вторая половина 1950-х – начало 1980
реклама
Кирчанов М.В. Немецкое национальное движение в СССР: вторая половина 1950-х – начало 1980х годов (по материалам публицистики и самиздата) / М.В. Кирчанов // Германия и Россия: события, образы, люди. Сборник российско-германских исследований / отв. ред. С.В. Кретинин. – Воронеж, 2007. – Вып. 5. – С. 91 – 100. М.В. Кирчанов Немецкое национальное движение в СССР во второй половине 1950-х – начале 1980-х годов. История отношений между русскими и немцами в ХХ веке отличалась значительной противоречивостью. Историческая память и взаимные представления отягощены двумя мировыми войны, взаимными преследованиями, представлениями друг о друге как о врагах. Отношения между русскими и теми немцами, которые жили в России отличались еще большей динамичностью и напряженностью – первая мировая война привела к началу антинемецкой истерии, немцы пострадали и во время политических репрессий, с началом Великой Отечественной войны они были лишены своей автономии, после войны отношения между властью и немцами были далеки от идеальных. С другой стороны, в отечественной германистике на фоне исследований по истории немцев в России ощущается нехватка работ, посвященных взаимоотношениям между советской властью и российскими немцами после 1945 года в контексте истории немецкого национального движения1. В центре внимания автора в настоящей статье проблемы истории немецкого национального движения в Советском Союзе во второй половине 1950-х – начале 1980-х годов и истории российсконемецких отношений. Автор не ставит задачу анализа отношений между СССР и двумя немецкими государствами на дипломатическом уровне, так как эта проблема достаточно глубоко изучена. Под российско-немецкими отношениями я понимаю те отношения, которые развивались между русским и немцами, проживавшими на территории СССР. Национальное движение немцев в послевоенном Советском Союзе имеет несколько существенных особенностей, которые выделяют и отличают его от национальных движений других нерусских народов. Первая особенность немецкого национального движения – оно началось позднее, чем национальные активизации других народов СССР, не во второй половине 1940-х, а в 1960-е годы. Вторая особенность состоит в том, что немецкое движение, в отличии от национальных движений латышей, литовцев, эстонцев и 91 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com украинцев не ставило цели отделения от СССР и создания независимой национальной государственности, стремясь только к восстановлению национальной немецкой автономии. Третья особенность – немецкое движение (в отличии от украинского с центрами во Львове и Киеве, латышского с центром в Риге и т.п.) не имело своего единого центра, так как немцы проживали в различных регионах Советского Союза. Четвертая особенность – немецкое национальное движение имело меньше проявлений в отличии от украинского, латышского и других национальных движений. Если украинский, латышские и другие национализмы проявлялись в литературе, кинематографии, исторических исследованиях, то немецкие интеллектуалы могли использовать для развития своей национальной идентичности, как правило, художественную литературу, так как феномен немецкой советской историографии или кинемотографии в СССР не возник. Пятая особенность – немецкое движение, в отличии от, например, латышского, стремившегося в первую очередь к защите национальной идентичности, было политическим, в ряде случаем либеральным, граждански ориентированным, отстаивающим, в первую очередь, гражданские права (право на свободу передвижения, на возвращение на территории, откуда немцы были депортированы) и лишь потом – национальную идентичность. И последняя, шестая, особенность немецкого движения – советские немцы в своем движении могли надеяться на поддержку независимого немецкого государства ФРГ, несмотря на то, что власти стремились сократить возможности для контактов между советскими немцами и их соотечественниками из Западной Германии. Немецкое национальное движение в СССР начинается во второй половине 1950-х годов2, что было связано с политическими изменениями в стране – со смертью И. Сталина, смягчением советской внешней политики, некоторым потеплением отношений между СССР и ФРГ, о чем, в частности, свидетельствует визит в 1955 году в Москву федерального канцлера Конрада Аденауэра. Например, именно во время визита немецкой делегации был поставлен вопрос, с одной стороны, о возвращении в Германию насильственно удерживаемых в СССР немцев, и, с другой, были затронуты проблемы собственно советских немцев. Национальной активизации немцев способствовали и отдельные меры, предпринимаемые советскими властями. В декабре 1955 года была упразднена система спецпоселений для немцев, а специальные комендатуры, призванные следить за немцами и ограничивать их передвижение, были распущены. В Указе об отмене спецпоселений 92 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com говорилось, что «существующие ограничения в правовом положении спецпоселенцев... в дальнейшем не вызываются необходимостью». С другой стороны, указ не разрешал всех проблем советских немцев – им не было возвращено конфискованное имущество и они не получили права на возвращение в места раннего жительства3. Ко второй половине 1950-х годов стало очевидно, что немецкое национальное движение будет иметь два направления – политическое и культурное. С одной стороны, немецкие деятели начали робко высказываться о необходимости восстановления автономии, с другой, более активно заниматься культурной и просветительской деятельностью. В 1955 году впервые после войны на немецком языке стала выходить газета немцев, живших на Алтае. Газета, называвшаяся «Arbeit», просуществовала недолго, до 1957 года, пока в Москве не начала выходить единая газета для немцев «Neues Leben». Правда, советские власти не решились пресечь местную инициативу алтайских немцев и им было позволено издавать две местные газеты «Rote Fahne» и «Arbeitsbanner». Эти издания выходили до 1959 года, пока власти не решились окончательно их поставить под контроль, объединив в одну газету «Rote Fahne». Эти первые немецкие издания имели не политические, а культурные задачи, будучи призванными повысить статус немецкого языка. Кроме этого, наряду с изданием немецкоязычной периодики, начинается и преподавание немецкого языка в школах в местах компактного проживания немцев. Эта задача была особенно актуальной, так как депортированные немцы жили в иноязычном окружении и немецкая литературная норма постепенно размывалась. Ослаблению языковой идентичности способствовало и то, что многие немцы, получившие образование на родном языке, погибли во время войны или умерли в ссылке. Местные власти воспринимали попытки немцев возобновить обучение на родном языке без энтузиазма – например, к 1961 году на Алтае проживало около 140 тысяч немцев, но существовало только пять классов с преподаванием на немецком языке. В такой ситуации немецкий язык становится маргинальным, вытесняется из образования и превращается в язык бытового, домашнего, общения. Поэтому, немецкие писатели, которые во второй половине 1950х годов, смогли вернуться в литературу, пытались изменить ситуацию и повысить статус немецкого языка. Именно поэтому, Виктор Клейн, Фридрих Больгер, Андреас Крамер, Рудольф Жакмьен, Иоганнес Варкетин, Александр Реймген и другие советские авторы немецкого происхождения писали на немецком языке. С другой стороны, некоторые немецкие писатели стремились 93 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com сочетать литературную деятельность с педагогической, но несмотря на все их усилия немецкая советская литература находила ограниченный круг читателей. В 1960-е годы немецкие советские интеллектуалы более активно начинают обсуждать проблему восстановления немецкой автономии. Власти уже были не в состоянии игнорировать все более возраставшую активность немцев. Поэтому, в августе 1964 года был подписан указ «О внесении изменений в Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 года “О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья”». Августовский указ 1964 года свидетельствовал, что «в годы Великой Отечественной войны подавляющее большинство немецкого населения вместе со всем советским народом своим трудом способствовало победе Советского Союза над фашистской Германией, а в послевоенные годы активно участвует в коммунистическом строительстве»4. Вместе с тем, Указ имел компромиссный характер: с одной стороны, обвинения с немцев в измене были сняты, но, с другой, декларировалось, что немцы укоренились в районах нового проживания и, поэтому, необходимость в восстановление Республики немцев Поволжья отсутствует. Понимая, что указ содержит такие решения, которых немцы не ждут, советское правительство обнародовало его только в 1965 году5. Не дав согласия на восстановление немецкой автономии в СССР, советские власти сняли с немцев ограничения в социальной сфере, позволив занимать раннее закрытые и недоступные государственные посты и должности, чем фактически подтвердили предположение канадского украинского историка Сергия Екельчика о том, что Советский Союз после 1945 года превратился из государства равных наций, но не равных классов в государство равноправных классов, но не наций6. Например, в 1965 году немец В. Лейн стал министром пищевой промышленности Казахской ССР. Возникают условия и для получения университетского образования, среди ученых становится больше немцев, как правило – в естественно-научных и сельско-хозяйственных дисциплинах. Снимаются ограничения и для службы немцев-офицеров в армии. Таким образом, создав условия для служебного роста и профессиональной самореализации немцев, советские власти пытались снять важнейший вопрос – вопрос о восстановлении немецкой автономии. В ответ на такую политику и игнорирование интересов немецкого населения в СССР начинается активизация национального движения. В местах компактного проживания немцев возникают инициативные группы, лидеры которых писали письма в 94 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com официальные советские инстанции. В этих письмах они, как правило, декларировали свою лояльность, но просили восстановить несправедливо нарушенные права немцев на автономию. В январе 1965 года группа немецких деятелей была принята председателем Президиума ВС СССР А. Микояном7. Один из лидеров советских немцев Г. Михель высказал благодарность немецкого народа за реабилитацию, но и указал на то, что немцы ждут восстановления автономии. Микоян со своей стороны указал на вклад немцев в освоении целинных земель, обещал добиться отмены ограничений для немцев жить на территории европейской части Советского Союза8, но указал на то, что отсутствие автономии не создает преград для развития немецкого языка и культуры. Микоян указал на то, что создание автономии на Волге невозможно, так как отъезд немцев из Казахстана будет ударом по хозяйству республики: «Сейчас в целинном крае вести хозяйство без немцев невозможно, и восстановление республики вызовет огромные экономические затраты»9. Таким образом, советское руководство отказывалось от реализации политических требований советских немцев, идя на незначительные уступки в культурном и языковом плане. В рамках такой линии в 1966 году было разрешено издание еще одной газеты на немецком языке «Freundschaft». Годом раннее было принято постановление «Об издании литературы для немецкого населения СССР». Согдасно этому документы, издательство «Прогресс» и «Казахстан» были обязаны ежегодно и планомерно издавать книги на немецком языке. Во второй половине 1960-х – начале 1970-х годов начинают более широко выходить книги немецких писателей Герольда Бельгера, Андрея Дебольски, Вольдемара Гердта, Арно Прахта, Эрнста Кончака, Виктора Клейна и других. Но и само развитие немецкой советской литературы отражало компромиссный характер отношений между немцами и властью: немецкие писатели получили возможность писать на немецком языке, но были вынуждены оперировать ограниченным кругом тем – они писали о советском патриотизме и колхозном строительстве, подчеркивая свою лояльность, но в то же время они были вынуждены избегать тем о республики немцев в Поволжье, о репрессиях и депортации. В такой ситуации более заметной становится ассимиляция немецкого населения: если в 1959 году 75 % советских немцев родным языком считали немецкий10, то постепенно численность таких немцев сокращалась до 66 % в 1970 и до 57 % в 1979 году11. Реальная ситуация в которой жили немцы в различных регионах СССР была различной. В ряде случаев они смогли достичь 95 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com взаимопонимания с местным населением. В других – отношения были далеки от официальных лозунгов «дружбы народов» и «пролетарского интернационализма». Один из немецких деятелей К. Вуккер писал, что русское население в своем отношении к немцам часто руководствовалось тем образом врага, который возник еще в период Великой Отечественной войны. Он, например, писал, что «не раз я слышал ... окрик: "А что вы хотели? Наши люди в осажденном Ленинграде умирали не меньше!" Иными словами, нас ставили на одну доску с теми, кто окружал Ленинград и душил его голодом, и мы должны были умирать за тех погибших в Ленинграде. Так сказать, око за око, зуб за зуб»12. Такое отношение сохранялось до конца 1960-х годов. Например, тот же Вуккерт вспоминал и такой показательный эпизод: в 1967 году он зашел к своему русскому соседу в селе Новотроицкое (Казахская ССР), к которому приехал брат, потерявший на войне ноги, но, когда тот узнал, что Вуккерт немец, то «бросился на него с криком: Я тебя, гада, сейчас съем! С большим трудом его семье и брату удалось оттащить его»13. Антинемецкие настроения были характерны и для представителей местных властей, которые препятствовали немцам в их желании покинуть территорию СССР и выехать в ФРГ. В 1980 году 246 немцев, которым было отказано в праве на выезд, направили письмо в ВС СССР, где указывали на то, что местные власти игнорируют их права и негативно относятся к тому, что они – немцы: «Заместитель начальника РОВД г. Майский Д.М. Тимофеев объяснил нам, что в нас нуждаются здесь как в рабсиле, и, по его словам, перед тем как выпустить, из нас сначала выжмут все соки. Начальник городского управления КГБ г. Прохладный выразил желание сослать нас всех на БАМ. Зам. начальника РОВД г. Майский Д.М. Тимофеев в беседе с нами возложил на нас вину за гибель 20 млн. советских граждан во время Великой Отечественной войны. Начальник паспортного стола МВД КБ АССР Хуранов сказал однажды, что, будь его воля, он бы всех нас расстрелял»14. Периодически в местной прессе появлялись антинемецкие публикации, которые способствовали, с одно стороны, активизации немецкого движения, а, с другой, усиливали антисоветский настрой местной немецкой интеллигенции. Русские авторы нередко продолжали руководствоваться антинемецкими стереотипами и культивировали непривлекательный образ немца, как вчерашнего врага. Например, весной 1980 года в газете «Челябинский рабочий» появился материал о челябинском рабочем, немце по национальности Александре Боусе. Автор статьи, характеризуя челябинского немца, писал: «Лобастый, с чуть рыжеватыми негустыми волосами, с яркими голубыми глазами... И вдруг 96 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com вспомнились мои военные дни... До сих пор помню я другие каски. Темного, ядовитого зеленого цвета... Со свастикой... И глаза из-под этих касок...Особенно подходили для этих касок голубые глаза с ледком... Нордические глаза — принадлежность к “высшей расе”»15. Очередная активизация национального движения немцев совпала с указом от 3 ноября 1972 года «О снятии ограничений в выборе места жительства, предусмотренного в прошлом для отдельных категорий граждан». Согласно этому указу, власти пошли на некоторые уступки – немцам было разрешено выезжать из Казахстана и Сибири и переезжать в районы Саратовской и Волгоградской области, где раньше находилась Республика немцев Поволжья. Однако число немцев, которые решились на возвращение было невелико. В такой ситуации местные власти не видели в них угрозу и не создавали препятствия для переселения. Однако к концу 1970-х годов власти решили несколько изменить политику в отношении немецкого меньшинства. Во второй половине 1970-х годов власти работали над проектом о создании новой немецкой автономии, но на территории Казахстана. Планировалось объединить некоторые районы Карагандинской, Кокчетавской, Павлодарской и Целиноградской областей, а центром нового территориального образования сделать Ерментау. Главой областного комитета КПСС новой автономии должен был стать Андрей Браун – партийный функционер из Целинограда. Но немецкая автономия на территории Казахстана так и не была создана – в июне 1979 года в Целинограде прошли антинемецкие демонстрации под лозунгами «Нет немецкой автономии!» и «Казахстан – неделим!». Большинство тех, кто принял участие в протестах составили этнические казахи. В такой ситуации советские власти в своем диалоге с немцами отказываются от попыток возродить территориальную автономию. Параллельно становится очевидным то, что официальная политика в отношении советских немцев постепенно начинает меняется, становясь более авторитарной. Для активной деятельности немецких интеллектуалов создаются новые преграды, которые были в первую очередь направлены на ослабление движения за выезд в Федеративную Республику Германию. Уезжая в ФРГ, советские немцы стремились решить как социальные, так и национальные проблемы. В 1974 году правительство ФРГ приняло программу о поощрении реэмиграции тех немцев, которые имеют родственников в ФРГ. К тому времени, по подсчетам немецких деятелей в СССР, заявления на выезд подало около сорока тысяч советских граждан немецкой национальности. В 1974 году активисты немецкого национального движения выпустили самиздатовский сборник «Ре патриа», который задумывался как первый из серии подобных 97 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com изданий. Но в 1975 году его издателей В. Григаса, Л. Бауэра и Ф. Руппеля выпустили из Советского Союза и сборник «Ре патриа» остался единственным. Советские власти давали разрешение на выезд далеко не всем немцам, которые хотели покинуть СССР. Поэтому, в крупных советских городах (в первую очередь – в Москве) начались протестные демонстрации против такой политики советского правительства. 11 февраля 1974 года в Москве у здания ЦК КПСС состоялась демонстрация немцев, добивающихся разрешения на выезд. Во время этой демонстрации Людмила Ольденбург со своими несовершеннолетними сыновьями приковала себя к столбу около здания ЦК. 17 февраля 1974 года аналогичная демонстрация немцев прошла и в Таллинне16. Оппозиционное издание «Хроника текущих событий» так описало демонстрацию, которая прошла в Москве 31 марта 1980 года: «В демонстрации должны были участвовать около 30 человек, но незадолго перед ее началом немцы, прибывшие из г. Нарткала Кабардино-Балкарской АССР, были задержаны сотрудниками милиции. На Красную площадь смогли выйти только 5 человек из г. Котово Волгоградской области. Они несли транспаранты: “Мы хотим жить на своей родине в ФРГ”. Все пятеро были тут же схвачены милицией и отвезены в пункт по охране порядка при Красной площади. Их имена: Виктор (1952 г.р.) и Лидия (1957 г.р.) Эбели, Виктор (1953 г.р.) и Альвина (1955 г.р.) Фрицлеры и Готфрид Облиндер (1953 г.р.). Семьям Эбелей и Фрицлеров ОВИР отказал в выезде уже 5 раз»17. 1980-е годы немецкое движение в СССР встретило в условиях постоянно ужесточающихся репрессий. Самым заметным судебным процессом стал суд в 1982 году над Александром Тиллем и Владимиром Райзером. Они были арестованы за сбор подписей под требованием поставить памятник немцам, погибшим в трудовой армии во время Великой Отечественной войны. В такой ситуации, национальное движение советских немцев все более политизируется, становясь более национальным и ориентированным на борьбу за гражданские права и сохранение немецкого языка и культуры. Таким образом, немецкое национальное движение вступило в 1980-е годы ослабленным. Немцы уже не могли надеяться на восстановление своей автономии на Волге и были вынуждены довольствоваться культурной автономией. Параллельно усиливались тенденции к ассимиляции, а немногочисленные немецкие газеты и школы были не в силах изменить ситуацию. Примечательно и то, что в подобном положении к началу 1980-х годов оказались и другие движения нерусских народов. Это свидетельствовало о том, что 98 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com советская национальная политика заходит в тупик и советские власти уже не в состоянии обеспечить национальные чаяния нерусских народов, решать споры, возникающие между ними и между отдельными национальными группами и русским населением. Это вело к тому, что официальная власть начинает пользоваться все более меньшим доверием и предпочтения советских немцев оказываются устремленными в сторону ФРГ. Поэтому, к началу 1980-х годов изменилось отношение немцев к русским, став более негативным. В отличии от национальных движений в балтийских республиках русские все-таки не рассматривались немцами как основная преграда на пути развития национальной культуры и идентичности. Основное острие критики было направлено против советской власти в целом. Поэтому, к 1980м годам немецкие интеллектуалы подобно другим национальным (например, украинским) деятелям стали склонятся к мнению, что лишь с демонтажом советских политических институтов, самой советской политической системы – возникнут условия для решения национальных проблем, реального улучшения положения немцев и других нерусских народов. В целом, в 1980-е годы Советский Союз вступил с массой нерешенных не только социально-экономических, но и национальных проблем, которые дадут о себе знать позднее, в период перестройки и станут одним из факторов, приведшим к распаду СССР в начале 1990-х годов. 1 Единственная попытка освящения истории немецкого национального движения в СССР после 1945 года предпринята в учебном пособии «История немцев в России», вышедшем в 2005 году, но и в рамках этой обобщающей работы проблемы национального движения освящены схематически, описательно, немецкое национальное движение показано изолировано вне исторического контекста. См.: Герман А.А., Илларионова Т.С., Плеве И.Р. История немцев в России. Учебное пособие. – М., 2005. 2 О советских немцах во второй половине ХХ века см.: Klaube M. Die deutschen Dorter der Kulunda Steppe in Westsibirien // Osteuropa. – 1990. – No 1. – S. 39 – 54; Schleicher J. Zuruck an die Wolga? // Osteuropa. – 1990. – No 1. – S. 33 – 38; Verschleppt. Frauen und Madchen von Ostpreussen nach Sibirien verschleppt. – Iserlohn – Marienfeld – Hamburg, 1981. 3 Ре Патриа (Мюнхен). – Вып. 16. (Сер.: «Вольное слово») – 1975. – С. 85. 4 Ре Патриа (Мюнхен). – Вып. 16. (Сер.: «Вольное слово») – 1975. – С. 87. 5 Neues Leben. – 1965. – Januar. 6 См.: Yekelchyk S. Stalin’s Empire of Memory. Russian-Ukrainian Relations in the Soviet Historical Imagination. – Toronto, 2004. 7 Ре Патриа (Мюнхен). – Вып. 16. (Сер.: «Вольное слово») – 1975. – С. 51 – 55. 8 Хроника текущих событий. – Вып. 41. – С. 64 – 65. 9 Политический дневник (Амстердам). – 1972. – Вып. 1. – С. 94 – 95. 99 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com 10 Итоги Всесоюзной переписи населения, 1970 г. – М., 1973. – Т. IV. – С. 9. Вестник статистики. – 1980. – № 8. 12 Архив Самиздата (Мюнхен). – 1978. – Вып. 16. – С. 8. 13 Архив Самиздата (Мюнхен). – 1978. – Вып. 16. – С. 22. 14 Архив Самиздата (Мюнхен). – 1981. – Вып. 44. 15 Челябинский рабочий. – 1980. – 2 апреля. 16 Хроника текущих событий. – Вып. 32. – С. 25. 17 Хроника текущих событий. – Вып. 41. – с. 63 – 64. 11 100 PDF created with pdfFactory Pro trial version www.pdffactory.com
