Н. Н. Сотникова ОНТОЛОГИЯ ПЛАТОНА В ИНТЕРПРЕТАЦИИ А

Н. Н. Сотникова
ОНТОЛОГИЯ ПЛАТОНА
В ИНТЕРПРЕТАЦИИ А. ШОПЕНГАУЭРА
Артур Шопенгауэр был одним из первых мыслителей в постклассической философии, который за первосущность бытия взял иррационалистическое начало, Мировую
волю, способную к саморазвитию. Одновременно он был одним из последних философов, который создал целостную систему, в которой осмысливаются онтологические,
гносеологические, этико-эстетические и аксиологические проблемы, причем, по своей
сути метафизику, противоположную рационалистической философии Г. Гегеля, хотя
по динамике развития близкую гегелевской. История философии представляет собой
сложный процесс, где каждый мыслитель создает свою концепцию, опираясь на идеи
мыслителей прошлых эпох, используя и переосмысливая основные моменты их концепций, А. Шопенгауэр не является исключением.
В третьей книге своего главного сочинения «Мир как воля и представление» Артур
Шопенгауэр честно признавал, что «платонова идея и кантовская “вещь в себе”, два
великих темных парадокса двух великих философов Запада»1 являются теоретическими истоками его метафизики. Эта парадоксальность представлена в метафизике
А. Шопенгауэра в противоречивости, а порой и в алогичности всей его системы.
Как отмечено в интерпретации А. Шопенгауэра, «Платонова идея и кантовская “вещь
в себе” родственны», но не тождественны. Родственность онтологии Канта и Платона
видится великому пессимисту своего времени в признании дуализма бытия. По утверждению А. Шопенгауэра, учение о бытии в концепциях Платона и Канта представлено двумя мирами: миром истинного, подлинного бытия (идеи и «вещи в себе»)
и порождаемым им, зависимым от него миром чувственно воспринимаемых вещей,
явлений.
Представляется, что Шопенгауэр в данной интерпретации следует за первым
критиком онтологии Платона Аристотелем, утверждавшим, что Платон «удвоил мир».
Но данное понимание и интерпретация онтологии Платона, представленное Шопенгауэром, вызывает сомнение. Следует согласиться с А. Ф. Лосевым, утверждавшим,
что «Платон, формально противопоставивший свой идеальный мир чувственному,
1
Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Мн., 1999. С. 332.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2013. Том 14. Выпуск 3
157
фактически не мог оставаться при таком дуализме раз и навсегда»2. Следовательно,
концепция Платона, представляющая собой объективный идеализм, не может быть
дуалистической в традиционном понимании, она скорее монистическая. Диалектика мира идей и чувственных вещей, представленная Платоном в диалогах «Федр»
и «Парменид», позволяет нам признать при внимательном прочтении и осмыслении
его онтологии, что его концепция предстает перед нами как целостная монистическая
система. Кантовская же концепция бытия, как и онтология Шопенгауэра, по сути своей
дуалистичны и этим отличаются.
Платоновская онтология интересна для Шопенгауэра признанием мира идей как
умопостигаемых сущностей, образцов и моделей для мира чувственных вещей. Идеи
Платона как вечные, неизменные, самодостаточные сущности представляют собой
иерархическую систему, где главной является идея Благо (Бог), которая порождает
и подчиняет себе все другие идеи. Осмысливая теорию идей Платона, Шопенгауэр отмечал, что основными свойствами идей являются их объективность, вневременность,
независимость от каких-либо связей и закономерностей. Мир же чувственных вещей,
зависимый от мира идей и порождаемый им, в онтологии Платона представляет собой копию мира идей, вторичен, множественен и изменчив, «они все время меняются
и процесс этот бесконечен»3. Шопенгауэр находит во взаимодействии этих двух миров
основания для своей онтологии, возможность для объективации Воли в множество
различных воль.
А. Шопенгауэр в интерпретации платоновских идей и чувственных вещей акцентирует внимание именно на дуализме как противопоставлении этих двух миров.
Онтология А. Шопенгауэра по сути своей дуалистична, ибо она представлена двумя
мирами: миром как воля и миром как представление. В этом дуализме Шопенгауэр,
следуя скорее за Кантом, чем за Платоном, создает свою собственную концепцию,
отличную от указанных истоков, несомненно уникальную и самобытную. А. Шопенгауэр был первым мыслителем в западной философии ХIХ в., кто попытался синтезировать философию Запада (взгляды Канта и Платона) и Востока, основные идеи
Упанишад. Но за основу метафизики взял нерациональное начало, Мировую Волю.
Мировая Воля понимается им как слепое влечение, желание, хотение, стремящееся
к постоянному развитию и превращению, находящееся в вечном становлении. Воля
как первосущность и основа бытия в метафизике Шопенгауэра иррациональное, непознаваемое начало, именно этим она отличается от идеи Платона, но приближается
к «вещи в себе» Канта. Одновременно воля есть вечное и самодостаточное начало,
находящееся вне времени, пространства и причинности и не подчинена никаким
законам, и этими своими свойствами она приближается и к кантовской «вещи в себе», и миру идей Платона. Следует отметить, что с кантовским миром «вещи в себе»
сближает шопенгауэровский мир как воля мысль о непознаваемости их. Но познание
Воли возможно не на основе разума и рассудка, а на основе некоей мистической
интуиции, «чистого» созерцания, доступного только «чистому» субъекту, «оку
мира», некоему мировому субъекту, гению. Следовательно, сама сущность Воли
в конечном итоге, согласно Шопенгауэру, загадочна, ибо мировой субъект — нечто
неопределенное, отличающееся от простого субъекта познания. Поэтому темная,
2
Лосев А. Ф. Жизненный и творческий путь Платона // Платон. Собрание сочинений: В 4 т.
Т. 1. М., 1990. С. 48.
3
Платон. Федон // Платон. Собр. соч. Т. 2.. М.: Мысль, 1993. С. 65.
158
таинственная, иррациональная первооснова бытия, то есть непознаваемая «вещь
в себе» Канта, превращается у Шопенгауэра в мистически таинственную Мировую
Волю4. Воля — это уже не идея и не «вещь в себе». Представляется совершенно,
верным утверждение Б. Э. Быховского, что нельзя соединить, «мощные голоса»
Канта и Платона — кантовский агностицизм и платоновский объективизм влекут
в разные стороны. Последовать за Платоном можно, только расставшись с Кантом,
и наоборот5.
Противоположностью миру Воли в онтологии Шопенгауэра является мир как
представление, который изменчив, находится во времени и пространстве, подчинен
закономерностям и не является истинным бытием, а существует в представлении
познающего субъекта, сущностью которого является «воля к жизни». По Шопенгауэру, мир представлений, включает в себе все, что дано нам, как в чувственном
восприятии, так и в понятиях. В отличие от платоновского мира чувственных
вещей, мир представлений в метафизике Шопенгауэра включает в себя не только
вещи, воспринимаемые органами чувств, но также разумные и рассудочные понятия о данных вещах. В такой трактовке мир как представление близок кантовскому
миру явлений, но отличен от мира чувственных вещей в онтологии Платона, так
как мир идей и мир физических вещей у Платона существуют объективно, тогда
как мир представления существует субъективно в сознании познающего субъекта
и в его представлении.
Концепция бытия Платона как единство мира идей и чувственных вещей, изложенная в диалогичной и дискуссионной форме, позволяет ему диалектически осмыслить
проблему соотношения единичного и общего, причем общее выступает как принцип
существования единичного и оформляет единичное. Именно диалектика общего
и единичного в платоновской концепции привлекла внимание А. Шопенгауэра и была
использована им в решении проблемы объективации Мировой Воли.
Проблема как единая, неизменная Воля может объективироваться во множество
различных воль от бессознательной воли в неживой природе к сознательной воле,
представленной в мире живой природы и человеке, где воля превращается в разумную «волю к жизни», решается А. Шопенгауэром при помощи онтологии Платона.
Для решения проблемы немецкий мыслитель обращается к платоновскому миру
идей, которому суждено было занять промежуточное место между миром как воли
и миром как представление. Идеи в данной интерпретации Шопенгауэра предстают
как модели, образцы вещей, и это еще идеи в платоновском смысле, но Шопенгауэр
далее отмечает, что «между отдельной вещью и вещью в себе стоит еще идея как
единственная и твердая ступень объективации воли»6. А. Шопенгауэра убежден,
что между единством воли и индивидуальным явлением необходим «средний
мир», где Воля, сохраняя свое единство сущности, в то же время раскрывает его как
ряд последовательных ступеней в форме развития, объективации. Этот «средний
мир» представляет собой мир «Платоновых» идей. Причем Шопенгауэр различает
идею и понятие, «идея, как утверждал Шопенгауэр, — это единство, распавшееся
на множество вследствие временной и пространственной формы нашего интуи4
Сотникова Н. Н. Платоновские истоки метафизики А. Шопенгауэра // AKADEMEIA: Материалы по исследованию истории платонизма. Вып. 1. СПб., 1997. С. 162.
5
Быховский Б. Э. Шопенгауэр. М., 1975. С. 63–64.
6
Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. С. 335.
159
тивного схватывания; напротив, понятие — это единство, вновь восстановленное
из множества посредством абстракции нашего разума»7. Именно идеи, а не понятия
являются первоначальным объективированием воли, которое еще не стало представлением. В таком понимании и интерпретации платоновские идеи теряют свой
истинный смысл, становясь средним миром, посредником между двумя мирами
в философии Шопенгауэра.
Идеи Платона, помещенные Шопенгауэром между Волей и миром ее индивидуализации, эмпирического бытия индивидуальных вещей, утрачивают свой истинный
смысл и суть. Находясь в промежутке между миром Воли и ее представлением — человеческим миром, подчиненным принципу борьбы за существование, вечной борьбе
всех против всех, эти идеи оказались в положении богов Эпикура и были столь же
бессмысленными и безвольными. «Вечные идеи», которые у Платона несут в себе всю
полноту и значение всего сущего, в трактовке Шопенгауэра полностью утрачивают
прежний статус. То, что, по Платону, имело высший закон бытия в себе, предстало
теперь лишь как существующее милостью Воли8.
Взяв платоновские идеи в качестве связующего звена двух половин, как ему
казалось единого мира, Шопенгауэр лишает их самостоятельности и подчиняет Воле, превращая всего лишь в определенные ступени ее объективации. Шопенгауэр
нигде конкретно не поясняет, как же происходит сам процесс объективации Воли
на основе платоновской иерархии идей, утративших свой прежний смысл. Он просто констатирует, что на основе иерархии идей как посредников Воли возникает
мир представлений во всем своем многообразии и красочности, будучи всего лишь
копией мира идей, бледным подобием, тенью, подчиненный закону достаточного
основания во всех его формах. Подобная констатация — одна из неясностей метафизики Шопенгауэра. Проблема возникновения из единого многого, из бытия
истинного видимости бытия оказалась решенной только формально; по сути,
данная проблема остается в метафизике Шопенгауэра открытой. Переход от мира
воли к миру представлений есть скачок, который не получил объяснения в самой
концепции Шопенгауэра9.
Итак, в интерпретации онтологии Платона в метафизике Шопенгауэра платоновские идеи играют неоднозначную, но достаточно важную роль. Во-первых, взяв
платоновские идеи за первоначала своей метафизики, как роды истинно сущего,
неизменные идеальные сущности, являющиеся основой возникновения мира представлений, Шопенгауэр переосмыслил платоновскую теорию идей таким образом,
что идея должна была стать не чем иным, как Волей. Но Воля по сути свое есть
иррациональное начало и как основа и сущность мира отличается как от главной
идеи в онтологии Платона «Благо», так и от мира идей вообще, который объективен
и рационален. Во-вторых, в интерпретации Шопенгауэра платоновские идеи, ставшие
связующим звеном между миром Воли и миром представления, являют собой несамостоятельные, вторичные сущности. В этом значении идеи хотя и представляют
собой мир подлинного бытия, но уже не есть идеи в платоновском смысле, а всего
лишь ступеньки объективации Воли. Идеи, представленные как посредники «отно7
Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. С. 332.
Давыдов Ю. Н. Эволюция взаимоотношений искусства и философии // Философия и ценностные формы сознания. М., 1978. С. 302.
9
Сотникова Н. Н. Платоновские истоки метафизики А. Шопенгауэра // AKADEMEIA. С. 162.
8
160
сятся к единичным вещам как формы и образцы», но ими управляет слепой порыв,
вечно стремящийся к действию Воли, использующий идеи для превращения себя
из единого, неизменного, вечного во многое, временное, преходящее.
Л И Т Е РАТ У РА
1. Быховский Б. Э. Шопенгауэр. М., 1975.
2. Давыдов Ю. Н. Эволюция взаимоотношений искусства и философии // Философия
и ценностные формы сознания. М., 1978.
3. Лосев А. Ф. Жизненный и творческий путь Платона // Платон: Собрание сочинений:
В 4 томах. Т. 1. М., 1990.
4. Платон. Федон // Платон. Собр. соч. Т. 2. М., 1993.
5. Сотникова Н. Н. Платоновские истоки метафизики А. Шопенгауэра // AKADНMEIA:
Материалы по исследованию истории платонизма. Вып. 1. СПб., 1997.
6. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. Мн., 1999.