Пишу я Вамъ из д. Фiли – нашѣго врѣмѣннаго прiстанiща. Хочу

Графу П. К. …скому
31 августа 1812 года из д. Фiли въ Санктъ-Пѣтѣрбургъ
Мiлостливый государь и другъ мой вѣрный,
Пѣтръ Карловiчъ!
Пишу я Вамъ из д. Фiли – нашѣго врѣмѣннаго прiстанiща. Хочу Васъ увѣрiть, что
Вашъ покорный слуга, благодаренiе Богу, жiвъ и здоровъ, нѣсмотря на выпавшую мне
участь быть участнiком вѣлiкаго сражѣнiя, кровопролiтнее которого досѣле нашъ
свѣтъ не вiдывалъ.
Началась сiя баталiя 22 августа сѣго года, когда армiи данъ былъ прiказъ
подготавлiвать оборонiтельные сооружѣнiя на огромномъ поле подле сѣла Бородiно. На
западной части поля, около сѣла Шѣвардiно, былъ возвѣдѣнъ пятiугольный рѣдутъ.
Восточнее, на Красномъ холме блiзъ рѣки Колоча, мы развѣрнули батарѣю на
осьмнадцать орудiй, кою я со своiмъ баталiономъ, въ составе корпуса гѣнѣралълѣйтенанта Раѣвского, должѣн былъ оборонять. Южнее стояли три
богатыря – три флѣши. Ужъ извiнiте меня, mon ami, за, можѣтъ
быть, вѣсьма нѣдостойное сравнѣнiе какiх-то зѣмляныхъ
укрѣплѣнiй с гѣроями нашѣй славной старiны, но Вы бы знали,
сколько подвiговъ тамъ было совѣршѣно и сколько храбрѣцовъ тамъ
отдало свои души… Однако я отвлѣкся, за что прошу Вашѣго
прощенiя. Пѣрѣдъ сражѣнiемъ чѣрѣзъ всю армiю пронѣсли икону
Смолѣнской Божiей Матѣри. Это возымѣло воодушѣвляющее действiе, ибо солдаты, въ
чѣмъ я убѣдiлся позднее, шли на смѣрть со счастлiвыми лiцами.
Пѣрвое столкновѣнiе с войсками узурпатора произошло 25 августа. Они
напали на Шѣвардiнскiй рѣдутъ. Врагъ, прѣвосходя нашъ гарнiзонъ рѣдута в 3 раза по
инфантѣрии и артиллѣрии , вѣсь дѣнь не могъ захватить это укрѣплѣнiе.
Вѣсь слѣдующiй дѣнь был тiхiмъ. Только вѣчѣромъ французы жгли костры
и пѣли пѣсни. Я же, как и большiнство нашiхъ офiцеровъ, не особо радовался
прѣдстоящѣму сражѣнiю. Вы, mon cher ami, знаѣте мой фiлософскiй подходъ къ жiзни.
Я размышлялъ: «Зачѣмъ нужны эти войны? За что тысячи людѣй отдаютъ свои
жiзни?» Но, оглянувшiсь вокругъ, я понялъ, что мне не страшно потѣрять свою жiзнь,
ибо, вiдiтъ Богъ, за Россию, за нашу Родiну я не пожалѣю нiчѣго! Однако я опять
отвлѣкся.
Около пяти утра началась самая грандiозная баталiя всѣхъ врѣмѣнъ.
Войска Наполѣона атаковали сѣло Бородiно. Спустя полчаса врагъ напалъ на флѣшi.
Намъ с нашѣй позiции было все хорошо вiдно. Загрѣмѣли пушки, затрѣщали ружья.
Артiллѣрiя с нашѣго холма помогла отбiть атаку на Бородiно. На флѣшахъ въ это
врѣмя продолжалiсь тяжѣлые бои. Вторую лiнiю войскъ с нашѣй позиции пѣрѣмѣстiли
на защiту флѣшѣй. Прошѣлъ слухъ, что французы атаковали наши позiции на юге. И
въ это же врѣмя на насъ пошли въ атаку крупные сiлы врага. Благословѣнiе
нашѣй артiллѣрии, которая обратiла врага въ бѣгство. Однако французы
тутъ же пошли въ повторную атаку. Было выслано подкрѣплѣнiе – около 60
орудiй, но отъ нiх оказалось мало проку. Завязался рукопашный бой. Я
помню, какъ изъ пiстолѣта попалъ въ офiцѣра, помню, какъ ловкiй французъ
срубiлъ султанъ с моѣго кiвѣра, помню, какъ палъ mon brave cousin… Мы
уступали. Но вдругъ позади насъ послышалiсь множѣствѣнные крiки,
прiближающiеся крiки. Пѣрвая мысль: «Французы въ тылу!». Слѣдующая
мысль успокоiла: «Французы не кричатъ «За Царя! За Отѣчѣство!»» Это
были наши егѣря и уфiмцы. Въ то же врѣмя пѣхота подтянулась съ
фланговъ. Моiхъ людѣй эта контратака вѣсьма воодушѣвiла. О, мой другъ!
Если бы Вы знали, какъ нѣiстово бiлось мое сѣрдце! Какой порывъ! И страхъ,
и восторгъ, и велiкая гордость за нашу армию!.. Намъ удалось отбросiть
французовъ. Было врѣмя осмотрѣться. Вы не повѣрите, mon cher, но вокругъ все было
затянуто дымомъ такъ, что я едва видѣлъ, кто стоiт в пятiдѣсяти шагахъ отъ мѣня.
После этого боя срѣди солдатъ прошѣлъ слухъ, что палъ самый любiмый солдатами
гѣнѣралъ – Пѣтръ Ивановiчъ Багратiонъ. Это всѣх вѣсьма опѣчалiло. Мы
пѣрѣстроiлiсь и стали ждать дальнѣйшiхъ прiказанiй. Артiллѣрiя французовъ нещадно
посыпала насъ ядрами и картѣчью. Къ этому момѣнту мой баталiонъ, въ коѣмъ, какъ
вы помнiте, я являюсь командiромъ, имѣлъ боѣспособными лiшь 1/3 всѣхъ солдатъ.
Прiблiжались подкрѣплѣнiя съ правого фланга. Всѣму корпусу Раѣвского былъ данъ
прiказ отойти и уступiть позiции подходiвшiмъ свѣжiмъ сiламъ. Но лiчно я, вспомiная
свои вчѣрашнiе мысли, отпросiлся остаться сражаться. И мне дозволiли. Вокругъ было
ужасающее зрѣлiще: весь Красный холмъ былъ усѣянъ тѣлами солдатъ. Храбрые
канонiры осталiсь лѣжать прямо на своiхъ орудiяхъ. Картiна не прiвычная даже для
бывалыхъ воiнов. Но самое страшное для всѣхъ то, что это былъ еще не конѣцъ…
Прiмерно въ 15 часовъ насъ начали обстрѣлiвать съ двухъ сторонъ. Въ атаку
шла огромная толпа всаднiковъ. Тысячи кавалѣрiстовъ. Имъ удалось обойти насъ и
ударiть съ фланга. Однако куда бы ни сунулся протiвнiкъ, вѣзде его отбрасывали.
Кавалѣрiя была обращѣна въ бѣгство. Но пока мы обороняли флангъ и тылъ отъ
Колѣнкура съ его всаднiками, пѣхота Богарне ворвалась на батарѣю съ фронта. Мы
развѣрнулiсь и рiнулiсь въ новый бой. О, mon cher Peter, это была самая ужасная часть
баталiи. Мы дралicь, какъ звѣри. Ядра врѣзались въ общую толпу и кромсали всѣхъ
бѣзъ разбора на «своiхъ» и «чужiхъ». Ранѣныхъ ждала ужасная участь быть
затоптанными…о, Господи Мiлосѣрдный, спаси наши грѣшные
души!
Трубы затрубiли отступлѣнiе. Мы изъ послѣднихъ сiлъ
побѣжали прочь съ холма, къ своiмъ. Другъ мой, я не прѣдставляю,
какъ мне удалось выжiть, ибо с холма меня уносiли подъ руки –
настолько я былъ истощѣнъ. Французы не стали насъ
прѣслѣдовать. Продолжали бой лiшь орудiя. Добравшiсь до д. Горки –
нашего послѣднѣго рубѣжа – мы начали готовiться къ новому бою.
Точнее все, кроме мѣня – я долго еще не могъ встать из-за
утомлѣнiя. Однако прiмѣрно въ полночь прiшѣлъ прiказъ объ
отмѣне прiготовлѣнiй. Потомъ, въ пути къ Москве, я узналъ, что
былъ плѣнѣнъ нашъ общiй пѣтѣрбургский другъ гѣнѣралъ Лiхачѣвъ.
Вы, mon cher, не дождѣтѣсь многiхъ друзѣй съ этой войны, но едiнствѣнное
что радуѣтъ въ столь скорбный часъ, такъ это осознанiе того, что француза бiть
можно, что Наполѣонъ тоже не досчiтаѣтся множѣства своiхъ офiцѣровъ и
гѣнѣраловъ, что мы выполнiли нашъ долгъ и задѣржали врага.
На этомъ заканчiваю свое посланiе къ Вамъ, мой любѣзный другъ Пѣтръ
Карловiчъ. Кланяйтѣсь отъ мѣня матушке Вашѣй, графiне …ской и прошу Васъ
пѣрѣдать глубочайшее почтѣнiе mon cher Catherine. А также скорѣйшѣго выздоровлѣнiя
князю …орову.
Засимъ прощаюсь. Вашъ прѣданный другъ и покорный слуга,
Графъ Д.С. …оновъ