Мы – дети войны. История жизни моей семьи , как и всех семей в нашей стране , имеет отношение к Великой Отечественной войне : мои родственники сражались на фронте, пропали без вести, были в плену, ковали победу здесь, в тылу. Среди тех, кто приближал победу,был и мой дед Мельников Порфирий Никитович, тогда ещё подросток. Вот что поведал он мне о войне: -Как сейчас помню начало войны. 22 июня. Воскресенье. В Малом Чегодае (так называется деревня, находящаяся недалеко от нашего районного центра) проводился праздник Сабантуй. Папа и мой дядя Алексей взяли меня на этот праздник. Машин тогда в колхозе было мало, и мы поехали на лошади. На празднике народу было много. Кто пел, кто плясал, кто торговал. Где-то в 12 часов дня объявили, что началась война. Что тут началось?! Крики, слёзы, плач… Все быстро разъехались по деревням. Вернулись и мы. Мне было тогда 11 лет, и я уже знал, что это значит. На следующий же день из деревни на войну ушли 8 человек. И так каждый день, пока в деревне не остались старики, женщины и мы ,дети. Осенью 1941 года забрали и моего отца. Он был мельником, иногда и спал на мельнице. Повестку, как помню, принесли ночью. Мама меня, как старшего (кроме меня было ещё 4 детей), отправила к отцу сообщить об этом. Утром, в 9 часов, всем селом пошли за околицу. Ведь в этот день уходили на войну сразу 6 человек. Со слезами и причитаниями проводили мы их. Долго мы, дети, бежали за машиной, на которой увозили наших отцов и братьев на войну, а потом, устав бежать, также долго махали им вслед. В 1942 году ушёл на войну и мой старший брат Александр. С этого дня и начались для меня и моей семьи трудности военного лихолетья. Мы, конечно, не слышали взрывов, не жили в захваченных врагом городах и селах, но голода, холода, горя тоже хлебнули. Ушло и детство с войной. Некогда было играть. Колхозу нужны были рабочие руки, да и маме надо было помогать – я ведь теперь был старший из детей. К 1943 году в деревне совсем не стало взрослых мужчин и молодых парней. Представь: и в поле, и на току, и на ферме - везде работают женщины, старики и дети. Пахали, сеяли, убирали. Лес тоже рубили они. Вставали чуть свет и приходили с работы очень поздно, работали по 14 – 15 часов. Моя тётя была заведующей овцеводческой фермой, она взяла меня к себе пасти овец. И 2 года я пас колхозных овец. Моей сестрёнке было 10 лет. Её мама брала с собой весной и летом в поле полоть пшеницу. Все дети в возрасте 10 – 12 лет и выше ходили на работу. Помню, за это в колхозе давали 1 стакан муки. В одно время мне за день давали 800 граммов хлеба, половина которого я приносил домой. Ведь дома у меня были ещё сестрёнки и братишки. Знаешь, в первые годы войны мы жили лучше. Мы держали на домашнем подворье кур, овец и корову Зорьку – нашу кормилицу. Благодаря ей, у нас всегда была еда. Но она умерла, и вот тогда мы поняли, что такое настоящий голод. До сих пор помню, как постоянно хотелось кушать. Спасала картошка. Но в один год и она не уродилась, хватило её только до зимы. А ведь и на семена оставить надо было. Поэтому с приходом весны мама нас выводила в огород или на колхозное картофельное поле искать мёрзлую картошку. Из неё она пекла нам оладьи. Они были синего цвета, не очень вкусные, но мы все съедали. Выручала нас трава весной и летом. В лугах дети, что не ходили на работу, собирали дикий лук, щавель, крапиву, борщевик, лебеду, и из всего этого мы варили суп. Самой вкусной едой был для нас суп, когда в него добавляли 2 – 3 ложки муки и чуть – чуть молока. Хотелось сладкого, но у нас его почти и не было. Помню, мы грызли свёклу сушеную. Она отдавала горечью, но и сладость чувствовалась. Труднее приходилось зимой. Было холодно. Хорошо, если запасы на зиму есть. Все приходилось экономить. Да и одежды тёплой не хватало. Мама перешивала на нас отцовские вещи. Поэтому потом, когда в 1943 году папа, раненый и больной, вернулся с фронта, ему нечего было надеть. Да ему они и не пригодились: через 2 месяца после возвращения он умер. Так мы лишились отца. О судьбе брата мы ничего не знали. С начала 1943 года ни одной весточки не было. Мама постоянно плакала, каждый раз приходила с работы и сразу спрашивала, нет ли письма. Я понимал, как ей тяжело, и всячески старался помочь, поддержать. Каждый день в деревню приходили похоронки. И тогда то в одном, то в другом доме далеко слышался плач родственников и всех односельчан. Люди у нас в деревне были дружные, добрые. В трудную минуту поддерживали друг друга во всем. Поэтому, наверное, они выстояли, выжили, победили. С пониманием отнеслись они и к эвакуированным ленинградцам, приняли и согрели их. И к нам поселили одну семью, тетю Машу и Николая (так звали их). С мальчиком мы подружились сразу, хотя ему было только 8 лет. Он, как умел, рассказывал нам о городе. Нам было интересно, ведь мы никогда не были в городе. С трудом мы понимали его, потому что плохо знали русский язык, особенно сестренки. Коля, мои сестренки и соседские ребятишки часто играли в окопах. Ты спросишь, какие окопы? Не удивляйся, мы тоже рыли окопы, бомбоубежища, соблюдали ночью и вечером светомаскировку. Это ещё было, кажется, в 1941 году. Каждая семья должна была приготовить себе бомбоубежище. Мы рыли с соседями, потому что одним тяжело было: взрослых – то не было. Получилась яма глубиной 2 метра, ширина и длина – по 3 метра. Все это покрыли досками, травой. Так мы жили все эти тяжелые 4 года войны. Забыли мы и про праздники. Даже Новый год не отмечали, а если и собирались за новогодним столом, то на нём была та же еда, что и в обычные дни – картошка. А знаешь, как в школу мы ходили зимой? Каждый ученик, идя в школу, нёс дровишки по очереди, чтобы хоть как-то протапливать школу. Тетрадей и чернил не хватало. Поэтому иногда приходилось писать на газете между строк или на её полях. А многие и не ходили в школу. То обуви не было, то болели. Мне всегда хотелось учиться. Особенно мне нравилась арифметика, я любил решать примеры и задачи. Весной я уже оставлял в школу и как «взрослый» выходил в поле. Я был прицепщиком. И мне, как взрослому, зачисляли трудодни. Денег нам не давали. Знаешь, к этому времени у людей и глаза немного посветлели. Все знали, что скоро кончится война. О Великой Победе я услышал в поле : мы сеяли рожь. Помню, скачет на коне бригадир и что-то кричит. Он принёс радостную, долгожданную весть о конце войны. Все мы начали прыгать, кричать, обниматься. Женщины – плакать. Даже ночью не могли спать. Все село ликовало. Так мы и пережили войну. Вскоре стали возвращаться с войны наши земляки. А в 1946 году вернулся и мой старший брат Александр. Он, оказывается, был в плену. Страшные истории поведал он нам о своей жизни. Вот я сейчас вспоминаю и вижу, что ни одной семьи не осталось в деревне, которую бы не коснулась война своим чёрным крылом. У кого-то убиты отец, брат, умерли от болезней сестры, кто-то стал инвалидом. Поэтому, друг, берегите мир. Будьте сильными, честными , стойкими и мужественными. Вот что рассказал мне о своем детстве мой дедушка.