А.И. Матвиевских СОЦИАЛЬНО – ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА КАРФАГЕНА В ГОДЫ ПУНИЧЕСКИХ ВОЙН

А.И. Матвиевских
СОЦИАЛЬНО – ПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА КАРФАГЕНА
В ГОДЫ ПУНИЧЕСКИХ ВОЙН
В истории мировых цивилизаций найдется не так много событий, определивших
вектор развития человечества. Одним из них, безусловно, являются Пунические войны
между Римом и Карфагеном (III-II вв. до н.э). Победы Рима в трех Пунических,
Македонских и Сирийских войнах прекратили стремительный рост финикийского,
восточного фактора в Средиземноморье и определили этим самым «европейскую»
специфику позднеантичной и современной западной цивилизации.
Разрушенная Карфагенская держава не вызывает у современных любителей
истории столь живой интерес, как победивший Рим. Между тем в древности она была
объектом самого пристального внимания, ее политический строй исследовался и во
многом одобрялся Аристотелем, Полибием и Цицероном, пытавшихся разработать
концепцию идеального государственного устройства. Изучение социально-политической
структуры карфагенского общества позволяет современным антиковедам понять причины
военного поражения и краха некогда обширного и экономически мощного государства.
Карфаген был основан в конце IX в. до н.э. выходцами из финикийского Тира. Он
располагал огромными материальными и человеческими ресурсами: в лучшие времена
этот город насчитывал до 700 тыс. жителей, цепь его крепостных стен тянулась на 32 км.
[1]. Стремительное укрепление Карфагена объясняется чрезвычайно выгодным
расположением в центральной части африканского побережья Средиземного моря, на
перекрестке торговых сухопутных и морских путей. Уже в середине VI в. до н.э. город
стал центром государственного объединения, а с середины V в. до н.э. – столицей сильной
державы. В ее состав входили обширные территории в Северной Африке, южная часть
Пиренейского полуострова, острова Сардиния и Корсика, западная часть Сицилии.
Карфагенские мореплаватели выходили в Атлантический океан и основывали поселения
на Атлантическом побережье современных Марокко и Мавритании.
По словам Аристотеля «многие стороны государственной жизни устроены у
карфагенян прекрасно»[2]. Его поддерживал древнеримский историк Полибий:
«государство карфагенян первоначально было устроено превосходно, по крайней мере, в
главном и по своему устройству походило на римское и спартанское. Так у них были
цари, совет старейшин имел аристократическую власть, и народ пользовался своими
правами в должной мере. Но уже к тому времени, как карфагеняне начали Ганнибалову
войну, их государство стало хуже римского» [3].
Как и во многих древних государствах в Карфагене была монархия, но она имела
недолгую историю. Монархическое правление прекратилось почти сразу после
строительства города, со смертью царицы-основательницы Элиссы. Вскоре после этого в
Карфагене стали утверждаться тирании – Малха и Магонидов. Карфагенские тираны
противостояли аристократам и опирались на народ, но рухнувшая тирания Магонидов не
сменилась, как это случилось в некоторых греческих полисах, демократией. Инициатива
перешла к олигархическим группировкам и развитие Карфагена пошло в направлении,
отличном от демократического. Причины кроются в особенностях карфагенской
экономики.
С самого начала своего основания Карфаген выступал как ключевой торговый
центр, игравший большую роль в международных обменах в Средиземноморье. Благодаря
активной и успешной торговле в городе выделилась немногочисленная группа очень
богатых и влиятельных граждан, что скоро сказалось на государственном устройстве:
политический строй Карфагена ко времени Пунических войн представлял собой
олигархию.
Верховными должностными лицами были два суффета, избиравшиеся на один год
и наделенных высшей гражданской властью. На эту должность избирались представители
разных родов, но, как показывают надписи, нередко случалось, что суффетами
становились члены одной семьи [4]. Все государственные дела решались в Совете 30 и
Совете 300 сенаторов, назначаемых суффетами. Высшим контрольным органом и
высшей судебной инстанцией был Совет 104, членство в котором было пожизненным[5].
Были в Карфагене и другие магистраты, в том числе те, кого латинские авторы называли
квесторами, т.е. казначеями. Низшими должностными лицами были писцы. Историкам не
до конца понятно, как разграничивалась власть между этими органами, но все они
комплектовались почти исключительно из весьма состоятельных граждан. Более того,
основные должности и государственные посты занимали представители нескольких очень
богатых и древних семейств, вероятно тирского происхождения[6]. Поскольку на высшие
посты в государстве, в том числе в Совет 30 или в Совет 300, избирали с учетом
имущественного ценза, число лиц, реально допущенных к власти, было весьма
небольшим. Об этом свидетельствует и Аристотель: «Они считают, что должностные
лица должны избираться не только по признаку благородного происхождения, но и по
признаку богатства, потому что необеспеченному человеку невозможно управлять хорошо
и иметь для этого достаточно досуга»[7].
Особое положение в Карфагене занимали полководцы. Они всегда противостояли
олигархическим гражданским магистратурам, опирались на военную партию из купцов и
офицеров и поддерживались народом. Поначалу полководцев назначал олигархический
Сенат. Он боялся тиранических поползновений сильных личностей и, чтобы не допустить
тирании, ставил во главе армии сразу двух командующих, недоброжелательно
относившихся друг к другу. За малейшую провинность военные командиры сурово
наказывались. Так в самом начале I Пунической войны был распят Ганнон, командующий
отрядом в Мессане, олигархи пытались привлечь к суду даже знаменитого Гамилькара,
только что победоносно закончившего Ливийскую войну[8].
Однако в ходе Пунических войн влияние военачальников возрастает вместе с
ростом значимости Народного собрания. Начиная с Гамилькара Барки, верховный
командующий стал избираться армией, утверждаться Народным собранием и
отчитываться только перед ним. Это давало карфагенским полководцам практически
безграничную свободу действий, позволило им разрабатывать и осуществлять самые
дерзкие планы. Примечательно, что именно Гасдрубал – лидер в Народном собрании, сыграл значительную роль в подготовке похода Гамилькара в Испанию. Это и не
случайно: Народное собрание в Карфагене (как, впрочем, и в Риме) всегда выступало за
самые решительные военные действия: широкие круги карфагенского гражданства были
заинтересованы в притоке богатств из подчиненных земель и в монополии морской
торговли.
В то же время, военные предприятия Баркидов против Рима становились почти
семейным делом и гораздо слабее чем нужно поддерживались государством. Правящая
карфагенская олигархия охотно пользовалась плодами победы, но не желала тратить свои
личные средства даже в случае крайней необходимости. К войне она относилась как к
рискованному коммерческому предприятию, в случае неудачи теряла к ней всякий
интерес и, заключая мир, легко шла на любые условия. Достаточно вспомнить, что по
окончанию Ганнибаловой войны у Карфагена оставалось несколько сотен боевых
кораблей, которые были выданы римлянам, и сожжены ими за ненадобностью в открытом
море.
Отсутствие сильной оппозиции внутри государства развратило верхушку
карфагенского общества. Политическая деятельность приносила «государственным
мужам» баснословные доходы. Полибий отмечает, что для получения должности
карфагеняне открыто давали взятки, а получив должность, не гнушались «постыдной
прибыли». И далее: «для карфагенян нет постыдной прибыли, для римлян, напротив, нет
ничего постыднее, как поддаться подкупу или обогащаться непристойными средствами».
Аристотель, живший задолго до начала кризиса Карфагенской державы, предугадывал
подобный ход вещей: «вполне естественно, что покупающие власть за деньги привыкают
извлекать из нее прибыль, раз, получая должность, они поиздержатся»[9]. Вряд ли стоит
удивляться, что одному человеку в Карфагене была предоставлена возможность занимать
одновременно несколько должностей.
Расхищение государственной казны продолжалось даже в ходе войны с Римом и
стало одним из факторов окончательного крушения державы. По словам Тита Ливия,
знатные образовали клан, и «если кто задевал кого-нибудь одного из их сословия, против
него ополчались все; при враждебности судей на такого сразу находился и обвинитель».
Когда Ганнибал, избранный суффетом, попытался остановить произвол, «люди, столько
лет кормившиеся казнокрадством, взъярились, как будто у них отняли свое, а не
наворованное, и принялись натравливать на Ганнибала римлян, которые и сами искали
повода дать волю своей ненависти»[10]. Прибывшие в Карфаген римские послы нашли
общий язык с карфагенскими олигархами, и Ганнибал, опасаясь выдачи, бежал в Тир, а
затем к сирийскому царю Антиоху.
Античные философы, рассуждавшие о разумном устройстве государства, видели
основу его стабильности в пропорциональном соотношении единоличной власти, власти
немногих и власти демоса или плебса. У Аристотеля и Полибия в государстве с
«правильной» формой правления власть богатых или знатных должна непременно
ограничиваться народом. Народное собрание в Карфагене было, и даже считалось высшей
властью, но созывалось оно только при возникновении разногласий внутри советов и
магистратур. Поэтому реально оно осуществляло власть только в период кризисов, как,
например, после поражений в войнах с римлянами[11]. В обычное время народ послушно
следовал за правящей верхушкой, да и в периоды политических кризисов лидерами
народа становились те же аристократы, которые по разным причинам вступали в
конфликт с большинством власти.
Ситуация изменилась только в начале II в. до н.э., когда ставший суффетом
Ганнибал, накануне своего бегства в Азию, сумел провести через Народное собрание
постановление, изменившее расклад политических сил. Согласно новому закону «судьи»
могли избираться только на один год и не имели права переизбираться два срока подряд.
Это положение немедленно ограничило власть олигархии и усилило демократические
элементы. Исключительной становится активность масс накануне и в годы последней и
роковой для Карфагена III Пунической войны. Но даже самые решительные действия
народа не могли уже переломить ситуацию: Карфаген, некогда могущественная военная
держава, был к тому времени обезоружен и обессилен.
Литература
1. Ур-Мьедан М. Карфаген.-М.:«Весь мир»,2003,С.38.
2. Аристотель. Политика. Афинская полития.-М.:Мысль,1997,VIII,1.
3. Полибий. Всеобщая история.В 3т.-СПб.:Наука,1997.- Т. 2.- VI,51.
4. Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура.-М.:Наука,1987,С. 103.
5. Тит Ливий. История Рима от основания города. В 3т.-М.:Наука,1994.-Т. 3.- XXXIII,46,1.
6. Ур-Мьедан М. Карфаген.-М.:«Весь мир»,2003,С.73.
7. Аристотель. Политика. Афинская полития.-М.:Мысль,1997,VIII, 5.
8. Циркин Ю.Б. От Ханаана до Карфагена.-М.:Астрель,2001,С.417.
9. Аристотель. Политика. Афинская полития.-М.:Мысль,1997,VIII, 7.
10.Тит Ливий. История Рима от основания города. В 3т.-М.:Наука,1994.-Т. 3.- XXXIII,47,3.
11. Циркин Ю.Б. Карфаген и его культура.-М.:Наука,1987,С. 102.