"Демон" М. Лермонтов и М. Врубель
advertisement
Демон Михаил Лермонтов и Михаил Врубель Чудак печальный и опасный, Созданье ада иль небес, Сей ангел, сей надменный бес... А. С. Пушкин Впервые Врубель приступил к образу, сулящему «предчувствия блаженства» и славу великого художника, в 1885 году в Одессе Врубель видел временами почти натурально лишь отдельные части: то перед ним возникали огромные глаза, горящие, как черные бриллианты, полные нечеловеческой тоски, то он видел губы, запекшиеся, как лава, то гриву змеящихся волос, то чудное оперение крыльев, то удлиненный овал бледно-серого мучительно далекого лица. Но все это не собиралось в целое, расплывалось, делалось «не тем», как только художник переносил свое видение на холст, бумагу или глину; и все кончалось мигренью, угнетавшей Врубеля раз-два в месяц, невыносимой, «так, что тело сводит судорогами от боли». «Демон» - был программным образом-символом, художественной формой философского мировосприятия и лирическим героем многих произведений обоих художников. У Лермонтова «злой дух» — там, где он коварный искуситель и критик никчемности земной жизни, в нем совсем нет мефистофельского цинизма, он непомерно горд, одинок, жаждет возвышенной любви, независимости, а потому несчастен и почти всегда печален. Именно трагический характер лермонтовского героя был близок Врубелю. Как говорил сам Врубель, Демона не понимают - путают с чертом и дьяволом, тогда как "черт" погречески значит просто "рогатый", дьявол - "клеветник", а "Демон" значит "душа" и олицетворяет собой вечную борьбу мятущегося человеческого духа, ищущего примирения обуревающих его страстей, познания жизни и не находящего ответа на свои сомнения ни на земле, ни на небе". "В пространстве синего эфира, Один из ангелов святых, Летел на крыльях золотых, И душу грешную от мира Он нес в объятиях своих. И сладкой речью упованья Ее сомненья разгонял, И след проступка и страданья С нее слезами он смывал. Издалека уж звуки рая К ним доносилися - как вдруг Свободный путь пересекая, Взвился из бездны адский дух." Несется конь быстрее лани, Храпит и рвется, будто к брани, То вдруг осадит на скаку, Прислушается к ветерку Широко ноздри раздувая, То, разом землю ударяя, Шипами звонкими копыт, Взмахнув растрепанною гривой, Вперед без памяти летит..." "Я опущусь на дно морское, Я полечу за облака, Я дам тебе всё-всё земное, Люби меня!" - И он слегка Коснулся жаркими устами К её трепечущим губам... Соблазна полными речами Он отвечал ее мольбам. Могучий взор смотрел ей в очи, Он жёг ее во мраке ночи..." "И над вершинами Кавказа Изгнанник рая пролетал, Вдали Казбек, как грань алмаза, Снегами вечными сиял И, глубоко внизу чернея, Как трещина, жилище змея, Вился излучистый Дарьял..." "Печальный Демон, дух изгнанья, Летал над грешною землей, И лучших дней воспоминанья Пред ним теснилися толпой Тех дней, когда в жилище света Блистал он, чистый херувим, Когда бегущая комета Улыбкой ласковой привета Любила обменяться с ним..." "В последний раз Она плясала, Увы, заутро ожидала, Ее, наследницу Гудала, Свободы резвую дитя, Судьба печальная рабыни, Отчизна, чуждая поныне И незнакомая семья..." . В 1856 году в немецком городе Карлсруэ вышло в свет первое издание поэмы «Демон» бывшего поручика Тенгинского полка Михаила Юрьевича Лермонтова, и в том же году в Омске В семье штабс-капитана того же Тенгинского пехотного полка Александра Михайловича Врубеля родился сын будущий художник Михаил Врубель, жизнь которого сложилась так, что будто бы к его колыбели прилетал лермонтовский Демон, избравший новорожденного своим новым пророком. «Моя душа, я помню, с детских лет чудесного искала...» - в этой строке слышится исповедь юного поэта-романтика Лермонтова. И Врубель с детских лет искал вокруг себя чудесное, необычайное, сказочное; подобно Лермонтову, он родился с романтической душой. В их детстве были схожие черты: и тот и другой рано лишились матерей, от которых наследовали душевную хрупкость и одновременно затаенную пылкость; обоих зачаровывала музыка, которую они могли слушать часами, оба предпочитали всем другим театрализованные игры с переодеваниями в героев сказок и романов Внезапная отрешенность и задумчивость, молчаливость и стремление к одиночеству, возникавшие независимо от условий и обстоятельств, когда пылкое воображение вдруг захватывает сознание человека Целиком и переносит его в иной мир,- все это было и у поэта, и у художника еще в годы детства как следствие сходной наследственности их романтических натур. Оба с детства с увлечением рисовали и писали красками, однако это увлечение не исключало других; их огромные дарования вовсе не проявлялись в любви к чему-либо одному - литературе или живописи, они живо вникали в науки. Лермонтов одно время был увлечен математикой, Врубель - геологией, оба добросовестно учили латынь, чтобы читать античных писателей в оригиналах, французский, немецкий, а Врубель еще изучал самостоятельно английский и итальянский языки. Общая характерная черта формирования мировоззрения Лермонтова и Врубеля может быть отмечена и в том, что философия, равно как история и другие области мысли, воспринималась ими не отвлеченно, не в чистом теоретическом виде, а как руководство к действию, как путь размышления, на котором обретали целостную идейную программу их эстетические взгляды и стремления Отвлеченная мысль, если она не переходит в жизненную программу, эстетический или этический принцип деятельности, не являлась для них существенной; для них на первом плане были воля, стремление к великой цели, которая является «венцом стремления, когда она необходима». И эта черта глубоко национальная, характерная для русского писателя и художника, при том, что Врубель ощущал в себе польскую, а Лермонтов шотландскую наследственность. Романтическое мироощущение Лермонтова возникло из непримиримого отрицания всей системы николаевской тирании, всей злосчастной атмосферы порабощения и преследования, в которой, по словам Герцена, «высшее общество» в годы, следовавшие за казнями декабристов, «с подлым и низким рвением поспешило отречься от всех человеческих чувств, от всех гуманных мыслей». После завершения своей работы над рисунками к Лермонтову, Врубель очень долго вновь не возвращался к демонической теме. Не возвращался, чтобы однажды вернуться - и остаться с ней навсегда. В последние годы жизни тема Демона стала центральной в жизни Врубеля. Врубель создал множество рисунков, эскизов и написал три огромные картины на эту тему - Демон сидящий, Демон летящий и Демон поверженный. Подобно Лермонтову, Врубель рано почувствовал свою избранность, призвание к великой творческой деятельности. Хотя Муза живописи явилась ему не в детстве, как Лермонтову, которому поэзия была как бы крестной матерью, Врубеля с юности не покидало чувство того, что он призван совершить или сказать нечто новое, необыкновенное, прекрасное, и он готовил себя к этой миссии. Подобно Лермонтову, он мечтал о славе и признании, в нем зрело честолюбие будущего художника: Известность, слава, что они? — а есть У них над мною власть; и мне они Велят себе на жертву все принесть... Но верю им! — неведомый пророк Мне обещал бессмертье, и, живой, Я смерти отдал все, что дар земной. Лермонтов был любимым поэтом Врубеля всю жизнь. Он знал многие стихотворения наизусть и в зрелые годы декламировал и читал избранные им произведения друзьям и близким. Наряду с гуманностью и кротостью Врубелю были свойственны и другие черты: дендизм, потребность блистать в обществе, желание и умение нравиться людям, в глазах которых он хотел быть обаятельным; он бывал не только изысканно любезен, но и высокомерен, в характере его была «некоторая заносчивость» и крайнее самолюбие , непостоянство в дружбе и привязанностях «за внешнею выдержкой таился у него пылкий темперамент, который, прорываясь, совершенно порабощал волю и делал его на более или менее продолжительное время игрушкой страстей» неутомимый труженик, подвижник искусства временами вел праздную, как он говорил, «гомерическую» (чувственную) жизнь кутилы, нередко впадал в состояние «dolce far niente» (сладкого ничегонеделания) и отдавался во власть аристократического снобизма.
