Сенаторская знать ранней Византии: стиль жизни, стиль

А.А.
ЧЕКАЛОВА
МОСКВА
СЕНАТОРСКАЯ ЗНАТЬ РАННЕЙ ВИЗАНТИИ:
СТИЛЬ ЖИЗНИ, СТИЛЬ МЫШЛЕНИЯ
В отличие от древнего Рима, где сенат являлся главным политическим институтом, константинопольский сенат не пользовался аналогичным политическим влиянием в обществе. Состояв главным образом из
гражданских и военных чинов, находившихся на действительной службе
или в отставке, он скорее походил на придворную знать и в этом качестве
бывал сопричастным важным политическим актам. Таковым являлось,
например, избрание на царство нового василевса1. Вместе с тем константинопольские сенаторы выполняли важную функцию в ранневизантийском обществе как общепризнанные носители характерных для этого общества моральных и этических принципов, как лица, которые определяли
нормы жизни и вкусы общества.
Особенно заметно это проявлялось в столице империи - Константинополе. Если во многих городах ранневизантийской империи еще
преобладали жилые кварталы со зданиями, построенными в традиционном для этого региона стиле, «в скромности постройки чуждавшиеся
горделивости и великолепия»2, то столицу империи отличало наличие
большого числа пышных сенаторских резиденций. Константинопольские аристократы, не обладавшие давностью рода, пытались, подобно
всяким другим нуворишам, восполнить отсутствие древней родословной роскошью образа жизни, великолепием и богатством, которые выставлялись напоказ. Их резиденции, как правило, занимали целые городские кварталы, носившие их имя. Подобные дворцы были пышно и с
блеском отделаны. Крыши их нередко облицовывались золотом. Они
имели широкие портики, балконы, фонтаны3.
' См.: ЧЕКАЛОВА А.А. Архонты и сенаторы в избрании византийского императора.
(IV - первая половина VII в.)//ВВ. 2002. Т. 62 (в печати).
2
Libanii Oratio. XI. 212.
3
PG. Т. 55. Col. 511-512. См. также: ПОЛЯКОВСКАЯ М.А.,
Византия: Быт и нравы. Свердловск, 1989. С. 69.
Античная древность и средние века. 2002. Вып. 33
ЧЕКАЛОВА
А.А.
знать ранней Византии
1_3
Характерной особенностью сенаторских резиденций было увеличение размеров их главных комнат, что давало возможность хозяевам превратить их в своего рода залы для демонстрации своих богатств. В эти
просторные светлые комнаты вели двери из слоновой кости, их плафоны
были украшены вызолоченными обшивками, а стены целиком облицованы мрамором или позолоченным металлом. Колонны во дворцах аристократии были из редких сортов мрамора, нередко они имели золотые капители, а порой целиком покрывались золотыми пластинами4. Важная роль
в оформлении комнат отводилась скульптуре, которую можно было видеть повсюду и которую либо привозили из многочисленных древних
городов, либо создавали как подражание ей. Нельзя не вспомнить, что
искусство скульптуры на греческом Востоке было издревле высоко развито и широко распространено. Скульптура здесь сопровождала человека
в течение всей его жизни, от колыбели до могилы. Она не являлась
не только памятником искусства, в ней отражалась общественная и частная жизнь горожан, события политической, религиозной и культурной
жизни. Скульптура служила важным средством информации и воспитания5. Теперь статуи стали одним из главных украшений сенаторских резиденций, своего рода фактором социального престижа, показателем
принадлежности к элитарному слою общества, хотя с точки зрения духовной элиты статуи в домашних помещениях были признаком показного
великолепия6. При всем том, что общество, чем дальше, тем больше христианизировалось, что обыватели воспринимали статуи как некое вместилище демонов7, языческая скульптура продолжала сохранять свое место в убранстве домов знати.
Отношение к скульптуре было, по всей видимости, сродни отношению к языческой литературе, которую считали важным компонентом или,
8
во всяком случае, показателем культуры и образованности . Очевидно,
именно этим соображением руководствовался куратор domus divinae
Анатолий, известный своим корыстолюбием и вымогательством, но при
этом, однако, желавший слыть собирателем и ценителем искусства. Его
4
PG. Т. 55. Col. 511-512.
HANFMANN G.M.A. From Croesus to Constantine: The Cities of Western Asia Minor and their Arts in Greek and Roman Times. Michigan, 1975. P. 74.
Agathiae Myrinaei Historiarum libri quinque/Rec. R. KEYDELL. В., 1967 (далее Agath.). V. 3.
7
MANGO С Antique Statuary and the Byzantine beholder//DOP. 1963. Vol. 17. P. 5375. Cf: Constantinople in the Early Eight Century: The Parastaseis syntomoi
chronikai/Ed. Av. CAMERON, J. HERRIN. Leiden, 1984. P. 31-34.
8
SARADI-MENDELOVICI H. Christian Attitudes toward Pagan Monuments in Late Antiquity and their Legacy in Later Byzantine Centuries//DOP. 1990. Vol. 44. P. 63-94.
14
А.А. Чекапова
дом до избытка был наполнен мраморными статуями, пристрастие к которым
стоило ему собственной жизни: во время землетрясения одна из многочисленных скульптур, украшавших его спальню, «обрушилась ему на голову с
такой силой, что он лишь издал глухой стон и замертво пал на свое ложе9.
Вошло в моду расписывать огромные стены залов резиденций аристократов фресками, к большому негодованию тех, кто был воспитан в античных традициях соблюдения меры и красоты и полагал, что отделка подобным образом частных жилищ является ненужной роскошью и является
сродни нарочитому и глупому выставлению напоказ шелковых одеяний и
драгоценностей10. Известно, что знаменитый афинский портик был перевезен одним из коллекционеров этого искусства в Константинополь".
Еще большей любовью пользовалась мозаика, которая, как и фрески, имела, обыкновенно, светский характер. Показательна в этом отношении полихромная мозаика, украшавшая пол одной из зал дома сановника Евфрасия12. На мозаике изображена обнаженная танцовщица и
фривольный характер сцены привел исследователей к выводу, что она
была выполнена для просторной залы, где проходили «столовые торжества, пришедшие на смену победным триумфам»13 и заходившие, к
возмущению Ливания, далеко за полночь' .
Богатство виднелось повсюду: столы, ложа, сидения были отделаны
серебром или слоновой костью15. Гордостью хозяина была и великолепная посуда из серебра, а иногда и из золота, украшенная образами, почерпнутыми из античной мифологии. Изделий подобного рода сохранилось немало, часть из них находится ныне в Государственном Эрмитже16.
Мы же ограничимся лишь тем, что приведем одну эпиграмму, сопровож9
Agath. V. 3.
PG. Т. 58. Col. 501-502.
Synes. Ер., 135 (PG. T. 66. Col. 1523); MERRIMAN J.F. Aristocratic and Imperial
Patronage of the Decorative Arts in Rome and Constantinople, A.D. 337-395: The
Role of Sculpture, Painting, Mosaic, and the Minor Arts in the Fourth-Century Society. Urbana, Illinois, 1975.
12
TALBOT RICE D. Constantinople: From Byzantium to Istanbul. N.-Y., 1965. P. 24,
26. PI. 4. Евфрасий, вероятно, идентичен магистру оффиций 365 г. (при
узурпаторе Прокопии). Аммиан Марцеллин говорит, что он был родом галл и,
к тому же, высоко образован. См.: Ammianus Marcellinus. Romische
Geschichte/Ed. W. SEYFARTH. В., 1968-1971. Bd. 1-4. XXVI. 7. 4 (далее Amm. Marc). См. также: MEDICO H.E. DEL. A propos d'une mosaique decouverte
a Istanbul//BS. 1955. Vol. 16. P. 255-264.
13
Amm. Marc. XXII. 4. 5.
14
Libanii Oratio. I. 75.
15
PG. T. 48. Col. 779; T. 55. Col. 249; T. 60. Col. 491-492.
16
См.: БАНК А.В. Византийское искусство в собраниях Советского Союза. Л.,
1966. С. 62-66, 77, 88, 89, 94-98.
10
11
Сенаторская знать ранней Византии
1_5
давшую, видимо, изображение на блюде, принадлежавшем некоему Евбулу. Возможно, речь идет о сенаторе времен Юстина I, основавшем в
Константинополе странноприимный дом17, и тогда надпись интересна
вдвойне, ибо она свидетельствует о подлинном синкретизме и на бытовом
уровне, когда христианское благочестие естественно уживалось с любовью к античной мифологии. Надпись гласила: «В присутствии Телемаха и
рядом с Пенелопой почему, о мудрый Одиссей, ты вытягиваешь руку в
ужасе? Твоя нянька никогда не откроет женихам твоего знака»18.
Стремлением показать свою значимость была продиктована и особая
забота аристократов-сенаторов о своем гардеробе. Их одежды изготовлялись из дорогих шелковых тканей и богато отделывались. Надевали на
себя массу украшений, которые были, пожалуй, несколько крупноваты
для утонченного вкуса.
Хотя выставлением своего богатства напоказ сенаторы руководствовались в первую очередь жаждой самоутверждения, иными словами социальным фактором, они немало способствовали превращению столицы империи в подлинный музей архитектуры, скульптуры, живописи. При этом
можно отметить, что если скульптура привозилась главным образом из
древних греческих центров, изделия из серебра привозились с Востока, в
частности из Антиохии1 . Во всяком случае, при всем тщеславном выставлении напоказ своего богатства константинопольскими аристократами,
окружавшая их роскошь не была ни аляповатой, ни чрезмерно крикливой.
Нам уже приходилось упоминать о значительном числе представителей интеллектуальной элиты в среде сенаторской аристократии Константи20
нополя . Наличие их в сенате определенно сказывалось и на образе жизни
и даже на облике сенаторских резиденций. Богатство позволяло этим людям выразить свое представление о мире, жизни, искусстве, свою систему
ценностей. Важную роль здесь играли символика, аллюзии, игра слов. Порой это делалось в весьма шутливой форме. Так, на упоминавшейся выше
мозаике в доме Евфрасия наряду с танцовщицей сохранилось изображение
самого хозяина дома с плодами и дичью в руках и с надписью EYOPAZIZ.
Жизнерадостная личность с именем Евфрасий как бы напоминает о знаменитой фразе Иоанна Златоуста: «Хлеб и вино - пища и радость тела»21.
См.: DAGRON G. Naissance d'une capitale: Constantinople et ses institutions de 330
a451.P., 1974. P. 512-513.
Ant. Pal. IX. 816. Эпиграмма являлась намеком на «Одиссею» (XIX. 479), которую, видимо, знали не хуже Священного писания.
"Themist. IV. 61 а.
ЧЕКАЛОВА А.Л. Константинопольский сенат и сословие куриалов в IV в.//ВВ.
1992. Т. 53. С. 29-30.
21
Serm. 85, Vol. 6. P. 813. 21; MEDICO H.E. DEL. A propos d'une mosaique... P. 270.
16
А.А. Чекалова
X. дель Медико видит здесь и другие аллюзии: намек на благочестивость
хозяина дома и близость его к императрице Евсевии, которой он был обязан богатством и даже самой жизнью (Евфрасий был магистром оффиций
при узурпаторе Прокопии, после казни которого он сам подвергался преследованию), а так же намек на его высокую должность, позволявшую Евфрасию смотреть на себя как на людского пастыря, что было выражено на
мозаике словом 7iotur|v, наконец, намек на его галльское происхождение,
сказавшееся в форме имени (Еифраак; вместо Еофрааюс), и в характерной для галльской внешности форме лица с острым носом .
Более глубокую и сложную гамму с ее утонченным символизмом являет собой коллекция препозита священной спальни времен Феодосия II Лавса23, который собрал в своем дворце редкие античные статуи. Здесь
были изображение Афины из Линда (о. Родос), статуя Геры работы хиосского скульптора Бупала, взятая из святилища богини на Самосе, Афродита Книдская Праксителя, так называемый миндийский Эрос Лисиппа,
Зевс Олимпийский Фидия и персонификация Времени Лисиппа. Кроме
того, в коллекции имелись изображения животных и полулюдейполуживотных: носорога, тигров, стервятника, жирафа, кентавра, Пана24.
Любопытнее, однако другое, а именно то, что все эти фигуры были особым образом размещены. Центр композиции составляла персонификация
Времени, по одну сторону от нее находились изображения богов и богинь, по другую - изображения животных и кентавров. По всей видимости, высокий сановник не просто собрал у себя в доме ценные произведения искусства, но созданием композиции с акцентировкой на персонификации Времени и как бы противопоставлением двух частей сцены друг
другу постарался выразить мысль о том, что искусство является своего
рода фактором равновесия между природой и созданием рук человека.
Кроме того, подбор скульптурных изображений явственно свидетельствует еще об одном намерении Лавса - подчеркнуть идею развития самого
искусства - от его архаических форм до классических. Помещением в
центр композиции персонификации Времени обладатель коллекции, возможно, хотел также подчеркнуть, что время - это то главное, что определяет и развитие мира, и развитие самого искусства. Если мы вспомним о
том, что именно в ранневизантийскую эпоху на смену античному, цик22
23
i4
См.: MEDICO H.E. DEL. A propos d'une mosaique... P. 258-263.
MARTINDALE J.R. The Prosopography of the Later Roman Empire. Cambridge, 1980.
Vol. 2. P. 660 (Lausus 1) (далее - PLRE. II).
Gregorius Cedrenus. Joannis Scylitze ope Vol. 1. Bonnae, 1838. P. 587 (далее Cedr.). См. также:
CLUCAS S.B. The Collection of Statuary in the Palace of
Lausus/The 17'1' International Byzantine Congress. Washington, 1986. Abstracts of
Short Papers. P. 67-68.
17
Сенаторская знать ранней Византии
личному, восприятию мира, приходит библейское, линейное, то эта идея
окажется как раз в духе времени. Она также свидетельствует о том, что
синтез античных и христианских элементов был налицо и что этот синтез
был как нельзя более органичен.
Лаве по своему происхождению не был ни аристократом, ни представителем интеллектуальной элиты. Сомнительно вообще, что он получил хотя бы приличное образование, ибо, как только что упоминалось, он
являлся препозитом священной спальни, т.е. занимал тот пост, который
мог получить только евнух. Впрочем, сохранилось прямое свидетельство
Григория Кедрина, который причисляет Лавса к другим влиятельным
евнухам первой половины V в. 25 А евнухи, как правило, были людьми
низкого происхождения. Так что, скорее всего, коллекция создавалась
либо как подражание какому-либо иному собранию, либо создавалась по
совету и при участии сведущего лица, каким мог быть или обедневший
аристократ или интеллектуал, входивший в окружение Лавса. Так формировался высший свет Константинополя.
Варваризация общества, столь очевидная для начальной истории Византии и ее сената, заметным образом сглаживалась устойчивыми культурными традициями греческого Востока. В самом деле, наличие куриалов и
особенно интеллектуальной элиты в среде сенаторов и в их окружении явно способствовало некоему «облагораживанию» военно-чиновной знати.
Борясь за сохранение своих идеалов, эти деятельные и энергичные люди
сыграли огромную роль в том, что константинопольский сенат несмотря на
то, что он состоял главным образом из чиновников и военных, не превратился в собрание «чистых бюрократов». Именно благодаря этим людям в
среде высшей знати процветали меценатство, эвергетическая деятельность,
любовь к традиционному риторическому образованию, что, в свою очередь, привело к тому, что свободные науки и искусство, красиво сложенная
речь ценились здесь выше, нежели сухое знание законов.
В результате этого ораторское искусство отодвигает на второй план
юриспруденцию, как это и было до появления на Востоке чиновной знати. Не раз мы слышим о том, что тот или иной претендент получил свой
пост благодаря умению прекрасно составлять и произносить речи. Высшие константинопольские сановники, следуя моде, оказывают покровительство поэтам, риторам, философам, берут их к себе в советники, способствуют созданию интеллектуальных кружков. Так, вокруг одного из
крупнейших государственных деятелей ранней Византии, по предкам своим выходца из низов, префекта претория Востока 405-414 гг. Анфимия
группировалась философы и поэты, в число которых входили выдающийся
:5
Cedr. P. 587.
НАУЧНАЯ БИБЛИОТЕКА
Уральского Госуниверситета
Г,
18
А.А. Чекалова
26
поэт своего времени Теотим и советник и друг Анфимия софист Троил .
Все это, видимо, и дало Симмаху право утверждать, что константинопольская сенаторская аристократия - это собрание, отличающееся высокой культурой 27 . Создается впечатление, что константинопольский сенат, это новое социальное образование, сравнительно легко и естественно
воспринял традиции культурной элиты греческого Востока.
Данью прежней системе ценностей, характерной для элиты этого региона, являлась и эвергетическая деятельность сенаторов, проявившаяся, прежде
всего, в строительной активности новой аристократии. Так, Датиан, сын
банщика, выросший в Антиохии, где перед его глазами во всем ее блеске
разворачивалась жизнь муниципальной аристократии, став сенатором, во
многом вел себя как куриалы времен его детства и юности, когда они и их
образ жизни, вероятно, казались ему недосягаемой вершиной. Датиан стал
одним из главных эвергетов Антиохии, щедро украсив ее «как ожерельями»
прекрасными постройками: портиками, банями, загородными виллами 28 .
Примеров подобного рода в источниках встречается немало. Но если деятельность Датиана была еще в духе античного градостроительства, то многие
другие представители сенаторской знати обращались к строительству культовых зданий новой религии - христианства. Сенаторы строят церкви, монастыри, странноприимные дома. В духе времени было совершать паломничества к Святым местам, делать пожертвования храмам и монастырям. Правда,
пожертвования ранневизантийской аристократии часто бывали весьма
скромными 29 , как скромным было и положение большей части сенаторской
знати. Но зато верхушка аристократии не скупилась на средства, когда дело
касалось церкви3 . Внучка первого сенатора Константинополя Аблабия, вдова его сына, Олимпиада все свое огромное имущество завещала церкви, чем
немало обеспокоила светские власти 3 1 . Надо сказать, что женщиныаристократки проявляли в данном случае особую активность. Жена консула
Ареовинда патрикия Юлиана Аниция, например, помимо того, что создала и
достроила в Константинополе несколько церквей, возвела в столице храм св.
Полиевкта, который до появления в 537 г. нового здания собора св. Софии
26
27
28
29
30
31
Synes. Е р . 4 7 . 4 9 . 9 9 ; 7 3 . 7 7 . 118. P L R E . II. Р. 93-95 (Anthemius I ) ; P. 1128
(Troilus 1); Р. 1111 (Theotimus).
Symtn. Ep. III. 74.
Lib. Ер. 114, 5 (X. P. 114-115).
См., н а п р и м е р : P A T R I C H J. Sabas, Leader of Palestinian Monasticism: A C o m parative Study in Eastern M o n a s t i c i s m , Fourth to Seventh Centuries.
Washington, 1995. P. 194-195.
См., например: РУДАКОВ А.П. Очерки византийской культуры поданным греческой агиографии. СПб., 1997. С. 194.
VitaOlympiadis//AnalectaBollandiana. 1896. Vol. 15. P. 412-416.
И)
Сенаторская знать ранней Византии
32
был самым великолепным культовым сооружением города . При этом
Юлиана вполне ценила достижения античной культуры: именно по ее заказу
была создана знаменитая рукопись Диоскорида. Но, пожалуй, наиболее впечатляющим для вкусов ранневизантийской знати является пример прабабки
Юлианы - императрицы Афинаиды-Евдокии. Дочь афинского ритора Леонтия 3 3 она с детства впитала в себя всю прелесть античной культуры. До конца
своей жизни она любила поэзию и испытывала благоговение перед Гомером.
Вместе с тем она была искренней и даже истовой христианкой вплоть до
того, что вмешивалась в богословские споры 3 4 . Гомер и Христос естественно
уживались в ее пламенном сердце. В ее понимании лишь гомеровский стих
мог передать величие страстей Господа. Ее «Гомеровские кентоны», где она
описала эпизоды из жизни Христа искусно подобранными гомеровскими
стихами, проливают свет на эту сложную и вместе с тем цельную душу. Оказавшись в результате семейной драмы в Иерусалиме, она вела себя похристиански набожно и по античному деятельно: она окружала себя аскетами и монахами, увлекалась одной из самых утонченных форм христианской
догматики. Вместе с тем она строила больницы, монастыри, церкви, восстанавливала стены города 35 . Она вела себя в Иерусалиме как настоящая патронесса, а благодарному населению Святого града она поистине представлялась «новой Еленой».
32
33
34
35
HARRISON R.M. A T e m p l e for Byzantium: T h e Discovery and Excavation of Anicia
Juliana's Church in Istanbul. Austin, 1989.
В последнее время А. К а м е р о н о м и К. Х о л э м о м б ы л а п р е д п р и н я т а п о п ы т к а
опровергнуть п р и в ы ч н о е п р е д с т а в л е н и е о т о м , ч т о А ф и н а и д а - Е в д о к и я б ы л а
родом из Афин. П о м н е н и ю этих исследователей, А ф и н а и д а родилась и выросла в А н т и о х и и и л и ш ь с о в р е м е н е м е е о т е ц получил пост ритора в Афинах.
См: C A M E R O N A. The E m p r e s s and the Poet: Paganism and Politics at the Court of
Theodosius П/Literature a n d Society in t h e Early Byzantine World. L. (Variorum
Reprints), 1985. III. P. 278; H O L U M K.G. Theodosian Empresses: W o m e n and Imperial Domination in Late Antiquity. Berkeley, L o s Angeles, L., 1982. P. 117-118.
Эта гипотеза, однако, не п о д т в е р ж д е н а н а д е ж н ы м и и с т о ч н и к а м и и, вероятно,
поэтому не встретила п р и з н а н и я и с т о р и к о в . См.: P L R E . II. Р. 408-409 (Aelia
Eudocia (Athenais); G R E G O R Y Т . Е . Athenais-Eudokia//Oxford Dictionary of
Byzantium/Ed. A. Kazhdan. N.-Y., Oxford, 1991. P. 220-221. А. К а м е р о н т а к ж е
считает, что исследователи п р е у в е л и ч и в а ю т степень увлеченности А ф и н а и ды-Евдокии языческой, а н т и ч н о й культурой. П о его м н е н и ю , у ж е отец А ф и наиды з а несколько лет д о с м е р т и п р и н я л христианство. См.: C A M E R O N A. The
Empress and the P o e t . . . P. 274-225. Н о д а ж е К. Х о л э м не разделяет его точку
зрения. См.: Ношм KG. Theodosian Empresses... P. 118, п. 23.
КУЛАКОВСКИЙ Ю. История Византии. Киев, 1903. Т. I. С. 253-254.
Euagrius. The Ecclesiastical History/Ed. J. BIDEZ, L. PARMENTIER. L., 1898. I. 2122. Ношм K.G. Theodosian Empresses... P. 112-224.
20
А. А. Чекалова
36
Афинаида-Евдокия и своим двойным именем и своей системой ценностей как бы олицетворяет собой особую византийскую цивилизацию, в
которой уже в ранний период отчетливо проявился синкретизм культур Востока и Запада, языческой учености и христианского благочестия.
А.А.
CEKALOVA
MOSKAU
DIE SENATORENARISTOKRATIE IN BYZANZ:
LEBENSTIL UND DENKSTIL
Die Senatorenelite Konstantinopels erweist sich als Vertreter ethischer
Prinzipien, die fur die friihbyzantinische Zeit charakteristisch sind und die
Lebensnormen und den Geschmack der Gesellschaft bestimmten. Die Senatoren
ubernahmen und pflegten die hochstehenden kulturellen Traditionen des
griechischen Ostens. Sie schmuckten ihre Palaste weiterhin mit antiken
Skulpturen sowie mit Mosaiken und Fresken, die antike Gegenstande zum
Thema hatten. Auf ihrem Tafelsilber sind mythologische Szenen dargestellt. Im
Alltagsleben freilich verband sich christliche Fro'mmigkeit mit der Liebe zur
Antike. Es bildeten sich intellektuelle Zirkel wie z.B. der des praefectus praetorii
des Ostens Anthemios. Wohltatigkeitsmafinahmen wurden auf breiter Basis
fortgesetzt. All das gab Symmachus geniigend Grand, die Senatorenaristokratie
Konstantinopels als eine Versammlung zu bestimmen, die sich durch hohe Kultur
auszeichnete. Zu ihr gehorten auch Frauen wie z.B. die Kaiserin AthenaisEudokia und Iuliana Anicia.
6
И после принятия имени Евдокия императрица сохраняла свое языческое имя.
См.: Prisci fr.8//FHG. Vol. 4. P. 94: 'AGnvriu; f) xcd Euooxicr dqjrpoTEpoic, yap
ЬкШхтотой;6v6naoiv.