АНДРЕЙ ТОПОРКОВ (Москва, Россия)

1
Андрей Топорков (Россия, Москва)
Визуальная репрезентация заговоров от лихорадки на русских иконах
В русской иконописи известен сюжет «Архангел Михаил (Сихаил,
Рафаил) побивает 7 или 12 лихорадок». Этот иконографический тип уже
привлекал внимание исследователей. В частности, о нем писал Вильям Райан в
книге «The Bathhouse at Midnight: An Historical Survey of Magic and Divination in
Russia» (Ryan 1999; рус. пер.: Райан 2006:355-356) и в статье «Ancient Demons
and Russian Fevers» (Ryan 2006). Иконы с данным сюжетом описал также Иван
Бенчев в книге «Иконы ангелов. Образы небесных посланников» (рус. пер.:
Бенчев 2005). В настоящее время в печати находится наша статья
«Иконографический сюжет «Архангел Михаил побивает лихорадок»: генезис,
история и социальное функционирование». В данном докладе мы изложим
конспективно содержание этой статьи, которая будет опубликована на русском
языке.
Всего нам известно 16 икон этого типа. Наиболее ранняя из них
датируется 2-й четвертью XVII в., а большинство относятся к XIX в. В 18701880-х гг. «таких икон встречалось очень много. По народному верованию, они
избавляют от лихорадки, которая более всех болезней распространена в народе»
(Голышев 1882:1). По письменным источникам второй половины XIX — начала
ХХ в. известно, что такие иконы имелись в различных церквах Владимирской,
Тверской, Московской и Орловской губерний.
Композиция большинства икон довольно четко членится по вертикали и
по горизонтали. В верхней части иконы обычно представлены священные
персонажи: в облаках Иисус Христос, под ним св. Сисиний и архангел Михаил,
которые располагаются симметрично с разных сторон иконы. В нижней части
— пещера или водоем с персонифицированными девами-лихорадками, которых
чаще всего бывает 7 или 12. Лихорадки в большинстве случаев помещаются под
св. Сисинием; архангел Михаил держит в правой руке, занесенной вверх, жезл
(копье, трезубец), который пересекает пространство по диагонали и поражает
одну из лихорадок.
Размер фигур на некоторых иконах отражает иерархию персонажей:
архангел изображен самым крупным, св. Сисиний поменьше, чем архангел, но
побольше, чем лихорадки, и, наконец, лихорадки несколько меньше, чем св.
Сисиний, а иногда они совсем крошечные и даже похожи на куколок. Впрочем,
это соотношение не выдерживается последовательно. Так, например, на иконе
1795 г. св. Сисиний примерно одного размера с архангелом Сихаилом («В свете
горнем» 2004:51, № 65), а на изображении из Тихвинской церкви в сл. Холуе св.
Сисиний даже больше архангела Михаила (Голышев 1872, илл.).
При наличии общей иконографической схемы некоторые детали
варьируются. Например, архангел именуется или Михаилом, или Сихаилом, или
Рафаилом. В руках у него чаще всего изображен жезл (копье, трезубец),
которым он поражает лихорадок, однако на некоторых иконах он держит в
руках пучок розог. Архангел может изображаться в хитоне и плаще-гиматии
или в воинских доспехах.
Отдельные иконы могут существенно отличаться от других. Так,
например, на двух иконах 1831 и 1855 гг. в изображение дополнительно
включена сцена с мучением епископа Кизического Сисиния (Комашко
2
2004:192, № 145; Косцова, Побединская 1990:129, № 137). На иконе последней
четверти XVIII в. лихорадки изображены в виде нагромождения тел, падающих
друг на друга (Бенчев 2005:107); по-видимому, художник имел в виду
иконографический сюжет, в котором архангел Михаил низвергает с небес
ангелов Сатаны. На иконе 1795 г. отсутствуют горки, однако введена
дополнительно река, под поверхностью которой видны контуры лихорадок («В
свете горнем» 2004:51, № 65); икона явно ориентирована на изображения
Крещения, в которых также может быть представлена река, текущая как бы
сверху вниз, и некие языческие морские божества под водой.
Во многих иконах появляются дополнительные персонажи: св. Фотиния,
св. Марон, св. Мина и др. Например, на одной иконе XIX в., кроме св. Сисиния
и архангела, присутствует целая группа персонажей: Иов Многострадальный,
преподобный Иоанн Печерский, преподобный Пафнутий Боровский
чудотворец, св. мученик Уар, Улита с Кириком на руках (Бенчев 2005:117).
На протяжении XVII-XIX вв. иконы претерпели существенную
эволюцию, что отражает их «социальный дрейф» от иконописи позднего
средневековья к поздним ремесленным иконам Нового времени. Если в иконах
XVII-XVIII вв. лихорадки имеют вид бесполых демонов, то в некоторых иконах
XIX в. они вполне отчетливо воспринимаются как группа девушек или молодых
женщин. Иконописные горки уступают место почти реалистически
написанному пейзажу.
Общая тенденция заключается в том, что изобразительный ряд икон в
XIX в. отчасти утрачивает иконописную специфику и все больше напоминает
реалистическую живопись. Если фон иконы и образы лихорадки
эволюционируют очень существенно, то образы св. Сисиния и архангела
Михаила остаются почти неизменными. Разные темпы эволюции отдельных
элементов иконы еще более усиливают контраст между нижней и верхней
частями изображения.
Лихорадки обычно находятся в пещере или в водоеме (море, река); при
этом пещера может быть черной, символизируя ад, или с условно переданными
волнами, символизирующими море. Известно два типа изображения лихорадок:
во-первых, в виде демонов и, во-вторых, в виде девиц или молодых женщин.
Атрибутами демонов могут быть звероподобные личины, перепончатые крылья,
волосы в виде хохла. Наиболее яркая черта внешнего облика лихорадок —
разноцветная окраска, которая имеет прямые параллели, с одной стороны, в
заговорах от лихорадки, а с другой — в западной иконографии, для которой
характерны изображения разноцветных демонов.
Лихорадки на иконах XIX в. подчас напоминают женщин, которые
моются в бане или в речке либо совершают какой-то коллективный танец. При
изображении обнаженных женщин художнику приходилось решать серьезную
проблему: одно дело сказать, что лихорадки нагие, и совсем другое — написать
их нагими. Проблема обострялась по мере того, как лихорадки утрачивали
демонический облик и все больше «очеловечивались». С одной стороны,
зрителю должно быть понятно, что лихорадки относятся к женскому полу, а с
другой — иконописец не имел возможности изобразить их грудь и низ живота.
Чтобы разрешить это противоречие, художник писал лихорадок вполоборота,
обрезал изображение снизу, писал лихорадок вообще без грудей либо с руками,
прикрывающими груди; вообще не обозначал их половых органов. О том, что
это женщины, на некоторых иконах можно догадаться только по женской
прическе и чертам лиц, а также выступающему вперед животу.
3
Описанные нами иконы имеют тот же сюжет и систему персонажей, что
и русские заговоры от лихорадки1. Заговор имеет следующие сюжетные звенья,
которые отразились в композиции икон: св. Сисиний сидит на Синайской горе;
из моря появляются 7 или 12 лихорадок; св. Сисиний обращается с молитвой к
Господу; Господь посылает архангела Михаила (или Сихаила, Рафаила);
архангел спрашивает лихорадок, куда они идут и как их зовут; каждая из
лихорадок называет свое имя и рассказывает о тех болезнях, которые она
насылает на человека; архангел бьет лихорадок и наносит им раны; те клянутся,
что они не придут в дом, где будет произноситься имя архангела.
На иконе сюжетное действие заговора переводится на язык
пространственных образов. При этом иконы имеют не только общие черты с
соответствующими заговорами, но и многочисленные отличия от них. Одно из
них связано с тем, что на иконе архангел Михаил, как правило, изображен с
жезлом, которым он поражает лихорадок. Между тем в заговорах архангел
допрашивает лихорадок, наносит им раны, бьет их прутьями, прогоняет обратно
в ад и т.д., но нигде не говорится о том, что он наносит им удар жезлом. Это и
понятно, ведь символическая функция заговора не в том, чтобы уничтожить
лихорадок, а в том, чтобы прогнать их и не позволить вернуться. По-видимому,
создатели иконографического типа воспользовались широко известным им по
множеству икон изображением архангела Михаила с копьем или жезлом в руке
(см., например, иконы «Чудо в Хонех» и «Архангел Михаил — воевода»). При
этом возникло два противоречия, которые отчасти определяют специфику
данных икон: во-первых, агрессивный жест архангела Михаила направлен
против беззащитных обнаженных женщин; во-вторых, на иконе изображено
множество женских демонов, в то время как жезл может поразить только одну
из них. Бросается также в глаза несоответствие динамичного жеста архангела и
статического изображения лихорадок, которые никак не реагируют на то, что
копье поражает одну из них. Жезл архангела иногда направлен в низ живота
одной из женщин. На других иконах одна из девиц стоит, сильно наклонившись
вперед, а жезл архангела направлен в ее зад. Можно думать, что здесь сказался
своеобразный юмор художника.
Помимо икон, сюжет о 12-ти лихорадках получил также воплощение в
иллюстрированных рукописях. Нам известны репродукции одной картинки и
описание другой. Первая иллюстрация опубликована в «Истории русской
литературы» под редакцией Евгения Аничкова2. Под картинкой имеется
подпись: «Двенадцать трясовиц: Трясовица, Медия, Гарустошо, Коркуша,
Коркодия, Желтодия, Люмия, Секудия, Пухлия, Чемия, Немодия, Невия перед
св. Сисинием» (Аничков 1908, вклейка между с. 40 и 41).
Подобная иллюстрация имелась также в рукописном сборнике середины
XVIII в., приобретенном Николаем Виноградовым на толкучке в Костроме
летом 1907 г.3 На картинке изображен эпизод, когда св. Сисиний уже обратился
за помощью к 4-м евангелистам и архистратигу Михаилу, те взяли в руки пучки
розог, а Михаил уже начал свое движение вниз. Далее в заговоре следует сцена
жестокого избиения лихорадок, после чего каждая из них называет свое имя,
О восточнославянских заговорах от лихорадки см.: (Агапкина 2010, с лит.).
В черно-белом варианте она воспроизведена также в современном переиздании этой книги
(Аничков 2002:99), в книге Вильяма Райана (Райан 2006:335) и в томе трудов Института
Варбурга, в котором опубликована статья В. Райана «Ancient Demons and Russian Fevers» (Ryan
2006:50).
3
К сожалению, данная рукопись известна только по описанию Николая Виноградова.
1
2
4
однако эти события не получили отражения на картинке. Поэтому
изображенная на ней сцена кажется вполне мирной; во всяком случае никто
здесь никого не бьет и не терзает.
Если в заговоре имена лихорадок становятся известны одно за другим по
мере того, как сами лихорадки их называют, то на картинке 5 имен просто
надписаны над лихорадками, а остальные 7 имен можно узнать из подписи под
картинкой или из самого заговора. 9 лихорадок изображены в два ряда: пятеро в
первом ряду и четверо во втором, причем первые 5 одеты в длинные
разноцветные рубашки или платья, подвязанные поясом высоко под грудью, а
четверо во втором ряду, кажется, вообще не одеты, но при этом прикрыты по
грудь холмиком и деревьями на нем. У всех женщин длинные волосы,
распущенные по плечам.
Первая из лихорадок, которую зовут Трясовица, «держит в руках
маленького красного человечка, окруженного языками пламени» (Виноградов
1909/2:7). Лихорадка, одетая в ярко красное платье, прижимает человечка к
своему телу таким образом. что он сидит на ее руках, как ребенок. При этом,
однако, человечек имеет бороду и совершает явно не детский жест: поднимает
кверху руки, согнутые в локтях, как бы выражая этим свой ужас. По-видимому,
таким образом художник проиллюстрировал слова Трясовицы: «Яко пещь
распаляет дровами, тако я распаляю у человека все члены и кости» (Виноградов
1909/2:7). Вероятно, бородатый мужчина, объятый огнем, — это тот самый
человек, которого распаляет своим огнем лихорадка.
Рассмотренный нами случай, кажется, единственный в русской
традиции, когда заговор повлиял на икону. Естественно возникает вопрос о том,
как это могло произойти. Мы можем предложить здесь три объяснения, которые
дополняют друг друга.
1. Заговоры от лихорадки рассматриваемого типа близки
неканоническим молитвам и даже апокрифическим статьям. Они широко
представлены в рукописной традиции, в которой могут иметь надписания со
словами «молитва», «сказание», «видение» и даже «повесть».
2. Хотя заговоры от лихорадки вносились в индексы отреченных книг,
они был широко распространены и включались в особое чинопоследование от
лихорадки, которое осуществлялось священниками, хотя и не было официально
признано церковью (Лахтин 1912:44–46, № 501; 1660-1670-е гг.). Поэтому люди
вполне обоснованно могли воспринимать эти тексты именно как церковные
молитвы, а не знахарские или колдовские заговоры.
3. Заговоры от лихорадки были тесно связаны с народными верованиями,
для которых также характерна персонификация лихорадки и представление ее в
образах одного или нескольких женских демонов. В этом случае народная и
церковная демонология вполне органически дополняли друг друга. Икона
визуализировала заговор от лихорадки и воспринималась заказчиками и
владельцами икон как оберег от болезни.
Итак, предпосылки для формирования рассмотренного иконописного
типа создала совокупность трех факторов: 1. повествовательный,
занимательный характер текста, близкого апокрифическим нарративам; 2.
восприятие текста как псевдоцерковной молитвы или даже части церковного
чинопоследования от лихорадки; 3. соответствие образов заговора народным
поверьям о лихорадках.
5
Агапкина 2010 — Агапкина Т.А. Восточнославянские лечебные заговоры в сравнительном
освещении: Сюжетика и образ мира. М., 2010.
Аничков 1908 — История русской литературы. Т. 1. Народная словесность / Под ред. Е.В.
Аничкова. М., 1908.
Аничков 2002 — Народная словесность / Под ред. Е.В. Аничкова, А.К. Бороздина, А.Н.
Овсянико-Куликовского. М., 2002.
Бенчев 2005 — Бенчев И. Иконы ангелов. Образы небесных посланников. М., 2005.
«В свете горнем» 2003 — «В свете горнем». Выставка произведений древнерусского искусства
и современной иконописи из частных собраний / Сост.: А.В. Ренжин, Ю.А. Малофеев. М., 2003.
Виноградов 1908–1910/1–3 — Виноградов Н. Заговоры, обереги, спасительные молитвы и проч.
(По старинным рукописям и современным записям). СПб., 1908. Вып. 1; 1909. Вып. 2; 1910.
Вып. 3.
Голышев 1872 — Голышев И.А. «Мифические изображения двенадцати лихорадок» (Труды
Владимирского губернского статистического комитета. Владимир, 1872). Вып. 9. С. 36-41.
Голышев 1882 — Голышев И.А. Памятники русской старины Владимирской губернии.
Голышевка, 1882.
Комашко 2004 — Иконы из частных собраний. Русская иконопись XIX — начала ХХ века.
Каталог выставки / Ред.-сост. Н.И. Комашко. М., 2004.
Косцова, Побединская 1990 — Косцова А.С., Побединская А.Г. Русские иконы с надписями,
подписями и датами (Каталог выставки). Л., 1990.
Лахтин 1912 — Лахтин М. Ю. Старинные памятники медицинской письменности. М., 1912
(Зап. Моск. археол. ин-та; Т. 17).
Райан 2006 — Райан В. Ф. Баня в полночь: Исторический обзор магии и гаданий в России / Пер.
с англ. М., 2006.
Ryan 1999 — Ryan W. F. The Bathhouse at Midnight: An Historical Survey of Magic and Divination
in Russia. Stroud and University Park, Pa., 1999.
Ryan 2006 — Ryan W. F. «Ancient Demons and Russian Fevers» (Magic and the Classical Tradition /
Ed. by Ch. Burnett and W. F. Ryan. London; Turin, 2006. P. 37–58; Warburg Institute Colloquia; V.
7).