Шацких Елена, г. Москва

Елена Шацких, г. Москва
МИХАЛЫЧ И РЕПКА
Михалыч негромко крякнул, потер разболевшуюся спину мозолистой ладонью и
опустил ноги с лежака на пол, пытаясь нащупать сандалии. Хотя на дворе стоял январь,
но погода в связи с глобальным потеплением в средней полосе России напоминала
субтропики со всеми вытекающими отсюда климатическими последствиями. С одной
стороны Михалыч радовался этому изменению климата, так как еще помнил
пронизывающий январский ветер и крещенские морозы, от которых ресницы
покрывались инеем, а пальцы на ногах даже в валенках мерзли и теряли
чувствительность. Но с другой стороны, ему так не хватало Масленицы, праздника
проводов зимы, когда на дворе осевшие от весеннего тепла и солнца сугробы радовали
глаз, скоморохи ходили по улице и веселили жителей деревни, а вынесенные к дому
самовары сверкали на солнце начищенными боками и пыхтели от важности в этот
праздничный день, угощая чаем с медом и вареньем. Блины лежали на тарелках
стопкой – один на другом - и приглашали прохожих отведать поджаренной корочки
круга, с любовью испеченного хозяйкой дома.
- Э-э-х, чтоб тебе … - не то к палящему в окно солнцу, не то к сандалии, которая
забилась под лежак, обратился дед. Вставать ему не хотелось, но надо было сажать
репу, так как теперь урожай в деревне собирали два раза в год. А, значит, и сажали
тоже два раза. Посадить репу дед мог сам, а вот убрать сам уже не мог. Репа вырастала,
как в сказке Шарля Перро – хоть карету из нее вырезай, а силы у Михалыча были не те,
что пятьдесят лет назад.
Он выглянул в огород и чуть не заплакал – на грядке возлегала дородной барыней
последняя репка, которую Михалыч сегодня с самого утра пытался вытянуть
самостоятельно. Но репка прочно цеплялась за землю и не собиралась покидать своего
насиженного места под солнцем. Одному ему было не справиться, а дома, как назло,
никого не было. Бабка еще с пятницы пошла проведать куму в деревню за рекой,
внучка уехала сдавать экзамен в районный центр, Жучка резвилась с соседскими
собаками, заливаясь счастливым лаем, полосатая, словно в тельняшке кошка Мурка
пряталась от жары под крыльцом, что позволило мышкам бегать по двору прямо под
ногами у Михалыча.
- Э-э-х, чтоб вам … - снова проскрипел дед, глядя сверху вниз на мышей, и
подошел к репке. Она была похожа на дородную даму, благородных кровей. Эдакая
купчиха у себя в именье. Ну, вылитая барыня. Михалыч обнял ее, как обнимаю даму за
располневшую талию, и потянул на себя. Репка поддалась его усилиям и сдвинулась на
дюйм в сторону деда. Михалыч приободрился, сжал репку еще крепче и дернул, что
есть силы. Ноги в стоптанных сандалиях ушли в мягкую рассыпчатую землю, как в
кашу. Репка покачнулась, замерла на мгновенье, словно в невесомости, и теперь уже в
свою очередь навалилась на деда, прижав его высохшее от жары и прожитых лет тело к
вскопанной грядке.
- Э-э-э-х, чтоб тебе, - снова крякнул дед, пытаясь вылезти из-под репки, и с
тоской по зиме добавил - Пропади пропадом это глобальное потепление!