Анализ результатов исследования проблем секс

Анализ результатов исследования проблем секс-бизнеса
и его сотрудников в городах Воронеже и Пензе.
Исследование проводилось силами сотрудников проектов снижения вреда (СВ)
от немедицинского потребления наркотиков в городах Воронеже и Пензе. Сбор
информации для последующего анализа осуществлялся посредством фокус-групп среди
коммерческих секс-работниц (КСР) и интервью с руководителями
секс-бизнеса
(сутенерами). Фокус-группы и интервью проводились по разработанным программамопросникам. Вопросы были сформированы по темам и позволяли анализировать
изучаемые проблемы с разных сторон, глазами как КСР, так и руководителей сексбизнеса.
Фокус-группы среди КСР проводились сотрудниками проектов СВ городов
Пензы и Воронежа на уличных точках, в офисах «досуговых» фирм, салонах и саунах (по
4 фокус-группы с КСР в каждом из городов ). В фокус-группах приняли участие 29 КСР в
Пензе и 20 КСР в Воронеже. В ходе исследования было проведено 9 интервью с
руководителями досуговых фирм (3 в Воронеже и 6 в Пензе).
Цель исследования: изучение потребностей КСР и возможного влияния на
распространение инфекций, передаваемых половым путем (включая ВИЧ-инфекцию).
Результаты фокус-групп с коммерческими секс-работницами.
В ходе изучения потребностей КСР в медицинской помощи выяснено, что в
основном, девочки испытывают потребность в оказании венерологической и
гинекологической помощи соответствующими специалистами. КСР обращаются за
помощью как в кабинеты и фирмы частнопрактикующих врачей, так и в государственные
медицинские учреждения.
Потребности КСР в медицинской помощи определяются как самими девочками,
так и организаторами секс-бизнеса. Инициатива обращения за медицинской помощью
КСР из Пензы принадлежит, в основном, им самим. Это происходит, чаще всего, от 1 раза
в месяц до 1 раза в 2-3 месяца. Поводом обращения КСР за медицинской помощью
являются также проблемы со здоровьем. Девочки обращаются к врачам в случаях, когда
чувствуют, что «подхватили какую-нибудь заразу» (в Воронеже об этом сообщили КСР на
2 проведенных фокус-группах из четырех). В течение последнего года все КСР в обоих
городах обследовались на сифилис и другие ИППП.
Стоимость обследований на ИППП колеблется и составляет, в среднем, 600-700
рублей в обоих городах. За полное обследование и обследование в частной клинике КСР
платят больше – до 1000-1500 рублей. КСР предпочитают обращаться за помощью к
доверенным врачам проектов СВ, работающим в Областных кожно-венерологических
диспансерах (ОКВД). Только эти специалисты информированы о роде занятий КСР,
специалистам других ЛПУ и кабинетов о своей занятости в секс-бизнесе КСР
предпочитают не говорить.
Уровень медицинского обслуживания в ЛПУ и кабинетах, в которые обращаются
КСР, устраивает всех КСР в Воронеже и только половину опрошенных КСР в Пензе.
Вторая половина оценивает его как «средний».
Практически во время всех фокус-групп в Воронеже КСР говорили о том, что у
них были нежелательные беременности. Прерывание беременности происходило в
государственной клинике, в платном отделении. В Пензе было сообщено о нежелательных
беременностях на 2 из 4 фокус-группах у 3 КСР. Прерывание беременности
осуществлялось в частных клиниках (1000 рублей) и в государственных учреждениях
бесплатно (по чужому полису или пришлось «благодарить» врача).
Нежелательная беременность у КСР заканчивается и родами. Об этом сообщили
КСР в Воронеже на 3 фокус-группах из четырех и на 1 фокус-группе в Пензе. Роды
проводились как в роддоме, так и в домашних условиях. Пензенская КСР отвезла ребенка
к родителям в деревню и продолжила свою деятельность.
При заболеваниях женской половой системы КСР обращаются к гинекологам по
месту жительства или в частные кабинеты. Стоимость приема у «обычного» врачагинеколога составляет 400-650 рублей, в частных клиниках она увеличивается до 850
рублей.
Все КСР обследовались на ВИЧ в худшем случае в течение последнего года. На
одной из точек в Пензе «новенькая» КСР на ВИЧ еще не обследовалась. В Воронеже одна
из КСР заявила, что она обследуется регулярно как кадровый донор крови.
Информацией о людях живущих с ВИЧ/СПИДом (ЛЖВС) среди своих друзей
КСР в обоих городах, как правило, не располагают, хотя на одной из точек одна из КСР
сообщила о 3 друзьях-ЛЖВС. Среди их друзей есть и носители гепатита. Клиенты о своем
ВИЧ-статусе чаще всего не сообщают, хотя одна из пензенских КСР сообщила о
постоянном клиенте с ВИЧ-инфекцией. Он платит за услуги двойную цену и всегда
пользуется презервативом.
О друзьях и клиентах, потребляющих наркотики, сообщили КСР на половине
фокус-групп в Воронеже и на всех группах в Пензе. Их количество среди клиентов
оценивается цифрами 15%-30%.
По оценкам пензенских КСР в их среде в настоящее время потребляют наркотики
порядка 5% девочек. Информация о потреблении наркотиков, как правило, скрывается от
сутенеров и других КСР. Из потребляемых чаще всего наркотиков в Воронеже КСР
упоминают кустарные опиаты («семечки», «черняшка»), а КСР в Пензе – «винт» и героин.
Как в Воронеже, так и в Пензе, только на 1 фокус-группе из четырех КСР
упоминали о передозировках у друзей, причем в Воронеже КСР говорили о 5
передозировках со смертельным исходом в своем окружении. О передозировках среди
самих КСР было сообщено на 1 фокус-группе из четырех в Воронеже и на двух в Пензе.
Помощь пострадавшим чаще всего, в этих случаях оказывают сами КСР. Скорую помощь
по поводу передозировок потребители наркотиков предпочитают не вызывать, делают это
в крайнем случае. Если в Воронеже скорая приезжает «на передозировку» достаточно
быстро, то КСР из Пензы сообщают о том, что эта помощь сотрудниками «скорой»
оказывается наркозависимым неохотно. Поэтому, вызывая «скорую», говорят о том, что у
пострадавшего «плохо с сердцем». По информации КСР, если у пострадавшего нет
полиса, «скорая» может и не оказать наркоману медицинскую помощь.
Отношение к наркологической помощи у КСР в Пензе отрицательное. Они в один
голос говорят о том, что не верят в излечение и об отсутствии специалистов. В Воронеже
на одной из фокус-групп КСР заявили, что наркоман может бросить колоться только
тогда, когда сам захочет, и вспомнили о знакомых, которые «бросили колоться через
религиозные организации».
Все КСР заявили о доступности инъекционного оборудования (в аптеках и
проектах СВ). На одной из фокус-групп в Воронеже КСР заявили, что 25% ПИН
используют свой шприц повторно. Использование чужого шприца КСР в Пензе
допускают в случае «безвыходной ситуации» или варке наркотика в притоне.
Нужно отметить, что только на одной из фокус-групп в Воронеже КСР
согласились ответить на вопросы, посвященные изучению потребления наркотиков
самими КСР. Они сообщили, что 30% КСР пользуются общей выборкой, но при этом
используют новый шприц. Также они осведомлены о том, что в Воронеже продают
шприцы с готовым раствором, но, с их слов, сами они ими не пользуются.
В Пензе КСР были или более открытыми, или имели лучший доступ в среду
наркопотребителей. Они сообщили и о пользовании общей выборкой, и о практике
покупки шприца с раствором. Это происходит особенно часто, когда покупают «винт».
О хирургических проблемах сообщили КСР на 1 фокус-группе в Воронеже и на
двух в Пензе. КСР в обоих городах говорят о случаях отказа в хирургической помощи.
Основной причиной этого является отсутствие прописки (полиса). В этих случаях КСР
или занимаются самолечением или обращаются на платный хирургический прием.
Все КСР утверждают об обязательном использовании презервативов при
оказании услуг клиентам, хотя многие клиенты выступают против презервативов при
оральных контактах. Именно отказ клиента от презерватива является основной причиной
их неиспользования. Как правило, клиент готов платить в этих случая больше, и не все
КСР отказываются от заказа. Тем не менее, большинство КСР, принявших участие в
фокус-группах, говорят, что они никогда не соглашаются на секс без презерватива.
Отношение клиентов к КСР, потребляющим наркотики, как правило,
отрицательное. Если клиент не пьян и сам не потребляет наркотики, он чаще всего
отказывается от услуг КСР. К КСР-ПИН отрицательно относятся и сутенеры. Чаще всего
КСР-ПИН работают на трассе, их услуги стоят дешевле.
Критерии, которыми руководствуются КСР при покупке презервативов,
следующие: цена, качество, фирма-изготовитель. КСР предпочитают дешевые
презервативы (в Воронеже КСР предпочитали покупать их по 7-13 рублей за 3 штуки, в
Пензе верхняя граница стоимости находилась в интервале 15-25 рублей за 3 штуки).
КСР приобретают презервативы в самых различных местах. Сутенер
презервативами своих сотрудниц не обеспечивает.
Изучение правовых вопросов работы КСР показало, что милиция не задерживает
КСР, если сама является их «крышей». Во всех остальных случаях задерживают КСР хоть
и редко, но придираются ко всему, лишь бы «содрать денег». В Воронеже КСР сообщают
о фактах задержания КСР у аптек с чистыми шприцами. Наличие шприца расценивается
как доказательство потребления наркотиков.
Чаще всего задерживают КСР сотрудники патрульно-постовой службы.
Задержание обычно заканчивается выкупом, за улаживание инцидентов отвечает сутенер.
В Пензе обычная стоимость выкупа – 1000 рублей. В Воронеже сотрудники милиции
менее притязательные: требуют 100-200 рублей, а иногда – курицу-гриль и бутылку
водки. КСР говорят и о том, что откупиться от милиционеров можно секс-услугами, в
Воронеже это предлагается практически при каждом задержании. Клиентов КСР милиция
не трогает.
Говоря о случаях насилия КСР, участвовавшие в фокус-группах, сообщают, что
со стороны сотрудников милиции они подвергаются чаще всего лишь оскорблениям
(Пенза), в то время как в Воронеже привычным делом является проведение
«субботников».
Случаи насилия со стороны клиентов в обоих городах бывают очень редко, чаще
всего, когда клиенты являются «отморозками». Такие вопросы регулируются «крышей».
Пензенские КСР считают насилием со стороны сутенеров систему штрафов,
которая применяется при нарушении ими «трудовой дисциплины». КСР в обоих городах
говорят об оскорблениях со стороны сутенеров. В Пензе сутенеры чаще практикуют
изъятие документов и насильственное удержание в системе секс-бизнеса. Выход из
бизнеса в Пензе обходится для КСР в 7000-10000 рублей.
Все КСР говорят о потребностях в правовой помощи, интересуются
возможностями получения бесплатной юридической помощи по вопросам гражданского,
семейного и уголовного кодекса.
Пожелания, которые высказывались КСР в отношении медицинской помощи и
социальных проблем в обоих городах сводятся к отсутствию медицинских страховых
полисов, так как многие девочки – иногородние и не имеют регистрации.
Для большинства КСР занятия секс-бизнесом – основная статья дохода, хотя
среди КСР есть женщины, совмещающие секс-бизнес с основной работой, которая может
быть вполне достойной (журналист, педагог и др.), но малооплачиваемой, а также – с
учебой в учебных заведениях.
КСР не «стоят на бирже», поскольку считают, что там им предлагают только
низкооплачиваемую работу, «копейки, на которые невозможно прожить». Многие из КСР
также не имеют регистрации, а некоторые вообще не знают о существовании социальных
служб.
Абсолютное большинство КСР не получают пособие по безработице, считают это
бессмысленным, поскольку оно, на их взгляд, очень маленькое. Они также не получают
пособие на ребенка (если у них есть дети), так как у них нет необходимых документов для
его оформления. Никто из КСР не обращался за помощью в социальные службы.
На вопрос о том, что мешает КСР устроиться на работу вне секс-бизнеса,
основными ответами были: «нет образования и связей», «низкая заработная плата»,
«отсутствие прописки». КСР также заявляли о том, что им «нравится такая жизнь» и
устраивает уровень их доходов. Некоторые КСР говорили о том, что им негде жить, а
фирмы предоставляют им оплачиваемую квартиру.
Во время проведения фокус-групп в Пензе обсуждалось и отношение КСР к
проблеме государственного регулирования секс-индустрии. Чаще всего КСР говорили о
«легализации проституции», не вполне четко (также, как
многие политики и
представители правоохранительных органов и общественности) представляя, что это
такое. Выяснилось, что КСР отрицательно относятся к идее легализации проституции,
поскольку «их все устраивает» и «им не хочется платить налоги государству».
Результаты интервьюирования руководителей «досуговых» фирм.
Сотрудниками проектов СВ в Воронеже и Пензе было проведено 9 интервью с
руководителями секс-бизнеса (3 в Воронеже и 6 в Пензе).
Опрошенные сутенеры имели средний стаж работы в секс-бизнесе 1,5 года
(Воронеж) и 3 года (Пенза). Как правило, в подчинении каждого руководителя находится
по одной досуговой фирме. В Воронеже об изменениях названий своих фирм за время
своей работы в секс-бизнесе сообщил только один сутенер из трех (возможно, это связано
с небольшим стажем работы в бизнесе). В Пензе об изменениях названий фирм также
сообщил каждый третий сутенер (один со стажем работы 0,5 года, второй – с трехлетним
стажем). Если в Воронеже основным мотивом изменения названий фирмы было названо
желание привлечь клиентов более благозвучным и привлекающим внимание названием
(«Солнышко»), то в Пензе смена названий фирм, а также их адресов связывались с
возникавшими проблемами с милицией и бандитами.
Среднее число КСР, работающих в каждой фирме в Воронеже составляет 14
человек, в Пензе – 10 человек. Ежегодно на работу в каждую досуговую фирму
устраивается в среднем от 4 до 6 КСР в Воронеже и от 5 до 7 человек в Пензе. Уходят из
бизнеса в среднем ежегодно 2 КСР в Воронеже и 3-4 КСР в Пензе. Таким образом, приток
кадров превышает убыль и кадровых проблем
руководители секс-бизнеса не
испытывают. В Воронеже текучесть кадров КСР, работающих в досуговых фирмах, менее
выражена, чем в Пензе (в Пензе за год состав КСР в фирмах меняется наполовину).
Сутенеры утверждают, что для выхода из секс-бизнеса достаточно только
желания КСР. В целом выход из бизнеса для сутенера в условиях отсутствия дефицита
кадров является прибыльным делом, поскольку, как показали фокус-группы среди КСР, за
выход необходимо платить.
Сутенеры как в Воронеже, так и в Пензе отмечают, что из секс-бизнеса КСР
уходят редко: они переходят работать в другие фирмы, открывают собственные.
Только один из руководителей досуговых фирм в Воронеже сообщил о том, что
обследования КСР им контролируются. В Пензе о своем контроле за здоровьем КСР
сообщили все 6 опрошенных руководителей. Сутенеры, контролирующие обследование
КСР, говорят об обследованиях своих сотрудниц (преимущественно гинекологом) в
среднем 1 раз в два-три месяца. Те, кто обследования КСР не контролирует, сообщают,
что КСР обследуются самостоятельно «при необходимости».
Со слов сутенеров КСР обследуются чаще всего в частных и анонимных
кабинетах. Если в Пензе эти обследования, со слов сутенеров, проводятся за деньги, то в
Воронеже сутенеры сообщают и о возможности для КСР обследоваться бесплатно.
Стоимость обследований колеблется в Воронеже от 200 до 1500 рублей, а в Пензе – от 400
до 800 рублей. Расходы на проведение обследований несут исключительно сами КСР (как
в Пензе, так и в Воронеже).
Со слов сутенеров желательно регулярно обследовать девочек. В Пензе наиболее
приемлемым интервалом для проведения обследований ими назван один месяц, в
Воронеже - от 1 раза в месяц до 1 раза в полгода. На вопрос о том, почему эти сроки
обследований не выдерживаются, наиболее типичным был ответ об отсутствии времени у
девочек. Также сутенеры говорили о высокой стоимости обследований и низкой
мотивации на обследование, обусловленной недостаточным уровнем знаний о
венболезнях.
В Воронеже сутенеры не ответили на вопрос о том, что они делают, если их
сотрудница заболевает. В Пензе они обнаружили активную позицию: от совета идти
лечиться до «принудительного» лечения и предоставления времени на лечение. Лечатся
КСР в Воронеже и в Пензе, как в государственных учреждениях, так и в частных
кабинетах. В отличие от ответов по поводу обследований КСР, при ответе на вопросы о
лечении никто из сутенеров не упомянул о трудностях, которые должны были бы
сопровождать потребности КСР в получении медицинской помощи (например, отсутствие
прописки и медицинского страхового полиса). Очевидно, что эти проблемы намного легче
решаются и основным аргументов для их решения являются деньги. Сутенеры в Воронеже
сообщают, что стоимость лечения зависит от стоимости препаратов и длительности
лечения. В Пензе называются конкретные цифры стоимости лечения венерических
заболеваний: от 1500 до 5000 рублей в зависимости от заболевания и его стадии.
На вопрос о том, как улаживаются конфликты в случае заболеваний клиентов,
сутенеры из Пензы утверждали, что таких случаев не было, так как девочки работают с
презервативами. Два из трех их коллег в Воронеже сообщили о случаях заболеваний
клиентов и предъявленных ими претензиях к фирмам. В одном случае клиента удалось
убедить в том, что «он сам был виноват», в прочих «срабатывали» предъявляемые справки
от врача об удовлетворительном состоянии здоровья сотрудницы.
Сутенеры сообщают о том, что их сотрудниц иногда, достаточно редко, но
задерживают сотрудники милиции. В основном, по мнению сутенеров, их активность
связана с проведением плановых рейдов и с тем, что «все любят деньги». Формальными
причинами задержаний КСР сотрудниками милиции, как и в недалеком прошлом по
отношению к наркоманам, являются «нецензурная брань» КСР и их «нетрезвое
состояние». В качестве наиболее «активных» подразделений милиции отмечаются,
прежде всего, сотрудники ППС и оперативные сотрудники («опера»), хотя некоторые
сутенеры отмечают, что активность по отношению к КСР проявляют «все кому не лень»,
лишь бы погоны были. Как правило, задержания в Воронеже заканчиваются
«субботником» и откупом. В Пензе чаще всего упоминаются такие исходы инцидентов,
как административный штраф или откуп (по 1000 рублей за каждую девочку), ни один из
сутенеров не упомянул о «субботниках». Вероятно, это связано с активной работой
руководства УВД Пензенской области по обеспечению чистоты рядов сотрудников
милиции, которая проводилась на протяжении последних лет.
На вопрос о том, какую позицию, по мнению сутенеров, государство должно
занимать по отношению к секс-бизнесу, ответы существенно отличались. Варианты
ответов предусматривались следующие:
контролировать деятельность за счет легализации бизнеса;
разрешить секс-бизнес в особо отведенных районах;
оставить все как есть и не вмешиваться в дела секс-бизнеса;
предоставить сутенерам право заниматься своим бизнесом и платить
налоги.
В Воронеже один из сутенеров высказал точку зрения о необходимости
легализации проституции, так как сейчас бизнес находится вне закона и «проще было бы
заплатить налоги, чем договариваться с крышей, платить в обоих случаях». Он также
считает, что не факт, что легально государству придется платить больше, чем платят
сейчас «крыше».
Как в Воронеже, так и в Пензе, среди сутенеров были сторонники разрешения
секс-бизнеса в особо отведенных районах. Необходимо отметить, что эта форма
регулирования секс-бизнеса представляется им реально работающей. В качестве примера
называется организация секс-бизнеса «на трассах», когда «крыша за разрешение
беспрепятственно работать получает деньги и это всех устраивает».
Подавляющее большинство сутенеров высказало точку зрения о том, что было бы
лучше, если бы все осталось, как есть, а государство не вмешивалось бы в дела сексбизнеса.
Все сутенеры поголовно считают, что сотрудницы секс-бизнеса должны
пользоваться теми же правами на медицинское обеспечение и правовую защиту, что и все
остальные граждане. Проблемами, которые мешают реализации этих прав, названы
следующие: нелегальное положение секс-бизнеса и негативное отношение общества к
проституткам (Воронеж), а также отсутствие у КСР прописки и отсутствие социальной
поддержки со стороны государства.
Проблемы, которые сутенеры считают необходимым решать в первую очередь,
также отличаются. В Пензе большинство сутенеров считают, что у их бизнеса нет
проблем (вероятно, по этому именно пензенские сутенеры говорят о необходимости
оставить все как есть и не считают, что государству нужно лезть в их дела). Лишь один из
сутенеров называет проблему бизнеса, решение которой находится в сфере интересов
правоохранительных органов – «приезды отморозков». Воронежские сутенеры в числе
проблем, подлежащих решению, называют правовые вопросы (легализация бизнеса),
медицинские (развитие системы доверенных врачей), а также проблемы внутри самого
секс-бизнеса («невмешательство в бизнес другого»).
На вопрос о том, какие пути решения этих проблем сутенеры могли бы
предложить, пензенцы ответили, что эти проблемы – проблемы тех, кому они платят, их
они решают самостоятельно при помощи «крыши». У воронежских сутенеров
предложений также не оказалось, за исключением общего предложения об изменении
законодательства в отношении секс-бизнеса.
Выводы:
1.
В условиях увеличения интенсивности передачи ВИЧ половым путем
КСР становятся наиболее уязвимой группой населения в силу большого количества
половых контактов, потребления наркотиков и обслуживания клиентов, которые
потребляют наркотики или инфицированы ВИЧ.
2.
В условиях невысокой заинтересованности сутенеров в контроле за
состоянием здоровья своих сотрудниц и низкой мотивации самих КСР, увеличивается
риск возникновения и развития системы предоставления сутенерам и клиентам
фиктивных справок о проведенных обследованиях. Судя по тому, как клиенты реагируют
на «официальную справку», ее наличие может служить фактором, способствующим более
широкому распространению опасных сексуальных контактов (особенно, когда у клиента
существует потребность в сексе без презерватива).
3.
Является глубоко ошибочным привычное мнение о том, что
проституция, как социальное явление, порождает преступность и способствует
криминализации общественных отношений. В значительно большей мере проституция
способствует процветанию коррупции во властных структурах (представителями которой
являются правоохранительные органы), а также среди сотрудников здравоохранения,
прямо или косвенно вовлеченных в оказание медицинской помощи КСР. Впрочем, это
происходит только потому, что органы государственной власти формально отказываются
от государственного регулирования услуг секс-бизнеса, реально отдав эту функцию на
откуп вышеупомянутым ведомствам, закрывая глаза на нарушения их представителями
действующего законодательства. Активность отдельных представителей этих ведомств,
по методам мало отличающаяся от криминальной, дискредитирует государство и его
органы в глазах всего населения.
4.
Очевидно, что определенным силам в системе власти выгодно, что
проблема проституции рассматривается как сугубо нравственная, но не экономическая
или наносящая ущерб общественному здоровью. Это позволяет имитировать активность,
направленную, якобы, на решение проблемы проституции, единственно доступным и
понятным власти способом – силовым. То, что проблема проституции была и будет, пока
существует человечество, и никакие, даже самые жестокие меры, предпринимаемые
государством за всю историю человечества, не смогли искоренить проституцию как
явление, власть не интересует. Очевидно, что активность власти по отношению к
проблеме проституции менее всего ориентирована на результат, а носит, как уже
отмечалось, откровенно имитационный характер и направлена на удовлетворение
потребностей очень небольшой группы населения, позиционирующей себя как
высокодуховную часть общества.
5.
Представители органов власти не обладают информацией о
возможных подходах к государственному регулированию услуг в сфере секс-бизнеса, но
выступают против легализации проституции, совершенно не понимая, что это далеко не
самая лучшая форма регулирования. При этом «легализация» примитивно
отождествляется со вседозволенностью и полным отсутствием каких-либо правил ведения
секс-бизнеса и отношений с государством.
6.
Любая активность (государства, некоммерческих организаций,
бизнес-структур), направленная на удовлетворение потребностей любой группы
населения, только тогда может дать результат, когда эти потребности реально существуют
и совпадают с ожиданиями этих групп населения. Не проводя внятной политики в такой
высокодоходной области, какой является секс-бизнес, государство выступает не в
интересах всего населения, а в интересах коррумпированных сотрудников
правоохранительных органов и криминалитета (если криминалитет берет на себя функции
регулирования отношений в секс-бизнесе), а также способствует обогащению части
медицинских работников. Отсутствие внятной политики способствует тому, что средства,
которые могли бы идти в государственную казну, оседают в карманах коррумпированных
чиновников и специалистов.
7.
При откровенном криминальном характере регулирования секс-услуг,
порождаемом государственной политикой (а скорее отсутствием таковой), вызывает
озабоченность тот факт, что существующий порядок отношений и регулирования вполне
устраивает самих секс-работниц и организаторов секс-бизнеса. Функции государства в
этой сфере нелегально и криминально выполняют сотрудники органов власти и
государственных медицинских учреждений (которые в ущерб интересам государства
делегируют полномочия по оказанию медицинской помощи частнопрактикующим
врачам).
8.
Под флагом неприятия проституции как явления отмечается активное
нежелание руководителей медицинских и социальных служб заниматься решением
проблем КСР, способных негативно влиять на здоровье народа. Причина этого отношения
может иметь не только политические корни (когда профессиональная деятельность
специалиста может быть негативно оценена вышестоящими органами) но и
экономические: открытое решение многочисленных проблем КСР лишает медицинских
работников возможности получать теневые доходы.
9.
Активность некоторых организаций, направленных на продвижение
идеи легализации проституции, не может быть результативной в условиях России,
поскольку она не принимается самими секс-работницами. Решение проблем КСР, которое
позволит позитивно влиять на общественное здоровье, включая распространение ИППП и
ВИЧ/СПИДа, может быть успешным только при проведении государством политики в
сфере секс-бизнеса, адекватной сложившейся ситуации.
Анализ интервью с участием руководителей секс-бизнеса в Воронеже и Пензе.
Было проведено 9 интервью с руководителями секс-бизнеса (3 в Воронеже и 6 в Пензе).
Опрошенные сутенеры имели средний стаж работы в секс-бизнесе 1,5 года (Воронеж) и 3
года (Пенза). Как правило, в подчинении каждого руководителя находится по одной
досуговой фирме. В Воронеже о изменениях названий своих фирм за время своей работы
в секс-бизнесе сообщил только один сутенер из трех (возможно, это связано с небольшим
стажем работы). В Пензе об изменениях названий фирм также сообщил каждый третий
сутенер (один со стажем работы 0,5 года, второй – с трехлетним стажем). Если в
Воронеже основным мотивом изменения названий фирмы было названо желание привлечь
клиентов более благозвучным и привлекающим внимание названием («Солнышко»), то в
Пензе смена названий фирм (а также их адреса) связывались с возникавшими проблемами
с милицией и бандитами.
Среднее число КСР, работающих в каждой фирме в Воронеже составляет 14 человек, в
Пензе – 10 человек. Ежегодно на работу в каждую досуговую фирму устраивается в
среднем от 4 до 6 КСР в Воронеже и от 5 до 7 человек в Пензе. Уходят из бизнеса в
среднем 2 КСР в Воронеже и 3-4 КСР в Пензе. Таким образом, приток кадров превышает
убыль и кадровых проблем руководители секс-бизнеса не испытывают. В Воронеже
текучесть кадров КСР, работающих в досуговых фирмах, менее выражена, чем в Пензе (в
Пензе за год состав КСР в фирмах меняется наполовину).
Сутенеры утверждают, что для выхода из секс-бизнеса достаточно только желания КСР. В
целом выход из бизнеса для сутенера в условиях отсутствия дефицита кадров является
прибыльным делом, поскольку, как показали фокус группы среди КСР, за выход
необходимо платить.
Сутенеры как в Воронеже, так и в Пензе отмечают, что из секс-бизнеса КСР уходят редко:
они переходят работать в другие фирмы, открывают собственные.
Только один из руководителей досуговых фирм в Воронеже сообщил о том, что
обследования КСР им контролируются. В Пензе о своем контроле за здоровьем девочек
сообщили все 6 опрошенных руководителя. Сутенеры, контролирующие обследование
КСР говорят об обследованиях своих сотрудниц (преимущественно гинекологом) в
среднем 1 раз в два-три месяца. Те, кто обследования КСР не контролируют, сообщают,
что КСР обследуются самостоятельно «при необходимости».
Со слов сутенеров КСР обследуются чаще всего в частных и анонимных кабинетах. Если
в Пензе эти обследования, со слов сутенеров, проводятся за деньги, то в Воронеже
сутенеры сообщают и о возможности для КСР обследоваться бесплатно. Стоимость
обследований колеблется в Воронеже от 200 до 1500 рублей, а в Пензе – от 400 до 800
рублей. Расходы на проведение обследований несут исключительно сами КСР (как в
Пензе, так и в Воронеже).
Со слов сутенеров желательно регулярно обследовать девочек. В Пензе наиболее
приемлемым интервалом для проведения обследований назван один месяц, в Воронеже от
1 раза в месяц до 1 раза в полгода. На вопрос о том, почему эти сроки обследований не
выдерживаются, наиболее типичным был ответ об отсутствии времени у девочек. Также
сутенеры говорили о высокой стоимости обследований и низкой мотивации на
обследование, обусловленной недостаточным уровнем знаний о венболезнях.
В Воронеже сутенеры не ответили на вопрос о том, что они делают, если их сотрудница
заболевает. В Пензе они обнаружили более активную позицию: от совета идти лечиться до
«принудительного» лечения и предоставления времени на лечение. Лечатся КСР как в
Воронеже, так и в Пензе, как в государственных учреждениях, так и в частных кабинетах.
В отличие от ответов по поводу обследований КСР, при ответе на вопросы о лечении
никто из сутенеров не упомянул о трудностях, которые должны были бы сопровождать
получение медицинской помощи (например, отсутствие прописки и медицинского
страхового полиса). Очевидно, что эти проблемы намного легче решаются и основным
аргументов для их решения являются деньги. Сутенеры в Воронеже сообщают, что
стоимость лечения зависит от стоимости препаратов и длительности лечения. В Пензе
называются конкретные цифры стоимости лечения венерических заболеваний: от 1500 до
5000 рублей в зависимости от заболевания и его стадии.
На вопрос о том, как улаживаются конфликты в случае заболеваний клиентов, сутенеры
из Пензы утверждали, что таких случаев не было, так как девочки работают с
презервативами. Два из трех их коллег в Воронеже сообщили о случаях заболеваний
клиентов и предъявленных претензиях. В одном случае клиента удалось убедить в том,
что «он сам был виноват», в прочих «срабатывали» предъявляемые справки от врача о
здоровье сотрудницы.
В условиях невысокой заинтересованности сутенеров в контроле за состоянием здоровья
своих сотрудниц и низкой мотивации самих КСР, увеличивается риск развития системы
предоставления сутенерам и клиентам фиктивных справок о проведенных обследованиях.
Судя по тому, как клиенты реагируют на «официальную справку», ее наличие может
служить фактором способствующим более широкому распространению опасных
сексуальных контактов (особенно, когда у клиента существует потребность в сексе без
презерватива).
Сутенеры сообщают о том, что их сотрудниц иногда задерживают сотрудники милиции. В
основном, по мнению сутенеров, их активность связана с проведением плановых рейдов и
тем, что «все любят деньги». Формальными причинами задержаний КСР сотрудниками
милиции, как и в недалеком прошлом по отношению к наркоманам, являются
«нецензурная брань» и «нетрезвое состояние». В качестве наиболее «активных»
подразделений милиции отмечаются прежде всего сотрудники ППС и оперативные
сотрудники («опера»), хотя некоторые сутенеры отмечают, что активность по отношению
к КСР проявляют «все кому не лень», лишь бы погоны были. Как правило, задержания в
Воронеже заканчиваются «субботником» и откупом. В Пензе чаще всего упоминаются
такие исходы, как административный штраф или откуп (по 1000 рублей за каждую
девочку), ни один из сутенеров не упомянул о «субботниках». Вероятно, это связано с
активной работой руководства УВД Пензенской области по обеспечению чистоты рядов
сотрудников милиции, которая проводилась на протяжении последних лет.
На вопрос о том, какую позицию, по мнению сутенеров, государство должно занимать по
отношению к секс-бизнесу, ответы существенно отличались. Варианты ответов
предусматривались следующие:
- контролировать деятельность за счет легализации бизнеса;
- разрешить секс-бизнес в особо отведенных районах;
- оставить все как есть и не вмешиваться в дела секс-бизнеса;
- предоставить сутенерам право заниматься своим бизнесом и платить налоги.
В Воронеже один из сутенеров высказал точку зрения о необходимости легализации
проституции, так как сейчас бизнес находится вне закона и «проще было бы заплатить
налоги, чем договариваться с крышей, платить в обоих случаях». Он также считает, что не
факт, что легально придется платить больше, чем платят сейчас.
Как в Воронеже, так и в Пензе, среди сутенеров были сторонники разрешения сексбизнеса в особо отведенных районах. Необходимо отметить, что эта форма регулирования
секс-бизнеса представляется им реально работающей. В качестве примера называется
организация секс-бизнеса «на трассах», когда «крыша за разрешение беспрепятственно
работать получает деньги и это всех устраивает».
Подавляющее большинство сутенеров высказало точку зрения о том, что было бы лучше,
если бы все осталось, как есть, а государство не вмешивалось бы в дела секс-бизнеса.
Все сутенеры поголовно считают, что сотрудницы секс-бизнеса должны пользоваться
теми же правами на медицинское обеспечение и правовую защиту, что и все остальные
граждане. Проблемами, которые мешают реализации этих прав, названы следующие:
нелегальное положение секс-бизнеса и негативное отношение общества к проституткам
(Воронеж), а также отсутствие у КСР прописки и отсутствие социальной поддержки со
стороны государства.
Проблемы, которые сутенеры считают необходимым решать в первую очередь, также
отличаются. В Пензе большинство сутенеров считают, что у их бизнеса нет проблем
(вероятно, по этому именно пензенские сутенеры говорят о необходимости оставить все
как есть и не считают, что государству нужно лезть в их дела). Лишь один из сутенеров
называет проблему бизнеса, решение которой находится в сфере интересов
правоохранительных органов – «приезды отморозков». Воронежские сутенеры в числе
проблем, подлежащих решению, называют правовые вопросы (легализация бизнеса),
медицинские (развитие системы доверенных врачей), а также проблемы внутри самого
секс-бизнеса («невмешательство в бизнес другого»).
На вопрос о том, какие пути решения этих проблем сутенеры могли бы предложить,
пензенцы ответили, что эти проблемы – проблемы тех, кому они платят, их они решают
самостоятельно при помощи «крыши». У воронежских сутенеров предложений также не
оказалось, за исключением общего предложения об изменении законодательства в
отношении секс-бизнеса.