Символизация праздников в культурах деградирующего иудаизма Новые христиане / марраны / конверсо, Пиренейский п-ов и Новый Свет, кон. XV – XVII. Советские евреи, Россия, Украина, Белоруссия, Молдавия, Прибалтика, 1930-е/1940-е — 1990-е. Самосоотнесение: Но пока жили оба дедушки – это был 46-й год, до 52го, наверное – то на Пасху закрывали дверь на ключ, гасили свет, опускали шторы. Игорю я это рассказывал, Игорь мне сказал: «Совсем как мараны». И был самый настоящий сейдер. [ХК 1997] «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива посвоему». Песах и Йом-Кипур как последние оплоты традиции: «…на Пасху у меня маца была, на Судный День – я постилась» [АК 1999] Песах и Йом-Кипур Песах = Йом-Кипур Пурим = Йом-Кипур Песах — пост ЙК — свой «Великий пост» ЙК — Йом а-зикарон Факты соблюдения vs детали и интерпретации В своей совокупности мицвот [перечисленные в иквизиционных делах] создают полностью еврейский образ конверсо. […] Добавлять дальнейшие подробности к этому рассказу о богатой еврейской жизни конверсо Сьюдад-Реаля значит умалять ее величие [Beinart 1981: 269, 285]. ИСТОЧНИКИ 1975, 1976 C. Ginzburg. The Inquisitor as Anthropologist (1986). А. Панченко Инквизиторы как антропологи, антропологи как инквизиторы (2001) Почему «символ»? «Тонкая культура», состоящая из воспоминаний, фобий, символов [Gitelman et al.]. Для меня маца – символ, праздник – это символ. И я вижу в интервью, что даже люди, которые говорят, что у них нет крепкого еврейского самосознания, [у них] эти символы есть [Финберг 1997]. Самый известный символ этого праздника – пресный хлеб… [Levine Melammed 1999: 83] Действия, которые были под контролем женщин, оказались в центре внимания инквизиторов. Традиционно женщины зажигали свечи, готовили субботнюю еду, пекли мацу, следили за соблюдением кашрута и т.п.; теперь эти обряды стали главными символами криптоиудаизма [Levine Melammed 1999: 32]. Для пиренейских марранов в конце XVI века «“Закон Моисея” зачастую был скорее символом, чем реальностью» [Bodian 30]. Песах: марраны XV – нач. XVI в.: более или менее полное соблюдение: посуда, маца, седер: … соблюдал Пасху пресного хлеба, при этом – торжественно ее празднуя [solepnisandola] – ел из новых тарелок и сосудов. [Records, I, 205, 456] И однажды дали этому свидетелю белый хлеб, и он был такой безвкусный, что не смог его съесть […] а тот белый хлеб был хлеб пресный [Records, I, 115] «овощи, сельдерей, осот / заячья капуста, уксус, марор, т.е. горькое, и маленькие лепешки пресного хлеба» [Records I, 58] — Конверсо Сьюдад-Реаля «всем сердцем были преданы празднику Песах» [Beinart 1981: 272]. XVI–XVII вв.: искажения, новые смыслы Пост, покаяние: пост накануне Песаха (пост первенцев) — для всех (Майорка, Португалия, Мексика); дневной пост всю неделю Песаха (Мексика) Как символ Закона: «Постились весь день, ели ночью и говорили друг другу, что делают это во исполнение закона» (Коимбра, 1573); пасхальная жертва в память о Законе Моисея АнтиПасха: нарушение обычаев Страстной недели – «оскорбление нашей св. католической веры». Как символ резистанса. Протестность и негативизм марранизма. Усвоение христианских концептов: маца как «святой хлеб» [Yovel, 235]; пекла мацу «для спасения своей души» [Azeveda Mea, 375] Изобретение новых символических действий путем инсценировки текста Библии (Вульгата вместо Пасхальной агады), Мехико: стояли / вставали / стояли с палками в руках / ходили с палками мазали кровью косяки дверей. Песах (маца) как символ свободы? Господи, как Ты освободил тех из Египта, открыв для них море в 12 местах, так же освободи меня из этих тюрем» [Azeveda Mea,168] «Кто, как Ты, Господи, между богами…» [Исх 15:11] Песах: советские евреи Детские воспоминания о довоенном Песахе — традиционный сценарий: уборка, седер, яйца и соленая вода, фир кашес, стакан для Ильи-пророка, поиск афикомана. Тема, соединяющая то время с последующим и настоящим, — меню шулхан орех: фаршированная рыба, картофельные оладьи, запеканка из мацы, пасхальный борщ и т.д. Маца как символ не религии, но национальной принадлежности «Мой папа все это [мацу, седер] любил как традиционное, не как… а как традицию [Шпитальник] Маца как еврейское национальное блюдо [Пинчук] Покупка мацы как признак членства в общине, 1990-е [Юделевич] Так что символы [о маце] играют роль. С моей точки зрения, больше для того, чтобы человек причислял себя к евреям [Кантор]. Приобретение vs потребление И всегда, когда праздник: «Надо купить мацу» [Бурсук]: Воспоминания о маце = воспоминания о покупке: месте покупки (синагога как магазин), очереди, транспортировке (наволочки, чемоданы, корзины) vs потребление под ? («маца невкусная», «застревает в горле» — при отсутствии детских романтических воспоминаний) Очередь за мацой как место социализации и национального единения Приобретение мацы как публичный, декларативный жест (в отличие от приватного потребления), шкода против системы, эпатаж: Это вообще особый человек. Если я в своей жизни слово «жидовка» слышала несколько раз, то она его слышала каждый день. Она ходила — у нее такие густо кудрявые волосы были, … маленькая, явно еврейское лицо, печальные глаза … она бросалась в глаза страшно. У нее всегда была маца, и она выходила из дому с куском мацы, просто невозможно ей было не сказать «жидовка». И когда она стала пугать, что она уедет в Израиль, я ей говорила: что ты в Израиле будешь делать, чтобы так эпатировать публику? Она говорила: Так что, я там кусок сала не найду? [Мюллер] Символ свободы? Старшее поколение еще помнит тяжелые времена, когда быть евреем, жить еврейской жизнью в безбожном государстве было тяжело, а порой и опасно. [Лазар 2014] Разве можно почувствовать то, что чувствовали наши предки более двух тысяч лет назад? Совсем иная реальность, совсем иные проблемы стоят перед нами, и наш жизненный опыт совершенно иной! Рабство давным-давно отошло в историю, от фараонов остались только погребальные маски в музеях; мы в России живем в условиях полной свободы, наша вера и наши традиции пользуются уважением со стороны государственной власти, со стороны других народов… [Лазар 2015] Facebook, 2015 Йом-Кипур: марраны Криптоиудеи, как правило, считали Йом-Кипур самым торжественным и важным праздником в их литургическом году. […] Праздник присутствует даже в религиозной жизни остаточных [криптоиудейских] общин в ХХ веке [Gitlitz, 357]. Как время и способ групповой социализации Собирались в домах у «лидеров», у которых были Библии и молитвенники Просили прощения друг у друга Обсуждали, кто как держал пост: «каждая постилась в своем доме и ужинала, а после ужина они сходились вместе в доме этой жены Диего де Тевы и там, будучи вместе, разговаривали и говорили друг другу, как они постились и чем разговлялись. […] А одни держали больше постов, чем другие. А эта подсудимая, поскольку всегда была либо беременной, либо кормящей, постилась редко [Records, II, 254, 276, 381, 392] — «община духа, создаваемая соблюдением Йом-Кипура», «чувство братства в общей судьбе» [Beinart 1981: 270] АнтиВеликий пост, «оскорбление нашей св. католической веры» — Йом-Кипур называется «великим/большим постом» и упоминается подряд с христианским Великим постом: Или едят мясо во время Великого поста или в другие дни, когда это запрещено Святой Матерью Церковью, не имея в этом нужды, но полагая, что они могут есть мясо, не совершая греха. Или постятся в Великий Пост, который называется Постом Прощения, и ходят босиком в этот день. [Эдикт веры, Куэнка, 1624] …а в день Великого поста (ayuno mayor) просил прощения у Феррандо де Тевы и этот Феррандо де Тева просил у него, и простили друг друга; и что ел мясо в Великий пост (Cuaresma) без необходимости [Records, I, 159] И нарушали посты, как Великий пост, так и Пасхальные вигилии и Вигилии четырех времен года, и Вигилии Нашей Св. Марии и апостолов. И знает, что держали Великий пост и Малый по Старому закону [Records, II, 214, 223] Ради «спасения души»: …и видел, что они постятся в Великий пост (ayuno mayor), который был в сентябре или октябре, не ели в тот день до ночи и говорили, что постятся, чтобы спастись, и что за то, что постятся в этот день, Бог им простит все их грехи. (Records, III, 645) Постился в те дни, когда иудеи привыкли и имели обыкновение поститься, думая и веря, что этими постами спасает свою душу, и Бог должен услышать его различные мольбы (Records, I, 263-264). Йом-Кипур: советские евреи Детские воспоминания о нормативном соблюдении — встреча родственников после синагоги и разговление (воспоминания о ЙК — воспоминания о еде): «Как следует покушать», «торжественный ужин», «самые, что ни есть, вкусные вещи», «как принято у евреев»: чай с лимоном, чай с вареньем, кофе, арбуз, фрукты, пряники, печенье, курица, фаршированная рыба. Послевоенные воспоминания — последний бастион традиции (приватно — пост и публично — посещение синагоги): Это единственный праздник, который мы выполняли, Судный день. Так тут [на Йом-Кипур] уже все ходили [в синагогу], несмотря на то, что было такое отношение к религии, мы были так воспитаны, что это лишнее. И, естественно, в Йом-Кипур собирались абсолютно все, даже те, кто обычно и ногой туда [здание и.о. синагоги] не ступал. …ходили, ходили, только Йом-Кипур, ходили, а так нет. Из традиций, она [свекровь] только постилась на Судный день, другого ни я и Арон за ней не замечали. Как момент и символ национального единения: …и меня гордость какая-то берет, что это евреи собираются все, что это их праздник, что какое-то чувство единства, близости, родства, это мне очень дорого. Это традиция, это не вера, это традиция еврейская. За то нас и бьют, чтобы мы это знали. Традиции – это то, что сохранило нас, как народ. В память о погибших (и поминальная молитва, и пост – самая частотная мотивация): обязательно был день, когда не ели, вспоминали погибших, а у нас их было... И было о ком вспомнить. [Монастырский] А самый праздник, который был, и сейчас я исполняю, это Йом-Кипур. Он для меня святой […], потому что в этот день мы вспоминаем умерших. А умерших у нас слишком много в каждой еврейской семье [Щетинкова]. …я постила [на Йом-Кипур 1941 г. при эвакуации из Киева], и с того года я пощу каждый год. — А чем это было вызвано? Вы ж жили в Киеве, будучи школьницей, вы ж не отмечали религиозные праздники? — Нет. Но сдали Киев, папа ушел на фронт. И вот это все вместе… Я безумно любила отца. Память отца и сейчас для меня свята. И когда мне сказали, что папа ушел и не простился, он сказал, что не выдержит, сердце у него разорвется, если он пойдет прощаться. Как же я могла не постить, вы мне объясните, как?![Гиванд-Тихая] Выводы Песах и Йом-Кипур — два последних бастиона традиции, зачастую при утрате памяти об их нормативных смыслах. < Аналогия с христианской Пасхой Сохранение известного атрибута (мацы) Незаметность и безопасность поста («ну, допустим, на Йом-Кипур я соблюдала пост, но никто этого не знал, никто» [Затковецкая]) Склонность к покаянным практикам < чувство вины Марраны Центральность поста (редукция праздников к посту, увеличение поста (3-дневный пост Эстер), изобретение новых (пост Юдифи) < чувство греховности, вины (?) Библиоцентризм, «текстуальное сообщество» Противопоставление христианству, отрицание христианских догм, несоблюдение обрядов, глумление над символами («закон иудеев – хороший и истинный, а другой, католической веры, — обман») при этом — рецепция концепта спасения души и, видимо, таинства. Салютистская телеология во всех рудиментах криптоиудаизма — «закон Моисея хорош, чтобы спастись», постились, молились и проч., чтобы «спасти свою душу»; «Обрезание не только совершенствование тела, но и духа, Бог заповедал его как таинственную жертву (como sacrificio misterioso). […] Без этого завета брита, или обрезания, еврей не может спастись (no se puede salvar el Judío)» [Cardoso, Excelencias de los Hebreos, 90-91]. Советские евреи: Рудиментарное соблюдение элементов Песаха и Йом-Кипура как маркер национальной принадлежности Коммеморативная функция Протестность в адрес антисемитского государства (в т.ч. своя коммеморация) Символы: Редукция (как обрядовая, так и смысловая, и символическая) Любой рудимент иудаизма как контрсимвол к господствующей традиции (свой «Великий пост», своя «Паска», свое «никто не забыт, ничто не забыто»), как символ своего Закона, который есть подлинный путь к спасению, или своей национальной принадлежности Символика свободы (Песах, маца) появляется позже, когда начинается движение к свободе, или «постфактум».