парадоксы государственности в Новое Время
advertisement
Анархо-индивидуализм в США: парадоксы государственности в новое время Белькович Р.Ю. Преподаватель кафедры Теории права и сравнительного правоведения ГУ-ВШЭ, Москва Настоящая работа посвящена двум взаимосвязанным историческим процессам, происходившим в США в XVII-XIX веках. Это, во-первых, трансформация концепций естественного права и общественного договора, а во-вторых, возникновение в США такого течения мысли, как анархоиндивидуализм. Причиной подобного объединения объектов исследования служит их общая историческая логика. Изучение анархо-индивидуализма в США позволяет не только восполнить пробел, существующий в отечественной науке в области радикального антиэтатизма, но и выявить актуальную теоретическую ценность концепций, сформировавшихся в результате развития идей Просвещения. Нет необходимости доказывать тот факт, что современные демократические государства, обосновывая свою легитимность, оперируют именно концепциями общественного договора и естественных прав. Поэтому в данной работе мы осветим те фундаментальные проблемы, которые были выявлены в этих концепциях в ходе развития их положений в теоретических работах и реальной политической практике в США XVII-XIX веков. Пример государственности США в этом смысле особенно нагляден, поскольку позволяет проследить процесс трансформации и лишения содержания ряда базовых посылок рассматриваемых концепций. Наглядность эта связана с тем, что Соединённые Штаты являлись, по сути, единственным государством, возникавшим на глазах у европейских современников именно на основе идей Просвещения. Собственно говоря, анализ этих противоречий был уже проделан в рассматриваемый период мыслителями США, принадлежавшими к течению, Индивидуальный исследовательский проект № 09-01-0105 ГУ-ВШЭ «Анархо-индивидуализм в политикоправовой мысли США XIX века» выполнен при поддержке Программы «Научный фонд ГУ-ВШЭ». известному как анархо-индивидуализм. Поэтому задачей данной работы является, прежде всего, рассмотрение исторической логики возникновения анархо-индивидуализма в США, и того значения, которое имеет это течение мысли для теории государства и права в целом. Как и в Европе, интеллектуальный радикализм возник в Северной Америке в XVII веке прежде всего в форме религиозного нонконформизма, в рамках которого получила обоснование идея освобождения человека и его сознания от оков традиционных коллективистских догм. Однако борьба за право на самостоятельное постижение божественного измерения вне лона доминирующих религиозных институтов не могла долго оставаться в рамках духовной сферы.1 Проповедники нового христианства говорили о том, что следовать пути, предписанному властью, не ведущему к Богу, не только необязательно, но и душегубительно.2 Для сторонников нового понимания соотношения человека и общества, любая легитимная власть в качестве своего источника могла иметь лишь добровольное согласие свободных индивидов, наделённых равным объёмом естественных прав, поскольку радикалы отрицали священный характер мирской иерархии. Концепция естественных прав была воспринята мыслителями США не как отвлечённая теория, но как актуальная методологическая основа для обоснования необходимости освобождения от власти Англии. На возникновение особого типа политического сознания в США повлияло и развитие торговли. В рамках свободных рыночных отношений, пришедших на смену средневековой практике торговых ограничений, все люди были равны независимо от своего происхождения. Отношения на рынке строились исходя из взаимной выгоды, из соотношения интересов сторон и заключения между ними соглашений. Именно эта схема взаимоотношений, исключающих принуждение, и приводящих к желаемым результатам всех заинтересованных лиц, и становится наглядным примером реализации договорных принципов построения общества. Торговля3 становится образом любого человеческого взаимодействия. Принцип laissez-faire, доведённый до логического завершения, неизбежно порождал полное отрицание права государства вмешиваться в частные отношения контрагентов. Эти тенденции сформировали ко второй половине XVIII века мощную интеллектуальную базу для войны США за независимость, в которой новая республика одержала победу. Однако, как писал в своём письме к Томасу Джефферсону Джон Адамс, война «…не была частью революции; она была лишь её эффектом и следствием. Революция свершилась в умах людей».4 Идеи свободы, равенства, естественных прав вышли за пределы интеллектуальных дискуссий и стали основой для нового типа общества, аксиомой которого являлось право на самоуправление (self-government). Как отмечают исследователи, принципиально новой для истории стала концепция независимости отдельно взятого человека, а не коллективного образования. Именно наличие права на самоуправление у каждого из представителей американского народа порождало это право для нации в целом.5 Таким образом, в действительности, война за независимость Соединённых Штатов являлась войной за независимость индивида.6 Своим существованием новая республика была обязана готовности людей проливать кровь за собственную независимость. Отвоевав право на свободу мысли и самоуправление, американский народ отвоевал право на революцию.7 Однако стабильное революционный существование потенциал нации.8 государства постепенно Концепция права на снижало восстание превращалась в риторику. Наиболее отчётливо этот поворотный момент в идеологии американского государства проявился в период Гражданской войны.9 Рабовладение в США вызывало общественные дискуссии задолго до Гражданской войны. Ко второй четверти XIX века возникает движение за отмену рабовладения - аболиционизм. Аболиционисты столкнулись с противоречием: современное им государство позиционировалось как продукт победы идей равенства и права на самоуправление, но именно в этом государстве естественные права нарушались наиболее варварским образом – путём использования труда рабов. Ответом на подобные действия государства уже не могло быть восстание нации в целом, так как часть её была непосредственно заинтересована в сохранении рабовладения. В связи с этим рождается идея личного гражданского неповиновения. Одним из первых её апологетов являлся Уильям Ллойд Гаррисон, который уже в 1835 году на страницах издания «Либерэйтор» («Liberator») заявил о том, что в случае, если законы и власти потребуют от него содействия в поимке беглых рабов, он не станет подчиняться ни законам, ни властям. Аболиционисты говорили о необходимости личного выхода из «союза с рабовладельцами».10 рабовладению Они считали предательством позицию власти революционных по отношению идеалов, к ставивших справедливость превыше всего. С их точки зрения, государство, защищая владение человека человеком, лишается всякой власти над теми, кто отказывается примириться с таким положением дел. Аболиционисты ещё не являлись анархистами в полном смысле этого слова.11 Но, вслед за Томасом Пэйном, они разграничивали социум, как естественное состояние жизни человека, и государство, как одну из форм его организации, не всегда необходимую, и уж точно не предполагающую безмолвного повиновения.12 Итак, революционная традиция в США сохранялась в форме аболиционизма. Некоторые исследователи считают его кульминацией этой традиции.13 Действительно, ликвидация рабовладения формально завершала процесс уравнивания в правах населения США. Однако Гражданская война, которая была призвана достичь этой цели, поставила перед интеллектуалами новые вопросы. Насильственное присоединение южных штатов обозначило возвращение США к типу государственности, характерному для стран Европы. Парадоксальным образом Линкольн в упомянутой выше инаугурационной речи достаточно ярко обозначил те позиции (оценивая их негативно), которые впоследствии заняли представители последнего этапа развития самобытной радикальной мысли США в XIX веке - анархо-индивидуалисты: «Очевидно, что идея сецессии с необходимостью приводит к анархии. (…) …отрицая принцип большинства, мы приходим либо к анархии, либо к той или иной форме деспотии».14 Именно отказ от концепции власти большинства, а также признание безусловного права любого субъекта на выход из той политической общности, к которой он не намерен принадлежать, и составили основную суть воззрений новых радикалов. Анархизм в США возник практически вне связи с его европейской версией и изначально носил индивидуалистический, а не социалистический характер. Изучение деятельности первых его апологетов позволяет сделать вывод об отсутствии прямого идейного заимствования.15 Если европейский анархизм исходил, прежде всего, из идеи нового общества, лишённого государства, но связанного тесными производственными, культурными и др. связями, то анархизм в США в качестве отправной своей точки имел, прежде всего, Индивида, чья автономия и чей суверенитет16 не могли быть принесены в жертву никаким абстрактным концепциям идеального общества.17 Ключевым для настоящего исследования является вывод, который извлекли анархо-индивидуалисты из истории США. Он заключался в том, что идея естественного права не может быть реализована в рамках государства. Для анархистов победа Севера и последующее присоединение южных штатов означали торжество принципа, в соответствии с которым людей можно принуждать находиться под властью, даже если они этого не желают.18 Вопросы рабства, на их взгляд, не имели никакого отношения к Гражданской войне.19 Свобода чернокожего населения не могла ставиться в зависимость от принуждения в отношении сторонников независимости южных штатов. Для анархистов идеи личной автономии, развивавшиеся аболиционистами, приобрели новое значение. На первый план вышла уже не оценка тех или иных действий государства с точки зрения их соответствия требованиям религии, морали, разума, а сам факт неизбежного вмешательства государства в жизнь индивида. Если аболиционисты ставили под вопрос те или иные положения Конституции, то анархисты оспаривали саму принципиальную легитимность этого документа. Очевидным для них стало противоречие между декларируемыми принципами и политической действительностью. Анархисты указали на то, что сама возможность существования подобного противоречия связана с наличием ряда мифов о современном им государстве, которые культивируются в обществе. Можно выделить два ключевых мифа, на которые обратили внимание анархисты: 1. Идея защиты государством неотъемлемых прав человека. Действительное признание существования неотъемлемых прав ведёт к признанию за каждым права на автономию, в том числе и от государства. Если правом на автономию обладают несколько миллионов человек, то точно таким же правом обладает и один человек. Однако государство, во-первых, распространяет свою власть по территориальному принципу, включая в сферу своей юрисдикции любого субъекта, независимо от его отношения к государству, а, во-вторых, присваивает себе полномочия по определению того, какие именно права и свободы им признаются и защищаются. Категория естественных прав тем более лишается смысла, поскольку государство допускает возможность ограничения «неотъемлемых» прав в интересах народа в целом. С точки же зрения анархистов, личность не может исчезнуть в абстрактной категории “нации”, “народа” и пр. В действительности существуют только конкретные люди, обладающие различными идеалами, интересами, влечениями, оценками.20 Ограничивая права одного, государство тем самым ставит в привилегированное положение другого, так как интересов “нации” не существует. Кроме того, по мнению анархистов, ни один субъект не может “ограничить” неотъемлемые права другого. Если он посягает на них, он вторгается в сферу автономии индивида.21 2. Идея договорной природы государства. Анархисты указывали на то, что любой договор предполагает открытое и недвусмысленное выражение согласия сторон на его заключение. Очевидно, что единственным документом, свидетельствующим о наличии договора о создании североамериканского государства, является конституция США, которую подписывал очень узкий круг людей. Признавая этот договор действительным в отношении всех остальных субъектов, мы тем самым признаём право заключать договоры, порождающие обязательства для третьих лиц. Эта ситуация становится тем более абсурдной, если лица, в действительности заключавшие этот договор, уже мертвы.22 Анархистами отвергалась и идея о “молчаливом согласии” граждан на существование государства, так как, во-первых, любой серьёзный договор предполагает точное и недвусмысленное выражение согласия сторон, во-вторых, отсутствие их личного согласия на осуществление в отношении них власти свидетельствует о принудительном её характере, в-третьих, договор о создании государства является ничтожным с момента его создания, так как у лиц, его заключавших, не было права связывать всё остальное население США (а уж тем более последующие поколения), в-четвёртых, если концепция естественного права принимается всерьёз, то ни один договор не может отнять у лица его неотъемлемое право на автономию, даже если бы лицо на это согласилось, так как право есть не вид имущества, с которым можно расстаться, но одно из проявлений человеческого сознания. Следует отметить, что сторонники анархо-индивидуализма считали себя непосредственными интеллектуальными наследниками идей Джефферсона, и, более того, традиции.23 единственными Анархисты не носителями отрицали американской достижения политической предыдущих этапов политической борьбы в США, но считали необходимым дальнейшее разворачивание освободительного проекта. Американская Революция, по их мнению, уже содержала в себе все необходимые предпосылки для ликвидации любой принудительной власти, и современное им государство являлось лишь результатом искажения истинного смысла войны за независимость. Действительно, если сутью войны за независимость было утверждение права на самоуправление, т.е. безусловной автономии субъекта, то именно анархисты во второй половине XIX века продолжали ту же самую войну против самого радикального антагониста автономии - государства как такового. Для анархистов этот этап войны закончился поражением. Работы анархоиндивидуалистов были слишком “философскими” для рабочего населения, а либеральной интеллигенции анархо-индивидуализм казался слишком радикальным в своих выводах. Точку на анархизме в тот период поставили события, связанные в разворачиванием в США борьбы против «красной угрозы». Часть политических активистов была арестована, часть депортирована в Европу.24 Анархо-индивидуализм как движение в США утратил своё политическое влияние в начале XX века и стал вновь приобретать его только после Второй мировой войны. Но основная проблематика анархизма не теряла своей актуальности. Более того, события XX века лишь подчеркнули остроту антиэтатистской критики - процесс деградации идеи естественного права в США с неизбежностью повторился в Европе. Национальные государства, провозгласившие идею народного суверенитета, были обязаны своим существованием завоеваниям буржуазных революций XVIII века, и потому не могли отказаться от того категориального аппарата, который и сделал возможным эти революции. С другой стороны, последовательное разворачивание концепций, сформулированных теоретиками естественного права, неизбежно приводит к невозможности существования суверенного государства, т.е. государства, принудительно распространяющего свою власть по территориальному принципу. Для того чтобы снять это противоречие, требовалось лишить понятие естественного права его реального содержания, что и произошло. Государство существует, парадоксальным образом основываясь на идее, делающей его существование невозможным. Именно это глубокое и тщательно маскируемое противоречие между декларируемыми принципами и невозможностью их реализации в рамках государства и вызвало к жизни анархо-индивидуализм в США. Наследники Американской Революции были вынуждены сделать вывод о том, что история любого государства есть история деградации свободы. Lovejoy D.S. 'Desperate Enthusiasm’: Early Signs of American Radicalism / The Origins of Anglo-American Radicalism. London: George Allen & Unwin, 1983. Pp.236-237. 2 Bailyn B. The Ideological origins of the American Revolution. Cambridge: Belknap Press of Harvard University Press, 1971. P.305. 3 Следует отметить, что анархо-индивидуалисты использовали термин “commerce” в широком смысле, обозначая им социальное взаимодействие как таковое. См. напр. Warren J. Equitable Commerce. N.Y.: Burt Franklin, 1967. P.12. 4 Adams J. To Thomas Jefferson, 24 August, 1815 / The Works of John Adams. Vol.X. Boston: Little, Brown and Company, 1856. P.172. 5 См. напр. Appleby J. The Radical Double-Entendre in the Right to Self-Government / The Origins of Anglo-American Radicalism. P.275 и др. 6 См. напр. Jefferson T. Opinion on Residence Bill [July 15, 1790] / The Writings of Thomas Jefferson. V.V. N.Y.: The Knickerbocker Press, 1895. P.205; Thomas Jefferson to Francis W. Gilmer, June 7, 1816 / Correspondence of Thomas Jefferson and Francis Walker Gilmer 18141826. South Carolina: University of South Carolina Press, 1946. P.40. 7 См. напр. инаугурационное послание Линкольна: Lincoln A. First Inaugural Address. Delivered at Washington, D.C. March 4, 1861 / The Works of Abraham Lincoln. V.III. N.Y.: Newton & Cartwright, 1908. P.144. 8 О «сдвиге вправо» см. напр. Matthews R.K. The Radical Politics of Thomas Jefferson. Lawrence: University of Kansas Press, 1984. Pp.117-120. 9 О принципиальном для политической философии характере этих событий см. Spooner L. No Treason. Nos. I, II, VI / The Lysander Spooner Reader. San Francisco: Fox & Wilkes, 1992. 10 Phillips W. Can Abolitionists Vote or Take Office under the United States Constitution? N.Y.: American Anti-Slavery Society, 1845. Pp.3-7. 11 Об анархистских тенденциях в аболиционизме см. напр. Perry L. Radical Abolitionism: Anarchy and the Government of God in Anti-Slavery Thought. Knoxville: University of Tennessee Press, 1993. 12 «Общество в любом случае есть благо, тогда как государство есть не более чем необходимое зло; в худшем же случае – зло неcтерпимое…». Paine T. Common Sense / Thomas Paine: Collected Writings. N.Y.: The Library of America, 1995. P.6. 13 Lynd S. Intellectual Origins of American Radicalism. London: Faber & Faber, 1969. P. 4. 14 Lincoln A. Op.cit. P.142. 15 См. напр. Schuster E.M. Native American Anarchism: A Study of Left-Wing American Individualism // Smith College Studies in History. Vol. XVII. Nos.1-4 (October, 1931 – July, 1932). P.92. 16 О понятии «суверенитет индивида» см. напр. Bailie W. Josiah Warren. The First American Anarchist. Boston: Small, Maynard & Company, 1906. P.132. 17 О различиях между этими ветвями анархизма см. Tucker B.R. Individual Liberty. N.Y.: Kraus Reprint Co., 1973. P.32. 18 Поддержка аболиционистами действий Севера подвергалась резкой критике со стороны анархо-индивидуалистов: см. напр. Greene W.B. The Sovereignty of the People / Greene W.B. Socialistic, Communistic Mutualistic, and Financial Fragments. Boston: Lee and Shepard, Publishers, 1875. Pp.169-174. 19 См. Spooner L. No Treason. No. I. 20 См. напр. Andrews S.P. The Science of Society No1. The True Constitution of Government. Boston: Sarah E. Holmes, Publisher, 1888. P.28 1 К 1886 году в среде анархо-индивидуалистов возникает направление «философского эгоизма», которое отрицает уже саму идею естественного права, как используемую исключительно в целях легитимации государственного принуждения. Об этом течении см. напр. Brooks F.H. Egoist Theory and America’s Individualist Anarchists: A Dilemma of Praxis. // History of Political Thought. Vol. XV. No.3 (Autumn 1994). Pp.403-422. 22 Анархисты цитировали Джефферсона: «…Ни одно общество не может создать вечную конституцию или вечный закон. Земля всегда принадлежит живущему на ней поколению». Thomas Jefferson to James Madison, September 6, 1789. / The Writings of Thomas Jefferson. V.V. N.Y.: The Knickerbocker Press, 1895. P.121. 23 См. напр. Anarchism and American Traditions. / Selected Works of Voltairine de Cleyre. N.Y.: Mother Earth Pub. Association, 1914. Pp.118-136. 24 О росте корпоративизма и антииндивидуализма в США см. Rothbard M. Left and Right. San Francisco: Cato Institute, 1979. 21
