Палата Number 6

«Аргументы и факты.Европа»
N 48, 2004 г
Палата Number 6
«Что с человеком ни делай – он упорно ползет на кладбище», говаривал Жванецкий, имея, безусловно, в виду русского человека и русское
кладбище. У каждого четвертого жителя Великобритании имеется то или иное
психическое заболевание, сообщила английская пресса 10 октября, во
Всемирный день психического здоровья. Вот так! И это в стране, известной
своей рассудительностью, авангардными исследованиями в области генетики и
пересадки органов, мощной системой социальной защиты и обожающей
телешоу типа «Как справиться со стрессом от рождественского шопинга»!
Чтобы разобраться в этом вопросе и, заодно, узнать, каково живется этой
горемычной четверти населения, я отправилась в одну из крупных лондонских
больниц.
В результате небольшой хитроумной интриги мне было разрешено
провести день в психиатрическом отделении, и рано утром, сильно нервничая, я
уже парковалась на больничной стоянке. Внешне больница была выполнена в
стиле «тюремный минимализм», как и большинство британских клиник, школ и
прочих учреждений. Серый камень и темно-зеленая трава. Сочетание, которое,
на мой взгляд, уже само по себе неизбежно вгонит даже самую жизнерадостную
душу в сумеречное состояние. Зато внутри отделения ничто не наводило на
мысли о мрачном. Розовые стены с пасторальными картинками, мягкая мебель в
цветочек, газеты, по-домашнему брошенные на ковре, и там же чьи-то тапочки с
пампонами. Запах кофе.
Отделение еще спало, и утренняя смена, приняв рапорт от ночной,
бодро помешивала ложечками в стаканах.
- Да ты не бойся, - захихикали девчонки, заметив, что я тревожно
озираюсь по сторонам. – В нашем отделении клиенты, в основном, безобидные.
Себе-то они еще могут от тоски запятье лезвием покарябать, и то, скорее всего,
соседи по палате прибегут и доложат. Агрессивные у нас в другом крыле. Там
даже есть одна (!) палата, которую запирают снаружи. Правда, она почти всегда
пустует. А наш контингент – это большей частью люди суицидальные и
депрессивные. Наше отделение на 25 мест, и коек часто не хватает. Женщин и
мужчин примерно поровну. Кое-кто из крепких семей, их часто супруги или
родители навещают, но много и одиноких, особенно мужчин.
- М-м...Одинокие мужчины! У нас в России сочетание столь же
редкое и драгоценное, как палисандровое дерево. И чего же им в семьях не
живется?
- Ну, во-первых, не забывай, это – мужчины с какими-либо
психическими отклонениями, врожденными или приобретенными в результате
употребления
наркотиков или алкоголя. Достаток у них, как правило,
небольшой, многие живут на пособия от государства. Жены их бросают,
выселяют из домов, запрещают видеть детей. А они у нас ранимые и
впечатлительные! Вот Ник, например, - кивают они на фланирующего по
коридору вдоль стеклянной стены офиса взъерошенного субъекта. – Он в нашем
отделении больше времени проводит, чем «на свободе». Длинная история
болезни, депрессия и паранойя на фоне кокаиновой зависимости. Последний
срыв произошел месяцев пять назад, когда его очередная гелфрендша из дома
выгнала. С тех пор он с нами, ждет, когда социальная служба обеспечит его
жильем.
- То есть как это – ждет? Здесь, в больнице? Вы же говорили - мест не
хватает?
- Да, хотя курс лечения у него уже закончен, но не на улицу же его
выбрасывать. Он как инвалид по болезни не работает, а пособий на аренду
квартиры не хватает.
- И не скучно ему тут ... ждать?
- Ну что ты! У нас тут в гостиной хорошая библиотека, и видеотека,
и игры, а над нами вообще целый этаж отдан под различные занятия. Хочешь
посмотреть?
Я, безусловно, хотела, и девочки потащили меня наверх, где стояли
бильярд и настольный теннис, а за множеством закрытых в этот ранний час
дверей угадывались компьютерная комната, верстаки, керамические поделки на
полках, мольберты, и даже кухня, в которой явственно пахло кексом: вчера тут,
оказывается, проходил кулинарный урок.
Под урчание в затосковавшем вдруг желудке, я вернулась в офис. Там
вовсю шла разборка. Молодой заспанный парнишка требовал от менеджера
отделения срочных мер по наказанию ночной медсестры, застуканной за
телефонным разговором с его же матерью. Немало удивленная, я ждала, что
строгого вида дама щелкнет зарвавшегося юнца по носу и отправит пить
утреннее молоко. Но та, похоже, была полностью на стороне потерпевшей
стороны и клялась, что виновная будет сурово наказана, а его, парня, попранные
права с честью восстановлены. Вплоть до привлечения адвоката.
Наша
первейшая
задача
–
обеспечение
полной
конфиденциальности, - говорила мне позже менеджер, она же «матрона»
психиатрического отделения, Мэри М. – Пациент подписал бумагу, что не
желает, чтобы члены семьи были посвящены в ход лечения. Медсестра серьезно
нарушила служебные инструкции.
- Но, помилуйте, он ведь еще совсем ребенок, и это естественно,
что мать хочет быть в курсе!
- Вы знаете, я-то сама из Испании, хотя и живу в Англии большую
часть жизни, - голос менеджера слегка смягчился. – Здесь дети очень рано
получают независимость, как только заканчивают школу. На мой взгляд, после
более чем либерального школьного преподавания, их психика еще не готова ко
всем тем стрессам, что поджидают их в «большом» мире. Может, поэтому они и
прибегают к алкоголю и наркотикам, чтобы расслабиться?
Да и их
родители...Вот вы спрашиваете, почему такая
высокая статистика по
душевнобольным, а вы слышали, что после окончания Второй мировой войны
государство раздавало людям огромное количество антидепрессантов? Говорят,
это сильно попортило генофонд страны.
- А вот скажите, ваши больные, особенно молодые-горячие,
наверняка пытаются удрать из больницы, а у вас тут я смотрю, запоры
довольно условные.
- Мы уделяем огромное внимание обеспечению безопасности
пациентов, персонала и общества в целом, - забубнила Мэри ставшим вдруг
скучным голосом. – Если существует хоть малейший риск, что пациент может
навредить себе или другим, за ним устанавливается круглосуточное
наблюдение. То есть, буквально, один из санитаров ходит за ним по пятам.
- Хм-м.. Не дешевле ли для NHS (система национального
здравоохранения Великобритании) просто запирать таких буйных на ключ?
- Это делается только в крайнем случае. Больные люди имеют те же
права, что и здоровые. Практически у каждого имеется свой бесплатный
адвокат.
Я поняла, что момент откровения упущен, я прикусила язык, на
котором вертелся ехидный вопрос: не об этом ли «риск менеджменте» писала
недавно одна из британских газет? Там психический больной, атаковавший в
прошлом двух девочек и, согласно полицейскому описанию, «очень опасный
для общества», во время прогулки из психбольницы к оживленному торговому
центру, просто отстал от эскортирующего его санитара и 20 часов свободно
гулял по окрестностям.
Поблагодарив заторопившуюся Мэри, я отправилась на поиски
докторов. Английский доктор столь же труднодосягаем, как черный жемчуг.
Он не болтается без под ногами у больных, как его российский собрат. Встречу
с ним надо выстрадать. То, что у них называется «обходом», в психбольнице
оказалось встречей доктора-психиатра и больного в присутствии нескольких
свидетелей – других докторов и медсестер. Событие это происходит раз в
неделю, и на каждого больного выделяется полчаса. Список пациентов и время
заранее вывешивается на видном месте, но беседы часто затягиваются, отчего
заждавшиеся пациенты в конце концов впадают в нервическое состояние. Но
явка в указанное время строго обязательна, ведь время докторов здесь очень
высоко ценится.
В ожидании окончания «обхода», я поучаствовала в разгадывании
большушего кроссворда, начерченного на школьной доске, и поболталась в
столовой в обеденное время. Выбор еды был неплох: 3-4 основных блюда
(конечно, любимые британцами «фиш-енд-чипс» - жареная рыба с картофелем),
сладкий пудинг, фрукты. Среди пациентов попадались презанятные личности,
кой с кем я бы, по правде, побоялась встретиться вечером на глухой тропинке,
но никакой агрессии от них не исходило. Люди дружелюбно здоровались,
передавали друг другу соль и салфетки, сердечно помогали тем, кто был на
инвалидных креслах. И все до одного умели обращаться с ножом и вилкой!
Наконец, показались врачи. Я увязалась за тем, что помоложе и
просчиталась. Он очень спешил, так что мне пришлось бежать вприпрыжку до
самой стоянки.
- Стало ли в Британии на много больше психиатрических больных?
Нет, не думаю. Психиатрия не стоит на месте, как и прочие отрасли медицины.
Болезни, которых раньше просто никто не замечал, сейчас диагносцируются и
успешно лечатся, тем самым «портя» статистику. И еще один фактор –
продолжительность жизни возрастает, отчего страна в целом стареет, вот и у
нее болячек прибавляется. Но потенциал еще есть!