Живет в Басах пожилая женщина

Исследовательская работа
«История семьи Люльченко»
Номинация
«История семьи»
416422
Астраханская область,
Лиманский район,
с. Бударино,
ул. Школьная,22 «а»
Работу выполнила
ученица 8 класса
МКОУ «Бударинская ООШ»
Лазарева Наталья Алексеевна
Руководители:
учитель истории
Будкина Наталья Германовна,
учитель физики
Смирнова Анна Ивановна.
Здравствуйте, уважаемый «Мемориал»!
Вот уже второй раз я участвую в Вашем конкурсе. Мне очень нравится, что
есть такой конкурс, в котором, можно рассказать о своих сельчанах, как они
жили в двадцатом веке, где прошли две страшные войны. Как были
исковерканы судьбы людей ни за что, а просто по чьей –то зависти или
злобы.
В школе у нас работает учителем физики Смирнова Анна Ивановна.
Шесть лет назад к себе домой она перевезла свою маму из соседнего села
Басы, она уже состарилась, и ей за 80 лет. Я когда хожу к Анне Ивановне
заниматься дополнительно, то ее мама всегда приветливо меня встретит,
чаем напоит, пока я жду Анну Ивановну.
Я стала интересоваться,
спрашивала про ее жизнь, как они жили раньше. И вот у меня сложилась
небольшая история про жизнь наших односельчан Люльченко Евдокию
Петровну и ее мужа Ивана Даниловича (родителей Анны Ивановны). Наш
учитель истории Наталья Германовна посоветовала написать про них. Про
то, что эти люди – великие труженики простых сельских будней. Мы вместе
с ней еще несколько раз ходили к Анне Ивановне, к ее маме – Евдокии
Петровне и записывали, все что нам рассказывали.
По просьбе Евдокии Петровны, мы обращаемся к Вам с просьбой, может
ВЫ нам поможете отыскать следы свекра Евдокии Петровны – Люльченко
Даниила Павловича, который был репрессирован как враг народа в
1937(38)году. Сослан он был в Карелию, там и погиб. Но где его место
захоронения и как он погиб – никто не знает. Может у Вас есть какие – ни
будь данные.
Мама.
Живёт в селе у нас пожилая женщина – Люльченко Евдокия Петровна.
Большая труженица, гостеприимная хозяйка.
В 84 года сажает огород, держит курочек. Делает всё сама. А сколько её
пришлось пережить?
Родилась в селе Басы Лиманского района в 1927 году в семье Трофимовой
Анны Ефимовны и Петра Дмитриевича. В семье было семеро детей, Евдокия
была пятым ребёнком.
До образования колхоза Пётр Дмитриевич ловил рыбу, первым вступил в
колхоз «Заря труда», выращивал хлопок. Однажды, окучивая хлопок на быке,
повредил кусты хлопка. А случилось это не по его вине. На быка напал овод,
бык побежал по кустам хлопка. А Петра Дмитриевича посчиталиврагом
народа, и в 1938 году сослали в Карелию на лесоповал на 10 лет. В 1940 году
был реабилитирован.
Шла финская война, а добирался до дома он пешком, в пути погиб.
Его жена – Анна Ефимовна тоже работала на хлопке. От голода, болезней
( в то время свирепствовали детские болезни : корь, тиф) умерло пятеро
детей. Остались Евдокия и Егор. О начале войны узнали по радио. Мужчин
провожали на фронт. В 1942 году ушёл на фронт и Егор. Ему было 20 лет.
Мать не получила от него ни одного письма. Егор попал в плен под
Харьковом, а сдал их Власов. Из концлагеря бежал трижды, на него
натравили собак и жестоко били. За третий побег расстреляли. Об этом
узнали позже из рассказа жителя села Яндык,Кананыхина Василия
Михайловича. А Анна Ефимовна в 1943 году получила извещение «пропал
без вести», ждала его до самой смерти.
Евдокия Петровна пошла в школу 1 сентября 1937 года, окончила 4 класса,
когда началась война. Со школьной парты в 5 классе взяли на строительство
железной дороги под Басами. В то грозное время, кто – то от семьи должен
строить железную дорогу, а мать Евдокии была серьезна больна, поэтому
пятнадцатилетней девочке пришлось взять в руки кирку и носилки. Зима
1942 года была суровой. Долбить мёрзлую землю киркой трудно и носить её
на высокую насыпь на носилках ещё тяжелее. Евдокия надорвала живот. По
состоянию здоровья её сняли со строительства железной дороги и послали
строить аэродром под Басами. Расчищали площадку для посадки самолёта. В
быстрые строки построили аэродром, но комиссия не приняла его, так как
рядом была железная дорога. При бомбёжке аэродрома, пострадала бы и
дорога. Стройку перенесли за 20 километров от села. Мать не пустила
Евдокию на строительство, так как дочь была одна несовершеннолетней.
Евдокию направили на почтовой тракт убирать хлеб. Когда в селе появились
немцы-разведчики, всех работающих послали перегонять скот в степь. В
1944 году в селе стояли солдаты частей 28 Армии, за селом служили
девушки-зенитчицы. Евдокию направили телефонисткой в эту часть. Её
смена была с 12 ночи до 6 утра. Каждые полчаса молодая девушка
передавала по телефону « Что всё в порядке, всё без изменений». Это
означало, что немцев нет. Дисциплина была очень строгой, нельзя было
опоздать даже на одну минуту, наказывали строго, вплоть до трибунала. А
дома стала умирать от голода мать, надо было её спасать. И Евдокия,
отдежурив ночную смену, днём ходила на станцию продавать молоко, чтобы
заработать 0,5 литров простокваши. А станция находилась в пяти километрах
от села. Носила воду, колола лёд за рыбьи башки (головы). Голодали
страшно, ели даже телячьи шкуры, отваривали, летом спасали так
называемые «чушиные орешки», корни чакана (камыш). Роскошью был
чилим. В годы войны умерло от голода много детей и женщин.
Позже стали ездить за хлебом в Элисту и Кизляр. Однажды привезли два
пуда зерна, это было целое состояние. Пришли соседи, родственники
просили хоть несколько зёрнышек, хоть ложку. И Евдокия делилась зерном.
В военное время люди были добры, делились последним. Вспоминает такой
случай. По селу ходил в рваной одежде мужчина. Соседка позвала его
домой, накормила, помыла в бани. Он ей задавал много вопросов, она
отвечала. Но этот мужчина оказался немцем – разведчиком. За это соседку
забрали, и где она, и как сложилась ее судьба, ни кто не знает.
Ещё Евдокии пришлось зимой косить камыш, чтобы отапливать школу,
сельский совет, правление колхоза. В 1945 году бригада бахчевых полей
находилась на высоком бугре Малиновском. Обычно повариха звала на обед,
махая белым платком. В этот день повариха бегом бежала к работникам и
что-то громко кричала. Оказывается, окончилась война. Бросив работу,
побежали в село. Там у правления уже проходил митинг, люди плакали,
смеялись, ликовали. Во время митинга упал с церкви большой железный
крест.
Помнит Евдокия, как ходила в детствев церковь. Она была красивой, много
позолоты, икон. В 1935 году церковь разорили, а в 1942 году в ней была
пекарня. Солдаты рубили деревянные иконы на дрова, топили ими печь.
Одну из икон Святого Серафима пятнадцатилетняя девочка унесла домой. И
ей казалось, что Святой Серафим спасал от всех невзгод и бед. В 1948 году
заболела Евдокия тифом. 20 дней была без сознания, но выжила.
В 1952 году вышла замуж за фронтовика Люльченко Ивана Даниловича и
переехала в Бударино. Родились трое детей. Одна мечта была у Евдокии
Петровны – дать детям образование, так как самой учиться помешала война.
И мечта её сбылась. Двое дочерей получили высшее образование. В колхоз
вступила в 1943 году, в возрасте шестнадцати лет. Шесть лет была
колхозницей, работали за трудодни, денег не давали, получали натуроплатой.
За 11 лет работы в колхозе один раз всего лишь выдали деньги – 400 рублей.
Позже работали в личном хозяйстве. Семьёй брали 3 гектара земли,
выращивали арбуз. Сами сажали, вручную поливали, срывали и отгружали
вдвоём с мужем, помогали летом дети. План был большим, но всегда его
выполняли. Один год дали три плана. Косили камыш, чакан, делали плиты,
отправляли на завод.
Без работы не сидела никогда. Дома был большой огород, держали крупный
рогатый скот, овец, разводили гусей, кур.
Сколько переделали эти натруженные руки, и не перечесть.
Евдокия Петровна – уважаемый человек на селе, имеет правительственные
награды. По характеру она оптимистка, всегда верила в хорошую жизнь. В
настоящее время у неё пять внуков, шесть правнуков. Всех она любит и
старается им помочь.
Отец.
Люльченко Иван Данилович родился в многодетной семье.
Его отец Даниил Павлович был кубанским казаком. Он имел свою бахчу,
скот. Сам сажал бахчу, поливал, снимал урожай и реализовывал.
Даниил Павлович был большой труженик. В 1935 году по собственной
инициативе вступил в колхоз. Являлся активистом и членом правления
колхоза, руководил несколькими фермами. Даниил Павлович на селе был
уважаемый человек, пользовался авторитетом среди сельчан. К нему
постоянно обращались люди. Он помогал советом и делом. Кому- то не
нравилось, что у Данилы Павловича такой авторитет и уважение. Донесли на
него, и он был арестован в 1937 году, как враг народа. Сослали его на
лесоповал в Карелию, там он погиб. Где похоронен и при каких
обстоятельствах погиб, родственники так и не знают.
Нам хотелось бы узнать, если это возможно, через Вашу организацию
«Мемориал» выяснить место захоронения и как он погиб.
Мать Ивана Даниловича, Александра Ивановна была под стать мужу.
Являлась великой труженицей. Хотя неё было 8 детей, все жили в достатке.
Она умела вязать, выбивать, стегала одеяла, умела очень многое. Трое детей
умерло от дизентерии и кори, а две девочки за температурили, пришла
местная фельдшер, дала таблетки и девочки, сразу же умерли: как потом
выяснилось, от большой дозы таблеток
Когда мужа забрали как врага народа, у Александры Ивановны осталось
трое детей. Старший Николай 1923 год, средний Иван 1926 год, и самый
младший Егор 1933 года. Николая забрали на фронт в 1941 году. Воевал с
первого дня до последнего. Получил офицерское звание, но до
определённого ранга. Выше было не положено, т.к. был сыном врага народа.
Имел много наград. После войны остался на Украине, в г. Желтые- воды.
Работал директором колбасного завода, был депутатом горсовета, на пенсии
стал почётным гражданином г. Желтые- воды.
Иван до войны окончил 7 классов, для того времени это было хорошее
образование. В селе была только начальная школа, поэтому каждый день
ездил на лошади в соседнее село Караванное. Чтобы не опоздать в школу,
вставал в 4 утра и в любую погоду: дождь, снег, мороз, слякоть ехал в школу.
Как он потом вспоминал, пропусков у него не было. Учился хорошо, и очень
гордился наградами от школы - носками, книгой и валенками.
В 1943 году, когда Ивану исполнилось 17 лет, его взяли на фронт. Служил
он во втором кавалерийском полку. Под Сталинградом прошёл обучение и
был направлен в город Камышин. Затем его направили в Воронежскую
область в станицу Лиски. Здесь стал кавалеристом.Занятия шли с утра и до
позднего вечера. Вспоминал Иван «В 6 часов трубач выходит и начинает
подавать сигнал: "Подъем"! И на обед – любимый сигнал: "Бери ложку, бери
бак, если нету - иди так».
Будущим кавалеристам было недостаточно просто научиться ездить верхом.
Им нужно было ещё уметь правильно обращаться с лошадьми. А это было
нелёгким делом, особенно для тех, кто не имел подобного опыта.
Молодежь с первых дней учились тому, как подойти к лошади, как её
подседлать, как проверить седловку. Во время седловки нужно было следить,
чтобы под потник седла не попало никаких посторонних предметов, иначе во
время езды можно было набить спину коня. Другой нюанс при седловке:
когда берёшь седло, кладёшь на спину лошади, то нужно не сразу на своё
место его опускать, а положить сначала на шею лошади, а потом подвинуть,
чтобы выпрямился подвёрнутый волос на спине, а иначе спину коня можно
было натереть во время езды. А когда снимаешь седло с лошади, его нельзя
сразу класть на землю, потому что при езде лошадь потеет, седло становится
влажным, и если его сразу положить на землю, то пыль от земли пристанет к
седлу и потом окажется на лошади.
В отряде были кони, солдаты за ними ухаживали, поили, кормили, чистили.
На них ходили в разведку. Там где не проходили мотопехота, проходили
кони.Кавалерийские соединения Красной Армии успешно действовали как в
начале войны (сохранились при отступлениях 1941, когда от многих
танковых и механизированных корпусов и следа не осталось), так и в
масштабных операциях последнего периода Великой отечественной (когда
воздушный десант применять уже не рисковали, а боевые действия
захватывали многие тысячи квадратных километров).
И Иван часто ходил в разведку. Было страшно, когда лошадь попадала под
обстрел. Она неслась во всю прыть, и трудно было ею управлять. Жалко
было до слёз раненого коня, пристреливать, ведь его умные глаза просили о
помощи.
Лошадей использовали как средство передвижения. Были, конечно, и бои в
конном строю — сабельные атаки, но это редко. Если противник сильный,
окопанный, сидя на коне, с ним не справиться. Дается команда спешиться.
Коноводы забирают коней и уходят, а конники работают как пехота.
При этом кавалеристы могли стремительно продвигаться по бездорожью там,
где застревала колесная и даже гусеничная техника. За ночь кавалеристская
часть могла пройти до ста километров!
Самое тяжелое стокилометровые ночные марши галопом. Рысь – галоп, рысь
– галоп. Бесконечные команды: «Не жалеть лошадей! Не жалеть лошадей!
В не боевой обстановке, тебя могли за загнанного коня под трибунал
отправить. Здесь же лошади бывало замертво падали от разрыва сердца…
После большого перехода нельзя лошади давать пить. Надо обязательно
покрыть попоной, чтобы лошадь остыла.
Днем в ходе наступления кавалеристам на привалах было запрещено
разжигать костры, дым от них демаскировал расположение полка. Ночью,
останавливаясь на отдых, кавалеристы жгли костры, тщательно маскируя их
тесно составленными вокруг срубленными елками.
С рассветом раздавалась команда «Строиться!», невыспавшиеся, усталые и
голодные солдаты занимали свои места в строю, и движение продолжалось
дальше по направлению, указываемому проводниками из партизан. Через
некоторое время - привал, раздача каши, на ходу сваренной в походной
полевой кухне. Как правило, кавалеристов во второй половине войны
кормили довольно неплохо. Но если во время наступления полевые кухни
отставали, они пополняли свои запасы за счёт провианта, захваченного у
противника. Кроме того, кавалеристы нередко ели конину.
«Соли не было, но вместо неё мы в деревне набирали калийной соли,
которая в ту пору использовалась на полях, как удобрение. Котелков у нас
практически не было, но вместо них мы использовали немецкие противогазы.
Они ж металлическими были, типа термоса. Из такого противогаза
вытащишь все внутренние приспособления, положишь в него мясо - и на
костёр. А конина сама по себе довольно вкусна, особенно, если лошадь
молодая» .
С боями освобождал столицу Белоруссии - Минск, города Столбцы,
Барановичи, Брест. Затем была Румыния и Венгрия. Участвовал в
форсировании рек Трон и Нитра. Прошёл пол- Европы, освобождал
Братиславу, Брно, Прагу, Шураны, Новы, Замки. Победу встретил в Праге.
Часто своим детям, рассказывал о Дне победы, как люди радовались,
обнимались, плакали. Как благодарила Чехия своих освободителей. Было
впечатление, что Прага- это дом, в котором все очень родные и близкие
люди.
В июле 1945 года был направлен на Дальний Восток, затем
Маньчжурию. Прослужил в армии 7 лет.
Был награждён орденом « Отечественной войны», медалью « За отвагу»,
«За победу над Японией», и многими юбилейными медалями.
Вернулся в село весной 1950 года, а 14 июля 1950 года был назначен
старшим в железнодорожную связь по дороге Астрахань- Кизляр.
Позднее руководил заготконторой по приёму камышовых плит.
В 50- 60- е годы велось большое строительство в селе, создавались семьи,
строились дома, люди радовались жизни. Иван Данилович помогал
сельчанам строить дома, был и плотником, и печником, крыл крыши.
В начале 60-х в селе организовали опытное хозяйство. Восьми семьям дали
240 га земли, по 3 га каждой. Сажали арбуз. Каждая семья обрабатывала свой
участок сама. Сажала вручную, поливала, собирала и отправляла арбуз в
Донбасс. Работали семьями вместе с детьми. Коллективы семейные
сложились дружные, соперничества не было, существовала взаимопомощь,
взаимовыручка. И результаты были отличными. Давали
3-5 планов,
урожайность всегда была выше, чем в колхозе в 3 раза, так как берегли
каждый арбуз, работали не спустя рукава, а очень добросовестно.
Перед пенсией Иван Данилович работал на насосной станции, подавал воду
на колхозные бахчи. Умер этот великий труженик летом 2005 года.