Я.В. Солостовская · Некоторые проблемы толкования норм Конституции России отсутствием принципиальной позиции относительно природы и первоисточника государственной власти. Вместе с тем представительная демократия в конституционных нормах проходила становление и развитие в диалектическом единстве с непосредственными формами народовластия. 4. Текстуальный анализ конституционных положений показал, что Конституция РФ 1993 г. не использует термин «делегирование», подменяя его такими понятиями, как «передача» и «наделение». При этом системный анализ ст. 3, 78, 79, 132 Конституции РФ позволяет выделить горизонтальную и вертикальную структуру института делегирования. К элементам горизонтальной структуры можно отнести: делегирование власти народом; делегирование полномочий в системе исполнительной власти; законодательное делегирований. К вертикальным элементам в структуре института делегирования можно причислить делегирование надгосударственное и внутригосударственное делегирование. Подводя итоги проведенного анализа становления и развития в российском государстве института делегирования, стоит отметить всестороннее применение исследуемого института в современном конституционном развитии Российской Федерации. 1 См.: Ведомости СНД и ВС РФ. 1992. № 20, ст. 1084. См.: Липчанская М.А. Диалектическое единство представительной и прямой демократии в конституционном развитии России // Вестник Саратовской государственной юридической академии. 2014. № 1 (96). С. 71. 3 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 22, ст. 2491. 2 НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ТОЛКОВАНИЯ НОРМ КОНСТИТУЦИИ РОССИИ В статье анализируются теоретические аспекты толкования конституционно-правовых норм, проблемы интерпретационной деятельности Конституционного Суда Российской Федерации. Приведены некоторые концепции, рассмотрены основные пределы толкования. Обозначен ряд вопросов интерпритации конституционных норм, нуждающихся в дальнейшем научном исследовании. Ключевые слова: нормы Конституции РФ, толкование норм, пределы толкования, Конституционный Суд РФ, теории интерпретации норм. Y.V. Solostovskaya SOME OF THE PROBLEMS OF INTERPRETATION OF THE RUSSIAN CONSTITUTION In the article are observed theoretical aspects of the interpretation of the constitutional and legal norms, problems of the interpretative activity of the Constitutional Court of the Russian Federation. Some concepts of interpretation, the basic limits of interpretation are also mentioned. A number of issues of interpretation of the constitutional norms in need of further scientific research is marked. Keywords: norms of the Constitution of the RF, the interpretation of norms, limits of the interpretation, the Constitutional Court of the RF, theory of the interpretation of norms. © Солостовская Яна Владимировна, 2016 Аспирант кафедры конституционного и международного права (Саратовская государственная юридическая академия); e-mail: solostovskaya@yandex.ru Вестник Саратовской государственной юридической академии · № 2 (109) · 2016 Я.В. Солостовская* 173 Вестник Саратовской государственной юридической академии · № 2 (109) · 2016 КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО 174 Основополагающим политическим и правовым документом в Российской Федерации является Конституция, принятая 12 декабря 1993 г. Важное место конституционно-правовых норм обусловливает и особое значение актов по их толкованию. В государствах, где орган конституционного нормоконтроля отсутствует, толкование осуществляет парламент. В России в 1991 г. учрежден специальный орган конституционной юстиции — Конституционный Суд. В соответствии с ч. 5 ст. 125 Основного Закона, ч. 4 ст. 3 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации»1 субъектом, уполномоченным давать официальное толкование основных норм, выступает Конституционный Суд. Это полномочие является одним из наиболее значимых, от результата интерпретационной деятельности зависят правовые и политические решения. Посредством толкования преодолевается обнаружившаяся неопределенность в понимании основных (базовых) положений. Толкование — древнейший правовой институт. Он является частью более широкого понятия — герменевтики, которая в переводе с греческого означает объяснение, разъяснение, интерпретация какого-либо предмета, явления2. А.Ф. Черданцев отмечает, что под толкованием понимается, с одной стороны, определенный мыслительный процесс, направленный на объяснение знаковой системы, а с другой — результат этого процесса3. С.С. Алексеев считает, что толкование — это деятельность по установлению содержания акта для его практической реализации4. Обычно под толкованием подразумевают такую деятельность соответствующих субъектов, результатом которой являются уяснение и разъяснение нормативного правового положения. Уяснение толкуемой нормы — фундаментальный, творческий, мыслительный процесс, направленный на отыскание истинного смысла, воплощенного в Основном Законе. Проблема толкования — это вопрос соотношения духа и буквы закона, между которыми зачастую выявляются определенные противоречия. В правоведении не решен вопрос: что лежит в основе толкования, «буква» или «дух» закона? Считаем, что ни один из этих подходов не отличается совершенством, толкование основных норм должно осуществляться с точки зрения отыскания «духа права». Конституция как объект толкования не однородна, она является политическим и юридическим документом, содержащим не только правовые, но и социально-экономические, политические категории5. Исходя из подходов к месту и юридическому статусу Основного Закона, можно выделить некоторые концепции конституционной интерпретации. Г.А. Гаджиев исследовал предложенные немецкими, французскими, русскими мыслителями теории, в т.ч. в аспекте конституционной интерпретации6. Онтологически действительность нормы у Г. Кельзена — это специфическая форма существования права: правовая норма действительна, если она принадлежит правовой системе, т.е. производна от иной нормы высшего порядка. Действительность нормы — это и качество юридической системы, основанной на иерархии норм. Именно это соображение легло в основу идеи Г. Кельзена о необходимости специального конституционного контроля, осуществляемого новой институцией — конституционным судом7. Реалистическая теория толкования исходит из убеждения, что объектом толкования выступает не сама норма, а конституционный текст, изучаемый с целью определения содержащейся в нем нормы8. Посредством подобной интерпретации юридический текст становится совокупностью норм, подлежащих применению. Я.В. Солостовская · Некоторые проблемы толкования норм Конституции России Вестник Саратовской государственной юридической академии · № 2 (109) · 2016 Необходимость официального конституционного толкования обусловлена недопустимостью произвольного толкования базовых норм правоприменителем. Разъяснение базовых норм — это сложнейшая категория юридических дел. Судьи Конституционного Суда РФ при интерпретации базовых норм обязаны следовать определенным правилам и учитывать сложившуюся практику, о чем прямо сказано в ст. 74 Федерального конституционного закона 1994 г. Говоря о толковании основных норм, мы имеем в виду только толкование, непосредственно связанное с применением базовых законоположений. Конституционный Суд РФ в ряде своих решений сформулировал правовую позицию о недопустимости принятия к производству запросов о толковании конституционных положений, конкретизированных в действующем законодательстве, ибо в таких случаях под видом толкования осуществляется проверка конституционности не заявленных в Конституционный Суд норм текущего законодательства. Суд не признает допустимыми такие запросы, если они не связаны с возможным применением базовой нормы, имеют сугубо теоретическую или, напротив, чисто политическую направленность, либо фактически рассчитаны на дополнение этого основного текста и содержат ходатайство о толковании таких положений, которые в Конституции не закреплены9. При рассмотрении дела о толковании ч. 3 ст. 81 и п. 3 разд. 2 «Заключительные и переходные положения» Конституции РФ Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что производство по данному делу необходимо прекратить в связи с отсутствием неопределенности в понимании норм, содержащихся в этих предписаниях. Несмотря на то, что предмет запроса Государственной Думы составлял вопрос, является ли срок осуществления полномочий Президента РФ, указанный в п. 3 разд. 2 Конституции РФ, первым из двух сроков, предусмотренных ст. 81 (ч. 3), Суд, комментируя эту норму, указал, что два срока полномочий подряд составляют конституционный предел, превышение которого Конституция не допускает10. Таким образом, Конституционный Суд РФ фактически дал истолкование ч. 3 ст. 81 Конституции РФ по собственной инициативе, хотя и отказал, и прекратил производство по предмету обращения. Т.Г. Морщакова, воспользовавшись правом на особое мнение, указала, что принятие Судом запроса Государственной Думы изначально является необоснованным. Судья заметила, что Конституционный Суд РФ не должен подобным образом вмешиваться в текущий политический процесс11. Сама процедура прекращения производства по делу на стадии рассмотрения дела названным Законом допускается, и была легитимно применена в этом деле. Толкование, осуществляемое Конституционным Судом РФ, бывает двух видов: казуальное и нормативное. Первый вид можно наблюдать в деятельности этого органа по различным видам конституционного судопроизводства. В отличие от нормативного, казуальное толкование касается определенного факта, дела, проступка. Как правило, его назначение — разрешение уникального казуса. Конституционный Суд отметил, что он в своей практике стремится к тому, чтобы путем конституционно-правового истолкования рассматриваемой нормы выявить ее должное юридическое содержание. Конституционный Суд РФ, толкуя оспариваемую норму, устанавливает ее истинный конституционно-правовой смысл — обязательный для всех правоприменителей. Несмотря на то, что конституционной практике по толкованию уже почти четверть века, проблема разъяснения основных норм все еще относится к числу 175 Вестник Саратовской государственной юридической академии · № 2 (109) · 2016 КОНСТИТУЦИОННОЕ ПРАВО 176 недостаточно изученных. Большой вклад в изучение рассматриваемой проблематики на современном этапе внесли такие правоведы, как Г.А. Гаджиев, Н.В. Витрук, Б.С. Эбзеев, Т.Я. Хабриева, Н.Е. Таева, Т.М. Пряхина и др. Вместе с тем многие вопросы остаются дискуссионными и весьма актуальными. В.В. Банк не отождествляет такие понятия, как интерпретация и толкование. По его мнению, интерпретация является более широким понятием, нежели толкование норм Конституции. Последнее рассматривается им как один из видов интерпретации, наряду с которым имеются и иные. Считаем разграничение этих понятий фиктивным и нецелесообразным. Толкование нормы и есть ее интерпретация, изучение, выявление, уяснение смысли и трактовка, разъяснение содержания. Автор предлагает передать ряд функций Конституционного Суда РФ по казуальному толкованию базовых норм в конституционные (уставные) суды Федерации по месту проживания истцов12. Однако вряд ли это соответствует установленным принципам разграничения предметов ведения Федерации и ее субъектов. В Постановлении от 16 июня 1998 г. № 19-П Конституционный Суд РФ определил, что полномочия Федерального суда закреплены специально и поскольку для их осуществления именно этим органом судебной власти предусмотрена особая форма правосудия — конституционное производство, то осуществление другими судами аналогичных полномочий без их конституционного закрепления и вне таких форм исключается13. Толкование данных норм, а также проверка норм федерального уровня на их соответствие Конституции возможно исключительно федеральным судом. Конституция РФ не содержит специальных норм, регламентирующих правила ее толкования. Вместе с тем Г.А. Гаджиев, апеллируя к тексту Основного Закона, выделяет, как минимум, три важных правила интерпретации: 1) признание прав и свобод человека высшей ценностью; 2) толкование данных положений с учетом исторической матрицы; 3) необходимость учитывать конкуренцию равновеликих конституционных ценностей14. Судейская свобода в толковании не может быть безгранична. На практике судебное творчество порождает конституционную политику. Широкий простор судейского усмотрения — все еще актуальный неразрешенный вопрос в научном и практикующем сообществе. Анализируя акты Конституционного Суда РФ по толкованию базовых норм, следует отметить, что за два десятилетия его существования практика толкования сравнительно мала и ограничивается всего лишь двенадцатью интерпретационными постановлениями и одним определением. Особую активность Суд проявил в 90-е гг., при этом с 2000 г. до 2015 г. не было принято ни одного постановления по толкованию. Наибольшее количество постановлений было принято в 1995 г. — четыре акта, которыми интерпретированы ч. 4 ст. 105, ст. 106 Конституции РФ; в 1996 г. — одно постановление, № 10-П (толкование ст. 107); в 1997 г. истолкована только одна норма — ч. 4 ст. 66 Конституции РФ; в 1998 г. — два постановления, имеющие важное политическое значение (ч. 4 ст. 111, ст. 125, 126 и 127 Конституции РФ) и одно определение от 5 ноября 1998 г. № 134-О. При толковании ч. 4 ст. 111 Конституционный Суд РФ пришел к выводу, что Президент России вправе представлять в Государственную Думу одного и того же кандидата на должность Председателя Правительства дважды или трижды либо представлять каждый раз нового кандидата. Сразу три постановления приняты в 1999 г., касающиеся ч. 2 и 3 ст. 92, п. «г» ст. 71, ч. 1 ст. 76, ч. 1 ст. 112, п. «б» ст. 84, ч. 1, 2 и 4 ст. 99 и ч. 1 ст. 109 Основного Закона. Я.В. Солостовская · Некоторые проблемы толкования норм Конституции России В 2000 г. вынесено постановление по делу о толковании положений ст. 91 и 92 (ч. 2) Конституции РФ о досрочном прекращении полномочий Президента РФ в случае стойкой неспособности по состоянию здоровья осуществлять принадлежащие ему полномочия. После большого перерыва, во многом по инициативе части представителей левых сил, представленных в Госдуме, 1 июля 2015 г. было дано толкование ч. 1 ст. 96 и ч. 1, 2 и 4 ст. 99 Конституции РФ15. Рассмотренные вопросы и обозначенные проблемы еще раз доказывают необходимость глубокого изучения теории и практики конституционного толкования. 1 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1994. № 13, ст. 1447; 2015. № 24, ст. 3362. См.: Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. М., 2004. С. 167. 3 См.: Черданцев А.Ф. Толкование советского права. М., 1979. С. 5. 4 См.: Алексеев С.С. Общая теория права: курс в 2 т. Т. 2. М., 1982. С. 290. 5 См.: Хабриева Т.Я. Толкование Конституции Российской Федерации: теория и практика: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1997. С. 13. 6 См.: Гаджиев Г.А. Онтология права (критическое исследование юридического концепта действительности). М., 2013. С. 222–225. 7 Лезов С.В. Чистое учение о праве Ганса Кельзена: сборник переводов. Вып. 2. М., 1988; Кельзен Г. Судебный контроль законодательства: сравнительное исследование австрийской и американской конституций // Правоведение. 2012. № 2. С. 191–192. 8 См.: Тропер М. Проблема толкования и теория верховенства Конституции // Сравнительное конституционное обозрение. М., 2005. С. 171–181. 9 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 46, ст. 5701. 10 См.: Там же. 11 См.: Там же. 12 См.: Банк В.В. Судебная интерпретация норм Конституции Российской Федерации: автореф. дис. … канд. юрид. наук. М., 2008. С. 7. 13 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 1998. № 25, ст. 3004. 14 См.: Гаджиев Г.А. Указ. раб. С. 222–225. 15 См.: Собр. законодательства Рос. Федерации. 2015. № 28, ст. 4335. 2 Вестник Саратовской государственной юридической академии · № 2 (109) · 2016 177
