ПЕРЕВОД СЛОЖНЫХ МЕТАФОР В ТРАГЕДИИ В. ШЕКСПИРА

Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328).
Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 143–145.
Н. Н. Дуринова
ПЕРЕВОД СЛОЖНЫХ МЕТАФОР
В ТРАГЕДИИ В. ШЕКСПИРА «МАКБЕТ»
Анализируется перевод нескольких относящихся к новоанглийскому (шекспировскому) периоду метафор, которые представляют трудность для понимания и перевода в силу ряда причин:
изменения значения ключевого слова, выраженного идиоэтнического компонента, утраты представления об описываемых реалиях. В большинстве случаев это приводит к невольному искажению смысла, заложенного в тексте оригинала.
Ключевые слова: метафора, перевод, смысл, текст оригинала.
Перевод метафор никогда не считался делом простым, но он дополнительно осложняется целым рядом обстоятельств, которые в
переводном тексте часто приводят к семантическим деформациям. Например, Макбет, замышляя убийство благородного Банко, так говорит наемным убийцам:
103 And I will put that business in your bosoms,
104 Whose execution takes your enemy off,
105 Grapples you to the heart and love of us.
1 (Пер. Соловьева)
Скажите, и я вам доверю дело / Что, уничтожив вашего врага, / Вас прикует к моей любви
сердечной.
2 (Пер. Лозинского)
И я вложу вам в грудь один поступок, / Который вас избавит от врага / И свяжет с нашим
сердцем и любовью.
3 (Пер. Корнеева)
И я вам дело дам. / Свершив его, врагу вы
отомстите /И место в нашем сердце обретете.
4 (Пер. Пастернака)
Как вам с врагом заклятым рассчитаться / И
этим нашу милость заслужить.
Ключевым словом в этих строках является
глагол grapple, который взят из борцовской
терминологии и в современном английском
языке имеет значение «сцепиться; бороться,
схватываться, а также обхватывать (противника)» [2. C. 66]. Можно сказать, что в тексте реализуется именно это значение, но в этимологическом плане глагол grapple более сложной
семантической природы. Он рассматривается
как синоним глагола hook (зацеплять, цеплять
крючком) [4. ��������������������������������
C�������������������������������
. 200], и в этой семантике прослеживается действие, прямо обратное тому, о
чем говорит Макбет.
Этимологический словарь приводит значение русского слова «коготь», соответствующего
hook, обозначающего «железный крюк». Склоняемся к мысли, что этимологически более ран-
нее значение �������������������������������
XV�����������������������������
века является и более образным. Не привлекать любовью, а зацепить и притянуть железными когтями, как хищная птица, –
вот чего добивается Макбет. В (1) варианте при�
кует к моей любви сердечной подчеркивается
насильственность предполагаемого действия и
прочная неразрывная связь участников. Второй
и свяжет с нашим сердцем и любовью, третий и
место в нашем сердце обретете и четвертый и
этим нашу милость заслужить переводы в образном смысле нейтральные. Конечно, не всегда удается сохранить образный компонент, но
за исключением первого перевода не делается
даже такой попытки. Можно было бы переосмыслить этот глагол хотя бы через то значение,
которое дано в англо-русском словаре.
Трудность перевода возрастает, если метафорический образ опирается на реалии, о которых читатель имеет самое смутное представление, например алхимия, и, соответственно,
метафоры, тематически с ней связанные. Так,
леди Макбет, убеждая своего супруга в успехе
задуманного ими убийства, говорит, что напоит стражу у дверей короля.
64 his two chamberlains
65 Will I with wine and wassail so convince
66 That memory, the warder of the brain,
67 Shall be a fume and the receipt of reason
68 A limbeck only (Акт I, сцена 7).
1 (Пер. Соловьева)
Двоих телохранителей его / Я так вином и
брагой напою, / Что память, сторож мозга, станет дыбом, / И обратится в перегонный куб /
Сосуд ума.
2 (Пер. Лозинского)
обоих спальников его / Я так смирю вином и
крепкой водкой, / Что память, сторож мозга, станет паром, /А храм рассудка - перегонным кубом.
3 (Пер. Корнеева)
Я подпою вином и крепкой брагой / Обоих
слуг его, чтоб стала память, / Привратница в
144
дворце рассудка, паром, / А сам рассудок – перегонным кубом.
4 (Пер. Пастернака)
и только лишь уснет,/ Я напою его оруженосцев / Обоих так, что разведу пары / У них в
мозгах, как в перегонных кубах.
Комментарии объясняют, главным образом, процесс перегонки, но не метафору. Отсутствие четкого представления сказывается
и на переводах. Посмотрим, как определяется
память – ключевое слово в данной метафоре,
с которой и происходят всевозможные превращения. Память как сторож мозга (1, 2) – понятная читателю калька, но лучше бы сказать,
что память стоит «на страже мозга», поскольку она охраняет мозг от внешних воздействий.
Выражение память как привратница в дворце
рассудка (3) синонимично сторожу мозга, но
не оправданно, поскольку в оригинале сказано
вместилище, а не дворец, так как дворец предполагает великолепие и торжественность.
Теперь обратим внимание, как представляются переводчикам превращения, происходящие с памятью. В двух случаях она станет
паром (2, 3), на это есть указание в тексте, но,
может, точнее сказать, «превратится в испарения». Первый перевод предлагает вариант ста�
нет дыбом, что ни в образном, ни в смысловом
отношении не соответствует оригиналу. «Дыбом» встают волосы от страха, ужаса, но не от
опьянения. Разведу пары у них в мозгах (4) –
очень натуралистично, но вряд ли верно. Леди
Макбет при всем коварстве это не под силу.
Переводы (1, 2, 3), в которых изменения, происходящие с памятью, ассоциируются с пере�
гонным кубом, воспринимаются современным
читателем скорее как химический процесс, а не
образ.
Метафора не только орнаментальный прием, она несет в себе и новый смысл. Вероятнее
всего, можно предположить следующее. Считалось, что винные пары поднимаются из желудка к мозгу, и он, как нагреваемая в реторте
жидкость превращается в пар. Этот пар собирается в верхнем сосуде (алембике), где образуется чистая жидкость без прежних свойств.
Применительно к данной ситуации память освободится от прежних воспоминаний, так что
слуги не будут ничего помнить при пробуждении. На это надеется леди Макбет, когда задумывает свое злодейство.
Культурологическая специфика почти всегда приводит к семантической недостаточности и даже деформации текста оригинала. Так,
Н. Н. Дуринова
Макбет говорит приближенным короля, как он
увидел его убитым:
111 Here lay Duncan,
112 His silver skin lac’d with his golden blood,
1 (Пер. Соловьева)
Предо мной / Лежал Дункан, и золотая
кровь / Серебряную кожу окаймляла;
2 (Пер. Лозинского)
Здесь лежал Дункан; / Кровь золотом расшила стан сребристый
3 (Пер. Корнеева)
Дункан лежал пред нами, / И расшивала золотая кровь /Серебряную кожу,
4 (Пер. Пастернака)
Передо мной лежал Дункан в крови, / Позолотившей серебристость кожи.
Содержание этих строк понятно, поэтому
внимание привлечено к их форме. Ключевое
слово lacе дословно значит «шнурок, тесьма,
кружево» [2. C. 314], но по отношению к королю-мужчине возможны только первые два
варианта. Окаймляла (1) – сказать хорошо, но
неточно, так как предполагается, что кайма
обрамляет, не затрагивая кожу, и на коже нет
крови, что противоречит ситуации. Второй перевод кровь золотом расшила, можно понять
двояко, так как глагол «расшить» имеет два
значения: «распороть, разрезая» и «украсить
узорным шитьем» [3. C. 669]. Конечно, подразумевается первое значение, поскольку от удара кинжалом образуется «полоска крови», но
золото и серебро, появляющиеся в тексте, не
исключают и второго значения.
Странно ассоциировать с королем серебри�
стый стан (2). Это характеристика, которая
дается женщинам, к тому же «серебристость»
может быть связана с кожей, а не со «станом».
Третий перевод с этой точки зрения наиболее
удачен: расшивала золотая кровь // Серебря�
ную кожу, тем более что в ней есть подтекст:
«расшивать» – не только «покрывать узором,
но и «раскрывать, разъединять», поскольку на
теле короля зияли раны. Четвертый перевод
в крови, позолотившей серебристость кожи
близок к (3), но лишен подтекста.
Противопоставление золото – серебро понятно русскому читателю в том смысле, что
они подчеркивают «драгоценность» королевской особы. Однако в оригинале заложена,
думается, другая мысль. В кельтских языках, а
«Макбет» – шотландская трагедия, золото традиционно ассоциировалась с красным цветом
и с кровью, а серебро – с белым [1. C. 14]. В
русском же языке золото – желтого цвета, по-
145
Экологическая проблематика в фантастическом дискурсе
этому оно никак не ассоциируется с пролитой
кровью, и в этом значении оппозиция «золото – серебро» снимается на уровне контекста.
Список литературы
1. Дыбо, А. В. Основные цветообозначения
в кельтских языках / А. В. Дыбо, Т. А. Михайлова, Ю. В. Норманская // Моск. лингв. журн.
Т. 6, № 1. С. 4–30.
2. Новый большой англо-русский словарь:
в 3 т. / под ред. Ю. Д. Апресяна. М., 1993. Т. 2.
829 с.
3. Ожегов, С. И. Толковый словарь русского языка / С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. М.,
1998. 940 с.
4. Oxford Concise Dictionary of English Etymology. Oxford, 2003. 552 p.
Список источников
1. Шекспир, В. Избр. соч. / пер. с англ.
С. М. Соловьева; примеч. А. А. Смирнова. T. 1.
М. ; Л., 1938. С. 191–314.
2. Шекспир, В. Избранные произведения / пер. с англ. М. М. Лозинского; примеч.
М. П. Алексеева и А. А. Смирнова. М. ; Л.,
1950. С. 502–647.
3. Шекспир, У. Макбет. Антоний и Клеопатра. Кориолан. / пер. с англ. Б. Л. Пастернака.
М., 2001. С. 5–128.
4. Шекспир, У. Полн. собр. соч.: в 8 т. / пер.
с англ. Ю. Корнеева; примеч. А. А. Смирнова
и А. А. Аникста. М., 1960. Т. 7. 110 с.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 37 (328).
Филология. Искусствоведение. Вып. 86. С. 145–147.
Е. В. Иванова
ЭКОЛОГИЧЕСКАЯ ПРОБЛЕМАТИКА
В ФАНТАСТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ
Исследование выполнено при финансовой поддержке Министерства образования и науки
РФ в рамках федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры
инновационной России на 2009–2013 гг.», государственный контракт № 16.740.11.0761
Рассматривается возможность выделения экологической фантастики в особый подвид научной фантастики в рамках фантастического дискурса.
Ключевые слова: фантастический дискурс, экологическая фантастика.
С точки зрения когнитивной лингвистики
дискурс представляет собой «речемыслительный процесс, объективированный во множестве текстов, связанных друг с другом общими стратегиями порождения и понимания,
имеющими согласующуюся с этими стратегиями внутреннюю организацию и служащими для генерирования и передачи смысла, а
также для декодирования других текстов»
[4. С. 11]. Фантастический дискурс в рамках
художественного дискурса есть совокупность
множества фантастических произведений,
находящихся в постоянном взаимодействии
между собой и другими видами дискурса, основной задачей которых является создание
фантастической (альтернативной) реальности
с целью художественного воздействия на читателя.
Фантастическая литература в наше время
пользуется огромной популярностью среди
читателей разного возраста, социального положения, пола. Наиболее удачно, на наш взгляд,
объяснили «модность» фантастической литературы братья Стругацкие, дав следующее
определение фантастики: «Фантастика есть
отрасль литературы, подчиняющаяся всем общелитературным законам и требованиям, рассматривающая общие литературные проблемы
(типа: человек и мир, человек и общество и
т. д.), но характеризующаяся специфическим