Леонид РЫЖКОВ «Орбиты нового образования. Тележурналист и актёр». Четверть века назад один учёный взял планетарную модель, разместил на орбитах названия классических наук и выдвинул гипотезу, что новое в развитии этих наук будет происходить на пересечении орбит, то есть наук. Время показало, что он был прав. Но время показало, что и новые современные специальности требуют, при обучении им, такого же пересечения орбит. Гипотеза? Давайте посмотрим. Мне хотелось поделиться в этой статье некоторыми своими мыслями о взаимопроникновении профессий. Что считать критерием успешного обучения? «Востребованность на рынке труда» устойчивое выражение нового времени - один из таких критериев. Не единственный, разумеется, но в наше практичное время относиться к этому показателю без должного внимания не стоит. Выпускник актёрского факультета находится при поиске работы в жёстких конкурентных условиях. То же можно сказать и о тележурналисте. Именно поэтому многие учебные заведения, сегодня добавляют специальные курсы по смежным и близким профессиям. И хоть порой это делается механически, даёт результаты положительные. Данная статья предлагает подходы к созданию специальных курсов связанных с телевидением. Точнее с телевизионной журналистикой. Занимаясь профессиональной подготовкой телевизионных журналистов я сделал вывод, что позиционирование некоторых профессиональных навыков как элементов из арсенала мастерства актера дают и лучшее понимание у студентов журналистов того что от них требуется, и лучшие, в свою очередь, результаты при применении упражнений из сборников актёрских тренингов. То о чём я говорю, проще понять на примере. Телевидение искусство – искусство аудиовизуального восприятия, что роднит его с театром. И в основе его тоже звучащее слово. Текст телерепортажа должен восприниматься на слух, строиться в стиле разговорной речи, и читаться в манере рассказа. Но ведь это имеет прямое отношение к профессии актёра разговорного жанра. Ещё пример – телепрограмма разговорного формата – ток-шоу в основе своей драматургии имеет диалог, но диалог реальных персонажей, и уже хотя бы в силу этого может считаться экранным спектаклем (я специально не употребляю определение «телевизионный спектакль» так как это определение ассоциируется с особым видом телевизионного творчества, сегодня, к сожалению, забытым). Итак, телевизионная программа – экранный спектакль, в основе которого лежит документальная драматургия реальных человеческих историй («расскажи историю» героя, события, новости сегодня слышится постоянно в телевизионной среде). Телевизионная режиссура – это режиссура реальности и создаваемое телевизионное произведение. Но даже если оно строится на документальной основе, всё равно строится по законам художественности. Если же понять, что в центре «экранного спектакля» - телепрограммы стоит его главный герой – телевизионный ведущий, то станет понятно, что при таких подходах телевизионного ведущего можно смело назвать «актером» телевизионного документального, как правило, публицистического спектакля. А если к этому добавить, что игровые формы телевизионной передачи требуют от телевизионного ведущего создания имиджа и образа по всем законам актёрской профессии, то станет понятно, что современное телевидения в своей основе имеет всё-таки театр, а современные форматы телепрограмм – информационные, разговорные, игровые – по сути своей, являются, экранными спектаклями, использующими для своей выразительности такие достижения кинематографа как кадр и монтаж. Понятно, что театральная педагогика может дать при подготовке телевизионного журналиста. Но может ли быть телевизионное творчество интересно ей, например, как этюдный тренинговый материал при подготовке актера? На мой взгляд – да, может. И может быть очень интересно, если, скажем, в рамках специального курса «Современное 1 телевидение», студенты разыграют многоперсонажное ток-шоу, например, по обстоятельствам программы «Жди меня». Для этого им необходимо придумать своего персонажа и сыграть его историю, импровизационно взаимодействуя с ведущим и другими действующими лицами ток-шоу по законам реального экранного спектакля разговорного формата. К слову сказать, некоторые юридические ток-шоу строятся именно так и строятся и разыгрываются актерами. Современное телевидение выделило интервьюера – человека берущего интервью – в отдельную профессию. Спектр программ «интервью» широк: от простого «информационного интервью», до «беседы равных». Прекрасный материал для актёрского тренинга дают подобные роли – интервьюер и гость. Если усилить такой этюд драматическими обстоятельствами, то он может быть интересен не только тем, что знакомит студента актёрского факультета с современным телевизионным форматом. Но можно сыграть и информационную программу как драматический этюд. Я часто говорю молодым журналистам, что они «разведчики жизни». Они уходят изучать её, а потом обо всём, что их потрясло и впечатлило должны рассказать зрителю в своём репортаже. И от того как личностно и убеждённо они это сделают, зависит качество их работы, и зритель поймёт, что интересного было самому журналисту. А если поймет, то заинтересуется этим же и сам, ориентируясь по акцентам расставленным для него журналистом в своём экранном рассказе. Ведь для зрителя тележурналист – посредник. Он играет роль человека присутствующего на месте события и живущего его обстоятельствами. Именно «эффект присутствия» должен создавать журналист работая над своим репортажем о событии (употребляю «событие» в новостийном смысле). Между событием реальным и его экранной моделью, которую и видит зритель, стоит журналист, оператор и режиссёр. Но экранный рассказ – это всё-таки рассказ, даже если он делается словом в синтезе с визуальным рядом. Если каждый студент подсмотрел (что лучше) или сочинил такой в экранный рассказ, то из рассказов студентов можно составить выпуск новостей. Можно ведь и работая над воображаемым репортажем распределить его по ролям, что я пробую делать со студентами журналистами на своих занятиях. Теперь остановлюсь на понятии «экранный». Мне кажется оно более точным, так как отражает телевизионную специфику актёрского творчества в условиях съёмки. Она же сродни кинематографической, так как использует выразительные средства кинематографа: кадр, монтаж, но уже в собственных целях и порой по-своему, где-то следуя законам изобретённым кинематографистами, где-то нарушая их и предлагая взамен своё телевизионное их прочтение. Я думаю, очевидно, что актер, читая монолог или общаясь с партнёром со сцены и при съёмке планами разной крупности (общим планом, средним планом или крупным) должен использовать потенциал своих выразительных средств каждый раз по-разному. Между исполнением со сцены и, например, на крупном плане есть разница. Какая? И как достичь этой разной убедительности? Ответить на эти сугубо практические вопросы может специальный курс «поведение перед кино- и видеокамерой», об эффективности которого говорилось в статье Е. Р. Ганелина «Новый этап – новые подходы». В своё время я запускал этот, разработанный моим учителем профессором Карповым В. Н. курс в СПАТИ. Сегодня я бы уточнил бы и его содержательную часть – добавил бы знакомство с основами теле- и кинорежиссурой и практические упражнения, вводящих актера в понимание законов монтажа, световой партитуры сцены и др. Это должно трансформировать и адаптировать актерскую технику и дать новое понимание профессии. Как, впрочем, и работа в качестве материала для тренинга над созданием телевизионной программы современного формата – экранного спектакля с существующими по его законам действующими лицами, о котором я писал выше. Опыт театральной педагогики, на мой взгляд, может и должен использоваться при подготовке телевизионных журналистов. Но мне кажется, что и опыт современного 2 телевизионного творчества может быть полезен при подготовке актёров. Вот так могут пересекаться образовательные орбиты, казалось бы, разных специальностей: телевизионный журналист и актёр театра и кино. 3