Своя истина

Своя истина
С конца восьмидесятых годов, когда казахстанские литературоведы впервые во весь
голос заговорили о поэте трагической судьбы Магжане Жумабаеве, не ослабевает интерес
широких кругов общественности, читателей к жизни и творчеству этой яркой звезды на
небосклоне казахской поэзии. Его пламенные стихи всегда будут вдохновлять новое
поколение поэтов, его гражданскии пафос останется созвучным современности при любой
общественно-экономической формации.
Но в чем заключается тайна неисчерпаемой духовной энергии, поэтической силы стихов
Магжана, притягивающих, как магнит, миллионы читателей на его родине и за рубежом? И как
не удивляться прозорливости классика казахской литературы Мухтара Ауэзова, который, в
период разгула охоты за «врагами народа», не дрогнув перед бесчувственной репрессивной
машиной, предрекал молодому поэту вечную славу: «Из числа всех нынешних писателей
только слово Магжана устремлено в будущее и достойно останется в памяти грядущих
поколений»!
Стихи Магжана часто не соответствуют канонизированной технике современного
стихосложения. В них часто встречаются устаревшие слова, повторы, простые схемы. Но
именно вольный стиль поэзии Магжана, его неподражаемость, стремление к индивидуальности позволили одному из выдающихся мыслителей тех времен Жусупбеку
Аймаутову еще в 1923 году (пятый номер «Лениншил жас») сделать вывод о том, что Магжан
Жумабаев как поэт не отличается глубиной философской мысли, его стихи не способны
передавать во всей полноте реальную картину современной ему жизни, поднять народ на
большие свершения. «Магжана нельзя считать поэтом глубокомысленных взглядов, он поэт
тонких чувств, сладких грез, он поэт не бедняков, а нации», - писал Жусупбек Аймаутов,
подчеркивая тем самым, что Магжану, в сущности, были чужды идеи классовой борьбы и его
стихи отражали чаяния всего народа, а не «угнетенного класса».
Ради справедливости надо сказать, что в газете «Енбекши казах» за 22 октября 1925
года была опубликована анонимная полемическая статья против Аймаутова, который «не
понимает романтизма в поэзии Магжана», абстрактно трактуя марксизм. Как это ни горько
осознавать, среди тех, кто «усмотрел» в произведениях Магжана «нелояльность» к идеям
пролетариата, был и Сакен Сейфуллин. Известное произведение Магжана «Батыр Баян» было
однозначне оценено им как «националистического содержания».
Стремление поэта к духовной независимости, быть самим собой, в стороне от
идеологических противостояний выражается в стихотворении «Огонь»:
Узких глаз моих взор
Искрометен и скор,
Я любуюсь собой,
На земле одинок,
Лишь огонь только Бог.
Магжан, не пожелавший слепо следовать предписанным канонам и сохранивший свою
индивидуальность во взглядах на общественно-политические процессы, на литературные
тенденции своей эпохи, был не понят своими современниками. От многих других поэтов той
среды его отличало прогрессивное мировоззрение, стремление к новизне. Не случайно
Мухтар Ауэзов, говоря, что среди казахских поэтов он ставит Магжана на второе место после
Абая, уточнял, что любит его за утонченный европейский стиль. «Магжан поэт высокой культуры. Судя по гармонии внешнего узора его стихов и глубины чувств, он опередил свое время», писал он.
Анализ его стихов разных лет показывает, что Магжан, хотя многие литературоведы
отмечают его свободный стиль, яркость используемых им метафор, эпитетов, не увлекался
внешней формой. Видимо, осознавая предназначенную ему судьбой высокую миссию в
обществе, задавал себе мучительный вопрос:
Я с разумом был явно не в ладах,
Теперь меня преследует лишь страх,
Однажды я уйду в сырую землю,
Так чем помянут мой остывший прах?
Примечательно то, что эти откровения, навеянные глубоким осмыслением своей роли в
обществе, принадлежат не человеку, который на склоне лет подводит итоги пройденного
жизненного пути, а молодому поэту, которому, когда писал он эти строки, не было и двадцати
семи лет. Тут мы опять вспоминаем слова Мухтара Ауэзова о том, что Магжан -личность
неординарная, «его слова устремлены в будущее».
Творческая деятельность Магжана всегда вызывала противоречивую оценку. Еще в
двадцатые годы одни приписывали ему роль пролетарского трибуна, другие обвиняли его в
ностальгии по феодальному прошлому, объявляли «врагом народа» Очевидно, вся вина
Магжана в том, что в его пламенных стихах выражена безграничная любовь к своему народу,
душевная тоска по национальной самобытности, устои которой начали разрушаться на его
глазах.
Сложная и порой противоречивая природа творческого наследия Магжана Жумабаева
требует более глубокого и всестороннего анализа, свободного от субъективной оценки. Не
секрет, некоторые исследователи совершенно незаслуженно приписывают, например, высокий
отзыв о Магжане как о «казахском Пушкине» Брюсову. На самом деле слова о том, что
«Магжан Жумабаев имеет для казахского народа такое же значение, как для англичан Шекспир, для русских - Пушкин», принадлежат академику Алькею Маргулану. Конечно, Магжан
Жумабаев занимает особое место в казахской литературе. Но он не нуждается в
приукрашивании его жизненного и творческого пути. Потому что у Магжана есть своя истина,
которую предстоит постигать многим поколениям грядущей эпохи.
Марат ЕРМУКАНОВ
Ермуканов М. Своя истина // Северный Казахстан. – 2008. – 20 июня. – С.8