82 2006.01.013 2006.01.013. СОНИН А.Г. ПОНИМАНИЕ ПОЛИКОДОВЫХ ТЕКСТОВ: КОГНИТИВНЫЙ АСПЕКТ. – М., 2005. – 220 с. В монографии представлена, обоснована и экспериментально верифицирована теоретическая модель понимания поликодовых текстов (ПТ) – текстов, объединяющих различные по своей семиотической природе, но предназначенные исключительно для зрительного восприятия составляющие. Первая часть исследования представляет в трех главах собственно теоретические изыскания, направленные на создание модели. Работа начинается с изучения структурной специфики указанных текстов (глава 1). Проведенный анализ позволяет заключить, что эта специфика обусловлена взаимодействием гетерогенных (вербальной и изобразительной) составляющих ПТ. На основе их взаимной адаптации в едином графическом пространстве происходит формирование специфического поликодового произведения, в котором вербальный текст начинает выполнять повествовательную функцию своей графической формой, а изображение благодаря специфической структурации читается, как вербальный текст. Поскольку моделирование механизмов понимания исследуемых текстов требует тщательного отбора формата ментальной репрезентации, во второй главе проводится обзор основных форматов, используемых современной психолингвистикой и когнитивистикой. В качестве основных рассматриваются пропозициональный формат (Kintsch, 1974 и др.), используемый главным образом для анализа репрезентации содержания вербальных текстов, и образный (аналогический) (Paivio, 1986 и др.), чаще используемый для объяснения специфики когнитивной обработки аналогически представленной информации. Однако в изучении понимания ПТ явно недостаточным представляется применение пропозиционального анализа к вербальной составляющей, которая участвует в смыслопорождении формой букв и своим положением в графическом пространстве текста. Также невозможно ограничиться объяснением роли изобразительной составляющей на основе образного формата, если эта составляющая «текстуализирована» и включена в более общую структуру (комбинация текст – рисунок). 2006.01.013 83 Привлекательность наиболее популярной у исследователей ПТ теории ментальных моделей Джонсона-Лэрда (Johnson-Laird, 1983) объясняется ее центральным постулатом, который допускает возможность трансформации первичных репрезентаций пропозиционального типа, формально близких «поверхностной структуре текста», в аналогическую образную репрезентацию на более высоких уровнях обработки информации. Поэтому с позиций сторонников этой теории рисунок, схема и другие тексты, включающие аналогические элементы, облегчают построение ментальной модели за счет формального изоморфизма с изображаемым фрагментом внешнего мира и, как следствие, с самой ментальной моделью. Однако основные положения этой теории не описывают конкретных когнитивных механизмов трансформации пропозициональных единиц в аналогическую ментальную модель и не проясняют, каким образом происходит переход от аналогических элементов текста к аналогической их репрезентации. Предлагаемое решение проблемы опирается на модели рассредоточенных ассоциативных сетей (Rumelhart, 1989; Smolensky, 1988 и др.), преимущество которых заключается в использовании при их построении современных данных о нейрофизиологических основах когнитивной деятельности. Другое неоспоримое преимущество рассредоточенных моделей состоит в использовании единых псевдонейронных сетей для моделирования ментальной репрезентации текста любого типа – вербального, изобразительного, поликодового. Рассредоточенный концепт предстает как набор элементарных компонентов – оставшихся в нейронной сети следов перцептивного, моторного, эмоционального взаимодействия индивида с внешним миром. Как следствие, его активация может осуществляться на основе как изобразительного, так и вербального текста. На основе выбранного формата строится оригинальная модель, предусматривающая три этапа когнитивной обработки: первичную структурную обработку (идентификацию), лексическую обработку и семантическую обработку. Созданная модель может быть отнесена к моделям каскадного типа: операции на каждом последующем уровне не производятся, пока не начнется обработка на уровне предыдущем, но вместе с тем полное окончание обра- 84 2006.01.013 ботки на одном уровне не является необходимым условием начала обработки на другом. Согласно модели, идентификация текста – будь то письменный вербальный текст или изображение – состоит в разложении поступающей информации на мельчайшие компоненты, обработка которых ведется параллельно в разных участках головного мозга специализированными нейронами и группами нейронов. Полученный узор активации запускает механизмы следующего этапа. Именно на втором этапе появляются различия в обработке гетерогенных составляющих. Обработка изобразительной составляющей приводит к активации семантических репрезентаций, связанных с идентифицированными формами, активируя лексические репрезентации либо в силу инерции распространения активации, либо при необходимости вербальной интерпретации увиденного (Riddoch & Humphreys, 1987; Vitkovitch, Humphreys & Lloyd-Jones, 1993). Обработка вербального текста активирует в первую очередь лексические репрезентации, и лишь затем начинаются операции на семантическом уровне (Gernsbacher, 1990; Kintch, 1988). Констатация этого отличия принципиальна для предлагаемой модели. Она позволяет заключить, что первый этап построения базовой репрезентации содержания вербально-изобразительного текста связан с семантической обработкой содержания изобразительной составляющей. Этот процесс сопровождается активацией некоторых фрагментов сети и ингибированием других. В тот момент, когда начинается семантическая обработка вербальной составляющей, незначительно сдвинутая во времени по сравнению с обработкой составляющей изобразительной, базовая структура уже установлена. Информация, содержащаяся в вербальном тексте, усваивается в зависимости от конфигурации сети, обусловленной изображением. Как следствие, предлагаемая модель признает за последним определяющую роль в понимании ПТ. Именно изображение задает исходную базовую структуру ментальной репрезентации его содержания. Вербальная составляющая лишь модулирует запущенные механизмы понимания. Во второй части подробно описывается серия из трех экспериментов, направленных на верификацию ключевых гипотез, лежащих в основе модели (главы 5–7). Для повышения валидности полученных результатов в проведенных экспериментах использу- 2006.01.014 85 ются разные виды ПТ (развлекательный, комиксовый, дидактический и рекламный) и разные экспериментальные методики (установление смысловой доминанты, сравнение понимания и запоминания, метод семантического дифференциала). Кроме того, изложение эмпирических данных, полученных автором, предваряется обзором экспериментальных исследований понимания ПТ в западной когнитологии и психолингвистике (глава 4), что позволяет не только судить о целесообразности выбранных направлений проверки представленной модели, но и сделать вывод о закономерности полученных результатов и предложенных интерпретаций. В целом все принципиальные положения, лежащие в основе модели, находят свое экспериментальное подтверждение, а в тех случаях, когда результаты проверки не совпадают с ожиданиями, предлагаются пути дальнейшего изучения проблемы. Работа завершается показом наиболее перспективных направлений дальнейшей разработки проблемы понимания ПТ. В.А. Пищальникова 2006.01.014. АМЗАРАКОВА И.П. ЯЗЫКОВОЙ МИР НЕМЕЦКОГО РЕБЕНКА. – Абакан: Изд-во Хакас. гос. ун-та им. Н.Ф.Катанова, 2004. – 240 с. Ирина Петровна Амзаракова – кандидат филологических наук, зав. кафедрой немецкого языка Хакасского гос. ун-та им.Н.Ф. Катанова, специалист в области лингвистики детской речи. В книге представлен языковой мир немецкого ребенка старшего дошкольного и младшего школьного возраста, охарактеризованы способы описания этого мира. Монография состоит из введения, десяти лекций и двух приложений. Автор исходит из того, что язык как средство общения способен не только описывать окружающий человека мир, но и выражать способ видения этого мира. При описании языкового мира ребенка И.П. Амзаракова исходит из наличия трех основных направлений, по которым ребенок осваивает мир: мир вещей, мир людей и мир языка. Отмечается, что идеографическая группа «мир ребенка» лексикографически не описана ни для одного европейского языка; соответственно, недостаточно исследованным оказался и детский идиолект. Однако недостаточное знание тезауруса детства может
