Трудно представить волжский город без купечества, на которых
advertisement
Саратов до 1917 года прошлого столетия воспринимался жителями Российской империи как один из купеческих центров. Трудно представить волжский город без купечества, на которых держалась практически вся торговля. Основанный в 1590 году как крепость на берегу Волги, Саратов очень быстро утратил статус гарнизонного города, охраняющего один из важнейших транспортных путей России, превратившись в купеческий город. И к началу XX века Саратов занимал третье место среди российских городов по темпам торгово-промышленного развития. Процветанию города обеспечивали купцы. На ранних этапах купеческие капиталы формировались в торговле: хлебом, скотом, рыбой, солью, галантереей и т.д. Позже купеческие капиталы вкладывались в промышленное производство: бумага, ткани, стекло, и др. Мелкие купцы создавали небольшие заводы и мастерские по производству мыла, свечей, и т.д. Реформы Александра II дали мощный толчок для развития купечества. Началось техническое перевооружение всех основных саратовских производств. Саратов по производству муки выходит на первое место во всей империи. К концу XIX века облик купечества практически полностью преобразился. На смену малообразованным, но сметливым мужикам в мятых сюртуках пришли высокообразованные специалисты, отлично знающие законы коммерции, одетые в дорогие суконные тройки, при цилиндрах и тросточках, чековых книжках и визитках, «щеголявших нарядами своих «дражайших половин». К конкурентам своим относились вполне лояльно, дела свои вели семейно-кланово. Когда купца Худобина, «ходившего в миллионе», спрашивали, что главное в купеческом деле, он отвечал: «Честное купеческое слово! Лучше, понимаешь, он сядет в долговую яму, чем нарушит данное слово, обманет другого». Надежность, взаимовыгодные сделки, честность партнеров играли свою роль в купеческом деле. Общественная жизнь купечества сосредотачивалась вокруг городского и сословного самоуправления, культурно-просветительских дел и благоустройства. Для общественной жизни купечества была характерна филантропическая деятельность разнообразных благотворительных обществ и попечительств. Основные средства от благотворительности шли на пособие для школ, покупку одежды для приютов, бесплатные столовые, ночлежные дома, богадельни. Вести благотворительную деятельность было законом. В среде стремительно богатеющих людей сейчас редко встретишь человека, озабоченного благотворительными идеями и делами. Между тем, история России и Саратова в частности может назвать немало имен тех наших соотечественников, кому это было весьма и весьма свойственно. Своей благотворительной деятельностью была известна Анна Васильевна Чирихина. В 1896 году она приобретает вместительный двухэтажный дом на углу Московской и М. Сергиевской, где после основательного ремонта и перестройки, потребовавших 13 тысяч рублей, открывается школа для слепых детей, содержание которой оплачивается в основном из доходов своего чугунолитейного завода. В 1898 году, как сообщает газета «Саратовский дневник», «Чирихиной приобретён ночлежный дом Моревой для устройства в нём квартир для неимущих». Есть немало и других свидетельств её благотворительности и меценатства. В мае 1911 года ей была «Высочайше пожалована за особые труды по саратовскому попечительству о слепых серебряный медальон на Станиславской ленте для ношения на груди». В роду Зейфертов сложилась добрая традиция благотворительности, передававшаяся от поколения к поколению. Они делали дорогие вещевые и денежные подарки лютеранской церкви в Саратове. Зейферты известны своими пожертвованиями 1 на создание Александровского ремесленного училища, в детский приют, на организацию питания голодающим от неурожая. Особого внимания заслуживают саратовские немцы-мукомолы, предки которых были приглашены Екатериной II для освоения земель богатого поволжского края. Они были патриотами России, являлись купцами современного уровня, образованными, европейски одетыми … Им была свойственна высокая личная культура, умеренная религиозность. Достойно купцы немецкого происхождения повели себя и с началом Первой мировой войны. Многие молодые представители пошли служить в русскую армию, в то время как старшее поколение, заявив о совей полной лояльности правительству, занимались военными поставками муки, хлеба, овса, ячменя, вносили большие пожертвования на армейские нужды, содержали госпитали. Потомки немцев Борелей чтут до сих пор православные традиции, а Саратов «был и остается их родным городом, их Родиной». Связь времен до сих пор ощущается в нашем городе через архитектурное наследие саратовских купцов. Купеческие дома во многом определили лицо исторической части нашего города, его архитектурный облик. Купцы во второй половине XIX века жили в одно-, или двухэтажных деревянных или каменных особняках. В первом этаже и подвале могли размещаться склад, магазин, лавка, контора; жила прислуга, или дальние родственники. Второй этаж был жилым. Каменные дома с толстыми стенами, деревянные — с богатой резьбой. Двухэтажные дома с балконами, лоджиями, большими окнами. Каменные дома с приметными фасадами; появилась даже особая "купеческая" кладка кирпича. Украшались кирпичные дома кованными решётками, чугунными лестницами, парапетами и т.д. Большинство купеческих домов крылось железными крышами. Железные крыши красили, как правило, в зелёный, или красный цвет. Дома строились основательные - «на века», и больших площадей - для потомков. Купцы, как зажиточные люди могли себе позволить инновации в строительстве. Так на пересечении улиц Вольской и Чернышевского несколько лет назад находилось потрясающей красоты здание большой мельницы братьев Шмидт (арх. А.М. Салько), возведенное более ста лет назад по уникальной технологии. Подобных зданий в стране остались единицы (В 1888 году учреждается «Товарищество» с основным капиталом в 3 миллиона рублей, в последствии возросшем до шести. С постройкой новых и капитальным переоборудовании старых паровых мельниц крупчатое дело достигает обширного размаха. Фирма имела три отделения, кроме главной конторы, а также представителей на крупных пристанях, где производилась ссыпка зерна. Для своих нужд имелся флот из трех пароходов, двух теплоходов и 30 барж. Как и других, основой композиции мельниц Шмидта был контраст башен – «донжонов», служивших своеобразным пеналом для всех вертикальных коммуникаций (подъемников, лестниц, лотков), - и массивных устойчивых амбаров (впрочем, также в несколько этажей). При всей функциональности архитектура мельниц изобретательна, нетравиальна, даже романтична. Романтизм проявляется здесь в пластической разработке форм и деталей. Башни и башенки, зубчатые парапеты и ступенчатые брандмауэры, дорожки карнизов, заостренные фронтоны и люкарны, шпили и решетки, жестяные фонарики и флюгеры, геральдические знаки… - весь веер эффективных приемов, оригинальных элементов сразу даже не развернуть в памяти. 2 Можно сказать и о градостроительной функции мельниц: по количеству этажей (и по абсолютной высоте) их корпуса были ведущими в городской застройке. Даже сегодня, когда прибрежные территории застроены разнообразными промсооружениями, когда городской центр по преимуществу «заслонен» стеной кранов, складов, заборов, когда утрачены многие видовые точки с Волги на Саратов, мельницам удается «держать», организовывать целые участки берегового фронта, привлекать к себе взгляд, удивлять монументальной пластикой и отточенной деталировкой). Не жалели они денег и на украшение города. Даже промышленные здания строили архитектурно выразительным (наличники, другие наружные элементы отделки, треугольные верха окон – как все это разительно отличается от бетонно-стеклянных коробок нашего времени). *** К началу XX века Саратовская губерния занимала ведущее положение на Нижней и Средней Волге. Так что, недаром неофициально Саратов назывался «столицей Поволжья»: за этим стояли и его экономическое могущество, и высокий уровень культурного развития. Думается, немалая заслуга в этом принадлежала саратовскому купечеству. Решением вопросов и дел, разбором конфликтных ситуаций торговопромышленного населения Саратова занималось издавна существовавшее в городе Общество купцов и мещан. Наряду с этими вопросами занималось сугубо деловыми и организационными вопросами, вело разнообразный учёт, собирало членские взносы, содержало школы, приюты и богадельни. Конторский деловой характер Общества не располагал к дружескому времяпрепровождению и отдыху, а потому, по примеру Благородного (дворянского) собрания, в конце 1859 года учреждается в городе Купеческое собрание, которое в 1871 году переименовывается в Саратовское коммерческое собрание. Первоначально помещалось оно в доме Тюльпиной на углу Соборной улицы и Гимназического переулка, покидая оный (иногда на продолжительное время) для производства ремонта в нём или переустройства в связи с возрастающими требованиями Собрания. На эти периоды снимались Собранием различные казённые и частные дома. С последнего десятилетия XIX века Коммерческое собрание обреталось в старом здании, которое в 1913 году по проекту М.Г. Зацепина было перестроено и приобрело доныне сохранившийся внешний вид с барельефами женщин-вакханок. Почти восемьдесят лет без ремонта укрывает фасад здания необычайно прочная серая штукатурка. В основном сохранилась и внутренняя планировка помещений и их отделка, не отличающаяся особым вкусом, но зато долговечная и функциональная. Само же здание Коммерческого собрания своей массивностью и основательностью — после последней реконструкции — стало превосходить здание Благородного собрания и гляделось как бы в пику ему. Устав и членство Коммерческое собрание организовалось в Саратове тогда, когда во многих других городах России подобных учреждений ещё не было. В 1906 году, например, не было Коммерческого собрания в соседнем губернском городе Симбирске. Согласно уставу, первоначально членами Собрания, как видно, могли состоять только купцы, т.е. торговцы и промышленники, имеющие свидетельство купцов первой или второй гильдии. Позднее ими уже могли быть люди, занимающиеся и другими видами коммерческой и доходной деятельности. В 1874 году, например, в буфете Собрания предусматривалась сервировка всего на 60 персон, в 1900 году в Собрании состояло 493 человека, а в 1915 году - 1 230. 3 Коммерческое собрание. Угол Гимназического пер. и Соборной пл. Основу членства, конечно, составляли представители старых и капитальных купеческих родов, в последние годы гораздо чаще это были их молодые продолжатели и преемники. Состояли здесь потомственные купцы мануфактурщики A.M. Шерстобитов, Н.В. Агафонов, Д.М. Лобанов, выходцы из старых купеческих фамилий С.И. Барцев, братья Степашкины, М.А. Жегин, С.В. Парусинов, П.П. Сестрин, Н.А. Шумилин. В большом количестве состояли в Собрании родственные кланы немецких мукомольных королей из семейств Борелей, Рейнеке, Шмидтов, а также многочисленные Зейферты, табачник К.А. Штаф, мануфактурщик А.А. Бендер и др. Женщины тоже принимались в члены Собрания - в 1915 году таким единственным и приятным исключением была С.Н. Сараханова. Несмотря на такую широкую представительность, многие именитые купцы, преимущественно старой закалки, в Собрании не состояли, - например, Иванов, Тименков, Крючков, Покровский, Ухоботин и др. Категорически воздерживались от членства в Коммерческом собрании старообрядцы, коих среди купцов было немало. Чтобы стать членом Собрания, надо было быть баллотированным в его состав путём голосования чёрными и белыми шарами. Коммерческое собрание располагало набором из шести урн для голосования и комплектом из 1 500 шаров, которые, между прочим, периодически одалживались Земским (дворянским) Собранием. Баллотированием избирался Совет старшин из десяти человек во главе с председателем Совета. Для последнего у известного санкт-петербургского ювелира Фаберже заказывался специальный нагрудный серебряный жетон. В 1900 году такой жетон по цене 140 рублей был изготовлен для вновь избранного Я.В. Иванова. Коммерческим старшиной тогда же был избран И.А. Зейферт, а секретарём И.Т. Миловидов. Один из старшин заведовал библиотекой, а остальные выполняли обязанности дежурных старшин, осуществлявших распорядительные функции и надзиравших за порядком в дневные, вечерние и ночные часы. Самостоятельной была должность смотрителя клуба. Члены клуба ежегодно должны были выкупать членский билет сроком действия на один год и стоимостью 15 рублей. Опоздавшие с оплатой билета подвергались безжалостному штрафу. Вход в Коммерческое собрание разрешался и так называемым «гостям» по разовым входным билетам. Для того чтобы посетить Собрание в качестве гостя, надо было представиться дежурному старшине, который записывал его в специальную гостевую книгу, если благопристойность посетителя не вызывала сомнений. Любой член Собрания мог в качестве гостя пригласить своего знакомого или родственника, записав соответствующее поручительство в упомянутую книгу гостей. Нарушения правил посещения и другие проступки вызывали наложение штрафов, а в случае неуплаты их гостем штраф должен был заплатить или допустивший гостя старшина, или поручитель. В особых случаях следовало удаление. Так, на маскараде 11 февраля 1906 года дежурным старшиной Н.Е. Смолиным «было предложено господину N. оставить Собрание». Прислуга, служащие, подрядчики Начиналось Коммерческое собрание с вешалки, которая сдавалась в аренду частным лицам. В 1905 году совет старшин «сдал вешалку для хранения платья во время вечеров и собраний с подъезда Гимназического переулка мещанину Ивану Николаеву 4 Тимофееву на условиях: 1) в виде опыта на один раз, 2) плата за хранение платья взимается 10 копеек с персоны, 3) ответственный залог вносится 45 рублей (на случай пропажи одежды)». Арендная плата с четырёх гардеробщиков составляла 200 рублей за сезон с осени до пасхальных праздников. При входе в Собрание располагалась швейцарская. Дежурные швейцары набирались из внешне представительных мужчин, а на пошив им униформы заказывалось лучшее ливрейное сукно из мануфактурного магазина Шерстобитова, галуны и ливрейные пуговицы покупались от Семёнова. Швейцар должен был знать в лицо наиболее солидных членов Собрания, отворять им двери, проверять членские билеты у посетителей помельче, вызывать в нужных случаях дежурного старшину или извозчика и иметь тот неповторимый швейцарский лоск, услужливость, солидность и благообразность, которые требовались в подобного рода учреждениях старой России. Нечего говорить, что должность эта была доходной, ночной выход посетителя после карточной игры при закрытых дверях, да ещё с выигрыша, стоил недёшево. При жалованье в 15 рублей конкурс на швейцарскую должность был большой. При этом подавалось заявление или, как тогда писали, «прошение» принять «на открывающуюся должность швейцара при клубе». В швейцарской же находилась и гостевая книга, являвшаяся, надо полагать, также источником немалого дохода. Подавались прошения на должность лакея, официанта, конторщика, нанимались истопники, поломойки, машинисты электростанции, дворники. Дисциплина была жёсткой, со штрафами; за нетрезвость - 1 рубль, за неявку на службу - 1 рубль, повторно - 5 рублей, за упущения - 5 рублей, за неисполнение обязанностей - 1 рубль. Многие служащие по найму жили в казённых квартирах, выслужившие срок получали пенсию в 120 рублей в год, а при болезнях и в случае кончины выдавались пособия. Библиотека Гордостью Коммерческого собрания была библиотека, лучшая в городе. В 1915 году в ней насчитывалось 47 тысяч томов — много больше, чем в городской библиотеке при Народной аудитории. Оценивалась она в 64 тысячи рублей. Наряду с отечественной тут была и иностранная литература, в первую очередь французская, а также немецкая, английская и польская. Набор книг отличался большим разнообразием — классическая и популярная художественная литература, инженерно-техническая и научная, экономическая, детская. Таким же разнообразием отличался выбор журналов, начиная от общественно-политических и кончая журналами для детского чтения. На библиотечных полках и в читальном зале на стеллажах постоянно лежали «Вестник Европы», «Вестник иностранной литературы», «Вокруг света», «Всходы», «Золотое детство», «Природа и люди», «Исторический вестник», «Современник», «Светлячок», «Заветы», «Русская мысль», «Юная Россия» и другие журналы. Выписывалось около двадцати иностранных, а также множество русских столичных и местных газет, в том числе коммерческих. Размещалась библиотека в первом этаже при входе в подъезд с Гимназического переулка. Обслуживало её 13 человек, в том числе старшина-библиотекарь, четыре библиотекаря, три канцелярских работника и шесть мальчиков для подноски книг. Жалованье библиотекарей (это были исключительно женщины) составляло 25 рублей в месяц, а всех расходов на содержание библиотеки требовалось почти семь тысяч рублей в год. Библиотека пользовалась большой популярностью в городе, её охотно и часто посещали домашние членов клуба, учащиеся гимназий и училищ. 5 Библиотека Коммерческого собрания высоко оценивалась городской общественностью, и в таком большом культурном центре, каким был Саратов, она занимала своё достойное место в одном ряду с саратовскими театрами, университетом, консерваторией и музеями. Именно поэтому в первые послереволюционные годы, когда библиотека оказалась в бесхозном состоянии, её и пытался спасти работавший в то время в нашем городе будущий академик Н.И. Вавилов. Увы, значительное число книг её потерялось, а немногие книги обнаружены недавно в Саратовской областной научно-технической библиотеке. Вечера, спектакли, концерты Реклама в «Саратовском Вестнике» извещала: «Сего числа в залах Коммерческого собрания имеет быть польский концерт-бал. Гостей-мужчин просят обязательно быть во фраках, сюртучных парах или смокингах». Двадцать балов за сезон с осени до лета — столько обговаривалось в контракте с заведующим музыкальной командой капельмейстером 227-го пехотного резервного Балашовского полка Смирновым, который в своём заявлении писал: «Имею честь предложить на предстоящий зимний сезон струнный оркестр музыки, снабжённый новейшим репертуаром пьес и танцев. О результатах прошу не отказать уведомить меня». Балы, маскарады, танцевальные вечера постоянно проводились для членов клуба и гостей в «сезонное время». Всего танцев было одиннадцать, программа начиналась с вальса, потом шли миньон, падекатр, польский, падеспань, мазурка, контрданс и т.д. В более позднее время звучали «на любителей» танго и фокстрот. Танцевальный зал размещался на втором этаже, танцы устраивались также в фойе перед концертным залом. В большом зале на шестьсот человек устраивались концерты, спектакли любительских и профессиональных трупп, а в последние годы «крутились» ленты немого синематографа. Предлагались услуги любительской труппы: «Сим имею честь покорнейше просить Совет Старшин почтить меня ответом на моё заявление по вопросу устройства спектаклей и концертов в зале Коммерческого собрания. Н. Золотарёв 1906». Известный саратовский общественный деятель присяжный поверенный А.И. Скворцов просил предоставить «зало клуба» для любительской постановки пьесы Октава Мирбо «Жан и Мадлена», «роспись которой до сей поры не допускалась по цензурным условиям». Публика (члены клуба, их семьи и гости) охотно посещала эти увеселительные мероприятия - привлекала избранная среда, множество знакомых, возможность поужинать в буфете или отдохнуть в игральных комнатах. Проводились здесь благотворительные литературно-вокально-музыкального вечера, вечера сатиры в пользу студентов, благотворительные спектакли и вечера в пользу «недостаточных учеников» или других лиц просили 2-я мужская гимназия, Общество вспомоществования нуждающимся ученикам Саратовского АлександроМариинского 1-го реального училища, торговая школа, 2-е реальное училище имени цесаревича Алексея Николаевича, председатель родительского комитета 1-й гимназии действительный статский советник Рождественский, Правление Саратовского общества пособия бедным и бездомным, гимназия А.Д. Куфельд, Союз борьбы с голодом и безработицей, Дом милосердия при лютеранской церкви и т.д. Буфет Буфет ещё называли столовой, а фактически это был один из лучших ресторанов города. Помещался он на первом этаже и имел более сотни мест. Как и вообще было принято в то время, сдавался буфет на откуп «содержателю буфета», с которым Совет старшин заключал договор. Так, в контракте 1874 года с 6 содержателем буфета Ф.С. Симоновичем оговаривалось, что последний должен иметь пять дюжин серебряных чайных и столовых ложек, вилок и ножей с вензелями «СКС», «иметь напитки и еду в достаточном количестве и нужного достоинства», применять наценки на вина в свою пользу не выше оговорённых против магазинной цены. Определённую сумму со своих доходов содержатель буфета должен был ежемесячно выплачивать Коммерческому собранию. Из этих сумм платилось жалованье официантам, число которых составляло около десяти. Меню и «Такса при буфете на кушанья и вина при дробной подаче рюмками в Саратовском Коммерческом собрании» утверждались Советом старшин. Набор блюд в основном представлял русскую кухню с лёгким французским привкусом. В 1905 и последующих годах содержателем буфета был Павел Игнатьевич Ивонтьев, который предлагал типичное купеческое меню: уху с гренками и растегаями, солянку мясную, рыбную и грибную, отбивные, пожарские и царские котлеты по 55-60 копеек, ножки телячьи, поросёнка с кашей, биточки скобелевские по 55 копеек, кулебяки мясные, и рыбные, и грибные, молодого барашка, осетрину холодную по 65 копеек, судака по-польски, гурьевскую кашу, икру свежую «по сезону», разные пирожки, чай со сливками или лимоном по 10 копеек. Предлагались ром и коньяки, бордо, херес, мадера, портвейн, белые и красные вина, ликёры, водки - очищенная, рябиновая и другие по 10-20 копеек рюмка с закускою, пиво заводов Стрицкого, Калинкина и других, портер Петербургский, кислые щи, квас, сельтерская, содовая, нарзан, лимонад. Для семейных и компанейских чаепитий можно было заказать «чай порция на четыре прибора». На утончённый вкус в меню были лангет под соусом пикан, филе, котлеты дебояль, шниц по-венски, бефстроганов, майонез, шарлотка, кофе, мороженое, аполикарнус. Буфет Собрания котировался высоко, многие продукты, винная и рыбная гастрономия поставлялись сюда лучшим саратовским магазином Моисея Николаевича Иванова. Работал буфет начиная с обеденного времени и до позднего вечера. В ночное время ограниченным ассортиментом закусок и напитков обслуживались игральные залы. Во время проведения балов, маскарадов, спектаклей, в праздничные дни объявлялись «ужины по подписке». В швейцарской выставлялся столик с подписным листом, в котором каждый желающий мог расписаться на участие в ужине. Требования к качеству кушаний, обслуживанию были очень высокие. Любое замечание или жалоба, записанные в журнал у дежурного старшины или смотрителя клуба, имели последствия для обслуживающего персонала в виде штрафа в один рубль, а при повторном нарушении - в пять рублей, вплоть до увольнения. Частенько штрафовался и содержатель буфета. Если штрафов набегало числом больше трёх или в количестве ста рублей в год, то контракт с таким содержателем буфета мог быть расторгнут. Карточные игры Азартные денежные игры (без проявления интеллектуального искусства игры в старой России были запрещены. В отличие от них так называемые коммерческие карты были приняты в Саратове. В них играли по домам и гостиным, в Офицерском и Благородном собраниях. Однако наиболее капитально было поставлено это дело в Коммерческом собрании, где игра была наиболее крупной и существовало несколько основных и запасных зал для карточной игры на втором, а впоследствии на третьем этажах с выходом окон в сторону сада Липки. Многие члены Коммерческого собрания 7 являлись таковыми в первую очередь ради возможности играть в карты в культурной обстановке. Каждая новая компания играющих в начале игры всегда покупала свежую опечатанную государственной бандеролью колоду карт. Карточные игры начинались с вечера и официально должны были заканчиваться не позднее половины шестого утра. В процессе длительной игры колода могла меняться не раз. В частности, это делалось и по требованию одного из играющих, которому не везло. Поэтому за год Коммерческое собрание продавало до 15 тысяч колод на 52 карты на сумму более 20 тысяч рублей. В Собрании карты продавались нескольких сортов: высшего сорта по 2 рубля 80 копеек, глазетные - по 1 рублю 70 копеек, атласные - по 1 рублю 30 копеек и первого сорта - по 95 копеек. Однако главную прибыль давала не столько продажа игральных карт, сколько штрафы, их набегало свыше ста тысяч в год. Играли компаниями по четыре человека, в основном в открытый винт и штосе. Согласно уставу игру надо было закончить около пяти часов утра и покинуть помещение Собрания до половины шестого, что у подогретых вином и азартных игроков всегда вызывало большие затруднения. Зато смотритель клуба А.А. Шевалье и дежурные старшины в наложении штрафа не колебались, и соответствующие штрафные записи вносились в специальную книгу, штрафы по 14 рублей записывались за лицами, оставшимися играть до утра. За неиграющими, но находящимися в помещении записывалось по 1 рублю 75 копеек. Платили, в сущности, за игру сверх положенного лимита времени. Народа в игральных залах всегда было много, об этом свидетельствует коллективное заявление двадцати видных членов Собрания, жалующихся на «спёртый воздух, дым, угар в комнатах для игры в карты». Бильярд В полуподвальном помещении Коммерческого собрания размещался бильярдный зал. Игра эта в России того времени была повсеместная и не совсем здоровая, построенная на денежном интересе. В помещениях, по традиции, много курили, а играть было принято в поздние вечерние и ночные часы. Тогдашний бильярд к спорту отношения не имел, а был одной из игр, где повседневный тон задавали бильярдные короли, всегда остававшиеся при постоянном выигрыше. В Саратове содержали бильярд в трактирах первой руки. Посетители Коммерческого собрания охотно проигрывали за удовольствие процесса игры и доставляемый азарт. Официально же игра стоила 20 копеек с партии. Бильярдных крытых дорогим зелёным сукном столов было три, а руководили игрой, взимали деньги и наблюдали за порядком специальные маркёры. Должность эта более доходная, так как под выигрыш полагалось поздравление и принято было «давать». Садовые игры Рядом с Коммерческим собранием на самом углу Бабушкина взвоза размещался сад Саратовского яхт-клуба с зимним катком, гимнастической площадкой и т.п. Часть территории сада со временем стало арендовать Коммерческое собрание. Были посажены декоративные кустарники, разбиты цветочные клумбы, под лёгкими навесами установлены столы для игры в лото, устроены площадки для лаун-тенниса и кегельбана. Надо сказать, что с начала двадцатого века среди саратовских коммерсантов, особенно молодого поколения, стали появляться культурные европейски образованные люди, склонные к здоровому образу жизни. Они охотно занимались велосипедом, яхтами, автомобилизмом и, конечно, садовыми и спортивными играми, включая лото. В лото 8 можно было играть днём и вечером, игра эта могла быть невинной, без денежного интереса, так сказать, в варианте для дам. Однако поздними вечерами и ночами в лото играли по крупной уже мужчины, а ставки и всякие денежные конфликты могли быть весьма значительными, также как и штрафы. Большой и всё возрастающей популярностью пользовались и уже упомянутые спортивные игры. Все они были платными и приносили немалый доход. Доходы и благотворительность Коммерческое собрание было, в сущности, деловым предприятием и не только оправдывало затраты на своё содержание, но и приносило более 50 тысяч рублей прибыли при собственном капитале около 500 тысяч рублей, давая, таким образом, весьма высокий процент годовых. Это позволяло тратить в год семь тысяч рублей на пополнение и содержание библиотеки, более пятнадцати тысяч на оркестр, свыше двадцати тысяч на лекции, кино, концерты и спектакли, почти шесть тысяч — на содержание буфета и пополнение его мельхиоровой посудой, а на собственных вечерах, устраиваемых по особым случаям, — шампанским (3 рубля 40 копеек бутылка), фруктами и конфетами. Шесть тысяч уходило на эксплуатацию парового отопления, 56 тысяч рублей было потрачено на устройство освещения, включающего собственную электростанцию с нефтяным двигателем и динамо-машиной, — их годовая эксплуатация обходилась в семь тысяч рублей. Доходная часть бюджета Собрания за 1915 год выглядела следующим образом: штрафы - 110 187 рублей, членские билеты - 19 155 рублей, карты и мелки - 17 500 рублей, входные билеты - 5 000 рублей, лото и садовые игры - 6 588 рублей, залы и вешалка - 250 рублей, проценты на капитал - 1 660 рублей. Ценные бумаги, дававшие дивиденды, представляли собой выигрышные билеты 1го и 2-го займов, бумаги Дворянского банка, членский билет Общества взаимного кредита. Также давали доход вклады в 1-м и 2-м саратовских Обществах взаимного кредита и Городском общественном банке - всего до 50 000 рублей. Эти деньги представляли собой резерв на случай непредвиденных обстоятельств, а также для плановых крупных затрат. Здание Коммерческого собрания оценивалось в сумму 205 тысяч рублей. Коммерческое собрание по сути представляло собой хорошо поставленное предприятие, дававшее стабильный доход. Это позволяло постоянно отчислять деньги на плату за обучение недостаточных учеников 1-й мужской гимназии, реального училища, торговой школы. Платились стипендии студентам. В годы Первой мировой войны отчислялось на нужды войны по 60 копеек с каждой проданной колоды карт и по 10 копеек с каждой бильярдной партии - всего до 5 000 рублей в год. Коммерческое собрание, как клуб деловых людей, пользовалось всё большим авторитетом и популярностью, дело его постоянно расширялось. Тщательно соблюдались устав, правила и традиции деятельности. Оберегались респектабельность и солидность репутации. Весь район, примыкающий к Коммерческому собранию, постепенно концентрировал в себе различные атрибуты купечества. Неподалёку была биржа, рядом был центр города с лучшими магазинами, торговыми домами, конторами банков, промышленных и страховых компаний. Лучшие купеческие особняки Рейнеке, Шмидтов, Борелей, Сибриной сконцентрировались в прилегающей части города. Рядом, 9 в здании Акцизного управления, размещался клуб торгово-промышленных служащих — с еженедельными танцевальными вечерами. Конечно, члены Коммерческого собрания иной раз не прочь были посетить фривольные и даже предосудительные заведения. И на тот случай был рядом кафешантан в саду Очкина, где можно было взять певичку и уехать с нею в номера. На берегу Волги, как спуститься по Бабушкину взвозу, стоял ресторан «Приволжский вокзал», в котором выступал цыганский хор. Тут же, укрытый за большими деревьями, во время Первой мировой войны организовался двухэтажный дом терпимости. Несколько «домиков» открылось на недалёкой тихой и тенистой Введенской улице ближе к углу Соборной. Но та коммерция — уже отдельный разговор. 10
