Алматинский музыкальный колледж им. П.Чайковского педагог, концертмейстер дипломант международных конкурсов

Алматинский музыкальный колледж им. П.Чайковского
педагог, концертмейстер дипломант международных конкурсов
композитор Раушан Ниязбаева.
Заметки концертмейстера
Методика в переводе с латинского: «Путь за чем-то….»
Когда после очередного заседания отделения концертмейстеров странно прозвучало от
руководства: «Ну, если имеются у кого-либо какие-то методические изыски, то прошу
ознакомить нас….». Мне показалось это более, странным. Какие изыски, разработки и
инновационные открытия в работе концертмейстеров на сегодняшний день можно
посчитать открытием? Умные люди до нас уже написали сотни книг по
концертмейстерскому мастерству, задачам и специфике в нашей профессии. К тому жеистина в творческой работе концертмейстера скользящая и путь наш выстроен скорее
всего на принципе: «Иди за чем-либо, т. е: музыкой и за кем-либо, т.е: солистом».
Подпирай последнего, в нашем случае: исполнителя, будь начеку в непредвиденных
ситуациях и сокрой в случае необходимости ошибки его в пути, в нашем случае в
процессе исполнения музыкального произведения. Я попробую ненаучно изъяснить свое
намерение по поводу защиты изначально незащищенной прослойки среди музыкальной
интеллигенции: концертмейстеров. Среди бесконечного разнообразия музыкантов:
исполнителей, певцов, инструменталистов, джазовых коллективов, композиторов,
дирижеров, случайно, еле слышно обнаруживается присутствие еще одной неразрывной
единицы в общем штате, персоны скромно и отдаленно занимающей свое место где-то
поодаль, не выпячиваясь, а выставляющей лишь профиль на сцене, так как фас никого не
интересует. Ему, как правило, отвели его исконное место поодаль. Зачем нужна
проницательность и дело до того, кто аккомпанирует. Если певец или другой исполнитель
не спутали точку с точкой с запятой, все правильно произнесли в тексте, значит все в
общем отлично и это отмечается сиюминутно бурей рукоплесканий, поздравлений в адрес
исполнителя; а то, что все задачи с солистом скромно решает товарищ концертмейстерэто никого ровным счетом не волнует.
Некоторые педагоги неумеренны в выражениях и даже окриках в адрес
концертмейстеров. А ведь именно концертмейстер управляет ритмом, выполняет сам и
заставляет солиста выполнять все советы композитора. Он же и усмиряет мечущихся,
суетящихся в ритме учащихся. Постоянно обвиняют нашего брата - концертмейстера
несправедливо в том, что он не идет нога в ногу за «кормчим своим» т. е - солистом,
видите ли увлекаясь своим текстом сопровождения и не поддерживает солиста в момент
«эпилептического припадка» в бешеных ритмах. Но ведь, концертмейстер не обязан
угождать всем нелепостям солиста и идти на сделку со своей совестью. Порой слышишь
от педагога: «Даже, если он играет неровно, тоже играйте так – же неровно, чтобы не
разнилось впечатление и не так заметны были бы его неровности на вашем правильном
фоне!» Ужас! Я лично не могу этого позволить себе. «Идите за солистом!» - кричит в
бешенстве педагог, смотрите на руки (дирижирующего) учащегося, непрерывно за ним!»
Даже, если от меня отвернется педагог, я за то, чтобы исполнение было
интеллектуальным!
Можно скрыть бездарность солиста, некоторые концертмейстеры достигают гениальности
в некоторых способах, например: вуалируют недостатки в штрихах, педалью пеленают
нечистоты интонации, заволакивают нюансами forte и fortissimo грязные,
непроработанные детали, а происходит это от того, что первые, то есть - солисты имеют
право на ошибку, а ошибись ты - концертмейстер, то такое услышишь в свой адрес, что
рискуешь попасть в список неблагонадежных. Почему так быстро распознаются, «плохие»
концертмейстеры и с трудом распознаются плохие педагоги? Нужно с уважением
относиться к концертмейстерам и не приравнивать ни в коем случае их к техническому
персоналу. Некоторые, вероятно, провели удобно для себя ассоциации между секретареммашинисткой лихо печатающей текст на электронной машинке и концертмейстером, чья
деятельность тоже связана с текстом, только нотным и играющем на фортепиано.
Вероятно, эти ассоциации нужны были и удобны тем, что не хочет должным образом
платить концертмейстерам за их невероятно сложную профессию, связанную с
бесконечными репетициями, изматывающими нервы, беспрерывной читкой с листа
мелкого текста, требующего постоянного напряжения зрения. А руки!!! Если у балерин
слабым местом являются ступни ног, у нас же - кисти: они ноют постоянно от
перенапряжения и нескончаемой игры. Можно бесконечно обвинять нас и предъявлять
курьезнейшие претензии, но от этого лучше солист звучать не станет и многие задачи,
исполнителя будут не разрешены! Мне по душе интеллигентный, сдержанный, умный
педагог. Он смелый в своих педагогических намерениях, опытен в путях устранения
ошибок. Такой педагог всегда уважает мнение концертмейстера и прислушивается к
замечаниям, ища вместе с концертмейстером истину, а не оскорбляет его выкриками.
Слабый педагог, неуверенный в своей правоте, всегда ищет где бы уличить
концертмейстера, если игра его ученика недостаточно зрелая. Это дешевый метод искать
крайнего. Указания концертмейстера, так же, как указания педагога не должны быть
тяжелы, а наоборот: просты, легки и стремительны» (Я. Перельман)
Педагоги должны быть подчеркнуто внимательны к концертмейстерам, ведь последние
исправляют ритмические интонационные, динамические прорехи у солистов. Над нашей
профессией нависла серьезная угроза быть вырожденной, т.к. к нам относятся, как к
музыкантам второго сорта. Зарплаты у нас оскорбляюще жутко – мизерные при огромных
эмоционально психологических и морально физических затратах, связанных с
выступлениями на сценах, ответственностью за себя и за исполнение солиста, за общий
ансамбль. Молодежь не хочет работать концертмейстерами, так как их не устраивает
смехотворные зарплаты. Поэтому чтобы заработать в месяц хотя бы пресловутые 70 тысяч
тенге, мы вынуждены работать минимум у трех педагогов и быть на подхвате в
музыкальных школах во время городских и Республиканских конкурсов.
Откуда такая необъективная и низкая оценка нашего труда?
Ведь наше значение в музыкальной культуре беспрецедентно. Наше ремесло очень,
сложно, незащищено и кто знает, может будет и вовсе вытеснуто готовыми записями
аккомпанемента.
Если мы работаем за такую малооплачиваемую работу, то наверное, мы любим эту
работу. Мы умеем хранить гордое терпенье, когда на сцене теряем в весе, догоняя солиста
с его безграничными ускорениями и сомнамбулическими потерями памяти. Запас
прочности у нас достаточен и наработан годами, ведь иногда приходится испытывать
такие чудеса эквилибристики со стороны солиста, что сам удивляешься себе, как смог
укротить учащегося или уже зрелого исполнителя и поймать его вместо положенной
пятой странице, вдруг подходящего к финишу! Нам не привыкать. Ведь подлинный
концертмейстер начинает работу над произведением с партии солиста - это заповедь. В
силе и слабости – исполнителя есть большая доля нашей причастности, но одно точно нам
известно: к худому концертмейстер не доведет, если ты, солист, уважаешь его, с радостью
ждешь с ним очередной репетиции, благодаришь за работу. Чем смелее педагог и
концертмейстер, чем миролюбивее друг к другу, тем убедительней и грамотней игра
солиста. Да, огромен выбор концертмейстеров, но отбираются лучшие, расширяющие
поле слуха, натыкающиеся на профессиональные находки, устремляющиеся к новым
целям, воодушевляющие солиста. «Вас навалом», как выразилась одна дама – педагог,
вероятно разбрасывающаяся ценным товаром – опытными концертмейстерами».
Мы закалены в своей профессии многострадальным опытом и не цепляемся за нее, а
любим, если до сих пор работаем и не способны изменить этой скромной профессии,
рождающей музыку. Порой я в недоумении, почему за границей работа концертмейстера
оплачивается очень высоко, а сами концертмейстеры считаются штучным товаром, а у
нас, порой, опытный концертмейстер получает зарплату в разы ниже, чем молодой
неопытный педагог.