Актуальные проблемы современного книговедения В современном развитии науки о книге преобладают три фактора, совпавшие по времени. Первый фактор экономисты и политики называют перестройкой, демократизацией, переходом к рыночным отношениям, переходным периодом. Экономические изменения в механизмах функционирования книжного дела (и не только книжного, но шире – и материальной, и духовной культуры) обрели форму тотальной коммерциализации, особенно зримо в книгоиздательском и книготорговом деле. Очевидный процесс коммерциализации не только книгоиздательского и книготоргового дела, но и книгоиздательского и книготоргового профессионального сознания в современной науке о книге непосредственно и опосредованно отозвался падением ее теоретического и методологического уровней. Теоретический уровень снижается требованием (а то и приказанием) «финансово состоятельных» практиков к науке заниматься сугубо прагматическими производственными задачами под лозунгом «Ближе к практике!». Наука не отвечает столь же правомерным лозунгом «Ближе к науке!», поскольку в целеосознанной практике «снимается» научное знание, превращаясь в научно обоснованное действие. Практик обязан быть носителем теоретического знания. И только в этом случае он становится профессионалом, а не просто умельцем, только в этом случае практика для него не просто занятие в рабочее время, место работы, должность, но профессия. Профессор и профессия – недаром однокоренные слова. А поскольку сегодня практикам-руководителям издательского и книготоргового дела не хватает современных экономических, управленческих, коммерческих знаний, необходимых в реальных условиях существования, выживания, успешного экономического функционирования, у них возникает субъективная уверенность, что не книговедением надо заниматься, а маркетингом, менеджментом, рекламой, т.е. экономикой, организацией, управлением. И происходит qui pro quo (одно вместо другого). Смещение акцентов с книги как способа отражения и средства формирования сознания на книжное издание как материально-предметную форму книги и как товар особенно наглядно обнаруживается в обсуждениях (в меньшей степени) и реальных действиях (в большей степени) при решении вопроса о содержании высшего образования для специалистов книгоиздательского и книготоргового дела. Практики настаивают, что готовить необходимо предпринимателя, специалиста по маркетингу, коммерсанта. Кто же возразит против этого? И в 20-е гг. XX в. В.И. Ленин призывал учиться торговать в конкретно-исторических условиях. И сегодня надо учиться производить и торговать в конкретно-исторических экономических, а потому и политических условиях, ибо, цитируя того же В.И. Ленина, «политика – это концентрированное выражение экономики». В любой области деятельности нужны предприниматели, хотя это не специальность, а род занятий. И в спорте нужны предприниматели, но еще более нужны футболисты, теннисисты, гимнасты, пловцы, тренеры и т.д., чтобы подготовить «объект» предпринимательства. И в книжном деле нужны предприниматели, но в еще больших количествах книговеды-редакторы, книговеды-товароведы, продавцы-консультанты, библиографы, библиотекари, преподаватели, книговеды-исследователи. Иными словами, нужны разные специальности – и экономическая и книговедческая, а не первая вместо второй. И каждая бы занималась своим объектом и в своем предмете. Практика книжного дела от этого бы только выигрывала. Сущность книги и содержание адекватно отражающей ее теории никак не может измениться в условиях рыночных отношений и дефицита экономических, управленческих, организационных знаний у практиков книжного дела. А вот на уровне материальнопредметных форм книги и конкретных процессов книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического дела рыночные отношения нельзя не учитывать, правда, не забывая о сущности книги. Второй фактор – это объективные процессы развития книговедения как области знания и его взаимодействия со смежными дисциплинами. Основной исторической закономерностью было и остается опережающее теоретическое развитие то одной, то другой специально-книговедческой области знания (книгоиздательской, книготорговой, библиотечной, библиографической в их истории, теории и методике) или частной книговедческой дисциплины в русле тенденции к дифференциации научного знания. Каждая из них в своем саморазвитии с неизбежностью подходила к осознанию и формулированию проблем, которые в своих границах и своими познавательными средствами исследовать и решать по определению не могла. Они требовали наддисциплинарного подхода, потому что это были проблемы методологического уровня. Всю иерархическую совокупность этих проблем можно обобщить до двух фундаментальных: что есть книга и что есть приведенное в систему научное знание о книге. Решение обеих – компетенция методологического уровня приведенного в систему научного знания о книге и предмет относительно самостоятельной книговедческой дисциплины с правомерным названием «Общее книговедение» (сравни: «Общее языкознание», «Общая теория систем»). Специально-книговедческие дисциплины продолжают исследовать и решать эти проблемы двумя путями. Одни решают их в своих границах и своими средствами, универсализируя и абсолютизируя свой объект, т.е. только часть той системы смыслов, которая обозначается категорией «книга». А потому для книгоиздательского, книготоргового знания, статистики печати книга соответственно – «рукопись, прошедшая редакционно-издательскую обработку...», «товар особого рода...», «непериодическое издание объемом более 48 страниц» и так далее. Для операционального использования может быть и достаточно этих определений, но ни каждое в отдельности, ни их арифметическая сумма отнюдь не исчерпывают всей системы смыслов, заключенных в категории «книга». Библиотековеды и библиографоведы идут другим путем в трактовке категории «книга» и в идентификации своих научных дисциплин, призывая на помощь познавательные средства и категориально-понятийную систему смежных наук, которые признают для себя более общими, – документалистику (документологию), информатику, социальную информатику, и квалифицируют книгу как разновидность документа, поскольку в библиотеках собираются, хранятся, систематизируются, используются разного рода письменные документы. Идентификация книги (не книжного издания!) как разновидности документа, вопервых, перемещает книгу в объект и предмет иной науки – документоведения; во-вторых, ничего не прибавляет к пониманию природы и сущности книги. В-третьих, при таком подходе остается открытым вопрос, что есть книга как разновидность документа и что такое книжное дело по отношению к книге как разновидности документа. Ведь не только и не столько потому она книга, что продается в книжном магазине. Третий фактор – информатизация общества, а точнее его следовало бы назвать компьютерной революцией. Сущность его интерпретируется в предмете многих наук – от философских до технических. Разностороннее осмысление процесса экспансивного внедрения электронной техники и компьютерных технологий во многие сферы человеческой деятельности, в том числе и в книжное дело, идет уже давно. Об этом свидетельствует обилие публикаций в зарубежной и отечественной литературе. Мысль о том, что сегодня насущной для развития и материального и духовного производства является задача информатизации и компьютеризации, в принципе не вызывает ни возражений, ни сомнений. Однако ее абсолютизация и воплощение в жизнь в конечном итоге приведет к «обездуховливанию» и человека и общества. Это так же очевидно, как и то, что без информатизации и компьютеризации прогресс духовного и материального производства будет идти намного более медленными темпами, и это противоречило бы свойственному человеку стремлению к увеличению своих возможностей и духовных потребностей. В последние годы появились также философские и специально-научные рефлексии по поводу преимуществ, но вместе с тем и потерь при возобладании тенденции фетишизировать новейшие средства коммуникации (аудио-видео-компьютерные) вследствие подмены цели средствами. Конечная цель должна заключаться не в компьютеризации ради компьютеризации, а в том, чтобы ее средствами освободить человека от рутинных работ и занятий и дать ему время для воспроизводства самого себя как субъекта общественной деятельности, полноценно жизнедействующего в контексте не только современной цивилизации, но и всей предшествующей культуры. Уровень культуры индивида обратно пропорционален сумме усилий, необходимых для преодоления невежества в любой сфере жизнедеятельности. Информатизация и компьютеризация общества должны высвободить и увеличить время, которое человек может потратить на это преодоление, добывая и приращивая личностное знание. А истинное обстоятельное знание со времени появления письменной культуры и книги как ее подсистемы зиждется на «книжном научении». Специалисты в области информационных технологий акцентируют безграничные преимущества компьютерной коммуникации, не вдаваясь в сущность и детали взаимодействия их с традиционной книжной коммуникацией. Книговеды, декларируя преимущества «бумажной» книги, защищая нетленный статус книги как способа сохранения и воспроизводства духовной культуры, не могут, однако, подобные декларации аргументировать профессионально компетентными и адекватными сопоставлениями. Компьютерная коммуникация, или компьюникация, не отменяет и не уничтожает книгу как способ социальной коммуникации, а приращивает к ней свои технологические и навигационные возможности, находя свою нишу, сферы и уровни, где реализует свои сущностные возможности целостно и полноценно. Следовательно, комплексная научная проблема состоит в том, чтобы исходя из понимания книги как способа социальной коммуникации, актуализируемого средствами книжного дела (социальной коммуникационной системы), выявить сходство и различия, оптимальные сферы и уровни функционирования двух форм способа коммуникации – традиционной библиотечной коммуникации и компьютерной коммуникации. Конкретно-практически третий фактор в книжном деле и в книговедении сконцентрировался на метафоре «электронная книга» и на сопоставлении с метафорой «традиционная книга», в которой категория «книга» отождествляется с экземпляром книжного издания, т.е. с материально-предметной формой проявления сущности книги. Информатик и книговед Р.С. Гиляревский в одной из своих статей интерпретировал определение термина «электронная книга»: «Электронная книга – совокупность данных (текст, звук, статичное и движущееся изображение) в памяти компьютера, предназначенная для восприятия человеком с помощью соответствующих программных и аппаратных средств. В широком смысле электронная книга обладает возможностями сочетать текст с аудио- и видеоматериалами со стереозвуковыми и стереоскопическими эффектами, что придает ей черты динамической интерактивной книги. Ее можно не только читать, но и изменять, добавляя собственные наблюдения, размышления и результаты экспериментов <...> Возможность манипулировать текстами этих изданий обусловило появление гипертекста, т.е. такой формы организации текстов, при которой смысловые единицы (фразы, абзацы, разделы) представлены не в линейной последовательности, а как сеть указанных возможных переходов и связей между ними. Это создает возможности поиска и объединения по смыслу фрагментов текстов из многих книг». По поводу этой дефиниции и ее интерпретации возникает много вопросов и возражений. Почему книга – совокупность данных? Любая ли совокупность данных в памяти компьютера – книга? Почему текст понимается только как вербальный и письменный? Он может быть и аудиальным, т.е. произносимым вслух. Что такое «видеоматериалы» и какими они бывают? «Читать и изменять... добавляя...» можно не только электронную книгу, но и собственный экземпляр полиграфического книжного издания, что мы и делаем. Но при этом мы создаем новое произведение, контекстом которого будет «читаемое плюс наше отношение к нему», а текстом – «читаемое плюс измененное и добавленное». Не поэтому ли проблема авторского права так остра сегодня для Интернета? «Объединение по смыслу фрагментов текстов из многих книг» в лучшем случае называется обзором, в плохом – компиляцией, в худшем – плагиатом. Гипертекстовые технологии действительно сжимают пространство и сокращают время навигации по чужим произведениям, и в этом колоссальное преимущество компьютерной коммуникации во всех ее стремительно развивающихся формах. Есть в этом и угрозы. В приведенных выше рассуждениях с очевидностью угадывается отождествление книги даже не с книжным изданием, а с экземпляром книжного издания. Обоснованное в общем книговедении понимание сущности книги, как актуализированного средствами книжного дела способа организации авторского литературного, музыкального, изобразительного произведения в книжное издание, и способа распределения, перераспределения и воспроизводства «снятого» книжным изданием произведения, в индивидуальном, групповом и общественном сознании теми же средствами, может стать методологической основой для исследования того, что происходит с произведением в киберсреде. Там оно может пребывать в качестве электронной копии текста авторского произведения (причем в любой семиотической форме – вербальной, аудиальной, «иконической»), в качестве электронной копии традиционного книжного издания (или целой библиотеки таких копий, и они уже есть). Но может быть и электронное издание, т.е. произведение интегральное аудио-видео-вербальное и даже более семиотически сложное, создаваемое прицельно и специально для существования только в киберсреде, организуемое в электронное издание средствами компьютерной технологии и техники и адресованное для восприятия с дисплея. Сегодня информационно-компьютерные технологии развиваются стремительно. Но полноценная электронная книга появится тогда, когда компьютерно-опосредованной станет вся сложноструктурированная система (а не отдельные процессы) книжного дела – книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического – и когда библиографически-поисковая, покупательская, абонентская и собственно читательская деятельность тоже будет компьютерно-опосредованной. Тогда и совершится компьютерная революция в мире книг. При этом важно, чтобы сущность и главное социальное предназначение книги как способа отражения и средства формирования индивидуального, группового и общественного сознания не утратились. Таким образом, наличие этих трёх факторов и оказываемое ими влияние на состояние книжного дела в настоящее время, являются актуальными проблемами современного книговедения.
