Анистратенко П.М. Ожидание утра

МЕЖДУНАРОДНОЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ
ОБЪЕДИНЕНИЕ «ВЗАИМОПОНИМАНИЕ»
2
СЕРИЯ «СТРАНИЦЫ ПРОШЛОГО ЛИСТАЯ»
АНИСТРАТЕНКО П.М.
ОЖИДАНИЕ
УТРА
СТРАНИЦЫ ВОСПОМИНАНИЙ
МИНСК
2008
3
Серия «Страницы прошлого листая»
Руководитель проекта К. Прохоренко
Под редакцией М. Богдан
Анистратенко П.М.
Ожидание
утра.
Страницы
воспоминаний./ Под ред. М. Богдан – Мн.,
2008.- 12 с.
В
брошюре
публикуются
краткие
воспоминания бывшего несовершеннолетнего
принудительного работника, привлекавшегося
нацистским режимом в годы Второй мировой
войны к принудительному труду на территории
Австрии.
Материалы приведены с сохранением языка и
стиля
изложения
автора
с
небольшими
редакторскими и корректорскими правками и
сокращениями.
© М.И. Богдан, 2008
4
СТРАНИЦЫ ВОСПОМИНАНИЙ
Анистратенко Петр Михайлович,
Родился 20 марта 1936 года на
Украине, в г. Смела Черкасской
области, где и проживал во время
немецкой оккупации
В 1943 году зимой вместе со своей сестрой были взяты
немцами и посажены в машину прямо на улице. Сестра – от
первого мужа моей матери – Алифирова Анастасия, отчество
не помню, 19 лет.
Сестра везла меня на саночках.
Это было в городе Смела Черкасской области. Мы там
проживали. Отъехали от дома немного. Остановилась машина.
Два человека-полицая с винтовками посадили сестру в кузов и
тогда вернулись за мной (я сидел в саночках) и бросили меня к
сестре в кузов. Там уже были и мужчины и женщины, и один
мальчик. Нас повезли на станцию Шевченко (это – 3 км от
Смелой) и там уже стояли вагоны крытые (мы их называли
свинарники), стояли солдаты и в стороне офицеры. Нас,
человек 8 – 10, подвели к вагону. Я, помню, начал плакать – так
мне подсказала сестра: может быть, тебя отпустят.
Пишу, что особо помнится. Загрузили в вагон. Там были
уже люди. По бокам были деревянные лавки и верхние были
прибиты доски. Меня сестра подсадила на полку. Я там лежал и
еще какая-то женщина. Двери закрыли. У вагона было четыре
окошка: по два с каждой стороны. На окошках – решетки.
Стояли целую ночь. Я проснулся, мы уже ехали. Ехали долго:
дней 15 – 20. Дверь открывали на стоянках и бросали в мешках
картошку. В вагоне было 20 – 25 человек мужчин и женщин. В
стороне в вагоне было досками забито: угол вроде туалета. Где
едем, никто не знал. На одной из остановок дверь открыли и
высадили всех мужчин. Их было 5 – 6 человек. Потом повезли
дальше. Стояли на какой-то станции дня 2, потом настежь
отодвинули дверь, и на русском языке мужчина приказал всем
выйти. Было нас человек 20. И почти все такие молодые как
моя сестра. Стояли долго возле вагона. Маленькая станция
5
была в стороне. Все люди были гражданские. Не знаю, что
потом было с остальными, но меня и сестру, еще четыре
женщины посадили на подводу. Помню, две лошади в упряжке,
серые. Пишу, что хорошо запомнил. И село. Двое мужчин с
нами. Они не разговаривали. Видно языка не знали. Сестра
спросила: «Где мы находимся?». Один засмеялся и говорит:
«Австрия». Ехали не долго. Привезли в какое-то село. Дома
были одноэтажные, по одной и другой стороне улицы. Домов
10 – 12. Но все дома были из камня (не кирпич). И ограда у
каждого дома из камня. И везде были ворота. Тоже каменные.
Подвода остановилась возле одного дома и мужчина, сидевший
на подводе возле меня, что-то крикнул на своем языке. И со
двора вышел мужчина, и женщина. И он меня с сестрой им
отдал. Нас поместили в маленькой беседке, где стояла печь, и
было, помню, очень тепло в конурке. Кровать одна, железная
на досках. Пола не было, просто глина. Нас с сестрой ни разу
никто не бил и с нами никто не разговаривал по-русски. Только
иногда кричал хозяин какое-то слово «швайн». Пас я коров:
четыре коровы, три козы. Сестру хозяин каждый день куда-то
возил. Она мне говорила, что работала в большом двухэтажном
доме. Работала воспитателем двух детей.
Пишу, что запомнил в сои 8 лет.
Сестра каждый вечер возвращалась ко мне. Меня хозяйка
утром поила чашкой молока, и лепешка. С этим угонял коров и
три козы на пастбище. Где-то за километр на луг. За мной
никто не следил. Вечером я сам пригонял скот. А когда уже
темнело, нам возле дверей ставили в горшке кашу и две
лепешки на ужин. Но сестра иногда приносила под полой
вареную картошку и еще пару кусочков сахара. Говорила, что
ее там, в доме, никто не обижал, и даже мало когда с ней
общались. Так мы провели в своем жилье лето. Зимой я работал
в сарае: убирал навоз от коров. Колодец был во дворе. Носил
воду животным, чистил щеткой коров и коз. В основном сидел
дома на кровати и скучал о маме и второй сестре, меньшей за
меня, которые остались на Украине. Мама…Что с ней? Она не
знала, где мы делись с Настей и что с нами. Она лежала
больная. У нее был порок сердца. К следующему лету вдруг
сестра мне, уже когда легли спать (мы с ней спали на одной
кровати, матраца не было, была на досках солома и рядно
(покрывало – ред.) подстилали и вторым укрывались), так вот
она мне говорит, что кто-то ей сказал, что война окончена, и
6
Украина освобождена, и надо нам думать как уехать домой, но
я, говорит, ничего не знаю как и что. И однажды она пришла
очень рано, и у нее в платке были завернуты одна булка хлеба,
лук и коробочка с маслом. И говорит: «Я узнала, где станция, и
мы перед утром будем убегать. Что будет, то будет». Я помню,
целую ночь не спал, ждал когда наступит утро. Но уснул. Она
меня разбудила, и мы тихонько покинули свое жилье. Шли не
долго. Постояли в темном месте, чтобы никто не увидел. Стоял
какой-то состав, товарные вагоны все открыты, но было два
закрытых. Вот мы туда и залезли. Было там тепло, вагоны
пустые. Ехали долго, но больше стояли, чем ехали. И вот
ночью дверь открывается и слышны какие-то разговоры. Нас
заметили, и наставил один солдат на нас винтовку и что-то
кричит. Мы вышли. В этот вагон грузили лошадей, как я потом
увидел. Нас солдат отвел в какую-то будку, и там сидел
офицер. Но немецкую форму я раньше видел, у этого была
другая форма. Он на ломаном языке спросил кто мы и откуда.
Сестра дала ему какую-то бумажку, и он понял, что мы
русские. Вызвал солдата и приказал ему отвести нас к русским
военным. Это был поляк. Привел он нас, где были русские
солдаты. Помню, товарищу капитану он нас сдал. Помню,
капитан нас долго все расспрашивал. Даже приказал солдату,
чтобы тот меня подстриг. И пообещал, что при удобном случае
он нас оправит на Украину. Это была Польша. Нас три дня
кормили хорошо. Спали мы в палатке. На третий или
четвертый день он нас посадил в такие же вагоны-теплушки.
Как он их назвал, и говорит, что Украина уже давно
освобождена и там уже люди отстраивают города и деревни.
Через несколько дней нас высадили с сестрой. Станция
Дрогобыч, очень запомнилось мне это, так как начальник
станции нас еще два дня поил чаем с сахарином.
Приехали мы домой. Мать как увидела нас, и потеряла
сознание. Ей кто-то говорил, что нас с сестрой расстреляли.
Сестра через некоторое время уехала. Меня зачислили в г.
Смела в школу, первый класс. Но проучился я недолго. Со
школы все время меня отправляли домой, так как были у меня
вши. Через год, то есть к концу 1947 года пришло извещение,
что сестра моя Настя погибла. Где и как я и по сей день не
знаю.
7
ИМЕННОЙ УКАЗАТЕЛЬ
А
Алиферова А.
Анистратенко П.М.
5
4, 5
Б
Богдан М.
4
Н
Настя
6, 7
П
Прохоренко К.
4
8
ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ УКАЗАТЕЛЬ
А
Австрия
4, 6
Д
Дрогобыч
7
П
Польша
7
С
Смела
5, 7
У
Украина
5, 7
Ч
Черкасская обл.
5
Ш
Шевченко ст.
5
9
СОДЕРЖАНИЕ
Страницы воспоминаний
5
Именной указатель
8
Географический указатель
9
10
Анистратенко Петр Михайлович
Ожидание утра
- Мн., 2008.- 16 с.
Под ред. М. Богдан
Тираж 30 экз.
11
12