Особая страница офицерской биографии

Особая страница офицерской биографии
Анастасия Филипповна Федорова считает себя счастливой матерью. Еще бы! Родив,
вырастив, воспитав и выучив двух сыновей, она с болью в сердце провожала их в
горячие точки. Офицеры, они с честью исполнили свой долг. Один воевал в
Афганистане, другой – в Чечне. Не гневила, не кляла она судьбу, ждала с тревогою в
душе, иногда плакала, но надеялась и верила в хорошее. И дождалась. Оба сына, как в
песне, - «плоть и стать – золотистых орденов не сосчитать» - возвратились живыми…
- Володя рос смышленым, хорошо учился. Но он был настоящим мальчишкой. Мог
набедокурить, напроказничать, - рассказывает Анастасия Филипповна Федорова о
своем старшем сыне. – Но грань дозволенного старался не переходить. А я всегда
волновалась. Во все времена за ребятами нужен глаз да глаз. Разное ведь бывает
окружение. Я следила, чтобы не втянули ни в какую дурную компанию. Ладно уж,
курили почти все поголовно, а чтобы ни к чему похуже не пристрастился…
Володя повзрослел. Он, а больше, наверное, все домашние стали задумываться, кем
ему стать. Со всех сторон сыпались советы. Парень к тому времени был неплохим
спортсменом - боксером, борцом, пловцом. В школе – правая рука руководителя по
начальной военной подготовке, который первым и посоветовал идти в военное
училище. В семье пошли разногласия. Мама была против карьеры военного для сына:
будем редко видеться – ее аргумент. Мужчины, напротив: только военное (отец когдато служил радистом на подводной лодке). Последнее слово все же оставалось за
Володей. Он надумал идти в зенитно-ракетное училище. Но как-то зашел к ним сосед
и, узнав «проблему», посоветовал идти в десантники, дескать, парню в самый раз физически развит, выдержан, напорист. Так вопрос и разрешился. Поступил Владимир
в Рязанское высшее воздушно-десантное командное дважды Краснознаменное училище
имени Ленинского комсомола, которое теперь носит имя генерала армии В.Ф.
Маргелова, много сделавшего для создания училища в нынешнем виде.
Отучился Владимир Александрович и получил направление в Кировабад
(Азербайджан). Полтора года «отбегал и отходил» по Кавказским горам. Изучил их
«коварство и любовь». В 1982 году пришел приказ о направлении в Афганистан.
-Вот тут-то мне и пригодилась закалка в горах, - рассказывает капитан запаса Владимир
Александрович Федоров. – Нашу десантную дивизию «расквартировали» в Кабуле, на
базе, построенной еще в начале прошлого века англичанами. Здесь мы занимались,
готовились к операциям, сюда возвращались после них, отдыхали. По две-три недели
бегали, лазали, колесили по горам. Воевали не только с душманами, но и наемниками,
а их там было отовсюду...
Владимир Александрович рассказывает, не соблюдая хронологию, а вспоминая
отдельные эпизоды, наиболее ярко отложившиеся в памяти. От некоторых мороз по
коже пробегает:
- Отбор в Афганистан был очень тщательный. По крайней мере, в мои взвод-роту
попали сильные ребята – украинцы, белорусы, сибиряки, уральцы. Слабых - единицы.
Причем в основном не физически, а морально. Как-то шли 13 часов. Устали, мозоли
набили. Под утро решили отдохнуть. Слышу выстрел. Не выдержали нервы у одного
солдата. Меня ужас охватил. Первая мысль: как об этом сообщить родителям? А
сделать это пришлось все-таки мне. Вот это было самое трудное в службе в
Афганистане. Конечно, написали, что геройски погиб при выполнении важного
задания. А как иначе? Им и так тяжело, горе-то какое…
Владимира Александровича в каждой вылазке больше всего заботило, чтобы уцелели
солдаты. Вспоминает, как важно было растолковать им, как вести себя в горах, не лезть
на рожон, не бравировать своей удалью. Шальная пуля может в любой момент настичь.
-Бесшабашность и показная храбрость, они на войне никому не нужны, - убежденно
говорит бывалый афганец. – А вот обдуманность, осторожность, если хотите, помогали
в бою. На всю жизнь запомнил Пашу Пантегова с Урала. Определили его наводчикомоператором. Сиди себе в башне и стреляй. Но его это не устраивало. Просился в горы,
то есть, чтобы с нами ходить на операции, участвовать в боях. Добился своего. Но в
одну из вылазок простудился и подхватил воспаление легких. Температура выше 39
градусов. А идем не налегке: на тебе вся амуниция, пайки, а в усиление - мины… Идет,
весь красный, тащит все на себе. От помощи отказывается, даже сердится. Пришлось
силком у него взять груз. Перед дембелем смотрю на него – стоит красавец, с
наградами, богатырской выправкой. А пришел ведь хилый, невзрачный. Трудно было
расставаться. Сроднились мы все там, армия всех сделала мужественными, стойкими.
Даже внешне солдаты менялись.
Тут же Владимир Александрович вспоминает еще один эпизод:
-Попали мы в засаду на нейтральной полосе. Бежать некуда, спрятаться негде –
голая местность. Приказал всем лечь, распластаться, что называется, сравняться с
песком и камнями. Солдаты все съежились. Пули с таким характерным, каким-то
ехидным свистом пролетают: фить-фить, фить-фить. Слежу за ребятами, как они, а
сам жду – куда сейчас мне попадет, лишь бы не в голову. Мысли всякие лезут:
вспомнил, что завтра два года со дня свадьбы. Ну, думаю, не дождешься ты,
Борисовна, мужа своего. Вдруг один боец не выдержал и вскочил. Тут же получил
пулю в ногу. Он ошалел и за меня прятаться (надежное укрытие нашел - чтоб сразу
двоих уложили). «Отходи!», - кричу ему. Наконец, отозвалась наша артиллерия.
Затребовали координаты. Первый выстрел дымовой, чтобы откорректировать удар…
Вызволили нас. Ребята сидят курят, а я все припасенные 11 маленьких шоколадок
«Аленка» съел одним махом, даже не заметил. Или другой раз: лежит мой пулеметчик.
Напротив – снайпер-дух. Наш изредка стреляет, а тот по нему то слева, то справа.
Приказываю своему: отползай! Он же так лениво, как бы нехотя сдвинулся с места.
Разные ребята были...
Много пришлось повидать и пережить боевому офицеру В.А. Федорову. Но Афган –
это память навечно. Вот и сейчас он говорит вроде бы спокойно, но вижу, как иногда у
него сжимаются кулаки, или взгляд уходит куда-то далеко. Он вновь в горах чужой
страны, вновь засады и обстрелы…
-Был ночной переход. Разведка передает: впереди духи. Мы и сами уже их услышали,
но и они не глухие. Сначала кричали нам на своем языке, а потом стали обстреливать. С
трудом связался с артиллерией. Отстреливаемся, перебежками, прыжками двигаемся.
Вышибли-таки их с высоты. У нас даже не ранило никого. Наутро нам сообщили, что
мы выбили банду в 600 с лишним человек. А нас было 60. Этот случай потом оброс
легендой.
Были и обиды. Рассказал Владимир Александрович, как погиб его разведчик. В первом
же бою его настигла пуля, да прямо в голову. Это всех ошеломило: как же так? Когда
вернулись на базу, командир сам лично купил водки, закуски, разлил всем трижды по
50 граммов, молча выпили, помянули друга. Но кто-то «настучал» на него, якобы
устроили в роте пьянку (а это было время горбачевского «сухого закона»). Вызвало
командование. Видавшие виды офицеры молчат, а один помоложе, оказался ретивым.
Ну и влепили Федорову выговор за подрыв дисциплины. Сгоряча и от обиды хотел
уволиться, но старший по званию и должности порвал его рапорт. Велел подумать, что
важнее. Подумал… Два с половиной года это «обдумывал», делая вылазки, уходя в
рейды, переживая за своих подчиненных, сберегая их от пуль и осколков, от ножей
духов. Сегодня камуфляж Владимира Александровича Федорова украшают советские
награды - орден Красной Звезды, медаль «За боевые заслуги», афганские - «За
мужество» и, как он ее называет, политическая медаль «От благодарного афганского
народа». А еще есть у него очень важный значок в виде парашюта. На нем отражены
его прыжки – более 130 в боевых действиях. Я все-таки упросила офицера В.А.
Фёдорова надеть китель с наградами. Но от прямого ответа на вопрос, за что награды,
ушел. Лишь сказал: «А за все сразу».
Конечно, это верно: за все сразу. За то, что провел удачно многочисленные операции по
обезвреживанию духов, за то, что дисциплина в роте была на высоте и подчиненные
безупречно ему доверяли, а самое главное - за то, что потери в боях и вылазках были
единичными, но и они болью отзываются до сих пор. Берег своих солдат лейтенант
Федоров.
-Уезжал я в Афганистан, дочери было три месяца, а вернулся – ей около 3 лет, подводит черту под афганской страницей своей биографии В.А. Фёдоров. – Неделю
папой шепотом называла, боялась меня…
-Господи, чего я только не передумала за те годы, - из рассказа мамы Владимира
Александровича Федорова Анастасии Филипповны. – Ждала, плакала, но надежды
никогда не теряла сама и всем приказала ничего плохого не думать даже. Но ведь
сердце-то, сердце… Оно все чувствует, его не обманешь.
Анастасия Филипповна рассказала, как однажды ей приснился сон, будто бегает она по
знойным пескам, скалистым горам. Нет нигде ни капли воды. И слышится ей голос
сына то с одной стороны, то с другой. Проснулась от своего крика, вся в холодном
поту. Мужу рассказала. А через какое-то время получили и они, и невестка
телеграммы, что Володя в Кургане в командировке. Собрались и поехали. Мать
рассказала сыну свой сон, назвала дату.
- Он очень удивился, дескать, такого не бывает, - продолжает вспоминать мать
офицера. – Оказывается, именно в ту ночь они возвращались с операции. Не было уже
ни боеприпасов, ни воды. У каждого оставалось по гранате – для себя. За кустами их
поджидали духи. Трое суток пробыли в окружении. Наши молчат – стрелять-то нечем,
и те молчат, зачем нарываться, они ж не знают, что наши безоружные. У ребят без
воды потрескались до крови губы, начала лопаться кожа. Володя решил рискнуть:
дождаться ночи и выходить из окружения. Двинулись ребята, никакой реакции со
стороны душманов - скорее всего уснули, не видя опасности. Так добрались до речки.
Думали, всю выпьют. Но приказ был строгий: много не пить. Только тут, наконец,
пришла помощь. Все погрузились в вертолет. А духи очнулись и давай по нему
стрелять. Вот и не верь после этого, что и за тысячи верст материнское сердце все
чувствует…
На Афганистане армейская жизнь Федорова, конечно, не закончилась. Сначала был тот
же Кировабад. Теперь уже в нашей стране стали появляться «горячие точки»:
Азербайджан, Грузия. Через год получил назначение в Рязань. А в 1991 году их полк
подготовили к участию в Параде Победы в Москве. Об этом сегодня не без иронии и
грусти вспоминает десантник:
-Прибыли, отчеканили шаг по Красной площади, а домой не отпускают. Столица
наполнялась разными слухами. Нас вскоре переодели в гражданскую одежду. Выдали
все новое, красивое – плащи, шляпы, обувь. Мы прямо все, как один, «агентами 007»
стали. Зачем, никто ничего не говорит. Но август все объяснил. Мы были здесь нужны.
Охраняли Белый дом и его «население». Потом должны были штурмовать его, но, к
счастью, этого не допустили… Вот так.
В 32 года ушел на пенсию герой-афганец. Жил и работал в Рязани. А пять лет назад по
зову брата Александра переехал в Ленинградскую, где началась новая страница
биографии.
- Сашка наш тоже участник боевых действий, - подсказывает мне Владимир
Александрович. – Он тоже офицер. Служил, воевал в Чечне…
Знаю. Но это уже другая история.
Татьяна Сыкалова