ПОНЯТИЕ ИДЕНТИЧНОСТИ: ИНТЕРПРЕТАцИОННЫЙ АНАЛИЗ

Вестник Челябинского государственного университета. 2012. № 18 (272).
Философия. Социология. Культурология. Вып. 25. С. 104–107.
Г. Г. Винограденко
Понятие идентичности: интерпретационный анализ
В статье идет речь об использовании понятия ‘идентичность’ в разных областях социального знания. Наряду с этим ставится проблема обоснованности концептуальных заимствований между психоанализом и социологией. Особое внимание уделяется интегративности понятия ‘идентичность’, соединяющего в себе индивидуальное и социальное начала.
Ключевые слова: идентичность, психоаналитическая теория идентичности, эго-идентичность, социальная роль, коллективная идентичность, индивидуальная идентичность.
В современном социогуманитарном дискурсе понятие ‘идентичность’ применяется
достаточно широко. Социологи пишут об
идентичности социальной, психологи – индивидуальной, этнологи – этнической, культурологи – культурной. Иными словами, сложилась ситуация концептуальной неопределенности, связанной с использованием понятия ‘идентичность’. Попытаемся определить
целесообразность его применения в социологической теории и практике, выявить основные тенденции в его использовании, и, что
особенно важно, авторские интерпретации
данного понятия.
Известно, что в научный оборот понятие
‘идентичность’ было введено Э. Эриксоном
в рамках созданной им психоаналитической
теории идентичности. При ее создании он
неоднократно обращается к воззрениям отцов-основателей американской социальной
философии – прежде всего Д. Мида, а затем
и Ч. Кули – применительно к пониманию ими
развития психологической идентичности, самости и чувства собственного достоинства.
Действительно, «самость» Д. Мида, подобно «идентичности» Э. Эриксона, является
результатом социального опыта индивида,
полученного благодаря взаимодействию двух
относительно автономных систем – личности
и общества, то есть самость является конечным результатом такого взаимодействия. Но
Э. Эриксон идет дальше, у него общество
определяет и ограничивает ребенка, постоянно находящегося в ситуациях выбора:
«Ребенок имеет достаточно возможностей
идентифицировать себя <…> с реальными
или воображаемыми людьми любого пола,
с привычками, особенностями, профессиями,
идеями. Определенные кризисы заставляют его делать радикальные выборы. Однако
историческая эра, в которой он живет, пред-
лагает лишь ограниченное количество социально значимых моделей для выполнимых
комбинаций фрагментов идентификаций», –
пишет Эриксон1.
Последователи современного интеракционизма полагают, что индивид обладает
множеством идентичностей (в воззрениях
МакКолла и Симонса такие идентичности
выступают синонимами социальных ролей2),
объединенных самостью. Каждая из этих
идентичностей связана с тем либо иным
аспектом социальной структуры, содержание
таких идентичностей во многом зависит от
контекста, в котором они используются. Эти
идентичности – не что иное, как значения, позволяющие определять индивида, использующего их как члена той или иной социальной
группы, как носителя социальной роли. Разумеется, речь идет об идентичности индивидуальной.
Под идентичностью культурной, или коллективной, понимают совокупность идей,
убеждений или поведенческих практик,
присущих конкретной социальной группе/
коллективу. Определение такого рода существует и для этнической идентичности, хотя
данное понятие используется современными
интеракционистами крайне редко, при изучении такого рода идентичностей возникают
сложности с исследованием особенностей
индивидуального поведения, мотивации, интеракции3.
Парадоксально, но даже в современной
социологии ‘самость’ может выступать синонимом ‘идентичности’. Например, Х. Абельс,
анализируя теоретические воззрения Мида,
термином ‘идентичность’ обозначает самосознание индивида4. Далее он пишет: «Понятие
self вполне можно перевести термином идентичность. Идентичность возникает, если
импульсивное и рефлексивное Я находятся
Понятие идентичности: интерпретационный анализ
в постоянном устойчивом взаимодействии.
Идентичность есть постоянный диалог, в котором индивид общается с самим собой, т. е.
с обеими “половинками’ своей личности.
Если обе стороны Я находятся в гармоничном равновесии друг с другом, мы говорим о
состоявшейся личности»5.
Вернемся, однако, к вопросу о том, как
понятие идентичности «перекочевало» в социологию. Ведь очевидно, что использовать
в социологической теории понятие, заимствованное, как в нашем случае, из психоанализа/
эго-психологии, возможно лишь при наличии
соответствующего теоретико-методологического обоснования. Чем можно объяснить популярность упомянутого понятия именно среди социологов – современников Э. Эриксона,
да и последующих поколений социологов?
На первый вопрос трудно ответить однозначно. Прежде всего, характер взаимодействия двух дисциплин – психоанализа и социологии – с начала XX века и вплоть до
конца 80-х годов можно описать, как непрерывную череду концептуальных заимствований, в большинстве своем необоснованных и
безапелляционных именно со стороны социологов. Практически единственным исключением являлся Т. Парсонс, этот ученый par
excellence6. Воззрения же социологов, пытающихся обосновать использование психоаналитических понятий, подвергали критике,
часто незаслуженной. Показателен в этой
связи пример с книгой Дж. Ф. Скотта7. ‘Эго’,
‘катексис’, ‘интроекция’, особенно ‘интернализация’, ‘идентификация’, ‘идентичность’ и
даже ‘бессознательное’ – вот далеко не полный список понятий, перекочевавших из психоанализа в социологию. В связи с этим можно подвергнуть сомнению определения понятия ‘идентичность’, приведенные, в частности, в работах П. Бергера и Т. Лукмана8,
В. Блума9, А. Вендта10. Однако неадекватное
использование психологической концептуализации при анализе социальных процессов
может привести к редукционизму, то есть неоправданному объяснению сложных явлений
с помощью законов, свойственных явлениям
более простым11.
Не без иронии Э. Эриксон и сам признает факт не всегда корректного использования
понятия ‘идентичность’ социологами. «Ради
логической или экспериментальной гибкости
(и в угоду научному сообществу) они пытаются толковать эти термины (кризис иден-
105
тичности и др.) в связи с социальными ролями, чертами характера или представлениями
людей о себе, игнорируя менее податливые и
более зловещие, а часто это означает и более
важные значения термина», – отмечает он12.
Отчасти ситуацию можно объяснить отсутствием четкого определения данного понятия, определения, с формулировкой которого
трудности возникали и у самого Эриксона.
Идентичность охватывает «нечто столь
широкое и на первый взгляд, самоочевидное,
что, казалось бы, настаивать на точном определении означает придираться; в то же время
оно используется столь узко, что общий смысл
термина теряется, и с таким же успехом можно
было бы использовать какой-нибудь другой»,
– подчеркивает Э. Эриксон13. Не в социологии,
но в психоанализе существует традиция использования метапсихологических, абстрактных понятий, метафор, а понятие ‘идентичность’ в его первоначальном значении следует
относить к такого рода метафорам. Но даже
«традиционный психоанализ не в coстоянии
целиком постичь идентичность, потому что
он не выработал терминологии, описывающей
среду (социальную)»14.
Последняя цитата вполне может послужить показателем как противоречивости данного понятия, так и его интегративного характера – именно идентичность объединяет в
себе и индивидуальное, и социальное начала,
представляя собой феномен, возникающий
из диалектической взаимосвязи индивида и
общества – как было отмечено П. Бергером и
Т. Лукманом15. Базовым отношением между
общественной средой и личностью становится модель отношений «мать-дитя» в процессе
становления индивидуальной идентичности.
Она представляет общественную систему
в миниатюре, позволяет приспособиться к
ней, учиться воспринимать и оценивать отношения людей в обществе, строить свой
собственный «мировой порядок». П. Бергер в
своей статье16, написанной незадолго до выхода в свет «Социального конструирования
реальности», утверждал, что объектами совместного изучения психоанализом и социологией выступают именно семья, внутрисемейные отношения, специфика социализации
в семье ребенка.
Следует ли расценивать теорию Э. Эриксона как попытку преодолеть методологическую пропасть, разделяющую психоанализ
и социологию? Кстати заметим, что одна из
Г. Г. Винограденко
106
наиболее значимых, с нашей точки зрения, работ в этом плане – книга Н. Чодроу «Воспроизводство материнской заботы. Психоанализ
и социология гендера», объединившая психоаналитическую и социологическую теории,
была написана почти три десятилетия спустя
после теории Эриксона17. В таком случае интерес социологов-современников Эриксона к
его теории закономерен, но оправдан ли он?
В отличие от З. Фрейда, Э. Эриксон не сводит развитие личности лишь к развитию ее
психосексуальных качеств, являющихся результатами ее детских идентификаций. Рассматривая психологическое развитие личности (восемь стадий на протяжении всего жизненного цикла индивида) в психосоциальной
перспективе, он акцентировал свое внимание
на роли социальных факторов в практически
бессознательном (!) процессе формирования/
преобразования эго-идентичности. К эгоидентичности Эриксон относит осознанное
чувство индивидуальной уникальности, так
же, как и подсознательное стремление индивида к непрерывности опыта. Идентичность
выражается в психосоциальном чувстве благополучия18. Акцент на важности социальных
факторов подкупает, но как быть с тем, что
формируется/преобразовывается не ‘идентичность’, а ‘эго-идентичность’, да еще бессознательно?
К традиции использования понятия ‘эгоидентичности’ наиболее близка позиция
функционалистов, в частности уже упомянутого нами Т. Парсонса. Они концептуализировали разум индивида как систему функциональных компонентов – эго, ид и суперэго, взаимодействующих в меняющейся
социальной среде. Роль эго в этой системе
сводится к тому, что, доминируя над другими компонентами, оно берет на себя интегративную и адаптивную – две наиважнейшие функции упомянутой системы, тем
самым придавая конкретной системе несомненную идентичность19. Таким образом,
природа эго в большей степени социальна,
чем это осознается индивидом – «носителем эго» и, согласно Фрейду, «часть эго –
Бог знает, насколько важная часть – может
быть бессознательной, без сомнения является таковой»20.
Заметим, что, согласно Э. Эриксону, в
процессе идентификации преобладает именно бессознательное начало над началом сознательно-рефлексивным. Именно потому
Эриксон не в состоянии однозначно ответить
на вопрос о конечной природе эго, о сознательных и бессознательных детерминантах
процесса становления эго и, как следствие, о
природе самой идентичности. Для него природа эго так и остается загадкой, несмотря на
попытку ее решения.
Социологи же, подобно Т. Парсонсу, начали смело использовать психоаналитические
понятия, аргументируя это использование –
подчас не вполне убедительно, но искренне –
для построения собственной теории21. Иными
словами, они стали попросту отказываться
от нарочитого (на самом деле, необходимого) психологизма, являющегося неотъемлемой частью любой социальной теории.
Проявления эго-идентичности разнообразны. По мнению социологов, она проявляется
и в воззрениях индивида (в его убеждениях
и установках), в его нормах (если таковые
имеют место быть), в поведении индивида и
в его социальных ролях (в каких-то – больше,
в каких-то – меньше). Она характеризуется,
словами Э. Эриксона, «актуально по-разному
выраженным, но всегда присутствующим
чувством реальности самости (self) в социальной реальности…»22.
Подводя итог нашему небольшому исследованию, отметим, что современное социогуманитарное знание неизбежно приобретает
междисциплинарный характер. Трансляция
понятий и методов из одной его области в
другую, безусловно, обогащает социогуманитарный дискурс в целом. Это относится
и к понятию ‘идентичность’. Тем не менее,
не хотелось бы, перефразируя высказывание С. Тулмина, чтобы ‘идентичность’ была
понятием, «которые все используют, но никто не объясняет их смысла»23. Всякий раз,
употребляя понятия ‘характер личности’,
‘эго’, ‘self’, ‘социальная роль’, ‘индивидуальность’, ‘социально-психологический портрет’, ‘социально-психологические качества’
как синонимы индивидуальной идентичности, а ‘этнос’, ‘народ’, ‘нация’ – как синонимы идентичности социальной, мы не должны
забывать о том содержании, которое вкладывал в понятие ‘идентичность’ Э. Эриксон.
Примечания
Erikson, E. H. Identity and Life Cycle. New
York: Norton, 1980. P. 25 (курсив мой – Г. В.).
2
McCall, G. J. Identities and interactions /
1
Понятие идентичности: интерпретационный анализ
G. J. McCall, J. L. Simmons. New York: Free
Press, 1978. P. 65.
3
См. напр.: Nagel, J. American indian ethnic
renewal : Politics and the resurgence of identity. American Sociological Review, 60, 1995.
P. 947–965; Scheff, T. Emotions and identity: A
theory of ethnic nationalism // Social Theory and
the Politics of Identity / ed. C. Calhoun. Philadelphia : Temple Univ. Press, 1994. P. 277–303.
4
Абельс, Х. Интеракция, идентификация,
презентация. СПб., 1999. С. 25.
5
Там же. С. 41.
6
См. Напр.: Scott, J. F. Internalization of norms : a
sociological theory of moral commitment . Englewood Cliffs, NJ : Prentice-Hall, 1971.
7
Toulmin, S. Human Understanding. Vol. I.
Princeton : Princeton Univ. Press, 1972.
8
Berger, Peter L. The Social Construction of
Reality / Peter L. Berger, Th. Luckmann. New
York : Doubleday, 1966. Р. 132.
9
Bloom, William. Personal Identity, National
Identity, and International Relations. Cambridge : Cambridge Univ. Press, 1990. Р. 52.
10
Wendt, Alexander. Anarchy is What States
Make of It // International Organization. 1992.
Vol. 46. P. 397.
11
Endleman, R. Psyche and society: explorations
in psychoanalytic sociology. New York: Columbia Univ. Press, 1981. Р. 3.
12
Эриксон, Э. Идентичность : юность и кризис. М. : Флинта : МПСИ : Прогpесс, 2006.
С. 25 (курсив мой – Г. В.).
107
Там же. С. 24.
Kroger, J. Preface // Discussions on ego identity / ed. J. Kroger. Hillside, NJ : Lawrence Erlbaum, 1993. P. 33 (дополнение курсивом мое).
15
Berger, Peter L. The Social Construction of
Reality. P. 174.
16
Berger, P. Towards a sociological understanding of psychoanalysis // Social research. 1965.
Vol. 32. P. 26–41.
17
Chodorow, N. The reproduction of mothering : psychoanalysis and the sociology of gender.
Berkeley: Univ. of California Press, 1978.
18
Kroger, J. Identity Development during Adolescence // Blackwell handbook of adolescence/
Gerald R. Adams, Michael D. Berzonsky (eds.).
Blackwell Publishing Ltd., 2003. P. 206.
19
Parsons, T. Social Structure and Personality. New York : The free Press, 1965. P. 30–31;
Gabriel, Y. The fate of unconscious in the human sciences // Psychoanalytic Quarterly. 1982.
Vol. 51. P. 258.
20
Gabriel, Y. The fate of unconscious in the human sciences. P. 269.
21
См. напр.: Parsons, T. Social Structure and
Personality.
22
Erikson, E. H. The concept of ego identity //
Journ. of the American Psychoanalytic Association. 1956. Vol. 4. P. 105 (курсив мой – Г. В.).
23
Toulmin, S. Human Understanding. Vol. I.
Princeton : Princeton Univ. Press, 1972. P. 8.
13
14