СЮЖЕТ О ВЫБОРЕ СПУТНИКА ЖИЗНИ В СКАЗКЕ С. Т
реклама
Вестник Челябинского государственного университета. 2010. № 4 (185). Филология. Искусствоведение. Вып. 40. С. 167–170. О. С. Тарасенко СЮЖЕТ О ВЫБОРЕ СПУТНИКА ЖИЗНИ В СКАЗКЕ С. Т. АКСАКОВА «АЛЕНЬКИЙ ЦВЕТОЧЕК» И РАССКАЗЕ М. А. ОСОРГИНА «ВЫБОР НЕВЕСТЫ» В статье проводится сопоставительный анализ сказки «Аленький цветочек» С. Т. Аксакова и рассказа М. А. Осоргина «Выбор невесты». Разные по жанру произведения объединяет сюжет о выборе спутника жизни. Ключевые слова: сюжет, сказка, рассказ, стилизация. Писатели С. Т. Аксаков и М. А. Осоргин прочно вошли в русскую классическую лите� ратуру как нравственные идеологи не только своего времени, но и современности. В их про� изведениях («Семейная хроника», «Детские годы Багрова-внука», «Времена», «Земля», «Дневник отца», «Портрет матери» и др.) на� ходят воплощение основы крепкой здоровой семьи, заложенные нашими предками и бе� режно передаваемые от поколения к поколе� нию. Следование этим обычаям способствует нравственному становлению личности и за� кладывает фундамент прочного государства. Также и в сказке С. Т. Аксакова «Аленький цветочек» и рассказе М. А. Осоргина «Выбор невесты» находят воплощение эти принципы. Разные по жанровой принадлежности произ� ведения объединяет сюжет о главном в жизни каждого человека событии – выборе спутника жизни. Как известно, творческим методом и Аксакова, и Осоргина является опора на действительность (см., например работы С. И. Машинского, О. Г. Ласунского), так и исследуемые нами произведения либо име� ют прочную документальную основу, либо были услышаны автором и тем самым нашли воплощение в одноименных произведениях. В предрождественское морозное утро 1854 года, в тот самый день, когда Оле исполнилось шесть лет, её дедушка Сергей Тимофеевич, души не чаявший во внучке, пообещал, что через год подарит девочке свою новую кни� гу. Однако «Дедушкины рассказы» были го� товы только к 1858 году и получили в итоге название «Детские годы Багрова-внука». Аксаковская повесть воспитания стала клас� сикой автобиографической прозы о детстве. «Аленький цветочек» был помещён в прило� жении к истории о Багрове-внуке, чтобы, по признанию самого автора, «не прерывать рас� сказа о детстве» [1. С. 456]. Сказка об аленьком цветочке – из чис� ла детских грёз-воспоминаний Аксакова. В письме к сыну от 23 ноября 1856 года Сергей Тимофеевич сообщал: «Я пишу сказку, кото� рую в детстве я знал наизусть и рассказывал на потеху всем со всеми прибаутками сказоч� ницы Пелагеи. Разумеется, я совсем забыл о ней; но теперь, роясь в кладовой детских воспоминаний, я нашёл во множестве разно� го хлама кучу обломков этой сказки <и> при� нялся реставрировать» [1. С. 456]. Большая часть рассказов М. А. Осоргина имеет прочную документальную основу. Зимой 1935 года Осоргин особенно много ра� ботал в библиотеках Парижа. Жена писателя Т. А. Бакунина-Осоргина вспоминала, как он сидел целыми днями обложенный толстыми фолиантами, а потом сразу – «вдруг» – рож� дался очередной рассказ. Сам он, с юмором говоря о своих поисках, о цепи «архив – жур� нал – исследователь», припоминал библей� ское изречение: «Оставшееся от гусеницы ела саранча оставшееся от саранчи ели куз� нечики и оставшееся от кузнечиков доели мошки» [9. С. 524]. Для Осоргина толчком в работе мог быть намек, весьма туманный до� кумент, а дальше наступал черед воображе� ния – «о многих иных подробностях в доку� ментах ничего не имеется, прибавлено же это по усердию “писателя этих строк”» [Там же]. Но мастерство писателя определяется тем, что грань между документом и фантазией не сразу определит и профессиональный исто� рик. Он создает цикл стилизованных расска� зов, вышедших в сборнике «Повесть о некоей девице: старинные рассказы» в 1938 году в Талине. Рассказ «Выбор невесты» открывает сборник. В обоих произведениях авторы использу� ют прием стилизации: в качестве типа речи 168 употребляют сказ. Как известно, сказки рас� сказывают бабушки и нянюшки, для того чтобы сон малыша был спокойным и слад� ким. В русской классической литературе Арина Родионовна, Алена Фроловна, Татьяна Филипповна подарили немало интересных сюжетов своим подопечным. Роль бабушки непреложна – они заставляли работать вооб� ражение будущих гениев, тем самым развивая творческое мышление. Так и у С. Т. Аксакова была своя сказочница – ключница Пелагея. Из «Воспоминаний» писателя мы узнаем о ее нелегкой судьбе: «…очень в молодых годах бежала она, вместе с отцом своим, от преж� них господ своих Алакаевых в Астрахань, где прожила с лишком двадцать лет; отец ее скоро умер, она вышла замуж, овдовела, жила внаймах по купеческим домам и в том чис� ле у купцов персиян, соскучилась, проведала как-то, что она досталась другим господам», а именно деду писателя, и в 1796 году при� была в Аксаково. «Пелагея, кроме досужества в домашнем обиходе, принесла с собою нео� быкновенное дарование сказывать сказки, ко� торых знала несчетное множество» [1. С. 56]. Больше всего маленькому Сереже запомни� лась и полюбилась история об аленьком цве� точке, и потому через много лет, отдавая дань сказочнице Пелагее, Аксаков, воссоздавая сказку, сохранил колорит ее речи, привнесен� ный из Астрахани. Свою сказку писатель начал так: «В не� киим царстве, в некиим государстве жилбыл богатый купец» [1. С. 283]. Тем не менее слов, типа «супротив» (юго-западное «про� тив, вопреки»), «муравчатый» (архангельское «поросший травой»), «некиим» (окончание местоимения –им распространено в зап. гово� ре); «товаров», «жемчугов» (окончание –ов в род. п., мн. ч. характерно для юго-западного говора); «тувалет» (межслоговое “������� w������ ” рас� пространено в юго-западных говорах) и по� добных немного. Однако достаточно, чтобы смышленый читатель получил самое общее представление о юго-западном диалекте ска� зочницы писателя. Также Аксаков изменяет строй предложений, чтобы приблизить речь к разговорной напевной речи Пелагеи. Писатель даже сохраняет устаревшую лексику в сказке (например, такие слова как: «бурмицкий», «скатерть браная», «камка», согласно слова� рю В. Даля XIX века, были устаревшим для современников), чтобы читатели поняли, что событие было в далеком прошлом. О. С. Тарасенко М. А. Осоргин много думал о природе сти� лизации, осмысляя примеры своих предше� ственников и современников: «Опыт воссозда� ния языка эпохи целиком, во всей грамматике и всем синтаксисе, вообще нельзя считать правильным художественным приемом, осто� рожная стилизация дает гораздо больше. <…> Но вряд ли диалоги людей прошлого строи� лись по нынешним схемам, да и мысль раз� вивалась в головах иначе. Постоянное “зрю” вместо “вижу” эпохи не дает» [9. С. 523]. В своих произведениях он стремился избежать иллюстративности, «исторического маскара� да» [Там же], когда литературные герои на� чинают выражаться историческими фразами, теряют живое лицо. Рассказ «Выбор невесты» стилизован под исторический предание – в произведе� нии речь идет об одном событии из жизни Алексея Михайловича. Вся художественная ткань рассказа М. А. Осоргина «Выбор не� весты» (1934) состоит из узора старых слов. Тем не менее, его стилизация, действительно, осторожна, проделана с ювелирной тонко� стью. Включена не только лексика описывае� мой эпохи, но и воссоздана сама атмосфера XVII века. Из произведения мы узнаем, что царь в будние дни «одевался просто: на со� рочку и на сатиновый кафтан обычно легкий зипун» [9. С. 17]. Создавая образ Алексея Михайловича, Осоргин подобрал точный эпитет к его характеру: «тишайший» [Там же]. Не поскупился писатель на яркие эпите� ты при описании Наташенькиного убора при встрече с царем. Была она в «телогрее атлас зелен полосат с волоченным золотом на пуп� ках собольих, кружило делано в кружки черв� чат шелк с золотом и серебром» [Там же]. Как известно, сказка – это один из видов народной литературы, в котором речь идет о вымышленных событиях, иногда фантастиче� ского характера; отличается строгой формой, обязательностью определенных моментов, а также устойчивостью компонентов. Свою сказ� ку С. Т. Аксаков строит в соответствии со стро� гими канонами жанра народного творчества. «Аленький цветочек» можно отнести к волшебной, на что указывает несколько ее особенностей. Прежде всего, это сюжет, тра� диционный для данного вида. Здесь речь идет о купеческой дочери, которая, перед тем как стать «женою короля славного, королевою в царстве могучем» не зависимо от «роду и звания» [1. С. 301], преодолевает ряд препят� Сюжет о выборе спутника жизни в сказке С. Т. Аксакова... ствий. В роли нечистой силы здесь выступает «злая волшебница», прогневавшаяся на «ко� роля славного и могучего» и заколдовавшая «сатанинским колдовством своим» [Там же] малолетнего принца. Также олицетворением зла являются старшие дочери купца, не по� желавшие спасти жизнь отцу. Они, завидуя счастью сестры, перевели часы: «пусть-де околеет <зверь лесной>, туда и дорога ему» [1. С. 299]. Цепь событий скрепляется чудес� ным предметом – аленьким цветочком. В. Я. Пропп в своей работе «Фольклор и дей� ствительность» отмечает, что сказка восприни� мается как «нарочитая и поэтическая фикция» [6. С. 104]. Содержание ее не вписано в реаль� ное пространство и время, однако жизненное правдоподобие сохраняется: отражаются исто� рические и природные условия жизни народа. Подтверждение тому – сюжет стилизованного рассказа М. А. Осоргина «Выбор невесты», который имеет достоверную историческую основу. Наталья Кирилловна Нарышкина, племянница Артмона Сергеевича Матвеева, пройдя ряд испытаний, стала русской царицей в 1671 году. Самым главным и трудным испытанием для Натальи стала первая встреча с царем. Немудрено, что на смотринах девица скром� ная, молившаяся усердно, увидев «сквозь щелочку» «в одном глазке» «перед собой цар� скую бороду и два мужских глаза», «застыди� лась <…> легонько вскрикнула и закрылась руками, как могла» [9. С. 18]. Также и купече� ская дочка, как только «показался ей издали зверь лесной», «всплеснула руками белыми, закричала истошным голосом и упала на до� рогу без памяти» [1. С. 297]. Как для девушек, так и для царей выбор спутницы жизни представляется делом нелег� ким. Алексей Михайлович с ноября по апрель устраивает смотрины красавиц: «…какая лучше всех – той быть царицей» [9. С. 15]. Жили девушки в «небольшой комнатке, оби� тай сукнами, постеля велика и содержится бережно» [9. С. 17]. К каждой приставлены «тетки с мамкой» или «посестрия» и «ста� рица» [9. С. 18]. С осмотром не спешит: «… подымается в месяц три раза, в шести покоях смотреть по девке» [9. С. 15]. У царя теперь и другая забота: готовит и покои затем, что нужно достойно встретить будущую государыню. «Завел немцов и по� ляков», чтобы вместо традиционных узоров по стенам пошли «золотые кожи, резьба ста� 169 ла фигурной, <…> на потолке звездотечное небесное движение» [9. С. 16]. Готовится и царская опочивальня. Для супруги все самое лучшее и даже «одеяло – оксамит золотной, по нем полосы на горностаях, грива – по ат� ласу червчатому низано жемчугом, в гриве двадцать два изумруда, и в том числе два кам� ня зеленых граненых» – «взор радует самый прихотливый» [Там же]. И хозяин зачарованного леса в выборе не� весты осторожен. «Залучал <он> в дворец заколдованный одиннадцать девиц красных» [1. С. 301]. Оказывал им прием царский. Угощал яствами сахарными, винами замор� скими, питьями медвяными. Гуляли краса� вицы в саду диковинном, где «птицы летают невиданны, словно по бархату зеленому и пунцовому золотом и серебром выложенные, песни поют райские» [1. С. 288]. В опочи� вальне суженой «одна стена была зеркальная, а другая золоченая, а третья вся серебряная, а четвертая стена из кости слоновой, мамон� товой» [1. С. 293]. А коль страшно одной в хоромах таких ночевать и «девушка сенная, верная и любимая» [1. С. 294] тут как тут. Чуток хозяин к желаниям своих гостей: не успеет подумать – а уж исполнится все за� гаданное. Да вот только не спешат девушки полюбить завороженное чудовище «за <…> ласки и угождения, за <…> душу добрую» [1. С. 301]. Возможно, сердцу не прикажешь. А может быть, как и старшие сестры в расска� зе о доброте хозяина, так и гостюшки, виде� ли лишь «богатства несметные <…> и власть царскую над своим господином, словно над рабом своим» [1. С. 299]. По какому же критерию можно превзой� ти соперниц и стать царицей? Безусловным в этом плане выступает нравственность. Наталья и купеческая дочь, как и персона� жи подобного рода, не причастны к какойлибо борьбе за успех. Даже будучи склонны к рефлексии, они продолжают пребывать в мире аксиом и непререкаемых истин, а не глубинных сомнений и неразрешимых про� блем. Духовные колебания в их жизни либо отсутствуют (младшенькая без промедления решается ехать к чудо-юду, чтобы спасти жизнь отца; Наталья предпочитала игрищам и хороводам усердную молитву и дела хозяй� ские), либо оказываются кратковременными и, главное, вполне преодолимыми (купече� ская дочь не сразу, но совладела с собой при виде чудища, и «вели они беседы прежние, 170 ласковые и разумные» [1. С. 298]; во вторую встречу с царем Наталья «от <…> взгляда не убегала только пылала заревом молодого по� жара» [9. С. 19]). Однако верность нравственным устоям присуща и царям. Они также открыты миру окружающих, способны любить и быть до� брожелательными к каждому другому. Так, Тишайший входил в покои, где находились девицы, «с лицом спокойным и ласковым, не позволяя себе неприличной спешки и то� ропливости чувств» [9. С. 17]. «Перед осмо� тром усердно молился, чтобы Бог вразумил его <…> всех бы посмотреть со здравым вниманием, избирая супругу <…> на долгие года» [Там же]. И до тех пор, пока Алексей Михайлович не женился, тянул он «томитель� ное вдовство» [Там же]. И чудище с достоин� ством выдержало свое испытание – «жить в таком виде безобразном, пока не найдется девица <которая> полюбит его в образе стра� шилища» [1. С. 301]. О колдовских чарах ге� роиня узнает только в конце. По сути, они оба ищут себе верную спутницу, что разделит и радость, и горе. Ю. Б. Хабермес отмечает, что действие, ори� ентированное на успех, со временем уступает место коммуникативному действию, направ� ленному на установление взаимоотношения. Поэтому главных персонажей произведений можно отнести к житийно-идиллическому типу, для которых «ореолом святости окру� жается не аскетическая монастырская жизнь, а идеальная супружеская жизнь в мире и мудрое единодержавное управление сво� им княжеством» [11. С. 188]. В рассказе М. А. Осоргина не приводятся диалоги между героями, тем не менее, ход повествования на� талкивает на мысль о том, что общение меж� ду будущими супругами будет похоже на то, которое наблюдается в сказке С. Т. Аксакова. Дочь купеческая обращается к зверю лесному не иначе как «мой добрый господин, ласко� вый и милостивый», в ответ же слышит «моя госпожа прекрасная». «И возлюбляла она своего господина милостливого день ото дня» [1. С. 294], понимая, что недаром он зовет ее госпожой своей и исполняет каждое веяние души, что любит он ее пуще себя самого. Выбор спутника жизни стал для персо� нажей одним из самых важных испытаний в жизни. С. Т. Аксаков и М. А. Осоргин показали на примере героев, что путеводной звездой в этом плане должно быть нравственное совер� О. С. Тарасенко шенство, свободное от вещной зависимости, и искренняя любовь к близким. Именно ради родных пожертвовала купеческая дочь своей свободой и не побоялась дважды вернуться к чуду-юду (в первом случае, это любовь и от� ветственность за свои просьбы и поступки перед родными, во втором – открытая любовь к человеку чуткой души, залученной в шкуру страшилища). Наталья Нарышкина, не смотря на требования с закрытыми глазами стоять на «смотринах», не смогла оказаться безучастной к своему будущему и приоткрыла один глаз. Девичья стыдливость проснулась в ней в пол� ную силу – прикрыла она себя, как смогла, от взора осмотрщиков. Неподдельность чувств не могла пройти мима взора царя. Стала Наталья Нарышкина русской царицей и «осталась па� мятной в истории, что родила царю сына, а царству – Петра Великого» [9. С. 19]. Список литературы 1. Аксаков, С. Т. Собр. соч. : в 3 т. М., 1986. 2. Бакунина-Осоргина, Т. А. М. А. Осоргин. Биографический очерк. Л., 1991. 3. Бегунов, Ю. К. Источники сказки С. Т. Аксакова «Аленький цветочек» // Рус. лит. 1983. № 1. 4. Даль, В. И. Толковый словарь. М., 1964. 5. Кравцов, Н. И. Русское устное народное творчество / Н. И. Кравцов, С. Г. Лазутин. М., 1983. 6. Литературная энциклопедия терминов и понятий / гл. ред. и сост. А. Н. Николюкин. М., 2001. 7. Москвин, В. П. Стилистика русского языка. Теоретический курс. Ростов н/Д, 2006. 8. Оглоблина, Н. М. Сказка и сказ в структуре повести С. Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» / Н. М. Оглоблина, Н. А. Петрова // С. Т. Аксакова и славянская культура : тез. докл. юбилейн. конф. (27–30 сент. 1991 г.). Уфа, 1991. 9. Осоргин, М. А. Собр. соч. : в 2 т. Воронеж, 1992. Т. 2. 10. Русская диалектология / под ред. П. С. Кузнецова. М., 1973. 11. Хализев, В. Е. Теория литературы. М., 2004. 12. Шаров, А. И. Волшебники приходят к людям. М., 1985.
