УДК 338.242 КОЛИЧЕСТВЕННАЯ ОЦЕНКА РИСКОВ: ЧЕМ ТОЧНЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ? Э.В. Полянская кандидат экономических наук, первый проректор – проректор по стратегическому развитию Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего образования «Астраханский государственный университет», Астрахань, Россия [email protected] А.В. Педань, главный специалист Управления корпоративной защиты ООО «Газпром инвест», Санкт-Петербург, Россия [email protected] Управленческое решение – тонкий многогранный механизм, существующий в условиях неопределенности и, соответственно, риска. Для обеспечения его эффективности лицо, принимающее решение, вынуждено снижать степень информационной неопределенности и соотносить множество факторов, от степени точности определения которых зависит, в какую сторону перевесит чаша весов. В таких условиях возникают вопросы: «А сколько вешать в граммах?» и «Нужно ли «вешать в граммах»? Авторами статьи рассмотрен механизм повышения точности количественной оценки рисков; данный механизм соотнесен с механизмом возникновения мультипликативного эффекта в экономике; также предпринята попытка определить случаи, когда максимизация точности количественной оценки рисков становится целесообразной. Ключевые слова: риск, оценка, ущерб, методика расчета, мультипликативный эффект, риск-менеджер, компетенции, инструменты управления QUANTITATIVE RISK ASSESSMENT: THE MORE ACCURATELY THE BETTER? E.V. Polyanskaya candidate of economic sciences, First Vice-Rector – Vice-Rector for Strategic development of The Federal state budgetary educational institution of higher education “The Astrakhan state university”, Astrakhan, Russia [email protected] A.V. Pedan chief specialist of Corporate security management of the Gazprom invest LLC, Saint Petersburg, Russia [email protected] A management decision is a subtle multi-faceted mechanism that exists in conditions of uncertainty and, accordingly, risk. To ensure its effectiveness, the decision maker has to reduce information uncertainty and correlate many factors. And a degree of accuracy in determining these factors influences on which way does the balance move. In such circumstances, the question arises: “How accurately do you need to measure?” and “Do you really need it?” The authors considered the mechanism of increasing the accuracy of quantitative risk assessment; this mechanism was correlated with the mechanism of the multiplicative effect in the economy; the authors attempted to determine the cases when maximizing the accuracy of quantitative risk assessment becomes reasonable. Keywords: risk, assessment, damage, assessment method, multiplicative effect, risk-manager, competences, management tools Управленческие решения, принимаемые в условиях риска и неопределенности, можно считать грамотными и эффективными, если они обоснованны, своевременны и обеспечивают достижение поставленной цели с наименьшими затратами. В случае управления самим риском, оно «начинается только тогда, когда заинтересованное лицо оптимальным образом использует доступные ему средства, обеспечивая защиту себя или своего дела от всех угроз». 1 Учитывая цель управления риском – не допустить необоснованный ущерб от какого бы то ни было случайного события, мы понимаем, что ущербы от случайных событий возможны, но они всегда должны быть экономически, политически, социально, эмоционально или как-то иначе оправданы, обоснованы. С другой стороны, «знать все подробности случайных событий (в том числе вероятности их наступления и масштаб ущерба от их последствий) не только необязательно, но и расточительно, избыточно».2 В связи с этим встает вопрос, насколько точно нужно оценивать риски? Для начала уточним понятийный аппарат. В рамках настоящей статьи под риском понимается возможность наступления какого-либо события или обстоятельств, которые могут оказать влияние на достижение целей организации. Соответственно, возможность характеризуется вероятностью наступления события/обстоятельств, а влияние – ущербом/потерями, возникающими в результате последствий негативного воздействия (или выгодой, возникающей в результате положительного воздействия – однако в 1 Печенин Н.К., Логвин А.Ю. Проблемы управления риском // Проблемы анализа риска. Том 6. 2009. № 1. С. 2 Там же. С. 83. 84. рамках данной статьи будут рассматриваться вопросы, связанные с реализацией негативных событий). При этом стоит учитывать, что оценка вероятности наступления событий – достаточно отработанный механизм в управленческой практике, и выбор той или иной методики зависит лишь от финансовой состоятельности организации, ее опыта и временных ограничений. Что же касается методик стоимостной оценки ущерба, то они проработаны лишь для частных случаев, связанных в основном с оценкой экологического ущерба и оценкой упущенной выгоды. По мнению А.С. Тулупова, анализ 175 методик за период 1967-2013 гг. показал, что к наиболее существенным недостаткам оценки ущерба существующим методическим инструментарием относятся: отсутствие единой утвержденной методики расчета ущерба; многообразие методик расчета ущерба; несовпадение расчетных величин существующих методик; отсутствие в некоторых методиках четких ссылок на объект (адресность) определяемого ущерба; отсутствие периода расчета ущерба и ряд других 3. В связи с этим наше внимание сконцентрировано на второй составляющей риска – влиянии/последствиях/ущербе от негативного события. Необходимо отметить, что если понятие последствий негативных явлений носит обобщенный, неэкономический характер, то понятие ущерба - есть экономическая количественная величина, которая должна представляться в стоимостном выражении. Иными словами, ущерб - это оцененные последствия.4 Для оценки ущерба от негативного воздействия необходимо учитывать, что последствия того или иного воздействия представляют собой цепь последовательных взаимосвязанных событий, число звеньев которой может быть весьма велико. Точнее (чаще всего), это не цепь, а дерево событий. И по мере продвижения по дереву от исходного события к его следствиям мы плавно переходим от прямого ущерба к косвенному (опосредованному). К прямому ущербу относят потери и убытки всех объектов природы и народного хозяйства (земля, люди, растительный и животный мир, здания, сооружения, оборудование, товары, полуфабрикаты, сырье, посевы, скот и т.п.), которые попали в зону действия поражающих и вредных факторов опасного явления (разрушение, повреждение, загрязнение, заражение и прочие негативные последствия воздействия поражающих и вредных факторов на объекты). Косвенный ущерб - это потери, убытки и дополнительные затраты, которые понесут экономические объекты, не попавшие в зону действия поражающих и вредных факторов, и вызванные нарушениями и изменениями в сложившейся структуре хозяйственных связей, инфраструктуре, а также потери (дополнительные затраты), вызванные необходимостью проведения отдельных мероприятий по ликвидации последствий негативного события. Медведев П.В. Инструменты учета социальных и экологических аспектов обеспечения экономической безопасности // Проблемы рыночной экономики. 2015. № 1. С. 52. 4 Экономические механизмы управления рисками чрезвычайных ситуаций [Электронный ресурс] // OBZH.RU. URL: http://www.obzh.ru/eco/5-1.html 3 Например, косвенный эффект от загрязнения вследствие хозяйственной деятельности и жизни человека будет иметь следующую цепочку (рис. 1): Образование вредных отходов вследствие хозяйственной деятельности и жизни человека Поступление загрязнений в окружающую среду Изменение (ухудшение) некоторых свойств окружающей природной среды Изменение (ухудшение) условий жизнедеятельности и материального производства под воздействием изменения свойств окружающей среды Снижение показателей производительности труда Рис. 1. Механизм возникновения косвенного эффекта от загрязнения вследствие хозяйственной деятельности и жизни человека И чем глубже мы уходим в ветви событий, тем более полно понимаем и более точно оцениваем влияние рисков. В данном случае можно провести аналогию с механизмом возникновения мультипликативного эффекта. Только здесь он будет «обратным». Хорошо известно, что создание новых предприятий, реализация новых проектов дает новый импульс экономическому развитию тех регионов, где они создаются, а во многих случаях – благодаря технологическим связям – способствует росту экономической активности и в других регионах и отраслях экономики. «Так, исследования косвенного эффекта новых проектов в химической и нефтехимической промышленности России и СНГ показали, что дополнительный прирост валового регионального продукта (ВРП) в смежных и прочих отраслях в таких случаях составляет 28–30% от прямого прироста ВРП, обеспечиваемого создаваемыми производствами».5 Напомним различные виды косвенных экономических эффектов: - эффект от развития производств в смежных отраслях экономики в данном регионе (например, для лесопромышленных комплексов такими будут лесохимические, деревообрабатывающие и мебельные производства; для металлургических заводов – предприятия металлообработки; для предприятий нефте- и газодобычи – нефте- и газоперерабатывающие комплексы, а для них, в свою очередь, производства полимеров и изделий из них). Эффекты данного типа могут быть определены таким же образом, каким определяется непосредственный экономический эффект рассматриваемого проекта – как соответствующие приросты ВРП (ВВП); Слуцкий В.А., Тетерин Д.Е. Мультипликативный эффект инвестиционных проектов – важный фактор принятия стратегических решений // Вестник химической промышленности. 2013. № 4(73). С. 27. 5 - эффект от развития предприятий, обслуживающих рассматриваемый проект. Имеется в виду локализация производств материалов или комплектующих для данного проекта, объекты инфраструктуры, производство тары и упаковки, транспортные и логистические услуги, предприятия сервиса, обслуживающие персонал создаваемого предприятия и членов их семей и т.п. Однако в этом случае при оценке эффекта учитывается, что с рассматриваемым проектом связана лишь часть дополнительного эффекта, т.е. применяются соответствующие понижающие коэффициенты; - эффект от общего увеличения экономической активности, вызванного реализацией проекта. Он включает в себя так называемые «невидимые выгоды»: в частности, повышение стоимости земель и недвижимости в районе реализации проекта, повышение инвестиционной привлекательности региона, в том числе за счет синергетического эффекта, развитие банковского и страхового бизнеса, улучшение системы образования и подготовки кадров, развитие сферы исследований и разработок. Такие выгоды, как правило, удалены во времени от сроков реализации проекта, проявляются в долгосрочной перспективе и соответственно поддаются лишь приблизительной оценке. Однако международный опыт свидетельствует о возможности достаточно достоверных оценок эффектов подобного типа и степени их связи с конкретными инвестиционными проектами.6 Соответственно, когда принимается управленческое решение о реализации или поддержке какого-либо проекта, важно учесть все возможные эффекты от него, чтобы «не проморгать» упущенную выгоду. Ведь не редко проекты остаются недооцененными заинтересованными лицами из-за недостаточной проработки раздела об эффективности реализации проекта в бизнес-плане или технико-экономическом обосновании, в то время как эффективность реализации проекта должна учитывать не только прямые экономические эффекты для инвестора, но и социальные, бюджетные, экологические эффекты. Точно также может быть недооценен и ущерб от негативного события, который может быть скрытым и проявляться не сиюминутно, а иметь пролонгированный характер. Итак, понимание всей цепочки событий важно в связи с тем, что недооцененный ущерб может привести к неверному управленческому решению. Логично, что следующим шагом встает вопрос о доступности инструментов анализа, оцифровки и моделирования рисков. Как отмечает основатель портала «Риск-академия» и руководитель направления международного сотрудничества АНО ДПО «Институт стратегического анализа рисков» (ИСАР) Алексей Сидоренко, «если раньше, из-за вычислительной мощности компьютеров, процесс просчета рисков и моделирования сценариев был сложным и длительным, то сейчас и компьютеры мощные, и программные продукты стоят недорого, либо вообще доступны бесплатно. … Поэтому нет оправданий, чтобы не использовать 6 Там же. 27 современные инструменты анализа рисков в процессе принятия решений».7 С другой стороны, А. Сидоренко своим богатым опытом работы с организациями, практикующими риск-менеджмент, вскрывает «неприятный нюанс – большинство риск-менеджеров не обладают компетенциями для того, чтобы встраиваться в процесс решений – они не знакомы с теорией принятия решений, а также не обладают компетенциями для работы с экспертами — они не знают, какие бывают когнитивные искажения, и как выстраивать методологии анализа рисков с учетом особенности человеческого восприятия неопределенности. … Самое главное – риск-менеджеры России практически не имеют (фундаментального) математического образования. Соответственно, они абсолютно не компетентны, когда речь заходит об оцифровке и оценке рисков».8 Это подтверждают результаты исследования компании «Делойт и Туш СНГ», посвященного оценке уровня зрелости управления рисками в России в 2017 году: «70% респондентов используют преимущественно интуитивные или качественные инструменты оценки рисков, что указывает на низкий уровень зрелости управления рисками в нефинансовых компаниях. Лишь треть компаний (30%) использует инструменты количественной оценки рисков, такие как имитационное моделирование, стресс-тестирование, сценарный анализ и деревья принятия решений… При этом лишь 14% используют современные/передовые инструменты автоматизации управления рисками» (в исследовании приняли участие 50 компаний из различных отраслей промышленности (металлургия, машиностроение, транспорт и связь, энергетика) и с различной численностью сотрудников (преимущественно от 1 000 до 5 000 человек)).9 Действительно, как показывает практика, даже у представителей крупного российского бизнеса (которые могли бы быть образцами лучших практик управления бизнесом благодаря опыту и финансовым ресурсам) в процессе анализа проектных рисков применяется балльная оценка или принцип, в котором оценка проводится при помощи терминов типа «низкий риск», «допустимый риск» и «высокий риск». Упомянутые сложности в количественном измерении рисков у большинства российских компаний, применяющих риск-менеджмент, идут рука об руку с другой проблемой, подтвержденной исследованием компании «Делойт и Туш СНГ»: 68% респондентов отметили, что риски анализируются при постановке целей, однако 88% при этом говорят, что анализ рисков не влияет на пересмотр стратегических целей, бюджетов и показателей эффективности. «Многие риск-менеджеры в России все еще ошибочно Восканян Е. Риск-менеджерам нужно наращивать технические компетенции // Эффективное антикризисное управление. Практика. 2018. № 3(7). 8 Там же. 9 Исследовательский центр ЗАО «Делойт и Туш СНГ». Оценка уровня зрелости управления рисками в России // RISK-ACADEMY.RU: портал «Риск-академия». 2018. URL: https://risk-academy.ru/risk-maturity-survey2017/ 7 считают, что управление рисками — это самостоятельный процесс или профессия, а не инструмент принятия решений»10. Совокупность этих и иных проблем, связанных с недостаточным уровнем развития культуры управления рисками в российских организациях, препятствует встраиванию риск-менеджмента в бизнес-процессы, бюджетирование, стратегическое планирование и процесс принятия решений. И даже если система риск-менеджмента сама по себе достаточно проработана, но существует обособленно, она теряет свою эффективность, ценность и смысл. Именно эта проблема является наиболее актуальной в современном Российском риск-менеджмента и дает ответ на главный вопрос статьи: углубляться в детальные расчеты при оценке рисков целесообразно только тогда, когда выстроена система «привязки» риск-менеджмента к ключевым бизнес-процессам и ежедневным управленческим решениям. Для этого организациям, стремящимся к эффективному рискменеджменту, необходимо: - повышать заинтересованность руководителей компаний в комплексном, системном управлении и проведении количественного анализа рисков; - регламентировать процессы управления рисками в документах, с которыми бизнес-подразделения работают на ежедневной основе, с учетом их интеграции с бизнес-процессами и принятием управленческих решений; - развивать компетенции для проведения количественной оценки влияния рисков на цели и бюджет компании. Список литературы 1. Восканян Е. Риск-менеджерам нужно наращивать технические компетенции // Эффективное антикризисное управление. Практика. 2018. № 3(7). 2. Исследовательский центр ЗАО «Делойт и Туш СНГ». Оценка уровня зрелости управления рисками в России [Электронный ресурс] // RISKACADEMY.RU: портал «Риск-академия». 2018. URL: https://riskacademy.ru/risk-maturity-survey-2017/ 3. Классификация экономического ущерба, методы исчисления ущерба и экономических санкций [Электронный ресурс] // infomanagement.ru URL: http://infomanagement.ru/lekciya/klassifikatsiya_ekonomicheskogo_ushcherba 4. Коршунов С.А. Аспекты анализа рисков крупных нефтегазовых проектов // Труды Российского государственного университета нефти и газа им. И.М. Губкина. 2011. № 1(262). С. 127-136. 5. Медведев П.В. Инструменты учета социальных и экологических аспектов обеспечения экономической безопасности // Проблемы рыночной экономики. 2015. № 1. С. 52. 6. Межевов А.Д. Методический подход к оценке ущерба от реализации угроз промышленной организации [Электронный ресурс] // EVESTNIK10 Там же. MGOU.RU: Электронный журнал «Вестник МГОУ». 2013. №3. URL: https://evestnik-mgou.ru/ru/Articles/View/408 7. Мухтарова Е.Г. Экономическая оценка ущерба от загрязнения окружающей среды. Экономический вестник УГНТУ / под ред. д.э.н. Родионовой Л.Н. // Сб. трудов УГНТУ. 2001. С. 77-83. 8. Печенин Н.К., Логвин А.Ю. Проблемы управления риском // Проблемы анализа риска. Том 6. 2009. № 1. С. 84. 9. Слуцкий В.А., Тетерин Д.Е. Мультипликативный эффект инвестиционных проектов – важный фактор принятия стратегических решений // Вестник химической промышленности. 2013. № 4(73). С. 27. 10. Экономические механизмы управления рисками чрезвычайных ситуаций [Электронный ресурс] // OBZH.RU. URL: http://www.obzh.ru/eco/51.html References 1. Voskanyan E. (2018) Risk managers need to increase technical competence. Effectivnoe antikrizisnoe upravlenie. Praktika, no 3(7). 2. Issledovatelsky centr CJSC Deloitte & Touche CIS. (2018) Assessment of the maturity level of risk management in Russia. Available at: https://riskacademy.ru/risk-maturity-survey-2017 3. Classification of economic damage, methods of calculation of damage and economic sanctions. Available at: http://infomanagement.ru/lekciya/klassifikatsiya_ekonomicheskogo_ushcherba 4. Korshunov S.A. (2011) Risk analysis aspects of large oil and gas projects. Trudy Rossijskogo gosudarstvennogo universiteta nefti i gaza im. I.M. Gubkina, no 1(262), pp. 127-136. 5. Medvedev P.V. (2015) The accounting tools for social and environmental economic security aspects. Problemy rynochnoj ehkonomiki, no 1, p.52. 6. Mezhevov A.D. (2013) The methodical approach to the assessment of the damage from the threats implementation for the industrial organization. Elektronnyj zhurnal «Vestnik MGOU», no 3. Available at: https://evestnikmgou.ru/ru/Articles/View/408 7. Muhtarova E.G. (2001) Economic assessment of environmental pollution damage. Ekonomicheskij vestnik UGNTU, pp. 77-83. 8. Pechenin N.K., Logvin A.Yu. (2009) Problems of Risk Management. Problemy analiza riska, vol. 6, no. 1, p. 84. 9. Sluckij V. A., Teterin D. E. (2013) The multiplicative effect of investment projects is an important factor in strategic decision-making. Vestnik himicheskoj promyshlennosti, no 4(73), p. 27. 10. Economic mechanisms of emergency risk management. Available at: http://www.obzh.ru/eco/5-1.html
