Письмо автора читателям эпохи гласности, или напрасная

Письмо автора читателям эпохи гласности,
или напрасная попытка объясниться по поводу романа,
написанного в “эпоху застоя"
(вместо предисловия)
Когда роман имеет пятилетний срок самиздатского существования, и вдруг появляется
возможность его легализации, хотя бы и за счет автора, испытываешь поневоле двойственное
чувство. С одной стороны, за время самиздатской жизни роман побывал в руках немалого числа
читателей, в основном, конечно, из близких духовно автору, и был читаем с интересом и
встречаем без осуждения, так что и на широкий читательский суд можно вынести его с чистой
совестью. Но, с другой стороны, написан роман пять лет назад, а за истекшее пятилетие столько
изменилось в мире, что не мог не измениться, разумеется, и автор. И его не могли не коснуться
некие ощутимые перестроечные “веяния", под влиянием которых в романе следовало бы многое
существенно изменить, поднастроить на сегодняшнюю волну. Тем более, что была торжественно
отмечена столетняя годовщина со дня рождения Анны Ахматовой, а в связи с этим торжеством и
музыка Артура Лурье впервые прозвучала через много лет после ее изгнания в советских залах. И
появилась дельная книга Б. Каца и Р. Тименчика “Анна Ахматова и музыка" (Л., “Советский
композитор", 1989), где имя Артура Лурье проходит по многим страницам, и опубликованы
некоторые документы, использованные мной в романе. Однако я не считаю себя обязанным
ссылаться на эту книгу, тем более авторы, “предваряя книгу", “выражают живейшую
признательность" среди других и мне. Я тоже выражаю чувство благодарности Р. Д. Тименчику, с
которым в оно время нам приходилось по-братски обмениваться документами, еще в стадии
полуподпольной работы над этой темой. Надеюсь, что я не злоупотребил в романе его
источниками, а что касается отдельных деталей, то они, даже разнясь между собой, все же служат
на пользу идущим за нами исследователям, которые, дай Бог, доберутся до истины. Во всяком
случае, вопрос о дате рождения Артура Лурье, неверно указываемой во всех источниках (в том
числе, и героиней моего романа Ириной Грэм), должен быть окончательно решен после введения в
научный оборот документа, обнаруженного в Государственном историческом архиве
Ленинградской области /ф. 361, oп. 1, ед. хр. 2455, л. 4/ Б.Н.Стрельниковым и любезно
переданного им мне. Вот текст этого документа: Общественный Приговор
1895 года Января 16 дня, Могилевской губернии, Быховского уезда быв сего числа в собрании
общества, где слушали словесную просьбу Рогачевского мещанина бывшего жителя м. Пропойска
Израиля Хацке-лева Лурьи, о том, что во время оннаго как он имел местожительства в м.
Пропойске народился у его сын в Мае месяце 1891 года от первобрач-ной законной жены Анны
Янкелевой происходящая от левитина и сын их был наречен имя “Наум" обряд еврейский был
исполнен жителем м. Пропойска Гиршею Мовшевым Мовшиным, но неизвестно по какой причине
названный Наум Израилев Лурья пропущен по метрической книге того же 1891 года... (далее см.
факсимиле этого документа в книге). Впоследствии Наум Израилевич Лурья стал Артуром
Сергеевичем Лурье и под этим именем вошел в историю русской культуры начала XX века.
Теперь это имя, как и многие другие несправедливо забытые имена, возвращается. Процесс
этот непростой, но, очевидно, исторически неизбежный. В 1984 году, когда роман был закончен,
способствовать возвращению хотя бы одного имени было значительно труднее. Так, например, в
редакции “Нового мира", где роман был встречен, в общем, благожелательно, зам. главного
редактора Ф. К. Видрашку предложил мне заменить название “Артур и Анна" на более, по его
разумению, подходящее — “Лани на автостраде". Я отказался от этого заманчивого предложения.
Мне не пришлось ничего выдумывать в романе: все документы, в нем приведенные —
подлинные, персонажи — жившие или еще живущие на свете люди. Если и есть в написанном
элемент выдумки, то автор за него не отвечает — он принадлежит его героям, точнее, героиням, у
женщин фантазии зачастую причудливо мешаются с реальностью. На то и роман, а не серьезное
литературоведческое исследование, где иные законы жанра. Мне могут возразить: у романа как у
жанра тоже существуют свои законы, на что я могу ответить согласием, но с одним условием:
роман есть жанр развивающийся. По этому поводу приведу одно имеющее отношение к данному
вопросу высказывание замечательного ученого Лидии Яковлевны Гинзбург- “Момент выдумки
необязателен для литературы (может быть, для искусства вообще), первичны и обязательны
моменты выборки (отбора) и пропусков — это две стороны процесса художнического изменения
материала. Каждый сознательный и целеустремленный пропуск части предметов при изображении
предмета является уже рудиментом искусства".