К вопросу о существовании еврейских общин в России в XVIII в

К вопросу о существовании еврейских общин в России в XVIII веке (до 1772 г.)
Виктория Герасимова
аспирантка каф. Истории и теории культуры ФИИ РГГУ
Общепризнанным
как
в
российской,
так
и
в
еврейской
национальной
историографии считается, что еврейское население в России появилось лишь после разделов
Речи Посполитой, поэтому проблема еврейского присутствия долгое время оставалась
малоисследованной. Тем не менее, процесс «собирания» евреев в границах России начался
несколько раньше – со второй половины XVII века, когда была присоединена Левобережная
Украина, а также Смоленск и Киев.
Чаще всего евреи на российской территории находились на временно-постоянной
основе: в любой момент существовала угроза их изгнания. Основной причиной стремления
евреев в Россию была перспектива экономической выгоды. В силу этих обстоятельств евреи
на российской территории были лишены возможности жить полноценной общинной жизнью.
Характерная для еврейских общин анклавная модель расселения в России оказалась
фактически
невозможной.
В
фокусе
нашего
исследования
находятся
механизмы
функционирования евреев в России в качестве этноконфессиональной общности.
Источниковую базу исследования составили как опубликованные, так и архивные
материалы. Важнейшим корпусом источников стали «Регесты и надписи» т. 2 и 3, а также
материалы следствия по делу о сожжении Александра Возницына и Бороха Лейбова в 1738 г.
Неопубликованные источники представлены в работе материалами РГАДА.
Организация общинной жизни стала существенной проблемой для рассеянных
среди
православного
населения
евреев.
Задача
эта
усложнялась
замкнутостью
и
враждебностью к «чужому» в традиционной русской культуре. Специфика источниковой базы
настоящего исследования обуславливает скудость информации об организации еврейской
религиозной жизни в России в рассматриваемый период. Данные о поведенческих установках
евреев в отношении окружающего населения в целом немногочисленны. Лишь немногие
разрозненные упоминания и свидетельства позволяют нам сформировать минимальное
представление об этой проблеме.
Среди подробностей следственного дела по обвинению евреев с. Городня
Черниговского полка в убийстве студента Сахно с целью ритуального употребления его
крови1 мы находим свидетельства существования организованной еврейской религиозной
жизни в Малороссии. По мнению обвинителей, добытая евреями кровь необходима была для
Стоклицкая-Терешкович В.В. Первый ритуальный процесс в России (1702) // Еврейская старина. Т. Х. Пг, 1918.
С. 7-26.
1
1
проведения «праздника Трубки»2, на который в с. Жуковки собралось около сорока евреев со
всех окрестностей. Хозяином дома назывался некий Шмуль, очевидно являвшийся лидером
местных малороссийских евреев, возможно раввином.
Подобного же рода схема организации религиозно-общинной жизни существовала в
Слободской Украине, о чем известно из жалобы местных жителей к духовным властям.
Претензии предъявлялись к управителю вотчины князя Юсупова в Ракитной слободе о
допущении местным евреям свободно отправлять свой религиозный культ. Так, выяснилось,
что в Ракитной слободе проживал раввин, к которому так же, как и в случае с евреем Шмулем,
на праздники съезжались соплеменники3.
Евреи-откупщики,
занимавшиеся
таможенными
и
кабацкими
сборами
на
Смоленщине в 1717-1722 гг. также стремились наладить полноценную религиозную жизнь. С
этой целью в с. Зверовичи была построена «жидовская школа», представлявшая собой, скорее
всего, вариант домашней синагоги, в которую местные евреи собирались на молитвы4. Однако
и этот очаг еврейской общинной жизни был разрушен по причине конфликтов с окружающим
православным населением.
На особом положении в Москве и Петербурге находились евреи – государственные
поставщики. Им в меньшей степени приходилось сталкиваться с местным населением. Тем
более что с начала правления Петра Великого в новую столицу – Петербург – хлынул поток
иностранцев. Как отмечают современники, город был похож на «новый Вавилон», и обилие
иностранцев не вызывало обычного негативного отношения к ним5.
Несколько иной ситуация была в «старой» Москве. Подозрительное отношение к
чужому, иностранному, столь характерное для традиционной русской средневековой
культуры, здесь было обычным явлением. Всем иностранцам было предписано жить в
Немецкой слободе. Не стали исключением и евреи. Из материалов следствия по делу
Александра Возницына и Бороха Лейбова мы узнаем некоторые подробности о еврейской
жизни в столицах. Некие Авраам Самойлов и Давид Исаков фигурируют в этом деле как слуги
«жида Липмана» (речь идет о Леви Липмане – крупном поставщике двора, ювелире,
Название еврейского праздника Рош-а-Шана, бытовавшее в восточноевропейской христианской среде. См.:
Бредни Талмуда / Пер. с польского и коммент. В. Мочаловой // Праздник-обряд-ритуал в славянской и еврейской
культурной традиции. Сб. статей. Москва, 2004. С. 386-387.
3
Полное собрание постановлений и распоряжений по ведомству православного исповедания Российской
империи. Т. 8. С. 113.; Регесты и надписи № 1754. См. также: Гессен Ю. История еврейского народа в России.
Пг., 1916. С. 75.
4
Маркон И.Ю. Предисловие к «Дело о сожжении отставного морского флота капитан-поручика Александра
Возницына за отпадение в еврейскую веру и Бороха Лейбова за совращение его (1738 год) // Пережитое. СПб,
1911. Т.2. Приложение. С. 4.
5
Анисимов Е. А. Петербург времен Петра Великого. М., 2008. С. 364.
2
2
финансисте), курсирующие между Москвой и Петербургом по служебным делам 6. Находясь в
Москве, евреи останавливаются в Немецкой слободе. Известны имена отдельных
иностранцев, у которых проживают евреи: у «иноземки Болденши» живут упомянутые выше
Авраам Самойлов и Давид Исааков, а также зять Бороха Лейбова Шмерль – уроженец
польского местечка Дубровны. Сам Борох Лейбов «квартиру имеет в дому золотаря иноземца
Ивана Орлета в немецкой слободе»7. Примечательно при этом, что москвичи знают, где
можно найти евреев в Москве. Подобный вывод можно сделать на основании показаний
Александра Константинова, слуги Александра Возницына: «и сказывали ему Александру тех
дворов жители, нет ли де их (евреев) в немецкой слободе… и тот извощик сказал ему то ж,
чтобы искал в немецкой слободе»8.
Фигура Леви Липмана стал своеобразным центром организации религиозной жизни
евреев в столицах. Это не должно удивлять: здесь мы видим реализацию распространенной в
Европе практики сосредоточения небольших еврейских общин вокруг «придворных евреев».
Они обычно привозили с собой не только специалистов бухгалтеров, агентов и слуг, но и
резников, раввинов9. Так, нам известно, что польский еврей Шмерль выполнял при Леви
Липмане функции резника (шойхета)10. Борох Лейбов находился в том же качестве при слугах
Липмана11. Важно заметить при этом, что и у Шмерля, и у Лейбова функциями резника не
ограничивается круг деятельности. Наличие религиозных знаний не помешало им заниматься
активной экономической деятельностью как в России, так и за ее пределами (в Речи
Посполитой). Например, нам известно, что Лейбов брал откупа на Смоленщине в 1717-1727
гг. Кроме того, незадолго до начала следствия он вел финансовые дела в Москве: на следствии
он часто упоминает о взыскании «заимных денег» и о других делах то в Сенате, то в приказах,
то в иных государственных учреждениях (как в Москве, так и в Смоленске), однако точный
род его занятий неизвестен12. Шмерль же, семнадцатилетний зять Лейбова, занят в торговле:
он ездит на ярмарки, называя их по-еврейски «кирмаш»13.
Дело Александра Возницына по обвинению в переходе в иудаизм при содействии
Боруха Лейбова было весьма необычным явлением для своего времени. В 30-х гг. XVIII в.
известно еще лишь об одном подобном прецеденте – переходе из православия в
Дело о сожжении отставного морского флота капитан-поручика Александра Возницына за отпадение в
еврейскую веру и Бороха Лейбова за совращение его (1738 год) / Публ. и вступление И.Ю. Маркона //
Пережитое. СПб, 1911 Т.2. Прил. С. 34.
7
Там же. С. 37 - 38.
8
Там же. Т.2. С.38
9
История еврейского народа / Под ред. Ш. Эттингера. М.: Мосты культуры, 2001. С. 359.
10
Дело о сожжении … Т.3. Прил. С.59.
11
Там же. Т. 2. Прил. С. 40.
12
Там же. С. 39.
13
Там же. Т.3. Прил. С.59.
6
3
мусульманство башкира Тойгильды Жулякова14. Исход обоих дел был одинаков: казнь через
сожжение. В рамках данной работы представляется любопытным рассмотреть проблему
перехода в иудаизм на материалах следствия по делу Лейбова-Возницына. Прежде всего,
стоит остановиться на проблеме противоречий во мнениях: из уст разных фигурантов дела мы
получаем разные суждения об иудейском прозелитизме. Так, сыну Бороха Лейбова, Мееру,
приписывается фраза, обращенная к слуге Возницына Александру Константинову: «как де
твой помещик обрежется, то де у нас будет великое веселие»15. В то же время зять Бороха,
Шмерль, говорит совершенно в ином духе: «возрастных не обрезывают, да хотя бы де кто
какого закона не был и желал бы принять их жидовское обрезание и закон, учинить этого не
можно»16. Сам Лейбов находит альтернативный вариант решения вопроса: « в жидовский их
закон николи не примут потому что де принимать у них запрещено, да и жидом у них не
можно быть…и то принять могут точию в Амстердаме, а в протчих странах хотя б кто и желал
жидовский закон принять, того никак не сделают, понеже воспрещено от статутов»17. Можно
предположить, что Лейбов пытается снять с себя ответственность по решению вопроса о
совращении в иудаизм, отсылая интересующихся к раввинским авторитетам в Западную
Европу. Множественность точек зрения на проблему прозелитизма в еврейской среде
неудивительна, во-первых, по причине особой щекотливости темы, а, во-вторых, потому, что
традиционной чертой еврейского религиозного дискурса является вариативность решений.
В недавно присоединенной к России Лифляндии проживало католическое и
протестантское население, в среде которого сложились собственные представления о евреях.
Несмотря на периодически вспыхивающие религиозные обвинения в адрес евреев,
подогреваемые христианским духовенством, традиции взаимоотношений с ними здесь были
более продолжительные, чем в православных регионах России. Наиболее благоприятные
условия для образования еврейской общины сложилось в Риге. В 1764 г., благодаря
покровительству Екатерины II, евреям было разрешено вести торговлю в этом городе, а
проживать за пределами городских стен, в форштадте. В этом году сюда в числе первых
«привилегированных евреев» приехали 36 человек: семьи «новороссийских купцов» Леви
Вульфа, Давида Бамберга, Арона Мозеса и еще несколько других семей. Появилась синагога,
а уже в следующем году было организовано местное похоронное братство – Хевра-Кадиша18.
Таким образом, с момента появления в России евреи предпринимали попытки
организовать свою религиозно-общинную жизнь. На короткое время в разных регионах
пограничья и в столицах им это удавалось. Однако функционирование еврейской
Чупин Н.И. Сожжение на костре в Екатеринбурге в 1738 г. // Русская старина. Т. 23. СПб, 1878. С. 311- 313.
Дело о сожжении… Т. 4. Прил. С. 99.
16
Там же. С. 100.
17
Там же. С. 104.
18
Иоффе И. Из жизни первой еврейской общины в Риге // Пережитое. СПб, 1911. Т. 2. С. 187.
14
15
4
этноконфессиональной группы в условиях православной среды было затруднительно.
Невозможность открыто отправлять религиозный культ вынуждала иудеев идти по
нелегальному пути. Существование таких самопроизвольно возникших иудейских общин
рассматривалось окружающим населением как вызов и порождало конфликты, завершавшиеся
разрушением очагов еврейской жизни. Для обеспечения своей общинной жизнедеятельности
евреи наряду с традиционными экономическими занятиями пытались выполнять также
религиозные функции в среде своих соплеменников. При этом важно отметить, что речь шла
не о полноценной общинной организации, характерной, например для Речи Посполитой, а
скорее о некой форме коллективной религиозной жизни, обеспечивающей реализацию
базовых потребностей. Особая роль в организации религиозной жизни принадлежала
придворным евреям или светским лидерам (как в случае с Борухом Лейбовым). При слабом
развитии собственной еврейской общинной жизни в России возникало естественное тяготение
к польско-литовскому центру.
5