Щедровицкий П.Г. доклад на конференции по схематизации

090611 09-06-2009-3
Выступление ПГ Щедровицкого
Розин. У нас время для вопросов исчерпано, мы переходим к обсуждению, к
рефлексии вот этого, третьего коллоквиума. И первое слово я предоставляю Петру
Щедровицкому.
Щедровицкий. Ну, что ж. Несмотря на то, что я не слышал первые два такта
обсуждения, я позволю себе высказаться по третьему коллоквиуму как бы автономно, но
надеюсь, что это будет интересно и для двух предыдущих групп докладов. Мне кажется,
во-первых, что и Вадим Маркович, и Вера Леонидовна обсуждали один и тот же сюжет с
несколько разных точек зрения. И я сейчас попробую, в том числе, используя некоторые
приемы графикации, может быть, даже схематизации, показать, так сказать, эти связи
между двумя... сутевые связи между этими двумя докладами.
Первое. Я еще раз хочу подчеркнуть чрезвычайную важность для обсуждения темы
«схема и схематизация» рамки системного подхода. Это было отмечено, как я уже сказал,
в одном из докладов, а потом соответствующих статей Вадима Марковича где-то года
полтора тому назад. И мне кажется, что если мы не будем удерживать эту рамку, то, в
общем, мало чего поймем про тот предмет, которым занимаемся, то есть, про
специфическую схематизацию, характерную для Московского методологического кружка,
и более частно, для того, как работал Георгий Петрович Щедровицкий.
Принимая эту рамку, мы должны с вами признать, что системные категории,
неважно, в более ранних структурных прочтениях или в более поздних прочтениях,
связанных с тем, что Георгий Петрович назвал «второй категорией системы»... Эта
системная категория меняет наши представления о типе возможных и допустимых
объектов и более широко, как я уже сказал в своем вопросе Вадиму Марковичу, задает
фактически новую логическую онтологию, или иначе, новую логику, новый подход к
процессу онтологизации и объективации.
Ну, так, в грубой форме, можно сказать, что если предыдущая (смеется),
предшествующая философия пыталась искать сущность вещи внутри нее, в ее неких
ядерных, глубинных структурах, то системный подход требует искать сущность вещи вне
ее, в тех системных связях, в тех контекстах и вытекающих из этого отношениях и связях,
в которые данная вещь включена, неважно – структурно или динамически.
И в этом плане, если мы будем пытаться рассмотреть эту ситуацию, а с моей точки
зрения, Кружок достаточно рано вышел на нее, то исходная схематизация этой
проблемной ситуации, связанной со спецификой – подчеркиваю, со спецификой
процессов онтологизации и объективации, вытекающих из применения системного
подхода и категории «системы» – она была, собственно, схематизирована в различении
двух позиций. Неважно, так сказать, позиции предметника или методолога – в одной
трактовке, или в позиции деятеля или рефлектирующего, или в позициях, так сказать, в
более сложных схемах, например, таких как многоуровневой схемы методологической
работы образца 68-70-го года.
Значит, итак. Мы с вами понимаем, что вот некий позиционер видит объект, но он
не видит его контекста. Системный подход требует от него сущностные характеристики
этого объекта искать вне этого объекта, то есть, в контексте – но он его не видит. Поэтому
обязательно должна появиться логически вторая позиция, которая включает этот объект в
некоторый контекст и прорисовывает соответствующую структуру новых отношений и
связей в этом более широком поле.
Теперь. Теперь, как я уже опять же в реплике пытался, так сказать, наметить или
завесить крючочек, процедура ограничения этой внешней позиции – ну, где остановиться
в прорисовке этой объемлющей целостности в этих, так сказать, связях – она чрезвычайно
сложна, потому что, в общем-то, и нигде и нельзя остановиться. Мы можем сколь угодно
долго расширять этот контекст, включать в него всё новые и новые, так сказать,
окружающие явления, там, предметы и объекты второго и третьего порядка,
прорисовывать их связи с этим объектом. Ну и, в общем, мы не можем остановиться.
1
090611 09-06-2009-3
Выступление ПГ Щедровицкого
Но если мы не можем остановиться, то сама процедура, так сказать, прорисовки
этой онтологии, и главное, объективация – она не может завершиться. Значит, теперь. В
этом плане, вот у Георгия Петровича есть такой довольно большой цикл работ. Я как раз
пытался его (не знаю, удачно или неудачно) цитировать на последнем курсе лекций,
обсуждая «схему воспроизводства деятельности и трансляции культуры».
А там, так сказать, две линии. Одна линия – предметная, где он выводит «схему
воспроизводства деятельности» из тех вопросов, действительно, из той проблемной
ситуации, с которой столкнулись участники Кружка, когда они стали обсуждать
субъективную сторону деятельности, то есть, те психические механизмы, которые
обуславливают усвоение средств. Например, в педагогических ситуациях – присвоение их
и потом перевод в реальную практическую деятельность.
И Георгий Петрович достаточно подробно, в том числе вот в этой известной работе
по Игре, он, так сказать, проводит это рассуждение. Он говорит: «Вот мы шли-шли-шли,
уперлись в то, что механизмы рассматриваемого процесса лежат за границами, так
сказать, того объекта, который мы рассматривали на предыдущем шаге. Мы вышли за эту
рамку, привлекли другие процессы, расширили свой предмет, потом привлекли третий
процесс, расширили еще раз свой предмет, потом привлекли четвертый процесс – опять
расширили свой предмет. Этот предмет, если хотите, ползучим образом движется,
получается вот эта неоднородность. Это всё никак друг с другом не сшито. Ну, так
сказать, эти другие процессы и вытекающие из них функциональные связи и зависимости,
они где-то эмпирически открываются – вот мы наталкиваемся на некоторую трудность и
эмпирически вовлекаем в процесс размышления, так сказать, новые сущности и новые
процессы».
Теперь. С другой стороны, это может рассматриваться не в логике расширения
предмета, не в логике вот такого, если хотите, эмпирически-морфологического движения,
а это может рассматриваться в той тонкой процедуре, когда мы в какой-то момент
вырезаем объект. То есть, мы какие-то связи и контексты оставляем за рамками. Почему
мы что-то оставляем за рамками, а что-то включаем в структуру вот этой новой
целостности – фактически, вот в этой второй позиции в какой-то момент производится вот
такая процедура. (Рисует). То есть, прорисовывается новая целостность, которую мы по
какому-то набору оснований считаем достаточной для фиксации сущности
рассматриваемого предмета или объекта, и достаточной для того, чтобы выявить
некоторые, так сказать, сущностные отношения внутри него самого.
То есть, есть еще некая вторая процедура: после того как мы прорисовали вот этот
внешний контекст – мы как бы выворачиваем этот контекст (рисует), о чем сказал,
отвечая мне, Вадим Маркович, на мой взгляд, очень точно – выворачиваем во
внутреннюю структуру связей внутри самого рассматриваемого объекта. Это как бы две
связанные процедуры. И в логической части своих рассуждений Георгий Петрович... там
вместе с Генисаретским, они как раз обсуждают внешние структуры, внутренние
структуры, там вплоть до математических рассуждений, которые я цитировал на одной из
последних лекций этого семестра.
Если теперь с этой точки зрения вернуться к системному подходу, то я хочу вам
напомнить, что Георгий Петрович очень часто говорил, что у нас есть пять, а не четыре
уровня системного рассмотрения. Есть уровень процессов, есть уровень функциональных
структур, морфологических структур, материала, но он очень часто говорил, что есть еще
пятый уровень, который лежит между функциональными структурами и
морфологическими структурами – это суть структура связей как таковая.
Вот, грубо говоря, схематизацию, с моей точки зрения, нужно искать в этом
переходе. То есть, вот есть движение от контекста к функциональным структурам
(рисует), есть движение от материала к морфологическим структурам, а есть вот это
странное промежуточное состояние – структура связей – которой, как точно было
замечено в докладе, в объекте связей нет. В объекте связей нет – связи примысливаются
2
090611 09-06-2009-3
Выступление ПГ Щедровицкого
внутрь этого объекта после того, как мы очертили границу минимальной функциональной
целостности.
И вот схематизация, грубо говоря, она лежит вот здесь. Она прорисовывает связи
между неким набором морфологических элементов. Морфология идет снизу –
функциональная структура идет сверху.
Реплика. Прямо по Канту.
Щедровицкий. Прямо по Канту. Точно совершенно. А я считаю, что, так сказать,
это...
Реплика. **
Щедровицкий. Секундочку. Теперь. Теперь я отступаю чуть-чуть в сторону и
говорю: друзья мои, но тогда у нас нет и не может быть единой схематизации в истории
ММК, потому что были исходные представления о знании, которые, наверное, можно
назвать «системными», но в очень условном смысле этого слова. Это были, так сказать,
системные представления, скажем так, в приблизительно таком же смысле, в каком для
философии и логики достаточно традиционными были уровневые представления –
одноуровневые,
двухуровневые,
там,
трехуровневые,
иерархические,
где-то
гетерархические конструкции. Рассматривался, так сказать, такой псевдо-дискурсивный
процесс. И, так сказать, расслаивался – и в этом была системность – расслаивался на
некоторые, так сказать, уровни.
Очень интересно, в этом плане – слабо проработана линия работ по категории
«смысла» в содержательно-генетической логике, где Лефевр, кто помнит, рисовал такую
«нотную азбуку», так называемую – вот эти вот такие, так сказать, стрелочки с переходом,
с переносом организованностей с одного уровня на другой.
Теперь. Дальше, если вы возьмете период, скажем, работ по Игре, ранних (не с
Надежиной – об отношениях руководства – а вот ранних), то вы увидите, что эти схемы
очень похожи на схему Левина. Да? Так сказать, чисто структурный анализ, это категория
системы, так сказать, структурного типа. Присваиваются соответствующим типам
морфологических организованностей значки – человечки. Так сказать, дети обозначаются
там треугольничками не закрашенными, взрослые – треугольничками закрашенными,
игрушки там – кружочками, какие-то там строительные материалы – квадратиками. И в
середине рисуется кружочек человечка, который структурирует всё это в поле отношений
и связей. Так сказать, просто можно взять материал и посмотреть.
И в этом плане, так сказать, до блок-схем, вот я бы так сказал... вот блок-схемы это
уже крайняя форма схематизации в категории «системы-1», в системном подходе-1. А вот
дальше начинается хитрость, с которой, на мой взгляд, ты столкнулась, но вот тут надо
еще додумывать. А именно, как только мы вводим категорию «системы-2» в качестве
основания схематизации – мы паровозиком проскакиваем к проблемам выворачивания и к
фокусным схемам, когда у нас элемент снимает в себе конструкцию целого.
И вот эта проблема, то есть, проблема схематизации следующих... Вот с этими
схемами, которые я назвал до того, вообще нет никаких проблем – они довольно типовые.
И можно найти массу аналогов и в математической логике, и, так сказать, в структурных
схемах, там, электротехники, в операционном анализе, в современных... там, менеджменте
и прочих. А вот категория «системы-2», которая включает вот эти пять уровней, где
уровень связи собирает две логики – логику функционального и логику морфологического
анализа – и где элементы по мощности своей фактически сопоставимы с целым и как бы в
себе рефлексивно выворачивают целое, вот это уже совсем другие схемы.
Я считаю, что «схема воспроизводства деятельности» интересна тем, что она
началась в структурный период, а закончилась вот в этот уже период, когда работала
категория «системы-2». И если вы посмотрите на сами перерисовки «схемы
воспроизводства», вы увидите, что между схемой из «Педагогики и логики» и схемой из
«Категории сложности изыскательских работ»... ну, это просто разные схемы. Это просто
3
090611 09-06-2009-3
Выступление ПГ Щедровицкого
разные схемы, хотя у них есть общий каркас, но по типу рассуждения, так сказать, и по
интерпретации – это схемы из разных миров.
И в этом плане, вот, так сказать, то, что ты цитировала здесь, очень всё правильно,
да, только надо как-то перескочить через шаг и понять, что и процесс из первого этапа, и
процесс из категории «системы-2» – это разные понимания процессов.
Теперь по поводу твоих мучений с позиционными схемами. Ну, да. В этом плане,
позиционная схема... вот знак позиции в схеме – это первый тип недоделанного
выворачивания, то есть, это намек на выворачивание. Потому что, что нужно сделать –
нужно теперь фактически войти в эту позицию, провернуть весь объект через эту позицию
и положить в квадратике либо объемлющем, либо на табло сознания (здесь две логики –
Лефевровская и Георгия Петровича, но их надо отдельно разбирать) положить целое
видимое через знак этой позиции.
Что такое сам по себе «знак позиции» – намек на то, что это можно сделать. Еще не
сделано. Эта работа еще не сделана – это недосхемы. Это недосхемы. Вот я буду на
следующей лекции специально там цитировать в докладах «Культурология и
культуротехника» – Георгий Петрович там в сердцах кому-то из спрашивающих говорит:
«Мне каждая схема дается многими годами напряженного труда».
Что он имеет в виду – что вот эту работу надо проделать на себе, надо войти в эту
позицию, прокрутить это целое через эту позицию, получить изображение из этой
позиции и включить ее морфемой в схему сборки. Причем включить еще так, чтобы она
не рассыпалась, потому что они же могут быть просто как бы неорганичными, они могут
просто как бы рассыпаться на вот эти отдельные вакуоли, принадлежащие видениям
отдельных позиций.
Поэтому мне кажется, что оба докладчика обсуждали одно и то же. (Смех.
Аплодисменты).
Данилова. Мне кажется, что ты задал третий доклад.
Розин. Спасибо. Так. Кто следующий?
4