергетикой от Военного министерства, разработавшего бомбу, гражданскому комитету из пяти членов, назначаемых президентом. Надзор за деятельностью этого комитета осуществлялся Объединенным комитетом по атомной энергии, состоящим из девяти членов палаты представителей, назначаемых спикером, и девяти сенаторов, назначаемых председателем сената. Соединенные Штаты также согласились заключить Североатлантический договор двенадцати стран, подписанный 4 апреля 1949 г., который гласил, что нападение на любую из стран – участниц договора будет рассматриваться как нападение на все эти страны: Великобританию, Францию, Испанию, Канаду, Бельгию, Люксембург, Нидерланды, Италию, Португалию, Данию, Норвегию и Исландию. Кроме того, была учреждена Организация Североатлантического договора (НАТО), возглавляемая Советом, призванным разработать планы для обороны государств-членов. В 1952 г. к НАТО присоединились Греция и Турция. Для Соединенных Штатов это было историческое соглашение: впервые в мирное время они заключили союз с Европой. Внутри страны к концу войны наблюдался взрыв потребительского спроса. За четыре года ограничений американцы изголодались по всем товарам и услугам, которых были так долго лишены. Объем накоплений граждан и корпораций приближался к 50 миллиардам долларов. Между тем на рынке не хватало домов, автомобилей, бытовой техники и других товаров. Спрос опережал предложение, вызывая взлет цен, а когда конгресс почти на 6 миллиардов долларов сократил налоги, в руках потребителей оказалось еще больше денег, и давление на рынок только усилилось. Американские солдаты стремились вернуться к гражданской жизни, но испытывали трудности в поисках жилья и работы. Благодаря Солдатскому биллю о правах многие смогли поступить в колледж или завершить высшее образование. Другие мечтали продолжить учебу, чтобы получить научную степень, или брали займы для покупки дома. Бум на рынке жилья привел к появлению новых поселений, таких как Левиттаун в штате Нью-Йорк. В профсоюзах теперь состояло почти 15 миллионов членов, и лидеры были полны решимости добиваться для них более высокой заработной платы, достаточной для поддержания уровня жизни на фоне растущих цен. Профсоюз железнодорожных рабочих начал забастовку, грозившую парализовать страну. 17 мая 1946 г. Трумэн установил прямое управление бастующими железными дорогами и предложил урегулировать разногласия с помощью компромисса, с которым согласились 18 профсоюзов. Но профсоюзы машинистов и кондукторов отказались пойти на уступки, и президент попросил у конгресса полномочия для объявления в стране чрезвычайного положения в тех случаях, когда забастовка в жизненно важной отрасли, находящейся под федеральным контролем, будет угрожать национальной безопасности. Забастовщики могли быть призваны в армию, потерять стаж, а их лидерам угрожали штрафы и тюрьма. Палата представителей приняла этот закон, но он не был одобрен сенатом, поскольку к тому времени бастующие вернулись на свои рабочие места. Ситуация с правами трудящихся усложнилась, когда Джон Л. Льюис, лидер Американского объединенного профсоюза горнорабочих, возглавил забастовку за повышение заработной платы и улучшение условий труда. Переговоры провалились, и шахты были взяты под прямое управление государства. Новый договор удовлетворил бóльшую часть требований Льюиса, но в октябре 1946 г. он выдвинул новые претензии. Правительство отказалось уступить, федеральный суд поддержал его, наложив на забастовку судебный запрет, но Льюис призвал к продолжению забастовки и был оштрафован на 10 тысяч долларов, а профсоюз – на 3,5 миллиона. Была согласована еще одна договоренность, принимавшая почти все требования Льюиса, и в июне 1947 г. проблема разрешилась. Гнев против профсоюзов охватил конгресс, когда на промежуточных выборах 1946 г. большинство мест в нем получили республиканцы. В июне 1947 г. был принят Закон Тафта – Хартли, который некоторые конгрессмены назвали «наиболее порочным, ограничительным и разрушительным антирабочим законопроектом, когда-либо представленным на рассмотрение палаты». Трумэн наложил на него вето, но конгрессу удалось его преодолеть. Этот закон запрещал «закрытые цеха», то есть предприниматели теперь не были обязаны принимать на работу лишь членов профсоюза. Закон также запрещал «нечестные практики» в области трудовых отношений, такие как вторичные бойкоты, направленные на перекрытие сбыта продукции другой фирмы, и забастовки в связи с разграничением сфер деятельности, но разрешал работодателю подавать иски на профсоюзы за причиненный забастовкой ущерб. Кроме того, он вводил «умиротворительный период» перед началом забастовки и временные запреты, налагаемые президентом, когда возникает «угроза национальному благополучию или безопасности», и запрещал профсоюзам финансирование политических партий. Из-за принятия этого закона многие из тех, кто ранее голосовал за республиканцев, теперь стали отдавать предпочтение Демократической партии. Холодная война обострилась в начале 1947 г., когда Советский Союз оказал поддержку восстанию под руководством коммунистов против греческого правительства и потребовал от Турции территориальных уступок и права на строительство военно-морских баз в Босфоре. Президент Трумэн оперативно отреагировал, попросив конгресс ассигновать 400 миллионов долларов на оказание военной и экономической помощи Греции и Турции. «Я убежден, – заявил он в выступлении, позже названном «доктриной Трумэна», – что политикой Соединенных Штатов должна быть поддержка свободных народов, оказывающих сопротивление внешнему давлению или попыткам вооруженного меньшинства подчинить их себе»[34]. В мае 1947 г. в конгрессе подавляющим большинством голосов прошел Закон об оказании помощи Греции и Турции, ознаменовавший радикальный отход от традиционной американской внешней политики. Соединенные Штаты четко дали понять, что не намерены стоять в стороне, когда Европа пытается оправиться от последствий Второй мировой войны, а Советский Союз стремится расширить свою власть и влияние во всем мире. Речь Трумэна определила коммунистическую угрозу как глобальную опасность и стала обоснованием будущих военных интервенций США как в Европе, так и в Юго-Восточной Азии. Помощь, оказанная Турции и Греции, помогла этим странам справиться с давлением со стороны СССР, а греческая гражданская война в 1949 г. закончилась. Но тяжелое положение Турции и Греции не шло в сравнение с катастрофическим положением стран Западной Европы. Франции, Англии, Италии, Германии и ряду других стран грозило банкротство, причем во Франции и Италии эта ситуация была чревата коммунистическим переворотом. Соединенные Штаты уже оказывали им определенную помощь в виде займов, но этого оказалось недостаточно. Джордж Кэтлетт Маршалл, новый государственный секретарь, разработал план и 5 июня 1947 г. представил его в своей речи в Гарвардском университете. Согласно плану Маршалла, Соединенные Штаты должны были оказать европейским странам помощь, если те разработают всеобъемлющую программу восстановления разрушенной экономики. Маршалл сказал, что его план направлен не против какой-то конкретной страны или идеологии, а «против голода, нищеты, отчаяния и хаоса». Представители 16 европейских стран встретились в Париже, где был создан комитет Европейского экономического сотрудничества, разработавший генеральный план основ финансирования восстановления Европы, для осуществления которого требовалось от 16,4 до 22,4 миллиарда долларов помощи Соединенных Штатов. Естественно, Советский Союз осудил предлагаемый план Маршалла как очевидную уловку Соединенных Штатов для продвижения своих империалистических амбиций, а руководители приглашенных на совещание государств Восточной Европы по настоянию советского правительства, усмотревшего в этом угрозу своим интересам, отказались от участия. Конгресс десять месяцев обсуждал Программу возрождения Европы (официальное название плана Маршалла), пока в феврале 1948 г. захват коммунистами власти в Чехословакии не переломил ситуацию и 31 марта закон не был принят подавляющим большинством голосов. 3 апреля его подписал Трумэн, и за период с апреля 1948 г. по декабрь 1951 г. США вложили в Европу через Администрацию экономического сотрудничества чуть более 12 миллиардов долларов. К 1951 г. Европа не только достигла довоенного уровня производства, но ее промышленное производство выросло до уровня, гарантировавшего процветание в будущем. В то же время во всех коммунистических странах Восточной Европы наблюдался упадок экономики, в значительной степени объяснявшийся тем, что Советский Союз вывозил любые материальные ресурсы, способные послужить его собственным экономическим потребностям. Три зоны, составлявшие Западную Германию, рассматривались как промышленный центр, ключевой для восстановления экономики Европы, и, поскольку Советский Союз отказался урегулировать ситуацию вокруг Германии, Соединенные Штаты и их союзники согласились объединить свои зоны и включить их в Программу возрождения Европы. В июне 1948 г. была создана Федеративная Республика Германия. Хотя в критический момент, когда Советский Союз перекрыл пути поставок в Германию, Трумэн проявил себя с лучшей стороны, его популярность резко пошла на спад. Его рассматривали как случайного президента, который не соответствует высоким стандартам, установленным его предшественником. Раскол в Демократической партии, когда президент подвергся нападкам и справа и слева, позволил республиканцам надеяться, что на выборах 1948 г. они получат большинство в конгрессе и добьются избрания своего кандидаты в президенты. Правые демократы-южане были недовольны тем, что Трумэн настоятельно призвал конгресс принять рекомендации по искоренению расовой дискриминации назначенного им в 1946 г. Комитета по гражданским правам. Левые демократы рассчитывали на сотрудничество с Советским Союзом для обеспечения мира во всем мире и осуждали политику холодной войны Трумэна, способную, по их мнению, привести к Третьей мировой войне. Особенно они возмущались тем, что в 1946 г. Трумэн уволил министра торговли Генри Уоллеса, который был лидером левых демократов. Лидеры демократов надеялись, что Трумэн воздержится от участия в президентской гонке 1948 г., но он считал себя достойным кандидатом и решил добиваться избрания. Когда 12 июля партия собралась в Филадельфии на конвент, Трумэна выдвинули кандидатом в президенты, хотя многие считали, что он проиграет выборы. По предложению Трумэна кандидатом в вице-президенты стал Олбен Баркли, лидер большинства в сенате. Поздно вечером Трумэн выступил перед делегатами с речью, обещая созвать специальную сессию конгресса для решения самых насущных проблем страны, особенно проблемы гражданских прав. По этому пункту партийной платформы, призывавшему к созданию постоянной комиссии по гражданским правам и федерального законодательства, запрещающего линчевание и подушный избирательный налог, разразились жесткие споры. И все же этот пункт прошел, после чего 35 членов делегаций штатов Алабама и Миссисипи покинули конвент, размахивая при этом флагом Конфедерации. Несколько дней спустя так называемые «диксикраты» из 13 южных штатов организовали Демократическую партию за права штатов и провели свой конвент в Бирмингеме, где выдвинули губернатора Южной Каролины Дж. Строма Турмонда кандидатом в президенты, а губернатора Миссисипи Филдинга Райта – кандидатом в вице-президенты. Они не рассчитывали победить на выборах, но надеялись внести раскол, чтобы не выиграл ни один из кандидатов и решение принималось в палате представителей, где они могли достичь своих целей, «продав» свои голоса. Вскоре после того, как правое крыло Демократической партии сформировало новую партию, левые демократы последовали их примеру. 22 июля они провели в Филадельфии конвент и образовали Прогрессивную партию, выдвинув Генри Уоллеса своим кандидатом в президенты, а сенатора из Айдахо Гленна Тейлора – кандидатом в вице-президенты. Их программа предусматривала национализацию некоторых основных отраслей промышленности и дружественные отношения с Советским Союзом. Теперь, когда Демократическая партия распалась на три части, мало кто верил, что Трумэн не проиграет любому кандидату в президенты, которого выдвинут республиканцы. «Великая старая партия», собравшаяся в Филадельфии, надеялась убедить генерала Эйзенхауэра выдвинуть свою кандидатуру, другие предпочитали консервативного сенатора от штата Огайо Роберта Тафта, но на третьем голосовании верх одержал Томас Дьюи, в прошлом знаменитый окружной прокурор Нью-Йорка, добившийся обвинительного приговора для одного из главных вождей мафии. Губернатора Калифорнии Эрла Уоррена включили в предвыборный список кандидатом в вице-президенты. Трумэн был настолько непопулярен у избирателей, а его партия была так ослаблена расколом, что Дьюи и не пытался вести агрессивную предвыборную кампанию. Создавалось впечатление, будто он настолько уверен в победе, что ради нее и пальцем о палец не ударит. Но он заблуждался. Трумэн, со своей стороны, знал, что борется за то, чтобы остаться в политике. Он отправился в агитационную кампанию по железной дороге, останавливаясь даже на полустанках, и произнес 351 проникновенную речь перед 12 миллионами избирателей. «Задай им, Гарри! – кричали приходившие на эти встречи люди. – Давай!» И Трумэн их не подвел. Он критиковал «никчемный конгресс», в котором большинство было у республиканцев, перечислял все его ошибки, включая случаи, когда конгресс отверг его программу помощи фермерам и преодолел его вето на Закон Тафта – Хартли. 26 июля Трумэн отозвал конгрессменов из отпуска на специальную сессию и потребовал, чтобы обе палаты хотя бы выполнили свои обещания относительно защиты гражданских прав, принятые на конвентах и Демократической и Республиканской партии. Но конгресс ничего не сделал, тем самым убедив общественность в своей «никчемности». К удивлению всей страны, Гарри С. Трумэн одержал триумфальную победу над соперниками, получив 303 голоса выборщиков против 189, отданных за Дьюи, и 39, отданных за Турмонда. При этом Трумэн набрал 24105812 голосов избирателей, Дьюи – 21970065, Турмонд – 1169063 и Уоллес – 1157172. Кроме того, Демократическая партия Трумэна завоевала большинство в обеих палатах конгресса, выиграв 93 места в палате представителей и 12 мест в сенате. Ночью при подсчете голосов стали ясны причины этой замечательной перемены мнения избирателей. Прежде всего, в больших городах принятие Закона Тафта – Хартли убедило трудящихся, что республиканцы не собираются отстаивать их права. Голоса фермеров Среднего Запада Трумэн привлек, настаивая на поддержке цен на их продукцию, к тому же предательство левых демократов доказало американцам, что администрация Трумэна не сочувствует коммунизму, на что пытались намекать республиканцы. Кроме того, афроамериканцев бунт южан убедил в том, что в Демократической партии расисты находятся в меньшинстве, и можно надеяться, что она обеспечит принятие столь необходимых и давно назревших законов о гражданских правах. Но главным аргументом в пользу демократов стал тот факт, что народ жил в мире и процветании. И наконец, республиканцы во главе с самим Дьюи полагали, что победа у них в кармане, а это в политике недопустимо. Трумэн истолковал свою победу как сигнал о том, что избиратели желают продолжения реформ, начатых Новым курсом. 20 января 1949 г. в инаугурационной речи он назвал свою программу Справедливым курсом, благодаря которому удастся поднять минимальную заработную плату с 40 до 75 центов в час, на 10 миллионов увеличить число тех, кто пользуется социальной помощью, значительно повысить пенсии по возрасту, расширить контроль за арендной платой для более чем 800 тысяч семей с низкими доходами, укрупнить Администрацию долины Теннесси, федеральное агентство США для осуществления энергетических и иных проектов, уделив особое внимание программам ирригации и другим проектам по управлению водными ресурсами и гидроэнергетике, ввести ценовую поддержку для фермеров. Попытки Трумэна отменить Закон Тафта – Хартли и добиться принятия закона о гражданских правах, национальном страховом здравоохранении и федеральной помощи образованию не были поддержаны конгрессом, однако президентским указом он все же смог улучшить ситуацию с гражданскими правами в вооруженных силах и отменить сегрегацию в федеральной гражданской службе. Новая волна паники из-за «красной угрозы» положила конец двухпартийной поддержке, которой пользовался Трумэн, претворяя в жизнь многие пункты своего Справедливого курса. Немало республиканских лидеров в конгрессе, и особенно сенатор Роберт Тафт, зарабатывали политические очки, обвиняя Демократическую партию в целом и особенно администрацию Трумэна в недостатке патриотизма и лояльности. Предлогом послужил приход коммунистов к власти в Китае в октябре 1949 г. Повстанцы во главе с Мао Цзэдуном воспользовались коррумпированностью партии Гоминьдан генерала Чан Кайши и вытеснили его войска с материка на остров Тайвань. Трумэн, не поддержавший Чан Кайши, был обвинен в косвенной помощи коммунистам. Двое конгрессменов-республиканцев, Уолтер Х. Джадд в палате представителей и Уильям Ноулэнд в сенате, винили президента в том, что он фактически сдал Китай коммунистам. По их мнению, в Государственном департаменте и дипломатическом корпусе было полно членов Коммунистической партии. Провал американской политики в Китае по времени совпал с новыми сообщениями о широкой советской шпионской сети в Соединенных Штатах, передавшей коммунистам чертежи атомной бомбы и другие научные секреты. 22 марта 1947 г. Трумэн приказал ФБР расследовать лояльность федеральных служащих, и за последующие четыре года около 200 из них были уволены как представлявшие угрозу безопасности, еще 2000 ушли в отставку. Не только Элджер Хисс, занимавший важный пост в Государственном департаменте, был осужден за то, что якобы передал бывшему советскому агенту секретные правительственные документы, и признан виновным в лжесвидетельстве. За помощь Советскому Союзу в получении информации об атомной бомбе были осуждены и казнены Юлиус и Этель Розенберг. Паника из-за засилья коммунистов в правительстве усилилась, когда 9 февраля 1950 г. сенатор-республиканец Джозеф Р. Маккарти в своей речи в республиканском женском клубе в отеле «Макклюр» в городке Вилинг заявил, что своими глазами видел список 205 членов Коммунистической партии, работающих в Государственном департаменте. По всей стране газеты подхватили обвинение, обеспечив сенатору всеобщее внимание, которого он так жаждал. Впоследствии, когда было доказано, что его заявление ложно, Маккарти усилил напор, обвинив ряд политических лидеров, включая генерала Джорджа Маршалла, в государственной измене. Как председатель следственного комитета сената, он осыпал вымышленными обвинениями и членов своей партии, и демократов. Расследования, которые он проводил в армии, вынудили сенат 2 декабря 1954 г. 67 голосами против 22 осудить его за «поведение, способное навлечь бесчестие и повредить репутации сената». Он умер в 1957 г., но термин «маккартизм» еще при его жизни стал синонимом демагогии и ложных обвинений. Из-за пресловутой «красной угрозы» в 1950 г. конгресс проголосовал за Закон Маккарана о внутренней безопасности, а в 1952 г. – за Закон Маккарана – Уолтера об иммиграции и гражданстве, призванный решить проблему коммунистического проникновения в Соединенные Штаты. Оба закона удалось принять, преодолев вето президента Трумэна. Закон о внутренней безопасности обязывал коммунистические организации проходить регистрацию у генерального прокурора и предоставлять списки своих членов и финансовые отчеты, Закон об иммиграции и гражданстве продлевал систему квот по национальному происхождению и предусматривал изоляцию и депортацию иностранцев с неприемлемыми политическими взглядами, особенно из Восточной и Южной Европы. При этом он исправлял допущенную прежде несправедливость, разрешая ежегодный въезд 2000 азиатов. Холодная война усилилась во второй половине президентского срока Трумэна, когда 25 июня 1950 г. коммунистическая Корейская Народно-Демократическая Республика (Северная Корея) напала на Республику Корея (Южную Корею). В 1910 г. Корею аннексировали японцы, но в 1945 г., после поражения Японии во Второй мировой войне, территория Кореи была разделена на две зоны – советскую и американскую. Территория Кореи севернее 38-й параллели оказалась под контролем советских войск, и на ней было образовано коммунистическое государство. На юге Корейского полуострова в 1948 г. была создана Республика Корея (Южная Корея), признанная Генеральной Ассамблеей ООН и тридцатью другими государствами-членами, включая Соединенные Штаты, после чего американские войска были выведены из страны. Северная Корея вторглась на территорию своего южного соседа с согласия Советского Союза, ошибочно полагавшего, что Соединенные Штаты не попытаются защитить Южную Корею. ООН осудила вторжение, и Совет безопасности единогласным голосованием принял решение призвать государства-члены прийти на помощь Южной Корее. СССР не смог воспользоваться правом вето, поскольку его представитель покинул Совет безопасности шестью месяцами ранее в знак протеста против того, что место коммунистического Китая было отдано Тайваню. Не обращаясь к конгрессу с просьбой об объявлении войны, как будут поступать и его преемники в ходе последующих военных кризисов, Трумэн санкционировал развертывание американских войск в Корее и направил 7-й флот ВМС США на помощь Тайваню. В то же время ООН передала войска пятнадцати членов Организации Объединенных Наций под командование США во главе с генералом Дугласом Макартуром, который до этого был главнокомандующим союзными оккупационными силами в Японии. Войска отразили коммунистическое вторжение и к 1 октября 1950 г. освободили территории до 38-й параллели. Затем КНР предупредила, что, если силы ООН пересекут 38-ю параллель, она направит войска на защиту Северной Кореи. На Западе эти угрозы легкомысленно проигнорировали. Генеральная Ассамблея ООН рекомендовала Макартуру занять всю Корею, и он начал массовое вторжение, объявив, что надеется до Рождества закончить войну. Но китайцы, как и обещали, направили около миллиона солдат на спорные территории и оттеснили войска ООН обратно к 38-й параллели. Макартур призвал Трумэна ввести блокаду побережья Китая, помочь Чан Кайши во вторжении на материковую часть и в случае необходимости сбросить на Китай атомные бомбы. Объединенный комитет начальников штабов в Вашингтоне предлагал совершенно другой план действий, считая полномасштабную войну с Китаем немыслимой. Поскольку в начале 1950 г. КНР и СССР заключили договор о взаимной обороне, Советский Союз мог прийти на помощь союзнику. Как заявил генерал Омар Нельсон Брэдли, председатель Объединенного комитета начальников штабов, война с Китаем «была бы недопустимой войной не в том месте, не в то время и не с тем противником». Макартуру было приказано ограничиться обороной Республики Корея, но генерал не согласился с приказом и послал лидеру республиканского меньшинства в палате представителей Джозефу У. Мартину письмо, противоречившее внешней политике действующей администрации: «Мы должны победить. Победу не заменит ничто». К бурной радости большинства республиканцев, Мартин зачитал письмо в палате представителей. В ответ Трумэн сместил Макартура с должности. «Я не мог бы поступить иначе и оставаться при этом президентом Соединенных Штатов, – писал Трумэн. – Даже начальники штабов согласились с тем, что на карту поставлен гражданский контроль над армией, и я не мог долго терпеть такое положение дел». Президент поступил совершенно правильно, и тем не менее это привело к требованиям об импичменте. Вернувшегося домой Макартура приветствовали как героя, и на совместной сессии конгресса он заявил: «Старые солдаты никогда не умирают. Они просто исчезают»[35]. Так он и сделал. Исчез. Корейская война, несмотря на начавшиеся в 1951 г. мирные переговоры, продолжалась. Она утомила и разочаровала многих американцев, вызвала рост оптовых цен, что особенно сильно ударило по тем, кто жил на социальное пособие. Все это вкупе с неоднократными обвинениями сенатора Маккарти в неспособности администрации бороться с внутренней подрывной деятельностью и доказательствами коррупции некоторых ее сотрудников привело к падению рейтинга Трумэна до беспрецедентно низкого уровня и внушило республиканцам надежду, что им удастся выиграть президентские выборы 1952 г. Пытаясь помешать выдвижению кандидатуры консервативного и выступавшего против Нового курса сенатора Роберта Тафта, умеренные республиканцы, такие как сенатор Генри Кэбот Лодж, внук непримиримого противника Вудро Вильсона, Томас Дьюи и губернатор Калифорнии Эрл Уоррен убедили генерала Дуайта Эйзенхауэра баллотироваться на пост президента. 7 июля на общенациональном конвенте Республиканской партии в Чикаго Эйзенхауэр был выдвинут кандидатом в президенты в первом же туре голосования. Сенатор от штата Калифорния Ричард Никсон, прославившийся разоблачением Элджера Хисса и тем, что подвергся обвинениям демократов в нелояльности, за что ему дали прозвище «Хитрый Дик», стал кандидатом в вице-президенты. Трумэн решил не выдвигать свою кандидатуру, понимая, что из-за своей непопулярности он не позволит победить демократам. Он, безусловно, был выдающимся президентом, и позднее историки называли его «почти великим». Демократический конвент, который также собрался в Чикаго, отверг кандидатуры вице-президента Баркли и сенатора от Теннесси Эстеса Кефауэра и 27 июля выбрал губернатора Иллинойса Эдлая Эвинга Стивенсона кандидатом в президенты вместе с сенатором от штата Алабама Джоном Спаркмэном, ставшим кандидатом в вице-президенты. Стивенсон, вероятно наиболее одаренный публичный оратор после Франклина Рузвельта, в своих выступлениях обещал продолжить Новый курс Франклина Рузвельта и Справедливый курс Гарри Трумэна, а также добиться гражданских прав для афроамериканцев, но Эйзенхауэр был популярным героем войны, излучавшим личный магнетизм, который пленил его слушателей. Он обещал навести порядок в Вашингтоне и обошел сенаторов Тафта и Маккарти, а также их сторонников. Но, когда Маккарти назвал предателем генерала Джорджа Маршалла, которому Эйзенхауэр был обязан своим восхождением на высшие командные посты во время Второй мировой войны, генерал не отреагировал. Возможно, самым блестящим ходом Эйзенхауэра стало обещание, данное 24 октября в Детройте, в случае избрания лично отправиться в Корею и постараться добиться «скорого и почетного завершения» Корейской войны. В результате он одержал убедительную победу, выиграв в 39 штатах и получив 442 голоса выборщиков и 33824000 голосов избирателей против 89 голосов выборщиков и 26584000 голосов избирателей у Стивенсона. Эйзенхауэр победил даже в четырех южных штатах – Теннесси, Вирджинии, Флориде и Техасе. Республиканцы получили большинство в обеих палатах конгресса, хотя и с небольшим перевесом. Двадцать лет правления демократов, когда им принадлежала исполнительная и законодательная власть, подошли к концу. Всех тех, кто ожидал, что такой популярный и решительный президент и конгресс под республиканским контролем обеспечат энергичное, эффективное и динамичное управление внутренними и международными делами, ждало разочарование. Эйзенхауэр полагал, что его предшественники слишком часто вмешивались в работу законодателей, и не пытался навязывать конгрессу программы, отражающие его представление о будущем развитии страны. Он полагал, что подлинное лидерство состоит в примирении различных мнений по важнейшим вопросам, а не в разработке программ и попытках продавить их через конгресс. Вместо этого Эйзенхауэр предпочитал играть в гольф с успешными бизнесменами. Неудивительно, что начиная с 1953 г., когда республиканцы получили контроль над государством, и по 1955 г., когда они его утратили, им так и не удалось определить верный курс и добиться значимых успехов. В 1955 г. контроль над обеими палатами конгресса вернулся к Демократической партии, которая удерживала и укрепляла его в течение следующих сорока лет. Пусть президент и не выдвигал блестящих идей и новых программ реформ, зато он делал именно то, чего хотели и ждали избиратели. После долгих бурных лет депрессии и войны они мечтали об отдыхе и покое. «С нас хватит, – казалось, говорили они. – Дайте нам передышку». И Эйзенхауэр их услышал. Он провел правительство через целый ряд кризисов, не доводя дело до войны. И он сам, и его партия реализовали многие социальные и экономические реформы, начатые в годы Нового курса и Справедливого курса, такие как расширение социального обеспечения, строительство государственного жилья и помощь в получении образования. Эйзенхауэр, называвший себя «либералом в гуманитарных вопросах и консерватором в экономических», действительно был поборником экономического консерватизма и социального либерализма. Он особенно возражал против вмешательства правительства в те области, которые можно было предоставить частному сектору, не исключая атомную и энергетическую отрасли. Как политический реалист, Эйзенхауэр понимал значение компромисса и сотрудничал с руководством демократов, добиваясь прохождения более умеренных предложений. Например, поправки к Закону о социальном обеспечении от 14 января 1954 г. позволили охватить еще 10,5 миллиона трудящихся и увеличили ежемесячные льготы для всех участников этой программы. Закон Уайли – Дондеро от 3 мая 1954 г. положил начало совместному с Канадой строительству Морского пути Святого Лаврентия – канала глубиной 8 метров между Монреалем и озером Эри – и учредил Корпорацию развития морского пути Святого Лаврентия для финансирования этого проекта. Канал был завершен в июне 1959 г. и сделал возможным плавание судов от Монреаля до озера Верхнее, за исключением зимнего времени. Особенно значимым стал Закон о федеральном финансировании строительства автомобильных дорог от 1956 г., санкционировавший создание Национальной системы межштатных и оборонных автомагистралей протяженностью 42 тысячи километров, строительство которых на 90 % профинансировало федеральное правительство, для чего были введены новые налоги на бензин. Для завершения строительства этой разветвленной сети скоростных дорог потребовалось почти 25 лет, ее стоимость превысила 75 миллиардов долларов. Система автомагистралей, ставшая самым крупным из когда-либо реализованных проектов общественных работ, изменила стиль жизни американцев. Конгресс также одобрил меры по охране вод, проекты строительства школ и больниц и законопроект о здравоохранении, поддерживавший исследования в области медицины. В достижении своих целей Эйзенхауэр проявил себя опытным закулисным политическим игроком. Он понимал, что должен работать с демократическим большинством в конгрессе, в частности с Сэмом Рэйберном, спикером палаты представителей, и Линдоном Джонсоном, лидером большинства в сенате, которые также признавали, что политика сотрудничества с администрацией отвечала их интересам и интересам Демократической партии в целом. Считается, что именно благодаря этому негласному соглашению администрации Эйзенхауэра удалось добиться определенных, хотя и ограниченных успехов. В соответствии с обещанием, данным во время избирательной кампании, Эйзенхауэр через шесть месяцев после вступления в должность отправился в Корею, где использовал свой авторитет при разработке плана перемирия. В итоге 27 июля 1953 г. Соединенные Штаты Америки, Северная и Южная Корея и Китайская Народная Республика подписали соглашение о перемирии, которое устанавливало разграничительную линию по 38-й параллели, которая с тех пор разделяет Северную и Южную Корею. Тем не менее коммунистическая угроза сохранялась. Советский Союз продолжал методично душить очаги свободы в Восточной Европе, подавив восстания в Восточном Берлине и Венгрии. По рекомендации Эйзенхауэра конгресс увеличил бюджет на оборону до беспрецедентных размеров, доведя его с 13 миллиардов долларов в 1950 г. до 40 миллиардов долларов в 1960 г. Формирование военно-промышленного комплекса должно было подготовить страну к любой возможной угрозе. Согласно так называемой «доктрине Эйзенхауэра», конгресс уполномочил президента оказывать Ближнему Востоку военную и экономическую помощь для защиты от коммунистической экспансии. Затем, когда на Кубе к власти пришли левые повстанцы во главе с Фиделем Кастро, возникла реальная угроза вторжения с этого острова, расположенного всего в 145 километрах от Соединенных Штатов. Отныне водородная бомба была и у США и у СССР, и это вызывало обоснованные опасения, что эскалация холодной войны может в любой момент привести к уничтожению всей планеты. С 1946 г. коммунисты в Индокитае вели борьбу за независимость от Франции, а с окончанием Корейской войны КНР увеличила объем помощи Индокитаю. В мае 1954 г. на конференции министров иностранных дел в Женеве было достигнуто соглашение о разделе Индокитая подобно тому, что произошло в Корее. 11 октября 1954 г. прокоммунистический Вьетминь захватил контроль над северной частью будущего Вьетнама, в то время как в южной части было создано некоммунистическое правительство. Одним из последних решений Эйзенхауэра на посту президента стала отправка 3500 американских военнослужащих для помощи южной части Вьетнама. В 1950-х гг. возникло совершенно новое явление – молодежная культура, ярче всего отразившаяся в музыке. В то время подростки все чаще отвергали «свинг-оркестры» и мелодичную музыку своих родителей, казавшиеся им старомодными и пресными, и обращались к рок-н-роллу – смеси ритм-н-блюза и кантри-музыки Юга. Одним из самых выдающихся представителей рок-н-ролла стал Элвис Пресли, чей развязный стиль исполнения вызывал тревогу у родителей, опасавшихся за нравственность своих детей. С появлением британской рок-группы Beatles популярность рок-н-ролла затмила все другие музыкальные направления. Так возникла контркультура, отвергавшая принципы общественного устройства, ее представители, длинноволосые хиппи, жили общинами, вели беспорядочную сексуальную жизнь, экспериментировали с марихуаной и другими наркотиками и отказывались участвовать в политике. Движение хиппи к началу 1970-х гг. постепенно угасло, но рок-н-ролл оставался символом молодежного бунта. Одним из самых острых вопросов внутренней политики, возникших в 1950-х гг., стал вопрос гражданских прав, который так и не удалось решить Трумэну, которому приходилось использовать полномочия президента для борьбы с «законами Джима Кроу». Эйзенхауэр, хотя и достаточно вяло, продолжил его политику, но законодательные меры, которые позволили бы укрепить существующие законы о гражданских правах, зависели от конгресса. 17 мая 1954 г. в историческом решении по делу «Браун против Совета по образованию города Топека» Верховный суд США под председательством Эрла Уоррена изменил решение по делу «Плесси против Фергюсона» (1896), допускавшее сегрегацию в школах при условии, что она не нарушает права чернокожих на образование. Теперь Верховный суд постановил, что расовая сегрегация в государственных школах является нарушением гарантированных Четырнадцатой поправкой равных прав для всех граждан. В следующем году суд пошел дальше и поручил всем федеральным окружным судам обязать местные власти со «всей разумной скоростью» обеспечить десегрегацию государственных школ. В 1955 г. в городе Монтгомери, штат Алабама, Роза Паркс отказалась уступить свое место в автобусе белому пассажиру и была арестована за нарушение общественного порядка, что привело к бойкоту автобусных линий негритянским населением. Бойкот возглавил пастор доктор Мартин Лютер Кинг. Хотя 24 сентября 1955 г. Эйзенхауэр перенес сердечный приступ, он решил баллотироваться на второй срок. Демократы вновь выдвинул Эдлая Стивенсона, который потерпел серьезное поражение. Эйзенхауэр выиграл во всех штатах, кроме семи южных, несмотря на то что демократы сохранили контроль над обеими палатами конгресса. Он набрал 457 голосов выборщиков и 35590472 голоса избирателей против 73 голосов выборщиков и 26029752 голосов избирателей у Стивенсона. Со времен выборов 1848 г. Эйзенхауэр стал первым президентом, чья политическая партия не смогла получить большинства ни в одной из палат конгресса. Вновь избранный президент обратился к конгрессу с просьбой принять законы для защиты гражданских прав американцев, что оказалось почти невозможным из-за упорного сопротивления южан в палате представителей и сенате. Движение за гражданские права 1950-х и 1960-х гг. под руководством доктора Кинга в основном носило ненасильственный характер. Гражданское неповиновение благодаря телевидению позволило продемонстрировать американскому народу, что афроамериканцы до сих пор лишены основных гражданских прав, особенно в южных штатах. Мирные демонстранты подвергались насилию со стороны вооруженной дубинками полиции, и вся страна наблюдала за этим по телевизору. Конгресс больше не мог игнорировать растущее возмущение избирателей его неспособностью принять законодательство о гражданских правах. Наконец в палату был внесен законопроект, который позднее в сильно выхолощенном сенатом виде стал Законом о гражданских правах от 1957 г. В соответствии с ним был создан Отдел гражданских прав в Министерстве юстиции и учреждена Комиссия по гражданским правам, а генеральный прокурор получил полномочия добиваться судебных запретов против тех, кто обвинялся в препятствовании осуществлению гражданами их избирательных прав. Дела обвиняемых в таких нарушениях должны были рассматриваться в федеральном суде коллегией присяжных равного социального статуса. К сожалению, этот половинчатый закон оказался совершенно бесполезным, и положение чернокожих на Юге практически не изменилось. Сотрудников учебных заведений, обвиненных в нарушении закона, судили и неизменно оправдывали коллегии присяжных, состоявшие только из белых. Закон о гражданских правах от 1957 г. в следующие несколько лет не привел и к заметному увеличению числа зарегистрированных афроамериканских избирателей. Тем не менее это был первый закон о гражданских правах, принятый конгрессом после Реконструкции, и, как метко выразился Линдон Джонсон, «после потери девственности будет уже не так больно». 3 сентября 1957 г., за пять дней до подписания Закона о гражданских правах президентом, постановлению Верховного суда по делу Брауна был брошен прямой вызов: губернатор штата Арканзас Орвал Э. Фабулус вызвал Национальную гвардию, пытаясь предотвратить интеграцию в средней школе в городе Литл-Рок. Даже если сам Эйзенхауэр был против решения по делу Брауна, он не мог оставить без последствий случай неподчинения решению федерального суда. Президент подчинил Национальную гвардию федеральной власти и направил войска регулярной армии, чтобы вновь открыть школу в Литл-Роке и поддерживать общественный порядок. Случилось то, чего опасались многие южане: президент, используя свои полномочия главнокомандующего, принуждал их к подчинению постановлению суда. Стало очевидным, что при необходимости федеральное правительство готово применять военную силу, чтобы защитить права афроамериканцев. Расовая дискриминация в любой форме отныне была запрещена законом. В 1960-х гг. движение за гражданские права стало набирать обороты после одного инцидента. Четыре чернокожих студента колледжа в Гринсборо, штат Северная Каролина, зашли в закусочную для белых, сели и отказались подчиниться, когда им приказали покинуть заведение. За этим случаем последовали другие «sit-in» – сидячие демонстрации, особенно молодых белых и чернокожих студентов, которые протестовали против сегрегации или совершали «поездки свободы» на автобусах межштатных маршрутов, чтобы привлечь внимание общественности к дискриминации, которая все еще существовала на Юге. В Миссисипи и Алабаме вспыхнули беспорядки, для подавления которых использовались пожарные водометы и собаки, тысячи чернокожих демонстрантов были арестованы. Эти зверства против безоружных граждан помогли добиться принятия нового закона о гражданских правах от 1960 г., который предусматривал уголовные наказания за взрывы и другие действия, направленные на препятствие выполнению судебных приказов. Он также уполномочил судей назначать арбитров для оказания помощи афроамериканцам в регистрации и голосовании. Хотя закон и не был значительным шагом вперед в борьбе против расовой дискриминации, Линдон Джонсон выразил надежду, что он станет выражением «ответственной умеренности» и «здравого смысла». В середине июля 1960 г. в Лос-Анджелесе состоялся конвент Демократической партии по выдвижению кандидатов, на котором была выработана предвыборная платформа, содержащая жесткий пункт о гражданских правах, но на этот раз южане не покинули зал в знак протеста, как всегда поступали прежде. В первом туре голосования конвент выбрал сенатора Джона Кеннеди от штата Массачусетс кандидатом в президенты, а Линдона Джонсона – кандидатом в вице-президенты. Республиканский конвент выдвинул Ричарда М. Никсона и Генри Кэбота Лоджа из штата Массачусетс. Партия также одобрила принятие жесткого законопроекта о гражданских правах и десегрегацию государственных школ. Эта президентская гонка велась с минимальным разрывом между кандидатами, аналогичная ситуация сложилась только в 1884 г., когда Гровер Кливленд едва победил на выборах Джеймса Г. Блейна. В 1960 г. из рекордных 68,8 миллиона голосов всех принявших участие в голосовании Джон Кеннеди набрал на 100 тысяч голосов больше, чем Ричард Никсон. Кеннеди получил 34226731 голос избирателей и 303 голоса выборщиков, представлявших 22 штата, Никсон – 34108157 голосов избирателей и 219 голосов выборщиков от 26 штатов. Впервые в выборах приняли участие 50 штатов: 3 января 1959 г. 49-м штатом США стала Аляска, а 21 августа 1959 г. 50-м штатом стали Гавайи. 4 октября 1957 г., когда Советский Союз вывел на орбиту свой первый космический спутник, безопасность США была вновь поставлена под вопрос. В качестве ответной меры в 1958 г. конгресс принял Закон об аэронавтике и исследовании космического пространства, в соответствии с которым было создано гражданское Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА). После вступления в должность Кеннеди попросил конгресс выделить дополнительные 126 миллионов долларов сверх 111 миллионов долларов, которые просил для НАСА Эйзенхауэр. Конгресс пошел еще дальше, увеличив сумму, запрошенную Кеннеди, еще на 127 миллионов. И это было сделано как нельзя более кстати: Советский Союз опережал США в космической гонке. 12 апреля 1961 г. Юрий Гагарин стал первым человеком, совершившим полет в космос. 5 мая 1961 г. Алан Шепард-младший выполнил суборбитальный полет на высоте 480 километров на ракете «Редстоун», а 25 мая президент Кеннеди заявил на специальной совместной сессии конгресса: «Наша страна должна посвятить себя достижению цели: высадить человека на Луну и благополучно вернуть его на Землю до конца этого десятилетия». 2 февраля 1962 г. Джон Гленн совершил орбитальный космический полет, за четыре часа трижды облетев Землю, но только 16 июля 1969 г. астронавты Нил Олден Армстронг и полковник Эдвин Олдрин-младший смогли достичь Луны на борту лунного модуля космического корабля «Аполлон-11», выведенного в космос гигантской ракетой-носителем «Сатурн». 20 июля Армстронг сделал первый шаг по поверхности Луны в 22:56 по времени Восточного побережья США на глазах у телезрителей всего мира. На месте высадки они с Олдрином воткнули американский флаг и оставили табличку с надписью: «Мы пришли с миром от имени всего человечества». Взяв пробы камней и грунта, они провели ряд экспериментов на Луне, затем успешно встретились с командным модулем, пилотируемым подполковником Майклом Коллинзом, и вернулись на Землю, приводнившись 24 июля в 1530 километрах от Гавайских островов. Это было выдающимся достижением в космической гонке с Советским Союзом, но соперничество в освоении космоса представляло лишь один аспект холодной войны между двумя странами. Когда Фидель Кастро заявил, что Куба будет строить социализм, американцы, учитывая, что на острове была захвачена американская собственность и Кастро стал союзником Советского Союза, решили захватить Кубу и установить на ней демократическое правление. Прежде чем покинуть свой пост, Эйзенхауэр утвердил план вторжения на Кубу силами кубинцев – противников режима Кастро, подготовленных и снабженных американским оружием и деньгами и под прикрытием авиации США, но именно президент Кеннеди отдал приказ о начале операции, когда военные и разведка заверили его, что у Кастро не хватит сил для отражения вторжения и кубинский народ присоединится к восстанию. Вторжение началось 17 апреля 1961 г. и закончилось катастрофой, когда десантники увязли в болотах на берегу залива Свиней. Кеннеди не разрешил воздушную поддержку, и более тысячи противников Кастро были схвачены, осуждены и приговорены к 30 годам тюремного заключения. Лидер Советского Союза Никита Хрущев пригрозил прийти на помощь «острову Свободы», если Соединенные Штаты не «прекратят агрессию против Республики Куба». Летом и осенью 1962 г. советские военные тайно перебросили и разместили на Кубе ракеты, способные нанести ядерный удар по США. 22 октября 1962 г. в телеобращении к нации президент Кеннеди, рискуя спровоцировать войну с Советским Союзом, потребовал от советского руководства демонтировать базу и убрать ракеты. Ожидая выполнения требований, он приказал ВМС США ввести «строгий карантин для любой наступательной военной техники, направляемой на Кубу». Иными словами, Соединенным Штатам предстояло останавливать и досматривать все корабли, направлявшиеся к острову, независимо от национальной принадлежности и возвращать в порт отправки любые суда, перевозившие оружие. Кеннеди обратился к ООН с просьбой о проведении чрезвычайного заседания Совета Безопасности, чтобы рассмотреть резолюцию с требованием немедленно убрать ракеты. «Наша страна будет проводить такую политику, – заявил он, – при которой запуск ракеты с ядерным вооружением с Кубы против любой страны в Западном полушарии будет считаться нападением Советского Союза на Соединенные Штаты, требующим полномасштабного ответного удара». К счастью, Хрущев понял, что переоценил свои возможности, и в ходе переговоров между двумя лидерами было достигнуто соглашение о том, что Советский Союз выведет ракеты, а Соединенные Штаты обещают не вторгаться на Кубу. Обе стороны выполнили соглашение, тем самым предотвратив возможность ядерной войны между двумя странами. Другой эпизод холодной войны был связан с действиями СССР по закрытию границ Восточной Германии. Годом ранее, в августе 1961 г., коммунисты закрыли пункты пересечения границы в Берлине и построили Берлинскую стену для предотвращения побегов на Запад, разделив Восточный и Западный Берлин на следующие 28 лет. 22 сентября 1961 г. был принят Закон о Корпусе мира, с помощью которого Кеннеди надеялся добиться большего единения свободных народов во всем мире. На 1962 финансовый год правительство выделяло 40 миллионов долларов, чтобы подготовить тысячи молодых американцев к работе добровольцами в слаборазвитых странах в сфере образования, медицины и техники. Живой отклик молодежи в колледжах и университетах доказал уверенность американцев в том, что они способны внести решающий вклад в улучшение условий жизни во всем мире. С самого начала Корпус мира показал себя успешным проектом. Но проблем хватало и в самой Америке, особенно в том, что касалось гражданских прав афроамериканцев. Впрочем, для администрации Кеннеди гражданские права не стали приоритетом, видимо, потому что он нуждался в поддержке политиков с Юга для реализации других своих проектов, которые считал более актуальными, например таких, как образование и жилье. Внешне энергичный сорокалетний Кеннеди, успешно скрывавший от общественности свои серьезные заболевания, в программе «Новые рубежи» призвал к принятию мер для борьбы с тиранией, нищетой, болезнями и войнами, но вскоре произошли события, заставившие президента изменить свои приоритеты. В Алабаме произошло нападение на участников «рейсов свободы», стремившихся провести десегрегацию на Юге, а их автобус сожгла разъяренная толпа. Начались расовые волнения, заставившие губернатора объявить военное положение для восстановления общественного порядка. Последовала эскалация насилия, и в очередной раз американцы стали свидетелями последствий фанатизма на расовой почве. Впрочем, эти события оказали и благотворный эффект, ускорив принятие Двадцать четвертой поправки к конституции, запрещавшей ограничение избирательных прав из-за неуплаты подушного налога. К 23 января 1964 г., когда была ратифицирована эта поправка, в штатах Вирджиния, Техас, Алабама, Арканзас и Миссисипи все еще взимался подушный налог. Еще одно столкновение между властями штата и федеральными властями произошло 1 октября 1962 г., когда 29-летний афроамериканец Джеймс Мередит попытался поступить в Университет штата Миссисипи. Губернатор Росс Барнетт препятствовал его зачислению, начались волнения, и президент Кеннеди направил федеральные войска, чтобы восстановить порядок и блокировать любые попытки помешать зачислению Мередита. 3 апреля 1963 г. в Бирмингеме, штат Алабама, где трепетно сохранялись давние традиции расовой сегрегации, доктор Мартин Лютер Кинг и его Конференция христианских лидеров Юга инициировали ненасильственные демонстрации. «Если мы сумеем взломать Бирмингем, – заявил Кинг, – я убежден, что нам удастся взломать Юг. Бирмингем – символ сегрегации для всего Юга». Начальник местной полиции Т. Юджин «Бык» Коннор встретил ненасильственные демонстрации силой, используя дубинки и натасканных собак. Около 2 тысяч афроамериканцев были арестованы и заключены в тюрьму. Продолжающиеся беспорядки в Бирмингеме побудили Кеннеди потребовать от конгресса принятия жесткого закона о гражданских правах. В противном случае, сказал он, обе стороны неизбежно возглавят «поборники ненависти и насилия». Эмануэль Келлер, председатель Юридического комитета палаты представителей, гневно описывал то, что происходило на Юге. «Полицейские дубинки, пожарные шланги и собаки были использованы против беззащитных школьников, которые шли, распевая гимны», – бушевал он. Мотель, где остановился доктор Кинг, и дом его брата были взорваны, что заставило разъяренное чернокожее население города поднять восстание. Полетели камни, и демонстрантов стали поливать водой из пожарных рукавов. Конгресс наконец отреагировал на воцарившийся хаос, и в палату представителей были представлены 127 законопроектов о гражданских правах. «Дело десегрегации, – писал Уолтер Липпман в газете Washington Post 28 мая, – должно перестать быть движением негров, поощряемым белыми политиками из северных штатов. Оно должно стать общенациональным движением за обеспечение соблюдения законов страны, руководимым и направляемым правительством страны». Беспорядки во многих северных городах переросли в кровавые столкновения между демонстрантами и полицией. Страна, казалось, погружается в хаос и беззаконие. Когда 11 июня 1963 г. Джордж Уоллес, губернатор штата Алабама, стал у дверей Алабамского университета, чтобы помешать приему чернокожих студентов, Кеннеди переподчинил Национальную гвардию Алабамы федеральной власти и заставил Уоллеса устраниться от событий. На следующий день Медгар Эверс, активист борьбы за права человека из штата Миссисипи, был застрелен на пороге своего дома. Это вызвало вспышку возмущения, и 28 августа 1963 г. свыше 200 тысяч черных и белых активистов прошли маршем за «рабочие места и свободу» от памятника Вашингтону до Мемориала Линкольна, где они услышали знаменитую речь Мартина Лютера Кинга «У меня есть мечта». Марш стал крупнейшей демонстрацией, когда-либо проходившей в столице США. Насилие в стране достигло апогея, когда в пятницу 22 ноября 1963 г. президент Кеннеди был застрелен в Далласе, штат Техас. Убийство президента повергло Америку в ступор. Общественные настроения и политическая атмосфера страны претерпели глубокие изменения. Трудно было поверить, что молодой, красивый, полный энергии, любимый президент может быть убит у всех на глазах во время публичного появления на улицах большого города. Люди не скрывали слез, в один миг нация словно состарилась и стала более серьезной. Тело Кеннеди доставили в Вашингтон и вскоре перевезли из Белого дома к ротонде Капитолия, где возложили на катафалк, на котором когда-то везли тело Линкольна. Всю ночь и утро следующего дня тысячи скорбящих молча проходили мимо гроба, отдавая дань уважения президенту. На похороны прибыли главы государств и государственные деятели со всего мира. Церемония в ротонде включала и короткие панегирики лидера большинства в сенате Майка Мэнсфилда, спикера палаты представителей Джона Маккормака и председателя Верховного суда США Эрла Уоррена. Вице-президент Линдон Джонсон сопровождал Кеннеди в Техасе и был приведен к присяге в качестве главы исполнительной власти на борту самолета, перевозившего останки Кеннеди в Вашингтон. Появившись перед конгрессом 27 ноября, он заявил, что никакая похвала «не станет более красноречивой данью памяти президента Кеннеди, чем скорое принятие Билля о гражданских правах, за который он так долго сражался». 8 января 1964 г., в своем первом послании президента США конгрессу, Джонсон объявил о начале «войны с нищетой» в Соединенных Штатах. Конгресс быстро принял ряд важных законов, тем самым продемонстрировав, что законодатели вместе со всей страной переживают убийство Кеннеди. 17 декабря 1963 г. был принят Закон о чистом воздухе, по которому государство и местные учреждения выделяли 95 миллионов долларов на уменьшение загрязнения воздуха и на разработку программ по его контролю. Затем был принят Закон о гражданских правах от 1964 г., запрещавший расовую дискриминацию в большинстве общественных мест и предоставлявший генеральному прокурору право возбуждать дела о десегрегации общественных заведений, включая школы. Закон также запретил работодателям, профсоюзам и агентствам по трудоустройству дискриминацию по признаку расы или пола. Была создана Комиссия по соблюдению равенства при найме, запрещена дискриминация в использовании федеральных средств штатами и другими местными органами власти, учреждена служба по взаимодействию с гражданскими организациями и местным населением, чтобы помочь людям и должностным лицам в решении расовых проблем на местном уровне. Южане в сенате, чтобы задержать или не допустить принятие этого закона, использовали обструкцию, продолжавшуюся более двух с половиной месяцев. Конец ей был положен голосованием за прекращение прений, другими словами, большинство в две трети проголосовало за то, чтобы прекратить обструкцию. 19 июня в 6:45 вечера, всего через несколько часов после принятия закона, Линдон Джонсон подписал его в Восточном зале Белого дома в присутствии членов конгресса, членов кабинета министров, иностранных послов и руководителей Движения за гражданские права. Президент призвал всех американцев «объединиться в этой попытке принести справедливость и надежду всему нашему народу». Закон о гражданских правах от 1964 г. был наиболее радикальным законом о гражданских правах, принятым после Реконструкции. Он выходил за рамки того, что изначально предлагал президент Кеннеди, и ознаменовал подлинное начало ослабления расовой и половой дискриминации в стране. Принятие этого исторического закона стало возможным благодаря пониманию обществом недопустимости ущемления основных свобод американцев и того, насколько постыдны попытки помешать реализации этих свобод. Американцы в конце концов признали, что условия жизни чернокожих противоречат всему, за что боролась их страна в вопросе обеспечения личных прав граждан. Кроме того, убийство президента Кеннеди так потрясло граждан, что они потребовали положить конец беспорядкам, сотрясавшим всю Америку. Как справедливо отметил президент Джонсон, «это был беспрецедентный год в истории отношений между исполнительной и законодательной ветвями власти». И американский народ одобрил действия президента и правительства, обеспечив Джонсону и Демократической партии уверенную победу на выборах 1964 г. Джонсон победил в 44 штатах и в округе Колумбия, а его соперник, сенатор от штата Аризона Барри Голдуотер, – только в 6 штатах. Джонсон набрал в общей сложности 486 голосов выборщиков против 52 у Голдуотера. Все знали, что Голдуотер голосовал против Закона о гражданских правах, и это помогло ему выиграть на «глубоком Юге», в штатах Алабама, Джорджия, Миссисипи, Луизиана и Южная Каролина. Результаты выборов ознаменовали поворот в развитии Республиканской партии в этих штатах. Кроме того, в палату представителей были избраны первые после Реконструкции республиканцы: пятеро от Алабамы и по одному от Джорджии и Миссисипи. За ними стали появляться и другие, пока южане не стали убежденными сторонниками Республиканской партии. Другим знаменательным событием стало осуждение на собрании фракции демократов двух южных конгрессменов, Джона Уильямса Белла и Альберта У. Уотсона, публично поддержавших Голдуотера на выборах. Их также лишили их прав по стажу в конгрессе, после чего Уотсон перешел в Республиканскую партию и позже был переизбран в палату представителей как первый республиканец из Южной Каролины после Реконструкции. Примеру Уотсона последовали другие южане, самым заметным из которых был сенатор от Южной Каролины Стром Турмонд, также поддержавший Голдуотера. Опираясь на демократическое большинство в конгрессе, президент Джонсон призвал конгрессменов объединиться, чтобы дать стране программу, которую он назвал «Великое общество». Джонсон настойчиво предложил конгрессу принять закон о медицинской помощи пожилым людям – программу «Медикэр», финансируемую за счет социального страхования, и, как часть этой программы, – «Медикэйд», программу бесплатной медицинской помощи нуждающимся. Оба закона были приняты 30 июля 1965 г. Программа «Великое общество» также включала Закон об образовании, принятый в апреле 1965 г. и предоставлявший 1,3 миллиарда долларов прямой помощи государственным и приходским школам. Кроме того, по Закону о высшем образовании 650 миллионов долларов было выделено на стипендии нуждающимся студентам колледжей и университетов. Эти два закона об образовании стали крупным успехом Джонсона в первый год после его избрания. Закон о жилищном строительстве и городском развитии обеспечил федеральную помощь для строительства дешевого государственного жилья и реконструкции городов, что способствовало преодолению упадка городов и сделало жизнь в них более привлекательной. Для продвижения этой инициативы было создано Министерство жилищного строительства и городского развития. Закон о продовольственных талонах позволил федеральному правительству в сотрудничестве с правительствами штатов предоставлять малоимущим талоны для покупки продовольствия, а Закон об экономических возможностях учредил службу для управления десятью программами, направленными на устранение многих причин нищеты и голода, оставляя штатам право налагать вето на общинные программы, которые они сочтут нецелесообразными. Законы о качестве воды и воздуха обязывали штаты разрабатывать и применять стандарты качества воды для всех межштатных водных путей в пределах их границ и разрабатывать программы предупреждения загрязнения воздуха, включая нормы выбросов для автомобилей. Особое значение имел Закон об иммиграции от 1965 г., коренным образом изменивший иммиграционную политику страны, ликвидировав квоты и установив равные возможности для людей всех национальностей. Допускался ежегодный въезд в страну 170 тысяч иммигрантов, но не более 20 тысяч из одной страны. Основная заслуга в принятии этой чрезвычайной программы реформ принадлежала самому президенту. «Линдон Джонсон, – писал спикер палаты представителей Тип О’Нил, – тесно сотрудничал с конгрессом и прорабатывал законы более подробно, чем любой другой президент, которого я знал. Он ничего не оставлял на волю случая. В политических хитростях ему не было равных, он умел работать с конгрессом лучше всех президентов, которых я знал. А как он говорил! Этот человек мог уговорить собаку не грызть кость». Но в области гражданских прав необходимо было сделать гораздо больше. Регистрация афроамериканских избирателей в выборных списках существенно не улучшилась, и 18 января 1965 г. доктор Мартин Лютер Кинг начал наступление в Селме, штат Алабама. Чернокожие составляли 57,6 % городского населения, но лишь 2,1 % из них были зарегистрированы для участия в выборах. «Мы планируем втрое увеличить количество зарегистрированных чернокожих избирателей в Алабаме на выборах в конгресс в 1966 г., – объявил Кинг, – а затем очистить Алабаму от конгрессменов, которые преграждают дорогу неграм. Государство, лишающее людей образования, не вправе требовать, чтобы экзамены на грамотность были условием для голосования». В Кровавое воскресенье, 7 марта, около 600 активистов движения за гражданские права вышли из Селмы, но дошли только до моста Эдмунда Петтуса, где были остановлены полицией штата и местной полицией и оттеснены обратно в Селму. Лидеры движения потребовали защиты суда, чтобы провести еще один «Марш свободы», и пройти 87 километров от Селмы до столицы штата, города Монтгомери. Суд предоставил им это право, и в воскресенье 21 марта около 3200 мужчин и женщин, черных и белых, направились в Монтгомери, преодолевая 19 километров в день и ночуя в придорожных полях. В четверг, 25 марта, уже около 25 тысяч человек достигли места назначения. Здесь вновь произошли беспорядки с участием полиции штата и конных полицейских с дубинками, огнестрельным оружием и слезоточивым газом. Страна в ужасе наблюдала по телевидению, как кричащие окровавленные участники марша в панике бежали от нападавших на них полицейских. Демонстрации множились, сидячие забастовки стали обычным явлением, и народу вновь пришлось преодолевать сложившиеся традиции расовой вражды и насилия. Нация, гордившаяся состраданием и щедростью к менее удачливым, вынуждена была признать, что фанатики и хулиганы постоянно пятнали ее имидж в глазах всего мира. Неделю спустя президент Линдон Джонсон в телевизионном обращении к вечернему заседанию обеих палат конгресса настоятельно призвал к принятию более жесткого законодательства о правах избирателей. «Дело не просто в неграх, – сказал он, – все мы должны преодолеть парализующее наследие фанатизма и несправедливости. И мы обязательно это сделаем». Конгресс последовал призыву и принял Закон об избирательных правах от 1965 г., который Джонсон подписал 5 августа. Президент назвал его «триумфом свободы, не менее значимым, чем любая победа, одержанная на поле боя». По его словам, этот закон «сбил последнее крупное звено тяжелых старых цепей», сковывавших афроамериканцев с момента их прибытия на этот континент. Закон об избирательных правах приостановил проведение экзаменов на грамотность и других тестов для участия в выборах и ввел федеральный надзор за регистрацией в районах, которые использовали такие тесты. В штатах Алабама, Джорджия, Луизиана, Миссисипи, Северная Каролина, Южная Каролина и Вирджиния были назначены регистраторы, и в течение пяти месяцев регистрация афроамериканцев на Юге возросла на 40 %. Это был настоящий триумф для администрации, которая уже добилась немалых успехов. Но холодная война не стихала и, вновь выйдя на первый план, в конце концов лишила Линдона Джонсона его поста. Война во Вьетнаме стала очередным проявлением непримиримой борьбы между свободным и коммунистическим миром. Боевые действия между Северным и Южным Вьетнамом активизировались, в результате Южный Вьетнам все больше зависел от экономической и военной помощи США. С самого начала своего президентства Джонсон, опасаясь, что победа коммунистов во Вьетнаме приведет к распространению коммунизма во всей Азии, предоставлял Южному Вьетнаму всевозможную помощь. К лету 1964 г. уже около 22 тысяч американских военнослужащих находились во Вьетнаме в качестве советников, но потребность в дополнительных войсках возрастала с каждым месяцем. 4 августа 1964 г., когда два эсминца США были атакованы в Тонкинском заливе, Джонсон приказал нанести ответные удары с воздуха и попросил конгресс одобрить его действия. Тремя днями позже конгресс принял Резолюцию о Тонкинском заливе, одну из самых роковых и противоречивых в истории США. Джонсон подписал ее 10 августа. Резолюция разрешала президенту как Верховному главнокомандующему принять все необходимые меры для отражения нападения на вооруженные силы США и предотвращения эскалации насилия во Вьетнаме. Президентская администрация постаралась раздуть нападение на американские эсминцы, намереваясь использовать его как предлог для начала войны. Несмотря на крупный контингент американских войск, направленных во Вьетнам, и реализацию двухэтапного плана по бомбардировке Северного Вьетнама, ситуация в Южном Вьетнаме ухудшалась по мере того, как одно гражданское правительство сменяло другое в результате очередного государственного переворота, сводя на нет все усилия по завершению войны. 28 июля 1965 г. Джонсон увеличил группировку войск в Южном Вьетнаме с 75 до 125 тысяч человек, которые должны были участвовать в боевых действиях, а не просто выступать военными советниками. Первое крупное сухопутное сражение войны с участием американских солдат произошло 18 августа 1965 г. на полуострове Ван-Туонг. Военные расходы достигли почти 2 миллиардов долларов. Между тем в стране усиливались антивоенные настроения. В колледжах и университетах, начиная с Калифорнийского университета в Беркли, в знак протеста против войны студенты устраивали демонстрации и сидячие забастовки и жгли свои призывные повестки. В то же время Пентагон доложил президенту Джонсону, что успеха во Вьетнаме удастся добиться лишь в том случае, если количество войск будет увеличено со 120 тысяч до «минимально необходимых основных сил» в 500 тысяч. Военные расходы разогревали экономику, вызывая стремительную инфляцию. В Атланте, Чикаго, Кливленде и Нью-Йорке продолжались беспорядки из-за гражданских прав. Студенческие кампусы стали благодатной почвой для все более разрушительных акций протеста, и, что хуже всего, ежедневно приходили новые сообщения об американцах, погибших и раненных во Вьетнаме. «Это в одночасье сломало хребет программы «Великое общество», – сказал спикер палаты представителей Карл Альберт. Деньги, необходимые для реализации программы, пошли на продолжение непопулярной войны. С активизацией боевых действий стоимость войны подскочила до 2 миллиардов долларов в месяц. В августе 1967 г. КНР пообещала Северному Вьетнаму помощь, и в то же время были сбиты американские истребители, вторгшиеся в воздушное пространство Китая. Джонсон довел военное присутствие во Вьетнаме до 535 тысяч, каждый месяц на Северный Вьетнам сбрасывали сотни тысяч тонн взрывчатых веществ. Инфляция резко возросла, что потребовало повышения налогов. Продолжение холодной войны и войны во Вьетнаме круто изменило жизнь и культуру Америки. Различия в целях и чаяниях раскололи страну на два лагеря. 10. Насилие, Уотергейтский скандал и конец холодной войны Насилие стало образом жизни. Оно регулярно выплескивалось на городские улицы. Телевидение, которое в 1933 г. впервые опробовала Radio Corporation of America, передав сигнал с Эмпайр-стейт-билдинг, Нью-Йорк, в Кэмден, Нью-Джерси, считало насилие лучшим способом привлечь зрителей, и все больше эфирного времени посвящалось насилию как главному фактору успеха. Росло и число жертв во Вьетнаме. 13 января 1968 г. Вьетконг начал крупное, так называемое Тетское наступление, так как оно произошло в дни вьетнамского праздника Тет – лунного Нового года, – на все ключевые города и поселки Южного Вьетнама. Из артиллерийских орудий обстреляли американское посольство в Сайгоне. Войска США несли тяжелые потери в боях, что вновь спровоцировало демонстрации и антивоенные митинги внутри страны и потребовало во имя победы увеличить американское военное присутствие во Вьетнаме до более чем 700 тысяч человек. Активизация военных действий имела заметные политические последствия. Сенатор от штата Миннесота Юджин Маккарти объявил, что выдвигает свою кандидатуру на пост президента от Демократической партии на платформе мира, и тысячи молодых американцев поддержали его. Это стало еще одним способом протестовать против войны. На первичных выборах в штате Нью-Хэмпшир Маккарти показал почти такой же результат, как Джонсон. Это побудило Роберта Кеннеди, брата покойного президента и сенатора от штата Нью-Йорк, выдвинуть свою кандидатуру. Он всегда выступал против войны, но делал это в частном порядке. Теперь он открыто заявил, что война не может быть выиграна и что Соединенные Штаты должны уйти из Вьетнама. «Наш враг, – заявил он, – наконец вдребезги разбил маску официальной иллюзии, под которой мы скрывали истинное положение дел даже от самих себя». Признавая, что низкий рейтинг делает его переизбрание невозможным, Джонсон 31 марта объявил телезрителям, что снимает свою кандидатуру. Он также заявил, что положит конец американским воздушным и военно-морским бомбардировкам Северного Вьетнама в надежде на мирные переговоры, которые приведут к урегулированию конфликта. Северный Вьетнам согласился на эти условия, бомбардировки были прекращены, и 10 мая в Париже делегаты двух стран начали предварительные переговоры. 16 января 1969 г. стартовали официальные переговоры. Затем снова произошел варварский акт насилия – 4 апреля 1968 г. в Мемфисе был убит доктор Мартин Лютер Кинг. Джеймс Эрл Рэй признал себя виновным в этом убийстве. Произошедшее вызвало эскалацию насилия в более чем 100 городах, включая Вашингтон. Страна осознала, что ее улицы, как и улицы вьетнамских городов, залиты кровью, потому что Америка для урегулирования своих социальных и политических проблем делает ставку на убийства. 1968 г. оказался по-настоящему кровавым. Два месяца спустя, 5 июня, во время предвыборной кампании в Калифорнии, невменяемый иорданский иммигрант Сирхан Сирхан убил Роберта Кеннеди. И вновь страна оплакивала жертву. Многие открыто говорили, что страна погружается в хаос. Чуть позже исследования показали – и это ни для кого не стало откровением, – что в Соединенных Штатах продано больше огнестрельного оружия, чем в любой другой стране мира, и граждане США владеют бóльшим количеством огнестрельного оружия, чем любой другой народ. И, что еще хуже, от огнестрельного оружия гибнет больше граждан, чем в любой другой развитой стране. Это был незавидный рекорд, но, поскольку Вторая поправка к конституции гарантирует американцам право на ношение оружия, правительство не предприняло никаких серьезных попыток установить контроль за его распространением. Многие американцы владели оружием и не желали, чтобы это их право ущемлялось. Всякое посягательство на вторую поправку гарантировало поражение на выборах любому политику, который предпринял бы такую попытку. Ситуация еще более накалилась между 26 и 29 августа, когда в Чикаго собрался предвыборный съезд Демократической партии и город превратился в поле битвы между полицией и агрессивно настроенными участниками антивоенной демонстрации. Силы безопасности, забор из колючей проволоки и контрольно-пропускные пункты окружили Международный амфитеатр, где проходил съезд. Студенты-радикалы задирали полицию и распевали гимн борцов за гражданские права «Все преодолеем» (We Shall Overcome), а озлобленные полицейские разгоняли их слезоточивым газом. Эти кадры шокировали и потрясли телезрителей. Полиция использовала дубинки направо и налево – побоям подверглись операторы, журналисты и прохожие. В более позднем исследовании происшедшее названо «полицейским беспределом». Несмотря на хаос на улицах, делегаты съезда выдвинули Хьюберта Хамфри, вице-президента при Джонсоне, так как сенатор от штата Массачусетс Эдвард Мур Кеннеди, брат Джона и Роберта Кеннеди, решил не участвовать в выборах. На место вице-президента был выдвинут сенатор от штата Мэн Эдмунд Сикстус Маски. Республиканцы, собравшиеся в Майами, не столкнулись с подобными трудностями и 8 августа внесли в предвыборный список Ричарда Милхауза Никсона и Спиро Агню, губернатора штата Мэриленд. Весьма вероятно, «полицейский беспредел» в Чикаго помог Никсону победить на выборах, хоть и с небольшим разрывом. Он получил 31004304 голоса избирателей, Хамфри – 30691699. Разница составила всего 0,01 %. За Джорджа Корли Уоллеса-младшего, бывшего губернатора Алабамы, кандидата Американской независимой партии, консервативной организации, представляющей Юг страны, проголосовал 9787691 избиратель. В итоге Никсон получил 301 голос выборщиков в 32 штатах, Хамфри – 191 голос выборщиков в 14 штатах, Уоллес – 46 голосов выборщиков от 5 южных штатов. В начале февраля 1969 г. Вьетконг предпринял новое яростное наступление, в результате которого американские войска понесли тяжелые потери. Чтобы помешать коммунистам проводить военные операции во Вьетнаме, Никсон тайно приказал начать интенсивные бомбардировки Камбоджи. По всей стране ширились демонстрации, и даже конгресс все громче требовал вывода американских войск. «Американцы, погибшие во Вьетнаме, погибли не напрасно, – заявил один конгрессмен, – если их смерть научила Соединенные Штаты заниматься собственными делами и служить примером для всего мира». Наконец Никсон объявил, что в августе будет выведено 25 тысяч военнослужащих и будет разработан план скорейшего завершения войны. Президент также высказался за необходимость добиться прогресса на переговорах в Париже. К этому времени, по некоторым оценкам, в антивоенных демонстрациях приняли участие миллионы. 17 ноября 1969 г. Сеймур Херш сообщил газете New York Times, что американские военные ответственны за убийство более чем 100 мирных южновьетнамцев, женщин, детей и стариков, в деревне Сонгми в провинции Куангнгай в марте 1968 г. Ужаснувшаяся страна потребовала привлечь виновных к ответу. Несколько солдат, среди них лейтенант Уильям Келли, были преданы суду военного трибунала. В марте 1971 г. Келли осудили за умышленное убийство по меньшей мере 22 вьетнамских граждан и приговорили к пожизненному заключению, но позднее приговор смягчили, и через 3,5 года Келли освободили. Его командир капитан Эрнест Медина, которого Келли обвинил в том, что тот приказал ему убить гражданских лиц, также предстал перед судом, но был признан невиновным. 30 апреля 1970 г. Никсон позволил американским войскам вторгнуться в Камбоджу и уничтожить базы Народного фронта освобождения Южного Вьетнама и армии Северного Вьетнама на ее территории у южновьетнамской границы. Затем в конце декабря 1970 г. конгресс отменил Тонкинскую резолюцию, и 31 января 1971 г. президент подписал этот документ. Вторжение в Камбоджу, наряду с расширением американского военного присутствия в Лаосе, на его северной границы с Камбоджей, вызвало новые демонстрации в университетских кампусах. 4 мая 1970 г. демонстрация в Кентском университете в штате Огайо привела к гибели четырех студентов, расстрелянных солдатами Национальной гвардии. Кадры с обезумевшей от горя рыдающей девушкой, склонившейся над телом одного из этих студентов, глубоко тронули нацию. Еще два студента были убиты полицией штата в Джексоновском университете в штате Миссисипи 14 мая. Затем 1 июля 1970 г. газета New York Times опубликовала «документы Пентагона». Это были секретные документы, раскрывавшие подробности решений, приведших к вмешательству Соединенных Штатов во Вьетнаме. New York Times получила их от Дэниэла Эллсберга, бывшего сотрудника Министерства обороны, и их публикация окончательно испортила отношение к этой войне и к тому, как она велась. Кроме того, рассекречивание «документов Пентагона» привело к параноидальному страху перед утечками информации в СМИ. Администрация стала еще более скрытной и склонной шпионить за гражданами в тех случаях, когда речь шла о рассекречивании ее тайной информации. Однако президент Никсон добился важного прорыва в международных отношениях, когда в феврале 1972 г. посетил КНР с официальным визитом и согласился подписать совместное коммюнике о необходимости более тесного взаимодействия между Китаем и Соединенными Штатами. Парадоксально, что именно ярому антикоммунисту Никсону удалось сделать столь важный дипломатический шаг. 27 января 1973 г. после продолжительных переговоров в Париже между Северным Вьетнамом и Южным Вьетнамом, а также между Соединенными Штатами и вьетконговским Временным революционным правительством Южного Вьетнама была достигнута договоренность об окончании войны. Впрочем, непрочное южновьетнамское правительство вскоре потерпело крах, страна была захвачена Вьетконгом, а оставшихся в Сайгоне американцев пришлось спешно эвакуировать на вертолетах. Это стало суровым поражением для американского народа, но эффекта домино, которого так боялся Джонсон, не последовало. События во Вьетнаме должны были стать уроком, который не должен повториться, но, к сожалению, случилось иначе. Слишком много оказалось в президентской администрации должностных лиц, которые плохо знали американскую историю. После того как Соединенные Штаты Америки прекратили бомбардировки Камбоджи, контроль над страной захватили красные кхмеры. И снова американских граждан и сотрудников посольства пришлось спасать на вертолетах. Последовали ожесточенные бои, окончившиеся 17 апреля 1975 г., когда прозападные силы в Камбодже сдались войскам красных кхмеров. С приближением президентских выборов 1972 г. администрация оказалась замешана в историю столь глупую и криминальную, что она погубила репутацию многих ее участников. Один из худших скандалов в американской истории произошел в ночь на 17 июня 1972 г., когда в 2:30 утра при попытке проникновения в офис Национального комитета Демократической партии в «Уотергейте», гостиничном комплексе в Вашингтоне на берегу Потомака, были задержаны пять человек. Как вскоре выяснилось, все они имели связи в Белом доме и Республиканском национальном комитете за переизбрание президента и пытались раздобыть информацию, которую могли использовать на предстоящих выборах. По иронии судьбы Никсон и кандидат в вице-президенты Спиро Агню уверенно обошли кандидатов от Демократической партии, сенатора Джорджа Макговерна и Роберта Сарджента Шрайвера. Никсон и Агню выиграли везде, кроме штата Массачусетс и округа Колумбия, набрав в общей сложности 520 голосов выборщиков и 47169911 голосов избирателей против 17 голосов выборщиков и 29170383 голосов избирателей у Макговерна и Шрайвера. Никсон получил свыше 60 % голосов населения, а Макговерн – 37,5 %. Это была значительная победа для республиканских кандидатов – третий наивысший результат за всю историю президентских выборов, но вскоре ей суждено было обернуться одним из самых катастрофических фиаско, когда-либо пережитых одним из президентов. В конгрессе росло количество недовольных манерой президента изымать средства из финансирования программ, принятых законодателями, но которые он не одобрял. Ранее Никсон безуспешно пытался добиться от конгресса права самому принимать решения о сокращении расходов по разделам бюджета, и теперь он усвоил привычку прекращать ассигнования в обход конгресса. Несколько лидеров демократического большинства заявили протест, отметив, что конституционный баланс между исполнительной и законодательной властями размывается, когда Никсон совершает открытое и недопустимое посягательство на полномочия конгресса, тем самым нарушая основной закон страны. Конгресс также осудил президента как главнокомандующего, вовлекавшего страну в войны без одобрения Законодательного собрания. Наконец конгресс перешел к решительным действиям, невзирая на угрозу президентского вето, и в 1973 г. принял Закон о военных полномочиях, который требовал, чтобы глава исполнительной власти перед отправкой войск для участия в любых военных операциях консультировался с конгрессом. Если же конгресс не объявлял войну или не санкционировал продолжение участия в ней, любая военная операция должна была быть прекращена в течение шестидесяти дней. Никсон наложил вето на этот закон, утверждая, что он посягает на его конституционную власть, но 7 ноября 1973 г. конгресс преодолел президентское вето. Закон о военных полномочиях стал законом без президентской подписи, и его регулярно игнорировали или обходили преемники Никсона. Растущее недовольство тем, что Никсон упорно пренебрегает конституционными ограничениями прав президента, затмили проблемы, с которыми столкнулся вицепрезидент. Спиро Агню обвинили в получении взяток от строительной компании, когда он был губернатором штата Мэриленд и позже на посту вице-президента. Дело было закрыто, когда 10 октября 1973 г. Агню отказался оспаривать обвинения в уклонении от уплаты подоходного налога. Такая возможность предусматривалась процедурой судебной сделки о признании вины, и Спиро Агню ушел в отставку со своего поста вице-президента Соединенных Штатов Америки. В соответствии с Двадцать пятой поправкой к конституции, президент назначает нового вице-президента, когда эта должность становится вакантной. Никсон выбрал Джеральда Р. Форда, лидера меньшинства палаты представителей, сенат и палата представителей утвердили назначение, и Форд вступил в должность вице-президента. В 1973 г. особое значение получило решение Верховного суда США по делу «Роу против Уэйда». Суд отменил законы штата против абортов, как нарушающие право на личную жизнь, гарантированное Четырнадцатой поправкой к конституции США. Таким образом суд подтвердил право женщины принимать решение о прерывании беременности. Как говорилось в постановлении суда, в течение первых трех месяцев беременности любое вмешательство правительства в решение женщины прервать беременность является неконституционным. Государство вправе принимать законы для защиты здоровья женщины в течение последующих трех месяцев беременности и запретить аборт в течение последних трех месяцев. Решения суда привело к стремительному росту числа легальных абортов и началу общенациональной дискуссии между убежденными противниками абортов, называвшими себя «сторонниками жизни», и теми, кто выступал «за право выбора». Обе стороны создали общественные организации, и во время всех будущих назначений в Верховный суд высказывалась озабоченность относительно позиции кандидата по делу Роу. Вскоре внутренняя политика отодвинула все прочие вопросы на второй план. Важнейшим событием стала попытка вторжения в «Уотергейт». Хотя Никсон неоднократно отрицал свою причастность к этому делу, Белый дом сделал все возможное, чтобы защитить взломщиков. Лжесвидетельство, препятствование правосудию и подкуп – вот лишь некоторые из преступлений, предположительно совершенных с подачи президента. Взломщики предстали перед Джоном Д. Сирикой, председателем суда округа Колумбия. Пятеро признали себя виновными, двое других были признаны виновными коллегией присяжных. В ходе судебного разбирательства стало очевидно, что два ближайших советника президента, Гарри Холдеман, глава администрации президента, и Джон Р. Эрлихман, пытались скрыть детали преступления, и 30 апреля 1973 г. Никсон объявил об их отставке, а также отставке Джона Дина, своего советника по юридическим вопросам, и министра юстиции Ричарда Кляйндинста, которого сменил министр обороны Эллиот Ричардсон. В начале 1973 г. сенат проголосовал за создание Комитета по расследованию деятельности во время президентской кампании 1972 г. во главе с сенатором от Северной Каролины Сэмом Дж. Эрвином-младшим. 17 мая начались публичные слушания по Уотергейту, и их телетрансляция сразу привлекла внимание всей страны. В ходе слушаний 25–29 июня недавно отправленный в отставку Джон Дин показал, что Никсон был участником операции сокрытия, а 16 июля Александер Баттерфилд, бывший помощник президента, сообщил комитету, что с 1971 г. президент записывал на магнитофон все свои разговоры в Белом доме и в здании президентского управления. Хотя Никсон публично поклялся: «Я не мошенник», – он не мог не знать, что магнитофонные записи опровергнут его заявления. Среди прочего стало известно о существовании «списка врагов» – политиков, журналистов и других общественных деятелей, – которых Белый дом мог использовать, угрожая сообщить Налоговой службе об их уклонении от уплаты налогов. У администрации имелось также подразделение «сантехников», которое вело записи разговоров подозреваемых с целью остановить утечки в прессу. И сенатский комитет, и судья Сирика запросили магнитофонные записи, которые следовало передать специальному федеральному прокурору Арчибальду Коксу. 23 июля, зная о содержании этих записей, Никсон отказался их выдать, сославшись на привилегии исполнительной власти. Подобные требования суда, настаивал он, представляют собой «такое масштабное вторжение в переговоры президента, которое бесповоротно скомпрометирует сам институт президентства», если он их выполнит. Но 29 августа судья Сирика приказал доставить ему девять магнитофонных записей, чтобы лично ознакомиться с ними. В ответ Никсон предложил представить расшифровки записей, которые он сам отредактирует, а сенатор от Миссисипи Джон C. Стеннис заверит. Кокс ответил отказом, и президент приказал министру юстиции Ричардсону его уволить. Отказавшись подчиниться этому приказу, в субботу 20 октября Ричардсон сам подал в отставку. Вслед за ним недавно назначенный заместителем министра юстиции Уильям Рукелсхаус также отказался отправить Кокса в отставку и был уволен Никсоном. В конце концов Никсон поручил эту грязную работу заместителю министра юстиции Роберту Х. Борку, следующему в очереди на занятие должности исполняющего обязанности министра юстиции. 20 октября 1973 г. Борк совершил так называемое «субботнее заклание», уволив Кокса, вместо которого специальным прокурором был назначен техасский адвокат Леон Яворский. На сей раз раздались призывы к импичменту Никсона, и Юридический комитет палаты представителей инициировал расследование. Хотя ряд членов палаты представителей возражали против самой мысли об импичменте, 84 члена палаты представили на рассмотрение Юридического комитета 16 резолюций. Учитывая все более настойчивые требования общественности и растущую угрозу импичмента, Никсон наконец согласился исполнить судебный запрос и передал некоторые из магнитофонных записей. В одной из них явно был разрыв в 18,5 минуты, как позже установили эксперты, вызванный множественными подчистками. На месте этой лакуны должен был быть разговор Никсона с Холдеманом, состоявшийся 20 июня 1972 г. 30 октября 1973 г. начались слушания Юридического комитета палаты представителей под председательством Питера Родино. Спустя пять месяцев коллегия присяжных по Уотергейтскому делу признала виновными 7 бывших советников и помощников Никсона, после чего судья Сирика распорядился направить материалы процесса в Юридический комитет. Они включали запечатанный отчет, в котором, по-видимому, Никсон был назван сообщником в попытке скрыть Уотергейтский скандал. 11 апреля Комитет по импичменту 33 голосами против 3 утвердил запрос о предоставлении магнитофонных записей, выполненных в феврале, марте и апреле 1973 г. Пять дней спустя специальный прокурор Яворский выдал повестку с запросом на предоставление 64 магнитофонных записей для использования в судебных разбирательствах по делу признанных виновными советников и помощников. Никсон отказался их выдать, но 30 апреля все же передал более 1000 страниц отредактированных расшифровок. Комитет не принял отредактированную версию и вновь потребовал передать магнитофонные записи. В письме к Родино Никсон уверял, что ни в коем случае не хотел «делать ничего, способного отныне и навсегда подчинить исполнительную власть законодательной и тем самым уничтожить конституционный баланс». Когда Яворский обратился к суду с просьбой вынести решение, президент не сомневался в поддержке Верховного суда, поскольку сам назначил большинство судей. Но 24 июля 1974 г. суд единогласно при одном воздержавшемся согласился с заключением председателя суда Уоррена Бергером, обязавшим президента передать материалы специальному прокурору, так как дело имеет явно уголовный характер. Три дня спустя, 27 июля 1974 г., Юридический комитет утвердил статьи импичмента. Никсон обвинялся в «участии лично и через своих подчиненных в действиях, имеющих целью затянуть, помешать и препятствовать» Уотергейтскому расследованию, в сокрытии доказательств и защите лиц, совершивших преступные деяния. Его также обвинили в «нарушении конституционных прав граждан, препятствовании должному и надлежащему отправлению правосудия в части получения материалов по законным запросам и в несоблюдении законодательства, регулирующего деятельность учреждений исполнительной власти и задачи этих учреждений». Кроме того, его обвинили в неисполнении запросов комитета, а значит, в препятствовании деятельности суда по импичменту. 5 августа Никсон передал расшифровки записей трех бесед с Холдеманом, записанных 22 июня 1972 г., то есть через шесть дней после взлома. Записи неоспоримо свидетельствовали о том, что Никсон был в курсе происходящего и лично приказал ФБР прекратить расследование уотергейтского вторжения. К тому же американцев шокировали недопустимые выражения, использованные президентом. Записи представляли президента сквернословом, опозорившим свой пост. Широкая общественность убедилась в том, что Никсон действительно нарушил президентскую присягу охранять, оберегать и защищать конституцию Соединенных Штатов Америки. Теперь процедурой импичмента занялась палата представителей в полном составе, и 7 августа 1974 г. конгрессмены проголосовали за разрешение прямой радио– и телетрансляции дебатов по импичменту. При этом некоторые лидеры Республиканской партии откровенно предупредили Никсона, что он может рассчитывать не более чем на 10 голосов против импичмента в палате представителей и не более чем на 15 – в сенате. На следующий день, практически не имея выбора, Никсон объявил о своей отставке по телевидению, заявив, что у него «больше нет достаточно сильной политической базы», чтобы оставаться в должности. Его отставка вступала в силу на следующий день, 9 августа, и в тот же день Джеральд Форд принес президентскую присягу. Одним из первых действий Форда в качестве президента стало выдвижение Нельсона Рокфеллера из штата Нью-Йорк на пост вице-президента, одобренное обеими палатами конгресса в соответствии с процедурой, изложенной в Двадцать пятой поправке к конституции. «Наш долгий национальный кошмар закончился, – объявил Форд. – В нашей великой Республике правит закон, а не люди». Впервые в американской истории президент и вице-президент заняли высшую ступень исполнительной власти, не будучи избранными народом. Месяц спустя, 8 сентября 1974 г., Форд властью президента полностью и безоговорочно помиловал Никсона, что поразило и разгневало очень многих. 17 октября в показаниях перед подкомитетом по уголовному правосудию Юридического комитета палаты представителей он отрицал, что занял должность президента, заключив сделку. Форд утверждал, что им двигало только желание положить конец шумихе вокруг Уотергейта и восстановить мир в стране. Но избирателям трудно было смириться с тем, что решение о помиловании приняли так быстро, даже не подготовив общественность, и это давало им основание предполагать еще одну «коррупционную сделку». Форд поплатится за свои действия на президентских выборах 1976 г., но ко времени его смерти в 2006 г. многие американцы уже верили в то, что он говорил: никаких «сделок» не было, а нации необходимо было залечить раны и покончить с Уотергейтским скандалом. В сентябре 1975 г. произошло два покушения на жизнь Джеральда Форда, но, к счастью, оба они провалились. 5 сентября Линетт Фромм направила на Форда кольт 45-го калибра, заряженный четырьмя пулями, но ее схватили, прежде чем она успела выстрелить [36]. 22 сентября Сара Джейн Мур стреляла в Форда, когда он выходил из гостиницы «Святой Франциск» в Сан-Франциско. Случайный свидетель Оливер Симпл схватил ее за руку, когда она нажала на спуск, и Форд избежал возможных ранений или смерти. Мур приговорили к пожизненному заключению, но 31 декабря 2007 г. она была помилована, проведя в тюрьме 32 года[37]. Не ясно, были ли эти покушения отчасти спровоцированы помилованием Никсона или тем, что он так и не признал своей вины, хотя согласился, что совершал ошибки. На самом деле то, что Никсон принял помилование, многие истолковали как косвенное признание вины. Сам он избежал суда и возможного лишения свободы за свои преступления, но его помощников судили и признали виновными в тайном сговоре, препятствовании правосудию, лжесвидетельстве и нарушении законов о федеральных выборах. Они получили различные тюремные сроки. Позднее, в 1975 г., расследования комитетов конгресса показали, что во время президентства Никсона ЦРУ проводило масштабные незаконные разведывательные операции. Уотергейтский скандал дал два важных результата. Первым был Закон о финансировании избирательной кампании от 1974 г., который устанавливал пределы затрат и требовал полного раскрытия информации о взносах и расходах на проведение кампании. Вторым стало поражение республиканцев на промежуточных выборах 1974 г. и президентских выборах 1976 г. В 1976 г. по случаю двухсотлетнего юбилея со дня подписания Декларации независимости 4 июля 1776 г. состоялись многочисленные праздничные мероприятия и парады, в том числе впечатляющая регата парусных судов в гавани Нью-Йорка. Пышное празднование позволило американцам отвлечься от скандалов и насилия, происходивших в последние несколько лет. Демократы не только отмечали 4 июля, но и возлагали большие надежды на приближающиеся президентские выборы. Кандидатов было много, но губернатор Джорджии Джимми Картер, арахисовый фермер из городка Плейнз, выиграл праймериз в начале кампании, а 15 июля его выдвинули кандидатом в президенты на Национальном конвенте Демократической партии в Нью-Йорке. Хьюберт Хэмфри, самый сильный потенциальный соперник, снял свою кандидатуру. Кандидатом в вице-президенты Картер выбрал сенатора от штата Миннесота Уолтера Фредерика Мондейла. Республиканцы предпочли кандидатуру Форда Рональду Рейгану, губернатору Калифорнии. На место Рокфеллера, отказавшегося баллотироваться в вице-президенты, конвент избрал сенатора от Канзаса Роберта Доула. Хотя у Картера во время этих выборов было немало козырей – резкий рост инфляции, Уотергейтский скандал и помилование Никсона, – он едва выиграл выборы, набрав всего 40829056 голосов избирателей и 297 голосов выборщиков против 39146006 голосов избирателей и 240 голосов выборщиков, отданных за Форда. Разрыв составил всего 2,1 %. Демократическая партия сохранила контроль над обеими палатами конгресса, получив в палате представителей 292 места против 143 мест у республиканцев и 62 места в сенате против 38 у республиканцев. После выборов спикер палаты представителей Томас П. Тип О’Нил встретился с избранным президентом Джимми Картером в Джорджии, чтобы обсудить его планы на будущее. Президент, еще не вступивший в должность, заявил, что намерен проводить политику сохранения энергетических ресурсов и предложит конгрессу принять соответствующие законы. Спикер мудро посоветовал ему предварительно провести консультации с председателями комитетов, но Картер опрометчиво отклонил предложение, заявив, что в этом нет никакой надобности. В случае необходимости, сказал президент, он обратится к народу, минуя председателей комитетов. В тот момент О’Нил понял, что быть беде. 20 января 1977 г. во время инаугурации Картер вопреки традиции после церемонии приведения к присяге вместе с женой направился по Пенсильвания-авеню от Капитолия в Белый дом пешком, а не на автомобиле. Возможно, он хотел создать популистский имидж президента, избегающего формальностей. Но у нового президента не было сильной команды, к тому же он оказался не в состоянии заручиться поддержкой общественности и, что еще хуже, не сумел заручиться поддержкой среди демократов в конгрессе. Ни один из его законопроектов по социальному обеспечению, энергетике и налогам не прошел в том виде, в каком он его предлагал. Именно поэтому, несмотря на весомое демократическое большинство в обеих палатах конгресса, особыми достижениями президентство Картера отмечено не было. Даже республиканцы в конгрессе были озадачены. «Президент просто информирует конгрессменов о том, чего он хочет, – заявил один из них, – и все…» Не было ни последующих шагов, ни активного участия в процессе законотворчества. Картер был хорош в деталях, пытаясь управлять процессом на микроуровне, «но у него не было четкого видения будущего страны, и в конце концов он стал просто критиковать конгресс, а не вести его за собой». Как сказал один демократ, Картер знал «больше и о большем количестве вещей, чем любой президент в истории США, но в то же время он… не похлопывал вас по спине, он просто не умел ладить с людьми». Картер обнаружил, что управлять администрацией, погружаясь в мельчайшие детали, – задача невыполнимая, это только порождает у общественности неуверенность в том, что он вообще руководит процессом. Тип О’Нил считал, что из-за стиля руководства Картера демократы потеряли 12 мест в палате представителей и 3 места в сенате на промежуточных выборах 1978 г. Кроме того, президент провел крайне неудачный десятидневный всеамериканский экономический саммит в Кэмп-Дэвиде, президентской резиденции в штате Мэриленд, чтобы обсудить растущую инфляцию и то, что он считал энергетическим кризисом. Присутствовали свыше 100 участников, представлявших различные отрасли экономики. В телеобращении 15 июля 1979 г. Картер назвал то, что другие именовали недомоганием, «кризисом доверия» из-за экономического состояния Америки, что серьезно подорвало в стране чувство уверенности. Затем он провел перестановки в правительстве и вынудил нескольких министров подать в отставку. Инфляция оставалась серьезной проблемой, и, когда в 1979 г. цены на нефть резко возросли, индекс потребительских цен за год вырос почти на 18 %. Цены на бензин поднялись выше отметки 1 доллар за галлон. Совет управляющих Федеральной резервной системой поднял базовую процентную ставку до максимальных 20 %, чтобы уменьшить количество денег на кредитование, а приобретение товаров в рассрочку было обставлено дополнительными ограничениями на потребительский кредит. Еще более осложнила положение администрации Картера операция под прикрытием, проведенная ФБР, вскрывшая, что ряд конгрессменов брали взятки. Специально созданная подставная фирма Abdul Enterprises Ltd. (операция называлась «Абскам») утверждала, что ее сотрудники представляют арабских бизнесменов, готовых платить за «услуги» законодателей. Агенты ФБР, одетые арабскими шейхами, делали видеозаписи своих встреч с конгрессменами. Многим конгрессменам предъявили обвинения, и в 1980 и 1981 гг. их признали виновными. Некоторые подали в отставку, а другие потерпели поражение на выборах. Майкл Майерс, конгрессмен-демократ от штата Пенсильвания, стал первым, кого осудили за взяточничество, тайный сговор и поездки по стране с целью поддержки противозаконной деятельности, и 2 октября 1980 г. он удостоился сомнительной чести стать первым с 1861 г. конгрессменом, изгнанным из палаты представителей. Даже сам Картер и его брат Билл попали под расследование по поводу возможных махинаций с кредитами для их бизнеса по выращиванию арахиса, но были признаны невиновными специальным федеральным прокурором. Хотя дела у администрации Картера шли все хуже, в международной политике имелись и некоторые успехи. В Вашингтоне президент подписал с главой правительства Панамы договор о Панамском канале, который предусматривал отмену договора Хея – БюноВарильи 1903 г., возвращение Панаме права собственности и контроля над каналом в 2000 г. и гарантировал, что в случае войны канал останется нейтральной территорией. Договор был ратифицирован двумя третями всех избирателей Панамы на референдуме 23 октября 1977 г., но с большим трудом прошел ратификацию в сенате 16 марта 1978 г. Всего 68 сенаторов проголосовало за и 32 – против, лишь на один голос преодолев установленный барьер, – и то только после добавления поправки и оговорки, которая предусматривала право Соединенных Штатов в случае необходимости защищать канал с оружием в руках. В 1979 г. США официально установили с Китайской Народной Республикой дипломатические отношения и обменялись послами, после чего Картер отозвал признание Китайской Республики Тайвань и расторг заключенный с ней Договор о взаимной обороне. Наиболее заметным достижением Картера в международных делах стало его посредничество в заключении мирного договора между Израилем и Египтом. Эти две страны находились в состоянии войны с 1973 г., когда Египет и другие арабские государства внезапно напали на Израиль. Под давлением со стороны Вашингтона президент Египта Анвар ас-Садат и премьер-министр Израиля Менахем Бегин обменялись в 1977 г. визитами, но не смогли достичь соглашения. Тогда Картер пригласил Садата и Бегина в сентябре 1978 г. в Кэмп-Дэвид и разработал Кэмп-Дэвидские соглашения, определившие принципы, на основании которых Египет и Израиль в течение трех месяцев намеревались заключить мирный договор. 26 марта 1979 г. в Розовом саду Белого дома Бегин и Садат, несмотря на возражения других арабских государств, подписали мирный договор. Он предусматривал постепенный уход Израиля с Синайского полуострова и установление нормальных дипломатических и торговых отношений, но не решал палестинскую проблему в секторе Газа и на Западном берегу Иордана. Но затем репутации Картера был нанесен сокрушительный удар в Иране. Все началось, когда шах Ирана бежал из страны после успешного восстания исламских фундаменталистов. 22 октября 1979 г. ему разрешили въезд на лечение в США, и аятолла Хомейни, мусульманский духовный лидер, руководивший восстанием, призвал своих последователей выйти на демонстрации. 4 ноября 1979 г. сотни иранских студентов ворвались в посольство США в Тегеране и потребовали возвращения шаха для суда над ним. Они захватили около 100 заложников, большинство из которых были членами американской дипломатической миссии. Картер отказался выдать шаха и заморозил все иранские активы в Соединенных Штатах. Через две недели после захвата заложников студенты выпустили 13 американцев, но продолжали удерживать остальных. Ни выезд шаха из США в Панаму, ни его смерть, последовавшая восемь месяцев спустя, ни просьбы ООН не заставили иранцев освободить заложников. Использование Картером дипломатических возможностей и его призыв ко всем странам мира о введении экономических санкций против Ирана не возымели эффекта. Надеясь положить конец кризису, он тайно отдал приказ провести военную операцию. 24 апреля 1980 г. рейд американских коммандос окончился провалом и гибелью восьми человек, а шедшая на выручку группа спецназа не успела добраться до Тегерана. На глазах у всей страны правительство Соединенных Штатов продемонстрировало свою беспомощность. Чуть ранее возник еще один кризис: в декабре 1979 г. Советский Союз вторгся в Афганистан, чтобы поддержать пошатнувшийся и непопулярный коммунистический режим. В ответ Картер установил эмбарго на поставки зерна в СССР и убедил американских спортсменов не принимать участия в Олимпийских играх, которые должны были состояться летом 1980 г. в Москве. Начался новый виток холодной войны. Все эти события серьезно подорвали надежды Картера на переизбрание. В президентской гонке ему противостоял сенатор от штата Массачусетс Эдвард М. (Тед) Кеннеди, младший брат Джона и Роберта. Впрочем, несмотря на свой успех в праймериз в штатах Массачусетс, Коннектикут и Нью-Йорк, Кеннеди перестал быть серьезным противником, после того как в прямом эфире одной из национальных телепрограмм не смог объяснить, почему хочет стать президентом. 14 августа кандидатуру Картера выдвинули на Национальном конвенте Демократической партии в Нью-Йорке, но ему и кандидату в вицепрезиденты Уолтеру Фредерику Мондейлу пришлось противостоять напористому республиканцу Рональду Рейгану. Бывший актер и губернатор Калифорнии, он завоевал широкую поддержку консерваторов призывом к снижению налогов и уменьшению вмешательства федерального правительства в жизнь простых граждан. Рейган критиковал экономическую и внешнюю политику Картера и выступал за то, что он называл «экономикой предложения», то есть за снижение налогов для достижения процветания. Наиболее серьезный соперник Рейгана в выдвижении от Республиканской партии Джордж Герберт Уокер Буш назвал «экономику предложения» шаманской. Но очарование Рейгана, его непринужденная манера поведения и привлекательный телевизионный образ оказались сильными козырями, он легко одержал ряд побед на первичных выборах и 16 июля был выдвинут в первом же туре голосования на Национальном конвенте Республиканской партии в Детройте. После безуспешной попытки убедить Джеральда Форда согласиться на выдвижение в вице-президенты Рейган выбрал кандидатом в вице-президенты Буша. На первый взгляд могло показаться, что кампания обернется упорным соперничеством, но Рейган быстро оторвался от Картера, призвав «синие воротнички» – рабочих, традиционно голосовавших за демократов, – поддержать его консервативную программу улучшения экономических условий в стране. День голосования принес Рейгану неожиданно большой успех. Уже в самом начале подсчета голосов его победа была настолько очевидной, что Картер признал ее еще до закрытия избирательных участков на Западном побережье. Многие кандидаты на различные официальные должности на Западе считали, что демократы проиграли из-за этой слишком быстрой уступки Картера, так как их сторонники, зная, что выборы проиграны, не явились на избирательные участки. Рейган победил в 43 штатах, включая весь Юг за исключением Джорджии, получив в общей сложности 489 голосов выборщиков и 43901812 голосов избирателей, а Картер выиграл в 6 штатах и в округе Колумбия, набрав всего 49 голосов выборщиков и 35483820 голосов избирателей. Республиканская партия получила контроль над сенатом, хотя демократы сохранили большинство в палате представителей. Тем не менее республиканцам достались 33 места в палате представителей, и в результате альянса демократов-южан и республиканцев, особенно по таким вопросам, как налогообложение и большое правительство, нижняя палата стала заметно более консервативной. Многие ведущие и авторитетные либералы потерпели поражение в палате представителей. Спикер Тип О’Нил возложил вину за случившееся непосредственно на Картера: «Не столько Рональд Рейган победил на выборах 1980 г., сколько Джимми Картер их проиграл… Дело в том, что в день выборов огромное большинство американцев мечтали поскорее избавиться от него». «Против действительно сильного кандидата, при здоровой экономике, – настаивал он, – Рональд Рейган имел бы не больше шансов быть избранным президентом Соединенных Штатов, чем какой-нибудь сумасшедший». Возможно, он был прав. После этих выборов многие демократы были деморализованы и не рассчитывали добиться успеха в борьбе с провозглашенным популярным президентом намерением урезать внутренние расходы, чтобы увеличить оборонный бюджет. Но калифорнийцы, хорошо знавшие Рейгана, говорили, что вновь избранный президент «лает, но не кусает». На посту губернатора Калифорнии он, напротив, увеличил расходы и поднял налоги. Как вскоре выяснилось, Рейган не проявлял большого интереса к деталям законопроектов, но показал себя превосходным бойцом в политических ближних боях. Он уговаривал конгрессменов по телефону, доверительно брал их за пуговицу во время их визитов в Белый дом, работал через сотрудников своей администрации и «команду подкованных специалистов по связям с конгрессом» и часто обращался к американскому народу по телевидению, которое использовал с непревзойденным мастерством для организации поддержки своей программы. «В общем, – прокомментировал Тип O’Нил, – команда Рейгана в 1981 г. была, вероятно, лучшей политической машиной, какую я когдалибо видел». В первый раз в истории Америки инаугурация президента состоялась на Западной лужайке Капитолия. В своей инаугурационной речи Рейган, самый старый человек, когдалибо избранный главой исполнительной власти, – менее чем через месяц ему исполнялось семьдесят, – заявил, что «правительство не является решением нашей проблемы, само правительство и есть наша проблема». Кроме того, продолжал он, пора «заставить правительство снова жить по средствам и облегчить удушающее нас налоговое бремя». Консерваторы поддержали его речь одобрительными криками, и с этого момента он стал их героем. Буквально через несколько минут после того, как Рейган закончил инаугурационную речь, 52 американских заложника в Тегеране были отпущены иранским правительством, и это, вероятно, стало последним укором Джимми Картеру. Очень скоро демократическое большинство в конгрессе оказалось повержено ловким политическим маневрированием Рейгана и его непревзойденной команды. Президент унаследовал экономику, страдавшую от высокой инфляции и высоких процентных ставок. Действительно, базовая ставка в 1981 г. колебалась между 20 и 20,5 %. Прежде всего Рейган настоял на строгой партийной дисциплине. В сочетании с поддержкой консервативных демократов Юга огромное большинство, говорил спикер О’Нил, «которое было у нас в годы Картера, исчезло. Новый президент запрыгнул в палату представителей обеими ногами». Умелый политик и манипулятор, Рейган добился небывалого контроля над конгрессом. Некоторые конгрессмены утверждали, что за первые несколько месяцев администрации Рейгана они видели его чаще, чем Картера за все четыре года президентства. Вскоре демократы обнаружили, что вполне могут работать с президентом. У них было много споров, иногда очень горячих, но они научились, как сказал О’Нил, «быть противниками, не становясь противными друг другу». Подобные настроения охватили весь конгресс. «Спикер Тип O’Нил и президент Рейган сражались и отстаивали каждый свою точку зрения в делах и поддерживали сердечные отношения после работы», – рассказывал Дональд Сандкист, республиканец из штата Теннесси. И действительно, Тип и Рейган регулярно встречались после шести вечера, чтобы выпить вместе. «То же касается почти всех остальных. После окончания заседаний палаты все достойно относились друг к другу и могли вместе посмеяться». В 1981 г. Рейган добился принятия Закона об экономическом возрождении и налогах, урезавшего налоги, чтобы ограничить вмешательство правительства в экономику и стимулировать деловую активность. Это стало очевидным воплощением «экономики предложения». 48 демократов, большинство – консерваторы с Юга, называвшие себя «хлопковыми долгоносиками», проголосовали за этот закон, при этом его не поддержал только один республиканец. «Мы обеспечили Рональду Рейгану прохождение его программ в его первые четыре года», – хвастался один из «хлопковых долгоносиков». Благодаря значительному числу перебежчиков из Демократической партии республиканцы «контролировали повестку дня по всем экономическим вопросам». В соответствии с Законом об экономическом возрождении и налогах были урезаны льготы по программе «Медикэр» и студенческие кредиты, сокращены программы питания для детей и снижены пособия по безработице. Принятие налогового законопроекта и Закона об урегулировании бюджета, предусматривавшего сокращение расходов правительства на ближайшие 3 года, побудило Рейгана объявить, что его предложения «положат конец чрезмерному росту и государственного аппарата, и государственных расходов, и государственного налогообложения». Но последовавшие за этим огромные потери доходов вынудили администрацию просить конгресс повысить планку госдолга выше отметки в триллион долларов, что и было сделано путем подъема планки выше 1,08 триллиона долларов до 30 сентября 1982 г. К концу 1981 г. дефицит федерального бюджета превысил 100 миллиардов долларов, и экономика находилась в упадке. Вскоре после вступления президента в должность 30 марта 1981 г. в 2:30 дня 25-летний Джон У. Хинкли-младший на выходе из отеля «Хилтон» ранил Рональда Рейгана выстрелом в грудь. Ранения также получили пресс-секретарь президента Джеймс С. Брейди, сотрудник секретной службы и сотрудник полиции. Пока Рейгана везли в клинику Университета Джорджа Вашингтона, он в шутку выразил надежду, что хирург, который будет извлекать пулю, окажется республиканцем. К счастью, после операции он быстро восстановился, и 11 апреля его выписали из больницы. Хинкли не признали виновным по причине невменяемости, но изолировали от общества. Рейган намеревался не ослаблять усилий по увеличению расходов на оборону, с одной стороны, и снижению налогов и сокращению финансирования социальных программ – с другой. Ему удалось увеличить военные ассигнования до рекордного в американской истории уровня, а также добиться самых значительных налоговых сокращений, которые когда-либо имели место в Америке. Разумеется, дефицит бюджета и национальный долг в результате возросли на триллионы. По словам Ричарда Чейни, республиканца от штата Вайоминг, Рональд Рейган доказал, что «дефициты не важны». Некоторые американцы опасались, что, раз «дефициты не важны», страна однажды обанкротится. После нескольких стычек с Рейганом демократы обнаружили, что он «готов пойти на компромисс, когда это необходимо». Он не был вечно «неуступчивым», говорил Джон Мерта, демократ от штата Пенсильвания. Например, когда было предложено урезать средства на оборону на 15 миллиардов долларов, «мы знали, что он готов к компромиссу, но не уступает окончательно. Я имею в виду, он боролся до конца, а затем согласился на компромисс». Однако Рейгану удалось добиться столь значительного сокращения бюджета и налогов, что это заметно изменило политику правительства. За 33 месяца личный подоходный налог был снижен на 25 % для всех категорий налогоплательщиков. Начиная с 1985 г. налоговые ставки, личные вычеты и регулярные выводы были проиндексированы с учетом роста стоимости жизни. Кроме того, налог на прирост капитала был снижен с 28 до 20 %, а суммы, подлежащие исключению из налогов на расходы по недвижимости и стоимость подарков, были увеличены. Было сокращено бюджетное финансирование таких областей, как образование, здравоохранение, жилье, окружающая среда, продовольственные талоны, школьное питание, Национальный фонд искусств и гуманитарных наук и городские программы помощи, в то же время Рейган добился огромных ассигнований на военные нужды. Бюджет на оборону увеличили со 180 до 279 миллиардов долларов, были выделены средства для восстановления военно-морского флота, приобретения бомбардировщиков и ракет, а также для создания космической системы стратегической обороны, известной как «Звездные войны». В результате дефицит бюджета вырос с 79 миллиардов долларов в 1981 г. до 185 миллиардов долларов в 1986 г., что заставило Рейгана отказаться от одного из своих наиболее важных принципов и просить конгресс США повысить налоги. Но даже после увеличения налогов дефицит бюджета вырос до максимума в 290 миллиардов долларов, а государственный долг утроился. Современные средства коммуникаций изменили привычный образ жизни американцев и работу органов власти. Например, телевидение дало им развлечения, информацию и сделало доступными места, о которых они даже не подозревали, и события, которые они никогда не ожидали увидеть. Кроме того, общественность впервые могла буквально воочию наблюдать за тем, как принимаются законы в конгрессе США. Начало общественному телевидению было положено, когда Общественно-политическая спутниковая кабельная телесеть (C-Span) обеспечила непрерывное освещение деятельности конгресса – и палаты представителей, и сената. Спикер О’Нил говорил, что разрешение прямой телетрансляции дебатов в палате представителей стало «одним из самых знаменательных решений, которое мне довелось когда-либо принимать». Избиратели смогли увидеть, что многие их представители в конгрессе – трудолюбивые и умные люди. Телевидение предоставило конгрессменам возможность непосредственно общаться с избирателями в их штатах, но один из очевидных недостатков этого нововведения состоял в то, что конгрессмены, которые прежде проводили бóльшую часть дня в зале палаты представителей, выслушивая аргументы своих коллег, теперь время от времени наблюдали за ними по телевизору из своих офисов. Безвозвратно ушли великие дни дебатов в конгрессе, когда такие ораторы, как Дэниэл Уэбстер, Генри Клей, Джон К. Кэлхун, Тадеуш Стивенс, Уильям Дженнингс Брайан, могли очаровывать аудиторию, влиять на голосование и демонстрировать лучшие качества государственного деятеля. Некоторые конгрессмены быстро сообразили, что телевидение является отличным оружием в борьбе с оппонентами. Особенно дальновидным оказался конгрессмен от штата Джорджия Ньют Гингрич, который сразу понял, как использовать телевидение, чтобы лишить демократов контроля над палатой представителей. «Я подумал, что если бы я выступал по C-Span, то охватил бы значительно бóльшую аудиторию, чем те, кто летит за 800 километров, чтобы поговорить с членами клуба «Киванис». Вместе с небольшой группой последователей он позволял себе одноминутные выпады против демократов по утрам и более длинные выступления вечером, в так называемый час «вне очереди», когда конгрессмен мог взять слово после того, как палата представителей закончила свою работу, и говорить на любую тему по своему выбору или по выбору конгрессменов. Обычно к этому времени палата пустела и выступления предназначались для внутреннего употребления, но Гингрич использовал эту возможность для нападок на демократов, заявляя, что палата представителей подверглась коррупции, когда в ней заправляли демократы. Он говорил, что оппозиция «демонстрирует бесцеремонную предвзятость, изменяя регламент, манипулируя комитетами и учиняя допросы членам администрации президента». Количество одноминутных выступлений конгрессменов в первой половине дня увеличилось со 110 в марте 1977 г. до 344 в марте 1981 г. К сожалению, подобные выпады приводили к ссорам и разжигали вражду в конгрессе. Такая агитация «будет отравлять диалог разных частей страны и вредить обсуждению дел», – предсказал Давид Оуби, демократ от штата Висконсин. Именно это и произошло. Постепенно яд конфронтации и личных нападок, а не компромиссы и межпартийное сотрудничество стали привычными в законодательном собрании и за короткое время уничтожили остатки взаимной любезности и вежливости членов конгресса. Началась новая эра, эра предвзятости, которая будет преобладать в дебатах до конца XX в. и продолжится в XXI в. Во время президентства Рейгана произошла эскалация напряженности между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Называя СССР «империей зла», президент инициировал ограничения торговли между двумя странами, включая ограничения на поставки электронного оборудования, компьютеров и других передовых технологий. Во время поездки в Европу в июне 1982 г. Рейган впервые выступил на совместном заседании двух палат британского парламента и побывал у Берлинской стены, обратившись к коммунистам с призывом: «Снесите эту стену». Рейган и его администрация были настолько озабочены противостоянием с Советским Союзом, что президент позволил своим помощникам участвовать в попытке свержения марксистского сандинистского режима в Никарагуа. Была разработана схема предоставления военной помощи и денежных средств контрреволюционным антисандинистским силам, так называемым контрас. Дважды, в 1982 и 1983 гг., конгресс запрещал помощь контрас, а в поправке Боланда к Закону о расходах от 12 октября 1984 г. запретил Пентагону, ЦРУ и другим разведывательным агентствам предоставлять «военное оборудование, военную подготовку, или консультации, или иную поддержку военной деятельности любым группам или лицам… с целью свержения правительства Никарагуа». Поправку вновь внесли в 1985 г., и она действовала в 1986 финансовом году. Чтобы обойти эти ограничения, администрация использовала средства от тайной продажи оружия Ирану, а также финансовую помощь, предоставленную правительствами иностранных государств и частными лицами для поддержки усилий контрас по свержению сандинистов. Эту уловку начали применять весной 1985 г., когда израильская разведка информировала американское правительство о том, что мусульмане-шииты готовы помочь в освобождении иностранных заложников в Ливане в обмен на поставки оружия Ирану. 17 января 1986 г. Рейган одобрил тайную продажу оружия Ирану через ЦРУ. Он приказал директору ЦРУ, Уильяму Дж. Кейси, не сообщать об этом конгрессу, тем самым положив начало систематическому обману конгресса и прикрытию деятельности членов созданного в 1947 г. Совета национальной безопасности, которые переводили средства для контрас. Несомненно, это стало нарушением закона и преступлением, влекущим за собой импичмент. Когда всплыли некоторые детали скандала, президент назначил для изучения этого вопроса комиссию из трех человек, возглавляемую бывшим сенатором от штата Техас, республиканцем Джоном Тауэром. Комиссия установила, что Роберт Макфарлейн, бывший директор Совета национальной безопасности, его преемник контр-адмирал Джон М. Пойнтдекстер и его помощник подполковник Оливер Норт наряду с Кейси несли ответственность за поставки оружия в Иран и направление прибылей от этих поставок повстанцам, сражавшимся против сандинистского правительства в Никарагуа. Комиссия также подвергла Рейгана критике за то, что он не контролировал происходящее в его администрации. В своем совместном докладе палата представителей и сенат обвинили президента в том, что он позволил «группе фанатиков-заговорщиков» заниматься противозаконной деятельностью. Как только скандал стал достоянием общественности, Оливер Норт начал систематически уничтожать все письменные свидетельства, прежде чем конгресс смог обязать его предоставить эти документы. Нарушения оказались настолько грубыми, что ряд конгрессменов-демократов потребовали импичмента президента, но им возражали их более миролюбивые коллеги. «Я пережил импичмент Никсона, – сказал Джим Райт, лидер большинства в палате представителей, – и не хотел бы снова увидеть подобное в нашей стране». Расследование конгресса получило убедительные доказательства того, что администрация Рейгана «лгала и обманывала конгресс и общественность, попирала конституционные права и обязанности конгресса в проведении внешней политики и передала проведение этой политики частным лицам, стремящимся к извлечению выгоды». Но, сказал спикер Тип O’Нил, «мы не желали пройти через еще один импичмент. Это слишком тяжело для страны, и мы не собирались делать это вновь». Рейган взял на себя полную ответственность за дело «Иран-контрас», объявив, что направил помощь Ирану в надежде на улучшение отношений, а не для освобождения заложников в Ливане. Помощники поклялись, что президента не проинформировали о тайных договоренностях относительно передачи финансовых средств для контрас. Тем временем Апелляционный суд США округа Колумбия назначил Лоуренса E. Уолша независимым адвокатом, и его расследования привели к обвинительному заключению для 14 человек. Пойнтдекстер подал в отставку, Норта уволили, и им обоим предъявили обвинения. 4 мая 1989 г. Норта признали виновным по трем пунктам, включая уничтожение и фальсификацию официальных документов, но оправдали по девяти другим пунктам обвинения. Он был оштрафован и осужден на 2 года условно, но затем федеральный судья отменил это решение и отклонил все обвинения. Федеральный апелляционный суд также отклонил обвинения в тяжких преступлениях по делу Пойнтдекстера. Макфарлейн признал себя виновным по четырем пунктам обвинения в незаконном сокрытии доказательств от конгресса и был приговорен к 2 годам условно и штрафу в 20 тысяч долларов. Еще двоих сотрудников администрации в 1992 г. помиловал президент Джордж Г.У. Буш. Каспар Уайнбергер, министр обороны, был обвинен по четырем пунктам за лжесвидетельство и дачу ложных показаний, но президент Буш помиловал и его. В своем заключительном докладе Лоуренс Уолш заявил, что нет никаких достоверных свидетельств того, что сам Рейган нарушил Уголовный кодекс. «Тем не менее он подготовил почву для незаконной деятельности других, поощряя и фактически отдавая приказ о поддержке контрас, хотя финансирование контрас было запрещено поправкой Боланда». Наиболее вероятно, как сказал позже Джим Райт, Рейган «в действительности не придавал значения тому, что он говорил» своим помощникам или на что соглашался, «и не помнил об этом». В 1983 г. Рейган также был вынужден направить войска в Ливан в составе международных миротворческих сил, чтобы помочь прекратить бушующую там гражданскую войну, почти разрушившую страну. Однако его усилия не увенчались успехом. 23 октября 1983 г. террорист-смертник врезался на грузовике, набитом взрывчаткой, в барак морской пехоты США, в результате чего погиб 241 американский военнослужащий. Рейган незамедлительно отозвал оставшиеся войска из Ливана, но на рейтинге президента эта трагедия не отразилась, его популярность осталась неизменной. С тех пор его прозвали «тефлоновым президентом» за то, что никакая грязь к нему не прилипала. Его последним достижением в международных делах стали договоренности с новым советским лидером Михаилом Горбачевым о прекращении развертывания ядерных ракет средней дальности в Европе. Придя к власти в качестве генсека Коммунистической партии Советского Союза в 1985 г., Горбачев унаследовал тяжелые экономические проблемы, требовавшие немедленной смены политического и экономического курса страны. Горбачев объявил о новой политике гласности, чтобы избавить страну от присущей советской системе закрытости и репрессий, выступил за некоторую свободу слова и определенную степень политической свободы. Кроме того, он предложил политику перестройки, чтобы спасти больную советскую экономику, сделав ее рыночной, как в западных капиталистических странах. Для достижения этих целей Горбачеву пришлось сократить военные расходы и сменить экономический курс СССР, что в конечном счете привело к разрядке в отношениях между Советским Союзом и свободным миром, иными словами, к окончанию холодной войны. Кроме того, гонка вооружений в Соединенных Штатах при Рейгане стала тяжким испытанием для советской экономики и ее способности поддерживать военный паритет. Поэтому Горбачев протянул руку дружбы Рейгану, предлагая прекратить развертывание ядерных ракет средней дальности, направленных на Европу. Президент ответил согласием, и после нескольких встреч оба лидера договорились в декабре 1987 г. подписать в Вашингтоне договор о ликвидации всех ракет средней дальности, нацеленных на Западную Европу. По сути, этот договор ознаменовал конец холодной войны и начало дружественных отношений между Советским Союзом и Западом. Наследие Рейгана запятнал не только скандал «Иран-контрас». То, что многие его помощники были заподозрены в недостойном поведении, также бросило тень на его репутацию. В Агентстве по охране окружающей среды сменилось несколько высокопоставленных руководителей, которым пришлось уйти в отставку из-за нецелевого использования денежных средств. Помощник президента был осужден за лжесвидетельство, а министр труда был обвинен в мошенничестве и вынужден уйти в отставку, хотя позже его и оправдали. Более того, в отношении министра юстиции проводилось расследование по подозрению в злоупотреблении служебным положением, а в отношении министра жилищного строительства и городского развития – в связи с незаконной выдачей жилищных субсидий. Демократы воспользовались этими скандалами, чтобы вернуть себе контроль над сенатом, благодаря чему им удалось помешать выдвижению Роберта Борка, крайне консервативного назначенца Рейгана, в Верховный суд США. Все растущие дефицит бюджета и торговый дисбаланс, спад на рынке недвижимости и ущерб, нанесенный сберегательным и кредитным учреждениям, свидетельствовали об общенациональном экономическом коллапсе. Катастрофа со сбережениями и займами достигла таких масштабов, что потребовалась федеральная помощь на сумму более 500 миллиардов долларов. Еще никогда со времен Великой депрессии не случалось столь массового банкротства банков и сберегательных обществ. 19 октября 1987 г. фондовый рынок рухнул на 508 пунктов, что стало крупнейшим однодневным падением за всю его историю. Демократы были настолько уверены в своей победе на президентских выборах 1988 г., что в борьбу вступили очень многие претенденты. Лидер гонки Гэри Харт, бывший сенатор от штата Колорадо, был вынужден снять свою кандидатуру, когда газеты обвинили его в супружеской неверности. Другой кандидат, Джесси Джексон, лидер движения за гражданские права афроамериканцев, провел кампанию за выдвижение своей кандидатуры при поддержке групп, которые он назвал «Радужной коалицией» меньшинств и обездоленных. Еще одним претендентом стал сенатор Альберт Гор, но Майкл Дукакис, губернатор штата Массачусетс, выиграл столько праймериз, что 20 июля получил предложение о выдвижении его кандидатуры на Национальном конвенте Демократической партии в Атланте. Кандидатом в вице-президенты он выбрал сенатора от Техаса Ллойда Бентсена. 17 августа республиканцы, собравшись в Новом Орлеане, выбрали вице-президента Джорджа Герберта Уокера Буша лидером своего предвыборного списка, а завершал этот список сенатор от штата Индиана Дж. Дэнфорт Квэйл. Республиканцы провели чрезвычайно грязную, но эффективную кампанию, обвинив Дукакиса в том, что он потворствовал преступникам в своем штате, и осмеяв его фотографию на танке и в шлеме. В результате Буш победил, набрав 48886097 голосов избирателей и 426 голосов выборщиков от 40 штатов против 41809074 голосов избирателей и 111 голосов выборщиков от 10 штатов у Дукакиса. Впрочем, демократы сохранили большинство в конгрессе. До ухода Рейгана с поста президента были приняты еще несколько примечательных законов. Закон о реформе налогообложения освобождал большое количество американцев с низким уровнем доходов от уплаты федерального подоходного налога, устранял ряд ранее разрешенных вычетов и налоговых льгот, определял прирост капитала в качестве дохода, снижал ставку корпоративного налога с 46 до 34 % и объединял целый ряд групп населения по уровню личных доходов. Кроме того, закон от 10 августа 1988 г. о репарациях американцам японского происхождения выделял 20 тысяч долларов каждому американцу японского происхождения, интернированному в лагерь для перемещенных лиц во время Второй мировой войны и остававшемуся в живых к моменту принятия этого закона. Реформа системы социального обеспечения обязывала штаты обеспечить образовательные и учебные программы для взрослых, получающих социальные субсидии. Победив на президентских выборах 1988 г., Буш стал первым после победы Мартина Ван Бурена на президентских выборах 1836 г. действующим вице-президентом, который переехал в Белый дом не вследствие смерти или отставки президента. В своей инаугурационной речи Буш сказал, что постарается сделать «более доброй» и «мягкой» грубую, ожесточенную страну, в которую превратилась Америка за последние несколько лет. Тем не менее одним из его первых решений во внешней политике стала воздушная переброска войск в Панаму в декабре 1989 г. для захвата диктатора Мануэля Норьеги, которого в Соединенных Штатах обвиняли в незаконном обороте наркотиков и отмывании денег. Режим Норьеги сменило демократическое правительство, избранное на свободных выборах. В своей инаугурационной речи Буш также заявил, что «дует новый ветер, и мир, обновленный свободой, покажется родившимся заново, а в сердцах людей закончатся дни диктаторов». Действительно, внутренняя слабость Советского Союза привела к политическим потрясениям, охватившим Восточную Европу. В 1990 г. движение «Солидарность» привело к власти в Польше некоммунистическое правительство, в Литве, Латвии и Эстонии народ потребовал отделения от Советского Союза, Венгрия, как и Чехословакия и Румыния, объявили себя свободными республиками, Узбекистан, Украина, Грузия, Азербайджан и Армения обрели независимость. Тысячи людей из Восточной Германии бежали в Западную через открытые границы Чехословакии, Венгрии и Польши. Люди танцевали на Берлинской стене, и 22 декабря 1989 г. Бранденбургские ворота распахнулись, пропуская жителей из восточной части города в западную, а сама стена была разрушена, символически положив конец холодной войне, которая продолжалась последние 45 лет. Коммунизм сдавал позиции во всем мире. Политика гласности и перестройки способствовала падению советского лидера Михаила Горбачева, который ушел в отставку в декабре 1991 г., и президентом России стал Борис Ельцин. В Никарагуа в феврале 1990 г. состоялись свободные выборы, отстранившие сандинистов от власти. Даже в коммунистическом Китае появились признаки того, что страна склоняется к более демократическому государственному устройству. Весной 1989 г. тысячи студентов вышли на демонстрации на улицы Пекина и центральную площадь столицы Тяньаньмэнь, воздвигнув на ней десятиметровую «Богиню демократии», подобие американской статуи Свободы, но коммунистические лидеры Китая жестоко подавили это восстание. Танки и пулеметы выкосили сотни протестующих, другие были брошены в тюрьму или казнены после показательных судебных процессов. Восточная Европа была освобождена, но в Азии и на Ближнем Востоке по-прежнему правили репрессивные режимы. Новая угроза миру во всем мире возникла 2 августа 1990 г., когда иракский диктатор Саддам Хусейн захватил соседний Кувейт, обладающий большими нефтяными запасами. Стремясь обеспечить доступ США к ближневосточной нефти, Буш убедил Организацию Объединенных Наций принять меры против Ирака. Совет безопасности ООН принял резолюцию, призывающую к немедленному выводу иракских войск из Кувейта, и установил крайний срок выполнения этих требований. В то же время Соединенные Штаты перебросили войска в Саудовскую Аравию, и Буш напряженно работал над созданием международной коалиции для прекращения неспровоцированной агрессии Ирака против Кувейта. Конгресс уполномочил президента использовать военную силу для выполнения санкций ООН, и к концу 1990 г. в этом регионе развернули армейскую группировку численностью в 500 тысяч человек под командованием председателя Объединенного комитета главнокомандующих генерала Колина Пауэлла и генерала Нормана Шварцкопфа, руководившего операцией «Буря в пустыне». Война в Заливе, как ее называли, началась 16 января 1991 г., когда войска Многонациональных сил в ходе наступательной операции разгромили иракскую армию, и закончилась очень быстро с небольшим числом потерь среди американских солдат: в ходе операции погибло 147 американцев. 25 февраля Саддам Хусейн согласился вывести свои войска из Кувейта и принял условия прекращения огня. Он также подчинился резолюции ООН, призывавшей к уничтожению или вывозу всего химического и биологического оружия Ирака. Независимость Кувейта была обеспечена, и Хусейну позволили остаться у власти. Президент Буш в августе 1992 г. также направил войска в Сомали, чтобы обеспечить поставки продовольствия из-за жестокого голода, усугубленного войной между соперничающими группировками. 3 и 4 октября, после убийства в Сомали 18 американских военнослужащих, Буш приказал направить туда дополнительно 15 тысяч человек, но объявил, что в марте 1994 г. они будут выведены, чтобы позволить ООН найти политическое решение конфликта. Из-за неспособности конгресса защитить свои конституционные прерогативы в объявлении войны три президента – Рейган, Буш и позднее Клинтон – послали войска в Ливан, Гренаду, Ливию, Кувейт, Сомали, Боснию, Косово, Сербию и Югославию без согласия законодательного органа. Предпринимая эти действия, они ссылались на резолюции ООН или НАТО, игнорируя принятую конгрессом Резолюцию о военных полномочиях. Созданная Бушем для изгнания Саддама Хусейна из Кувейта коалиция приняла решение не вторгаться в Ирак для отстранения диктатора от власти, посчитав такую операцию крайне опасной и не оправдывающей рисков или возможных последствий. Это оказалось мудрым решением, о котором, к сожалению, не вспомнили десять лет спустя. 11. Консервативный переворот Страна действительно становилась добрее и мягче, что проявилось и в принятии 26 июля 1990 г. Закона об американцах-инвалидах, запрещавшего дискриминацию в отношении лиц с физическими или умственными недостатками при найме на работу и в доступе к объектам общественного пользования. Буш выдвинул кандидатуру афроамериканца Кларенса Томаса на должность члена Верховного суда. Томас сменил Тургуда Маршалла, первого афроамериканца в составе Верховного суда США, который был назначен президентом Джонсоном в 1967 г. и вышел в отставку в 1991 г. В ходе слушаний, транслировавшихся по телевидению, прозвучали вопросы о предполагаемых сексуальных домогательствах Томаса в отношении его сотрудницы Аниты Хилл, о его готовности занять пост и весьма консервативных взглядах. Тем не менее сенат утвердил его назначение 52 голосами против 48. Назначение, возможно, не самого достойного кандидата в Верховный суд с целью поднятия своего рейтинга у афроамериканцев и консервативных избирателей и допрос женщины по поводу сексуальных домогательств комитетом, состоявшим из одних мужчин, повредили Бушу в глазах многих американцев. Что еще хуже, во время его президентства наступил тяжелый экономический спад. Безработица возросла, в некоторых штатах приблизившись к 10 %, постоянно увеличивался дефицит государственного бюджета. Стремясь обуздать рост дефицита, Буш совершил роковую ошибку, решив в 1990 г. пойти на соглашение с демократами по бюджету, чтобы в течение следующих пяти лет собрать 134 миллиарда долларов за счет новых налогов, что противоречило его предвыборному обещанию, которое он дал, заявив: «Слушайте внимательно: никаких новых налогов». Действия президента ужаснули его консервативных сторонников, а столь грубое пренебрежение обещаниями, данными в ходе предвыборной кампании, дорого обошлось Бушу, когда он решил переизбираться на второй срок. Главным достижением Буша оказался успех в создании коалиции, которая вынудила Саддама Хусейна уйти из Кувейта. Именно эта победоносная война, несомненно, поубавила пыл многих ведущих кандидатов от демократов, которые не решились бросить ему вызов на следующих президентских выборах, но малоизвестный губернатор Арканзаса Уильям Джефферсон Клинтон все же рискнул. После напряженных праймериз, в ходе которых стало известно о его супружеской неверности [38] и уклонении от призыва в армию, он сумел добиться выдвижения на Национальном конвенте Демократической партии, состоявшемся в Нью-Йорке 13–16 июля 1992 г. Кандидатом в вице-президенты он выбрал сенатора от штата Теннесси Альберта Гора-младшего. Буш и Куэйл вновь возглавили республиканский предвыборный список, утвержденный в Хьюстоне 20 августа, но их предвыборная кампания оказалась слишком вялой, особенно в сравнении с соперником, демонстрировавшим энергию и молодость, совершая автобусные поездки по стране, и представшим перед электоратом в самом выгодном свете. Но решающую роль в исходе выборов сыграла экономическая ситуация, что подчеркивала краткая, но эффектная табличка в штаб-квартире Клинтона, гласившая: «Придурок, все дело в экономике!» Именно озабоченностью состоянием экономики объяснялось участие в выборах третьего кандидата, техасского миллиардера Генри Росса Перо, особенно обеспокоенного размером дефицита федерального бюджета. В какой-то момент Перо вышел из предвыборной кампании, но затем передумал и вернулся. По традиции, заложенной дебатами Кеннеди и Никсона в 1960 г., кандидаты провели три раунда теледебатов, причем на одном из них Буш нетерпеливо посматривал на часы, явно мечтая о том, чтобы это испытание на выносливость поскорее закончилось. Перо на дебатах выступал удачно, подчеркивая, что никогда не занимал государственных должностей, а значит, никто не может обвинить его в возникновении огромного дефицита госбюджета. Окончательный результат поразил Буша. Он, семейный человек и герой войны, проиграл бабнику, уклонявшемуся от призыва в армию. Это был настоящий шок. В выборах участвовали 55 % избирателей – рекордный результат за более чем двадцать лет. Клинтон получил 44908254 голоса избирателей и 370 голосов выборщиков от 32 штатов, Буш – 39102343 голоса избирателей и 168 голосов выборщиков от 18 штатов. Перо не получил голосов выборщиков, но набрал 19741065 голосов избирателей. Со времен голосования за кандидата Партии «сохатого» Теодора Рузвельта в 1912 г. ни один независимый кандидат не добивался таких высоких результатов, как Перо. Конгресс сохранил демократическое большинство. Не только Буш, но и многие конгрессмены не были переизбраны. Произошла самая значительная ротация в палате представителей за последние 40 лет. 44 члена нижней палаты конгресса потерпели поражение в праймериз или на всеобщих выборах, вместо них пришли более 100 новых конгрессменов, среди которых было 39 афроамериканцев, 19 испаноязычных американцев, 7 конгрессменов азиатского происхождения, 1 индеец и 48 женщин. В сенат была избрана Кэрол Мосли-Браун от штата Иллинойс – первая афроамериканка, ставшая сенатором. Кроме нее, в верхней палате было еще 5 женщин, а в нижней палате число женщин выросло с 28 до 48. Причиной столь массовой ротации, скорее всего, стал скандал, произошедший в начале 1991 г., когда выяснилось, что 325 действующих и бывших членов палаты представителей допускали перерасход по своим счетам в Банке палаты представителей и не платили штрафы. Банк палаты представлял собой учреждение, обслуживающее платежные чеки: конгрессмены клали на депозит свою зарплату и снимали со счета деньги по мере надобности, при этом перерасход покрывался из общих средств и штрафы за выдачу чеков без покрытия не взимались. Республиканцы тогда потребовали провести расследование Комитета по этике палаты представителей, но демократы с ними не согласились под тем предлогом, что бюджетные деньги не расходовались, а потому о преступлении речь не идет. Конгрессмен Джеймс Нассл выступил с бумажным мешком на голове и потребовал выяснить, кто именно допускал овердрафты. В результате обстановка в конгрессе накалилась, и избиратели, проголосовавшие за новых кандидатов, тем самым продемонстрировали свое отношение к нечистоплотности конгрессменов. Скандал принес пользу и в том смысле, что в 1992 г. была создана должность администратора палаты для надзора за финансовыми и другими, не относящимися к законодательной деятельности делами, такими как внутренняя переписка, а банк палаты представителей упразднили. Не приходится удивляться, что в 1992 г. ратифицировали Двадцать седьмую поправку к конституции США, запрещавшую конгрессу увеличивать жалованье до выборов и приведения к присяге нового состава конгресса. Впервые эту поправку предложил Джеймс Мэдисон еще в 1789 г., одновременно с поправками, составившими Билль о правах, но она не была ратифицирована при принятии первых десяти поправок к американской конституции. Клинтон начал свой президентский срок неудачно, ошибочно предположив, что избиратели ждут от него либеральных реформ. При вступлении в должность он высказался против запрета на службу в вооруженных силах гомосексуалистов, что вызвало бурю протеста. Пришлось ограничиться тем, что никто не мешал гомосексуалистам поступать на военную службу, если они не распространялись о своей сексуальной ориентации. Вслед за этим Клинтон совершил свою главную оплошность. Свою жену Хиллари Родэм Клинтон он назначил председателем Комиссии по выработке реформы в здравоохранении. О плане этой реформы президент объявил, выступая перед совместной сессией конгресса, транслировавшейся по общенациональному телевидению. Невероятно сложный законопроект занимал более 1300 страниц и был назначен к слушаниям в трех комитетах палаты представителей, но ни один из них не смог выработать приемлемого решения из-за запутанности плана реформы, который с огромным удовольствием критиковали республиканцы. К концу года законопроект о здравоохранении уже невозможно было реанимировать, и на нем поставили крест. Зато Клинтону удалось убедить конгресс принять Закон Брейди о предупреждении преступлений, связанных с огнестрельным оружием, устанавливавший правила контроля над стрелковым оружием и названный в честь пресс-секретаря Рейгана Джеймса Брейди, ставшего инвалидом в результате ранения во время покушения на президента Рейгана в 1981 г. Закон вводил пятидневную отсрочку при покупке пистолета, которую позднее увеличили для предотвращения продажи оружия людям, имевшим судимость. В июле 1994 г. конгресс принял Закон по борьбе с преступностью, запрещавший продажу нескольких видов полуавтоматического оружия рядовым гражданам. Эти меры по борьбе с преступностью отражали глубокую озабоченность многих американцев уровнем насилия, охватившего страну за последнее десятилетие, сопоставимым с уровнем 1960-х гг. В 1993 г. группа радикальных мусульман взорвала бомбу во Всемирном торговом центре в Нью-Йорке, в результате несколько человек погибли, многие были ранены. В том же году в Уэйко, штат Техас, фундаменталистская религиозная группа «Ветвь Давидова» не позволила сотрудникам федеральной службы провести обыск на их базе и устроила перестрелку, что в конечном счете привело к гибели многих сектантов. Предполагается, что теракт в федеральном офисном здании в Оклахома-Сити в 1995 г., когда погибли 168 мужчин, женщин и детей, а само здание было уничтожено, стал актом возмездия за произошедшее. Казалось невероятным, что такой взрыв насилия мог произойти в этой стране, среди американских граждан, но было совершенно очевидно, что в США есть озлобленные вооруженные люди, которые презирают власть и готовы сами вершить закон. Виновники трагедии были задержаны, осуждены и понесли наказание. Сообщения о насилии и коррупции заполняли новости на протяжении всех 1990-х гг. Провал законопроекта о здравоохранении дал лишние козыри республиканцам, утверждавшим, что правление демократического большинства на протяжении последних сорока лет окончательно коррумпировало власть. Общество потрясали и другие скандалы. Сенатор Роберт Пэквуд вынужден был уйти в отставку, когда сразу несколько женщин обвинили его в сексуальных домогательствах. Другой скандал, касавшийся почтового отделения конгресса, вспыхнул, когда коллегии присяжных были представлены доказательства того, что деньги присваивались, а почтовые марки, предназначенные для конгрессменов, обменивались на наличные. Возмущение общественности поведением федеральных должностных лиц дошло до предела. Лидер республиканцев в палате представителей Ньют Гингрич подливал масла в огонь, напоминая избирателям, что пришла пора перемен, и ссылаясь на то, что демократы контролируют нижнюю палату сорок лет подряд. Гингрич набрал молодых энергичных республиканцев, готовых баллотироваться в конгресс, собрал деньги для избирательной кампании и даже высылал кандидатам учебные видеокурсы с инструкциями, как добиться места в конгрессе. 27 сентября 1994 г. около 300 действующих конгрессменовреспубликанцев и претендентов на места, занимаемые в конгрессе демократами, собрались на ступенях Капитолия и обнародовали платформу «Контракт с Америкой», в которой обещали очистить палату представителей от коррупции в первые же 100 дней работы нового состава, если народ изберет хотя бы сорок конгрессменов-республиканцев. И разительные изменения действительно произошли: на промежуточных выборах 1994 г. избиратели дали решительный отпор президенту и Демократической партии. Демократы потеряли в палате представителей 52 места, а все конгрессмены-республиканцы были переизбраны. Проиграл выборы даже спикер палаты представителей демократ Томас Фоли. Республиканцы получили в палате представителей 230 мест против 204, и это стало настоящим консервативным переворотом. После 1862 г., когда не был переизбран спикер Галуша Аарон Гроу, Фоли стал первым спикером палаты представителей, потерявшим свой пост в результате поражения на выборах. Немалая заслуга в неожиданном триумфе республиканцев принадлежала Ньюту Гингричу, который и был избран новым спикером. Впервые после сорока лет засилья демократов республиканцы правили нижней палатой, кроме того, в сенате они получили 53 места против 47, чего не случалось с 1986 г., и завоевали с десяток новых губернаторских постов. Большинство положений «Контракта с Америкой» были приняты палатой представителей, кроме одного, касающегося ограничения срока полномочий конгрессменов 12 годами и требовавшего конституционной поправки, а также предложения о создании системы противоракетной обороны в космическом пространстве, но лишь немногие из них были приняты сенатом. Гингрич особенно настаивал на сбалансированном бюджете и, хотя провести конституционную поправку ему не удалось, предупредил администрацию, что баланса доходов и расходов нужно добиться к 2002 г. Бюджетный комитет палаты представителей представил законопроект, который урезал расходы на триллион долларов в течение следующих семи лет, ликвидируя сотни программ, а также министерства образования, торговли и энергетики. Леон Панетта, демократ от штата Калифорния, обвинил Гингрича в том, что он шантажирует президента Клинтона, угрожая «прекратить работу правительства», если республиканцы «не добьются налоговых сокращений, чтобы помочь богатым за счет сокращения расходов на помощь молодым, старикам, бедным и нуждающимся». Клинтон призвал демократов задать республиканцам порку за попытки урезать бюджет, поддерживающий тех, кто зависит от социальных программ, и, если позиция республиканцев по финансовым вопросам выглядела необоснованно жесткой, президент казался более открытым для диалога, поскольку постепенно уводил свою партию от крайнего либерализма, подталкивая ее к более умеренным центристским позициям. Он даже согласился на законопроект о реформе социального обеспечения, в соответствии с которым урезались социальные пособия, а трудоспособные получатели социальной помощи должны были искать работу. Позже Клинтон сказал, что «эра больших государственных расходов закончилась». Когда в 1995 г. Клинтон наложил вето на половинчатый законопроект о расходах, 13 ноября прекратилось финансирование большинства государственных учреждений, и почти 800 тысяч федеральных служащих разошлись по домам. Разумеется, жизненно важные службы, такие как правоохранительные органы, продолжали работать, но широкий спектр государственных услуг, от значимых туристических объектов, таких как Национальная галерея искусств в Вашингтоне, национальные парки Йосемити, Йеллоустонский парк, Смоки-Маунтинс и Большой каньон, и вплоть до служб, занимавшихся обработкой заявлений на получение социальных пособий, были закрыты. «Если единственным способом убедить всех, что мы действительно намерены сбалансировать бюджет, будет прекращение работы правительства, – сказал Гингрич, – то мы это сделаем. В противном случае вы никогда не заставите Клинтона и его аппарат понять, насколько серьезно мы к этому относимся». Прекращение работы правительства разгневало американцев, отказывавшихся верить, что такое возможно в Америке. Больше всего всех поразило вовсе не закрытие туристических объектов, а сама идея, что можно прекратить работу правительства, чтобы отстоять свою точку зрения. «Что это за власть? – спрашивали возмущенные граждане. – Банановая республика?» Затем спикер Гингрич совершил серьезный промах. На встрече за завтраком с журналистами он признался, что допустил прекращение работы правительства отчасти потому, что во время зарубежной дипломатической поездки на похороны убитого премьерминистра Израиля Ицхака Рабина Клинтон унизил его и других республиканцев, заставив Гингрича и лидера большинства в сенате Роберта Доула выйти через заднюю дверь самолета. Репортеры расхохотались, а газеты по всей стране смаковали эту историю. 16 ноября 1995 г. на первой странице нью-йоркской Daily News появилась карикатура, изображавшая Гингрича рыдающим младенцем в подгузнике под жирным заголовком: «Плачь, дитя». Подпись под рисунком гласила: «Истерика Ньюта. Он закрыл правительственные учреждения, потому что Клинтон заставил его сидеть в хвосте самолета». В одно мгновение в драме о прекращении работы правительства злодеем стал Гингрич. После выходных, прошедших в переговорах между сторонами, в воскресенье вечером 19 ноября было объявлено перемирие, и федеральные служащие смогли в понедельник вернуться на работу. За время перемирия удалось принять резолюцию, продлевавшую финансирование важных правительственных программ до 15 декабря, пока в течение следующих четырех недель руководство палаты представителей трудилось над достижением бюджетного соглашения с Белым домом. Но из-за разногласий и взаимных обвинений переговоры зашли в тупик, и в полночь 15 декабря, незадолго до Рождества, работа всех правительственных учреждений вновь остановилась. На этот раз правительство не работало 21 день. 250 тысяч федеральных служащих остались без работы, а конгресс объявил перерыв на рождественские праздники, и конгрессмены разъехались по своим штатам, где их ждали встречи с очень рассерженными избирателями. Когда в январе они вернулись в Вашингтон, стало ясно, что так называемый республиканский переворот оказался на грани провала. «Пора с этим заканчивать», – воскликнул сенатор Роберт Доул. Даже Гингрич капитулировал. 5 января 1996 г. он сказал республиканцам, собравшимся в палате представителей, что больше нельзя препятствовать работе правительства. Позднее в тот же день палата представителей приняла ряд законов по ассигнованиям, давшим правительству возможность возобновить работу и положившим конец противостоянию конгресса и Белого дома, верх в котором явно одержал Клинтон. Но многие консерваторы не простили Гингричу его неспособность настоять на своем и то, что он согласился пойти на уступки. Экономика была на подъеме, дефицит сокращался, жена Клинтона приняла мудрое решение занять более центристскую политическую позицию, и все это обеспечило ему переизбрание на второй срок в 1996 г., когда он опередил своего противника-республиканца, участника Второй мировой войны сенатора Роберта Доула, который провел невыразительную избирательную кампанию. Росс Перо вновь выдвинул свою кандидатуру от сильно сократившейся Реформистской партии, но смог получить лишь половину той поддержки, которой добился четырьмя годами ранее. Клинтон набрал на выборах 45628667 голосов избирателей и 379 голосов выборщиков, а Доул – 37869435 голосов избирателей и 159 голосов выборщиков. Почти все выборщики, голосовавшие за Доула, представляли Юг и горные штаты Запада. Но в международных делах Клинтон твердости не проявил. Как и его предшественник Буш, в рамках миротворческой операции он направил войска в Сомали, но вывел их, когда погибло более десятка американских солдат. Он способствовал заключению соглашения между израильтянами и палестинцами, предполагавшего палестинское самоуправление в секторе Газа и на Западном берегу реки Иордан, но мира его усилия не принесли, поскольку экстремисты с обеих сторон продолжали вести обстрелы и убивать друг друга. Когда коммунистическая Югославия распалась на пять независимых государств, в одной из этих пяти новых стран, Боснии и Герцеговине, в этническом и культурном отношении разделенной между христианской и мусульманской общинами, разразилась кровавая гражданская война. Христианские общины в Боснии убивали или депортировали мусульман, проводя этнические чистки. Чтобы положить конец кровопролитию, Клинтон в 1995 г. направил в Боснию американские войска в составе миротворческих сил НАТО. Так называемая Малая Югославия, в которую входили Сербия и Черногория, пыталась подавить восстание этнических албанцев в Косове, стремившихся к независимости. Президент Югославии Слободан Милошевич для решения косовской проблемы прибег к насилию, и в 1999 г. Североатлантический альянс, включавший теперь Польшу, Венгрию и Чехословакию, начал массированные бомбардировки югославских военных баз. Насилие было остановлено, а Милошевич впоследствии предстал перед международным судом, но умер в тюрьме до вынесения окончательного вердикта. Определенную решимость и смелость во внешней политике Клинтон проявил в ноябре 1993 г., поддержав заключение Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА), в соответствии с которым создавалась зона свободной торговли, или общего рынка, в составе Канады, Мексики и Соединенных Штатов Америки. Несмотря на возражения конгресса, он предоставил миллиарды долларов, чтобы поддержать экономику Мексики. Многие профсоюзы выступали против НАФТА, опасаясь конкуренции с дешевой мексиканской рабочей силой. Во второй половине XX в. в жизни американского общества произошли и другие серьезные перемены. Войны и отток дешевой рабочей силы в южные и западные штаты страны привели к перераспределению населения и возникновению так называемого Солнечного пояса, куда из Ржавого пояса на севере переместилось большое количество людей и значительная часть деловой активности. В результате центр политической и экономической мощи с северо-востока, где он находился на протяжении столетий, сместился на юго-запад. Те, кто перебирался в Солнечный пояс, в большинстве своем придерживались консервативных политических взглядов, что привело к созданию во многих из этих штатов республиканского большинства. Как правило, они были евангелистами, и к концу века количество прихожан Евангелистской церкви превосходило количество последователей более традиционных протестантских конфессий. Все чаще они играли ключевую роль в политике как у себя в штатах, так и в стране в целом. Римско-католическая церковь в Соединенных Штатах также изменилась после 2-го Ватиканского собора 1965 г., призвавшего проводить службы на английском языке, а не на латыни и рекомендовавшего верующим следовать в жизни указаниям собственной совести. Для католиков стал серьезным испытанием скандал, разгоревшийся, когда выяснилось, что многие мальчики подвергались сексуальным домогательствам со стороны священников, а епископы покрывали преступников, переводя их в другие приходы. Позднее на многие епархии были поданы иски, и по решению суда их обязали выплатить миллионы долларов в качестве компенсации ущерба, из-за чего некоторым епархиям пришлось искать защиты в судах по делам о несостоятельности. Многие перемены в жизни американцев были результатом сексуальной революции 1970-х гг., когда молодежь стала открыто проявлять свою сексуальность. Новая свобода нравов привела к увеличению числа подростковых беременностей, породила много неполных семей. В 1980-х гг. в среде гомосексуалистов вспыхнула страшная эпидемия из-за заражения вирусом, вызывающим синдром приобретенного иммунодефицита, или СПИД. Многие заразились смертельным вирусом, делая себе инъекции запрещенных наркотиков. В 1979 г. преподобный Джерри Фолуэлл, пастор баптистской церкви в Вирджинии, основал консервативную религиозную группу «Моральное большинство», которая стремилась к политической активности. При помощи лобби в конгрессе группа требовала принять законы, запрещающие «безнравственность, развращающую нацию», восстановить «традиционные семейные ценности» и «свободное предпринимательство», которые вот уже 200 лет были основой американского образа жизни. Крайне правое «Моральное большинство» получило широкую поддержку на местных и национальных выборах и оказывало сильное влияние на Республиканскую партию и ее приверженность религиозным ценностям. Среди других важных изменений следует назвать возросшую продолжительность жизни американцев, прежде всего благодаря достижениям медицины и новым препаратам, позволяющим лечить или предотвращать многие заболевания. Количество американцев, доживавших до пенсионного возраста, во второй половине XX в. увеличилось вдвое. Многие жили до 80–90 лет, а в XXI в. нередко доживают и до 100. В начале XXI в. это привело к удивительному явлению: теперь люди чаще уезжают с юга, чем приезжают. Перепись показала, что с 2000 по 2005 г. около 120 тысяч человек покинули Солнечный пояс, а прибыли туда только 87 тысяч, хотя десятью годами раньше с юга уехало около 57 тысяч, а 92 тысячи приехало. По-видимому, американцы 70–80 лет, особенно овдовевшие, перебирались на север, чтобы жить рядом с детьми и внуками. И тем не менее в середине 2007 г. четыре из десяти крупнейших американских городов были расположены на юге: Хьюстон с 2144491 жителем, Феникс с 151286 жителями, Сан-Антонио с 1296682 жителями и Даллас с 1232940 жителями. Только население Нью-Йорка, Лос-Анджелеса и Чикаго было больше. Решение Верховного суда США по делу «Роу против Уэйда» узаконило аборты. Право на аборт стало главным лозунгом женского освободительного движения, которое получило широкое распространение в 1980-х гг. Движение за права женщин существовало еще в эпоху Джексона, если не раньше, и со временем добилось серьезных успехов, но теперь оно вышло за пределы борьбы за право голоса для женщин и признание их гражданских прав. Женщины требовали равенства с мужчинами в сфере занятости, в образовательной, культурной и спортивной жизни, как и во многих других областях деятельности. В марте 1972 г. конгресс направил штатам для ратификации конституционную поправку о равных правах, которая гласила, что в равноправии не может быть отказано и оно не может быть ограничено по признаку пола. В палате представителей борьбу за принятие этой поправки вела демократка Марта Гриффитс, утверждавшая, что женщины подвергаются дискриминации в сфере занятости, в правах собственности, в бракоразводных процессах, при назначении пенсий и в правах наследования. Хотя около 20 штатов быстро ратифицировали эту поправку, более консервативные штаты выступали против нее, поскольку она покушается на традиционные семейные ценности. Поправка не прошла, так как в 1982 г. истек срок, отведенный на ее ратификацию. И все же женщины добивались успеха во многих областях, и не только как медсестры, секретари, технические сотрудники и учителя начальной школы. Они пробивались через пресловутый «стеклянный потолок» – неофициальные барьеры, препятствующие продвижению по службе. Женщины становились руководителями предприятий, полицейскими, юристами, губернаторами штатов, членами конгресса. В 2007 г. демократка Нэнси Пелоси стала первой женщиной-спикером в истории палаты представителей и одним из самых влиятельных политиков в стране после президента. Заняв этот пост, она, по ее собственному выражению, пробилась через «мраморный потолок». Жизнь американцев коренным образом изменилась с появлением в 1980-е гг. персонального компьютера фирмы International Business Machines (IBM). Громоздкие ЭВМ существовали уже несколько десятилетий, но изобретение микросхем в 1971 г. сделало возможным создание, поиск, организацию и хранение информации на гораздо меньших устройствах, используемых дома и на работе. Когда компания Microsoft, возглавляемая Биллом Гейтсом, создала необходимое программное обеспечение, стала возможна обработка данных и текста. Вдруг, словно по волшебству, начала бурно развиваться электронная промышленность, особенно в штате Калифорния между Сан-Хосе и СанФранциско, в Кремниевой долине, которая дала стране программное обеспечение, открывшее новый мир коммуникационных технологий. Скорость и мощность микросхем постоянно росли, компьютеры становились более портативными и чрезвычайно полезными в бизнесе и в быту. Со временем они сделались настолько незаменимыми для управления, индивидуальной и коммерческой деятельности, что любой сбой компьютерной системы мог парализовать нормальное течение жизни. Интернет предоставил мгновенный доступ к информации как дома, так и в офисе. Быстрая связь как между людьми, так и между компаниями стала осуществляться по электронной почте, а созданная в 1991 г. Всемирная паутина, открыв доступ к связанным между собой документам, расположенным на удаленных компьютерах, подключенных к Интернету, позволила получать информацию в любой области за несколько щелчков мыши. Количество и важность сайтов росли с каждым годом. Страна вступила в информационный век, который требовал высокоскоростного обмена данными и между отдельными лицами, и между корпорациями. Персональные компьютеры стали неотъемлемой частью повседневной жизни. Наступивший технологический век создал новые рабочие места и уничтожил старые. Нередко компьютеры занимают место промежуточного звена, то есть играют роль посредника между клиентом и продуктом. Изобретение мобильных телефонов фирмы Black Berry увеличило скорость, с которой американцы могли общаться друг с другом. Соединенные Штаты стали поставщиком огромного количества виртуальных услуг, а также производителем реальных продуктов, которые могут быть упакованы и проданы в любую страну мира, а изобретение в 1947 г. транзистора ознаменовало приход цифровой эпохи. Научные достижения второй половины XX в. были впечатляющими не только в сфере производства передовых приборов и способов работы с ними, но и в таких областях, как медицина, биология и химия. В 1950-х гг. были раскрыты секреты молекулярного строения человека и других живых существ, позволившие клонировать живые организмы. Стала возможной пересадка органов, включая трансплантацию сердца. Исследования стволовых клеток помогли лечить наследственные и смертельно опасные заболевания, но, затронув область этики, они поставили ряд вопросов, ответы на которые пока не найдены. Особую озабоченность у старшего поколения вызывает распад традиционной семьи, в которой детей воспитывали два родителя, один из которых, как правило мужчина, зарабатывал деньги, а другой, как правило женщина, оставался дома и растил детей. Теперь брак часто откладывается, пока мужчина не достигнет возраста далеко за 30, а женщина – далеко за 20, а развод стал самым обычным делом. Похоже, каждый второй брак заканчивается разводом, который в наше время получить гораздо легче, чем прежде. Все больше детей воспитывают матери-одиночки. В среднем каждый четвертый ребенок растет в неполной семье, и нередко такая семья живет у черты бедности. Все это порождает эмоциональные и психологические травмы с непредсказуемыми последствиями. Уровень преступности среди молодежи, особенно в городах, заметно вырос. Еще одной проблемой стала растущая иммиграция в США выходцев из Латинской Америки, которые тысячами незаконно пересекают мексиканскую границу и соглашаются на низкооплачиваемую работу на фермах. Далеко не все они мексиканцы: многие прибыли из других стран Латинской Америки и пересекли мексиканско-американскую границу в поисках лучшей жизни. В основном выходцы из Латинской Америки селились на ЮгоЗападе, от Техаса до Калифорнии, и к началу XXI в. составляли более одной трети населения Калифорнии, Аризоны и Техаса и почти половину населения Нью-Мексико. На востоке США постоянно оседали пуэрториканцы, а кубинские беженцы обосновывались в Майами и близлежащих общинах, в результате чего английский язык здесь стал вторым по значимости после испанского. Даже города, расположенные дальше к северу, ввели дорожные знаки, указатели и информационные табло на английском и испанском языках. В стране росла неприязнь к иммигрантам, особенно нелегальным. Пытаясь решить эту проблему, конгресс принял Закон об иммиграционной реформе и иммиграционном контроле от 1986 г., который предусматривал наказания для работодателей, использовавших труд нелегальных иммигрантов, и амнистию для иммигрантов, уже проживавших в стране. Но проблема все усугублялась, поскольку граница с Мексикой плохо охраняется, а строительство заграждений вдоль 1600-километровой границы трудноосуществимо, не говоря уже о стоимости такого проекта. Как заявил консул Мексики в Чикаго, «на каждый метр забора, построенного над землей, потребуется такой же забор, построенный под ним». В 1980-х гг. увеличивалась и иммиграция из Азии, и вскоре азиаты стали не только быстро растущим, но и процветающим меньшинством. Сделав ставку на образование, они уже не удовлетворялись низкооплачиваемой неквалифицированной работой, а добивались более привлекательных рабочих мест. Дети выходцев из Азии оказались одними из самых успешных и трудолюбивых учеников. Окончив школу, они шли в науку, медицину, бизнес и промышленное производство. О многом говорит тот факт, что население Соединенных Штатов, согласно переписи 2000 г., достигло почти 300 миллионов человек, причем прирост за предыдущие десять лет составил более 30 миллионов, став рекордным в истории США. С начала вступления в должность деятельность президента Клинтона неоднократно подвергалась расследованиям со стороны Республиканской партии, в том числе проверялась служба, организовывавшая его поездки, и участие семьи Клинтон в мошенничестве Whitewater Development Corporation в Арканзасе. Не вызывало сомнений то, что республиканцы ищут основания для возбуждения процедуры импичмента. В центре внимания оказалась и неразборчивость Клинтона в сексуальных связях, всплыли обвинения времен его губернаторства в Арканзасе. Так, Пола Джонс, в прошлом его подчиненная, утверждала, что пострадала от домогательств Клинтона, и что еще хуже, его обвинили в сексуальных отношениях со стажеркой Моникой Левински, якобы имевших место в Овальном кабинете Белого дома. Министр юстиции Джанет Рино поручила расследование Кеннету Старру, и в январе 1998 г., давая показания Большому жюри, президент под присягой поклялся, что у него не было связи с Левински, и несколько раз повторил это утверждение перед конгрессменами, администрацией и другими лицами. Но правда в конце концов всплыла, и 15 августа 1998 г. под грузом новых доказательств Клинтон признался перед телеаудиторией, что действительно вступал в сексуальные отношения с Левински, но продолжал настаивать на том, что не сделал ничего противозаконного и, разумеется, ничего такого, что давало бы повод для импичмента. И многие американцы ему поверили. «Думаю, американский народ, – заявил сенаторреспубликанец от штата Юта Роберт Э. Беннетт, – решил, что не готов отрешить президента от должности лишь потому, что тот не хранит супружескую верность, и уже и слышать об этом не хочет». В сентябре, вскоре после возобновления работы конгресса, Кеннет Старр представил 36 коробок с доказательствами «неподобающего поведения» и заявил, что действия президента действительно дают основания для импичмента. В конце концов, президент лгал Большому жюри под присягой! По указке Ньюта Гингрича многие из этих доказательств были размещены в Интернете, и Боб Ливингстон, лидер республиканцев в палате представителей, сказал: «Я убежден, что мудрый американский народ почувствовал, что дело неладно, и общественность теперь была настроена не против Клинтона, а против республиканцев». 8 октября 1998 г. палата представителей 258 голосами против 176 приняла резолюцию, поручив Юридическому комитету, возглавляемому Генри Хайдом, изучить доказательства и решить, совершил ли президент преступления, дающие повод для импичмента, или речь идет о личной жизни, «не являющейся делом государственной важности». Слушания в составе 37 членов комитета были достаточно жаркими, причем для республиканцев, как настаивал Генри Хайд, обвинения заключались «не в сексе, а в лжесвидетельстве под присягой». Но демократы в комитете и в конгрессе «сумели свести обвинения к личным делам президента, а в таких обстоятельствах ложь совсем не редкость», и вообще супружеская неверность не преступление и даже не правонарушение. Демократы предостерегли республиканцев, что они еще за это поплатятся. «Как вы судите президента Соединенных Штатов Америки, – предупредил их конгрессмен от штата Нью-Йорк Чарльз Рэнгел, – так избиратели будут судить вас на выборах». И действительно, электорат продемонстрировал свое недовольство, лишив республиканцев 5 мест в палате представителей. Ливингстон, занимавший должность председателя Комитета по ассигнованиям, сказал: «Мы не только не получили дополнительные места, но потеряли пять мест. Я был в ярости. Весь год я работал как проклятый, проводя кампанию по сбору средств, и собрал кучу денег, которые ушли на травлю Клинтона, а не на то, ради чего я их собирал. Ведь я говорил, что собрал деньги на избирательную кампанию Республиканской партии. Мы говорили не о том, что мы сделали правильно, а о том, что он [Клинтон] сделал неправильно. И мы все профукали». Затем Ливингстон бросил вызов Гингричу, решив занять место спикера, но тот, понимая, что проиграет, ушел из конгресса. Республиканцы выбрали спикером Ливингстона. По иронии судьбы и Гингрич и Ливингстон были повинны в прелюбодеяниях и позже сами в этом признались. По настоянию руководства Юридический комитет согласился с тем, что Клинтон «дал ложные показания и препятствовал правосудию». Кроме того, комитет заявил, что «не приступив… к процедуре импичмента с целью отстранения его от должности, мы допустили бы халатность» и высказался за импичмент 21 голосом против 16. Впрочем, члены комитета прекрасно понимали, что дело вряд ли удастся довести до конца, так как в сенате им понадобятся две трети голосов. Комитет представил доклад палате представителей, и в течение двух дней, 18 и 19 декабря, конгрессмены с жаром обсуждали дело по существу. Демократы настаивали на том, что адекватным наказанием было бы порицание, но это предложение не было поддержано. Затем выяснилось, что назначенный спикер Боб Ливингстон также виновен в прелюбодеянии, после чего он объявил о своей отставке. 6 января 1999 г. палата выбрала спикером Дж. Денниса Хастерта, заместителя главного организатора парламентской фракции Республиканской партии Тома Делея и в значительной степени благодаря усилиям последнего. Затем палата представителей приступила к голосованию по вопросу импичмента, результат которого, учитывая численное преимущество республиканцев, оказался вполне предсказуемым. 228 голосов против 206 было отдано за лжесвидетельство и 221 голос против 212 за препятствование отправлению правосудия. Был утвержден комитет из тринадцати обвинителей во главе с Генри Хайдом, но, к своему удивлению и разочарованию, обвинители вскоре поняли, что сенат не на их стороне. Мы стали «пресловутым скунсом-вонючкой на пикнике, – заявил Хайд. – Никому мы были не нужны, сенатором хотелось поскорее с этим покончить. Они следили за опросами общественного мнения и, зная, что импичмент не поддерживают», хотели побыстрее о нем забыть. «Не нашлось ни одного человека, который бы действительно с энтузиазмом относился к тому, что мы делаем, включая наше [республиканское в сенате] руководство». 7 января 1999 г. начался суд сената во главе с председателем Верховного суда США Уильямом Ренквистом. Перед началом разбирательства Хайд напомнил сенаторам об их обязанности быть беспристрастными присяжными. Обвинители утверждали, что Клинтон солгал под присягой федеральному судье, опозорил свою должность и заслуживает наказания, как любой другой гражданин. Защиту представляли восемь опытных адвокатов во главе с Чарльзом Раффом, советником Белого дома по юридическим вопросам. Рафф настаивал на предвзятости комитета обвинителей. «Я считаю, что их видение ситуации сосредоточено на возмездии, – сказал он, – которое направлено на достижение… узкопартийных целей». Защите же дело представляется в ином свете, продолжал он: «Нам известно, какую боль президент причинил обществу, своей семье и друзьям, но мы не забываем и о том, как много он сделал для нашей страны». Выступления обвинения и защиты не оставили сомнений, что обвинителям не удалось убедить сенаторов голосовать за отрешение Клинтона от должности, тогда как общественность полагала, что все дело в предвзятом отношении республиканцев к небезупречному в нравственном отношении президенту и желании покарать его. 9 февраля 1999 г. после почти пяти недель разбирательств сенаторы проголосовали против отрешения президента от должности и оправдали Клинтона. 10 республиканцев и все 45 демократов проголосовали «не виновен» по обвинению в лжесвидетельстве, 50 сенаторов проголосовали «не виновен» по обвинению в препятствовании отправлению правосудия, впрочем, остальные 50 признали президента виновным. Позднее Клинтон выразил глубокое сожаление о том, чему он подверг конгресс и американский народ. Ожесточенность и пристрастность, всплывшие в результате скандала и судебного разбирательства, сказались и на президентских выборах 2000 г. Демократы выдвинули кандидатом в президенты действующего вице-президента, Альберта Гора из Теннесси, а кандидатом в вице-президенты – сенатора от штата Коннектикут Джозефа Либермана, первого еврея, претендовавшего на эту должность. Кандидатами от Республиканской партии стали Джордж Буш-младший, сын бывшего президента и губернатор штата Техас, и Ричард Чейни из штата Вайоминг, который при Джордже Буше-старшем был министром обороны. Партия зеленых выдвинула на высший пост защитника прав потребителей Ральфа Нейдера. В ходе кампании Буш-младший позиционировал себя как «человека со стороны», обещая восстановить «честь и достоинство» Белого дома, запятнанные Клинтоном. Он называл себя «объединителем», а не «разделителем», «сострадательным консерватором», сочувствующим социальным программам. Гор, занимавший важное место в прежней администрации, совершил ошибку, дистанцировавшись от Клинтона и тем самым утратив возможность использовать ее заслуги в достижении процветания, которого правительство добилось, сбалансировав бюджет, что позволило снизить национальный долг. Тем не менее он набрал на несколько сотен тысяч больше голосов избирателей, чем Буш, но результаты голосования выборщиков оказались настолько близкими, что из-за данных по Флориде разгорелась настоящая битва. Вероятно, несовершенство процедуры и неисправность некоторых машин для голосования привели к тому, что перфокартные бюллетени, которые иногда имели так называемую «непробитую дырку», ввели в заблуждение и счетные машины, и счетные комиссии. Сторонники Гора требовали пересчета в отдельных округах, где результат оказался спорным, но государственный секретарь штата, республиканец, прекратил пересчет и объявил Буша победителем голосования во Флориде. Адвокаты Гора обратились в Верховный суд Флориды для принятия решения, и суд приказал возобновить пересчет, после чего адвокаты Буша обратились в Верховный суд США, который 12 декабря 5 голосами против 4 принял решение его остановить. Таким образом Буш, с учетом результатов голосования по Флориде, получил 271 голос выборщиков против 267 у Гора. Не исключено, что кандидатура «зеленого» кандидата Ральфа Нейдера отняла у Гора много голосов, которые могли бы изменить конечный результат и сделать недавнего вицепрезидента президентом. По всей стране Нейдер набрал 2,5 миллиона голосов, а во Флориде – более 95 тысяч голосов, которых как раз хватило, чтобы в этом штате выиграл Буш. Не особенно преуспев в бизнесе и не имея большого опыта в управлении, Буш выбрал в вице-президенты Дика Чейни, убежденного консерватора, сделавшего успешную карьеру в палате представителей и присоединившегося к команде республиканских лидеров, где его избрали организатором партийного меньшинства. Он мог бы занять место спикера, но согласился занять пост министра обороны в первой администрации Буша. При несомненной поддержке Буша-младшего Чейни вскоре стал значимой фигурой в вопросах национальной политики. Один из самых влиятельных вице-президентов в американской истории, он пользовался почти таким же авторитетом в иностранных и внутренних делах, как и сам президент, а вместе им удалось укрепить исполнительную власть и ее прерогативы. Буш также привел в Белый дом старшего советника Карла Роува, которого он называл «архитектором» своих побед, спланировавшего стратегию, позволившую Бушу стать губернатором Техаса и президентом Соединенных Штатов Америки. Почти столь же важную роль играл организатор меньшинства в палате представителей Том Делей. Еще один непримиримый консервативный республиканец, он проводил жесткую политику и практически отстранил демократов от какого-либо участия в делах палаты. Делей стал вдохновителем так называемого «проекта K Street», по названию улицы в Вашингтоне, где расположены многие лоббистские фирмы. Вскоре поползли слухи о том, что лоббисты, желающие повлиять на законодательный процесс, должны делать финансовые взносы в Республиканскую партию. Поддержка демократов обеспечит поражение любого проекта, продвигаемого лоббистами. Многие бывшие члены конгресса, уйдя в отставку или не добившись переизбрания, оставались в Вашингтоне и, имея хорошие связи в конгрессе, присоединялись к лоббистским кампаниям. Таким образом, лоббисты вложили немалые деньги в кампании республиканцев, а Том Делей, умело используя это преимущество, добился строгой дисциплины среди конгрессменов-республиканцев. Законодательное собрание Техаса укрепило его влияние, перекроив избирательные округа и создав еще пять республиканских районов, что обеспечило партии большинство в палате представителей. После промежуточных выборов 2002 г. республиканцы контролировали сенат. Теперь уже две ветви федеральной власти, исполнительная и законодательная, оказались во власти одной партии, что позволило президенту навязывать стране свою политику. В первый президентский срок Бушу не пришлось наложить вето ни на один законодательный акт. После довольно бурной молодости Буш вновь обратился к христианству благодаря жене Лоре и служителю баптистской церкви преподобному Билли Грэму, и свой президентский срок он начал с программы, названной Инициативами, основанными на вере, то есть с программы привлечения верующих и религиозных организаций к решению социальных проблем, таким образом обеспечив федеральную поддержку программ, связанных с церквами и направленных, в частности, на борьбу с подростковой беременностью. Тогда же он запретил федеральную поддержку исследований стволовых клеток, одного из самых современных методов для изучения новых путей борьбы с заболеваниями и развития здравоохранения. Очевидно, связанный с «религиозными правыми», что, по мнению Карла Роува, укрепляло консервативную базу президента и обеспечивало господство республиканцев в национальной политике на долгие годы, Буш хотел сделать свою администрацию морально безупречной и искоренить пороки в правительстве. Масштабная реформа системы образования стала одной из важнейших инициатив, предпринятых вскоре после инаугурации. По программе «Ни один ребенок не забыт», направленной на улучшение начального и среднего образования, деньги из федерального бюджета выделялись тем образовательным учреждениям, которым удавалось повысить уровень знания математики, естественных наук и английского. Но, вводя федеральные стандарты по этим предметам (историков разочаровало то, что их предмет не вошел в список), программа подрывала авторитет школьных советов в штатах и на местах и, по мнению критиков, делала упор не на обучении, а на тестировании. Вскоре стало очевидным, что администрация Буша поддерживает и стремится отстаивать интересы американского бизнеса. Окончательную ясность внесло секретное совещание вице-президента Чейни, бывшего исполнительного директора Halliburton, лидера в области нефтяного оборудования, проведенное с руководителями нефтедобывающих компаний. Участники договорились об энергетической политике, разрешавшей бурение нефти в Национальном Арктическом заповеднике на Аляске и предоставлявшей субсидии для добычи нефти в Мексиканском заливе. Администрация также истолковала Закон о чистом воздухе в пользу энергопредприятий и назначила в Агентство по охране окружающей среды руководителей, понимавших значение корпоративного партнерства. Лидеры бизнеса конечно же воспользовались благоприятной ситуацией. Произошло немало корпоративных скандалов, самый известный из которых – скандал с участием фирмы Enron со штаб-квартирой в Хьюстоне. Ценовые фальсификации, мошеннические бухгалтерские практики и инсайдерская торговля способствовали краху американского энергетического гиганта – корпорации Enron. Тысячи работников потеряли рабочие места и пенсии. Сотрудникам компании были предъявлены обвинения, их признали виновными и заключили в тюрьму. Почтенная Arthur Andersen Company, осуществлявшая аудит корпорации Enron и приложившая руку к сокрытию неблаговидных фактов, прекратила свое существование. Особым преимуществом для бизнеса стала политика Буша по сокращению налогов. Как и президент Рейган, Буш утверждал, что благодаря снижению налогов экономика достигнет процветания, которым воспользуются все граждане, и реализовал свои планы в самом начале президентского срока. Закон об экономическом росте и налоговой помощи (2001) снижал подоходный налог и к 2010 г., если конгресс не решит иначе, устранял налог на недвижимость, а также продлевал кредит на доход для малообеспеченных семей и отдельных лиц. Два года спустя было предпринято дальнейшее снижение налогов. Были снижены налоги на дивиденды и прирост капитала, и, хотя это пошло на пользу среднему классу и малообеспеченным семьям, все-таки наибольшую выгоду получили богатые слои общества. В результате сокращения поступлений от налогоплательщиков национальный долг вырос до рекордного уровня. В отличие от Рейгана, который добивался снижения налогов, чтобы свести к минимуму вмешательство правительства в экономику, Буш увеличил бюджетные расходы. Профицит, обеспеченный администрацией Клинтона, быстро растаял, и национальный долг возрос до 9 триллионов долларов, причем бóльшую часть составляла задолженность иностранным инвесторам, таким как Китай, продававший свои товары Соединенным Штатам по более низким ценам, чем у американских производителей, тем самым увеличивая огромный торговый дисбаланс США. Положение усугублялось раздутыми обязательствами по социальному страхованию и программе «Медикэр», которые распространялись в основном на многочисленное поколение родившихся сразу после Второй мировой войны, так называемых беби-бумеров, достигших или стоявших на пороге пенсионного возраста. Рано или поздно конгрессу или администрации предстояло заняться программами социального страхования и «Медикэр», но они не имели ни малейшего представления, что именно следует предпринять. Такими же недальновидными оказались инициативы администрации Буша во внешней политике. Она отказалась от Киотского протокола по ограничению загрязнения атмосферы, а также конвенций ООН, запрещавших биологическое оружие и ядерные испытания, и вообще вела себя так, словно могла в международных делах руководствоваться лишь собственными пожеланиями, не учитывая интересы других народов. А затем грянул гром. 11 сентября 2001 г. террористы, вооруженные ножами для бумаги, захватили четыре самолета. Два из них врезались во Всемирный торговый центр в НьюЙорке, погубив около 3 тысяч человек, еще один – в Пентагон, в результате чего погибло почти 200 человек. Четвертый самолет, направленный на Капитолий и Белый дом, разбился в Пенсильвании, когда пассажиры самоотверженно оказали сопротивление террористам. Произошла авиакатастрофа, погибли все, кто находился на борту, всего около 246 человек. Хорошо спланированные и хитроумно осуществленные теракты были делом рук радикальной мусульманской Аль-Каиды, которую возглавлял и финансировал бен Ладен при поддержке талибов, в 1996 г. захвативших власть в Афганистане после свержения просоветского правительства. Соединенные Штаты во время холодной войны поддержали талибан в его борьбе за независимость, но мусульманские радикалы рассматривали США как «Большого Сатану», который использует свою мощь, чтобы навязывать Ближнему Востоку свою политику, прежде всего в поддержку Израиля. Буш, глубоко потрясенный тем, что произошло 11 сентября, или, как стали называть этот день, 9/11, вскоре взял себя в руки и призвал страну положить конец терроризму во всем мире, обещая победить Аль-Каиду и захватить бен Ладена «живым или мертвым». Конгресс незамедлительно принял резолюцию, дававшую президенту полномочия для «использования любой необходимой и соответствующей силы против тех стран, организаций или лиц, которые, по его мнению, спланировали, санкционировали или совершили теракты 11 сентября 2001 г. или способствовали их проведению». Совместно с Великобританией и другими странами США после массированных бомбардировок и наступления наземных сил в течение шести месяцев свергли режим талибов в Афганистане и положили конец деятельности Аль-Каиды в этой стране, но бен Ладен и многие лидеры Аль-Каиды бежали в отдаленные районы северной части Афганистана или на юго-восток Пакистана. В конце 2008 г. бен Ладен все еще оставался на свободе, хотя к этому времени он стал скорее символом мусульманского террора, чем реальным действующим лицом, а АльКаида, восстановив свои силы, возобновила террористические атаки. В Афганистане создали временное правительство и провели демократические президентские выборы, на которых победу одержал Хамид Карзай, но его власть ограничивалась районами вокруг Кабула, а сельскую местность контролировали полевые командиры. Талибан оставался в Афганистане мощной силой и весной 2007 г. вернулся к борьбе за власть. К сожалению, Буш не приложил усилий, чтобы довести интервенцию в Афганистане до успешного завершения, а направил внимание на другую ближневосточную цель – Ирак. Существует мнение, что Буш с самого начала стремился свергнуть Саддама Хусейна, в чем его активно поддерживали вице-президент Ричард Чейни и министр обороны Дональд Рамсфелд. Важную роль в его намерениях мог сыграть отказ его отца от преследования Хусейна после окончания Войны в Персидском заливе, иными словами, желание завершить то, что сделал отец. В своем обращении Буш-младший осудил режимы Ирана, Ирака и Северной Кореи как «ось зла, угрожающую миру на Земле». Эти страны, по его мнению, стремились разрабатывать или уже фактически разработали химическое, биологическое или ядерное оружие массового поражения (ОМП). Буш также настаивал на том, что война с терроризмом требует от Соединенных Штатов «сдерживания и защиты от угрозы, прежде чем она будет приведена в действие». Эта новая и опасная политика означала, что Соединенные Штаты при необходимости могут и будут действовать превентивно и самостоятельно. Такая существенная перемена в американской внешней политике заметно подорвала влияние и авторитет США в Западной Европе и в других регионах. США стали воспринимать как всемирного «хулигана», навязывающего свою волю, политику и цели другим странам. Война с террором и вопросы национальной безопасности вынудили администрацию Буша продолжить политику увеличения президентских полномочий, позволявших избегать надзора со стороны конгресса и судов. Осенью 2001 г. был принят Закон о патриотизме (Закон о сплочении и укреплении Америки путем обеспечения надлежащими средствами, требуемыми для пресечения и воспрепятствования терроризму от 2001 г.), предоставивший федеральному правительству беспрецедентную власть для получения информации о деятельности граждан и задержания вероятных террористов. Второй Закон о патриотизме, принятый в 2003 г., расширил полномочия правительства по проведению слежки и тайных арестов. Многих американцев беспокоили неограниченные полномочия администрации, позволявшие прослушку граждан без предварительного постановления суда. Используя возросшие полномочия, правительство задержало свыше тысячи подозреваемых, некоторые из которых были американскими гражданами, и заточило их в Гуантанамо на Кубе, причем лишь немногие предстали перед судом. Администрация считала себя вправе не прибегать к судебным процедурам во имя национальной безопасности. В 2002 г. было образовано Министерство внутренней безопасности США. В него вошли 22 учреждения, включая службы иммиграции, натурализации, береговой охраны и управления аэропортов, таможенную службу, разведывательное управление. Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям ошибочно объединили с Министерством внутренней безопасности, и допущенная оплошность дала о себе знать, когда 29 августа 2005 г. на побережье Мексиканского залива обрушился ураган «Катрина», а министерство не сумело оказать надлежащую помощь его жертвам. Министерство внутренней безопасности стало вторым по численности после Министерства обороны, и многие граждане не без основании опасались, что их гражданские свободы и право на невмешательство в частную жизнь будут нарушены. Добившись увеличения своих полномочий, администрация Буша предприняла упреждающую атаку на Ирак. При поддержке своего близкого соратника Ричарда Чейни, министра обороны Дональда Рамсфелда и его заместителя Пола Вулфовица, а также советника по национальной безопасности Кондолизы Райс и при вынужденном согласии госсекретаря Колина Пауэлла президент Буш решил просить конгресс о предоставлении ему полномочий для свержения диктатуры Хусейна. Советники президента полагали, что иракский народ будет приветствовать американское вторжение, которое принесет стране хотя бы ограниченную демократию. Впрочем, существовали опасения, что Хусейн владеет биологическим и химическим оружием и пытается получить доступ к урановым месторождениям Нигера в Африке с целью создания оружия массового уничтожения, несмотря на то что инспекторы ООН по ядерному оружию не смогли обнаружить в Ираке каких-либо следов ОМП. Кроме того, советники Буша считали, что Хусейн связан с боевиками Аль-Каиды во всем мире. Все это служило убедительным основанием для вторжения в Ирак во имя спасения всего человечества от возможной катастрофы. Но ни одно из этих подозрений не оправдалось: у Ирака не оказалось ни оружия массового уничтожения, ни связей с Аль-Каидой. Разведывательные службы пытались предупредить администрацию о ее заблуждении, но их мнение проигнорировали. Брент Скоукрофт, бывший советник по национальной безопасности Джорджа Буша-старшего, предупредил, что вторжение в Ирак «может превратить весь регион», а не только сам Ирак «в кипящий котел, и таким образом свести на нет достижения в войне с терроризмом». 10 октября 2002 г. конгресс, в том числе многие демократы в обеих палатах, поддержал предложение президента об упреждающем ударе по Ираку. Правда, когда иностранные государства отказались одобрить это решение, администрация Буша взяла паузу. 8 ноября ООН единогласно приняла резолюцию, предоставившую Ираку три с половиной месяца, чтобы позволить инспекторам по оружию массового уничтожения определить, есть ли в стране подобное оружие. В 1998 г. Хусейн выслал инспекторов, но теперь согласился допустить их в Ирак, но, хотя в стране не было оружия массового уничтожения, глава государства то и дело неразумно препятствовал работе инспекторов. От Хусейна также потребовали предоставить полный перечень иракских вооружений. Администрация Буша, стремившаяся как можно скорее начать войну, предпочла считать, что действия иракского диктатора подтверждают наличие у него оружия массового поражения, а значит, он нарушил резолюцию ООН. В феврале 2003 г. государственный секретарь Пауэлл, выступая в ООН, привел доводы для начала войны с Ираком, но Франция, Россия и Германия выступили против любых военных действий, а ООН отказалась санкционировать требования США. Разочарованный, но по-прежнему преисполненный решимости действовать, Буш все-таки назначил на 19 марта совместную военную акцию США и Великобритании, имевшую целью свержение Хусейна. Он придерживался мнения, что Соединенные Штаты «имеют суверенное право использовать силу для обеспечения своей национальной безопасности», и утверждал, что вторжение – часть продолжающейся войны с терроризмом. Вторжение в Ирак оказалось одной из самых катастрофических внешнеполитических ошибок, когда-либо совершенных Соединенными Штатами Америки. В ходе вторжения американская армия применила сравнительно небольшие, но высокотехнологичные силы, однако никто не разрабатывал план оккупации страны после победы. Отсутствовало и понимание сроков и способов вывода американских войск из Ирака после завершения операции. Непосредственные военные действия развивались быстро. Удалось сформировать коалицию вооруженных сил ряда европейских стран, в том числе Испании, Италии, Польши. Около 150 тысяч американских военнослужащих, базировавшихся в Кувейте, вместе с меньшей по численности группировкой британских войск двинулись на север и преодолели сопротивление иракской армии, которая затем просто разбежалась. Хусейн исчез, крупные города сдались, и местное население немедленно начало грабежи, в результате почти полностью развалились службы обеспечения, в частности водоснабжения и электроснабжения. Ирак скатывался к гражданской войне между мусульманами-суннитами, которые правили страной при Хусейне, и мусульманами-шиитами, составлявшими большинство населения. 1 мая 2003 г. Буш прилетел на авианосец «Авраам Линкольн» и, стоя под транспарантом «Миссия выполнена», объявил ликующим морякам и многомиллионной телеаудитории, наблюдавшей за этим событием в прямом эфире, что война против Ирака успешно завершена. Но ничто не было так далеко от истины, как это заявление президента. Война в Ираке совсем не походила на те войны, которые Соединенным Штатам приходилось вести ранее. Это была война подрывов автомобилей, похищений, минометных обстрелов и партизанского сопротивления тому, что многие иракцы считали оккупационной армией, а не армией освобождения. Администрацию Буша предупреждали, что потребуется гораздо более многочисленная армия, чтобы покорить страну и восстановить законность, но Рамсфелд был уверен, что его так называемая высокотехнологичная армия справится с задачей не хуже, и Ирак быстро погрузился в хаос. Летом 2003 г. Временная коалиционная администрация в Ираке, возглавляемая полномочным представителем президента США Полом Бремером, учредила Временный руководящий совет. Была создана сильно укрепленная «зеленая зона» для защиты должностных лиц нового правительства от боевиков-террористов, охотившихся на американских солдат, сотрудников, чиновников и их сторонников. К весне 2008 г. в Ираке погибли более 4 тысяч американских солдат, тысячи получили тяжелые ранения. Миллионы иракцев бежали из страны, опасаясь за свою жизнь. Сперва Соединенные Штаты подозревали, а позднее получили доказательства того, что Иран, большинство населения которого составляют шииты, поставляет повстанцам оружие. Когда в декабре 2003 г. удалось захватить Саддама Хусейна, скрывавшегося в подземном убежище, возникло подобие успеха в этой войне, но ежедневные нападения террористов на американцев и граждан Ирака не прекратились. Самого Хусейна судили, признали виновным и повесили. Репутации Соединенных Штатов был нанесен еще больший урон, когда фото– и киноматериалы наглядно доказали варварское применение пыток в отношении заключенных в тюрьме Абу-Грейб в Багдаде в апреле 2004 г. В нарушение Женевских конвенций американские военные позировали для фотографий, запечатлевших обнаженных заключенных в гротескных позах или затравленных собаками. Некоторые из американских тюремщиков позднее предстали перед военным трибуналом. Следующим ударом по репутации США стал вывод инспекторов о том, что, если у Хусейна и имелось биологическое и химическое оружие, все оно было уничтожено еще до вторжения. Постепенно американцы осознали, что войну и не стоило начинать. Между тем военные действия продолжались. Нападения террористов множились, и в ноябре 2003 г. их жертвой стало британское консульство в Стамбуле, что привело к десяткам смертей. В марте 2004 г. хорошо скоординированные взрывы бомб в метро Мадрида привели к гибели более 200 человек, и новое испанское правительство немедленно вывело свои войска из состава коалиционных сил в Ираке. Еще одной причиной ненависти мусульманских террористов к Соединенным Штатам стала поддержка Израиля, а израильские поселения на Западном берегу Иордана и в секторе Газа, как и сопротивление Израиля требованиям палестинцев о создании отдельного и независимого государства, лишь подливали масла в огонь. Число погибших с обеих сторон все росло. ХАМАС, террористическая группировка боевиков в Палестине, ставящая своей целью уничтожение Израиля, взрывала автомобили в густонаселенных еврейских поселениях. Премьер-министр Израиля Ариэль Шарон отдал приказ о нанесении массированных ударов с целью уничтожить руководство ХАМАС. Сперва администрация Буша пыталась уклониться от любого участия в этих конфликтах, но позже совместно с ООН попыталась выработать мирное соглашение, предусматривающее создание палестинского государства и признание арабами Израиля как независимого государства на Ближнем Востоке. Временами переговоры, казалось, продвигались, временами висели на волоске. Ариэль Шарон перенес тяжелый инсульт, и его сменил Эхуд Ольмерт, а убийства все продолжались. С приближением президентских выборов 2004 г. демократы оказались в сложной ситуации. Они не могли выступить против войны, потому что боялись показаться непатриотичными, но в то же время понимали, что война плохо подготовлена и ведется неправильно. Кроме того, они опасались, что может сложиться впечатление, будто они отказывают в поддержке сражающимся войскам. Им требовался кандидат в президенты, способный оправдать ожидания нации, особенно во время войны. Когда начались предварительные выборы, лидером среди кандидатов от Демократической партии оказался губернатор штата Вермонт доктор Говард Дин, выступавший против войны и собравший крупные финансовые взносы через Интернет, но затем, после неуверенного старта, вперед вырвался сенатор Джон Керри, дважды раненный и награжденный за храбрость во время Вьетнамской войны. Многим демократам он представлялся лидером, необходимым для скорейшего завершения Иракской войны. Керри выдвинули кандидатом в президенты вместе с сенатором от штата Северная Каролина Джоном Эдвардсом в качестве кандидата в вицепрезиденты. Во время президентской кампании Керри и Эдвардс утверждали, что проведенное Бушем снижение налогов обогатило богатых за счет более бедных, и предложили программу по защите социального обеспечения, предотвращению утечки американских рабочих мест за рубеж, улучшению финансирования образования и здравоохранения для всех граждан. Но американцев волновало одно: кто сможет обеспечить руководство продолжающейся войной с терроризмом? Демократы превозносили героизм Керри во Вьетнаме и утверждали, что зачисление Буша в ВВС Национальной гвардии было благовидным предлогом, чтобы избежать участия в боевых действиях в джунглях, республиканцы в ответ называли военные заслуги Керри фикцией. Группа «Ветераны военно-морского флота за правду» подвергла сомнению служебные записи и военные награды Керри, а он промедлил с опровержением. Оказалось, что по какому-то законопроекту в сенате он «сначала голосовал против, потом за», за что его прозвали перевертышем. Буш во время президентской кампании настаивал, что в Ираке США должны «держаться того же курса»: выход из войны означал бы победу терроризма и погрузил бы Ирак в еще больший хаос. Еще одним вопросом, который обсуждался на выборах, были однополые браки. Верховный суд штата Массачусетс постановил, что не может быть отказано в браке однополым парам, такой же позиции придерживались некоторые политики в штатах Орегон и Калифорния, но Буш говорил, что поддерживает поправку к конституции о запрещении однополых браков. Евангелистские группы охотно поддержали кандидатуру «возродившегося в вере» христианина, и их появление на избирательных участках подтвердило слова близкого Бушу политического советника Карла Роува о том, как важно привлечение евангелистского электората. Не приходится удивляться, что 11 штатов приняли законы, запрещающие однополые браки. Буш победил, получив 51 % голосов избирателей против 48 % у Керри, но в голосовании коллегии выборщиков, где Буш набрал 279 голосов, а Керри 252, отрыв оказался куда меньше. Если бы Керри выиграл выборы в Огайо, его 20 голосов выборщиков изменили бы результаты выборов, а в этом штате большинством 62 % был принят запрет на однополые браки. Очевидно, в Огайо спор об однополых браках привел к избирательным урнам многих консерваторов и обеспечил Бушу победу с небольшим отрывом. Буш предпочел истолковать свой успех как мандат на продолжение войны до полной победы над террористами и установления демократии в Ираке. Он утверждал, что приобрел на этих выборах значительный политический капитал, который планировал использовать для продвижения своих планов по сокращению налогов, реформированию программы «Медикэр» и реорганизации других проектов социального страхования путем поощрения к участию в них частных предпринимателей. Итак, война в Ираке не прекращалась, и каждый день приносил известия о все новых смертях, особенно среди мирного населения. Все меньше американцев теперь одобряли действия Буша, к тому же война ежемесячно обходилась в миллиарды долларов. Между тем Буш и вице-президент Чейни заверяли нацию, что достигнут большой прогресс и победа неизбежна. Летом 2004 г. Временная коалиционная администрация в Ираке передала власть Временному правительству, и Пол Бремер вернулся домой. Его сменил посол США Залмай Халилзад. В январе 2005 г. удалось провести национальные выборы, чтобы избрать ассамблею и выработать новую конституцию Ирака. Такую возможность искренне приветствовали курды в северной части страны и шииты на юге и в гораздо меньшей степени – сунниты в центральной части Ирака, но все они вместе образовали коалиционное правительство. В октябре новую конституцию одобрили и избрали Нури аль-Малики премьер-министром. Посол Халилзад выработал соглашение о внесении поправок в конституцию, чтобы обеспечить участие суннитов в правительстве, но потерпел неудачу. В марте 2007 г. Халилзада сменил опытный дипломат Райан Крокер. Военные действия приняли более ожесточенный характер 22 февраля 2006 г., когда террористы, предположительно сунниты, разрушили одну из величайших шиитских святынь – златоверхую мечеть Аскария в Самарре. Ирак погрузился в полномасштабную гражданскую войну. Сотни трупов, многие со следами пыток, находили в переулках и на пустырях. В последние месяцы 2006 г. погибли по меньшей мере 10 тысяч гражданских лиц. Положение ухудшилось настолько, что американский народ начал сомневаться в целесообразности продолжения войны. Все больше американцев считали, что вторжение в Ирак было ошибкой. Рейтинг Буша резко снизился, достигнув 30 %. Министр обороны Рамсфелд столкнулся с растущей критикой даже со стороны военных и позднее покинул свой пост. Ряд отставных генералов выразили свое недовольство тем, как эту войну начали, планировали и вели и насколько неприемлемыми оказались человеческие потери, даже не говоря о финансовых затратах. В 2006 г. на ведение войны израсходовали более 300 миллиардов долларов, и президент Буш постоянно просил дополнительных ассигнований. Ошибки администрации Буша на этом не закончились. Контракт с компанией из Дубая, принадлежащей Объединенным Арабским Эмиратам, на управление работой американских морских портов вызвал народный протест. Даже республиканские конгрессмены выражали свое возмущение. У Буша не оставалось иного выхода, кроме как аннулировать эти договоренности, что он и сделал 10 марта 2006 г. Еще худшей катастрофой для администрации обернулся ураган «Катрина», который 29 августа 2005 г. обрушился на побережье Мексиканского залива и опустошил весь регион. Особенно сильно пострадал Новый Орлеан, когда прорвало дамбы, сдерживавшие Миссисипи, и вода затопила весь город, разрушив дома и погубив тысячи людей. Самый страшный удар стихии пришелся на низинные районы, где проживали в основном бедные афроамериканцы. Несколько дней оказавшиеся в западне люди стояли на крышах разрушенных домов, поднимая над головой таблички с надписью «Помогите!». Тысячи жителей бежали из города, а многие бедняки, не имевшие возможности уехать, теснились на стадионе «Супердом», не справлявшемся с такой нагрузкой. Администрация не смогла адекватно отреагировать на катастрофу. Особенно острой критике подверглось Федеральное агентство по чрезвычайным ситуациям за неспособность оценить серьезность бедствия и неумелые попытки справиться с его последствиями. Всплыли и другие постыдные факты. Джек Абрамофф, богатый лоббист, имевший тесные связи с руководством Республиканской партии, признал себя виновным в сговоре с целью подкупа государственных чиновников, мошенничестве с использованием почты и уклонении от налогов. Он назвал конгрессменов, которые помогали ему в его махинациях и получали взятки, бесплатные гольф-туры в Шотландию и другие подарки. Том Делей из штата Техас, лидер большинства в палате представителей, был осужден за участие в схеме по перекраиванию избирательных округов в штате Техас, которая принесла республиканцам дополнительные места в палате представителей. Ему пришлось отказаться от своего места лидера, и впоследствии он покинул палату. Республиканец Рэнди «Дюк» Каннингем, конгрессмен от штата Калифорния, сел в тюрьму за получение миллионных взяток, а республиканец Марк Фоли, конгрессмен от штата Флорида, был вынужден уйти в отставку из-за недостойных записок, которые он посылал мужчинам-клеркам, ранее работавшим в палате представителей. Руководитель аппарата вице-президента И. Льюис «Скутер» Либби был осужден по обвинению в лжесвидетельстве и препятствовании отправлению правосудия по делу, начавшемуся из-за незаконного разоблачения агента ЦРУ с целью наказания противников войны в Ираке. В марте 2007 г. его признали виновным в совершении тяжких преступлений по четырем пунктам обвинения. Демократы обвиняли республиканцев в насаждении «культуры коррупции», за двенадцать лет их пребывания у власти буквально пропитавшей конгресс. На промежуточных выборах 7 ноября 2006 г. демократы одержали победу, которой никто не предвидел. Ожидалось, что они получат большинство в палате представителей, но не в сенате. К всеобщему удивлению, демократы добились перевеса в один голос в верхней палате. Несомненно, исход выборов определила затянувшаяся война в Ираке. Американский народ требовал быстрого решения этой проблемы и возвращения американских войск. Двухпартийная комиссия по Ираку (исследовательская группа специалистов, сопредседателями которой были республиканец Джеймс А. Бейкер, бывший государственный секретарь при Джордже Буше-старшем, и демократ Ли Г. Хэмилтон, бывший член палаты представителей от штата Индиана), работе которой администрация Буша вначале противилась, но затем неохотно оказывала поддержку, советовала радикально изменить направление деятельности правительства. Она рекомендовала администрации инициировать дипломатическое наступление и прекратить придерживаться «не ограниченного временем обязательства сохранять большой контингент американских войск, развернутых в Ираке». Но президент предпочел избрать другой курс и увеличить количество американских солдат в зоне боевых действий. Он назвал это «большой волной», которая принесет победу. Больше не стремясь сделать Ирак демократическим, Буш готов был довольствоваться прекращением насилия и созданием правительства, которое могло бы обеспечить стабильность. После того как в январе 2007 г. демократы получили большинство мест в конгрессе, прекратились случаи неконституционного вмешательства исполнительной власти, такие как прослушивание телефонных разговоров без судебного разрешения, подписание законодательных актов, установление исключений в законах и укрепление президентских полномочий за счет конгресса, требующие ответных действий законодательного органа. Одним из первых шагов было избрание члена конгресса от штата Калифорния Нэнси Пелоси спикером палаты представителей. Она стала первой женщиной на этом посту, побывав ранее лидером фракции меньшинства в палате представителей конгресса. Пелоси предложила длинный список законодательных инициатив палаты представителей: увеличение минимальной заработной платы, поддержку рекомендации Двухпартийной комиссии по Ираку, разрешение правительству вести прямые переговоры с фармацевтическими компаниями с целью обеспечения низких цен на лекарства для пациентов «Медикэр», прекращение отправки дополнительных войск в Ирак, урезание процентных ставок по кредитам на образование и другие реформы в «первые 100 часов» (по аналогии с «первыми 100 днями» борьбы Франклина Рузвельта с Великой депрессией) демократического руководства в палате представителей. Были назначены председатели комитетов и начата серия расследований, доказавших, насколько серьезными и агрессивными были попытки администрации расширять и защищать президентские полномочия. В марте 2007 г. важнейшим событием стало утверждение сенатом и палатой представителей законопроектов о дополнительных расходах на войну, включавших положения о выводе американских войск из Ирака к 2008 г. Буш наложил вето на эти законопроекты, и демократы не смогли его преодолеть. Президент угрожал наложить вето на любой переданный ему на подпись законопроект, содержащий временные ориентиры по выводу войск. Демократы настаивали на том, что их действия должны соответствовать требованиям избирателей. Критики теперь заявляли, что войну невозможно выиграть, зато она способна привести к межрелигиозному насилию не только на Ближнем Востоке, но и во всем мусульманском мире. К концу 2007 г. все усилия демократов по прекращению войны потерпели фиаско. В сенате им не хватало голосов, а в палате представителей Буша дружно поддерживали республиканцы, не допуская преодоления президентского вето. К началу 2008 г. успехи демократов в вопросе прекращения войны были слишком ничтожны, чтобы оправдать их поразительную победу в 2006 г. Тем временем Иран в нарушение резолюций ООН продолжал развивать ядерную программу. Вероятность того, что атомное оружие попадет в руки радикальных террористов, стала пугающе возможной. Соединенные Штаты, единственная сверхдержава в мире, утратили уважение большинства стран и способность обеспечить мирное решение международных проблем. Некоторые американцы уже готовы поверить, что из-за полного упадка их великой родины ее место мирового лидера вот-вот займут находящиеся на подъеме государства, такие как Китай или Индия. То, что их не любят и критикуют жители многих стран мира, стало для них шоком. А в начале 2008 г. из-за возрастающего количества отказов в праве выкупа закладной вследствие просрочки в результате практики субстандартного ипотечного кредитования, из-за увеличения безработицы, слабости доллара за рубежом, неустойчивого фондового рынка и растущих цен на бензин и на продовольствие казалось, что страна идет к рецессии. Тем не менее крупный потребительский рынок Америки, технологическое превосходство и творческий гений остались жизнеспособными и позволяют надеяться, что американцы обретут лидеров, которые сумеют провести страну через этот период испытаний в ее истории. Фото с вкладок Христофор Колумб. Гравюра Джона Сартейна Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-1784 Америго Веспуччи Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-76273 Джон Уинтроп Everett Historical / shutterstock.com Уильям Пенн Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-106735 Битва при Банкер-Хилле. Художник Говард Пайл. Около 1897 г. Томас Пейн U.S. National Archives and Records Administration Провозглашение независимости. Художник Джон Трамбулл Library of Congress Джордж Вашингтон Library of Congress Prints and Photographs Division Washington / Reproduction Number: LC-USZ62-13001 Александр Гамильтон. Художник Константин Брумиди Library of Congress, Prints and Photographs Division, Detroit Publishing Company Collection / Reproduction Number: LC-DIG-det-4a26388 Джон Адамс. Художник Ашер Браун Дюран U.S. Navy Томас Джефферсон U.S. National Archives and Records Administration Генри Клей. Художник Дж. Додж. 1843 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-03228 Джеймс Мэдисон. Литография Дж. Пендлтона. Около 1828 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-ppmsca-19166 Битва за Новый Орлеан. Цветная литография Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-01838 Джеймс Монро. Около 1828 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-117118 Эндрю Джексон. Литография Джорджа Эндикотта. 1834–1839 гг. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-04000 Джон Кэлхун Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-61531 Николас Биддл. Художник Томас Салли. 1826–1828 гг. Library of Congress, Prints and Photographs Division, HABS / Reproduction Number: HABS PA, 9-ANDA,1-34 Уолт Уитмен Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-ppmsca-07550 Мормоны. Underwood & Underwood. 1904 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-17443 Золотая лихорадка в Калифорнии. 1848–1853 гг. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-ds-04487 Беглые рабы. Иллюстрация к «Хижине дяди Тома» Гарриет Бичер-Стоу Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-13513 Батлер избивает Самнера. Художник Джон Бьюффорд (или Гомер Уинслоу). 1856 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-38851 Авраам Линкольн Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-132136 Тадеуш Стивенс Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-04115 Эндрю Джонсон Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-01102 Уильям Маккинли. Фотограф Чарльз Паркер. Около 1900 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-103844 Битва при Геттисберге. Художник Тур Тулструп Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-04033 Убийство президента Джеймса Гарфилда Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-pga-02118 Теодор Рузвельт. 11 февраля 1902 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-DIG-ppmsca-35702 Вудро Вильсон. Harris & Ewing. Июнь 1920 г. Library of Congress, Prints and Photographs Division, photograph by Harris & Ewing / Reproduction Number: LC-DIG-ppmsca-13425 Помощники шерифа округа Ориндж уничтожают нелегальный алкоголь. Санта-Ана, 31 марта 1932 г. Orange County Archives Перл-Харбор. 7 декабря 1941 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-16555 Высадка в Нормандии. 6 июня 1944 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., NYWT&S Collection / Reproduction Number: LC-USZ62-111201 Атомная бомбардировка Нагасаки. 9 августа 1945 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., U.S. Army Air Force / Reproduction Number: LC-USZ62-36452 Франклин Делано Рузвельт. Harris & Ewing. 1934 г. Library of Congress, Prints and Photographs Division, photograph by Harris & Ewing / Reproduction Number: LC-H21– C-313 Гарри Трумэн. Около 1945 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-99665 Дуглас Макартур на передовой под Сувоном в Корее. 28 января 1951 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-70920 Мартин Лютер Кинг. Фотограф Дик ДеМарсико. 1964 г. Library of Congress, Prints and Photographs Division, NYWT&S Collection, Dick DeMarsico / Reproduction Number: LC-USZ62-126559 Последняя поездка Джона Кеннеди. Фотограф Виктор Хьюго Кинг. Даллас, Техас, 22 ноября 1963 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., photograph by Victor Hugo King / Reproduction Number: LC-USZ62-134844 Демонстрация против войны во Вьетнаме на эстакаде в Атлантик-сити. Фотограф Уоррен К. Леффлер. 1964 г. Library of Congress, Prints and Photographs Division, U.S. News & World Report Magazine Collection / Warren K. Leffler / Reproduction Number: LC-DIG-ds-05326 Морские пехотинцы США во время Тетского наступления. 1968 г. The U.S. National Archives and Records Administration / Department of Defense. Department of the Navy. U.S. Marine Corps Ричард Никсон. Между 1969 и 1974 гг. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-13037 Джимми Картер. Фотограф Карл Шумахер. 31 января 1977 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., Karl Schumacher / Reproduction Number: LC-USZC4-599 Рональд Рейган. 1981 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C. / Reproduction Number: LC-USZ62-13040 Джордж Буш-старший. Фотограф Дэвид Вальдес. 1989 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., photograph by David Valdez / Reproduction Number: LC-USZ62-98302 Билл Клинтон. 1992 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C./ Reproduction Number: LC-USZ62-107700 Джордж Буш-младший. Фотограф Эрик Дрейпер. 2003 г. Library of Congress Prints and Photographs Division Washington, D.C., photograph by Eric Draper, courtesy of the George Bush Presidential Library / Reproduction Number: LC-DIG-ppbd00371 Американские солдаты укрываются от стрельбы при расследовании взрыва бомбы в автомобиле. Квартал Ат-Тамим в Эр-Рамади, 10 августа 2006 г. U.S. Air Force Tech. Sgt. Jeremy T. Lock Рекомендуемая литература 1. Открытие и заселение Нового Света Brian M. Fagan. The Great Journey: The People of Ancient America, 1987. William D. Phillips. The Worlds of Christopher Columbus, 1992. David Weber. The Spanish Frontier in North America, 1992. Samuel Eliot Morison. The European Discovery of America, 1971, 1975. William T. Hagen. American Indians, 1961. Bernard Bailyn. The Peopling of British North America, 1986. W.J. Eccles. France in America, 1972. John E. Pomfret and Floyd M. Shumway. Founding the American Colonies, 1583–1660, 1970. Edmund Morgan. American Slavery, American Freedom. The Ordeal of Colonial Virginia, 1975. Colin Calloway. New Worlds for All: Indians, Europeans, and the Remaking of Early America, 1997. Michael Kammen. Empire and Interest: The American Colonies and the Politics of Mercantilism, 1970. Winthrop Jordan. White over Black, 1968. Ira Berlin. Many Thousands Gone: The First Two Centuries of Slavery in North America, 1999. Laurel Thatcher Ulrich. Good Wives: Image and Reality in the Lives of Women in Northern New En gland, 1650–1750, 1982. Edmund Morgan. The Puritan Dilemma: The Story of John Winthrop, 1958. Jon Butler. Awash in a Sea of Faith: Christianizing the American People, 1990. 2. Независимость и становление страны Gary B. Nash. The Unknown American Revolution: The Unruly Birth of Democracy, 2005. Edmund Morgan and Helen Morgan. The Stamp Act Crisis, 1953. Bernard Bailyn. The Ideological Origins of the American Revolution, 1967. David Hackett Fischer. Paul Revere’s Ride, 1994. John Ferling. Almost a Miracle: The American Victory in the War of In dependence, 2007. Gordon Wood. The Creation of the American Republic, 1969. Garry Wills. Inventing America, 1978. Jack Rakove. Original Meanings: Politics and Ideas in the Making of the Constitution, 1996. James Roger Sharp. American Politics in the Early Republic, 1993. Joseph Ellis. Founding Brothers: The Revolutionary Generation, 2000. Ralph Ketchum. Presidents above Party: The First American Presidency, 1789–1829, 1984. R. Kent Newmyer. The Supreme Court under Marshall and Taney, 1968. 3. Возникновение идентичности Rowland Berthoff. An Unsettled People: Social Order and Disorder in American History, 1971. George R. Taylor. The Transportation Revolution, 1951. Douglas C. North. The Economic Growth of the United States, 1961. Stuart Bruchey. Enterprise: The Dynamic Economy of a Free People, 1990. Russell B. Nye. The Cultural Life of the New Nation, 1976. Marcus Cunliffe. The Nation Takes Shape, 1789–1837, 1959. Ray Billington. Westward Expansion, 1967. Ron Chernow. Alexander Hamilton, 2004. George Dangerfield. The Awakening of American Nationalism, 1965. Robert V. Remini. Andrew Jackson and the Course of American Empire, 1767–1821, 1977. John R. Howe. From the Revolution through the Age of Jackson, 1973. 4. Эра Джексона Alexis de Tocqueville. Democracy in America, 1835. Arthur M. Schlesinger Jr. The Age of Jackson, 1945. Richard Hofstadter. The American Political Tradition and the Men Who Made It, 1948. Sean Wilentz. The Rise of American Democracy: Jefferson to Lincoln, 2005. Harry L. Watson. Liberty and Power: The Politics of Jacksonian America, 1990. Merrill Peterson. The Great Triumvirate: Webster, Clay, and Calhoun, 1987. Ronald Walters. American Reformers, 1815–1860, 1978. William G. McLoughlin. Revivals, Awakenings, and Reform, 1978. Nathan Hatch. The Demo cratization of American Christianity, 1987. Merle Curti. The Growth of American Thought, 1951. Peter S. Field. Ralph Waldo Emerson, 2003. 5. Разногласия по вопросу рабства, отделение штатов и Гражданская война Frederick Merk. Manifest Destiny and Mission in American History, 1963. Holman Hamilton. Prologue to Conflict: The Crisis and Compromise of 1850, 1964. David Potter. The Impending Crisis, 1848–1861, 1976. Alfred D. Chandler Jr. Strategy and Structure: Chapters in the History of American Industrial Enterprise, 1962. Nancy Cott. The Bonds of Womanhood, 1977. Robert Fogel and Stanley Engerman. Time on the Cross: The Economics of American Negro Slavery, 1974. Kenneth Stampp. The Peculiar Institution, 1955. Eugene Genovese. Roll Jordan Roll: The World the Slaves Made, 1974. Charles P. Roland. The Story of the Civil War, 1991. James M. McPherson. The Battle Cry of Freedom, 1988. 6. Реконструкция и «Позолоченный век» Eric Foner. Reconstruction: America’s Unfinished Revolution, 1863–1877, 1988. C. Vann Woodward. Reunion and Reaction, 1956. Richard Hofstadter. The Age of Reform, 1955. Alan Trachtenberg. The Incorporation of America: Culture and Society in the Gilded Age, 1982. Edward Kirkland. Industry Comes of Age: Business, Labor, and Public Policy, 1860–1897, 1961. Morton Keller. Affairs of State: Public Life in the Late Nineteenth Century, 1977. H. Wayne Morgan. From Hayes to McKinley, 1877–1890, 1967. Michael Kazin. The Populist Persuasion, 1998. 7. «Предначертание судьбы», эра прогрессизма, Первая мировая война и «ревущие двадцатые» Walter La Feber . The New Empire: An Interpretation of American Expansion, 1860–1898, 1998. Alfred Chandler Jr. The Visible Hand: The Managerial Revolution in American Business, 1977. Michael McGerr. A Fierce Discontent: The Rise and Fall of the Progressive Movement in America, 1870–1920, 2003. Robert H. Wiebe. The Search for Order, 1887–1920, 1967. Oliver W. Larkin. Art and Life in America, 1949. George E. Mowry. The Era of Theodore Roosevelt, 1958. Arthur Link. Woodrow Wilson and the Progressive Era, 1954. David J. Goldberg. Discontented America: The United States in the 1920s, 1999. William Leuchtenburg. The Perils of Prosperity, 1914–1932, 1958. Arthur M. Schlesinger Jr. The Crisis of the Old Order, 1957. 8. Великая депрессия, Новый курс и Вторая мировая война David Kennedy. Freedom from Fear: The American People in Depression and War, 1999. Robert S. McElvaine. The Great Depression: America, 1929–1940, 1984. Herbert Feis. Churchill, Roosevelt, Stalin, 1957. Henry Steele Commager. The Story of World War II, 1945. Chester Wilmot. The Struggle for Europe, 1952. Robert Jungk. Brighter Than a Thousand Suns, 1958. Martin Sherwin. A World Destroyed: The Atom Bomb and the Grand Alliance, 1975. 9. Холодная война и гражданские права John Lewis Gaddis. The Cold War, 2005. James Patterson. Great Expectations: The United States, 1945–1974, 1996. Walter La Feber. America, Russia, and the Cold War, 1945–1966, 1967. Ellen Schrecker. The Age of McCarthyism, 2002. David McCullough. Truman, 1992. Arthur M. Schlesinger Jr. A Thousand Days, 1965. Robert Dallek. Lyndon Johnson, 2005. David Halberstam. The Best and the Brightest, 1972. 10. Насилие, Уотергейтский скандал и конец холодной войны Carl Bernstein and Bob Woodward. All the President’s Men, 1974. Stanley Kutler. The Wars of Watergate, 1990. Jonathan Schell. The Time of Illusion, 1976. Arthur Link and William Catton. American Epoch, 1938–1980, 1980. Kevin Phillips. The Emerging Republican Majority, 1969. Bruce Schulman. The Seventies: The Great Shift in American Culture, Society, and Politics, 2001. John Karaagac. Between Promise and Policy: Ronald Reagan and Conservative Reformism, 2000. Haynes Johnson. Sleepwalking through History: America in the Reagan Years, 1992. 11. Консервативный переворот Lee Edwards. The Conservative Revolution: The Movement That Remade America, 1999. William Berman. From the Center to the Edge: The Politics and Policies of the Clinton Administration, 2001. Sam Roberts. Who Are We Now: The Changing Face of America in the Twenty-First Century, 2004. James Hunter. Culture Wars: The Struggle to Define America, 1991. Seymour Hersh. Chain of Command: The Road from 9/11 to Abu Ghraib, 2004. Michael Gordon and Bernard Trainor . Cobra II: The Inside Story of the Invasion and Occupation of Iraq, 2006. Приложение 1 Ключевые даты в истории США 1492 г., октябрь – Открытие Америки X. Колумбом. 1499–1504 гг. – Исследование восточного побережья Южной Америки экспедицией Америго Веспуччи. 1607 г. – Основание Джеймстауна, первого английского поселения в Вирджинии. 1620 г., декабрь – Прибытие на Атлантическое побережье Северной Америки корабля «Мэйфлауэр». 1624 г. – Основание голландцами на острове Манхэттен Нью-Амстердама (с 1664 г. Нью-Йорк). 1770 г. – Бостонская бойня. 1773 г. – «Бостонское чаепитие». 1774 г. – Начало работы Первого Континентального конгресса. 1775 г., 19 апреля – Начало Войны за независимость. Сражения при Лексингтоне и Конкорде. 1775 г., 17 июня – Битва при Банкер-Хилле. 1776 г., январь – Выход в свет памфлета Т. Пейна «Здравый смысл». 1776 г., 4 июля – Принятие Декларации независимости. 1776 г., 15 ноября – Принятие Статей конфедерации. 1777 г., 14 июня – Утверждение государственного флага США. 1783 г. – Подписание мирного договора между США и Англией. Окончание Войны за независимость. 1787 г., май – Начало работы Конституционного конвента. 1787 г., 17 сентября – Подписание Конституции США делегатами конвента. 1789 г., 4 февраля – Выборы первого президента США. 1789 г., сентябрь – Образование первого правительства США. 1791 г., 25 сентября – Принятие первых поправок к конституции (Билль о правах). 1798 г., июнь – июль – Принятие Законов об иностранцах и подстрекательстве к мятежу. 1800 г. – Переезд правительства в новую столицу США г. Вашингтон. 1801–1804 гг. – Триполитанская война. 1803 г. – Приобретение Луизианы. 1812–1814 гг. – Англо-американская война. 1814 г., декабрь – Подписание Гентского мирного договора. 1820 г., март – Миссурийский компромисс. 1823 г., декабрь – Провозглашение «доктрины Монро». 1828 г. – Раскол Демократической партии на национальных республиканцев и демократических республиканцев. 1831 г., август – «Нуллификационный кризис». 1832–1837 гг. – Банковский кризис. 1845 г., 1 марта – Аннексия Техаса. 1846–1848 гг. – Американо-мексиканская война. 1846 г., июнь – Присоединение к США Орегонской страны. 1850 г., 29 января – 20 сентября – Компромисс 1850 г. 1853 г., 30 декабря – «Покупка Гадсдена». 1854 г., 30 мая – Принятие Билля Канзас – Небраска. 1859 г., октябрь – Восстание Джона Брауна. 1860 г., 20 декабря – Выход из состава США Южной Каролины. 1861 г., январь – февраль – Выход из состава США штатов Миссисипи, Флорида, Алабама, Джорджия, Луизиана и Техас. 1861 г., февраль – март – Создание Конфедеративных Штатов Америки. Принятие конституции. 1861 г., 12 апреля – Начало Гражданской войны в США. 1861 г., апрель – май – Отделение Вирджинии, Арканзаса, Теннесси и Северной Каролины. 1861 г., 21 июля – Первая битва при Булл-Ране. 1862 г., сентябрь – Битва при Энтитеме. 1862 г., 22 сентября – Издание первой Прокламации об освобождении негров. 1863 г., январь – Издание второй Прокламации об освобождении негров. 1863 г., июль – Битва при Геттисберге. 1863 г., 19 ноября – Геттисбергская речь А. Линкольна. 1865 г., 31 января – Принятие конгрессом Тринадцатой поправки к конституции (ратифицирована в декабре 1865 г.). Ликвидация рабства в национальном масштабе. 1865 г., 9 апреля – Капитуляция армии Конфедерации у Аппоматтокса. 1865 г., 14 апреля – Покушение на А. Линкольна (скончался 15 апреля). 1866 г., июль – Восстановление Теннесси в правах штата. 1867 г., март – Подписание Договора о продаже Соединенным Штатам русской Аляски (ратифицирован обеими странами в апреле – мае 1867 г.). 1868 г., июнь – Восстановление в правах штатов Арканзас, Северная и Южная Каролина, Луизиана, Джорджия, Алабама и Флорида. 1870 г. – Восстановление в правах штатов Миссисипи, Техас и Вирджиния 1878 г. – Образование Гринбекерской партии. 1881 г., 2 июля – Покушение на президента Дж. Гарфилда (скончался 19 сентября). 1886 г. – Образование Американской федерации труда (АФТ). 1890 г. – Принятие Антитрестовского закона Шермана. 1891 г. – Образование Популистской партии (Народная партия Америки). 1898 г., 15 февраля – Гибель американского военного корабля «Мэн» в Гаванской бухте. 1898 г. апрель– декабрь – Испано-американская война. Заключение Парижского мирного договора. 1901 г., 6 сентября – Покушение на жизнь президента У. Маккинли (скончался 14 сентября). 1906 г. – Начало строительства Панамского канала (завершено в 1914 г.). 1914 г. – Создание Федеральной резервной системы США. 1915 г., 7 мая – Потопление пассажирского лайнера «Лузитания» германской подводной лодкой. 1917 г., 6 апреля – Вступление США в Первую мировую войну. 1918 г., 8 января – Послание президента В. Вильсона конгрессу («14 пунктов Вильсона»). 1919 г., 29 июня – Подписание Германией Версальского мирного договора. 1920 г., январь – Вступление в силу «сухого закона». 1924 г. – Закон об иммиграции, снижение квот, запрет на иммиграцию из Японии. 1929 г., 23 октября – Биржевая паника в США. Начало Великой депрессии. 1933 г., 9 марта – Закон о чрезвычайной помощи банкам. 1933 г., декабрь – Принятие Двадцать первой поправки к конституции США, отмена «сухого закона». 1935 г., июль – Принятие Закона Вагнера, признание права рабочих на создание профсоюзов. 1938 г., 26 мая – Создание Комитета по расследованию антиамериканской деятельности. 1941 г., 11 марта – Принятие Закона о ленд-лизе (29 октября 1941 г. его действие распространено на СССР). 1941 г., август – Подписание Атлантической хартии. 1941 г., 7 декабря – Бомбардировка американской базы Перл-Харбор японской авиацией. 1941 г., 8 декабря – Объявление Соединенными Штатами войны Японии. 1941 г., 11 декабря – Вступление США во Вторую мировую войну. 1942 г., ноябрь – Высадка англо-американских войск в Северной Африке. 1943 г., 28 ноября – 1 декабря – Тегеранская конференция. 1944 г., июнь – Высадка англо-американских войск в Нормандии (Франция). 1945 г., 4–11 февраля – Ялтинская конференция. 1945 г., 16 июля – Испытание американской атомной бомбы. 1945 г., 28 июля – Ратификация сенатом устава ООН. 1945 г., 6 августа – Атомная бомбардировка Хиросимы. 1945 г., 9 августа – Атомная бомбардировка Нагасаки. 1945 г., 2 сентября – Капитуляция Японии. 1946 г., 5 марта – Выступление У. Черчилля в Фултоне, начало холодной войны. 1947 г. – Принятие Закона Тафта – Хартли. 1947 г., 12 марта – Объявление «доктрины Трумэна». 1947 г., июнь – Объявление плана Маршалла. 1948 г., июнь – Начало Берлинского кризиса. 1949 г., 4 апреля – Подписание Североатлантического договора. Создание НАТО. 1950 г., февраль – Начало маккартистской кампании. 1950 г., июнь – Начало войны в Корее. 1961 г., 17 апреля – Высадка десанта в заливе Свиней. 1962 г., 2 февраля – Орбитальный космический полет Джона Гленна. 1962 г., 22 октября – 20 ноября – Карибский кризис. 1963 г., 22 ноября – Убийство Джона Кеннеди. 1964 г., 7 августа – Принятие конгрессом Тонкинской резолюции. Начало войны во Вьетнаме. 1969 г., 20 июля – Астронавт Нил Армстронг сделал первые шаги на Луне. 1972 г., июнь – Начало Уотергейтского скандала. 1973 г., октябрь – Утверждение конгрессом Закона о военных полномочиях президента. 1974 г., 9 августа – Отставка президента Р. Никсона. 1975 г., 30 апреля – Эвакуация американцев из столиц Южного Вьетнама и Камбоджи. Окончание войны во Вьетнаме. 1978 г., март – Утверждение сенатом Договора о передаче к 2000 г. Панамского канала правительству Панамы (возвращение состоялось 31 декабря 1999 г.). 1979 г., 1 января – Установление дипломатических отношений между США и КНР. 1979 г., 4 ноября – Захват иранскими студентами посольства США в Тегеране. 1980 г. – Запрет правительства США на поставку в СССР современных технологий. Бойкот Московских Олимпийских игр. 1981 г., 20 января – Освобождение американских заложников в Иране. 1986 г., ноябрь – Начало скандала «Иран-контрас». 1987 г., 8 декабря – Подписание в Вашингтоне М. Горбачевым и Р. Рейганом Договора о ликвидации ракет средней и малой дальности. 1989 г., декабрь – Американская интервенция в Панаме, свержение президента М. Норьеги. 1991 г., 16 января – 27 февраля – Война в Персидском заливе («Буря в пустыне»). 1995 г., ноябрь – 1996 г., январь – Правительственный кризис. 1998 г., январь – 1999 г., февраль – Начало и завершение дела об импичменте Билла Клинтона. 1999 г., март – июль – Использование НАТО военной силы в Югославии при активном участии США. 2001 г., 11 сентября – Теракты в Вашингтоне и Нью-Йорке. 2001 г., октябрь – Военная операция США против талибана (Афганистан). 2002 г., октябрь – Предоставление конгрессом Дж. Бушу права начать военные действия против Ирака. 2003 г., март – апрель – Свержение режима С. Хусейна. 2005 г., 29 августа – Ураган «Катрина». 2003 г., май – 2011 г., декабрь – Война в Ираке при активном участии американских войск. Приложение 2 Президенты США 1789–1797 гг. – Джордж Вашингтон, 1-й президент США 1797–1801 гг. – Джон Адамс, 2-й президент США, федералист 1801–1809 гг. – Томас Джефферсон, 3-й президент США, демократический республиканец 1809–1817 гг. – Джеймс Мэдисон, 4-й президент США, демократический республиканец 1817–1825 гг. – Джеймс Монро, 5-й президент США, демократический республиканец 1825–1829 гг. – Джон Куинси Адамс, 6-й президент США, демократический республиканец/национальный республиканец 1829–1837 гг. – Эндрю Джексон, 7-й президент США, демократ 1837–1841 гг. – Мартин Ван Бюрен, 8-й президент США, демократ 1841 г. – Уильям Генри Гаррисон, 9-й президент США, виг 1841–1845 гг. – Джон Тайлер, 10-й президент США, виг/беспартийный 1845–1849 гг. – Джеймс Нокс Полк, 11-й президент США, демократ 1849–1850 гг. – Закари Тейлор, 12-й президент США, виг 1850–1853 гг. – Миллард Филлмор, 13-й президент США, виг 1853–1857 гг. – Франклин Пирс, 14-й президент США, демократ 1857–1861 гг. – Джеймс Бьюкенен, 15-й президент США, демократ 1861–1865 гг. – Авраам Линкольн, 16-й президент США, республиканец/Национальный союз 1865–1869 гг. – Эндрю Джонсон, 17-й президент США, демократ/Национальный союз 1869–1877 гг. – Улисс Симпсон Грант, 18-й президент США, республиканец 1877–1881 гг. – Ратерфорд Хейс, 19-й президент США, республиканец 1881 г. – Джеймс Гарфилд, 20-й президент США, республиканец 1881–1885 гг. – Честер Артур, 21-й президент США, республиканец 1885–1889 гг. – Стивен Гровер Кливленд, 22-й президент США, демократ 1889–1893 гг. – Бенджамин Гаррисон, 23-й президент США, республиканец 1893–1897 гг. – Стивен Гровер Кливленд, 24-й президент США, демократ 1897–1901 гг. – Уильям Маккинли, 25-й президент США, республиканец 1901–1909 гг. – Теодор Рузвельт, 26-й президент США, республиканец 1909–1913 гг. – Уильям Говард Тафт, 27-й президент США, республиканец 1913–1921 гг. – Вудро Вильсон, 28-й президент США, демократ 1921–1923 гг. – Уоррен Гардинг, 29-й президент США, республиканец 1923–1929 гг. – Калвин Кулидж, 30-й президент США, республиканец 1929–1933 гг. – Герберт Кларк Гувер, 31-й президент США, республиканец 1933–1945 гг. – Франклин Рузвельт, 32-й президент США, демократ 1945–1953 гг. – Гарри Трумэн, 33-й президент США, демократ 1953–1961 гг. – Дуайт Эйзенхауэр, 34-й президент США, республиканец 1961–1963 гг. – Джон Кеннеди, 35-й президент США, демократ 1963–1969 гг. – Линдон Джонсон, 36-й президент США, демократ 1969–1974 гг. – Ричард Никсон, 37-й президент США, республиканец 1974–1977 гг. – Джеральд Форд, 38-й президент США, республиканец 1977–1981 гг. – Джеймс Картер, 39-й президент США, демократ 1981–1989 гг. – Рональд Рейган, 40-й президент США, республиканец 1989–1993 гг. – Джордж Буш-старший, 41-й президент США, республиканец 1993–2001 гг. – Билл Клинтон, 42-й президент США, демократ 2001–2009 гг. – Джордж Буш-младший, 43-й президент США, республиканец 2009 г. – настоящее время – Барак Обама, 44-й президент США, демократ notes Примечания 1 Согласно распространенному в Кастилии и Португалии поверью, во время арабского нашествия семь благочестивых епископов Вестготского королевства отплыли в Атлантический океан и достигли острова, где основали семь поселений. 2 Из проповеди «Образец христианского милосердия» Джона Уинтропа, которую он произнес, пересекая Атлантику в 1630 г. Ключевое понятие проповеди – «Город на холме» (Ис. 2: 2–3, Мф. 5: 14). 3 Фримены (от англ. freeman – свободный человек) – люди, самостоятельно оплатившие переезд в Новый Свет, в отличие от сервентов, обязавшихся отработать путь через Атлантику. 4 Пейн Т. Здравый смысл // Избранные сочинения. М., 1959. Здесь и далее цитируется в переводе А. Богомолова. 5 Из письма генерала Вашингтона Джозефу Риду от 31 января 1776 г. 6 Jefferson, Thomas. Memoir, correspondence, and miscellanies from the papers of T. Jefferson. Charlottesville: F. Carr&Co., 1829. Vol. 1. P. 12. 7 Впоследствии Джон Пол Джонс под именем Павел Джонес был российским контрадмиралом, в 1788 г. участвовал в Русско-турецкой войне. Награжден орденом Святой Анны. 8 Тауншип – административно-территориальная единица третьего уровня в США. Тауншипы входят в округа (которые, в свою очередь, входят в штаты) наряду с городскими муниципалитетами. 9 Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательство / Под ред. О. Жидкова. Пер. В. Лафитского. М.: Прогресс, Универс, 1993. 10 Там же. 11 Соединенные Штаты Америки: Конституция и законодательство / Под ред. О. Жидкова. Пер. В. Лафитского. М.: Прогресс, Универс, 1993. 12 Джефферсон Т. Первая инаугурационная речь//Инаугурационные речи Президентов США. Харьков: Folio, 2009. 13 Кокус – закрытое партийное собрание для выдвижения кандидатов на выборы или выработки политической линии. 14 Непременное условие (лат.). 15 В 1791 г. Джексон женился на Рэйчел Донельсон и вошел в одну из первых семей Теннеси. Первый муж Рэйчел, капитан Льюис Робардс, подал на развод и уехал, так что Джексон был уверен, что развод вступил в законную силу. Затем первый супруг Рэйчел вернулся и подал на развод во второй раз, теперь уже на основании супружеской неверности. 16 Джексон считается основоположником «spoil system» – практики формирования государственного аппарата по партийному принципу. 17 Эмерсон Р. У. Реформатор. 18 Токвиль А. Демократия в Америке: Кн. I / Пер. В. Олейни– ка, Е. Орловой, И. Малаховой, И. Иванян, Б. Ворожцова. М.: Прогресс, 1992. 19 Эмерсон Р. У. Реформатор. 20 Brisbane, Albert. Social Destiny of Man, Or Association and Reorganization of Industry. Philadelphia: C. F. Stollmeyer, 1840. 21 Цит. по: Торо Генри Дэвид. Уолден, или Жизнь в лесу / Пер. З. Александровой. М.: Наука, 1979. 22 Цит. по: Мелвилл Герман . Моби Дик, или Белый Кит / Пер. И. Берштейн. Л.: Художественная литература, 1987. 23 Территории США – земли, находящиеся под управлением федерального правительства, но не входящие в какой-либо штат или округ Колумбия. 24 История США: Хрестоматия. Учебное пособие для вузов / Сост. Э. Иванян. М.: Дрофа, 2005. Пер. Э. Иваняна. 25 Здесь и далее Геттисбергская речь цитируется в переводе, представленном на сайте «История США в документах»: www.grinchevskiy.ru/19/a-l-gettisbergskaya-rech.php. 26 Аллюзия на «битву штандартов» – сражение англичан с шотландцами 22 августа 1138 г. неподалеку от Норталлертона в Северном Йоркшире в Англии. Название связано с тем, что в центре английских позиций находилась повозка с установленными на ней знаменами с ликами североанглийских святых. 27 Во время Испано-американской войны разразился скандал из-за недоброкачественных мясных консервов, поставлявшихся американской армии с чикагских боен, которые Рузвельт называл «говяжьим трестом». Говорили, что потери в армии из-за употребления в пищу этих консервов значительно превышали потери в результате боевых действий. 28 Вошла в историю как речь «Счастливый воин», по названию главы из романа Джона Дос Пассоса «1919», посвященной Теодору Рузвельту. 29 Период «подбитой утки» – период нахождения у власти президента, законодателя или другого выборного чиновника, не переизбранного на следующий срок, до вступления в должность его преемника. 30 Цит. по: Кузьмин Ю. Хрестоматия по новейшей истории стран Европы и Америки (1918–2006) / Сост. Ю. Кузьмин. Киров: Изд-во ВятГГУ, 2007. 31 «Беседы у камина» – радиообращения Ф. Д. Рузвельта, в которых он излагал свою позицию по основным внутренним и внешним проблемам и предлагал пути их разрешения. За 12 лет своего президентства Рузвельт провел не более 30 таких бесед. 32 Цит. по: Рузвельт Ф. Д. Беседы у камина / Пер. А. Шаракшанэ, комментарии Ю. Рогулева. М.: ИРТК, 2003. 33 Речь Черчилля в Фултоне цит. по: Вульф Ларри. Изобретая Восточную Европу. М.: Новое литературное обозрение, 2003. 34 История США в документах: http://www.grinchevskiy.ru. 35 Макартур процитировал песню, популярную у британских солдат в Первую мировую войну: «Старые солдаты никогда не умирают» (Old soldiers never die). 36 Линетт Фромм, последовательница кровавой секты Чарльза Мэнсона, по федеральному закону, принятому в 1963 г. после убийства Джона Кеннеди, за покушение на жизнь президента была приговорена к пожизненному заключению. 37 45-летняя Мур, имевшая 5 детей, была связана с левацкими группами в Калифорнии и надеялась, что убийство Форда вызовет революцию в США. 38 Певица Дженнифер Флауэрс рассказала прессе, что у нее был роман с Биллом Клинтоном, продолжавшийся двенадцать лет. Хиллари Клинтон спасла карьеру мужа, выступив вместе с ним в популярной телепередаче «60 минут».
