годны в пищу, каковы финик, персик, абрикос и прочие этого

ПОЛЕВЫЕ И ОГОРОДНЫЕ КУЛЬТУРЫ В ИРАНЕ В XIII—XV вв.
і31
годны в пищу, каковы финик, персик, абрикос и прочие этого рода.
Есть такие, внутренние, но не наружные части которых пригодны в пищу,
каковы грецкий орех, миндаль, кокосовый орех 1 , лесной орех (фундук),
каштан (шахбалут),
фисташка, варган2 и все, кроме описанных, кото­
рые достойны внимания" 3 .
Дальше в „Бундахишне" перечислено тридцать видов цветов, каждый
из которых почитался символическим атрибутом одного из тридцати
высших ангелов (амешаспенд): их именами назывались и тридцать дней
каждого месяца в персидском зороастрийском календаре. Так как зна­
чительная ■часть среднеперсидских названий этих цветов не поддается
расшифровке, мы не приводим здесь этого перечня полностью; укажем
лишь, что среди цветов упомянуты: жасмин, мирта, душистый майоран,
базилик, мускусный цветок, лилия, душистая мята, ноготки, водяная
лилия, фиалка, красная и желтая хризантема, шиповник, петушиный
гребень, роза, крокус (шафран), дикорастущие цветы. Нет сомне­
ния, что эти цветы тогда, как и позже, использовались как пряные
и лекарственные растения и для изготовления предметов парфю­
мерии.
Из приведенного выше отрывка „Бундахишна" видно, что и при
Сасанидах в Иране разводили уже большую часть (однако, не все) из
тех культурных растений, которые возделывались в Иране и в позднее
средневековье. Замечательно, что „Бундахишн" знает своеобразную
классификацию растений, которой, видимо, обычно пользовались в позднесасанидском Иране. В основе этой классификации лежал принцип
распределения растений по группам в зависимости от способов их при­
менения в быту и хозяйстве человека.
Помимо „Бундахишна", историческая наука располагает еще и дру­
гими текстами, упоминающими культурные растения в Иране при по­
следних Сасанидах: это — описание справлявшегося при дворе сасанидских царей весеннего праздника Ноуруза (солнечного нового года,
21 марта), во время которого зерна, плоды и цветы растений употреб­
лялись для ритуальных целей. Описания эти передают поздние арабоязычные авторы — Кесрави (IX в.), Бируни (XI в.), Закария Казвини
(XIII в.), Димашки (XIV в.), но базируются они на домусульманских
пехлевийских первоисточниках. Древнейшее из этих описаний приведено
у Мусы ибн 'Исы ал-Кесреви в „Китаб ал-махасин ва-л-аддад" (около
половины IX в.). Оно переведено и комментировано К. А . Иноатранцевым 4 . В этом описании среди ритуальных растений упомянуты 5 : пше­
ница, ячмень, просо, дурра (сорго хлебное, джугара), горох, чечевица,
рис, кунжут, бобы, фасоль, крокус, вика, маслина (оливка), айва, гра­
нат, рута 6 , финик, свежий кокосовый орех, цитрон 7 .
1
Низкорослые кокосовые пальмы уже тогда росли на побережье Персидского
залива, хотя были мало распространены.
■
2
Значение не выяснено.
3
Перевод пехлевийского текста: E. W . W e s t . Pahlavi Texts, p a r t I, p . 100.
(Sacred Books of the East, vol. V); также: В . L a u f e r . Sino-Iranica, p . 192.
4 К . А. И н о с т р а н ц е в . Сасанидский праздник весны. Сасанидские этюды,
с т р . 82—109. Арабский текст Абу Мусы ал-Кесреви издан фан Флотеном — Le livre
des beautés et des antithèses, texte a r a b e . Leide, 1898. Фан Флотен ошибочно припи­
сывал авторство книги Джахизу.
5
Перевод текста у К . А . Иностранцева, у к а з . соч., с т р . 87—91.
δ
Конъектура издателя арабского текста фан Флотена.
.
7
В тексте ÀA»«JI = п е р с . g-V> турундж.
„Цитрон" в переводе К . А. Иностран­
ц е в а . — Д л я данного периода турундж должен был означать „лимон", с м . у Б . Лауфера (Sino-Iranica, стр. 301, прим. 6 ) .
'
9*