Document 4016193

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение
5
Глава 7.Происхождение
1.1.
«Вышли мы все из народа»
1.2.
Наследие красного императора
'.
1.3.
Олег учится на чекиста
17
1.4.
Хрущевская «оттепель»
21
Глава 2. Как стать генералом советской разведки?
2.1.
КГБ времен Андропова
26
2.2.
Без разведки жить нельзя
2.3.
Стажер
42
2.4.
Агентурист
48
2.5.
Престижная служба
50
2.6.
Калугин и Крючков: несходство характеров
Глава 3. Ленинградская «ссылка»
3.1.
Застой
70
3.2.
Путешествие из Москвы в Ленинград
3.3.
КГБ ищет агентов в собственных рядах
3.4.
Под колпаком контрразведки
91
3.5.
Надежда умирает последней
98
3.6.
КГБ и перестройка
114
3.7.
Еще одна попытка карьериста
119
3.8.
«Писатель» 128
3.9.
КГБ, не сумевший спасти Советский Союз
Глава 4. Бунт на корабле «КГБ»
4.1.
Смена председателя КГБ СССР
143
4.2.
КГБ перестраивается
147
4.3.
Гласность и КГБ
155
4.4.
Между двумя медведями
161
4.5.
Калугин переходит в политику
169
4.6.
4.7.
4.8.
4.9.
«КГБ без грима»
190
Попытка расколоть КГБ ;
Суд да дело на фоне выборов
Путешествующий секретоноситель
9
12
33
59
73
85
135
197
202
217
4.10.
Прибалтийский след Калугина
224
4.11.
Агенты влияния
23 7
4.12.
Сущность политического сыска
256
4.13.
КГБ «в законе»
■
270
4.14.
Три дня в августе 1991 года
281
4.15.
Главный разрушитель и его команда 291
4.16.
Российская разведка после распада СССР
310
4.17.
Калугинская гласность на фоне эпидемии мемуаров ... 316 Глава 5. Путь к земле
обетованной
5.1.
5.2.
5.3.
5.4.
5.5.
5.6.
5.7.
5.8.
5.9.
Генерал Калугин против советских офицеров
У разбитого корыта
327
Иностранные подачки 337
Вьетнамский след Калугина
347
Болгарский след Калугина
351
Бедный Липка
354
Русский американец
361
Калугин против Путина 372
Путин против Калугина 379
321
4.2. КГБ перестраивается
«Особенности советских руководителей всегда состояли в том, что им казалось, будто
дело сделано, если они приняли соответствующее решение, постановление». Принятием
«бумаги» обычно заканчивался деятельный цикл, в то время как нормальный человек
рассматривает бумагу- план как начало работы»1. (147 с.)
А если еще и внятной программы нет... «Никакой программы перестройки не было. Люди
путались в догадках относительно того, что же представляет собой этот замысловатый
лозунг. Попытка выяснить, к чему же мы идем, какие цели преследуем, какие конкретные
текущие и перспективные задачи решаем, наталкивалась на малопонятное многословие
Горбачева, а то и на глухую стену молчания. Недостатка не было лишь в призывах Горбачева
«идти путем обновления, перестраиваться, изменяться»2, — писал Владимир Крючков. Но
писал он так уже после своего ареста. А будучи председателем КГБ СССР, он, как и все,
повторял пустые призывы.
Сотрудники госбезопасности, как и многие другие, плохо представляли, что такое
перестройка, зачем она и почему нет реальных положительных результатов. Все это
воздействовало на общую атмосферу в системе КГБ.
Дело еще и в том, что в годы перестройки (если включить туда же и 1985—1986 годы) в
системе КГБ начальники стали требовать от подчиненных, чтобы те перестроились. Но ни
те, ни другие толком не знали, что же нужно делать. Никто не мог объяснить, что означает
перестройка в работе госбезопасности. Разумеется, если не принимать во внимание
гласность, которая била по авторитету всей системы КГБ.
Автор настоящей книги, вспоминая то время, находит только одно действие, которое он
стал делать больше, чем раньше — встречаться с людьми и объяснять задачи органов КГБ и
козни врагов. На том его «перестройка» и оканчивалась. Впрочем, многие не делали даже
этого.
Между тем в годы перестройки КГБ начал постепенно входить в зыбкое болото
внутриведомственных конфликтов, которые часто решались привычными половинчатыми
мерами. Естественно, старые методы при новой ситуации стали давать сбои.
Монолит ведомства госбезопасности стал подтачиваться вирусами сомнения и
недовольства, заполонившими страну. В системе, призванной защищать коммунистический
строй, болезнь общества ощущалась особенно остро. Владимир Путин (148 с.) на вопрос о
1
2
Леонов Н. С. Лихолетье. М.: Эксмо, Алгоритм, 2005. с. 259
Крючков В. В. Личное дело. М.: Олимп, 1996. Т. 1. С. 257.
том, почему он ушел из КГБ, ответил: «Я уже понимал, что будущего у этой системы нет. У
страны нет будущего. А сидеть внутри системы и ждать ее распада... Это очень тяжело»3.
Перестройка, гласность и демократизация сильно меняли страну.- Чтобы удержать лодку
на плаву, эти процессы должны были уравновешиваться соответствующими изменениями в
деятельности государственного аппарата (и в том числе органов госбезопасности). Время для
КГБ действительно становилось все более сложным. Систему госбезопасности, как и всю
страну, нужно было срочно, быстро и, главное, эффективно реорганизовывать. Это тем более
было важно, учитывая огромное значение КГБ СССР для страны, почти всеобъемлющий
характер задач, которые перед ним ставили.
Но дальше разговоров о перестройке дело не шло. К коренным изменениям в жизни
страны КГБ оказался не готов, и в результате получилось то, что и должно было произойти и
со страной и с самим КГБ.
Такое топтание на месте было, в определенной степени, естественным, люди-то ведь
были те же самые, и начальники, и подчиненные. В системе госбезопасности не оказалось
яркого лидера, который предложил бы дельные мероприятия по ее реорганизации. Внутри
все оставалось практически тем же, хотя внешне жизнь резко менялась. Разрыв между
внутренним и внешним состоянием все время нарастал. Ситуация ухудшалась день ото дня.
В результате в некоторых регионах страны органы госбезопасности попадали прямо-таки в
гущу конфликтов. Например, в июне 1990 года на сессии Верховного Совета Эстонской ССР
было принято решение о прекращении финансирования из республиканского бюджета
деятельности КГБ, Главлита и военкомата Эстонской ССР. В ночь с 15 на 16 сентября 1990
года в Тбилиси после несанкционированного митинга возбужденная толпа совершила
нападение на здание КГБ Грузии. Список подобных примеров по стране можно было бы
продолжить. (149 с.)
К таким конфликтам сотрудники КГБ не были готовы. Олег Калугин совершенно
правильно говорил: «.. .Я могу сказать о подходе к такого рода ситуациям в целом. Вопервых, КГБ никогда не был ориентирован на работу в подобных ситуациях. Во-вторых,
надо
учитывать
своеобразную
позицию
комитетов
госбезопасности
национальных
республик: многие из них, особенно там, где сильны народные фронты, солидаризировались
с руководством этих организаций, будь то Прибалтика, Азербайджан или некоторые другие
республики. По этой причине КГБ СССР направил очень крупные группы сотрудников
центрального аппарата — сотни человек — во все основные горячие точки республик.
Геворкян К, Колесников А., Тимакова Н. От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным. М.: Вагриус,
2000. С. 75.
3
Однако их роль совершенно не соответствует характеру происходящих там событий — они
просто беспомощны. Представьте себе: группа русских приехала, допустим, в Азербайджан.
Основной костяк местного комитета — азербайджанцы. Они работают с населением, они
знают нравы, обычаи, не говоря уже о языке. Приезжие неминуемо оказываются в изоляции.
Их работа совершенно неэффективна. Они попросту изнывают от безделья.
Обеспечение безопасности путем массированной засылки персонала — это типично
советская система. Не умом, а числом. Отправить людей и отрапортовать ЦК: «Мы приняли
меры!» — Ах, приняли меры? Прекрасно». Все успокоились»4.
Автор настоящей книги в 1978 году был также направлен на службу в КГБ Таджикской
ССР из Красноярского края. С тех пор суть метода советских начальников не изменилась.
Они просто не могли работать по-другому. И пытались тушить пожар старыми методами.
Между тем и причины пожара и горящие материалы стали принципиально другими.
Тушение старыми методами было бессмысленным.
Правда, отдельные действия все же были новыми. В 1989— 1991 годы многие
сотрудники органов государственной безопасности принимали участие в формировании
представительных органов власти различного уровня. Такое активное участие не могло не
быть санкционировано руководством ведомства. Процент сотрудников госбезопасности
среди великого (150 с.) множества различных депутатов был гораздо выше их процента
среди всего населения. Это было что-то новое, но такое ли новое было нужно стране и самим
органам? И могло ли оно принципиально изменить методы тушения пожара, если все
остальное было старым, включая психологию управления государственной безопасностью?
Старым, неэффективным и нерешительным. К тому же многие, как уже говорилось, думали
лишь о себе, а не о Родине. В такой ситуации наше Отечество было обречено на крах.
Еще одним аспектом «перестройки» КГБ некоторые считали участие этого ведомства в
«создании» демократического движения. Одна из самых скрытых и интригующих версий.
Вот как она звучит устами Кирилла Столярова, со ссылкой на одного из руководителей
Азербайджанской ССР Аяза Муталибова: «Часто наведываясь в Москву по долгу службы, он
не раз слышал от держащих носы по ветру знакомцев из Госплана СССР, что народные
фронты возникли в республиках отнюдь не спонтанно, а по закрытому указанию Политбюро
ЦК КПСС. Первоначально предполагалось, что, внедрив туда агентуру из числа стукачей и
«доверенных
4
лиц»,
на
чекистском
«Красноярский комсомолец», 31.07.90, с. 7.
сленге
именуемых
«источниками»,
органы
госбезопасности смогут надежнее отслеживать очаги инакомыслия и тверже проводить
линию влияния, в зародыше пресекая сползание к несанкционированным крайностям»5.
Казалось бы, похоже на истину. Сам по себе это старый и проверенный способ
деятельности политического сыска. Его не раз применяли в разное время в разных странах.
Могли, возможно, применить и у нас в период перестройки. Тем более что в практике ВЧК—
КГБ кое-какой опыт был. Подставные организации — один из коньков ОГПУ.
А что не получилось, так тот же Кирилл Столяров поясняет: «...Хотеть — одно, а уметь
— совсем другое. Что-то, видно, на Лубянке сработало через пень-колоду, и народные
фронты, как говорится, пошли кто в лес, а кто по дрова. Когда же начальство КГБ запоздало
спохватилось и, пытаясь воздействовать (151 с.) на агентуру, прибегло к доселе
безотказному оружию, сиречь к шантажу, то нежданного- негаданно выяснилось, что в
атмосфере гласности шантаж бьет мимо цели и что процесс ускользнул из-под контроля. Так
они, бедолаги, и утерлись, сидючи на бобах» .
Мог ли попасть в такое положение КГБ СССР? Теоретически — мог. Но есть одна
загвоздка. Оппозиционные силы начали возникать в Советском Союзе спонтанно и быстро.
До 1989 года в стране были лишь единицы оппозиционеров, и именно к таким масштабам
работы привыкли в КГБ. Мало того, официальная доктрина гласила, что в стране нет базы
для существования противников режима, у нас есть только кучка диссидентов. А потому
имелся опыт работы с единицами, а нужен был с сотнями и тысячами.
К тому же названный прием политического сыска обычно применяется тогда, когда
реальная оппозиция уже появится. Нет нужды создавать то, чего все равно не будет. Сначала
появляется то, с чем политический сыск должен бороться, а затем уже он начинает думать,
как возглавить этот процесс.
Родоначальником эсеровского террора в царской России был не Азеф, которого
завербовала царская охранка. Террор появился раньше, а уж потом Азеф стал во главе
организации эсеровского террора, частично предавая своих товарищей по партии. Но
оппозиционные самодержавию силы действовали десятилетиями, и у царских спецслужб
было время определить особенности и тенденции их развития.
В годы перестройки у КГБ СССР времени было крайне мало. Кроме того, сам КГБ тогда
оказался поглощен внутренними перестроечными явлениями. Менялись люди, делились
кресла. Не до работы было.
5
Столяров К. А. Распад. От Нагорного Карабаха до Беловежской пущи. М.: Олма-пресс, 2001. С. 34.
Время было предельно сжато, события развивались по нарастающей. В 1989 году
началась резкая демократизация страны, активизировались национальные противоречия и
начался распад социалистического содружества. (152 с.)
Разумеется, это еще не означает, что времени на попытку возглавить оппозиционное
движение совсем не было. Его было просто очень мало. Еще бы пару - тройку лет и КГБ,
возможно, научился бы контролировать оппозицию (Крючков постарался бы для Горбачева),
но не успел.
Однако есть одна особенность в существовавшей много лет практике агентурной работы
КГБ СССР.
В период перестройки и позже выяснилось, что очень многие известные люди (например,
считавшаяся символом независимости Литвы премьер-министр Казимира Прунскене)
ранее поддерживали контакты с сотрудниками КГБ. Случалось, что самые яркие
ненавистники Советского Союза и КГБ имели подмоченную репутацию бывшего агента
советской государственной безопасности.
Публичное копание в бумагах КГБ могло привести страну к печальным результатам.
Дело в том, что КГБ привлекал к сотрудничеству многих.
Вот что, например, писал знаменитый в годы перестройки демократ Г.Х. Попов: «В КГБ
довольно быстро поняли, что от меня можно получить достаточно емкие наблюдения, и они
ездить мне не мешали. Мои общие оценки их интересовали, и думаю, что по многим
вопросам они подтвердились». Практически это означало прикрытое признание в каком-то
сотрудничестве с КГБ, а сотрудничество с этой структурой было обычно одно — тайное.
Многие из таких людей понимали — лучше признаться самому, чем потом быть
разоблаченным другими. А последнее становилось все более и более реальным.
В практике вербовочной работы органов госбезопасности нет ничего особенно
удивительного. Кого же КГБ должен вербовать в качестве агентов, как не активных и
перспективных? Кто же должен соглашаться на помощь органам госбезопасности, как не те
самые активные и перспективные, им же нужна перспектива продвижения по службе, а
поддержка КГБ имела вес.
Часть
карьерного
агентов
роста)
госбезопасности
вошла
в
по
своей
оппозиционное
воле
(почувствовав
движение.
Возможно,
перспективу
некоторых
подтолкнули к этому сотрудники госбезопасности.
Вот через них кое-какой контроль мог бы быть организован. Однако и здесь фактор
времени играл свою роль. Времени было катастрофически мало, а ситуация слишком
переменчива. Мало того, тут требовались энтузиасты своего дела, а в КГБ, как и во всем
государственном аппарате, оказалось слишком много карьеристов и слишком мало
энтузиастов.
Олег Калугин писал: «...Зайдите в здание КГБ в период кризисных ситуаций. Допустим,
тбилисских, бакинских событий. Весь Комитет ночует в своих кабинетах. Спят на диванах,
на раскладушках. Зачем это делается? Как будто от этого будет легче в Баку, или в Сумгаите,
или в Фергане... Просто неумение организовать работу, которая требует оперативной
грамотности, смелости в принятии решений. И, если хотите, некомпетентность наших
партийных руководителей, для которых принятие мер — это какие-то массовые действия,
клич, декларации... А здесь же нужен умный подход, особенно при решении национальных
вопросов, в деле предотвращения кровопролитий. Надо находить какие-то силы, на которые
можно
опереться,
сплачивать
их,
противопоставлять
экстремистам,
изолировать
экстремистов. Ведь КГБ обладает всем необходимым — властью, людьми, техникой. Ничего
подобного не происходит. Они совершенно не справляются с внутриполитическим
положением. Вот когда надо кого-нибудь по носу щелкнуть — Калугина или кого-то еще :—
это они очень быстро делают»6.
Прав Олег Данилович. Именно так и было. Читая его, даже невольно думаешь — чем
черт не шутит, стал бы председателем КГБ Калугин, глядишь, и сумел бы предотвратить
развал. Он был талантлив и способен на многое. Правда, таланты его не были дополнены
беззаветной и твердой любовью к Родине. Более или менее хорошо он мог работать только
для себя.
Но, как известно, сослагательного наклонения в истории не бывает. А потому теперь мы
знаем другое — что он проделал путь от генерала КГБ до изменника Родины. (154 с.)
6
«Красноярский комсомолец», 31.07.90, с. 7.