тебя девственности?

тебя девственности?
Сестра Мария поклялась, что этого не было и что, кроме него самого, никто никогда не пы¬
тался это сделать. Не это он ответил, что он не может ей поверить и что ему нужны доказательст¬
ва.
- Какие же доказательства я могу привести? - спросила она.
- А вот какие, - ответил святой отец, - те самые, которые приводили все остальные монахи¬
ни. Я ведь являюсь пастырем не только душ ваших, но и вашей плоти. Все ваши аббатисы прошли
через мои руки. И тебе тоже нечего бояться, я только удостоверюсь в том, действенна ты или нет.
Поэтому ляг сейчас на постель и подними платье.
- Вы уже столько раз приставали ко мне и объяснялись в безумной любви, - в негодовании
вскричала сестра Мария, - что я твердо убеждена, что вам хочется вовсе не удостовериться в том,
что я невинна, а лишить меня невинности. Поэтому знайте, что я никогда на это не соглашусь.
Тогда приор сказал, что за непослушание отлучит ее от церкви, и пригрозил, что созовет ка¬
питул и приведет ее гуда, чтобы изобличить перед всеми, ибо знает про ее связь с духовником.
- Ну, если вы собираетесь опозорить меня перед людьми, - бесстрашно ответила ему Ма¬
рия, - тот, кто видит и знает глубины сердца, воздаст мне великую славу. А раз вы хотите позво¬
лить себе такую низость, то пусть уж лучше я приму самые жестокие страдания, ибо я знаю, что
единственный справедливый судия наш - господь бог.
Приор немедленно собрал капитул и, призвав сестру Марию, велел ей стать на колени перед
всеми и сказал ей раздраженно:
- Сестра Мария, я огорчен тем, что ты оказалась глуха ко всем моим добрым советам и со¬
деяла такой грех, за который, вопреки обыкновению моему, я должен наложить на тебя покаяние.
Когда я допрашивал твоего духовника о тех преступлениях, в которых его обвиняют, он признал¬
ся, что согрешил с тобой и случилось это именно в том месте, где вас застали свидетели. А поели¬
ку я покровительствовал тебе и сделал тебя старшей над послушницами, теперь я приказываю,
чтобы ты стала самой последней из всех и чтобы отныне ты сидела на полу и ела один только хлеб
и пила воду - до тех пор, пока вся обитель не признает, что покаянием этим ты искупила свой
грех.
Сестра Мария, которую одна из монахинь предупреждала, что если она станет в чем-либо
3
2
2
возражать приору, он заточит ее in pace, то есть навеки, выслушала это решение и воздела очи к
небесам, прося господа, который помог ей удержаться от греха, помочь ей теперь вынести это
жестокое наказание. Ко всему прочему, приор запретил ей свидания с отцом и матерью на три го¬
да - то есть до тех пор, пока не окончится срок наказания, - и не позволил ей писать никаких пи¬
сем, сказав, что за нее эти письма будет писать обитель.
С этим он и уехал, а несчастная монахиня в течение долгого времени сносила наложенную
на нее кару. Ее мать, которая в ней души не чаяла, изумлялась, не получая от нее писем, и сказала
одному из своих сыновей, что, должно быть, дочери ее уже нет в живых, а монахини, чтобы полу¬
чать годовое содержание, которое ей полагалось, решили скрыть ее смерть. И она попросила его
поехать в монастырь и узнать, что случилось с Марией. Тот немедленно же туда отправился, и ко¬
гда он осведомился о ней, ему, как это принято делать в подобных случаях, сказали, что сестра его
уже три года как лежит в постели. Ответ монахинь его, однако, не удовлетворил, и он поклялся,
что, если его не пустят к сестре, он все равно силой ворвется в монастырь и ее увидит. Решимость
его всех так испугала, что они привели несчастную Марию к ограде монастыря, причем аббатиса
все время стояла с ней рядом, так что она ничего не могла сказать брату о себе, кроме того, что ей
было позволено. Но сестра Мария оказалась достаточно сообразительной и успела написать обо
всем, что с ней за это время произошло и что вы уже знаете, присовокупив к этому рассказ о мно¬
гих других хитростях приора, которыми он хотел ее обмануть, перечислять которые здесь было бы
слишком долго. Добавлю только, что еще в то время, когда аббатисой была родственница Марии,
приор подсылал к ней одного молодого монаха, полагая, что если девушку отвратило его собст¬
венное безобразие, она не устоит перед молодостью и красотой - и тогда страх сделает то, чего не
добилась любовь, и она вынуждена будет уступить его настояниям. Но когда, застав ее одну в саIn расе (с миром) - формула заупокойной церковной службы; эту формулу писали на гробницах, а в некоторых
монастырях так называли специальные тюремные камеры, куда заточали особенно провинившихся монахов (из таких
камер им уже не суждено было выйти живыми).
322