СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ § 1. Личность как предмет изучения
реклама
СОЦИАЛЬНАЯ ПСИХОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ § 1. Личность как предмет изучения Личность—предмет исследования множества наук, не только психологии и тем более социальной психологии1. Как раз выделение собственно социально-психологического аспекта человеческой деятельности представляет определенную трудность, ибо он в равной мере соприкасается с социологическими подходами к рассмотрению личности и с общепсихологическими исследованиями ее как целостности психических свойств и процессов. Однако, что такое личность? Известно, что в отношении человека используются разные термины и понятия: человек, индивид, личность, субъект, индивидуальность. По-видимому, личность есть определенный модус существования человека, т. е. какое-то его определенное качество, состояние или проявление. Человек—понятие самое общее. Оно означает вид в биологической классификации («хомо сапиенс») и потому представляет собой по преимуществу биосоциальную категорию. На биологическом уровне мы можем выделить категориальные пары понятий «вид»—«индивид», причем в русском языке, как верно отмечает М. С. Каган 2, за биологическим индивидом закрепилось понятие «особь», а за человеческим— «индивидуум». Человеческий индивид, или индивидуум, есть представитель рода, а именно биологического вида «хомо сапиенс». Человек, взятый в его социальном качестве, есть личность. Личность—это сущность человека, самое главное в нем, то, что отличает человеческий вид от всех других биологических видов. «Сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений»,— писал К. Маркс.3 То есть сущность человека не в его уникальности как индивидуума, а как раз в противоположном w в его социальном качестве, сближающем его с подобными ему индивидами того же рода, сущность в его социальности. Это социальное качество человека мы и называем личностью. В процессе социализации человеческий индивидуум становится личностью, качество которой зависит от социальной среды, от социально-экономического строя, от культуры, т. е. от многочисленных собственно социальных характеристик его окружения. Здесь уместно привести слова Ж. Пиаже, который заметил в одном из своих выступлений, что общество ежеминутно выпускает на свет божий тысячи дикарей, которых следует цивилизовать, сделать общественными индивидуумами. Личность, следовательно, формируется в процессе онтогенеза в обществе. Поэтому категория парная понятию «личность»—это «общество». Каково общество, такова и личность. Какова социальная среда, такова и личность. Некоторые авторы возражают против такого понимания, полагая, что здесь имеет место излишняя социологизация, обезличивание индивида. Но в таком случае придется искать какое-то специальное понятие для обозначения именно социального качества или качеств человека. В этом, однако, нет необходимости. Почему? Потому, что наука имеет специальное понятие для обозначения уникальности человеческого индивидуума и как биологического, и как социального организма. Это понятие индивидуальности. Индивидуальностью Б. Г. Ананьев называет биосоциальную целостность конкретного человеческого индивидуума. Здесь фиксируется и неповторимость соматических, физиологических и неповторимость психических свойств индивида, и особенность его социальных качеств, связанных со спецификой филогенеза. Неправомерность применения понятия «личность» к биосоциальной целостности индивида диктуется еще и тем, что в таком случае следовало бы признать рядоположенность биологических и социальных свойств человека, тогда как его социальные качества не только доминируют над биологическими, но модифицируют последние.4 Так что биологическое снимается социальным, и даже элементарные физиологические процессы совершаются человеком в социально-культурной Наиболее обстоятельно это рассмотрено в фундаментальной работе: Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1969. 2 КаганМ.С.К построению философской теории личности. — Философские науки,1971,№ 5, с. 13—14. 3 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд. т. 3, с. 3. 4 См. обсуждение этих проблем в кн.: Биологическое и социальное в развитии человека. М., 1977. 1 форме, т. е. в социально преображенном (сравнительно с животным) виде. Точно так же и соматически-конституционные особенности человеческого индивида подвергаются социально обусловленным изменениям (например, акселерация). Иными словами, социальность в человеке есть относительно самостоятельное качество, подлежащее специальному изучению как собственно человеческое. Поэтому изучение личности и есть изучение человека в его сущности. Наряду с понятиями «человек», «индивидуум», «личность» и «индивидуальность» мы используем понятие «субъект деятельности». В широком смысле субъект активности есть ее источник, ее движущее начало. Согласно Б. Г. Ананьеву человек выступает источником (субъектом) познания, труда и общения, т. е. основных видов деятельности, присущих развитому человеческому индивиду. Чтобы стать субъектом деятельности, индивидуум должен предварительно социализироваться, т. е. сформироваться в данной социальной культуре, воспринять ее требования и нормы, «вжиться» в социальную среду. В противном случае его субъектность (активное начало) не будет продуктивной, его действия не будут восприняты общественной средой а напротив, встретят противодействие как «асоциальные». Не рассматривая здесь этот вопрос более детально, заметим, что перечисление основных форм или видов общественной (социальной) активности или деятельности не исчерпывается только сферой труда, познания и общения. Например, М. С. Каган выделяет 5 таких форм: (1) познавательную деятельность, (2) ценностно-ориентационную, (3) преобразовательную или творческую, (4) коммуникативную—общение и (5) художественную, или эстетическое освоение действительности.5 Комбинация этих видов деятельности в смысле доминирования одних и периферийного существования других Создает определенный исторический тип социального субъекта—субъектотип В социально-историческом плане можно говорить о том, что эпоха капитализма породила практически ориентированную личность, тогда как эпоха феодализма продуцировала ценностно-ориентационную деятельность в сочетании с практицизмом и при угнетении рациональной, познавательной деятельности. Коммунистический идеал—всесторонне развитая .личность, гармонически сочетающая все виды деятельности. Если естественные науки, имея предметом изучения человека, анализируют его свойства как биологического и нередко биосоциального организма, то личность как социальное качество человека является предметом исследования социальных наук: философии, социологии и психологии. Философия имеет дело с коренными мировоззренческими предпосылками изучения личности и человека, с решением таких фундаментальных (методологических) проблем, как определение места человека в системе мироздания, его сущности, т, е. ведущих свойств, остающихся неизменными в многообразных связях и отношениях его с внешним миром. Такой подход к проблеме человека прямо относится к основному вопросу философии—о первичности или вторичности материи в отношении духа, сознания. Именно поэтому мы выделяем материалистические и идеалистические концепции человека, а также такие, в которых на первый план выступают свойства личности как объекта социальных отношений, либо ее свойства как субъекта деятельности (субъективистские концепции), либо же, как это имеет место в диалектикоматериалистическом подходе, фиксируется их взаимопереходящее друг в друга единство. Социология исследует личность со стороны ее деиндивидуализированных, деперсонифицированных свойств в качестве определенного социального типа, основные черты которого есть продукт принадлежности к определенному месту в социальной структуре и детерминированы этим положением. Для социолога личность есть интеграция социально заданных функций, ролей, вывернутый вовнутрь «социум». В социологии личность — это прежде всего субъект исторического социально-экономического процесса, его продукт, результат социализации индивида. Язык и понятийный аппарат социологии не приспособлен для изучения субъективного начала в саморазвитии личности, ибо субъектом исторического и социального процесса являются отнюдь не индивиды, но классы, социальные группы, народы, т. е. социальные общности. Социолога интересует социальный тип личности, то общее, что «привязывает» личность к социальной группе, а не то особенное, что отличает его от других индивидов. В этом смысле социологический подход к личности прямо противоположен общепсихологическому. Общепсихологическое изучение личности — это исследование человека как носителя 5 К а г а н М. С. Человеческая деятельность. М., 1974. совокупности психических свойств и качеств, определяющих социально значимые формы деятельности и поведения.6 С. Л. Рубинштейн писал: «В качестве собственно личностных свойств из всего многообразия свойств человека обычно выделяются те, которые обусловливают общественно значимое поведение или деятельность человека. Основное место поэтому в них занимает система мотивов и задач, которые ставит себе человек, свойства его характера, обусловливающие поступки людей (т. е. те их действия, которые реализуют или выражают отношения человека к другим людям), и способности человека, т. е. свойства, делающие его пригодным к исторически сложившимся формам общественно полезной деятельности».7 В противоположность социологическому подходу здесь подчеркивается: а) изучение внутренних, субъективных отношений и качеств человека, делающих его личностью, членом общества, мотивация его поведения и деятельности, т. е. его осознанные побуждения к активности; б) отмечается, что речь идет о системе мотивов и вообще субъективных свойств человека, о структуре его социально обусловленных качеств как субъекта социальной деятельности. То есть в отличие от социологии общая психология исследует в личности прежде всего и главным образом ее субъектное начало, ее внутреннюю природу, обусловленную, конечно, социальными условиями, которые сами по себе предметом изучения здесь не являются. Напротив, психолога интересует выявление опосредующей роли внутренних психических свойств и процессов в восприятии воздействий внешней социальной среды, изучение регулятивных функций в поведении личности именно этих внутренних ее свойств и качеств: характера, темперамента, задатков и способностей, мотивации. Социальная психология как особая область знания есть пограничная между социологией и психологией дисциплина. В отношении личности ее предмет — это конкретно-историческое исследование особенностей психических свойств и внутренней структуры личности как субъекта социальных отношений, взятого в определенных социально-конкретных обстоятельствах. Социальная психология осуществляет синтез социологического и общепсихологического подходов в исследовании личности, интегрируя на основе данных конкретно-научных исследований (ибо такая интеграция возможна и на философском уровне) изучение структуры личности как объекта и субъекта исторического процесса, конкретно-социальных условий и отношений. Предмет социальной психологии — исследование субъектотипа, типологии социального субъекта как индивида, изучение исторически и социально конкретно обусловленных типов социальной деятельности, взятых на уровне внутренней психической структуры: мотивации, ценностных ориентации, социальных установок и других диспозиционных образований. В структуре этой главы сначала рассматриваются собственно теоретические подходы к изучению личности в философии, социологии и психологии с тем, чтобы дать представление об их взаимосвязях в целостном изучении человека, личности, индивидуальности и субъекта деятельности. Затем будет предложен общепсихологический анализ социально значимых характеристик личности и предпосылок развития ее социального потенциала. В заключении мы рассмотрим диспозиционную концепцию личности, которая, как мы полагаем, наиболее полно соответствует социально-психологическому аспекту ее изучения. § 2. Теоретические подходы к изучению личности Частносоциологические и психологические подходы к анализу личности, ее структуры и деятельности так или иначе предопределяются философской концепцией. Разница лишь в том, что в одних случаях автор осознает эту связь и руководствуется определенной мировоззренческой позицией, а в других прямо ее не осознает и полагает, что строит теорию, опираясь исключительно на факты, опытные данные. Между тем именно в исследованиях личности можно проследить, как философская ориентация активно влияет на самый угол зрения ученого, направление его поиска, отбор фактов и постановку экспериментов. С древнейших времен человек задумывался над вопросом о своей собственной природе, о своем 6 7 Шорохова Е. В. Проблемы личности. М., 1969, с. 34. Рубинштейн С. Л. Принципы и пути развития психологии. М., 1959, с. 119-120, месте в мироздании и существе своей активности. Вплоть до создания основоположниками марксизма диалектико-материалистического понимания исторического процесса, философская мысль билась между противоположностями, символизирующими объективную и субъективную природу человека. В рамках этой антиномии развивается вся домарксистская философия, начиная уже с античности. 8 Мыслители VI в. до н. э. (милетские философы Анаксимен, Фалес, Анаксимандр) рассматривали человека в качестве частицы всеобщего мироздания. Нравственный принцип, который прямо вытекает из этого взгляда,—«познай самого себя», пойми свою природу и не противься ей. Сто лет спустя софисты выдвинули прямо противоположный принцип морали: «Человек—мера всех вещей» (Протагор), т. е. они исходили как раз из субъективной природы человека, его способности всему обучиться, творить по своему желанию. Та же антиномия свойственна и философии нового времени. У французских материалистов объективная сторона человека подчеркивается как принцип его природного естества, его зависимости от условий жизни. В механистическом материализме Ламетри эта идея получила выражение в учении о человеке-машине. Субъектная активность человека, как подчеркивал впоследствии К. Маркс, стала предметом абсолютизации в различных направлениях философского идеализма, которому свойственно представление о человеческой активности в форме активности его духа, сознания, творящего мир ощущений, восприятий и образов действительности. Величайшей научной заслугой основоположников марксизма является преодоление метафизической противоположности объектной и субъектной сторон человеческой деятельности. К. Маркс обратил внимание на то, что человеческая деятельность не созерцательна, но предметна, представляет собой его практическую активность. Человек как субъект отнюдь не сводим к субъекту сознания и воли, это прежде всего—активное начало в формировании и преобразовании его собственного реального бытия. Предметность деятельности человека заключается в том, что он в процессе своей активности оперирует с объектами внешнего мира по их собственным законам, руководствуясь их интимной природой, а не своей собственной, как это присуще активности иных видов животного мира. Человек «распредмечивает» внешний мир, превращает его в свои собственные свойства, обогащает себя и формирует новые способности именно благодаря практическому освоению вещей «в себе» в вещи «для себя». Само присвоение производительных сил, писал К. Маркс, «не что иное как развитие индивидуальных способностей».9 Обратный процесс «опредмечивания» выражается в творческой деятельности субъекта, в созидании человеком второй природы — материальной и духовной культуры в форме предметных произведений его практической деятельности.10 Это диалектическое единство, выражающее сущность человеческой деятельности как единства освоения внешнего мира в человеческих качествах и потенциалах, а с другой стороны, как преобразование и созидание своей среды и собственного бытия позволяет философски осмыслить генезис развития личности. В самом деле, если существо человеческой деятельности состоит в практическом упражнении природных задатков и умножении способностей индивида благодаря освоению новых форм практики, отсюда следует, что всестороннее развитие человеческой личности единственно возможно при условии всесторонности ее социальной, активности. Отчуждение каких-либо форм активности есть, следовательно, источник формирования «частичного» человека, ограниченного субъекта, тогда как практическое освоение всех присущих родовому человеку форм деятельности есть путь формирования личности как целостности, которая адекватна целостности родового человека. Понятно, что истоки подобной целостности кроются не в естественной природе индивида, но в социально-экономических условиях человеческой организации, в создании равных возможностей для всех членов общества проявить свои природные способности и развить их. Марксистский социологический подход к проблеме личности прямо вытекает из философской Более подробно см.: Григорян Б. Т. философия о сущности человека. М 1975. Маркс К., Энгельс Ф. Фейербах. Противоположность материалистического и идеалистического воззрений (Новая публикация «Немецкой идеологии»). — Вопросы философии, 1966, № 2, с. 94. 10 Наиболее-основательно марксистская философская концепция человека рассмотрена в кн.: Кемеров В. Е. Проблема личности: методология исследования и жизненный смысл. М., 1977, 8 9 концепции человека. К. Маркс писал, что «способ производства надо рассматривать не только с той стороны, что он является воспроизводством физического существования индивидов. В еще большей степени, это—определенный способ деятельности данных индивидов, определенный вид их жизнедеятельности, их определенный образ жизни. Какова жизнедеятельность индивидов, таковы и они сами..».11 Отсюда в основе социальной типологии личности—специфические образы жизни соответствующих социальных классов, слоев, групп. В многочисленных характеристиках личностных типов буржуа, рабочего, крестьянина, интеллигента В. И. Ленин подчеркивал социальные качества, которые являются продуктом особых условий их деятельности в рамках данной системы общественных отношений. Например, характеризуя личностные черты рабочего класса, он отмечал его коллективизм, смелость, последовательность, решительность, самоотверженность, выдержку, настойчивость и другие волевые свойства как результат «школы фабрики», школы дисциплины совместного труда. И, напротив, характерологические особенности буржуазной интеллигенции, вытекающие из условий индивидуального труда, служебного се положения, В. И. Ленин называл лакейскими чертами и пояснял: «Дело тут именно в социальном типе, а не в свойствах отдельных лиц. Лакей может быть честнейшим человеком, образцовым членом своей семьи, превосходным гражданином, но он неминуемо осужден на то, чтобы лицемерить, поскольку основной чертой его профессии является соединение интересов барина, которому он ,,обязался" служить „верой и правдой", с интересами той среды, из которой рекрутируется прислуга». 12 Если на макросоциологическом уровне мы имеем дело с социальными типами как персонификацией образа жизни больших социальных групп, то на частном или микросоциологическом уровне этот подход резюмируется как выявление личностных черт, связанных с определенными социальными функциями, вытекающими из места людей в системе общественных отношений, в «сетке социальных позиций». Специальная социологическая теория личности представляется как ролевая концепция, в понятийном аппарате которой ведущими являются «социальный статус» (положение в социальной структуре) и связанные с ним требования или «ролевые предписания». 13 Язык ролевой концепции заимствован из образов театральной драмы, причем в различных ее модификациях акцентируется внимание на индивидуальных импровизациях в исполнении роли (Дж. Морено), неадекватности лежащих в основе ролевого поведения социальных функций и их восприятия «актером», который руководствуется ролевыми ожиданиями со стороны лиц, с которыми взаимодействует (Дж.Мид).на различных уровнях повелительности в отношении самих ролевых предписаний, связанных с их нормативным характером (Р. Дарендорф), механизмах поддержания (поощрения и санкции в отношении ролевого поведения), ролевых конфликтах, связанных с промежуточным положением человека в позиции, требующей ориентации на не одну, но несколько групп (И. Гросс) и т. д. Марксистское понимание ролевого поведения подчеркивает, во-первых, не рядоположенности социальных позиций, в числе которых социально-профессиональный статус, т. е. место в социальной структуре является определяющим в отношении всех других; во-вторых, объективному содержанию социальных функций придается ведущее значение в сравнении с субъективным истолкованием индивидом своей роли в том смысле, что точкой «отсчета» при интерпретации ролевого поведения должны быть не ролевые ожидания субъекта деятельности, но их соотнесение с объективной социальной функцией; в-третьих, и это главное, не следует абсолютизировать ролевой подход как единственно возможный. Это последнее обстоятельство крайне важно. Ролевая концепция преимущественно описательна, ее объяснительные возможности ограничены уровнем микросоциального анализа и межличностных отношений, она акцентирует внимание на объектной стороне деятельности и поведения личности в том смысле, что творческое начало в этой деятельности сводится исключительно к активности приспособления, адаптации. Всякий выход за рамки предписанного ролевого поведения рассматривается как отклонение от роли, девиация, аномалия. Между тем, будучи «аномалией» с точки зрения принятой системы отсчета (в языке ролевых функций, связанных с положением М а р к с К., Э и г е л ь с Ф Соч , 2-е изд , т. 3, с 19. Л е н и н В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 140—141. 13 Подробнее см.: Кон И. С. Социология личности. М., 1967; Кречмар А. О понятийном аппарате социологической теории личности. — В кн: Социальные исследования, вып. 5. М , 1970. 11 12 индивида), отклоняющееся от ролевого эталона поведение, рассмотренное в более целостной системе отношений, оказывается как раз закономерным, нормальным. Его закономерность может быть объяснена только в случае выхода за пределы конкретной системы ролей в область анализа динамики самих социальных статусов, изменений в социальном положении и при учете надролевых социальных механизмов регуляции поведения. Обращаясь к психологическим концепциям личности, мы должны напомнить, что в качестве предмета изучения здесь выступает единство психических свойств и процессов. Многообразие подходов к построению теоретической модели здесь прямо зависит от многообразия представлений о том, что следует принять за системообразующее отношение, обеспечивающее устойчивость психической организации индивида.14 Так, 3. Фрейд и его последователи исходят из предположения о безусловном доминировании биологического над социальным. Бессознательное стремление личности к продолжению рода образует ее энергетический потенциал, источник активности всей системы. Поэтому базис индивидуальности представляется здесь как средоточие инстинктивных побуждений («Ид» или «Оно»), требующих немедленного удовлетворения. В силу невозможности удовлетворения инстинктивных потребностей в «естественной» форме из-за социально-нормативных ограничений индивид постоянно вынужден искать компромисс между глубинным влечением и общественно приемлемой формой его реализации. Функции защиты от давления социальной среды принимает на себя уровень полубессознательного «Эго». «Эго» сопротивляется осознанному «Супер-Эго», руководствующемуся принципом соблюдения социальной нормы, и «Ид», руководствующемуся стремлением к наслаждению. Принцип «Эго»—реальность, а способ его функционирования — выработка разнообразных защитных механизмов в состоянии тревожности. Фрейд утверждает, что в зависимости от частных обстоятельств воспитания уже на первых стадиях детства вырабатываются устойчивые способы защиты «Эго», которые и превращаются в черты характера личности взрослого. Эта принципиальная модель личностной структуры, как постоянно обороняющейся от чуждого ей общественного давления, остается неизменной и в неофрейдистских подходах, в рамках которых предпринимались попытки несколько ограничить значение врожденных инстинктов в объяснении особенностей психических свойств личности. Например, Э. Салливан акцентировал внимание на воздействии межперсональных отношений, сквозь призму которых формируется «Эго»; Э. Эриксон возражает против исключительного значения детского опыта и полагает, что формирование личности продолжается и в последующих стадиях, но по той же схеме невротических защитных реакций на воздействие среды; Э. Фромм выдвинул предположение о наличии не только биологических, но и социальных врожденных инстинктов; К. Хорни подчеркивает, что следует принимать во внимание социальную обусловленность силы давления и способов давления на индивида со стороны общества, но также полагает неизменным принцип бессознательного сопротивления этому давлению. Несостоятельность фрейдистской теории личности именно в том и заключается, что психоаналитическая концепция постулирует извечное противоборство природного и социального, тогда как именно социальное есть сущность человеческой личности. Прямо противоположный принцип — ведущая роль социального—положен в основу теоретических концепций личности в советской и марксистской психологии личности в целом. Можно указать на ряд основополагающих предпосылок, из которых вытекают конструктивные элементы психологической теории личности, отвечающей данному принципу. Прежде всего напомним, что, согласно учению И. П. Павлова о высшей нервной деятельности, специфически человеческой является регуляция деятельности второсигнальной системой, т. е. знаковой или социальной, в отличие от доминирования первосигнальной или природной у животных. Далее, как было показано Л. С. Выготским при исследовании развития высших психических функций, они опосредуются орудийной и знаковой деятельностью индивида в отличие от низших, являющихся непосредственными. «Всякая высшая психическая функция,— писал Л. С. Выготский,—необходимо проходит через внешнюю стадию в своем развитии потому, что она является первоначально социальной функцией». 15 Так, Б. Г. Ананьев экспериментально исследовал формирование сенсорной организации, решающим фактором которого (этого 14 15 См.: ЯрошевскийМ.Г.1) Психология в XX столетии. М., 1971; 2) История психологии. М., 1976. Выготский Л. С. Развитие высших психических функций. Л., 1960, с.197. формирования) является трудовая деятельность,16 а Б. М. Теплов убедительно доказал, что развитие музыкальных способностей оказывается вполне возможным даже при отсутствии очевидных задатков музыкального слуха.17 Третья важнейшая предпосылка построения научной теоретической концепции психологии личности—принцип единства сознания и деятельности, разработанной С. Л. Рубинштейном. 18Он заключается в том, что сознание не только проявляется в деятельности индивида, но развивается в его предметной деятельности, что прямо соответствует важнейшему диалектикоматериалистическому положению о развитии личности как процессе распредмечивания и опредмечивания внешних условий. Наконец, нельзя не напомнить о том, что и потребности человека — этот «пусковой механизм» всякой активности — исторически развиваются, они «природны» лишь в своей первооснове. К. Маркс писал, что «сама удовлетворенная первая потребность, действие удовлетворения и уже приобретенное орудие удовлетворения ведут к новым потребностям, и это порождение новых потребностей является первым историческим актом».19 Таким образом, и в онтогенезе, и в филогенезе процесс развития деятельной природы человека и личности, личности и индивида выступает в качестве системообразующего отношения его психической организации. На основе этих предпосылок некоторые советские психологи (Б. Г. Ананьев, А. Г. Ковалев, К. К. Платонов) предприняли попытку создать некоторую структурную модель личности.20 Например, согласно К. К. Платонову, предполагается структурная иерархия четырех уровней: темперамент, подоснова которого—тип ВНД; особенности психических процессов; уровень, названный «опыт» (привычки, умения, навыки, знания); направленность личности как убеждения, склонности, мировоззрение, интересы и т. п. Согласно этой модели по мере движения от низшего к высшему уровню структуры повышается влияние социальных факторов и снижается регулятивная роль биологически заданного. Структурные построения А. Г. Ковалева и Б. Г. Ананьева, несколько отличающиеся от этой схемы, также принимают за условие иерархизации уровней системы движение от элементарных, природных элементов к высшим социально детерминированным ее образованиям. Согласно же принципу развития и функционирования иерархически организованных систем структуры высшего уровня становятся ведущим регулятором всей системы, под воздействием которого перестраиваются нижележащие образования, они «обслуживают» регулятивные функции высших образований.21 Мы продемонстрировали два прямо противоположных подхода к построению структурной концепции личности (а точнее индивидуальности, так как здесь фиксируется принципиальная взаимосвязь природных и социальных компонентов структуры) с тем, чтобы показать, что психолог, опирающийся на опытные данные, вовсе не «свободен» от определенных мировоззренческих установок. Напротив, именно философская концепция сущности человека и личности предопределяет самую логику, стратегию его подхода к осмыслению опытных данных. 3. Фрейд разрабатывал свою теорию в конце прошлого века под сильным воздействием господствовавших тогда в Германии и Западной Европе увлечений философией иррационализма. Советские психологи сознательно стремились творчески осмыслить философскую концепцию человека в диалектико-материалистическом ее понимании, опираясь на работы Маркса и Энгельса. Поэтому в основе их подхода мы видим, как реализуются в экспериментальном исследовании принципы деятельной и социальной сущности человека, принцип историзма, развития. Можно сказать, что и в других многочисленных концепциях личности, предложенных психологами разной мировоззренческой ориентации, эта зависимость от философских предпосылок довольно недвусмысленно прослеживается в самой логике исходного рассуждения. Таковы, например, феноменологические теории американских психологов К. Роджерса и Дж. Келли, развитые ими в 50-е годы на основе крайне субъективистского представления о природе Ананьев Б. Г. Труд как важнейшее условие развития чувствительности.—Вопросы психологии, 1955, № 1. Теплов Б. М. Психология музыкальных способностей. М.; Л., 1947. 18 Р у б и н ш т е и н С. Л. Основы общей психологии. М., 1948. 19 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., 2-е изд., т. 3, с. 27. 20 См.: Ананьев Б. Г. Психологическая структура человека как субъекта. — Человек и общество. Вып. II. Л., 1967; Платонов К. К. О системе психологии. М„ 1972, с. 167—168. 21 Подробнее об этом — в заключительном разделе главы. 16 17 самосознания личности. Согласно Роджерсу,22 «селф» или концепция «Я» формируется как внутренне согласованная композиция восприятий организмических и социальных ощущений себя самого и отношений между этими самоощущениями с восприятиями индивида другими «вместе с ценностями, примыкающими к такому восприятию». Дж. Келли, также абсолютизирующий субъективный мир личности, в отличие от Роджерса, придает ведущее значение концептуализации восприятий, утверждая, что реальное «Я» есть система понятий индивида о себе самом. 23 В обоих случаях личность представляется исключительно в модели самосознания и самопереживаний, организующих мир ее впечатлений от реальной действительности независимо от объективных свойств этой действительности. Весьма популярной в предвоенные и послевоенные годы среди психологов-немарксистов была «теория поля» К. Левина, пытавшегося понять динамику мотивационной структуры личности, которую он рассматривает как основу ее структурной организации.24 Опираясь на кантианское представление о субъекте как систематизирующем мир явлений в относительных понятиях и данные гештальтпсихологии, в рамках которой была доказана целостность восприятия объекта, К. Левин выдвинул предположение о принципиальном разграничении внутреннего «психического поля» личности и внешнего физического «поля»—чуждой области. В психическом поле действуют силы отталкивания и притяжения субъективно значимых, мотивирующих компонентов, которые обладают разной психической валентностью. Личностное ядро образуют наиболее устойчивые побуждения, которые могут претерпевать изменения благодаря перемещениям (локомотациям) мотивационных компонентов. На основе этой гипотезы сам Левин и его многочисленные последователи получили немало экспериментальных данных, указывающих на исключительную значимость силы мотива, субъективных притязаний, близости или удаленности цели деятельности и т. п. аспектов психологической саморегуляции поведения. Вместе с тем «теория поля» оказалась совершенно несостоятельной в объяснении реальных взаимосвязей и взаимодействий между субъектом и социальной действительностью. В конце жизни сам ее автор пришел к парадоксальным выводам о том, что социальные неблагополучия проистекают не от несовершенства социально-экономической и социально-классовой структур общества, но являются следствием несогласованности структуры психических «полей» взаимодействующих индивидов. Наконец, нельзя не упомянуть еще одно направление в подходах к формированию психологической концепции личности. Оно связано с попытками экспериментальным путем выявить взаимосвязи многообразных личностных черт, фиксируемых посредством психологических тестов. Исследование в дифференциальной психологии личности такого рода устойчивых и статистически надежных взаимосвязей имеет огромное значение для выявления так называемых симптомоком-плексов, т. е. внешне распознаваемых показателей каких-то глубинных свойств. Однако дифференциальный психолог постоянно сталкивается с проблемой обоснования достаточности исходного состава свойств, подлежащих тестированию. В решении этой проблемы он опирается либо на предшествующие опытные данные, либо на интуицию, либо на гипотетическую теорию о возможной структуре таких свойств. Например, английский психолог Г. Айзенк в разработке батарей общеличностных тестов исходит из предположения о доминирующем значении параметров интраверсии-экстраверсии и нейротицизма; американский создатель широко распространенного личностного вопросника Р. Кэттелл предполагает относительную независимость 16-ти факторов—беспечности, общительности, доминантности и др.; создатели также хорошо известного общеличностного теста MMPI из Миннесотского университета в США полагают в основу своей батареи тестовых процедур способность четко разграничить патологические отклонения психики от нормы. Есть также батареи тестов, опирающиеся на предположение о ведущей роли интеллекта в структуре личностных свойств, многочисленные тесты на выявление специальных способностей; тесты, авторы которых исходят из фрейдистской концепции обнаружения подсознательных побуждений и подавленных влечений, предполагают в основе симптомокомплекса доминирующую мотивацию и т. д. Rogers С. R. Some observations on the organisation of personality. — Amer. Psychologist, 1947, vol. К ell у J. A. The psychology of personal constructs. New York, 1955 24 См.: Я р о ш е в с к и и М. Г. Психология в XX столетии, с. 216—232 22 23 23 Само перечисление этих тестовых вариантов, их многообразие говорит о том, что дифференциально-психологическая процедура сама по себе не может быть способом конструирования структуры личности, ибо выявленные симптомокомплексы фактически лишь структурируют связи между отдельными свойствами индивида, исходный перечень которых был предварительно задан исследователем независимо от того, действовал ли он, руководствуясь интуицией, логической концепцией или полагал, что строго следует опытным данным без каких бы то ни было «спекулятивных» предпосылок. Не останавливаясь на рассмотрении других теоретических концепций личности в психологии, мы можем констатировать, что методологической основой частнонаучной теории является философское мировоззрение исследователя, его представление о сущности человека, личности, индивидуальности. Если личность—это социальные качества индивида, то структурирование таких качеств, поиск их внутренней организации и устойчивости не могут быть изолированы от конкретных условий социальной действительности. Если индивидуальность есть некая система природных и социальных свойств, то способ выявления ее структурной организации — это установление диалектических взаимосвязей природного и социального при доминирующем значении последнего. Особенность социально-психологического подхода к пониманию личности, как мы полагаем, заключается в том, что в отличие от общепсихологической концепции личности, долженствующей выявить взаимосвязи природного и социального, в отличие от социологического подхода, имеющего целью фиксировать деперсонифицированные проявления общественных отношений в «эмпирических индивидах», социальный психолог должен, по-видимому, принять за основу предметного моделирования структуры личности ее субъективные отношения к общественной реальности, притом реальности, взятой о специфически конкретных обстоятельствах социального положения индивида, условий его социализации и повседневной деятельности в определенных общественных условиях. Социально-психологический аспект изучения личности и ее проявлений обнаруживается непосредственным образом в тех формах деятельности и тех ее способностях и психических свойствах, которые составляют потенциал ее влияния на других, служат мерой содействия развитию других индивидов. § 4. Диспозиционная концепция личности Социально-психологический аспект, пограничный для социологии и психологии, должен, повидимому, учитывать и общепсихические особенности структуры личности, прежде всего мотивацию ее поведения, и ее конкретно-социальную обусловленность, т. е. «привязанность», а точнее—зависимость от условий формирования, социализации, воспитания, непосредственных обстоятельств деятельности, взятых в их социально-предметном смысле. Объектно-субъектные аспекты личности должны быть представлены здесь как целостность, но в определенном отношении, а именно — в отношении к условиям ее деятельности, сформировавшимся благодаря предшествующему опыту и на основе ее природных свойств. Вполне правомерно выделить в качестве системообразующего признака личностной структуры (в интересующем нас аспекте) многообразие отношений индивида к условиям его деятельности, имея в виду рассмотрение этих отношений как определенной системы, как целостности25. Поэтому представляется правомерным рассмотреть диспозиционно-установочные явления в рамках некоторой общей диспозиционной структуры личности как целостного субъекта деятельности. Системообразующим признаком, единым для этой целостности, должны быть различные состояния и уровни предрасположенности (предуготовленности) индивида к восприятию условий деятельности, его поведенческих готовностей, направляющих деятельность, которые так или иначе фиксируются в личностной структуре в результате онтогенеза. Основные положения рассматриваемой концепции были опубликованы ранее (Ядов В. А. О диспозиционной регуляции социального поведения личности. — В кн.: Методологические проблемы социальной психологии. М., 1975). Здесь мы вносим некоторые уточнения в формулировку гипотезы на основе полученных эмпирических данных. Имеется немало экспериментальных и теоретических данных свидетельствующих о наличии установочных или диспозиционных механизмов регуляции социального поведения личности. 25 Согласно теории Д. Н. Узнадзе26, установка представляет собой целостно-личностное состояние готовности, настроенности на поведение в данной ситуации и для удовлетворения определенной потребности. В результате повторения ситуации, в которой данная потребность может быть реализована, установка личности закрепляется, фиксируется. Фиксированная установка есть как бы вторичная, тогда как актуальная ситуативная установка выступает в качестве первичной. В концепциях «аттитюдов» или социальной установки также подчеркивается их прямая связь с определенной (социальной) потребностью и условиями деятельности, в которых потребность может быть удовлетворена. Смена и закрепление (фиксирование) социальной установки также обусловлены соответствующими отношениями между потребностями и ситуациями, в которых они удовлетворяются. И потребности, и ситуации деятельности, и сама диспозиция образуют иерархические системы. Что касается потребностей, то выделение в них потребностей первого (низшего) уровня как психофизиологических, или витальных, а также более возвышенных, социальных—общепринято. Однако наряду с классификацией потребностей по источнику их происхождения возможна, а в нашем случае — и более плодотворна, классификация по принципу предметной направленности человеческих потребностей как потребностей физического и социального существования индивида27. В различных общественных условиях те и другие «находят» разное предметное насыщение, но в цикле индивидуального развития (в онтогенезе) их можно структурировать по уровням включения личности во все более расширяющиеся сферы деятельности, общения. Такие уровни можно представить как первичное включение в ближайшее семейное окружение, далее—в многочисленные коллективы или малые группы, в различные сферы трудовой и иной деятельности, наконец, включение через все эти каналы, а также и многие другие, в целостную социально-классовую систему через освоение идеологических и культурных ценностей общества. Основанием классификации служит здесь как бы последовательное расширение границ активности личности источник которой со стороны субъекта — потребность или нужда в определенных и расширяющихся условиях полноценной жизнедеятельности человека. Условия деятельности или ситуации, в которых могут быть реализованы те или иные потребности личности, также образуют некоторую иерархическую структуру. За основание структурализации мы примем в этом случае длительность времени, в течение которого сохраняется основное качество данных условий. Низший уровень такой структуры образуют «предметные ситуации», особенность которых в том, что они создаются конкретной и быстро изменяющейся предметной средой. В течение краткого промежутка времени человек переходит из одной такой «предметной ситуации» в другую. Следующий уровень—условия группового общения. Длительность подобных ситуаций деятельности несравненно больше. В течение значительного времени основные особенности группы, в которой протекает деятельность человека, сохраняются неизменными. Еще более устойчивы условия деятельности в той или иной социальной сфере—в сферах труда, досуга, семейной жизни («в быту»). Наконец, максимальная устойчивость во временном отношении (и по сравнению с указанными выше) свойственна общим социальным условиям жизнедеятельности индивида, которые составляют основные особенности (экономические, политические, культурные) образа жизни данного общества, класса, социальных групп. Иными словами, общесоциальная обстановка претерпевает сколько-нибудь существенные изменения в рамках «исторического» времени, условия деятельности в той или иной социальной сфере (например, в Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961.—Развитие теории установки Д. Н. Узнадзе применительно к теории личности см.: Надирашвили Ш. А. Понятие установки в общей и социальной психологии. Тбилиси, 1974. — Ш. А. Надирашвили, в частности, обращает внимание на роль высших социальноустановочных образований в регуляции социального поведения индивида — его ценностных ориентации и «психологического автопортрета» личности (с. 69—91), Указывая их ведущую роль на этом уровне психической регуляции. 27 См.: Дилигенский Г. Г. Проблемы теории человеческих потребностей. — Вопросы философии, 1976, № 9; 1977, № 2. — Г. Г. Дилигенский развивает весьма плодотворный подход к проблеме потребностей, указывая на то, что источником внутреннего психического напряжения (энергии, активности) является борьба двух тенденций: к слиянию индивида с социумом и противоположной тенденции к самовыделению в качестве автономной единицы. Первая выражается в интериоризации способов и моделей действий, передаваемых индивиду в качестве социальных норм и навыков. в усвоении информации «от других», а вторая проявляется в развитии собственного потенциала личности, в передаче другим информации, накопленной в процессе ее деятельности, в самосознании (Вопросы философии, 197 К° 9, с. 32--33). 26 сфере труда) могут изменяться несколько раз в течение жизни человека, условия групповой ситуации изменяются в течение лет или месяцев, а предметная среда—в считанные минуты. Если диспозиции личности представляют собой продукт «столкновения» потребностей и ситуаций (условий), в которых соответствующие потребности могут быть удовлетворены и если они закрепляются (фиксируются) в личностной структуре в результате онтогенеза, то естественно предположить, что эти диспозиционные образования также формируются в некоторую иерархию. К низшему ее уровню относятся, по-видимому, элементарные фиксированные установки. Они формируются на основе витальных потребностей и в простейших ситуациях. Эти установки как закрепленная предшествующим опытом готовность к действию лишены модальности (переживание «за» или «против») и неосознаваемы (отсутствуют когнитивные компоненты). Согласно Д. Н. Узнадзе, сознание участвует в выработке установки, когда привычное действие наталкивается на преграду и человек объективирует собственное поведение, осмысливает его, когда акт поведения становится предметом осмысления28. Не являясь содержанием сознания, установка «лежит в основе этих сознательных процессов»29. Второй уровень диспозиционной структуры — социальные фиксированные установки. В отличие от элементарных поведенческих готовностей социальная установка, как и другие, рассматриваемые ниже диспозиции, обладает сложной структурой. Она, вероятно, содержит три основных компонента: эмоциональный (или оценочный), когнитивный (рассудочный) и собственно поведенческий (аспект поведенческой готовности). Факторы, ее формирующие, с одной стороны,— социальные потребности, связанные с включением индивида в первичные и другие контактные группы, а с другой,— соответствующие социальные ситуации.30 Иными словами, это «аттитюд» или «отношение», по В. Н. Мясищеву. Социальные Установки образуются на основе оперирования с отдельными социальными объектами и в разных конкретных ситуациях. Они могут быть более или менее обобщенными, поскольку и сами объекты обладают разной степенью общности. Кроме того, возможна классификация социальных установок по направленности преимущественно на объекты или преимущественно на ситуации,31 по характеру объектов и ситуаций (например, нормативно-ролевые, установки на способ действий и т. п.). Высший уровень диспозиционной иерархии образует система ценностных ориентации на цели жизнедеятельности и средства достижения этих целей, детерминированные общими социальными условиями жизни данного индивида. Логично предположить, что. система ценностных ориентации, идеологическая по своей сущности, формируется на основе высших социальных потребностей личности (потребность включения в данную социальную среду в широком смысле как интернализация общесоциальных, социально-классовых условий деятельности) и в соответствии с образом жизни, предоставляющим возможность реализации определенных социальных и индивидуальных ценностей. В системе ценностей личности, а точнее—в системе ее ценностных ориентации, как показывают данные наших исследований,32 можно выделить особый концентр или «ось», организующую иерархию ценностей в специфически индивидуализированную структуру. Этот концентр представляет собой общую жизненную позицию личности, «баланс» направленности ее интересов в такие сферы жизнедеятельности, как сферы производства (труд) и потребления (быт, досуг; семья). Доминирование направленности интересов в определенные сферы деятельности или относительно равномерная идентификация с деятельностью в сферах труда, семейно- бытовой и досуговой деятельностью, общественно-политической жизнью и так далее в конечном счете Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. Тбилиси, 1961, с. 128. Там же, с. 41. 30 Rokeach M. Beliefs, attitudes, and values. San Francisco, 1968, P- 148—152. 31 Подробнее см.: Социально-психологический портрет инженера. Под ред. В. А. Ядова. М., 1977 (гл. III.—Инженер как субъект трудовой деятельности.) 32 В предшествующих публикациях мы выделяли в диспозиционной структуре как особый ее уровень общую направленность интересов в определенные сферы деятельности. Однако исследование, выполненное на большой выборке инженеров-проектировщиков с охватом разных аспектов их активности в профессии и во внепроизводственной области, показало, что «баланс» направленности интересов, уровень вовлеченности в профессию, а с другой стороны — в семейно-бытовую и досуговую активность определенно детерминирует и структуру ценностных ориентации, и различные проявления социально-установочных механизмов регуляции их поведения в этих сферах (см.: Социально-психологический портрет инженера, с. 211—226). 28 29 определяют наиболее значимые черты «социального качества» индивида в соотнесении с главными особенностями образа жизни его социальной среды. Именно эти диспозиционные образования можно характеризовать как свойства «модальной» личности, т. е. наиболее распространенного субъектотипа, и как свойства «эталонной» личности — наиболее полно соответствующей данному этапу общественного развития, например личности эпохи развитого социализма.33 Первое существенное уточнение к предложенной модели состоит в том, что диспозиционная иерархия не структурируется из установок как из «кирпичиков», в которых замешаны три компонента: когнитивный, эмоциональный и поведенческий. Эти аспекты, отражающие свойства психических процессов, образуют как бы относительно самостоятельные подсистемы в рамках общей диспозиционной иерархии. Основанием к такому предположению служат экспериментальные данные исследований «аттитюд». В отношении когнитивных аспектов диспозиций, экспериментально изученных М. Розенбергом, Ф. Хайдером, Л. Фестингером, М. Рокичем и другими, было найдено, что когнитивные элементы «аттитюд» обладают свойствами дифферен-цированности и обобщенности, свойством транзитивности (переноса знания или основанного на знании отношения с одного компонента на другой), а главное в этой структуре действует принцип, согласно которому знания как бы «стремятся» к логической и психологической согласованности.34 По нашим данным, в психологической упорядоченности представлений субъекта о себе и своих диспозициях ведущую роль играют высшие диспозиционные образования — система ценностных ориентации в частности. Попытки предсказать вариабельность в некоторых ценностных структурах на основании вариации социальных установок к аналогичным объектам и способам действий не дает статистически значимых связей. Обратное же «предсказание» изменчивости социальных установок на основе вариаций в иерархическом ранге соответствующих ценностей на выборке в 1000 чел. дает статистически значимый результат (данные Г. И. Саганенко). Эмоциональные аспекты диспозиционной организации скорее характеризуются свойствами напряженности или «центрированности» в отношении ведущих потребностей личности. Поведенческие же аспекты, взаимосвязи между которыми и когнитивно-эмоциональной системой, как это ни странно, изучены менее всего, надо полагать, структурируются по принципу, отличному от двух предыдущих. Ниже мы остановимся на этом более обстоятельно, рассматривая вопрос о взаимодействии между когнитивно-эмоциональной и поведенческой подсистемами диспозиционной структуры. Здесь же следует заметить, что функциональный подход американских социальных психологов стимулировал немало интересны» экспериментов, но он же становится камнем преткновения в разработке целостной теории социальной установки. Важнейшая, если не основная, функция диспозиционной системы — психическая регуляция социальной деятельности или поведения субъекта в социальной среде. Поскольку поведение представляет собой чрезвычайно сложную структуру, оно, как и любая система, может быть рассмотрено в различных отношениях. Если структурировать деятельность в отношении ближайших и более отдаленных целей (а целесообразность—ведущее качество деятельности), можно выделить несколько иерархических расположенных уровней поведения. Первый уровень — специфическая реакция субъекта на актуальную предметную ситуацию, реакции на специфические и быстро сменяющие друг друга воздействия внешней среды, т. е. поведенческие акты. Их целесообразность детерминирована и со стороны субъекта необходимостью установить адекватное взаимосоответствие между актуальной психофизической потребностью и предметной ситуацией в данный момент, которое тут же переходит в нарушение «равновесия» и благодаря поведенческому акту сменяется новым равновесием. Далее можно выделить поступок, или привычное действие, которое как бы компонируется из целого ряда поведенческих актов. Целесообразность поступка зависит уже от более сложных обстоятельств деятельности и, по-видимому, отвечает более высокому уровню потребности регуляции поведения в социальных условиях. Поступок есть элементарная социально значимая На XXV съезде КПСС Л. И. Брежнев подчеркнул, что задача нравственного воспитания на современном этапе — формирование активной жизненной позиции личности, сознательного отношения к общественному долгу (см.: Материалы XXV съезда КПСС. М., 1976, с. 77). 34 См., в частности: Theories of cognitive consistency. Ed. by R. Abelson et al., Chicago, 1968; H e i d e r F. Attitudes and cognitive organization.—J. Psychol., 1956, vol. 21, p. 107—112; Insko Sh. Theories of attitude change. Appleton Century Crofts, 1967. 33 «единица» поведения и его цель—установление соответствия между социальной ситуацией и социальной потребностью (или потребностями) субъекта. Целенаправленная последовательность поступков образует поведение в той или иной сфере деятельности, где человек преследует существенно более отдаленные цели, достижение которых обеспечивается системой поступков. И наконец, целостность поведения в различных сферах и есть собственно проявление деятельности во всем ее объеме. Целеполагание на этом высшем, уровне представляет собой некий «жизненный» план, важнейшим элементом которого выступают отдельные жизненные цели, связанные с главными социальными сферами деятельности человека—в области труда, познания, семейной и общественной жизни. На всех уровнях поведения личности оно регулируется ее диспозиционной системой, однако в каждой конкретной ситуации и в зависимости от цели ведущая роль, видимо, принадлежит определенному диспозиционному образованию. Надо полагать, что здесь действует принцип, аналогичный тому, который Н. А. Бернштейн сформулировал в отношении построения движений на физиологическом уровне. 35 Подобно тому как при координации движений (для преодоления избыточных степеней свободы движущегося органа) выделяется ведущий уровень физиологической регуляции движения, так и в диспозиционной регуляции должен находиться адекватный уровень, или адекватное диспозиционное образование на соответствующем уровне поведения. Остальные представляют собой, по выражению Н. А. Бернштейна, «фоновые уровни», обслуживающие побочные аспекты деятельности. Правомерность такой аналогии с физиологией активности подтверждают исследования по психологии установки. Рассматривая элементарный поведенческий акт субъекта деятельности, А. С. Прангишвили принимает понятие «конечного общего пути». «Этот конечный путь,— пишет он,— можно сравнить с трубкой воронки, которая «фокусирует» в единую выливающуюся наружу струю частицы жидкости, поступающей различными путями в ее конусную часть». 36 «Фокусирование», о котором здесь идет речь, осуществляется актуальной установкой, адекватной условиям поведенческого акта. Все уровни диспозиционной структуры участвуют в формировании «потока», вливающегося в конусную часть нашей воображаемой воронки. Но в данной ситуации актуальным или ведущим уровнем будет какой-то определенный, ибо «благодаря воле... удается актуализировать и вызвать к жизни установку, найденную целесообразной»37 для данного уровня активности. Целесообразность включения в регуляцию деятельности определенного диспозиционного образования, фиксированного в прошлом опыте, непосредственно зависит (1) от потребностей физического и социального существования и (2) от уровня («масштаба») ситуации или условий деятельности. Для регуляции поведения на уровне элементарного поведенческого акта в некоторой предметной ситуации может оказаться адекватной та или иная элементарная фиксированная установка; для регуляции социально значимого поступка в данных обстоятельствах ведущие диспозиции скорее всего извлекаются из системы фиксированных социальных установок соответствующей обобщенности; в случае регуляции деятельности в определенной социальной сфере «ответственность» за общую готовность несут направленность интересов личности и ее ценностные ориентации как высший уровень диспозиционной иерархии. Известно, что, согласно Н. А. Бернштейну, в некоторых случаях высшие уровни регуляции принимают на себя ответственность за управление поведенческими актами более низкого уровня. Так, после длительной болезни человек как бы заново учится ходить. И в этом случае управление простейшими движениями осуществляется на уровне сознания, тогда как в нормальных условиях сознание не контролирует реакции на этом уровне. Точно так же и в диспозиционной регуляции в определенных условиях относительно элементарный поведенческий акт может регулироваться диспозицией более высокого уровня, как это имеет место в случае, если данному поступку в силу сложившихся обстоятельств придается необычное социальное значение. Вообще в момент, непосредственно предшествующий поведенческому акту, поступку или началу Бернштейн Н. А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М. 1966, с. 98—100. Прангишвили А. С. Исследования по психологии установки. Тбилиси, 1967, с. 77. 37 Узнадзе Д. Н. Экспериментальные основы психологии установки. 35 36 некоторой деятельности, в соответствии с уровнем деятельности (предметная физическая среда, социальная групповая среда, сфера социальной деятельности и общие социальные условия жизнедеятельности личности) вся диспозиционная система приходит в состояние актуальной готовности, т. е. образует актуальную диспозицию. Однако ведущую роль здесь будут играть именно те уровни диспозиционной иерархии и те конкретные диспозиции, которые соответствуют определенным потребностям и временному «масштабу». 38 Диспозиционная иерархия личности, опосредующая связь между условиями (или ситуацией) деятельности и поведением, выполняет мотивационные функции, В основе деятельности лежит, конечно, определенная потребность или потребности. Их удовлетворение обеспечивает поддержание всей жизнедеятельности и позволяет человеку выполнять свои социальные функции. Будучи глубинной основой всех мотивов поведения и отдельных поступков, потребности, однако, могут и не включаться в прямую поведенческую «цепочку», но как бы в скрытом, в снятом виде побуждают к деятельности через соответствующие диспозиционные образования. ЕСЛИ последние формируются как готовность к действию в определенных условиях и для удовлетворения определенных потребностей, то связь между потребностью, ситуацией и действий устанавливается именно через диспозиционную систему. 39 Обратимся теперь к рассмотрению некоторых механизмов функционирования диспозиционной системы. Прежде всего возникает вопрос о взаимосвязи трех основных аспектов диспозиций—когнитивного, эмоционального и поведенческого. Мы уже отмечали, что было бы неверно рассматривать не-позиционную систему как некую «кирпичную кладку», образованную элементарными диспозиционными компонентами, каждый из которых включает знание, эмоцию, поведенческую готовность. Такое представление, механистическое в своей основе, вряд ли соответствует диалектике социальной активности субъекта, ибо эта активность осуществляется благодаря слаженному действию многоуровневого механизма. Поэтому исследователи «аттитюд» сталкиваются с неразрешимой трудностью, пытаясь выяснить взаимосвязи когнитивных, эмоциональных и поведенческих компонентов отдельно взятого диспозиционного образования, будь то социальная установка на определенный социальный объект или более сложная диспозиция на уровне отношения к целостной социальной ситуации, включающей множество объектов отдельных социальных установок. В обзорной статье, посвященной этой проблеме, У. Мак-Гайр отмечает, что по одним экспериментальным данным (например, в опытах 40-х годов Д. Кемпбелла и Л. Кана) обнаруживается высокая корреляция между всеми компонентами «аттитюд», но при использовании более изощренных методик, различных для фиксирования эмоциональных, когнитивных и поведенческих аспектов социальной установки, эти данные не подтверждаются (эксперименты Д. Кемпбелла, Р. Фишке, С. Манна в 1959 г.). 40 В 1968 г. К. Титтл и Р. Хилл предприняли весьма тонкое в методическом плане сравнение различных методов измерения «аттитюд» в связи с соответствующим поведением испытуемых. 41 Итоги оказались неутешительными. Обнаружив, что из 15 экспериментов, выполненных разными авторами, только в пяти случаях корреляция между социальной установкой и наблюдаемым поведением достигла 0,60, они применили шесть различных способов измерения социальных установок и пять способов измерения поведения и лишь в двух случаях (из 30 экспериментов—5х6) получили корреляцию выше 0,60. Отсюда можно заключить, что само по себе несовершенство измерительной процедуры Например, ситуативная социальная установка, как это показано в многочисленных исследованиях покупательского спроса и в других областях, хорошо «предсказывает» реальные поступки — действительное приобретение данного товара или, скажем, приход на прием к врачу, если ранее регистрировалась положительная установка на профилактику здоровья. В то же время состояние ценностных ориентации или обобщенных социальных установок на творчество, инициативность, самостоятельность как способы поведения в условиях инженерного производства хуже «предсказывают» реальные проявления самостоятельности обследуемых, в сравнении с ситуативными установками на готовность действовать самостоятельно в совершенно конкретных условиях с учетом этапа проектирования и характера работ, выполняемых данным инженером (см.: Социально-психологический портрет инженера, с. 118—133). 39 Кикнадзе Д. А. К вопросу о системе факторов поведения человека. — В кн.: Социологические исследования. Тбилиси, 1971, с. 102—104 40 М. с G u i r e W. The nature of attitudes and attitude change. — The handbook of social psychol., 1969, vol. 3, p. 156—157. 41 Тi11е С., Hi11 R. Attitude measurement and prediction of behavior. — Sociometry, 1967, vol. 39, p. 199—213; A j z e n I. and F i s h b e i n M. Attitude—behavior relations: a theoretical analysis and review of empirical "-search. — Psychol. Bull., 1977, vol. 84, № 5, p. 888—918. 38 нельзя считать основной причиной рассогласований между социальной установкой и поведением. Однако многие американские исследователи продолжают поиск решения в совершенствовании техники измерения «аттитюд» и наряду с этим подвергают сомнению саму концепцию трехкомпонентной структуры социальной установки предлагая вернуться к первоначальной идее Л. Тёрстоуна об эмоциональной природе «аттитюд». 42 Д. Кац и Штотлэнд пошли еще дальше и высказали предположение, согласно которому социальные установки дифференцированы по своему основному содержанию: одни по преимуществу когнитивны, другие преимущественно аффективны, а третьи имеют доминантой поведенческую готовность. Наконец, они полагают, что возможны и сбалансированные социальные установки, в которых два или все три компонента согласованы.43 Закрепление за отдельными социальными установками определенной функции (аффективной, конативной или когнитивной, как это предлагают Кац и Штотлэнд), выделение «вербальных» и «невербальных» социальных установок, имея в виду, что первые есть «аттитюд» на вербальную, а вторые— на предметно-реальную ситуацию, или же расчленение социальных установок по принципу направленных на социальный объект или социальную ситуацию, на цель или способ действия (этим путем идет М. Рокич и некоторые другие авторы), эти попытки спасти общую концепцию регуляции социального поведения личности через «аттитюд» приводят лишь к нагромождению разнородных по исходному принципу объяснений некоторых экспериментальных данных, причем эти объяснения подчас вовсе не согласуются друг с другом. По замечанию П. Н. Шихирева, сегодняшняя ситуация в американских исследованиях по проблематике «аттитюд» характеризуется обилием «минитеорий» и отсутствием какой-либо обобщающей теоретической концепции.44 Механизм взаимосвязи между различными элементами диспозиционной структуры, образующими разные подсистемы (когнитивную, эмоциональную и поведенческую) и разные уровни (от элементарных фиксированных установок до ценностных ориентации), следует рассматривать именно как механизм функционирования диспозиционной системы в целом, ибо она обеспечивает целесообразное управление поведением личности как целостная система, в которой все элементы взаимосвязаны и взаимодействуют определенным образом. Выше мы говорили о том, что актуализация того или иного диспозиционного образования происходит целесообразно под воздействием ситуации и соответствующих потребностей, обеспечивая оптимальную регуляцию поведения на данном уровне. Напомним также, что диспозиционные образования с их когнитивными, эмоциональными и поведенческими аспектами фиксируются в предшествующем опыте, однако эти три указанных аспекта должны представлять собой подсистемы, связанные по разным принципам. Поэтому, будучи фиксированными в диспозициях, они в то же время входят в соответствующие подсистемы. Рассмотрим как гипотезу некоторые особенности механизма оптимизации поведения на определенном, конкретном уровне с точки зрения диспозиционной системы личности. Здесь можно выделить несколько процессов. — Извлечение из общего багажа знаний элементов, относящихся к данной ситуации, потребностям и эмоциональному состоянию субъекта, т. е. извлечение адекватных знаний. На протяжении жизни у человека накапливается огромный запас знаний, который можно представить в виде своего рода «информационного поля». Отдельные знания, входящие в это «поле», образуют его элементы, но это не значит, что они не имеют отношения к диспозиционной структуре. При актуализации данного диспозиционного образования из этого «поля» извлекаются сведения, связанные с данной ситуацией и потребностями. Теперь они как бы входят в иную систему и приобретают новые свойства, усиливая или ослабляя процесс актуализации данной социальной установки, ценностной ориентации или иного компонента диспозиционной системы. Происходит образование когнитивно-эмоциональных «связок». — Формирование когнитивно-эмоциональных (или эмоционально-когнитивных) связок— качественный этап в процессе формирования и функционирования диспозиционной системы. Эти эмоционально окрашенные знания представляют собой как бы основные «заготовки» диспозиционной структуры. Для завершения этого процесса требуется образование поведенческой М с G u i г е W. Op. cit, p. 157. Ibid. 44 Ш и х и р е в П. Н. Исследования социальной установки в США. -~ Вопросы философии. 1973, № 2 42 43 готовности в виде соответствующего плана или прогpaммы поведения. Какая из многих составляющих когнитивно-эмоциональной «связки» окажется ведущей, зависит от ряда факторов. В частности, должны сказаться качественные особенности самих знаний и соответствующих эмоций. В отношении первых существенна их разветвленность, дифференцированность относительно объекта и ситуации деятельности. В отношении вторых будет иметь значение сила эмоции, что, в свою очередь, определяется значимостью активизированной потребности, ее «центрированностью» по направлению к ведущим интересам личности. Определенно следует ожидать существенного воздействия на выделение ведущей стороны при образовании таких когнитивно-эмоциональных связок индивидуальнопсихологических особенностей субъекта, психического типа личности. — Формирование поведенческих готовностей в соответствии с уровнем деятельности. На низшем уровне это ситуативная поведенческая готовность, в более сложной, социальной ситуации— поведенческий план и на высших уровнях—поведенческие программы. В этом смысле поведение в той или иной сфере, как и деятельность в целом, регулируется поведенческими программами, поступки—поведенческим планом, а отдельный акт поведения — соответствующей поведенческой готовностью. Поведенческая готовность—итог актуализации диспозиционных образований, адекватных условиям деятельности. Каким же образом когнитивные, эмоциональные и поведенческие элементы диспозиционной системы приводятся в состояние, оптимальное для данных условий? Здесь мы должны вернуться к тому, что уже говорилось относительно иерархической структуры всей диспозиционной системы. В этой иерархии, как и в других образованиях подобного рода, регулятивная роль соответствующих уровней различна. А именно, высшие уровни иерархии доминируют в отношении нижележащих, тогда как на одном уровне происходит согласование, координация различных диспозиционных элементов. Хотя соответствующие диспозиции извлекаются субъектом применительно к цели и уровню деятельности, другие диспозиционные уровни, вероятно, также активизируются: нижележащие — для обеспечения этой деятельности по ее «периферийным» аспектам, а высшие—для согласования поведенческого акта или для согласования поступка в рамках целенаправленного поведения в данной сфере деятельности и так дальше.45 В. С. Мерлин экспериментально показал, что для выполнения социального требования («социальной схемы», по словам автора) индивидуальные психические особенности личности (такие, как, например, интравертированность или акстравертированность, свойства темперамента) взаимодействуют таким образом, чтобы обеспечить поведение на высшем психологическом уровне, отвечающее социальному требованию. «Индивидуальность личности,— заключает В. С. Мерлин,— представляет собой одновременно индивидуализацию обобщенных социально типичных отношений (социальных схем) и подчинение, регулирование проявлений индивидуума социальными схемами» .46 В нашем случае это означает, что низшие уровни диспозиционной иерархии перестраиваются так, чтобы обеспечить реализацию поведения, регулируемого адекватным ситуации более высоким диспозиционным уровнем. Об этом же механизме доминирования высших уровней регуляции деятельности в отношении нижележащих говорит А. А. Меграбян, критикуя тех психологов, которые полагают, что ведущую роль в поведении играют глубинные явления психики, над которыми возвышается вся психическая сфера вплоть до самосознания личности. «Порочность такого понимания и анализа структуры личности заключается, во-первых, в методике механического напластования психических функций. Между тем общеизвестно, что в процессе эволюционного развития каждая предшествующая функция перекраивается под регулирующим воздействием последующей. Именно поэтому структура нового высшего уровня является ведущим регулятором всей Важно обратить внимание на то, что имеют место индивидуальные особенности или стили диспозиционной регуляции. Например, как было найдено в нашем исследовании инженеров, имеются два разных стиля диспозиционной регуляции. Одному свойственно хорошее согласование своих повседневных действий (в сфере производства) с ценностными ориентация-ми, но менее адекватное — с ситуативными социальными установками, а второму—более успешное согласование действий с ситуативными социальными установками и малоуспешное — с ценностными ориентациями. Это своего рода «стратеги» и «тактики». 46 М е р л и н В. С. Индивидуализация социальных схем и регуляция свойств индивидуума социальными схемами. — В кн.: II. Международный коллоквиум по социальной психологии. Тбилиси, 1970, с. 213. 45 структуры личности».47 В рамках предложенной здесь диспозиционной концепции находят удовлетворительное объяснение многие опытные феномены, о которых говорилось выше. Так, используя для объяснения поведения личности язык кибернетики, программирования поведения, можно заметить, что диспозиции выступают в качестве элементов программ разного уровня. Однако акцент делается здесь не на регулятивных свойствах самих программ (хотя это тоже имеет значение для понимания места диспозиций в личностной структуре), а на их генезисе, происхождении самих программ, как оно детерминировано УСЛОВИЯМИ деятельности человека, его образом жизни. Диспозиционная концепция хорошо объясняет опытные феномены мотивации и ее иерархическую природу. Важно подчеркнуть различие между осознаваемыми и «непосредственно регулирующими» диспозициями (А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович). Осознаваемые диспозиции представляют собой субъективные образы поведенческих планов и программ, тогда как реально «управляющие» поведением могу» отличаться от них, подчас существенно. Это различие весьма важно для истолкования рассогласований между фиксируемыми в социально-психологических исследованиях диспозициями и показателями реального поведения. В. С. Магун (1978) показал, что указанные рассогласования в значительной степени могут возникать именно за счет несовпадения между осознаваемыми и реально регулирующими поведение диспозициями. Хуже исследованы связи индивидуально-личностных свойств с различными диспозиционными уровнями — ценностными ориентациями и установками. Имеются экспериментальные данные, касающиеся взаимосвязей между типом характера, темперамента и установочными процессами.48 Вполне правомерна гипотеза о том, что эти связи многократно опосредованы нижележащими диспозиционными образованиями, так что обнаружение «прямых корреляций» между индивидными свойствами и, например, системой ценностей личности (как это имело место в работах М. Рокича) может оказаться ложным выводом. В науке не раз бывало, что нахождение прямых зависимостей оборачивается впоследствии псевдооткрытием, так как были опущены многообразные посредствующие звенья. Развитие социально-психологической теории личности находится в самом начале своего пути. Здесь—широкое поле для творческого поиска и экспериментирования. 47 Меграбян А. А. Общая психопатология. М., 1972, с. 212. 48 Норакидзе В. Г. Типы характера и фиксированная установка Тбилиси, 1966. — См. также предыдущую сноску. Глава IV ПСИХОЛОГИЯ МАЛЫХ ГРУПП И КОЛЛЕКТИВОВ § 1. Общие понятия о группах и коллективах' Личность, группа, коллектив, общество—явления взаимосвязанные логикой развития человечества. Личность человека вообще нельзя рассматривать вне того социального контекста, органической подсистемой которого она является. Между интра- и интериндивидуальными структурами личности и группы существуют сложные взаимные зависимости и взаимная обусловленность.2 Если на начальных стадиях онтогенеза и истории развития личности интериндивидуальная структура групп, общностей является доминирующей в жизни человека, так как он усваивает основной и элементарный общественный опыт, то по мере созревания человека как личности, субъекта труда, познания и общения происходит повышение значимости его интраиндивидуальной структуры. Изолированное изучение индивида и группы не может удовлетворить современную психологическую науку. Человек как ^личность формируется в группе, является непосредственным и опосредованным выразителем внутригрупповых отношений. Группа—это не абстрактное сочетание индивидов, а реальная совокупность живых людей. Понятие группы значительно шире понятия коллектива, так как прежде всего понятие «группа» относится не только к людям.3 Если говорить о группе людей, то это совокупность людей, связанных общей целью, благодаря достижению которой могут быть удовлетворены индивидуальные потребности ее членов. Коллектив отличается от группы тем, что «это группа людей, составляющих часть общества, объединенная общими Целями и близкими мотивами совместной деятельности, подчиненными целям этого общества».4 Это определение достаточно четко дифференцирует понятия «коллектив» и «группа». ' О других типах групп см. гл. V, § 1 данной книги. 2 Ананьев Б. Г. Человек как предмет познания. Л., 1969, с. 338. 3 ппятой о в К. К. Общие проблемы теории групп и коллективов •• •"'7С п 11 ' U Друшл in..ч... -^ 2 Ананьев Б. Г. Человек как предмет пизваппп. .... .---, . 3 Платонов К. К. Общие проблемы теории групп и коллективов. — В кн.: Коллектив и личность. М., 1975, с. 13. 4 Платонов К. К. Указ. соч., с. 13. 121
