от корпоративизма к свободе личности
реклама
Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 111 РЕЛИГИЯ И ОБЩЕСТВО ____________________________________________________________________ Артём ЛОГИНОВ СОЦИАЛЬНАЯ ДОКТРИНА КАТОЛИЧЕСТВА: ОТ КОРПОРАТИВИЗМА К СВОБОДЕ ЛИЧНОСТИ Католическое социальное учение возникло в рамках европейских экономико-политических исканий и вобрало в себя многие достижения научной мысли в этой области. Основой этого учения являются этические принципы христианства, основанные на библейской антропологии, что изначально предопределило вектор его развития. Будучи впервые сформулированным в конце XIX века, оно длительное время испытывало влияние идей европейского корпоративизма, по крайней мере его умеренного крыла. В 30-е годы прошлого столетия церковное учение начинает всё более отмежёвываться от идей корпоративного государства, не в последнюю очередь на это повлияла чрезмерная радикализация корпоративистских идей в Германии и Италии. “Холодная война” и новые социальные проблемы, особенно на международном уровне, дали новую пищу для христианских богословов в социальной сфере, в связи с чем социальная доктрина значительно расширяется и во многом сближается с либеральными взглядами, которые в свою очередь прошли определённую эволюцию, испытав воздействие кейнсианства и институционализма. В настоящее время экономика всех развитых стран основывается на этике индивидуализма, которая предполагает наивысшую степень ответственности личности за свою собственную судьбу и благосостояние. Подобная система ценностей воспитывает определённую экономическую позицию и выстраивает целую цепочку взаимосвязей в обществе. Классическим примером страны “победившего либерализма” являются США. Социальная страховая система в США очень развита, однако она существует при минимальном вмешательстве государства. Подобная система очень эффективно работает в условиях экономической стабильности и подъёма, однако при спаде и вынужденном сокращении производства она неизбежно даёт сбои. __________________________________________________________________ 112 Артём Логинов © Логинов Артём Александрович – аспирант Государственного университета “Высшая школа экономики”. В европейских странах, где значительно более активную политическую позицию занимала Католическая церковь, сложилась другая модель, а именно социально ориентированная рыночная экономика. Речь идёт прежде всего об Австрии, Германии, Италии и Франции и их так называемой корпоративной модели. В этой системе роль государства и неправительственных организаций (профсоюзов, благотворительных фондов, социальных структур и т. д.) гораздо весомее, чем в США, в частности более значительная часть государственного бюджета направляется на социальные программы. Не удивительно, что именно в Германии, на родине институционализма и социально ориентированной рыночной экономики, в послевоенное время стали возникать и активно развиваться такие католические благотворительные фонды, как Caritas, Renovabis, Kirche-in-Not и многие другие. Процессы социализации рыночной экономики в прошлом веке хотя и были созвучны католическому учению, но протекали независимо от церкви, а в ряде случаев в явно некатолической среде. В скандинавских странах (Швеция, Норвегия, Дания), а также в Швейцарии, где влияние Католической церкви минимально, подобная модель тоже получила значительное развитие. Модель шведского социализма созвучна католической социальной доктрине в понимании необходимости социального диалога и консенсуса. Основная черта этой системы – “излишняя” социальная ориентированность – остро обозначилась при вступлении Швеции в ЕС, в большинстве стран которого социальные программы не так раздуты, как в Швеции. Однако необходимо подчеркнуть успех во многих европейских странах “корпоративной” политики, основанной на принципах социального консенсуса, солидарности, всеобщей занятости, общества благосостояния. Особенно возросло влияние социально-экономического учения Католической церкви при Папе Иоанне Павле II, который был неустанным популяризатором христианских взглядов на развитие экономики и общества. Ватикан располагает всеми необходимыми механизмами для распространения своего влияния на мировое сообщество, в том числе и будучи субъектом международного права и обладая политическим суверенитетом. Особенно велика роль этой Церкви в Европе, так как она имеет свои дипломатические представительства не только во всех европейских странах, но и при влиятельных международных организациях (ООН, Европейский Парламент, Европейская Комиссия и т.д.). Одновременно Церковь нашла своё новое место в мире. Католическая церковь объединяет около одного миллиарда верующих и является не только самой многочисленной, но и самой влиятельной в мире. Её отличает институциональная идейная целостность. Чёткая иерархическая (папа – кардиналы – архиепископы – епископы – настоятели приходов – приходские священники) и территориально-административная (метрополии – архиепархии – епархии – деканаты – приходы) структура, а также обет послушания, подразумевающий чёткое подчинение младших старшим, позволяют ей Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 113 оказывать значительное влияние на ход многих политических событий, достаточно гибко реагировать на конъюнктурные изменения, сохраняя при этом непреложные основы своего учения. Истоки социальной доктрины Корпоративизм всегда рассматривался в Католической церкви сквозь призму христоцентрического гуманизма, так называемого интегрального гуманизма. Этот термин принадлежит французскому философу-неотомисту Жаку Маритену (1882–1973). Католические мыслители обращали особое внимание на отрицательные последствия индустриализации в области общественной и личной нравственности. Распространявшиеся в Германии в XIX веке социалистические идеи, которые в ряде позиций были созвучны христианскому видению общества и экономики, также оказали некоторое влияние на выработку позиций социальной доктрины Католической церкви. Социальные воззрения католичества имеют два источника: внутренний (богословско-философские основания христианства, определяющие нормативный аспект учения, то есть рисующие идеальные, желательные социальные отношения) и внешний (институциональное направление экономической теории, дающее эффективные инструменты анализа современной действительности). В рамках данной статьи нас прежде всего интересует влияние на социальную доктрину внешних источников. Формирование католической социальной доктрины испытывало сильное влияние немецких социальных исканий, которые во многом противопоставили себя английской политэкономии, социально-философской основой которой служило представление о справедливости как самих рыночных процессов, так и их результатов. Можно очень условно определить общую базу разных социальных программ, выдвигавшихся разными немецкими мыслителями. Общим для них было в первую очередь неприятие либерализма и признание важной роли вмешательства государства в экономику. Одним из основоположников немецкой школы был экономист Фридрих Лист (1789–1846). Его учение было созвучно идеям немецкого романтизма: приоритет национальной культуры, обращение к историческим корням. Современниками и тезками Фридриха Листа были систематизаторы взглядов Йенской романтической школы в философии и литературе: Фридрих Шеллинг (1775–1854) и Фридрих Шлегель (1772–1829). Ещё одним великим современником Фридриха Листа был Рихард Вагнер (1813–1883), великий романтик в музыке, который в своих операх также обращался к немецкой национальной идее. Если английский либерализм последовательно выступал за космополитизм, фритредерство, этику индивидуализма и т. д., то немецкая экономическая мысль, которая впоследствии явилась основой институциональной экономики и социальной доктрины католичества, была более ориентирована на внутренний рынок. Ведь принципом сравнительных преимуществ в торговле, который так отстаивал А. Смит, могли воспользоваться сильные и богатые передовые нации. 114 Артём Логинов А относительно слабая Германия могла в XIX веке значительно пострадать от подобной политики. Логичным следствием подобного хода мыслей в Германии было развитие корпоративной модели экономической системы. Католические богословы долгое время игнорировали социальноэкономические вопросы, связанные с развитием индустриализации и укреплением третьего сословия. Их воззрения на экономику и общество во многом продолжали основные идеи Средневековья. Пробуждение и обращение к более актуальным вопросам непосредственно связаны с Великой французской революцией. Буржуазная революция во Франции 1789 года потрясла основы абсолютистско-феодальной Европы и поставила как никогда остро новые социальные вопросы. Можно было говорить о создании двух новых европейских сословий – буржуазии, которую принято было называть третьим сословием, и рабочем классе – четвёртом сословии. Этика индивидуализма, лежащая в основе либерализма, стала медленно, но верно вытеснять общинные и патриархально-семейные ценности, а также установившиеся отношения землевладельцев и крестьян. Католическая церковь, составляющая гармоничную часть средневекового общества и даже бывшая его сердцевиной, оказалась в весьма сложном положении. Ей потребовалось значительное время, чтобы сформулировать свою позицию по отношению к новым реалиям. Барон фон Кеттелер и Лев XIII: рабочий вопрос В начале XIX века католический богословский мир оказался расколот на два лагеря: одни в большей или меньшей степени поддерживали всё более и более распространяющиеся идеи либерализма, апеллируя к Евангелию, веря в самопроизвольность экономических процессов и яростно выступая против вмешательства государства в экономику. Разумеется, они не могли не замечать вопиющего обнищания народных масс, однако, не вдаваясь в социальноэкономический анализ, предлагали всего лишь расширить масштабы благотворительной деятельности и всячески способствовать моральному возвышению народа. На противоположной стороне спора находились сторонники средневекового взгляда на общество, отвергающие либерализм в принципе. В частности, Святой Престол и католическая иерархия высказывались в том смысле, что невозможно управлять человеческим обществом независимо от религии, а также неразумно содействовать либеральным движениям, ставящим во главу угла накопление материальных богатств. Подобные возражения против либерализма звучат и сегодня. Тем не менее в католическом мире до Льва XIII не существовало единой чётко сформулированной позиции. Стоит подчеркнуть, что рабочий вопрос (отношения труда и капитала) стал первой темой, положившей начало систематизации и последующему углублению католической социальной мысли. И именно в рабочем вопросе стоит искать источник популярности корпоративизма, который был первоначально поддержан Церковью. Принято считать Льва XIII, издавшего энциклику Rerum novarum, посвящённую рабочему вопросу, основателем социальной доктрины Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 115 Католической церкви. Однако сам Лев XIII назвал своим предшественником епископа Майнца барона Вильгельма фон Кеттелера (1811–1877). Проработав во франкфуртском Национальном собрании, фон Кеттелер разочаровался в парламентаризме и пришел к выводу, что либерализм не имеет ничего общего ни со свободой, ни с демократией, что он создает лишь видимость формирования власти с участием народа, который на самом деле обладает единственным правом – проголосовать за кандидата. В результате этого создается законодательный орган, оправдывающий централизацию высшей власти. Либеральной демократии барон фон Кеттелер противопоставляет сословную демократию, в которой в противовес абсолютизму выступали бы сословные профессиональные союзы. Епископ Майнца пытался найти практическое решение проблемы обнищания рабочего класса и предлагал вслед за социалистами создавать производственные кооперативы. В идеях немецких социалистов преобладала роль государства, постепенно оформлялась теория германского государственного социализма, которую Кеттелер, будучи противником любой формы этатизма, принять не мог. Подавляющее всемогущество государства, а тем более распространение его воздействия на экономику, воспринималось им как нечто устрашающее. Но позитивного решения данной проблемы епископ Майнца так и не предложил. Пытаясь найти точки соприкосновения со взглядами социалистов, барон фон Кеттелер начинает переписку с видным немецким социалистом своего времени Фердинандом Лассалем (1825–1864). Оба отмечают необходимость создания производственных кооперативов (Produktivgenossenschaften), оба были непримиримыми противниками либерализма. Ф. Лассаль считал, что в основе производственных кооперативов должен лежать государственный капитал, чем предвосхитил идеи немецкого национал-социализма. Прелат фон Кеттелер усматривал в этом опасность тоталитаризма, неприемлемого для христианства. Именно в этом пункте позиции корреспондентов радикально разошлись. Реализатором идей епископа фон Кеттелера на практике стал священник Адольф Кольпинг (1813–1865). Видный публицист Дмитрий Поспеловский (род. 1935) в известной монографии “Тоталитаризм и религия” отмечает сходство таких движений с российскими зубатовско-гапоновскими организациями 1898–1905 годов. Оба эти направления не приветствовали экономическую борьбу, но главный упор делали на взаимопомощь, нравственность и просвещение рабочих. Подобный вид “профсоюзов” имел незначительное количество последователей, по сравнению с размерами соцдемократических союзов1. Однако мнение епископа Майнца было лишь плодом его личных размышлений над актуальными социо-политическими проблемами. Католики же продолжали ждать официальной позиции Рима. Стремясь навести мосты взаимопонимания между католиками и сориентировать их социальноэкономическую деятельность, папа Лев XIII издаёт целую серию энциклик, в 1 Д. Поспеловский. Тоталитаризм и вероисповедание. М.: ББИ, 2003. 116 Артём Логинов которых пытается упорядочить христианскую позицию не только в области философии и богословия, но и применительно к общественно-политической и экономической жизни, чем постепенно подготавливается база для издания энциклики, имевшей наибольший резонанс в Европе того времени – Rerum novarum (1891). Эта энциклика посвящена положению рабочего класса, то есть так называемому социальному вопросу. Папа говорит, что сложившаяся система капитализма и либерализма является новой формой ростовщичества, и заявляет, что “рабочие были принесены в жертву жестокосердию хозяев и их безудержной алчности”1. Капитализм способствует излишней концентрации собственности и экономической власти в руках небольшой кучки предпринимателей. Однако Католическая церковь не может принять социалистический путь решения данной проблемы. Одним из основных пунктов расхождения является отношение к частной собственности. Так, папа утверждает, что отмена оной может привести лишь к ещё худшему расстройству общества, так как целью трудовой деятельности рабочих является обретение частной собственности. Именно частная собственность выступает в качестве мотива бережливости и стимула к экономному ведению хозяйства. Второй пункт расхождения с социалистами вытекает из первого: разумнее предоставить человеку самому заботиться о себе, чем возлагать эту функцию на государство. Отмена же частной собственности (распространение общественной собственности) и введение государственного контроля в экономике неизбежно приведут к разрушению семьи, что в итоге приведёт к деградации всего общества. Семья, с точки зрения Церкви, является основой общества и должна быть независимой. Государство же может вмешиваться в её дела только в случае, когда последняя нуждается в помощи. Социализму папа Лев XIII противопоставлял модель здоровой социальной политики, субъектами которой должны стать Церковь, государство и профессиональные объединения рабочих. Государство должно заботиться о благополучии всего общества, особенно же о тех, кто более всего нуждается в его заботе, в данном случае – о рабочих. Однако из этого не следует, что государство обладает неограниченным правом вмешиваться в дела своих граждан. По мнению Льва XIII, государственное вмешательство оправдано только в следующих случаях: 1) для защиты частной собственности, 2) для решения проблемы занятости, 3) для создания материальных и духовных условий труда, 4) для защиты прав женщины и ребенка, 5) для решения вопросов трудовых соглашений и оплаты труда, 6) для стимулирования формирования широкого слоя собственников. Таким образом, мы видим, что в каком-то смысле учение Льва XIII было созвучно и способствовало формированию социального государства в Европе 1 Leo XIII. Rerum novarum. Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 117 второй половины XX века. В самой энциклике Льва XIII прямо не говорится о корпоративизме, лишь намечается общий принцип необходимости некоторого вмешательства государства в социально-экономическую жизнь. Папа воздерживается от установления чётких границ этого вмешательства, единственное, что он подчёркивает, так это то, что вмешательство должно служить благу как отдельного человека, так и всего общества и не должно нарушать свободу человеческой личности. Спустя некоторое время идея необходимости активного вмешательства государства в экономику станет определять экономический строй всего мира. Это произойдет после Великой депрессии. Роль государства в экономике Многие экономисты, изучающие Великую депрессию (1929–1933 гг.), сходятся во мнении, что она явилась результатом дисбаланса между внутренней и внешней экономической политикой ведущих мировых государств того времени. Во внутренней политике последовательно проводились в жизнь принципы либерализма, то есть предоставлялась максимальная свобода отечественному производителю при минимальном вмешательстве государства в экономическую сферу. Во внешней же политике не менее последовательно реализовывались принципы меркантилизма, то есть поддержания активного торгового баланса (превышения экспорта над импортом). Возникла насущная необходимость координации внутреннего рынка и постепенной либерализации внешней торговли. Именно в связи с этим возрос интерес к идеям европейского корпоративизма, в том числе высказанным Львом XIII. Говорить об эволюции христианского взгляда на вопросы справедливости и экономики невозможно вне контекста эволюции экономической и социальной системы Европы в целом. Так, с течением времени рабочий вопрос стал смягчаться, что произошло после Великой депрессии, которая заставила во многом по-новому оценить классическую экономическую теорию, в частности внести коррективы в неколебимую убеждённость в саморегулируемости рынка и спасительной роли свободной конкуренции. Классическая экономическая наука включила в себя кейнсианские взгляды на роль государства в экономике, которая возросла на практике в большинстве стран. Таким образом, произошло заметное сближение двух концепций (классический подход признал провалы рынка и необходимость большего участия государства в экономике, особенно в социальной сфере). Однако, несмотря на это, существуют некоторые расхождения между философией неолиберализма и христианским социальным учением. В энциклике Quadragesimo anno (1931) папа Пий XI утверждает, что экономика сама по себе не может достичь своей цели. Под целью экономики подразумевается не непрерывно расширяющееся снабжение материальными благами, а служение общечеловеческим, прежде всего социальным целям. Теория о том, что экономика, говорится в энциклике, “обладает своим регулятивным принципом в рынке, т.е. в свободной конкуренции, благодаря которой она совершеннее 118 Артём Логинов регулирует самое себя, чем это смогло бы вмешательство какого-либо создания ума”, не учитывает “ни общественную, ни нравственную природу экономики”1. Разумеется, для решения данного вопроса необходима так называемая метапозиция, то есть способ такого управления экономическими процессами, в рамках которого рыночные агенты несколько ограничены в своей свободе ради достижения рыночного равновесия и обеспечения стабильного экономического роста. Экономические агенты, преследующие свою выгоду, полностью предоставленные собственному усмотрению, вряд ли способны стремиться к общему благу. Именно об этом говорит папа Иоанн XXIII в своей энциклике Mater et Magistra (1961). Там, где отсутствует “необходимая экономикополитическая деятельность государства”, которая “способствует, стимулирует, регулирует, устраняет недостатки и обеспечивает целостность”, или ее недостаточно, “быстро наступает беспомощная сумятица, там господствует наглая, без угрызений совести эксплуатация чужой беды более сильными, которые, к сожалению, везде и всегда размножаются как плевелы в пшенице”2. Таким образом, папа позитивно оценил произошедшие в экономической теории изменения, в результате которых кейнсианская идея о благотворном вмешательстве государства в экономические процессы заняла подобающее ей место в ведущем направлении экономической теории, то есть в неоклассической школе. Однако не следует полагать, что Церковь таким образом поддерживала тиранию государства в экономике. Она не отрицает необходимости конкуренции и значения частной инициативы. Потому что “там, где отсутствует частная инициатива индивидов, в политической области господствует тирания, там останавливаются некоторые отрасли экономики, там не хватает тысячи разных жизненно необходимых предметов потребления и услуг... которые особо требуются, чтобы вызвать, пробудить радость творчества и прилежания индивидов”3, – указывает Иоанн XXIII в той же энциклике. Изучая историю европейского корпоративизма, невозможно пройти мимо государств, возникших на базе этой модели в Италии, Испании и Германии незадолго до Второй мировой войны. Режимы Муссолини, Франко и Гитлера явили собой крайние формы проявления корпоративизма, которые социальное учение католичества не могло принять и поддерживать, так как германский национал-социализм в экономическом, политическом и культурном планах ставил благо государства выше блага отдельной личности. Нацистская модель Гитлера была открыто осуждена папой Пием XI (1922–1939) в энциклике Mit brennender Sorge (Со всё возрастающей тревогой) в 1937 году, уже через четыре года после того, как фюрер пришел к власти. Данная энциклика была опубликована на немецком языке, что несколько нарушало традицию Церкви, согласно которой документы подобной важности писались на латыни. Вопреки желанию руководителей национал-социалистической рабочей партии Пий XI.Quadragesimo anno, 88. Иоанн XXIII. Mater et Magistra, 58. 3 Ibidem, 57. 1 2 Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 119 Германии, она была зачитана во всех храмах и получила большой резонанс в католических кругах страны. Среди прочего папа Пий XI осуждал этатизм и повсеместно распространявшийся тотальный контроль со стороны государства за гражданами. Папа, обращаясь к немецким католикам, писал, что ему известны их страдания. Среди прочего понтифик высказал следующее: “Кто возводит расу, или народ, или государство, или частную форму государства, или власть имущих, или иную какую-либо фундаментальную ценность человеческого общества, – как бы необходимы и почетны ни были их функции в мирских делах, – кто возводит эти понятия превыше принадлежащего им достоинства и обожествляет их до степени идолопоклонства, тот искажает и извращает мировой порядок, замышленный и сотворённый Богом; он далёк от истинной веры в Бога и от того представления о жизни, которое поддерживает вера”1. Католическая церковь стала одной из структур, которая благодаря своей организованности и чётко сформулированной социальной доктрине не поддавалась провокациям, давлению со стороны властей и была способна противостоять нацизму в Германии. Именно поэтому Гитлер стремился внести раскол среди католических иерархов, создав немецкую национальную католическую церковь, которая была бы вкупе с немецким протестантизмом ещё одним отделом идеологического ведомства. В своей энциклике папа Пий XI затрагивал и этот вопрос, в частности, он утверждал: «Никто, разве что неглубокий разумом, не может забрести в идеи о национальном Боге, о национальной религии или пытаться замкнуть в пределах одного народа, в узких границах одной расы Бога, Творца вселенной, Царя и Законодателя всех народов, пред Чьим величием все они суть ”как капля из ведра”»2. Интересно, что примерно в то же время Альберт Эйнштейн писал: “Только церковь целиком и полностью противопоставила себя кампании Гитлера, которая хотела заглушить правду… Я никогда не проявлял большого интереса к церкви, а теперь я испытываю по отношению к ней большую любовь и восхищение, так как лишь она имела мужество упорно защищать интеллектуальную и моральную свободу”3. От Второго Ватиканского собора к Иоанну Павлу II Второй Ватиканский собор (1962–1965) стал тем поворотным моментом, когда социальная политика Церкви заметно выдвинулась в пастырской деятельности. Именно этот собор намного расширил рамки и основу социального учения, которое до этого момента фактически сводилось к рабочему вопросу. Второй Ватиканский собор обновил Католическую церковь и открыл её для диалога с миром, одной из актуальнейших тем которого был социальный вопрос. Повсеместно организуются кафедры социального учения 1 Pius XI.Mit brennender Sorge, 8. Ibidem, 11. 3 Макаркин А. Мюнстерский лев // Ежедневный журнал, 25 июля 2005. 2 120 Артём Логинов в католических университетах и даже целые исследовательские институты, занимающиеся исключительно социальными вопросами. Католические богословы активно изучают экономическую теорию и стремятся к синтезу светской науки и морального богословия. Церковная иерархия не только поощряет дискуссии на актуальные темы, но и сама принимает в них участие. Однако официальная позиция по конкретным социальным вопросам была высказана несколько позже, во время понтификата Иоанна Павла II (1978– 2005). После “бархатных” революций в странах Центральной и Восточной Европы и распада Советского Союза католическое социальное учение объединило научноэкономический анализ современной действительности и критическое отношение к модели либерального капитализма. Социально-экономическое учение католичества, будучи примером западного традиционализма, приобретает особую актуальность для России, где традиционная модель хозяйствования глубоко укоренена в сознании подавляющей части населения. Многие представители институциональной школы в споре с монетаристаминеоклассиками упрекали последних в пренебрежении формальными и неформальными социальными структурами, системой ценностей, основанной на исповедуемой людьми религии. Одной из причин, побуждающих обращаться к изучению европейского корпоративизма, является, прежде всего, его практическая значимость. Эта доктрина оказала большое влияние на становление современной Европы, в особенности на системную трансформацию 90-х годов ХХ века в Польше. Наиболее ярким воплощением на практике идей социальной доктрины Католической церкви стал переходный период от социализма к капитализму как на политическом, так и на экономическом уровнях. В политическом смысле польская церковь всегда противостояла коммунистическим идеям, и именно в её лоне созревало движение Солидарность, равно как многие экономические идеи, которые были впоследствии претворены в жизнь. Иоанн Павел II однозначно поддержал рыночные и демократические реформы. Ещё в 1979 году, приехав на Родину как паломник, он произнес слова, которые встряхнули всю Польшу: “Да снизойдёт Дух Твой, Боже, и обновит лик земли… этой Земли”. В экономическом смысле Церковь говорила о той модели капитализма, которую она считала наиболее приемлемой. В своей энциклике Centessimus annus (1991 г.) папа Иоанн Павел II чётко определяет эту модель – социально ориентированная свободная рыночная экономика. Подобная политика Ватикана в значительной мере стимулировала польские реформы, особенно на низовом уровне. Население этой страны не в последнюю очередь благодаря влиянию Церкви взяло на себя ответственность и заплатило “социальную цену” за “возвращение в европейское отечество”. В пункте 19 энциклики папа Иоанн Павел II описывает основы социального рыночного хозяйства: свобода, социальная справедливость, рыночный механизм, общественный контроль, изобилие предложений рабочих мест, прочная система социального обеспечения и профессионального обучения. Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности 121 Однако в ходе исторических изменений смещаются акценты внутри самой проблемы социальной справедливости. Эта проблема не так остро стоит в Европе (по крайней мере, в её наиболее развитой части), однако она со всей остротой живёт в мировом масштабе, особенно в связи с противостоянием “Север – Юг”. Какой путь следует рекомендовать развивающимся странам? – такой вопрос ставит в энциклике понтифик. И в ответе на этот вопрос даёт следующее определение капитализма: «Под “капитализмом” понимается такая экономическая система, которая признаёт главную и положительную роль предпринимательства, рынка, частной собственности и вытекающей отсюда ответственности за средства производства, свободную творческую деятельность человека в секторе экономики»1. Именно таким должен быть капитализм, который стоит поддерживать для сглаживания несправедливого обмена материальными благами между развитыми и развивающимися странами. Тем не менее в самой энциклике папа избегает слова “капитализм”, предпочитая ему такие выражения, как “свободная экономика”, “экономика предприятия”, “рыночная экономика”. Социальная доктрина католичества за всю историю своего существования, разумеется, претерпела изменения, в частности расширился круг рассматриваемых ею вопросов. В начале прошлого столетия в центре стоял так называемый “рабочий” вопрос, и в некотором смысле можно сказать, что вся социальная доктрина строилась вокруг него. Проблемы социальной справедливости сводились к вопросу о справедливом государственном устройстве, в котором наблюдалась бы гармония между капиталом и наёмным трудом. С течением времени встали новые проблемы, которые оказались в поле зрения католических мыслителей. К таким вопросам относятся трудности в области международных экономических отношений, в том числе в области финансов, а также вопросы, которые можно назвать экологическими в широком смысле. Так, Католическая церковь твёрдо защищает право всех народов на развитие и преимущество этого права перед международными долговыми обязательствами. В 2004 году в Ватикане был принят официальный документ – Компендиум социального учения. Обратимся к нему. “Право на развитие должно быть учтено при рассмотрении вопросов, связанных с долговым кризисом многих бедных стран. В основе этого кризиса лежат сложные и разнородные причины как международного характера: колебание валютных курсов, финансовые спекуляции, экономический неоколониализм, – так и укоренённые во внутренней ситуации стран-должников: коррупция, плохое управление государственными денежными средствами, нецелевое использование полученных займов. Больше всего страдает – вследствие структурных проблем, но и из-за поведения отдельных людей – население стран-должников и бедных стран, ни в чем не виноватое. Международное сообщество не может закрывать глаза на это положение: продолжая утверждать принцип, согласно которому следует чтить долговые обязательства, мы все1 Иоанн Павел II. Centessimus annus, 42. 122 Артём Логинов таки должны находить выходы, при которых не пострадает основное право народов на жизнь и прогресс”1. Ещё одной проблемой является то, что финансовый сектор всё более отрывается от сферы материального производства. Как говорится в Компендиуме социального учения, “финансовая экономика, замкнутая на себе, неизбежно противоречит своим целям, поскольку обрубает собственные корни и лишает себя собственного основания, то есть своей изначальной и существенной роли, состоящей в том, чтобы служить реальной экономике и, в конечном итоге, способствовать развитию личностей и человеческих сообществ. Общая картина вызывает ещё большее беспокойство из-за того, что международная финансовая система отличается весьма асимметричной конфигурацией: ведь процессы обновления и дерегламентации финансовых рынков разворачиваются только в некоторых регионах земного шара. Это источник серьёзной обеспокоенности этического характера: хотя страны, исключённые из вышеописанных процессов, не пользуются плодами такого производства, тем не менее их реальные экономические системы не защищены от возможных негативных последствий финансовой нестабильности, особенно если эти системы хрупки и отстают в развитии. Внезапное ускорение некоторых процессов: огромное повышение ценности портфелей, управляемых финансовыми учреждениями, и быстрое преумножение новых и изощрённых финансовых инструментов – обостряет как никогда потребность в формулировании институциональных решений, способных действенно укреплять стабильность системы, не снижая её потенциал и эффективность. Необходимо установить нормативные рамки, которые позволят защищать стабильность на всех уровнях, поощрять конкуренцию между промежуточными образованиями и обеспечить максимальную прозрачность в интересах инвесторов”2. Рост интереса католических авторов к экономическим аспектам социальной жизни в настоящее время связан с тем, что на современном этапе, по их мнению, экономика начинает определять политический строй обществ, стиль жизни и сознание людей. Однако современный экономический строй “имеет какой-то коренной недостаток, или, скорее, целую их совокупность… сам механизм, составляющий основу современной экономики, дефектен”3 – так пишет Иоанн Павел II в энциклике Dives in misericordia (1980). Все это, по мнению католических мыслителей, создает экологическую и социокультурную угрозу человечеству. Кроме того, необходимо отметить, что в поиске ответов на животрепещущие социальные и экономические проблемы Католическая церковь всё более активно использует достижения научной экономической мысли. Компендиум социального учения Церкви. Paoline, 2006. С. 297. Компендиум социального учения Церкви. Paoline, 2006. C. 245–246. 3 Иоанн Павел II. Dives in misericordia, 11. 1 2 Социальная доктрина католичества: от корпоративизма к свободе личности * * 123 * Созревая в рамках учений о корпоративизме, противопоставивших себя фритредерству и подчас агрессивному индивидуализму, социальное учение католичества со временем вышло за рамки этих воззрений, уже не отвечавших вызовам нового времени. Этому способствовало сглаживание остроты рабочего вопроса в Европе. С другой стороны, reductio ad absurdum идей корпоративизма, особенно в Германии и Италии в период между мировыми войнами, во многом способствовало осмыслению ценности личности, а значит, смещению акцентов в сторону индивидуализма. Этому же способствовала и всё усугубляющаяся деперсонализация, ставшая побочным эффектом общества потребления. Для современного католического учения характерен персонализм, выражающийся в том, что ведущая роль отводится свободной воле человека. Особенно для периода понтификата папы Иоанна Павла II характерна еще одна, новая или забытая со времён деятельности Св. Фомы Аквинского тенденция: включение экономики в христианскую жизнь человека, что выражается в поисках христианской значимости экономической практики. Искания современных католических авторов соотносятся со стремлением многих современных мыслителей к обновлению всей системы экономического знания. ____________________________________________
